Парадиз

      Встреча с Ханмой произошла в коридоре, когда Такемичи возвращался в свою палату. Он не узнал «Бога Смерти» со спины по той простой причине, что у Шуджи отсутствовал привычный начёс на голове. Так что когда они поравнялись, в кратковременный ступор впали оба. Ни один из них не ожидал здесь встретить другого. То, что они оказались в одной больнице, да ещё и на одном этаже не более, чем совпадение, которое обрадовало одного и вызвало раздражение у другого. — Ханаг… — Вы кто такой? Я вас не знаю, идите нахуй.       Ханагаки ускорил шаг, отчётливо слыша за спиной стук костыля, который однозначно за ним поспевал. Посетовав на то, что Ханма сломал только одну ногу, Такемичи распахнул дверь своей палаты и скрылся в ней, щёлкнув замком. Сейчас он был даже благодарен Изане, который настоял на одиночной палате. Поначалу он противился, говоря, что хотел бы лежать не в одиночестве, однако если бы Курокава не пропустил его слова мимо ушей — что происходило не единожды, причём исключительно во время разговора об оплате больничных счетов — не исключено, что соседом мог стать Ханма. — Таке-чан~, — протянули за дверью, постучав костяшками пальцев. — Открой мне~ — Я тебя не звал в гости, проваливай. — Не будь таким букой. Впусти. Мне тяжело стоять из-за сломанной ноги. — Вот и пиздуй в свою палату. Скоро обед принесут. — Что здесь происходит? — послышался женский голос и Такемичи облегчённо вздохнул.       До его слуха донёсся отдаляющийся стук костыля, и Ханагаки открыл замок. Дойдя до койки и проверив телефон на наличие пропущенных звонков — что могло быть, поскольку сегодня процедуры закончились позже — Такемичи вытащил из тумбочки учебник по истории и открыл требуемый параграф. До обеда ещё есть немного времени, так что можно потратить его на чтение.       Слишком наивно было надеяться, что Ханма так просто отступится от своей цели. То, что целью выступал именно он, было Такемичи не по нраву, однако спрашивать его определённо никто не собирался. К счастью, он по-прежнему не испытывает недостатка в посетителях. Ханагаки заметил тенденцию — когда к нему приходит кто-то из друзей, «Бог Смерти» в коридор даже носа не кажет, но стоит Такемичи остаться одному, как Шуджи тут как тут.       Попытка запугать избиением провалилась во время первого же разговора. От того, что Такемичи сделал с ним в феврале, Ханма уже давным-давно оправился. Тем более он, в отличие от Ханагаки, не лежал пластом все эти шесть месяцем. И физически был выносливее, чем начавший проходить реабилитацию Такемичи. — Слушай, чего тебе от меня вообще надо? — хождение вокруг да около быстро утомляло, поэтому решение задать вопрос в лоб показалось здравым.       Ханма, который таскал с тумбочки апельсины — Такемичи говорил Майки, что не съест цитрусы в таком количестве, но Сано притащил полный пакет — ответил не сразу. Выбросил шкурки в мусорное ведро, вытер пальцы салфеткой и только после этого посмотрел на собеседника. Прогнать его не получилось, а поднимать шум из-за такого пустяка Ханагаки не стал. — Мне скучно. Соседи по палате амёбные очкарики и сопляки, которых даже задирать неинтересно, они сразу в слёзы. Остальные такие же. — А я, стало быть, развлекаю тебя всевозможными посылами, к которым ты не прислушиваешься? — Вот поэтому-то с тобой интересно. Те слюнтяи даже заговорить боятся, не то что ответить. Слушай, а покажи шрамы? Ни разу не видел следы от огнестрела. — Это ты так завуалированно просишь раздеться? — у Такемичи дёргался уголок глаза уже от ответа на его первый вопрос. Но после столь наглой просьбы… — Он просит сделать что? — со стороны двери послышался голос Изаны, который обычно приходил позже. — Опс… попадос. — Привет, Изана. Да вот, мальчик хочет посмотреть на моё тело, раздеться предлагает. Даже не знаю, что на такое отвечать. — Кажется мне щас ебало бить будут…       Ханагаки полюбовался на перекошенное лицо Шуджи и фыркнул, решив, что на первый раз достаточно. После встречи с Изаной, который очень ревностно относится к окружению Такемичи — из-за этого «Свастоны» не задерживались надолго и быстро уходили — Ханма поостережётся озвучивать такие просьбы. — Давайте вы если что разберётесь потом, а? Скажем, после выписки из больницы? — Защищаешь его? — хмыкнул Курокава, подходя к койке и провожая взглядом торопливо ковыляющего к двери Ханму. — Даже в мыслях не было. Просто драка была бы скучной. А я был бы не прочь на неё посмотреть, — ухмыльнулся Ханагаки, а после, когда за Шуджи закрылась дверь, с теплотой посмотрел на Курокаву. — Рад, что ты пришёл. Как дела за пределами этого скучного учреждения?       Взгляд Изаны перестал быть нейтральным, и он рассказал нечто шокирующее. Сказать, что Такемичи лишился дара речи — это сильно преуменьшить. Он уставился на страшно довольного своей выходкой Курокаву и не сразу смог подобрать слова для вопроса: — Вы там в конец охуели? А меня спросить? Без меня, меня женили, называется. — Никто тебя не женил и даже не собирался, об этом не переживай, — фыркнул Изана, с усмешкой глядя на скептически вскинувшего бровь собеседника. — Верхушка «Поднебесья», оставшаяся со мной, а также «Чёрные Драконы» изъявили желание объединиться в одну банду под твоим чутким руководством. — После разговора с тобой? — Как ты догадался? — удивление могло выглядеть довольно правдоподобно, если бы не разъехавшиеся в самодовольной ухмылке губы.       Такемичи спрятал глаза на ладони, тяжело вздыхая. Нет, он ещё не обсуждал с друзьями своё решение жить спокойно после выписки, до которой ещё дожить надо. Однако некоторые волнения на территориях, в частности в районе станции Шибуя… беспокоили. Теперь, когда «Свастоны» распущены, как и «Поднебесье», ничто не сдерживает хулиганов от беспредела. Раньше, когда территории были поделены, царил шаткий, но всё же порядок. Его поддерживала репутация крупных банд, их глав и командиров верхушки. Сейчас ещё остаются «Драконы», которых так просто распустить не удастся… м-да. В общем, всё сложно. — Вообще-то ты проиграл мне пари. В том махаче мы проиграли и ты распустил «Поднебесье». Условия помнишь? — Так решение принимал не я, не забывай. — Вам настолько энергию девать некуда? Лучше бы на учёбе\работе так концентрировались, — вздохнул Ханагаки, понимая, что проигрывает. Просто потому, что не сможет отвернуться и уйти, оставив позади руины. — К слову, информация о слиянии уже просочилась, — как бы между прочим заметил Изана, от которого тоже не укрылось то, как Такемичи дал слабину, тем самым демонстрируя готовность взять на себя ответственность. — Класс. И что мне теперь с вами, придурками, делать? С больничной койки отдавать распоряжения? — Можешь назначить себе заместителя, — пожал плечами Курокава, вспоминая, как поступил так же в отношении Какучё. Хитто, будучи непревзойдённым бойцом, держал в узде всех, даже никого не слушающего Мадараме. — Тот, кто знает всё о ситуации, обладает авторитетом и может заставить других себя слушаться... На что ты смотришь?       Ханагаки ухмыльнулся, с хитринкой глядя на поёрзавшего Курокаву. — На своего заместителя. — Чт? — Предложил ты? Ты. Инициатива наказуема. Неужели ты не знал? — невинно взмахнув ресницами, задал вопрос Такемичи. — Это как-то... выглядит так, будто я выпросил это, — нахмурился Изана, сложив руки на груди. — Разве? А как по мне, так помимо тебя на место заместителя никто не подойдёт. Просто потому, что ты остался непобеждённым. Королём, что не пал. Мгм? — улыбнулся Ханагаки, глядя на поражённого его словами Курокаву. — Ваш с Манджиро бой ведь, по сути, остался незаконченным. Кисаки вмешался, а после реванша у вас не было. Ведь не было же?       Такемичи с подозрением посмотрел на медлящего с ответом собеседника, чувствуя, как от нехорошего предчувствия что-то внутри похолодело. Да ну нет. Не могли же они?.. — Вы ведь не дрались? — нахмурившись, обладатель голубых глаз приковал свой взгляд к лицу отвернувшегося к окну Изаны. — Да не дрались мы. Нужен он мне, — пробурчал Курокава, решив умолчать о том, что парочкой затрещин они обменяться всё же успели. Так, ничего серьёзного. — Хм...       Странное поведение Изаны, а также длительная пауза дали понять, что во время ответа предположительный заместитель был не совсем честен. Однако правды Такемичи решил не добиваться. По крайней мере пока. — Ладно, о чём бишь я? А, да. Из всей собравшейся группы ты единственный, кто не проиграл. Тайджу, при всей его силе и опыте, всё же был повержен... — К тому же тобой, — не скрывая ехидства, заметил Изана, про себя вздыхая от облегчения. Пронесло. — Насчёт остальных не знаю, — как ни в чём не бывало продолжал говорить Ханагаки, решив оставить без внимания ужимки Курокавы. Посмотрим ещё, на чьей улице фура с пряниками перевернётся. — Хотя если ты сам не готов взвалить на свои плечи такую... — Кто сказал? — хмыкнул новоиспечённый заместитель главы. — Только название банды придётся придумывать тебе. Как и форму.       Такемичи задумался. Вообще над формой он думал, ещё когда состоял в «Свастонах». Нет, Мицуя хорошо поработал, и носить одежду, сшитую им, было хорошо, и всё же... От кое-каких корректировок он бы не отказался. А раз теперь есть возможность не только внести правки, но ещё и создать нечто новое, отказываться он не будет. — Цвет точно чёрный. Яркие цвета мне не нравятся. Форма «Поднебесья» была хороша, но всё же непрактична. Слишком выделялась, так и кричала "обратите на меня внимание, я здесь". Собрания будут проводиться по вечерам, потому что днём все мои ровесники будут в школе. Насчёт базы уже есть идеи? — Есть пара мест на примете, надо только договориться о цене. Всё абсолютно легально, — заметив, как Такемичи с подозрением посмотрел на него, поспешил заверить Изана. Потом вспомнил кое о чём. — Мучё уже на свободе. — О? — Ханагаки заинтересованно вскинулся, вспоминая свою просьбу. — Риндо всё же выполнил мою просьбу? — Да, выполнил. Хотя он заметил кое-что в день встречи. — Конкретнее? — Санзу. Однако когда показался Риндо, Харучиё скрылся в неизвестном направлении. Это выглядело странно. Хайтани ещё сказал, что Санзу был какой-то дёрганный.       Такемичи задумчиво кивнул, вспоминая парня со шрамами на лице. Надо бы поговорить о нём с Манджиро. Да и не только о нём.

***

      Долгожданный день выписки наконец-то наступил и Ханагаки покинул больницу, вдыхая полной грудью. Потянувшись до хруста, он повёл плечами, чувствуя уже знакомую тянущую боль, которая, впрочем, была в какой-то мере приятна. Последние недели он работал над восстановлением физической формы, так что вскоре сможет вернуться к обычному ритму тренировок. — Куда хочешь пойти? — стоящий рядом Какучё с улыбкой наблюдал за "потягушками". — Для начала домой. Принять душ, нормально поесть и отдохнуть. Всё остальное потом.       План-минимум был составлен и незамедлительно претворён в жизнь. Такемичи думал о том, как вернётся домой, пока держался за поручни на байке Хитто. Он надеялся, что не придётся разгребать бардак; как ему по секрету рассказал Казутора, некоторые использовали его дом как убежище от возмездия недовольной оценками родительницы. Кейске повадился к нему ходить вместе с Чифую, а Казутора присматривал, чтобы они не разворотили там всё. За что Такемичи был благодарен и пообещал себе выразить свою признательность при встрече.       От него не ушло, что на каждом повороте к ним присоединялся один байк, так что их продвижение было похоже на какой-то парад, а не возвращение домой после больницы. — И чьей было идеей организовать этот торжественный кортеж? — поинтересовался Ханагаки, слезая с байка у своего дома. Не получив ответа от Какучё, он выглянул на дорогу и фыркнул. Как только он показался из ворот, все сопровождающие попытались... скрыться. Свистнув, Такемичи крикнул: — А ну стоп! Идите все сюда. Идите-идите, всех видел!       Вернувшись к двери дома, он наблюдал весьма забавное зрелище под названием "детсадовцы на выгуле, которых за шалостью застукал воспитатель". Парни, некоторые старше его, толкали вперёд мотоциклы и становились пред его светлы очи, при этом старательно делая вид, что оказались здесь случайно. — Всем доброго дня. Ладно бы вас было трое, я бы поверил, что это случайность. Но вас десяток, ребят. Вы бы хоть скооперировались как-то, я не знаю. Составили график или очерёдность своих "случайных" поездок мимо моего дома.       Полюбовавшись на смущение и досаду — как они сами не догадались договориться?! — Такемичи покачал головой, не в силах сдержать улыбку. — Я тоже рад вас всех видеть. Поэтому, как насчёт зайти на чай, раз уж вы все так дружно...       Закончить Ханагаки не смог, потому что на него налетел Казутора, прижимаясь всем телом. Такемичи не разозлился, просто погладил по затылку и посмотрел в глаза Хаккаю: — Помнишь, где ключ? Открой дом, пожалуйста.       Шиба с улыбкой кивнул и прошёл к шкафчику, где в ящичке лежал дубликат ключа. Как только дверь была открыта, вся орава подростков, хором и вразнобой сообщающая хозяину дома о том, как они рады его выписке, ввалилась в дом. Такемичи согнулся под весом навалившихся на него Баджи и Мацуно, но рассмеялся, когда пальцы прижавшегося со спины Ханемии прошлись по бокам. При этом от него не укрылось, как скуксился в стороне Майки, с плохо скрываемым недовольством глядя на Кейске, Чифую и Казутору. — В общем-то чувствуйте себя как дома, но слишком не расслабляйтесь. Я в душ хочу сходить, и надеюсь не застать побоища, когда вернусь, — пригрозив всем, как неразумным детям, Ханагаки фыркнул в ответ на напоминание Злюки тепло одеться после ванной, чтобы не простыть, и пошёл наверх.       Вернувшись и не обнаружив среди болтающих ребят одного человека, Такемичи пошёл на поиски. Найдя пропажу в гостевой комнате, Ханагаки подошёл. — Коко, ты чего тут один? — А. Нужно было связаться с поставщиками ткани. Связи остались, так что с пошивом формы проблем не будет. Только дай отмашку, когда число увеличится. — Это хорошая новость, но если ты закончил, чего не спускаешься и пьёшь один? — бросив взгляд на кружку с чёрным кофе, поинтересовался Такемичи. — Скоро пойду. Дождусь ответа и спущусь. — Ладно, только не задерживайся. Я приберегу для тебя те пирожные, которые, как я помню, тебе нравятся, — тепло улыбнувшись, Ханагаки провёл ладонью по макушке Коконоя и направился к выходу, не увидев реакции на свои действия.       Хаджиме замер, а после потянул руку к голове, касаясь того места, где ощущалась ладонь Такемичи. Его взгляд был прикован к спине уходящего брюнета, что сумел объединить под своим началом таких разных людей. Кто бы мог подумать, что «Поднебесье» и «Драконы» однажды станут одной группой?       Коконой не стал засиживаться в одиночестве долго, и вскоре спустился в гостиную, где все шумели и смеялись. Как ни странно, коробка с пирожными действительно стояла нетронутой перед сидящим на диване Ханагаки, который шутливо ударил по рукам Казутору и предложил другое угощение. Такемичи умудрялся присматривать за всеми и переводить не слишком удобную тему в шутку, давая таким образом понять, чего касаться в разговоре не стоит.       Постепенно веселье стихало, некоторые из компании уже разошлись. Кого-то ждали дома, кто-то хотел бы остаться, но дом Такемичи, каким бы гостеприимным не казался, всё же был не настолько вместительным, чтобы можно было остаться на ночь всем без исключения. Так что бывшие «Свастоны» почти в полном составе покинули дом. Остались только братья Шиба и Ханемия. Баджи и Мацуно хотели остаться, но оба были вынуждены уйти из-за звонка из дома. Их ждали матери.       Те, что оставались, настраивались на серьёзный разговор. Хотя Казутора не мог не насторожиться, когда с наступлением темноты к ним присоединилась почти вся верхушка теперь уже распущенного «Поднебесья». В особенности его поразило, как Такемичи встретил Изану объятиями, а после позволил сесть рядом.       Мало кто заметил, что Какучё, перекинувшись парой слов с Изаной, выскользнул из дома, но вернулся к началу разговора, оставшись стоять в дверном проёме. — Теперь, когда все в сборе, можно начать разговор. Многим из вас уже известно моё решение относительно слияния «Поднебесья» и «Чёрных Драконов». Поскольку это не могло произойти без согласия большинства, мне ничего не оставалось, кроме как принять это. Не буду говорить, что был этому смертельно рад. Потому что это было бы ложью. Я рад видеть всех живыми и здоровыми, потому что на мой взгляд это самое важное. Однако причина, по которой я принял решение, состоит в том, что после роспуска «Поднебесья» и «Свастонов» гопники никуда не исчезли. Появились разрозненные группы, пытающиеся подмять под себя более слабую шпану. Из-за чего появились проблемы у обычных людей. У меня есть дорогой человек, который может пострадать, если всё будет продолжаться в таком же духе.       В памяти ещё свежо то видение, в котором Ханагаки-сан пала жертвой в разборках группировок. Он едва ли сможет обезопасить её, будучи подростком. Однако ему по силам вернуть порядок по крайней мере в некоторых районах. И в этом ему очень помогут ребята, что сейчас смотрят на него со всем вниманием. — Поэтому наша группа будет чем-то абсолютно новым. Это будет не «Поднебесье», и не «Чёрные Драконы». Больше не будет прежней славы, поскольку ни красные, ни белые плащи не станут использоваться. «Свастонов» теперь тоже не будет, ведь они прекратили своё существование в тот же день, что и «Поднебесье». Сегодняшний день станет днём рождения новой группировки по имени «Парадиз».       Будто дожидаясь этого, Какучё вошёл в гостиную, держа в руках чёрную спортивную сумку. Вжикнул замок, обнажая содержимое. Прозрачные пакеты позволили увидеть цвет находящихся внутри одежд.       Первым пакет взял Изана, подавая тем самым пример. Вытащив куртку, он хмыкнул и повернулся к присутствующим спиной, надевая верхнюю одежду. Как только он это сделал, несколько человек вздохнули, не сводя глаз с вышивки на спине. Один за другим они подходили к сумке, вытаскивая пакеты и надевая куртки. Удивляло и немного пугало то, что по размеру они подходили всем. Не были ни слишком узкими, ни широкими. В самый раз.       Последними куртки надели Такемичи и Тайджу. Причём последний ухмылялся, увидев, что подкладка у него красная, как и у других ключевых бойцов. Таких, как Курокава, Хайтани, Инуи и Коконой. Чему последние были удивлены; видимо, не успели обговорить всё с новоиспечённым главой.       Как только все были одеты в одинаковую одежду, возникло странное чувство единства. В особенности это остро почувствовали братья Хайтани, которые даже состоя в «Поднебесье» выделялись за счёт одежды. Однако сейчас у них не возникало желания выделиться, отличиться. Наоборот, странное чувство охватывало внутренности при взгляде на главу группы «Парадиз», родившейся сегодня. — Хочу заранее озвучить имена тех, кто займёт место верхушек организации. Если возникнут вопросы, я на них отвечу, — окинув взглядом присутствующих и убедившись в готовности слушать, Такемичи продолжил: — Начнём с моего заместителя. Небезызвестный многим, Курокава Изана. Если меня по каким-то причинам не будет на месте, или же я буду вне зоны доступа, его приказы равны моим. Следовательно, если ему что-то не понравится, вы будете отвечать перед ним, как передо мной. В обратной ситуации всё так же. Если кому-то его действия будут причинять дискомфорт, он будет отвечать передо мной. Только хочу прояснить сразу. Без веских оснований, и твёрдых доказательств лучше голоса не подавать. Надеюсь, с этим вопросом проблем не будет. Если не согласны, дайте знать прямо сейчас и мы всё обсудим ещё раз.       Как ни странно, все молчали, принимая первое распоряжение. Назначение Изаны встретили спокойно, поскольку уже догадывались, что заместителем главы станет именно он. Из-за его силы, влияния и опыта. — Далее. Первым отрядом будут управлять два человека, которые достойны моего доверия. Это Инуи Сейшу и Коконой Хаджиме. Первый же отряд будет состоять из тех, кто пойдёт под командование этих двоих. Неволить никого не стану, так что командиры будут заниматься ротацией самостоятельно. Главное, чтобы внутри не возникло распрей. Если будут спорные моменты, с ними к Изане, или же ко мне. Мы примем участие и подойдём со всей ответственностью.       Такемичи встретился взглядом с Изаной и тот согласно кивнул. Посмотрев на остальных и не заметив ни единого намёка на возражения, Ханагаки продолжил: — Что касается второго отряда, его возглавит Шиба Тайджу. Объяснять причину, я думаю, нет необходимости. Силён, опытен, умён, обладает необходимыми навыками и харизмой. Третий отойдёт братьям Хайтани, — найдя взглядом носителей озвученной фамилии, он продолжил, не сводя глаз со старшего: — Относительно вас двоих я сомневался больше всего. И вы, парни, знаете причину.       Ран встретился со светлыми голубыми глазами и понял, о какой причине речь. Пусть они с Риндо и навещали его, в разговоре старались не касаться некоторых тем. В том числе того, что было сделано с Хаккаем Шиба и Соей Кавата. — Для начала нам хватит трёх отрядов. Обращаясь к командирам. Если вам известны люди, которые надёжны и достойны доверия, а их навыки стоят внимания, можете привести их. Только, как вы понимаете, окончательное решение, принять или нет, всё же будет за мной. Мне не нужна гниль в наших рядах, а в особенности те, кто не гнушается учинять пакости. С такими людьми разговор будет коротким.       Уже позднее, когда большинство покинуло его дом — те же братья Хайтани, Шиба и Курокава с Хитто; последним двум с утра нужно было в другой район, а из снимаемой ими квартиры было ближе добираться — направившись на кухню за водой, Такемичи в окне увидел знакомую фигуру. Накинув куртку и сунув ноги в ботинки, Ханагаки вышел из дома и направился к одиноко стоящему байкеру. — Не знал, что здоровый сон помогает хорошо расти? — вместо приветствия, улыбнулся Такемичи. Не услышав ответа, Ханагаки стал серьёзнее. — Манджиро? — Ты... теперь ты возглавляешь «Драконов»? — Хм. Пойдём-ка со мной.       Взяв не оказывающего сопротивления Майки за руку, Такемичи потянул его за собой. Они вошли в дом и направились на кухню. Ханагаки поставил чайник, и накинул на плечи снявшего куртку Сано плед, принесённый из гостиной. Он даже допустил мысль позднее убрать плед куда-нибудь в тумбочку прямо на кухне, потому что разговаривать на душевные темы именно здесь становится тенденцией. Исключением стал Изана, но тогда они не могли никуда уйти из больничной палаты. — Вот так, — поставив перед ночным гостем кружку, Такемичи накрыл руки Манджиро ладонями и встретил взгляд открыто. — Перестань заламывать пальцы и скажи откровенно, что тебя терзает настолько сильно, что ты мёрз на улице под окнами моего дома. Если бы я не вышел, ты прождал бы до утра, не так ли?       Сано не ответил, но то, как он отвёл взгляд, поджав губы, дало понять, что Ханагаки сказал всё правильно. — Ты спросил про «Драконов» не просто так, я прав? Тебя так беспокоят ребята в белых плащах, или же это был просто повод для разговора?       Манджиро молчал, глядя на ладони, лежащие поверх его рук. Покрытые мозолями, сухие и тёплые, они казались самыми надёжными и принадлежали человеку, рядом с которым было невероятно спокойно. От воспоминания о том, как тепло в объятиях Такемичи, внутри всё тает. Исчезает та сводящая с ума пустота, плохой голос затихает, словно прячется в тёмных углах, где его не достигнет свет, исходящий от сидящего напротив парня.       Вот почему, видя, как Такемичи улыбается шуткам Коконоя, треплет Инуи по волосам, шутливо отбивается от руки Какучё, позволяет трогать себя Изане, Сано не мог отделаться от мысли, что хочет причинить им всем боль. Сделать так, чтобы они больше не подошли на своих ногах, не прикоснулись своими руками к свету обладателя голубых глаз. Он давно бы так всё и сделал, но кое-что пока его останавливало. Понимание, что Такемичи таким поступкам с его стороны не обрадуется. Не улыбнётся, не обхватит руками, не согреет и не взглянет на него так же тепло. — Манджиро, — с той самой теплотой, пугающей его внутреннюю темноту, Такемичи зовёт его по имени. Не прозвищем, придуманным ради младшей сестры. Интонации схожи с теми, с какими его имя произносил он. — Ты можешь мне рассказать всё, что тебя терзает. Что бы это ни было, я не отвернусь от тебя, выслушаю и поддержу. Не дам упасть, что бы ни случилось.       Такемичи не знал причины, по которой Майки прячет от него глаза и закусывает губу, не решаясь начать говорить, но был уверен, что если сейчас их разговор не состоится, это повлечёт за собой нечто необратимое. Невозможно сказать, что именно это будет, однако кое в чём сомнений быть не могло.       Манджиро нужно выговориться. Ему же нужно выслушать всё, что будет сказано, и ничему не удивляться. Всё, что от него требуется, это внимание и понимание. Причём второго нужно вдвое больше, чем в случаях с Казуторой, или Хаккаем и Изаной. Потому что у тех троих было что-то, за что можно было зацепиться, о чём напомнить и что пообещать.       Быть рядом и постараться хотя бы немного облегчить страдания. Пока не начались необратимые процессы ещё есть шанс. Вот почему Такемичи ничего не говорил, становясь свидетелем последствий кошмаров, вот почему молчал, когда Казутора забирался к нему среди ночи из-за боязни уснуть и вернуться в кошмар.       Напомнить Хаккаю о сестре и прежних отношениях со старшим братом, который не всегда был мудаком. Уже сейчас заметны изменения, а значит усилия не пропали даром. Хотя с Шибой всё было проще, чем с Ханемией. Травмирован был не столь серьёзно, а всё благодаря присутствию рядом Юзухи.       С Изаной было сложнее, ведь Шиничиро был уже мёртв, и создать новые воспоминания было невозможно. Однако, как оказалось, Курокава в этом и не нуждался. Было достаточно уже того, что они посетили кладбище и он выговорился, принёс извинения, а ещё пообещал посетить дом Сано. Не сейчас, не сразу, но когда-нибудь — обязательно.       Сейчас же, было ощущение, он узнает нечто абсолютное невероятное. И от него потребуется очень многое. Главное выдержать, сдержаться и суметь подобрать нужные слова поддержки. Потому что раз уж взялся, нужно держаться своего выбора во что бы то ни стало.