Две искалеченные души

Кевин переговаривался с Джереми. Они так славно обменивались любезностями, что Нил и многие репортеры не могли оторвать глаз от этой милой картины. «Троянцы» были единственными, с кем «Лисы» так хорошо ладили, и команду Пальметто это, как ни странно, устраивало. Хотя после громких заявлений Нила в сторону «Воронов» союзников у них прибавилось аж на две команды. - Нил, ты как? – Рене встала рядом с Джостеном, переключая его внимание на себя. Он даже не успел удивиться словам капитана «Троянцев» о намеренном уменьшении команды. Нил фыркнул – очень смело с его стороны. - Я в порядке. - Ты выглядишь напряженным. - У нас через несколько минут игра. - Хорошо, скажу по-другому, - она наклонилась к нему, понижая голос, - ты выглядишь по-особенному напряженным. Нил пристально посмотрел на Рене, сжимая перчатки в руках так, будто он разминал их. Но да, Рене подметила слишком точно, что он напряжен: воздух был пропитан тысячами запахов, от самой Рене пахло полынью и колосьями так сильно, что у Нила кружилась голова. Теперь же он начал различать и собственный запах – тонкий сладкий шлейф тянулся за ним по коридору, и Нил пока еще не знал, как убрать его совсем. Эндрю рассказывал, что можно насильно запихивать запах в себя ненадолго силой воли, но пока у Джостена не было времени попрактиковаться. Последние несколько дней ушли на то, чтобы привыкнуть к изменившемуся окружению и перестать бегать в туалет блевать. Даже сейчас от одних воспоминаний ему казалось, что он мог ощутить противный вкус желудочного сока на зубах и языке. - Во время матча никто не будет использовать феромоны. Ты можешь не переживать. - Не думаю, что все смогут так хорошо себя контролировать. – Нил обвел команду «Троянцев» изучающим взглядом. – Когда альфа или омега испытывают сильные эмоции, сложно сдерживать себя. А это экси, Рене. - Но навряд ли кто-то из них так долго привыкал к своей сущности, как ты. – Она резко замолчала, немного смутившись своих же слов. – В смысле, у них было больше времени, чтобы освоиться. - Я тебя понял. Слова Ваймака проходили через Нила, словно через решето. Нил находился в густом аквариуме, изучая стену напротив и стараясь дышать как можно реже. В голове туманилось, он мог поклясться, что самые простые вещи вытекали из мозга сквозь уши. В какой-то момент он даже забыл собственное имя. Омега принялся считать вдохи на немецком - такая нехитрая медитация должна была помочь ему собраться и сохранить ясность ума во время игры. Каждое движение было механическим, «да, тренер» прозвучало слишком пассивно по сравнению с возбужденными голосами его команды. Выходя на поле, Джостен впервые почти не слышал криков толпы, зато видел перед собой огромную бомбу цветных лент – запахов было так много, они так ярко разделяли всех по вторичному полу, что ноги Нила стали деревянными. Он не мог сделать и шага. - Не волнуйся, мы сделаем их! – Дэн хорошенько ударила его по спине, возвращая на землю. Наверное, со стороны казалось, что он нервничает перед такой важной игрой. Все-таки «Троянцы» были отличной командой с сильными игроками. - Ты справишься. – Миньярд сказал это как что-то, само собой разумеющееся. Нил обернулся. Эндрю лениво подошел к нему, останавливаясь и окидывая поле скучающим взглядом. Как всегда, он был единственным, кого не волновал исход игры. Нил даже слегка завидовал этому хладнокровию и безразличности. - Я впервые выхожу на поле таким. – Нил крепче сжал клюшку. Присутствие Эндрю немного успокоило его, и Нил решил сосредоточиться на знакомом запахе альфы. – Чувствую себя голым. - Правда? Для голого на тебе слишком много одежды. – Эндрю толкнул Нила в спину, возвращая ногам нападающего возможность ходить. Альварес оказалась шилом в заднице, когда толкала и сбивала Нила с ног. Но игра какое-то время проходила слишком гладко: непривыкшие так долго играть, «Троянцы» сдавали позиции, и Нил даже на миг забыл о своих переживаниях, когда злость девушки, душный запах углей, камнем осела в животе Нила. Его физически тянуло вниз, и одной лишь силой воли он заставлял себя держаться, опирался на клюшку и отчаянно умолял своего волка сопротивляться. Ваймак запросил тайм-аут. Нил встретился с ним глазами и понял, что причина в нем. - Джостен, ты сможешь играть дальше? – Нил поднял изумленный взгляд на тренера и не увидел ожидаемого раздражения. На лице Ваймака было плохо скрываемое беспокойство. О боги, он знает. Эбби рассказала ему. Нил старался не строить воздушных замков и не надеяться, что секрет его вторичного пола продержится до конца года. По крайней мере, команда уже могла догадываться – Нил учился принимать это и относиться спокойно. Но Ваймак, серьезно? Он брал в команду бету, который сможет выстоять на поле против сильных игроков-альф, а теперь оказывается, что Нил едва может держать клюшку в руках. - Конечно, он может играть. – Недовольно ворчит Кевин, поправляя защиту. – Ему бы только голову из задницы вытащить. - Нил? – Ваймак явно игнорировал его. - Все в порядке, тренер, - выдавил он. Эндрю поманил Нила рукой. Команда обсуждала стратегию, как пройти защитников, и Нилу было бы полезно послушать, но он все же подходит к Миньярду и удивленно смотрит на протянутую бандану. Эндрю редко носил ее под шлемом. Его светлые волосы были чуть короче и более послушными, чем у Нила, поэтому Эндрю предпочитал лишний раз не натирать себе лоб. Но сегодня он надел ее. Может, он знал, что такая ситуация с Нилом произойдет, может, просто так случилось. Нил сейчас был не в том состоянии, чтобы об этом думать. - Твоя, - задушено выдохнул он, смотря на оранжевый кусок ткани, как на что-то священное и неприкосновенное. - Моя. - Я могу?.. – Нил протянул пальцы, желая взять ее, но все еще ждал разрешения Эндрю. Тот кивнул, показывая сначала на свой лоб, потом на лоб Нила. До Джостена дошло не сразу. Он поспешил снять свою бандану и протянул Эндрю. – Правда, она слишком мокрая. Так что, если тебе противно, я могу сходить за чистой и... Миньярд уже затягивал на затылке узелок и надевал шлем. Нил слышал, как гулко забилось его сердце, - видеть на Эндрю свою бандану было слишком волнительно и приятно. Если бы они не стояли в этот момент на поле и их не окружали тысячи пар глаз, он непременно засосал бы этого альфу по самые гланды. - Эй, Нил, ты чего там застрял? – Крикнул Мэтт. Все уже возвращались на поле. Бандана Эндрю была слегка влажной, пропитанной его потом и запахом чертополоха и даже такого почти неуловимого меда. Она ощутимо холодила лоб, и, когда Нил надел сверху шлем, запах альфы стал более четким. Он мягкой пеленой окутывал его тело, изолируя от других мешающих запахов и заставляя мышцы расслабиться. Нил оглянулся на ворота. Их с Эндрю разделяло чуть больше пятидесяти метров, а Нилу казалось, что они стоят совсем рядышком, касаясь друг друга. Интересно, Эндрю чувствовал тоже самое? Одна мысль об этом заставила член в штанах Нила потяжелеть. - Спокойно, спокойно. Со счетом тринадцать – девять в пользу «Лисов» прозвучал сигнал об окончании игры, и Нил моргнул. Осознание, что они победили, медленно настигало его, и он не успел вскрикнуть от радости, когда Ники налетел на него, сжимая в объятиях так крепко, что выбил последний воздух. Счастье, словно шампанское с пузырьками, лопалось в груди, и Джостен позволил себе потонуть в этом счастье только сегодня. Уже завтра он вернется к мыслям о его тяжелой жизни и новых проблемах, но сейчас он выпутывается из больших, потных и крепких объятий команды, трусцой подбегает к Эндрю и сдержанно улыбается. - Спасибо. Эндрю стянул перчатки, на его лице читалась усталость, но никак не всеобщая радость. Меньше всего ему в этот момент хотелось говорить с Нилом, но, протолкнув свое упрямство глубже в горло, он вздохнул и уставился на нападающего. - Как думаешь, омега Нил смог бы использовать свое преимущество на поле? – Нил присел перед ним на пол. Долго стоять на ногах было слишком тяжело. - Какое у омег может быть преимущество? – Эндрю кинул в него перчатку за тупость и смотрел сверху вниз, как бы говоря: «напряги свои бесполезные мозги». – Ты про запах? - У омег самые чувствительные носы. Ты мог бы лучше предугадывать действия противников, придурок. Нил действительно никогда об этом не думал. Он так сильно зациклился на недостатках своего волка, что перестал замечать возможные плюсы. Джостен выдохнул, пот пропитал его джерси так, что ее можно было выжать в стакан и полностью наполнить его. Он пообещал себе подумать над этим после того, как примет душ и поспит пару часов. - Мне больше понравилось ощущать тебя. – Честно отозвался он, прикасаясь к бандане так, словно касался голой кожи Эндрю. – Наверное, эта игра будет моей самой любимой. - Как же я ненавижу тебя, - раздраженно бросил Эндрю, уходя в раздевалку. Нил усмехнулся, провожая его спину до тех пор, пока Эндрю не скрылся совсем. Он растянулся на поле, вслушиваясь в спокойное биение собственного сердца, крики толпы, поливающей «Троянцев» грязью, дикие возгласы «Лисов». Каждая клеточка его тела взрывалась в восторге, напоминая шипучую смесь в конфетах. Запах Эндрю по-прежнему был единственным, что он различал, и Нил зажмурился. Впервые он был так бесконечно счастлив. Впервые он чувствовал себя до чертиков пьяным.

***

- Так, - пророкотал Ваймак, видя, как «Лисы» таскают несколько бутылок с алкоголем в комнату Нила и Мэтта. – Не напивайтесь до беспамятства. Завтра вечером у нас тренировка. Самый главный противник все еще впереди. - Да, тренер. – Отозвались все хором. Это не остановило никого, кроме Нила. Он все также осторожничал, стараясь не пить и держать язык за зубами, чтобы не проболтаться. Просторная для двоих комната Нила и Мэтта стала резко маленькой и тесной. В честь победы сюда пришли даже монстры – Дэн благодарно улыбнулась Нилу, пока на них никто не смотрел. Команда медленно, но верно крепла, становилась долгожданным одним целым, и Даниэль приписывала заслуги будущему вице-капитану. Джостен не стал бы так уверенно брать на себя такую важную роль, но пока работало, он не жаловался. Сегодняшняя игра действительно была бесподобной. Его команда, его игра, его вратарь. Все до последнего сияло в памяти, и Нил всеми силами выбивал эти воспоминания на внутренней стороне черепной коробки, чтобы, когда пришло время прощаться, он не жалел ни о чем. Пока все рассаживались, Элисон включила телевизор, засунула диск, и какой-то яркий фильм про супергероев появился на экране. Нил теснее придвинулся к Эндрю, при этом стараясь сильно не наваливаться на него и не прижиматься к бедрам – он видел, как напрягаются плечи Миньярда и пальцы крюками впиваются в кожу. Наверное, с какой-то стороны Нилу и хотелось бы сейчас положить голову на плечо альфе, как это делала Дэн с Мэттом или Рене с Элисон, но он не настаивал и слишком заботился о том, чтобы Эндрю было комфортно. Миньярд, словно прочитав его мысли, пренебрежительно фыркнул. - Ого, Нил, что за новый писк моды? – Тихо спросил Ники, сидящий по правую руку от нападающего. Он указал на ярко-рыжую бандану на запястье Нила и улыбнулся. Если бы Эндрю не сидел рядом, Ники смог бы понять, что от кусочка ткани пахнет чертополохом. – Мне нравится. - Мне тоже, - ответил Нил, накрывая ткань своей рукой. Ему нравилось чувствовать Эндрю так близко, нравилось, что запах проникал через поры под кожу, вливался в вены, даря умиротворение. Он будто говорил: ты в правильном месте в правильное время. И если бы Нила все еще не мучали побочки, он, наверное, попытался бы раньше слезть с таблеток. К полуночи алкоголь ударил в голову старшекурсникам, и ребята решили совершить набег на круглосуточный магазинчик недалеко от общежития. Аарон и Ники предпочли остаться на месте, растекаясь по дивану бесформенной массой и не желая двигаться. Усталость после игры и алкоголь напрочь лишили их сил. Кевин пошел с остальными – виски ему не хватило, и он решил, что сегодня тот самый день, когда не стоит себе ни в чем отказывать. Эндрю вернулся в свою комнату. Он сказал Нилу, что остальные утомляют его даже больше, чем Джостен, и он просто хочет, чтобы от него отъебались. Но не сказал, чтобы отъебался Нил. Поэтому, когда Аарон и Ники потеряли бдительность и начали клевать носом, Нил тихо соскользнул с дивана и вышел в коридор. В общежитии совсем тихо. Видимо, «Лисы» единственные создавали много шума. Он тенью прошмыгнул в комнату Эндрю, видя того лежащего на кровати с открытыми глазами. Они молча и долго изучали друг друга, пока Нил не передернул плечами от холодного воздуха и не закрыл открытое окно. К прошлой прожженной сигаретной кляксе добавилась еще одна. - Твоя дебильная привычка пялиться очень бесит, - сказал Эндрю, отползая к стене и откидывая одеяло. Волк Нила так сильно замахал хвостом от радости, что Нил чуть не потерял равновесие. Он забрался под теплое одеяло, поджимая холодные ноги и усмехаясь. - Ты тоже пялишься. – Нил разглядывал черты Эндрю, совсем не чувствуя неловкости или обычной страсти, которая возникала, стоило им оказаться достаточно близко. Возможно, его тело тоже слишком устало, чтобы бросаться в этот горячий, но приятный омут; возможно, они постепенно переходили на новый уровень, и теперь им открывался навык «созерцания и умиротворенности». Уже в который раз Нил поражался странному ощущению рядом с альфой. Время переставало существовать, и воздух наполнялся мягкими нежными волнами, похожими на вату. Они убаюкивали и опустошали голову напрочь, оставляя смутное желание забраться к Эндрю на руки и засопеть. - Чем я пахну? – Эндрю слегка нахмурился. – Я пока плохо могу различить свой собственный запах. Просто знаю, что он есть. Миньярд несколько минут смотрел ему прямо в глаза. Потом вздохнул и сказал: - У тебя нет четкого запаха, - лицо Нила озадаченно вытянулось. У всех есть запах. Кроме бет, конечно же. – Ты не пахнешь ни цветами, ни деревом, ни морем, ни чем-либо еще. Ты пахнешь теплым ветром, который приносит перемены. Нил нахмурился. Этот ответ удовлетворил его еще меньше. - Очень странно. Может, это все еще остаточное из-за таблеток? К тому же, я пока не отказался полностью от подавителей. - Может, - Эндрю безразлично пожал плечами, - но твой запах хорошо отрезвляет. Нил так и не понял, значило ли это, что Эндрю нравилось, или нет. Наверное, если бы он знал, что его бандана, Нила, лежала аккуратно сложенная в шкафу Эндрю, ему не пришлось бы гадать. Нил подтянул одеяло до носа, вдыхая сладкий чертополох, пропитавший все вокруг него. Мышцы стали мягкими, как пластилин, и Джостен понимал, что не сможет уйти, даже если Эндрю выставит его за дверь и скажет проваливать. - Эндрю, - Миньярд моргнул, показывая, что он его внимательно слушал, - я хочу сегодня остаться тут. - Оставайся, - равнодушно бросил Эндрю и прикрыл глаза. - Я хочу взять твое запястье. Да или нет? - Да. Нил осторожно паучком прощупал простынь, коснулся руки вратаря и поднес к носу. Он с опаской подцепил край повязок, которые Эндрю не снимал даже на ночь, и неуверенно взглянул на альфу. На вопросе «все еще да?» голос омеги едва заметно дрогнул, но Эндрю тихо на выдохе ответил «да», и Нил подумал, что это было самое сексуальное да на его памяти. Он потянул темную ткань вверх, касаясь носом глубоких старых шрамов, вдыхая полюбившийся аромат и прижимаясь щекой к израненной коже. Было странным, что даже предплечья Эндрю пахли так сильно. - Каждый твой новый фетиш вызывает у меня отвращение. – Нил не верил ему. Он чувствовал, как сильно нравится Эндрю, и губами провел выше. Ближе к сгибу локтя шрамов становилось больше, они сильно выпирали, и Нил даже представлять не хотел, как больно было так глубоко разрезать кожу. Эндрю даже не пытался зашивать такие порезы – они срастались самостоятельно, долго, обильно и сильно кровоточа. Один шрам накладывался на другой, их было явно больше трех десятков. Нил подумал, что был бы не против потратить всю ночь, целуя каждый. Теплое дыхание щекотало кожу Эндрю. Он следил за такими непривычными – нежными – прикосновениями Нила и подавлял довольный скулеж волка внутри. Его руки покрылись мурашками, когда Нил оставил россыпь мелких поцелуев на его предплечье и уткнулся носом ему в бицепс, вдыхая снова и снова. Черт. Чееерт, это было слишком возбуждающе. Низ живота приятно скручивало, и такое знакомое томное желание разливалось по венам. Член Эндрю начал быстро твердеть. Эндрю зарылся пальцами в волосы Нила, сжал у корней, привлекая внимание. Голубые глаза блестели спокойствием. - Да или нет? – Хрипло спросил Эндрю. Незамедлительное «да» заставило Миньярда потянуться к губам Нила. Они впервые целовались так лениво и размеренно, что поднимающийся пожар страсти успел утихнуть, и тихие причмокивания стали в какой-то мере очаровательными и более нужными. Нил размашисто провел влажным языком по нижней губе Эндрю, слегка прикусил ее, посасывая, и неуловимое возбуждение снова защекотало живот, когда Миньярд судорожно вдохнул. Они оба понимали, что слишком устали, чтобы переходить к чему-то большему, поэтому Эндрю коротко поцеловал уголок рта Нила и прислонился к холодной стене. - Спи. Нил зевнул и сонно закивал. Он слышал, как спустя время выровнялось дыхание Эндрю, и уснул сам, кончиками пальцев касаясь руки альфы и думая, что был бы не против засыпать так каждый день.

***

- Эндрю, ты очень странно ведешь себя, - Кевин залпом выпил алкоголь, ставя рюмку слишком громко. Это было бы подозрительно, если бы они не были в клубе в Колумбии и вокруг оглушительно громко не играла музыка. Миньярд казался отстраненным и злым, и, когда он поднял на Кевина взгляд, прошло уже достаточно времени после брошенных Кевином слов. Эндрю, наверное, и не слушал его. Он не притронулся ранее к мороженому – такого ни разу не было – и даже сейчас стакан стоял перед ним, все еще наполненный алкоголем. Дэй потянулся к нему, забрал выпивку и опрокинул в себя, как обычную воду. Ему нужно было что-то, что поможет языку шевелиться. В отличие от Нила, свободно разговаривать с Эндрю «обо всем на свете» у него не получалось. - Ты точно нормально себя чувствуешь в последнее время? - Что ты имеешь в виду? – Эндрю нахмурился, в упор смотрел на Кевина, требуя объяснений. - Уже весна, - Кевин вытер вспотевшие ладони о жесткие джинсы. Он поверить не мог, что говорит об этом Миньярду. – Нил продолжает лечение, и его запах почти восстановился. - У Нила не должно быть течек в ближайшее время, - если бы лицо Кевина не было покрыто румянцем от виски, он непременно бы покраснел. Обсуждать дела омег не считалось у него делом нормальным, хотя Кевин понимал, почему Эндрю так открыто об этом говорил: омега Нила не помешает им сыграть против «Воронов», так что талантливому нападающему «Лисов» не о чем волноваться. Кевин сам понимал, насколько они с Нилом повернуты на экси, так что не возражал общаться исключительно о матчах и тренировках. Но не сейчас. Дэй нервно усмехнулся. - Я не про Нила. – Парень зарылся пальцами в подстриженные волосы. – Ладно, слушай. Давай по-другому. Я сейчас пойду за Нилом- - Зачем? – Глаза Миньярда блеснули красным, и Кевин остановился. Эндрю редко терял над собой контроль настолько, чтобы позволять своему альфе брать вверх, и это лишь подтверждало догадки Дэя. Кевин понимал, что доверие Эндрю к нему немного пошатнулось после случившегося с Нилом и той херней, которая магнитом тянула его к беззащитному и страдающему омеге внутри Джостена. При одном воспоминании о том дне затылок простреливало болью, и под кожей вспыхивали нервы в желании обороняться. Но это не оправдывало то, как сильно Миньярд стал контролировать окружение Нила в последние дни. Он с легкостью срывался с цепи всякий раз, как кто-то хотел потревожить омегу в общежитии или на тренировке. Даже сейчас, когда Нила окружала сотня людей, Эндрю напряженно следил за каждым, сжимая руки в кулаки и готовясь оказаться рядом. Он щурился, скалился, стоило кому-то задеть Нила локтем или бедром – точно они оказались не в клубе, а на гребанном полигоне, где каждый шаг грозился обернуться миной под стопой. - Ты правда ничего не замечаешь? - Сядь на место, - прорычал Эндрю, и Кевин осторожно опустился, скрещивая руки на груди неосознанно. От сдерживаемой злости Эндрю физически веяло холодом, и альфе Кевина хотелось либо защититься, либо ответить на невидимый выпад. - Когда у тебя последний раз был гон? - Нет, - оборвал его Миньярд. Кевин мог поклясться, что его глаза потемнели, хотя освещение в клубе было тем еще дерьмом, и порой нельзя было разглядеть даже собственных рук. Но Кевин видел, как сильнее напряглись плечи вратаря, как низко опустились его брови, делая альфу еще более недовольным всем происходящим. Кевин не знал всех подробностей, но мог точно предположить, что гоны Эндрю были хуже, чем у кого-либо еще. Они никогда об этом не говорили и говорить не будут. То, как они проходили, с кем и при каких условиях, никогда не всплывет, - хотя Кевин мог бы поспорить, что Нил должен все это знать, раз они так часто находятся рядом. Порой они так долго сидели в комнате Эндрю, на кровати альфы или просто на полу, подпирая спины друг друга или якобы невзначай придвигаясь ближе, что Кевин думал, что Джостен и Миньярд вполне уже могли срастись в одно большое нечто. И проветривать потом комнату от их смешавшихся феромонов вызывало у него, скорее, раздражение, чем желание бросить какое-никакое «я рад за вас». Но приближающийся гон нравился Кевину еще меньше. Он был почти на все возможные сто процентов уверен, что это он, и реакция Эндрю только убеждала его в этом. Проблема заключалась в их ослином упрямстве и каких-то коротких переговорах на немецком. Нил так часто бросал что-то напряженное и скомканное на этом проклятом языке, что даже Кевин понимал – не все так просто. Эндрю тоже отвечал односложно, пассивно, но твердо. Будто пытался их обоих в чем-то убедить. - Тебе нужно сказать Нилу. - Тебя это не касается. – Кевин почти засмеялся от удивления. Ого. Огооо, значит, настолько Нил ему важен. Он так тщательно оберегает их от всех в команде, от всякого, кто пытается хоть как-то влезть в их отношения. Не важно, с какими намерениями. Эндрю не просто в этот раз не промолчал, как обычно делал до этого. Он и словами, и видом говорит ему «съебись, иначе съебу тебя сам». У Кевина губы против желания ползут вверх, и альфе хочется думать, что это скорее от нервов, чем от забавности всего происходящего. Такое маниакальное желание Эндрю защитить кого-то Кевин уже давно не видел – даже когда у Аарона возникали проблемы, Кевин не чувствовал такого давления, словно, только тронь, и эта смертоносная волна сотрет весь мир. Даже сегодня Нил пришел не в новой купленной одежде, а в вещах Эндрю. В широкой футболке, просторных штанах и повязках вратаря. Не тех, что ему подарили, а те, что носил сам Эндрю. Наверняка Джостен сам изъявил такое желание, но Кевин чувствовал, как альфа Миньярда довольно машет хвостом – его омега пахнет им. И большего волку ничего не надо. - Какое у вас тут напряжение, - протянул пьяный Ники и сел рядом с Кевином. Он из последних сил держался на ногах. – Опять злишься, что Нил тебя оставил? Кевин пихнул Ники под столом. - Когда это я оставлял Эндрю? – Нил поставил на стол поднос с выпивкой. Он скользнул вопросительным взглядом по лицу Эндрю, но тот лишь долго пялился на него, не собираясь отвечать. – Что? Миньярд не ответил, продолжал разглядывать его так, будто пытался найти ответ на свой вопрос на футболке Нила. Джостен с явной претензией посмотрел на Дэя, но Кевин лишь покачал головой – пусть эти двое разбираются сами со своими проблемами. Главное, чтобы от этого не пострадала команда. Нил сел рядом, прижался бедром к бедру Эндрю и еще раз бросил взгляд на альфу. Интерес слабым огоньком зажегся в груди, и хмурые брови Эндрю лишь сильнее распаляли его. Сегодня была вся их компашка, и, несмотря на присутствие Аарона и Кевина, Нилу нравилось, что можно было выдохнуть спокойно. Каждый нерв ощутимо натягивался, как гитарная струна, в календаре красным обведен день игры с «Воронами», и Нил так часто смотрел на него, что перед глазами уже рябил красный кружок. Поэтому, когда Ники предложил как обычно съездить в Колумбию, Нил первым выдохнул «давай». Нил коленкой толкнул ногу Эндрю, открыл было рот, чтобы спросить, в чем дело, когда в кармане завибрировал телефон. Это был Ваймак, предупреждал не переусердствовать с алкоголем и не получать травм перед игрой. Нил, перекрикивая музыку, пытался передать это остальным, но он не смог сказать больше двух слов. Бедро Эндрю, прижавшееся сильнее, было слишком горячим, и теплый аромат чертополоха, словно согретого солнцем, оседал в легких. Он с удивлением уставился на альфу. С тех пор, как Нил продолжил лечение, Миньярд никогда не позволял своему запаху так сильно вырываться. Джостен захлопнул рот, чтобы слюна позорно не стекала с языка – запах альфы вызывал мучительный голод, и Нилу до боли в челюсти захотелось вылизать Эндрю, точно мороженное. Омега вопрошающими глазами смотрел на Эндрю, требуя хотя бы элементарных объяснений, но запах пропал так же резко, как и появился. Миньярд моргнул, приходя в себя, и Нил заметил, что взгляд его стал более осознанным. - Это было странно, - просипел Нил, прочищая горло. Тело все еще переполняло легкое возбуждение, и он понимал, что какое-то время ему придется оставаться на месте. Выпуклость на штанах была очень некстати. Уже через десять минут Миньярд выдал: - Уходим. Все даже не сразу поняли, что сказал Эндрю. Он просто слишком резко и неожиданно встал, двигаясь к толпе и теряясь в ней. Кевин обжег Нила осуждающим взглядом, и Джостен с тихим «что» схватил его за локоть. Остальные уже ушли вперед, и люди тесным кругом обступили их, скрывая от посторонних глаз. Кевин раздраженно наклонился к самому уху Нила, в этот момент кто-то болезненно толкает его в поясницу, и Дэй против воли подается вперед. Ощущение мягкой мочки Нила на губах вызывает смешанные чувства. - Ты знаешь, что у него гон? - Что? – Нил казался искренне удивленным. – Сейчас? - А ты его не чувствуешь? – Кевин нервно выдохнул. Сладкий запах Нила был сильнее не только от таблеток, но и от постоянного присутствия другого альфы рядом. Сквозь чертополох и мед Кевин различал что-то вроде василька. Очень в духе Нила. – Сегодня или завтра ему будет дерьмово, и ты должен решить, будешь ли ты рядом с ним в этот момент или снова сбежишь. - Я, блять, сказал тебе. – Нил не сразу понял, что произошло. Кевина дернули так сильно за руку, что из альфы вырвался приглушенный стон. Нил только теперь разглядел Эндрю. Алые глаза яростно пылали в темноте, и Нил почувствовал, как омега внутри него настороженно сжался. – Не смей приближаться к нему. Или я прямо сейчас тебе оторву ноги. Кевин не успел ничего сказать. Движения Эндрю были быстрыми и резкими: только секунду назад он стоял спокойно перед ним, а в следующий миг – уже возвышался и рычал, обнажая появившиеся клыки. Лишь потом Кевин осознал, что он упал. Люди вокруг отступили от них, напряженно следя за событиями и морщась от яркого запаха злости и кровожадности. Эндрю не шутил, и волк Кевина зарычал в ответ, чувствуя опасность. - Все нормально, - Нил вырос перед нападающим, закрывая его и заставляя Эндрю смотреть только на него. – Эндрю, все нормально. Мы уже уходим, правильно? Кевин усмехнулся. Колени Нила дрожали. - Он боится тебя, - Дэй выглянул из-за омеги, встречаясь с алыми глазами Миньярда. – Твой омега боится тебя, Эндрю. И ты даже не замечаешь этого. - Захлопнись, Кевин, - рявкнул Нил, оборачиваясь. Он не мог смотреть в этот момент на Эндрю, но чувствовал, как пристальный взгляд Миньярда изучает каждую часть его тела, видит и подрагивающие ноги, и трясучку в пальцах, и как нервно дергается кадык. Нилу страшно. Он не будет лгать ни себе, ни тем более Эндрю. Ему страшно так, что мягкий омега внутри вихрем крутится, кидается из одного угла в другой, говорит, возможно, идея скрыться отсюда одному не такая уж и плохая, и выпускает предупреждающие феромоны. Через них просит Эндрю успокоиться, потому что язык Нила слишком онемел, чтобы выдавить хоть что-то. Они говорили об этом: о нежелательных взглядах альф, о том, как им обоим неприятно, когда к ним прикасаются посторонние. Эндрю все еще не мог не думать о Дрейке и Прусте, которые пользовались им и специально давали какие-то вещества, чтобы ослаблять силу альфы. Это очень сильно травмировало волка, для которого было важным понимание своей силы и возможности защитить своего будущего омегу. Даже когда Нил пытался осторожно прикоснуться кончиком носа к шее Миньярда, все силы и концентрация Эндрю уходили на подавление инстинкта «бей первым». Пару раз он оставил на Ниле синяки, и они решили снизить темп до минимального. Нила все еще трясло от воспоминаний, и он, как ошпаренный, отскакивал от Эндрю, когда тот целовал его шею сзади. Как раз там, где обычно ставилась метка альф. Он рассказал о матери, об отце, рассказал, как видел, как жестко альфы Мясника вдавливали омег в матрас. Как сильно текла у омег кровь между ног и как часто говорил доктор, что внутренние половые органы были слишком травмированы, чтобы мать могла потом безопасно выносить потомство. Нил не видел в своей жизни ни проявления заботы, ни проявления любви в сексе между альфой и омегой, поэтому теперь, когда он действительно стал омегой, тело реагировало катастрофой на их с Эндрю близость. Они вскользь касались тем гона и течки и понимали, что пока не могут довериться друг другу настолько, чтобы не причинить боли. Но Нил не думал, что проблема Эндрю встанет буквально после нескольких дней, как они решили закрыть этот вопрос на ближайший год. - Нил, отойди, - низкий голос Эндрю заставил внутренности Нила похолодеть. Он так резко повернул голову в сторону альфы, что шея громко хрустнула, и омега открыл рот в немом ужасе. – Если ты сейчас же не отойдешь, я выверну все его органы наизнанку. Эндрю знал, почему Нил его боялся. Дело было не в самом Эндрю, а в горьком опыте, который обоих довел до подобного состояния. Он понимал это, очень хорошо понимал, но не мог не злиться от того, как сильно его это расстраивало. - Пож…Эндрю, посмотри на меня. – Нил выставил ладошки перед альфой, переходя на немецкий. Острый, как бритва, взгляд впился в Джостена. – Мне плевать, что говорит или думает Кевин. Я хочу, чтобы мы убрались отсюда. Только мы вдвоем. Прямо сейчас. Здесь слишком много людей, и твой запах сводит меня с ума. Слова Нила пощечиной ударили Эндрю. Он моргнул, моргнул еще раз, заталкивая своего волка настолько глубоко, чтобы от него не осталось и следа на ближайшее время, и мозг, варящийся в кипятке, начал медленно работать нормально. Миньярд огляделся, оценивая, в какой ситуации они оказались, и смерил Кевина недовольным взглядом. Он не стал дожидаться, пока Дэй поднимется и последует за ним, зато кончиками пальцев провел по руке Нила и двинулся к выходу. Краем глаза он заметил довольную улыбку Роланда и презрительно фыркнул. Джостен, почти извиняясь, задержался у Кевина и ушел вслед за альфой. Ночной сладкий воздух приятно ударил в лицо, когда за ним последовал горький сигаретный дым и хруст пустой пачки в кулаке Эндрю. Нил с грустью посмотрел, как она летит в урну, и понял, что от этого курить ему захотелось сильнее. Он позволил затянуться Эндрю два раза, прежде чем забрать сигарету из плена длинных пальцев и сделать затяжку. Никотин быстро разлился в крови, и Нил обмяк, опираясь спиной на стену. - Кевин сказал мне, - выдохнул Нил, косясь на альфу и пытаясь заметить его реакцию. Легкое раздражение отразилось желваками на лице. – Я не знаю, что мне делать. - Я не хочу, чтобы в этот момент ты был рядом. Нил едва не подавился своей слюной. Черт, это звучало обидно. - При всем желании, я не смогу себя контролировать. - Вау, твое первое нет. Мне больно. – Это было искренне. Легкие Нила сжались так сильно, что он выпрямился, позволяя кислороду наполнить его жизнью. Он понимал, почему Эндрю говорил соблюдать дистанцию и почему даже он – обладающий невероятной выдержкой – не сможет за себя отвечать. Последние дни говорили сами за себя. Обычно Эндрю мало что волновало. Легко было выходить из себя лишь тогда, когда он сидел на таблетках и пропускал прием, его ломало, нервная система напоминала одного большого морского ежа с иглами, но потом таблеток не стало, и спокойствие нарушал только Джостен. Когда дело не касалось Нила, Эндрю был слишком пассивным и мог справиться с желанием перетрахать все, что движется и не движется. Но теперь по крови разливался аромат васильков и летнего теплого ветра, и волк Эндрю нуждался в этом запахе, как в наркоте. - А если я хочу? – Эндрю выдохнул ему в лицо. - Ты хочешь? – С ноткой сарказма спросил он, приподнимая бровь. – У меня гон, а не слабоумие, Нил. Я знаю, к чему может это привести. - Мне жаль, что все выходит так. - Эндрю хмыкнул, наблюдая за вышедшим Кевином. Тот направился в машину, где на заднем сидении дрыхли Аарон и Ники. – Что у нас не так просто, как у Мэтта и Дэн или Элисон и Рене. Наверное, я завидую. Даже Ваймак и Эбби выглядят по-своему счастливыми. - Ники и Эрика не будешь вспоминать? - Эрик всегда далеко, меня бы это напрягало. – Честно отозвался Нил и краешком губ улыбнулся. Запах Эндрю после его слов стал мягким и приятно щекотал нос. Они сели в Мазерати лишь спустя полчаса, когда Эндрю убедился, что может держать себя в руках в присутствии другого альфы в машине – при этом его волку было совершенно плевать, что Кевин был в отключке, накаченный алкоголем. Они не поехали в дом в Колумбии, а вернулись в Пальметто. Нил помог затащить парней в их комнату и удивленно оглянулся на Эндрю, взявшись за ручку двери. Мэтт по ту сторону громко всхрапнул. Нил сам валился с ног. Его колени гудели, словно у старика перед плохой погодой, и каждый новый зевок перебивал предыдущий. Меньше всего ему сейчас хотелось волноваться об Эндрю, но он волновался. Поэтому Джостен продолжал топтаться в коридоре, морщась от звона в ушах. - Ты…куда? - Я уеду на пару дней. – Нил недовольно поджал губы. - Я могу чем-то тебе помочь? – Эндрю медлил с ответом, и Нил видел, как в нем боролся альфа и обычный рассудительный Эндрю Миньярд. Нил неловко потер локоть. Было странно наблюдать за тем, как тебя буквально раздевали глазами, а потом смотрели слишком отстраненно. – Слушай, я могу поехать с тобой. - Нет. - Слишком быстрый ответ удивил Нила. - Серьезно? Все настолько плохо? - Будет плохо, если ты окажешься рядом. – Эндрю положил новую пачку сигарет в карман толстовки. – Чтобы не было еще таких же глупых вопросов, ответь мне. Если я начну брать тебя силой. Буду прикасаться там, где тебе не нравится. Пользоваться своим преимуществом как альфа, даже если не хочу этого. Буду продолжать, даже когда ты скажешь остановиться. Ты будешь в порядке? Нил прикусил кончик языка. Глаза сами опустились Эндрю под ноги. - Вот поэтому заткнись и иди спать. - Я поставлю телефон на зарядку, - не слишком уверенно сказал Нил, провожая спину Миньярда долгим взглядом. Он не смог уснуть в тот день. Дыхание Мэтта было слишком громким и раздражающим, за окном кто-то кричал, какая жизнь – несправедливая сучка, и часы на столе тикали так, что Нил вскочил, вытащил батарейки и швырнул их в стену. Его бесило и расстраивало чувство собственной бесполезности, злило, что тело реагировало так, словно все – враги, и доверять нельзя было никому. Следующее утро было теплым и солнечным, и Нил мысленно послал солнце, смотря на него в упор и сжигая сетчатку. Все окружающие были до тошноты счастливыми и беззаботными – насколько вообще можно было быть беззаботным перед игрой против «Воронов». И даже Кевин выглядел так, будто вчера ничего не произошло. С каких пор Нил стал придавать всему, что связано с Эндрю, большое значение, он не знал. Но это заставляло его кусаться и язвить всякий раз, как его окликали или о чем-то спрашивали. Даже на утренней тренировке он сказал Дэн провериться у врача, если она не может попасть по воротам. Либо ее глаза отказали, либо руки резко стали расти из задницы. Мэтт первые секунды не мог понять, что происходит, потом посмотрел на Нила, который продолжал материть его омегу, и повалил Джостена на пол, придавливая весом и ощущая чужие руки у себя в волосах. - Серьезно, Нил, да что, блять, с тобой такое? - Джостен! – Ваймак оттащил Нила от Бойда, пока альфу успокаивала Дэн и удерживала Рене. Тренер с недоумением посмотрел на нападающего, потом вспомнил причину отсутствия безумного вратаря, и паззл кусочками собрался воедино. – Сегодня можешь не приходить на тренировку. - Что? – Нил выглядел так, будто ему наступили на ногу. – Тренер, серьезно? Из-за такой мелочи? - Я не собираюсь разбираться с вашими проблемами. Но сегодня эти проблемы для команды создаешь ты. Нил боялся, что его бескостный язык снова выдаст что-то обидное или грубое, из-за чего Ваймак совсем не пустит его на площадку – по крайней мере, на несколько следующих дней, так что омега до хруста костей сжал пальцы и ушел в раздевалку. В коридоре он видит озадаченную Эбби, она останавливается, видимо, хочет поговорить о его состоянии или о состоянии Эндрю, но Нил лишь продолжает кипеть изнутри. Один взгляд медсестры будоражит каждый нерв, подначивая плеваться ядом, упомянуть, как сильно его вторичный пол влияет на игру и как сильно его разрывает на части от одной мысли, что Эндрю сейчас слишком далеко. Это было так непривычно и странно. Он никогда не задумывался о том, что будет дальше. После окончания года и разговора с ФБРовцами жизнь Нила оборвется – все о нем сотрется, оставляя только обрывки воспоминаний у команды и людей Мориямы, и, несмотря на попытки Эндрю дать ему дом, место, в котором можно остаться навсегда, Нил старался подготовить себя к разлуке. Сперва свыкнуться с мыслью, что он будет один, было проще, чем держать клюшку, а потом появилось это противное тянущее чувство тоски в груди, гребанное желание жить дальше и ощущать рядом тепло и запах чертополоха. Как было бы здорово играть в экси в одной команде с Кевином – сильным и талантливым игроком, который толкает тебя вперед – и Эндрю – тем, кто остается чем-то неизменным в постоянно утекающей жизни. Нил сел на скамью в раздевалке, хлопнул дверцей шкафчика и пнул сумку так, что вещи из нее рассыпались по полу. Ей богу, он так и до конца дня не продержится. Одно дело знать, что у Эндрю гон, а другое – чувствовать. Каждую клеточку прошивала потребность оказаться рядом, успокоить и помочь, даже если Эндрю в нем не нуждался. На словах, правда. И то, как сильно все естество Нила стремилось подчиниться этим чрезмерным потребностям, заставляло беситься еще сильнее. Сейчас не то время, чтобы он мог действительно оказаться полезным. Нил потянулся за телефоном. Батарея вот-вот должна была сдохнуть, но парень открыл контакты и долгим гипнотизирующим взглядом смотрел на единственное имя, которое вызывало по коже табун приятных мурашек. Джостен закусил губу. Ему так отчаянно хотелось, чтобы Эндрю позвонил ему, плевать, что он скажет, плевать, если просто будет молчать, лишь бы позвонил. Лишь бы Нил убедился, что все действительно в порядке. Но проходит двадцать минут, экран давно потемнел, оставляя его хмурый и явно расстроенный взгляд, а тишина по-прежнему продолжала разрывать воздух. Нил переоделся, вернулся в общежитие, заходя в комнату и оставляя вещи, потом заворачивая на кухню и снова в свою комнату. Он не мог заставить себя остановиться. Все казалось слишком неудобным и неправильным, его нервозность только усиливалась от того, что он не мог себя ничем занять. А занять не мог, потому что нервничал. И этот гребанный замкнутый круг выматывал и физически, и морально. Раз в тренировках ему сегодня отказали, он пойдет на пробежку. Свежий ветер должен был помочь проветрить мозги.