Воспоминания

Гермиона могла часами разглядывать книгу с шифрами. Возможно, так ей было легче, это всегда был её способ справляться с трудностями — анализировать их. Гарри часто замечал, как взгляд девушки тяжелеет, когда Рон снова даёт отрицательный ответ на вопрос от том, помнит ли он что-то про них. Посиделки в гостиной Гриффиндора, в их спальне в Норе, множество совместных приключений и сражений. Дружба с Роном заняла больше половины всех хороших воспоминаний Гарри о своей жизни. Он понимал, что не вполне осознаёт, что Рон действительно ничего не помнит. Что для него Гарри и Гермиона по значимости такие же, как врачи в госпитале. Скорее всего, это будет ощущаться гораздо хуже, когда он сможет говорить. Потому что он вряд ли захочет. Или захочет, но из чистого любопытства и непонимания, а не потому, что он скучал. Интересно, есть ли теперь что-то, по чему он будет скучать? Рон ведь всё забыл. Стоит спросить его об этом, когда он сможет ответить. Тяжёлый вздох подруги вернул Гарри в реальность. Девушка закрыла книгу и уставилась в стену перед собой. Она перевела взгляд на него и молчала. — Я уже раз двадцать перечитала этот раздел с азбукой морзе. — Может, это не тот шифр. Нет смысла зацикливаться на нём. Единственное сколько-нибудь стоящее предположение, которое у нас было, мы проверили сразу. Парселтанг не подошёл. — Или я неправильно расшифровала его постукивания и там другие буквы, — она недовольно отвернулась и сглотнула, прикрывая глаза. Было уже поздно. — Близнецы учили этот шифр вместе с ним. Они подтвердили твой перевод. — Он не может просто случайно каждый раз отбивать один и тот же ритм, означающий одну и ту же букву. Две буквы, точнее. Не может такого быть просто так, это немыслимо, — девушка всплеснула руками и хныкнула. Гарри молчал. Он чувствовал вину за то, что не мог её успокоить, но не понимал, какие слова могут это сделать. Вряд ли такие есть. Он привык решать проблемы действиями. В этом он всегда был хорош. Но тут Гарри был абсолютно бессилен, и у него и остальных оставались только слова, которые даже не имели влияния. Это отвратительное ощущение съедало изнутри, оставляя только пустоту. Ничего нельзя было сделать. Ничего, только верить во врачей и вселенское чудо. Гарри и Гермиона ненавидели это. Он молча подошёл к подруге и сел к ней. — Давай сходим завтра вдвоём на реку в паре километров отсюда. У тебя же день рождения. Там красиво и тихо. Возьмём с собой что-то. Грудь Гарри сжалась от внезапной боли и ему едва удалось вздохнуть. Он усмехнулся. — Это будет очень похоже на время, когда мы с тобой искали крастражи без Рона. Только ты и я, в глуши, с тяжестью на сердце, без каких-либо мыслей о будущем. Гермиона поджала губы и виновато посмотрела на друга. — Да уж, дурацкая идея. Можно вместе с близнецами и Джинни. Или ты можешь позвать её на свидание, было бы мило. Знаешь, она часто смотрит на тебя украдкой. Боится быть навязчивой. — Ого, она никогда не создавала впечатление человека, который боится быть слишком громким или навязчивым. — Это касается только тебя, — Гермиона улыбнулась и тут же снова поникла. — Я не пойду завтра к Рону. Мне стыдно, но я устала. Очень тяжело смотреть и не видеть хоть какого-то прогресса, хочу один день занять себя чем-то другим. — Это правильно. Ты опять взяла на себя всю работу и имеешь право на отдых. Проведи этот день со мной и остальными. Можем снова заняться Норой, — Гарри перекинул руку через плечо подруги и прижался ухом к её макушке. — Точно. Так и сделаем. Мы совсем забросили ремонт. Ты точно хочешь именно так справить своё совершеннолетие? — Да. Спокойный день рождения в кругу тех, кого я люблю. Они сидели, прижавшись друг к другу, и слушали тишину дома, появляющуюся только по ночам пока все спали. Расходиться по комнатам они не стали. Утром их обоих на диване будил Билл. Он аккуратно потряс Гарри за плечо и и дежурно улыбнулся, когда тот сонно открыл глаза. — С днём рождения, приятель, — он аккуратно сунул свёрток крафтовой бумаги ему в руки, и шуршанием разбудил Гермиону. Гарри зарделся. — Спасибо большое, не стоило. — Обойдёмся без формальных вежливых отказов. Конечно, стоило, — Билл улыбнулся. Сзади послышались шаги. Всё семейство дружно по очереди затискало Гарри в объятиях, и это согрело его сердце. Он был гораздо более тактильным, чем показывал остальным, и просто обожал прикосновения дорогих ему людей. Кроме всего, что ему передали члены семьи Уизли, это был лучший подарок. Гермиона крепко обняла друга и чмокнула в щёку. Когда она отодвинулась, её взгляд был немного виноватым. Она единственная ничего не подарила. — Прости. Я не смогла что-то купить, у меня кончились родительские деньги ещё пару месяцев назад. Но я придумала кое-что другое, — девушка спешно достала палочку и использовала Акцио. Из коридора послышался шум. Гарри охнул, когда девушка развернула в воздухе все его выходные мантии, которые когда-то купил ему Хагрид. — Я их все привела в порядок недавно, заштопала и почистила как следует. Эта мантия тебе уже явно мала, но она была твоей первой, и я подумала, что ты захочешь её сберечь. Гарри широко улыбнулся подруге и обнял в ответ. Такое внимание было намного ценнее, чем любые дорогие подарки. Он горячо поблагодарил её и всех остальных, после чего они направились на кухню. Конечно, они все не могли целый день быть вместе. Была пятница, и почти все взрослые члены семьи ушли на работу, на которую вернулись не так давно, чтобы не истощать и дальше семейные запасы. Их и так после войны почти не было — Ордену требовалось много денег на содержание бойцов. Пару часов поболтав обо всём и ещё раз поздравив Гарри, все разошлись по делам. Джинни и близнецы ушли к Рону, и Гарри с Гермионой снова остались вдвоём. После такого тёплого утра в его груди было долгожданное умиротворение. Как бы хотелось обнять сегодня и Рона. Но он не поймёт. Не очень-то приятно, когда кучка незнакомцев лезут тебя обнимать. Они вдвоём лежали в поле на расстеленном пледе и смотрели в небо. Точнее, смотрел Гарри, пока Гермиона снова не выдержала и достала все свои пометки. Гарри просто не представлял, откуда она взяла столько записей о ситуации, в которой они могли буквально ничего. Девушка перелистывала страницы магловского блокнота, который стащила из своего дома перед уходом ещё год назад. — Азбука Морзе… — протянула она себе под нос. Гарри обречённо вздохнул. — Можешь рассуждать вслух, если тебе так удобнее. — Он часто смотрит на колосья, которые Молли и Артур собирают ему каждые два дня. Не уверена, значит ли это что-то, но в его положении всё имеет значение, — послышалось шуршание бумаги. — Рон помнит шипение, он недоволен тем, что мы не понимаем. Это видно по его лицу. Ему интересно проводить с нами время, он слушает довольно внимательно. Снова шелест страниц. — Он никак не изменился с момента, как его стопу ампутировали. Наверняка, он ещё не заметил, — в её голосе ощущалась печаль. — Как это? — Он может ощущать фантомную конечность. Обычная реакция мозга и психики. Потеря части тела — это слишком серьёзная перемена, чтобы так легко её принять. Они лежали примерно полчаса перед тем, как Гермиона перевернулась на живот, что-то чиркнула в блокноте и снова продолжила. — Джордж и Фред попробовали пообщаться с ним этим шифром, и Рон ответил. — Значит, точно шипение, — заключил Гарри. Он видел, как они не так давно попробовали это сделать. Рон много информации не дал, потому что не помнил, откуда был этот звук. — Да. И точно не змеиный язык. Другое, — она постучала карандашом по бумаге. — Врачебные проверки его мозга не дают каких-то ощутимых результатов. — Надо искать то, что шипит. Последовало недолгое молчание, и Гарри наслаждался шелестом колосьев вокруг. — Я обещала сходить с тобой на Гриммо. Возможно, сейчас самое время. — Сейчас? — Гарри поднялся, и сухая трава захрустела под его весом. Он повернулся к подруге. — Да. Если что-то найдём, завтра покажем Рону, — она посмотрела на него внимательным взглядом. — Ты ведь… не против? Я имею в виду поход на Гриммо. Мы вместе не были там несколько месяцев. Гарри покачал головой. Он всё ещё испытывал тревогу по отношению к поместью, где жил Сириус. Вспоминать что-то, что было так тесно с ним связано, было очень больно. Но время сгладило эти эмоции. Не излечило, как многие говорят, но заставило смириться со всем произошедшим. Сейчас оставалась одна главная проблема — выздоровление Рона. Всё остальное справедливо оставить в прошлом. Он поднялся с травы и помог встать Гермионе. Взмахом палочки Гарри свернул плед, на котором они бесцельно пролежали почти полтора часа. На небе не было ни облачка, солнце давно прошло зенит и близилось к горизонту. Гарри щурился от его прямых лучей, смотря в лицо подруги. — Пойдём. Всё будет нормально. Хочу ощутить частичку Сириуса в день рождения. Спустя полчаса они аппарировали за руки через камин, который в доме Блэков был соединён теперь только с домом семьи Уизли. Никаким путём больше нельзя было туда попасть, не являясь хранителем тайны. Гарри прикрыл глаза и открыл снова, оглядывая обстановку вокруг. Ничего ровным счётом не изменилось. Такая же мрачноватая атмосфера, пыль, грязь, тяжёлая тишина и пустота коридоров. Напоминало военное время. Они снова вернулись сюда искать что-то важное. Непонятно что, непонятно где, непонятно как. — Дежавю, — коротко шепнула Гермиона, боясь нарушить молчание. Она выглядела спокойной и сдержанной, но Гарри видел, как крепко её рука сжимает ремень сумки на плече. — Что ж… И что мы ищем? — Не знаю. Хочешь просто пройтись? До гобелена, например. — Точно нет. Я не хочу смотреть на место, откуда выжжен Сириус. Он заслуживал гораздо большего, чем это. Гермиона потупила взгляд и вздохнула. — Даже если бы у него родились чистокровные наследники, они бы вряд ли смогли наследовать его поместье и стать настоящими хозяевами. Уверена, оно выглядело бы совершенно иначе, будь ты его Лордом. — Думаешь, поэтому мы не смогли его отмыть? — Скорее всего. Сириус выжжен, Регулус пропал и умер, не оставив наследников, все остальные тут либо не жили, либо права на поместье не перенимали. Дом вполне мог намеренно удерживать грязь, чтобы вытеснить чужаков. Из коридора послышался шорох. Лысая сморщенная голова домовика показалась из-за угла. Он очень презрительно оглядывал гостей и даже не приветствовал. — Здравствуй, Кричер, — начала Гермиона. — Здесь стало так тихо и хорошо, когда вы все, поганые нечисти, покинули это поместье! — язвительно прошипел эльф, сжимая угол стены костлявыми длинными пальцами. — И мы ради тебя видеть. Мы немного пороемся в своих вещах, а потом уйдём. Тебе лучше не мешаться у нас под ногами, так всем будет легче и приятней, — грубо ответил Гарри, подходя к домовику. Кричер сделал пару шагов назад и неохотно склонился, беззвучно аппарируя куда-то. Они с Гермионой прошлись по всему первому этажу, очищенному от ненужных и опасных вещей. — Думаю, нам надо подняться туда, где складировался всяких хлам после войны. Некогда особо было разбирать, кому из Ордена что принадлежит, поэтому многие участники сопротивления просто сбрасывали ненужные вещи в одну кучу на Гриммо, даже если знали, чьи они. Должно быть, это место вполне могло сейчас посоревноваться с Выручай-Комнатой в Хогвартсе. Гарри очень надеялся, что это действительно им поможет. Они стояли перед дверью склада на пятом этаже поместья, собираясь с духом. — Надеюсь, там нет всякой нечисти, или ожившей плесени. Или пикси. Или чесоточного пепла. — Ты явно бывала в таких местах чаще меня, раз знаешь, что всё это такое. — Ага. Когда нас переселили сюда до твоего приезда, мы с Роном обошли всё, что могло быть сколько-нибудь интересным. Но в итоге почти все комнаты оказались грязными или опасными. И абсолютно бесполезными. — Да уж, — только и ответил Гарри, отворяя дверь в комнату. Он по привычке держал палочку наготове, зажигая везде свет люмосом. Комната оказалась огромной и заполненной вещами доверху. Но нападать никто на них не торопился. Они неспешно брели вдоль стеллажей с вещами, освещая всё палочками. — Как думаешь, поместье вообще кого-то теперь примет? Блэков нет больше. Жива только Андромеда, которая тоже выжжена, — отстранённо спросила Гермиона, подвешивая палочку в воздухе и разворачивая старую жёлтую сумку. — Это так печально, настолько древний могучий род, богатейшее наследие — и всё это превратилось в пепел за два десятка лет. Гарри кивнул. Это действительно казалось ему ужасным, Блэки были прекрасным образованным родом, выпускающим первоклассных волшебников. — Вообще, Андромеда не единственная. Есть Нарцисса и Драко Малфои. Фактически, Драко такой же носитель крови Блэков, как и сами Блэки. Гермиона удивлённо обернулась на него, приоткрыв рот и вскинув брови. — Господи, точно. Я совсем про них забыла. Ты думал над этим? Сейчас это твоё поместье, так как Сириус его завещал. Тебе не обязательно его кому-то отдавать, но в руках Малфоя оно могло бы стать совершенно другим. На самом деле, Гарри не думал раньше о том, чтобы сделать это. Но сейчас мысль о том, чтобы отдать кому-то Гриммо, отзывалась болью и одновременно радостью в нём. Он не дал себе время на раздумья и начал рассуждать вслух: — Мне нет смысла из вредности держать Гриммо при себе, если поместье всегда будет в таком состоянии. Возможно, правление Малфоя действительно преобразит дом, откроет новые скрытые хранилища и библиотеки. Кричер был бы просто в восторге, если бы Малфой своим самодовольным тоном приказал ему прибраться, — усмехнулся Гарри. Гермиона прыснула и закивала. — Это было бы очень мудрым и ответственным поступком, Гарри. Но ты должен оставить себе лазейку, чтобы иметь возможность посещать это место. Для тебя здесь больше воспоминаний, чем для Драко. — Я, наверное, поговорю с ним об этом. Но не сейчас точно, — Гарри помотал головой. — Не хочу его видеть. — Восьмой курс стал бы отличным предлогом для разговора, — Гермиона явно подстрекала друга на согласие на обучение. У них было время на ответ почти до конца августа, и Гарри не торопил себя с решением. Он ничего не ответил, и они оба разбрелись по сторонам, разворачивая свёртки и рюкзаки, открывая шкафы и сундуки. В одном из углов Гарри увидел знакомую цветастую сумку. Он подошёл ближе, аккуратно переступая через хлам, разбросанный по полу, и подсветил её люмосом. Он узнал в ней сумку Гермионы, которую та таскала во время поиска крестражей. Он взял палочку с огоньком света в зубы и попытался открыть её. Она не поддалась. Закрывалась она обычной пуговицей, но Гарри никак не мог открыть её. Сзади послышались шаги. — Я наложила на неё заклинание в дни, когда за нами следили. — Но мне ведь удавалось туда заглянуть пару раз раньше, — он вынул палочку из рта и повернулся к Гермионе. — Потому что я просила. В любом случае, сейчас она абсолютно бесполезна. Там старая вонючая палатка, которую мы окончательно добили своим походом, и парочка других старых вещей. Ничего интересного. Она развернулась и пошла в другую сторону, направляясь к высокому открытому шкафу, в котором была куча разного хлама. Гарри повесил сумку через голову на плечо и перешагнул массивный рулон алого пыльного ковра. Он ещё минут сорок рассматривал чужие вещи, отмечая всякие интересные безделушки, лежащие наравне с действительно важными артефактами и устройствами Ордена. Он нашёл двойные пергаменты, муляжи почтовых сов, несколько порт-ключей и даже свой сломанный Нимбус. Он погладил черенок метлы, погружаясь в приятные воспоминания. Его первый год в Хогвартсе был настоящей сказкой. Гарри, Рон и Гермиона — самое неразлучное гриффиндорское трио, знакомство с магией, первый полёт на метле, первый пойманный снитч. Он улыбнулся этим мыслям. В глубине души Гарри был рад, что пришёл сюда именно сегодня. Они с Гермионой сошлись у выхода из комнаты, когда свет оттуда совсем перестал хоть как-то освещать её. Окон в кладовке не было. — Ну что? — спросил Гарри. — Почти ничего. Парочка шипучек и странный устройств, которые то ли шипят, то ли свистят. А у тебя, смотрю, вообще ноль, кроме моей сумки. Не понимаю, зачем она тебе, — девушка вышла за дверь и отправилась по коридору к лестнице. Гарри вышел следом. — Как память. Посмотрим, что там есть. — Я помню всё, что было в этой сумке, и всё не подходит. Гарри не ответил и они молча спустились к камину. Кричер рылся рядом с ним в куче грязных тряпок и испуганно вздрогнул и выскочил из комнаты, когда их увидел. — Ты его запугал, — то ли насмешливо, то ли укоризненно сказала Гермиона. — Он первый начал грубить, я не виноват. Девушка усмехнулась и шагнула к вазе с порохом. Гарри тоскливо обвёл взглядом поместье, внутри было такое чувство, будто он был здесь последний раз. Возможно, он был не так далёк от правды. Парень подавил в себе это ощущение и развернулся к Гермионе. Они оба аппарировали обратно в полупустую Нору. Гораздо менее величественную, чем поместье Блэков, но намного более родную.