Воспоминания

— …А потом ты погнался за своей Коростой, потому что она укусила тебя за палец и выпрыгнула в траву. Мы с Гермионой бежали за тобой прямо к Гремучей Иве, пока ты не сделал резкий выпад вперёд прямо на крысу! — Гарри энергично жестикулировал, рассказывая о событиях третьего курса, словно объяснял игру в квиддиче. — Но потом ты встал и обернулся на нас, а мы с Гарри были просто в ужасе, потому что сзади тебя стоял Грим! Чёрный лохматый пёс, несущий смерть, — с жуткой интонацией закончила Гермиона. С момента, как Рон проснулся, прошло три дня. Перси был ужасно раздосадован, что не успел в первый день, но его присутствие не сильно помогло излечить амнезию. Рон очень много и крепко спал. Все, даже врачи, боялись, что он снова в коме, но это было не так. Рон каждый день в разное время стал просыпаться на часов шесть, потому что на большее его не хватало. Первые два часа врачи не пускали семью, чтобы постараться вынести как можно больше пользы из этого времени для лечения, а потом четыре часа кто-то с ним говорил. Раны всё ещё не затягивались. Рон выглядел очень уставшим и измученным безуспешным лечением, и он даже не мог сказать об этом никому. Гарри и Гермиона прекращали рассказ, когда взгляд их друга становился слишком печальным. Они очень боялись перегрузить его. В Норе всё ещё шла перестановка между первым и вторым этажом. Но с момента, как Рон очнулся, этот процесс немного забросили, и всё семейство искало любые вещи, которые могли бы помочь восстановить память юноши. — У нас на очереди куча альбомов с фотографиями. Показывать будем все, — сказал Фред, перекладывая массивные альбомы в сумку. — И ещё пара его любимых детских вещей. Гарри молча переводил взор с одних вещей на другие и просто надеялся, что это поможет. В следующую неделю особо ничего не менялось. Врачи старались внедрить магическое лечение, но только частично, потому что Рон своей магией всё ещё не управлял. Он не говорил, много спал, и сам не ел — все нужные элементы поступали ему через капельницу. Гермиона часто держала его за руку, но он смотрел на неё с непониманием. И сожалением. Рон наверняка чувствовал вину, что никого не мог вспомнить. Середина июля. — У него наблюдается неплохая динамика, удалось частично залечить некоторые раны на брюшной полости и снять оттуда накладки. Но есть и неутешительные новости. Мистеру и Миссис Уизли не дали времени порадоваться, и те снова стояли в тревожном ожидании. — Отдавленная нога не поддаётся лечению. Голень можно оставить, но часть стопы придётся ампутировать. Желательно в ближайшее время, чтобы не распространялись отмершие клетки и магическое влияние, задерживающие выздоровление. Молли отвернулась от врача и молчала. Никто из присутствующих не мог взять ответственность на себя, чтобы позволить сделать такую травмирующую операцию. Чарли вздохнул. — Лучше нам не станет, если тянуть с ответом дольше. Делайте. Хоть сегодня, — старший сын принял решение за родителей, и врач перевёл вопросительный взгляд с Чарли на них. Он взмахнул палочкой и в воздухе появился пергамент с пером. — Поставьте подпись. Основную опорную кость в пятке мы оставим, можно будет подобрать ему подходящий протез, когда он достаточно разработает мышцы для ходьбы. Но другая часть стопы уже полностью не поддаётся лечению. Молли даже не повернулась, поэтому Артур взял перо в руку и молча поставил подпись сам. Операцию назначили на завтра. Было уже вечер, и Рон, изнеможённый разговорами и лечением, уже спал. Завтра ему не дадут проснуться до самого момента окончания ампутации. Гарри устало поднялся со своего места, пока Гермиона тайком за спиной доктора читала записи целителей о Роне. Она спешно закрыла папку, когда доктор стал разворачиваться к Рону, и отпрянула. — Что ты успела увидеть там? — спросил он после того, как все снова покинули кабинет. — Про мозг в основном, — она опасливо оглянулась, чтобы никто их не подслушал. — Амнезия Рона обусловлена не только ударом. Тут как и с другими ранами — смесь магии Рона, проклятья и Хогвартса что-то сделали с его сознанием, и теперь он помнит какие-то совершенно непонятные вещи. — Что? И какие? И нам почему не сказали? — Тише, давай у Норы об этом поговорим в поле. Они немедля перенеслись через камин домой и направились на улицу через запасной ход в доме. Раздвигая колосья, друзья вышли на маленький кусочек сухой земли между ними, и сели. Гермиона заговорила громче. — Я не уверена, почему нам не сказали, что он что-то всё-таки помнит. Скорее всего, потому что с таким количеством человек в палате они опасаются балагана. — Это не повод молчать. — Если оправдывать это безопасностью пациента и удобством работы врачей — то повод. Понятия тут резиновые достаточно. Вернёмся лучше к самим воспоминаниям. — Ты как всё успела почитать? — Я не первый раз это делаю, — Гермиона выглядела не слишком довольной тем, что её перебили. — Так вот. Главное и первое, что он вспомнил — какой-то ритм. Он настукивает пальцем одно и тоже и повторяется. Я пыталась сегодня высмотреть, что это значит, но не получилось. Незнакомый мотив. — Какая-то детская песня? — Не знаю, я прослушала исполнение всех песен, которые он мог слышать в детстве. Даже мелодию Турнира Трёх Волшебников проверила. И опять ничего. — Может, он просто от скуки стучит? Он не способен ничем двигать, кроме пальца. Со стороны Норы послышались голоса. Все остальные тоже были дома. Гарри бросил свою куртку там, чтобы они не теряли его с Гермионой. — Страшно, если это так. Потому что это может быть серьёзной зацепкой, и лучше бы это было связано с чем-то, что он помнит, а не со скукой. — Надеюсь, ты права. Стоит рассказать другим. — Нет. Максимум Фреду, Джорджу и Джинни, потому что они намного больше времени вместе проводили. И с нами. Следи за движениями его рук завтра и запоминай. Попытаемся выведать что-то сами. Мы знаем Рона лучше, чем врачи. Гарри согласно кивнул. Они договорились рассказать о своей догадке близнецам и Джинни в спальнях, где их не подслушают. Перси, Чарли, Билл и родители могли не сдержаться и пойти к врачам с расспросами, но остальным Гарри доверял. Они просто так трепаться не станут. Вечером, когда все разошлись по комнатам, Гермиона подмигнула Гарри и закрылась с Джинни, намекая на разговор. Ему нужно было пройти к близнецам. Не обязательно было быть незамеченным, но лучше без лишних глаз. Возможно, это просто давняя привычка шпионить или прятаться так себя проявляла. Он постучал в дверь и сразу зашёл. — Я быстро, нужно кое-что сказать про Рона. Близнецы тревожно переглянулись. Они сидели в пижамах на одной постели и между ними валялись волшебные карты. — Что такое? Сова пришла? — Нет, — Гарри подошёл ближе и присел на корточки возле кровати, — дело во врачебных записях. Гермиона подсмотрела их сегодня за спиной врача. Они не рассказали нам кое о чём, и мы с Герм решили поделиться этим с вами и Джинни, чтобы остальные не знали. — Ого, очень интригующе. Что она там подсмотрела? — Рон пальцем настукивает один и тот же мотив. Повторяющиеся движения, цикличные. Со слов Гермионы, там не было пометок о том, что это может значить, поэтому они молчат. Если родители узнают про это, они могут пойти с расспросами к докторам. Или ваши старшие братья могут доложить родителям, и те пойдут к врачам. Лучше им не знать, что мы рылись в их документах без спроса. — Ясно, то есть, Гермиона предлагает следить за руками Рона? — Фред задумчиво положил пальцы на подбородок. — Это было бы логично, — поддержал идею Джордж. — Это ведь единственный способ для него связаться с миром. — Именно. Мы с вами и Джинни больше времени вместе проводили в подростковом возрасте, чем с Молли, Артуром и старшими, поэтому наверняка лучше его знаем. Близнецы согласно кивнули и на этом разговор закончился. Они предложили игру в карты. Причин отказывать не было, и втроём они проиграли до глубокой ночи, после чего Гарри случайно уснул прямо у них, сидя на полу. Утром он снова очнулся в своей кровати. Следующий день они тоже были рядом с Роном. Операцию с ногой проводили рано утром, и теперь она снова вся в бинтах лежала под одеялом. Гарри и Гермиона легонько приподняли уголок, и с тяжестью на сердце смотрели на то, что осталось от стопы. Его ведь даже не предупредил никто об операции. Трудно было представить, какого человеку, который ничего не помнит, проснуться всему в бинтах и без части стопы. Он очень долго спал. Гораздо дольше, чем обычно. Они почти всё время наблюдали за его руками, когда он всё-таки проснулся. Гермиона оглянулась на вход в палату и села ближе к изголовью кровати Рона. — Я тут подсмотрела у врачей, что ты пальцем отбиваешь какие-то повторяющиеся движения, — она старалась говорить чётко и не спешить, чтобы он её точно понял. — Нам ничего не говорили про это, но мы наверняка могли бы узнать, в чём тут дело. Повторишь его для нас? Они переглянулись с Гарри и снова посмотрели на друга. Рон переводил взгляд с одного на другого, словно обдумывал сказанное, и не двигался. Гермиона неуверенно посмотрела на Гарри, но у того не было для неё никакого решения. Рон начал двигать рукой спустя час. Он не выглядел хоть сколько-то воодушевлённым своей возможностью показать им этот ритм и очень слабо постукивал пальцем по простыне. Гермиона тут же подорвалась, записывая каждое движение. Гарри перегнулся через её плечо, подсматривая в пергамент. «Удар пауза, удар пауза, удар пауза, удар пауза» — Если честно ничего не напоминает. Рон и музыку-то особо не слушал. — Посмотрим. Может, это ритм чего-то другого. Гимн Шляпы, например. Они до конца приёмного времени менялись с остальными, и сидели в кругу близнецов и Джинни, обсуждая возможные варианты. Какая-то имитация деятельности помогала отвлечься. Это было значительно легче, чем просто сидеть и ждать новостей от врачей, которые не спешили ими делиться. Вечером они впятером сидели в комнате Гермионы и Джинни, отстранённо смотря на записи девушки. — Это просто какой-то бред, — пригладив ладонями волосы к голове, сказала Джинни. — Он не стал спорить с тем, что это был ритм. — Он вполне мог просто так его настукивать, а мы сидим ломаем голову над тем, что изначально не имеет смысла, — сказал Фред. — А мы можем делать что-то другое сейчас? Если есть идея получше — предлагай, — Гермиона раздражённо забрала с середины кровати пергамент и убрала его в сумку. — Ладно, не горячись. У нас ещё есть, что проверить, — Гарри попытался сгладить конфликт. Достаточно им уже выяснять отношения. Джинни подняла голову и заговорила: — У Гарри скоро день рождения. Можем поговорить об этом. — Ух ты, и что ты хочешь себе в подарок? — близнецы с радостью сменили тему. Гарри пожал плечами. — Не знаю. У меня всё есть. — Тебе надо повышать планку жизни, дружище. Ты же Гарри Поттер, а не абы кто, — усмехнулся Джордж. — Чтобы в конце концов я стал как Малфой? — Оо, таким как Малфой стать нельзя! — Только родиться, — закончил Фред за брата, ткнув его в плечо.

***

Следующий день Гермиона всё время сидела над записями. Рон ещё несколько раз проделал свои движения и дальше просто отвёл взгляд. Его раны немного затягивались. Он не двигал сам ногами, и остальные только гадали, чувствует он вообще стопу или нет. Повязку ему меняли под усыпляющими, чтобы лишний раз не причинять боли. Молли и Артур хорошо держались, но подавленность и усталость отражалась на их лицах. Он мог вертеть головой и волосы теперь отрастали. Рон с интересом оглядывал все предметы вокруг него и вопросительно смотрел на ребят, если чего-то не понимал. Гермиона заботливо разъясняла всё, что знала сама. Гарри отметил, что та часто стала носить с собой целительский справочник, часами вчитываясь в строки. Возможно, это было то, что действительно интересовало её, вне зависимости от обстоятельств. Примерно за пару дней до дня рождения Гарри, Гермиона и Джинни влетели к нему в комнату вечером, держа в руках какую-то странную книгу, явно старую. За окном было темно и шёл проливной дождь. — Ты не поверишь, что я нашла. Гарри подозрительно поднял бровь, смотря на девочек. Гермиона пододвинула табурет и села перед ним, открывая книгу. Джинни устроилась рядом на кровати. — Это принадлежало Рону давно. Магловский справочник по шифрам! Понимаешь? — Гермиона вскинула брови и протянула учебник Гарри. Он взял его в руки и посмотрел на открытую страницу. Она вся была в пометках и маленьких детских рисунках. — Он с близнецами учил азбуку морзе в детстве зачем-то. Это магловский способ сообщения, и он не понятен для волшебников. Не удивительно, что врачи этого не поняли. Большая часть из них — чистокровные, и с маглами дел не имели, — пояснила Джинни. — Хочешь сказать, он может помнить какой-то шифр, забыв при этом всю свою семью и нас? — Гарри листал страницы, разглядывая мелкие точки и чёрточки, нарисованные на полях чернилами. — Всё сходится! Цикличные постукивания, он учил шифр, и около него в справочнике стоит большая часть пометок. — Думаешь, он пытается дать нам какое-то название с шифром? Или что-то в этом роде. — Надеюсь. Я попыталась разобрать, что она дал, но получилось только что-то вроде «шшшщщщшшшщ». Гарри молча хлопал глазами, глядя на девушку. — И всё? — Ага. Знаю, что похоже на бред, но он показывал это постоянно. Я перепроверила несколько раз. Остальные шифры просто не подходя, — она вздохнула и оперлась локтями и колени, устало потирая виски. — В целительском справочнике в разделе памяти и мозга говориться, что нельзя предсказать, какую часть воспоминаний удастся сохранить при травмировании. Это может быть что угодно. Даже азбука морзе, которую ты учил когда-то в семь лет. Гарри снова опустил взгляд в учебник на коленях. — Что это вообще может значить? Буквы «ш» и «щ». Что это значит? — Парселтанг? Вы говорили, что он смог запомнить его и открыть двери в Тайную Комнату сам, — Джинни перевела взгляд с учебника на Гарри. — Точно! Гениальная идея. Поговори с ним на парселтанге, вдруг это сработает. Гарри согласно кивнул девочкам, и на пробу попробовал поговорить при них, чтобы проверить, не забыл ли он змеиный язык после того, как кусок души Тома Реддла в нём был уничтожен. Для него ничего не изменилось, но по лицам Джинни и Гермионы было видно, что попытка удачная. На следующий день Гарри, Гермиона, Джинни и близнецы окружили постель Рона и переглядывались. Он тревожно смотрел на каждого по очереди. — Мы нашли азбуку морзе. Ты пока не можешь говорить, но мы надеемся, что правильно поняли твой знак. Гарри, попробуй. Парень прочистил горло и начал повторять слова, которые мог знать Рон. «Откройся» было самым первым в списке. Гарри повторил его несколько раз. Лицо Рона выражало любопытство и заинтересованность, но никак не удивление или радость. Гарри повторил ещё раз. Ничего. Все в комнате обводили друг друга взглядом, ожидая, что кто-то начнет этот разговор. — Ну, видимо это не сработало, — в вполголоса начал Джордж, становясь ближе к близнецу. — Значит, будем искать другое значение, — Гермиона сложила обратно свои записи и удалилась из палаты, не попрощавшись. Остаток дня они провели без неё, снова что-то рассказывая Рону и следя за его движениями.