Воспоминания

В Норе было темно и тихо. Непривычная обстановка для этого места. Было ещё не слишком поздно, чтобы все легли спать или разошлись по комнатам, поэтому Гарри и Гермиона обошли весь дом, прежде чем снова сойтись в коридоре на первом этаже. Из-за незаконченного ремонта в некоторые дыры в стенах и полу проникал ветер и гудел где-то в углах, создавая жуткую тревожную атмосферу. Пустая тихая Нора, ни одного человека, разве такое возможно? — Наверное, они у Рона? — Неуверенно произнесла Гермиона. — Надеюсь. Жутко, да? — подруга кивнула. Гарри отворил дверь в свою комнату, пропуская туда Гермиону. Они негласно решили позже разобраться в том, где находятся все Уизли — сейчас у них была другая задача. Гермиона скинула сумку с плеча на постель и без помощи магии вручную зажгла свечи на новеньких полках открытого стеллажа, сделанного Артуром и Молли для Гарри на день рождения. Молли расписала его забавными красно-золотыми узорами, напоминающими львов. Они скинули находки на пол и уселись на ковёр, чтобы внимательней рассмотреть всё. Гермиона заколдовала пару свечек, которые теперь парили в воздухе рядом с ними и ярко освещали вещи. Гарри вздохнул и обвёл взглядом фронт работы, опираясь руками о свои колени, пока Гермиона открывала пустую страницу в блокноте и готовила перо. Лёгкое чувство тревоги не покидало его, но он старался не разводить панику на пустом месте. В конце концов, Уизли не обязаны сидеть в заточении до конца времён. Если Гарри и Гермиона нашли, куда сходить, то и они могут. Девушка зацепила пышные кудри на затылке и вдохнула побольше воздуха. — Так, сначала давай осмотрим моё, потом перепроверим старую сумку с палаткой, — приказным тоном произнесла Гермиона, выдвигая в центр первую вещь. Гарри кивнул. Первой на очереди оказалась странная верёвка, которую, кажется, мастерили близнецы. Она при чужом касании превращалась в неживую змею и странно скрипела. — На шипение не похоже, — заключил Гарри. Он знал парселтанг, и для него было очень непривычно слышать змею, которую он понять не мог. — Она сломана. Скорее всего, ей даже не пользовался никто, близнецы придумывали для Ордена разные неочевидные способы слежки и отпугивания чужаков, но такого варианта я не помню, — пояснила Гермиона, откладывая её в сторону. Как только она отпустила змею, та снова стала обычной верёвкой на полу. — Я думаю, Рон не мог её видеть раньше, но кто знает, чем близнецы делились с ним, а чем нет. Гарри согласился и притянул старую игрушечную пушку. Он повертел её в руках, с недоумением оглядывая с разных сторон. — В каком таком деле Ордену могли пригодиться игрушки? — Он изогнул бровь и посмотрел на Гермиону. Та неуверенно глянула на друга в ответ. — Потяни за верёвочку. Гарри взялся за верёвку на винграде пушки и потянул, на всякий случай отводя дуло в сторону. Как только верёвочка упёрлась, из дула мгновенно выскочило маленькое пушечное ядро. Девушка испуганно отскочила, когда оно отрикошетило рядом с ней в стену. — Гермиона! Зачем ты вообще взяла это?! — Гарри наблюдал за пушкой, из которой тихонько шёл дым. В самые первые мгновения после выстрела она шипела, словно потухая внутри. Видимо, там был заряжен реальный порох. Гермиона подобрала чёрное ядро и приблизила к лицу, осматривая. — Горячее такое. Тут отверстие. Может, это чья-то система защиты? — Как это может защищать? — Если в доме дети — будет легко замаскировать, а в отверстие залить яд или любое другое зелье. — Меня пугает твоя идейность иногда. Пожалуй, стоит мне быть осмотрительнее в твоём доме, когда ты станешь мамой. Взгляд Гермионы повеселел, и она улыбнулась. — Наверняка Тонкс это использовала. Она бы точно не относилась к этому, как к шутке. Гарри кивнул. Они оба пришли к негласному выводу, что Рон не мог запомнить такого короткого шипения, да и нести эту штуку в больничную палату просто небезопасно. У Рона сердце остановиться, если она выстрелит при нём. Запал друзей потихоньку начал спадать, когда несколько других вещей спустя они не нашли ничего стоящего внимания. Где ещё можно было найти хоть что-то, что может быть полезным? Гарри вяло притянул старую сумку к себе, отряхивая с неё старую пыль. Гермиона в ожидании оперлась ладонями о колени, отодвинув всё в сторону. Она тоже не выглядела сильно воодушевлённой отсутствием результата. — Открывай сумку, — сказала Гермиона, и пуговица на сумке наконец поддалась Гарри. От вынул её из петли и заглянул внутрь. — О господи, — парень тут же весь сморщился и отвернулся, машинально протягивая сумку вперёд от себя. Вонь оттуда шла просто невыносимая. Гермиона опасливо забрала её из рук Гарри и чуть принюхалась, но тоже неприятно зажмурилась. — Ужас. Видимо, там наша еда протухла. Не помню, выкинула я её или нет. Пошли лучше во двор, там хоть проветрить можно будет. Они закрыли сумку и обулись, накидывая на плечи ветровки. Лето было знойным, но к вечеру всё равно становилось прохладно. На улице уже было довольно темно, но свет волшебных фонарей освещал площадку перед домом. Небольшой порыв ветра раскачал навесную лампу, и та тихо заскрипела. Гермиона открыла сумку сама и с помощью заклинания расширила её. Она просто вытрясла всё содержимое на землю, отбрасывая саму сумку в сторону. Перед ними лежала огромная зелёно-жёлтая грязная палатка, несколько мешков с бельём и противный заплесневелый мешок, виноватый в этой жуткой вони. — Вот, кажется, и еда. Или зелья. — Или всё вперемешку, — уточнил Гарри. Они условились его не осматривать и просто сожгли с помощью Инсендио, возвращая внимания к оставшимся вещам. — Что ж. Давай расставим её и осмотримся, — предложила Гермиона, взмахивая палочкой. Они невербальной магией расставили палатку и раскрыли все мешки, что лежали рядом. Касаться руками всего этого лишний раз не хотелось. Вещей было относительно немного, некоторые было достаточно окинуть взглядом, чтобы отмести к ненужным. Они широко открыли вход в палатку и окна, чтобы запустить воздух. Внутри всё было так же, как и в последнюю их ночёвку, только лампа больше не зажигалась — кончился фитиль. Со стороны дома внезапно послышался привычный шум — Уизли вернулись. Дверь во двор со скрипом отворилась. — Гарри, Гермиона! — крикнули близнецы. Они и Джинни подбежали ко входу в палатку. — Привет, а где вы все были? — Недоумённо отозвалась Гермиона, подходя к ним. Близнецы подняли головы, крикнули остальным, что все на месте и в порядке, и вернули внимание к девушке. Они и Джинни выглядели довольно напряжёнными. — Две новости. Хорошая и не очень, — начала девочка. — Во-первых, Рон идёт на поправку. Это, конечно, прекрасно. — Но? — Спросил Гарри, когда она запнулась. — Его самые серьёзные раны сегодня поддались лечению и почти полностью затянулись с помощью магии и зелий. Но теперь он может приподниматься на постели. В общем, он заметил ногу. Близнецы поджали губы, и Гарри почувствовал, как грудь сжимается от испуга. Именно сегодня они решили к нему не идти. — Ох, мы с Гарри ушли в поместье Блэков за вещами, чтобы найти что-то. Извините, — Гермиона грустно покачала головой. — Как он? — А мы всё гадали, куда же вы пропали. Рон не истерил, но у него поднялись показатели стресса и давления. Он больше не реагировал на наши слова. Ему дали зелье сна без сновидений, — пояснил Джордж. Он всё ещё машинально старался встать поближе к Фреду каждый раз, когда тема заходила про Рона, травмы или войну. Гарри не представлял, что бы с ними всеми было, если бы кто-то из близнецов погиб тогда. Они были чем-то неделимым и стабильным, нерушимым. — Думаю, завтра он уже сможет говорить. Повреждения с его лёгких и с шеи почти сняты. Ночью заживляющие мази и костерост должны сделать свою работу. Но очнётся Рон не раньше полудня, потому что кости растут очень медленно и болезненно. Двенадцать часов минимум, — сказал Фред. — Мерлин, почему нельзя были восстановить ему ногу костеростом, — грустно отозвался Джордж. — Как он будет к этому привыкать? — Потому что смесь проклятий не даёт тканям дальше развиваться. Вывести их из тела не получилось полностью до сих пор. И, насколько я знаю, костерост работает дольше, — Гермиона вопросительно изогнула бровь и стала снова осматривать вещи вокруг них в палатке, — Гарри одну только руку сращивали всю ночь в школе. — Да, но дольше спать ему просто нельзя. Нужно активизировать работу его мозга. А что вы ищете? — Спросила Джинни, проходя дальше внутрь. — Вы тут жили, когда искали крестражи, да? — Ну и вонища, — Фред зажал пальцами нос. — Да, мы тут жили. Ищем что-то, что может напомнить Рону шипение, — ответил Гарри, неосознанно следя взглядом за девочкой. Она заплела волосы в две тугие косы и зацепила короткие волоски у лица голубыми заколками. — Ух ты, вы пользовались папиным радио? Зачем оно вам нужно было? — Фред присел на корточки рядом с какой-то коробкой, которую выдвинул из-под спальной полки Рона. — Мы его настроили с помощью магии, чтобы он ловил связь с устными выпусками газет, где произносили имена пропавших без вести или убитых, — ответила Гермиона, обводя палочкой с люмосом другие полки с их старыми вещами. — Дай угадаю, — протянул Джордж, — обычно его слушал Рон? — Да, а что? — Гермиона обернулась на них. На её лице пару мгновений было только вопросительное и немного напряжённое выражение, а потом самые разные эмоции, начиная от изумления, заканчивая надеждой, озарили его. — Вот, кажется, и оно, — довольно подтвердил её немую догадку близнец, поднимаясь с пола с радио в руках. — О Боже! Как же я сразу не подумала, оно ведь барахлило часами! — Она кинулась к Фреду и выдернула из его рук магловский прибор, сразу попытавшись его включить. Гарри так воодушевился, что забыл дышать, следя за действиями подруги. Радио не включалось. Гермиона была так встревожена этим фактом, что не могла заставить себя прекратить бесконтрольно жать на все кнопки. — Так, Герм, успокойся, — Джордж сжал рукой её плечо и взялся за радио, — это не такая сложная вещь, как кажется. Мы с Фредом разберёмся с ней до завтра, правда? — Само собой, — подхватил Фред, — а завтра впятером его включим и посмотрим, что будет. — Вход только для четверых. — Мы будем очень хорошо себя вести, — ухмыльнулся близнец. Ощущение, что они нашли что-то стоящее, не покидало Гарри. Он приобнял подругу за плечо и повёл на улицу из палатки. Он постарался её успокоить, но девушка, кажется, не вслушивалась в то, что он говорит. Они так и бросили палатку и вещи на земле, возвращаясь в дом. Там уже вовсю суетилась Миссис Уизли и Артур, готовя быстрый ужин и свои места ко сну. Все по очереди принимали душ. На следующий день практически все встали раньше обычного. Близнецы, судя по их виду, не ложились вообще. Но они были довольными, что указывало на успех в починке. Гарри снова воодушевился, ища взглядом подругу. Он прошёлся по Норе, Гермиона и Джинни оказались в открытой ванной. Гермиона сидела на высоком стульчике, и нервно теребила в руках край свободной рубашки, пока Джинни заплетала её волосы в «улитку» на голове. Гарри постучал по косяку, чтобы привлечь внимание, и приветственно помахал. — Тебе тоже уже пора бы волосы собирать во что-то, — вместо приветствий сказала Джинни, — прилично уже отросли. Гарри привычным движением пригладил волосы на голове. — Молли сказала, что до полудня к Рону никого не пустят. Думаю, мы сможем проверить радио сразу после того, как она, Артур и старшие братья его проведают. Тогда у нас будет время. Билл, Чарли и Артур точно после этого отправятся за материалами для ремонта, Перси снова в Министерство, — начала Гермиона, критически осматривая себя в зеркале напротив. — А нам не лучше подождать, пока он отойдёт от шока из-за стопы? — Гарри прошёл внутрь и оперся поясницей о комод. — Если он нас вспомнит, думаю, ему будет легче пережить это. Не будет так одиноко, — ответила Джинни, закрепляя невидимками конец косички Гермионы. Хорошая причёска для жаркой погоды — затылок открыт. До полудня они ничем особо не могли заниматься из-за мандража. Все, кроме компании Гарри, Гермионы, Джинни, Фреда и Джорджа, уже отправились в больницу, поэтому они решили остаться на время дома и заранее порепетировать настройку радио. — Кто бы знал, что так сложно найти нужную частоту, когда нужная именно неправильная, — сказал Фред, с максимально сосредоточенным лицом переключая каналы. Им не нужны были какие-то конкретные каналы, нужно было найти положение, при котором радио начнёт барахлить. Стрелки на часах двигались словно нарочно медленнее, чем обычно. Гарри и Гермиона больше ничего не могли сделать сами и то и дело смотрели на циферблат. Взгляд Гарри упал на письмо из Хогвартса, на которое он так и не отправил ответ. Оно покоилось в семейной стопке неоткрытых писем, которая с каждым днём казалась всё внушительней. Гарри раздумывал, стоит ли возвращаться туда снова. С одной стороны, Хогвартс — это его первый дом, с другой — место финальной битвы и самых страшных и горестных воспоминаний. Он взглядом обвёл знакомую сургучную печать с гербом школы. Парень решил про себя, что ни за что не явится туда без Рона и Гермионы. Они вдвоём подарили ему всё хорошее, что было в этом месте. Без них всё это просто груда камней, пропитанных болью, кровью и древними тайнами, которые разгадывать ему уже надоело. Сбоку что-то громко хлопнуло и в комнату зашёл Перси, одетый в парадный костюм. Время тут же пробило час дня. — Идите, все остальные у Рона уже были, — отчеканил тот. — Что это у вас? — Да так, магловская безделушка, — правдоподобно соврал Джордж, даже не смутившись. Перси не стал расспрашивать дальше и через тот же камин аппарировал в Министерство, держа в руках рабочий кожаный чемоданчик. Все остальные спешно обулись, взяли свои вещи и тут же отправились в больницу. Мунго встретило их привычной суетой. Сердце в груди сжалось, когда на улице в окне Гарри заметил вереницу тел на носилках, прикрытых с головой простынями. Большая часть тех, кого не удалось вылечить в первый месяц после Битвы, покидали её именно так. Лучшие квалифицированные целители многих стран вызывались добровольцами, но даже их усилий и опыта не хватало, чтобы успевать распутывать сложнейшие связи проклятий до того, как они убьют их носителей. Потеряв часть стопы и память, Рон легко отделался. Наверняка врачи по началу действительно не верили, что смогут его вытащить. Возможно, это удалось сделать, потому что он друг Гарри Поттера и к нему изначально было более внимательное отношение. От этой мысли Гарри стало дурно, и он снова почувствовал вину. От тряхнул головой и отошёл от окна в сторону палаты, где уже стояли все остальные. Врачи открыли дверь, как только он подошёл. Все по очереди зашли, и, на удивление, пятого Гарри никто не остановил. Однако взгляд целительницы выдавал её отношение к этому. — Добрый день, — дежурно поприветствовала их она. — Здравствуйте. Привет, Рон! — Гермиона мигом подсела на кушетку, машинально пальцами пытаясь заправить пряди за ухо, хотя они все были крепко вплетены в улитку. — Как ты? Все мигом обступили кровать парня. Он выглядел довольно болезненно. Гарри помнил, каково это — принимать костерост. У него отрастало лишь предплечье, в то время как у Рона действие зелья обхватывало почти все рёбра, многие тазовые кости и частично череп. Наверняка, его голова просто раскалывалась сейчас. Рон медленно оглянул всех присутствующих, собираясь с мыслями. — Он немного набрал с момента, когда провели операцию, — сказала целительница. Рон на этих словах заметно поморщился. Эта реакция одновременно вызвала и боль, и радость от того, что он теперь был способен так быстро анализировать информацию. — Пока что говорить не пытался, но это больше связано с настроем Рональда, чем с физическим недомоганием. Диагностика показала, что его голосовые связки, мышцы брюшной полости и лёгкие в порядке. Как и остальные внутренние органы. Крововосполняющее было выключено из списка зелий, так как удалось перекрыть его внутренние кровотечения. Женщина устало и глубоко вздохнула прежде чем продолжить. — Мы полагаем, магия Рональда, так как не могла полностью избавить тело от проклятья, собрала его по возможности в одном самом безобидном для организма месте. И оттуда убрать её врачи тоже не смогли. После операции остальные последствия уже более чем поправимы. — Включая память? — Спросила Джинни. — Не факт. Сильного влияния смеси волшебства на мозг не замечено, амнезия скорее всего наступила вследствие обычного сильного сотрясения. В этом случае может потребоваться время или толчок. Ребята переглянулись. Целительница воспользовалась их заминкой и выскользнула из палаты, не дожидаясь новых вопросов. Задерживать её никто не пытался, всем уже не терпелось проверить их догадку. Рон всё ещё выглядел довольно уставшим от разговоров и боли в теле, и взглядом следил за приблизившимся к его лицо Джорджем, роющемся во внутреннем кармане рубашки, куда он спрятал радио от глаз врачей. Он вынул магловский прибор и показал его Рону. Взгляд того стал похож на тот, что они видели, когда Гарри говорил на змеином языке. Любопытство, но не узнавание. Он вопросительно перевёл взор на лицо близнеца. — Узнаёшь? — Спросил Джордж и стал подбирать частоту, не дожидаясь ответа. Все с замиранием сердца смотрели на реакцию Рона. Как только появился высокий пищащий звук, его глаза наполнились непонятной тревогой. Гарри приоткрыл рот и ждал, пока Гермиона сжимала в ладонях край простыни. Джордж продолжал менять положение переключателя. Одна песня тут же скрипела и менялась другой, один голос менялся следующим. Рон неотрывно следил за движениями брата. Наконец, появилось шипение, и Гарри показалось, что под рёбрами что-то упало. Все замерли. Рон широко открыл глаза и не было до конца понятно, что за эмоция наполняет его. Датчики, соединённые с его телом, стали показывать участившийся пульс. Внезапно он приподнял корпус тела и руками попытался вырвать радио из рук Джорджа. Гермиона зажала рот ладонями, а Гарри чувствовал, как его сердце бьётся внутри с новой силой. — Ты помнишь? Рон, помнишь?! — Фред чуть толкнул близнеца, чтобы ближе подобраться к Рону, но тот всё своё внимание обратил на радио. — Не поднимайся, действие костероста ещё не окончено, — Гермиона дрожащими руками опустила того обратно на подушки, внимательно смотря в глаза юноши. Шипение и скрипы заполонили всё сознание. В нём не было никаких слов, но губы Рона слабо зашевелились, и он словно утонул в этом звуке, пальцами крепче сжимая радио. Он почти не моргал. — Рон? — Фред повторно позвал его, воодушевлённо, встревоженно и неуверенно оглядывая остальных. Гарри понимал его эмоции, он испытывал примерно такие же. Джинни всё это время молча наблюдала и крепко сжимала в руках металлические перила кровати. На лице девочки читалось напряжение. Взгляд Рона бегал по всем деталям устройства, и он дрожащими пальцами почти любовно провёл по металлической кромке. — Помню. Гарри показалось, он выдумал этот хриплый тихий голос, прорезавший шипение радио и тишину комнаты. Одно лишь слово чуть не сбило его и всех остальных с ног. Получилось? Они нашли то, что нужно? Все остальные наперебой кинулись с вопросами, пока Гарри и Гермиона не могли слова из себя выдавить. Рон никак не реагировал, видимо, посчитав, что тратить свои драгоценные крупицы сил на попытки разобрать что-то в общем гомоне бесполезно. Он по-прежнему смотрел прямо на радио и очевидно не собирался в ближайшее время отдавать его кому-то. Через неизвестное для Гарри и Гермионы количество времени он оторвал свой взгляд и прижал радио к груди, не выключая. Он словно пил или ел это звук. Рон чаще дышал и будто впитывал в себя энергию, которую тратил прибор во время своей работы, его взгляд ожил. Он сглотнул и все снова замерли, ожидая, что он скажет что-то ещё. Наверняка, это было больно и сложно после больше двух месяцев молчания. — Помню. Это радио, — все с открытыми ртами и круглыми глазами смотрели на Рона, пока тот дышал и собирался снова с силами для следующей фразы. — Шипит. Это тревожно. И Морзе. Он говорил очень обрывочно, будто у него был определённый и очень скудный лимит фраз. Гермиона слегка подалась вперёд: — А ты помнишь почему тревожный? Рон перевёл взгляд на неё и долго смотрел. — Вы. Не помню почему. Все присутствующие просто смотрели и перебирали в голове все возможные важные вопросы, которые можно было задать сейчас, пока Рон окончательно не выдохся. — Ты, — сказал он, смотря на Гермиону. — Я? Ты помнишь меня? — Девушка воодушевилась и неотрывно смотрела в лицо юноши. — Замерла. Потом кричишь, — его дыхание стало заметно чаще, он снова сжал пальцы на шумящем радио. Его лицо наполнялось тревогой, Гарри буквально видел, как воспоминания, скорее всего страшные и безрадостные, прорываются в его сознание сквозь появившуюся брешь, словно полноводная река через треснувшую дамбу. Гермиона непонимающе закачала головой, пока Рон снова обводил всех уже совершенно другим взглядом. Гарри физически мог ощущать его на себе, когда взгляд друга встретился с ним. Рон снова что-то произнёс одними губами, глядя ему в глаза, и потом поднял руку и пальцем ткнул себе в лоб. Дважды намекать не пришлось, и Гарри тут же ладонью прижал чёлку к макушке, обнажая шрам. Рон дёрнул уголком губы. Гарри показалось, он готов упасть. — Рон, господи, скажи, что ты меня помнишь, — тихо произнёс он. — Помню, приятель. Гарри чуть не всхлипнул, тут же сел рядом с Гермионой и лбом легонько ткнулся в грудь друга. Джинни крепко закрыла руками рот и что-то сказала, выбегая из палаты. — Получилось! — Хором произнесли близнецы, счастливо обнимая друг друга и трогая брата за руку. Сердце в груди сжималось от облегчения и обрушившегося волнения, которое Гарри отметал в сторону всё это время. Оно было таким сильным и внезапным, что Гарри всерьёз испугался, что не сможет дышать. Он подумал о том, чтобы попросить успокоительных позже у врачей. Гермиона молчала, не отрывая взгляда от лица Рона. Вскоре в палату вместе с Джинни зашёл уже знакомый доктор. Девочка уже вкратце описала ему, что произошло, и теперь мужчина спешно подготавливал медкарту пациента для новых записей. Гарри уже не вслушивался в их разговор, просто смотря на усталого и словно другого Рона. Он был таким… настоящим. Он смотрел на них, узнавал их, говорил с ними. Говорил с доктором. Естественно, он помнил не всё. Но это уже мало кого волновало. Главное, что Рон вспомнил их. Сейчас от него никто большего и не требовал. То, что случилось, — это лучшее, на что они вообще могли надеяться. Гарри мысленно благодарил судьбу, Гермиону и Орден за это стечение обстоятельств, при котором её сумка с вещами попалась ему на глаза. Впятером они молча сидели в прихожей Норы, когда вернулись, и просто смотрели друг на друга, не в состоянии справиться с накатившими эмоциями. Молли, Артур и двое их старших сыновей где-то на улице занимались ремонтом, а Рона врачи отправили под успокоительное из-за опасно участившегося пульса. Он был страшно недоволен, когда всех выводили из его палаты, когда он только-только вспоминал, кем они все ему приходятся, но поделать ничего было нельзя — он слишком сильно вымотался от этого процесса, что могло навредить его психике сейчас. Они собирались с духом, потому что теперь впереди предстоял разговор с родителями семейства и тремя старшими братьями Уизли. Несмотря на то, что новость была более чем радостной, Гарри не был уверен, что у него сейчас хватит сил, чтобы ответить на все уточняющие и взволнованные вопросы Миссис и Мистера Уизли. Вмиг он понял негодование всех врачей, медсестёр и медбратьев, которые с уставшими и недовольными лицами повторяли одно и тоже с десяток раз на дню разным людям. Гарри бы точно не осилил эту работу. Но все эти волнения и размышления могут подождать, ведь теперь Рон почти здоров. Всё почти кончилось, война почти выпустила из своих тисков последнего человека, которого, слава Мерлину, не смогла утянуть за собой окончательно. Его раны затягиваются, а память урывками возвращается. Теперь это единственное, что действительно имеет значение.