Не твой тип людей

— Истории о боснийской войне, о том, что они делали с женщинами… Когда ты стоишь перед люлькой для уборки, ты поднимаешь взгляд от L96A1, за которым ухаживаешь, и встречаешь оскорблённое выражение лица Райдена. Вы находитесь в оружейной, а он сидит напротив тебя, не уверенный в чувствах, которые он в тебе пробудил. Тем не менее, он не двигается — не делает никаких попыток сменить тему — и вокруг его вопроса витает ожидание. На мгновение ты не знаешь, как ответить, и молчишь, оценивая его слова, прежде чем вернуться к текущей задаче, смазывая затвор винтовки. Твоё очевидное пренебрежение заставляет его неловко поёжиться, и ты вздыхаешь, хватая тряпку, чтобы вытереть руки. — Не только с женщинами. Пострадали также дети и мужчины, — тебе больно вспоминать, и ты чувствуешь укол в сердце, когда сжимаешь кулаки до тех пор, пока костяшки пальцев не белеют. Ты бросаешь салфетку на стол, и Райден выдерживает твой взгляд, хотя в нём мелькает страх. — Никто не был исключением, — добавляешь ты, на самом деле не желая вдаваться в ужасные подробности. Одна только мысль об этом заставляет тебя содрогнуться, когда в твоём сознании возникают воспоминания, и ты отчаянно пытаешься избавиться от них. — Ты был бы удивлён, узнав, что даже те, кто должен был защищать нас, тоже причиняли нам боль. Не было ни места, где можно было бы спрятаться, ни мольбы, которые заставили бы их сжалиться над нами. На его лице появляется страдальческое выражение, и дискомфорт становится слишком очевидным, когда он резко втягивает воздух. — Сколько тебе было лет? — Мне тогда было 10, — тебе было 10 лет, когда ты видела, как они пытали и убивали твоего отца и старшего брата. Тебе было 10 лет, когда ты увидела, какие ужасные вещи они сделали с твоей матерью. Тебе было 10 лет, когда ты оказалась запертой в тюрьме, из которой не было другого выхода, кроме смерти. В течение 20-и лет ты пыталась забыть, но ужасы никуда не делись. Они останутся с тобой до конца твоих дней. — Ты была всего лишь ребёнком, — его слова эхом отдаются в твоей голове, и ты вспоминаешь обо всём, что потеряла. В юном возрасте ты пережила ужасный опыт, с которым большинство людей были знакомы только по рассказам, о котором они знали только с отдалённой точки зрения. И хотя ты думаешь, что могла бы быть одной из них, счастливо живя в невежестве, ты знаешь, что нет смысла тратить свою энергию на бесполезное горе. — Такой же, каким был ты. — Мне было легче, чем тебе. Его заявление заставляет тебя нахмуриться, и тебе приходится подавить гримасу от абсурдности этого. — Легче? Джек, это были разные ситуации. Тот факт, что ты не прошёл через то же самое, не оправдывает того, что они сделали с тобой. Это не значит, что ты не страдал. — Ты меня не знаешь, — шепчет Райден. На его лице появляется выражение отвращения, когда он медленно качает головой. — Что, если я скажу тебе, что я не был невинным ребёнком, которого заставили убивать? Что, если я скажу тебе, что мне это понравилось? Что я без колебаний отнимал жизнь, и мне очень нравилось, когда я разрывал своих врагов на куски… кровь, кишки… — Ты бы удивился, если бы я сказала тебе то же самое? — он смотрит на тебя с недоверием, и ты прищуриваешься, наклоняясь ближе к нему через стол. — Когда у меня в руках было огнестрельное оружие, неужели ты думаешь, что мне не нравилось нажимать на спусковой крючок? Неужели ты думаешь, что я не наслаждалась тем моментом, когда мои враги умирали? Мне было бы всё равно, кому я причиняю боль. В моих глазах все они заслуживали смерти. Мне было всё равно, кто они такие. Мне было наплевать, есть ли у них семьи, жёны, дети. Все они были для меня отбросами общества, жалкой биомассой, — ты ни в малейшей степени не гордишься этим, но признаёшь свои грехи. — Не будь так строг к себе. У всех нас есть скелеты в шкафу, но в чём я уверена, так это в том, что ты ничего из этого не выбирал. — Я уверен, что спасения нет, — он звучит побеждённым, и ты понимаешь, что не знаешь, что сказать. Это битва, в которой он должен сражаться сам, потому что в конце концов всё зависит от него. Когда воцаряется тишина, ты пытаешься смягчить неловкость момента, сосредоточившись на чистке своего оружия. Его слова заставили тебя задуматься, и, хотя ты находишь в них правду, ты пытаешься убедить себя, что до тех пор, пока ты держала демонов в узде — до тех пор, пока ты придерживалась цели, идеалов, которые придавали смысл твоей жизни, — ты могла игнорировать призраки прошлого и попытаться заглянуть в будущее. Ты могла бы поверить, что у тебя есть будущее. Чувствует ли он то же самое? Достаточно ли такого обещания, чтобы заполнить пустоту в его жизни? — Что с ней случилось? — Райден собирается встать и уйти, но твой вопрос останавливает его. Он смотрит на тебя с подозрением и замешательством, пока ты берёшь чистящий стержень и продеваешь его в наконечник. — Маленькая девочка, которую мы спасли много лет назад, — уточняешь ты, не отрывая взгляда от своей работы, когда вводишь шест в бочку. — Я задавалась вопросом о ней. — Она в порядке, — отвечает Райден тоном, который не выражает энтузиазма, по крайней мере, поначалу, и ты выгибаешь бровь в ответ на это. Он не забывает о твоей реакции и путается в словах, как будто ему стыдно за себя. — Я оставил её на попечение друга. Я уверен, что у неё всё в порядке. — Ты видел её все эти последние годы? — ты наклоняешь голову и озадаченно смотришь на него, но он не торопится давать тебе ответ. — Пару раз, когда мог, — признаётся он с грустным видом, но вскоре на его губах появляется лёгкая улыбка, которая возбуждает твой интерес. — Хочешь знать её имя? Её зовут Санни. — Это прекрасное имя. Я надеюсь, что у неё впереди светлое будущее, — ты тоже не можешь удержаться от улыбки, желая, чтобы девочка была цела и невредима, где бы она ни была. Приятно сознавать, что, по крайней мере, у неё есть шанс на новую жизнь. Тебе интересно, как она выглядит сейчас. Конечно, она сильно отличается от того, как она выглядела тогда, когда ты с Райденом спасли её из того ужасного места. — А как насчёт Розмари? Ты замечаешь, что он больше не улыбается. Вместо этого на его лицо падает пелена страдания и сожаления, его дыхание прерывается, а руки сжимаются в кулаки. — Как ты узнала? — Прочитала в твоём досье, — признаёшься ты, смущённая его реакцией. — Тогда ты уже должна знать эту историю, — он звучит раздражённым, обеспокоенным, обиженным больше всего на свете, и его тело слегка дрожит. — О ней нечего сказать. — Она кто-то важный для тебя, разве это не стоит сказать? — ты быстро возражаешь, отмечая глубокий вдох, который он делает, и молчание, которое говорит громче, чем слова, которые он мог бы сказать. — Что с ней случилось? Его зубы сжимаются так сильно, что на мгновение ты боишься, что он навредит себе, но потом печаль — это всё, что осталось, и его плечи опускаются в поражении. — Этому никогда не суждено было случиться. Мы живём в разных мирах. У нас никогда бы не получилось. Этого никогда не было, — он качает головой, закрывая глаза, и ты знаешь, что он пытается сморгнуть слёзы. Ты подходишь к нему и хватаешь за плечи, но он по-прежнему отказывается смотреть на тебя, тоскуя по тому, что могло бы быть. — Почему ты сказал, что у тебя больше нет семьи? — он по-прежнему не даёт тебе ответа, и ты слегка встряхиваешь его, зовя его по имени. — Я… совершал ошибки, делал вещи, о которых теперь сожалею. Несмотря на все её усилия, я разрушил всё, что было между нами, и причинил ей такую сильную боль без причины. Я не мог ясно мыслить. Я был слишком занят заботой о себе, жалостью к себе, чтобы даже заметить, что она нуждалась во мне. Она была беременна, и я оставил её в покое. Когда я понял, что совершил ошибку, было слишком поздно восстанавливать то, что я разрушил. У неё случился выкидыш, а потом она больше не хотела меня видеть, — несмотря на его тихий смех, он полон печали, а в его голубых глазах отражается боль. — Я не могу винить её. Я был хуже всех. Ты знаешь, что иметь с ним дело — не самая лёгкая вещь в мире, и тебе жаль Розмари. Должно быть, она старалась изо всех сил, если он чувствует себя таким виноватым за то, что сделал, но в какой-то момент даже она, должно быть, сдалась, потому что больше не могла выносить эту ситуацию. Что делает тебя ещё печальнее, так это мысль о том, что ребёнок, которого она ждала, так и не родился. Потеря ребёнка, жизни, растущей внутри тебя, должна была быть разрушительной. Ты можешь только представить себе боль её потери и разочарование, которые она пережила, одиночество и страх, которые она испытывала. Даже если ты хочешь сделать ему выговор за его действия, сказать ему, что он должен был быть лучше, ты воздерживаешься, потому что отчаяние на его лице показывает, что он не нуждается в большем наказании, чем то, от которого он страдает. Ты не можешь заставить себя судить о его прошлом, потому что это не твоё дело. На его плечах уже лежит тяжёлый груз, который он будет нести всю оставшуюся жизнь. — И где она сейчас? — Она вышла замуж за другого мужчину, — его голос вот-вот сорвётся, и он с трудом сглатывает. — Возможно, это и к лучшему. Она заслуживает кого-то лучшего, чем я. Я только сделал её жизнь невыносимой. У нас не было совместного будущего, и это всё, что можно сказать, — это заявление является окончательным, и оно предназначено для того, чтобы закрыть болезненную тему, которую ты признаёшь, не желая возвращать к более болезненным воспоминаниям. — Мне жаль, что всё так закончилось, — ты поджимаешь губы и бросаешь на него сочувственный взгляд, отходя в сторону. Если бы ты знала, ты бы, конечно, не спрашивала. Ты всегда удивлялась, почему он никогда ни словом не обмолвился о ней, но ты не ожидала такого безнадёжного вывода. — А как насчёт тебя? Когда-нибудь твоё сердце было разбито? — ты смотришь на него с непроницаемым лицом несколько секунд, а потом он начинает волноваться. — Прости, это был глупый вопрос. Ты знаешь, о чём он говорит, и пожимаешь плечами, задумчиво улыбаясь. — Нет, всё в порядке. Я думаю, будет справедливо, если ты спросишь. И, честно говоря, я… На самом деле я не создана для таких вещей. Отношения, брак и дети — это не для меня. Однажды я попыталась жить нормальной жизнью, иметь партнёра, семью, но это не сработало. Я узнала, что не могу иметь детей, и стала для него слишком большой обузой. Я его не виню. Я была не самой приятной женщиной, с которой можно было общаться. Может это из-за того, что я люблю подбирать сломанные и ненужные вещи, коллекционируя их. Это очень часто раздражало его, — спокойно отвечаешь ты, собирая винтовку, прежде чем начать убирать чистящие средства. — Интересно, что стало с его жизнью? Вероятно, он всё ещё служит в боснийской армии. Кстати, он хорошо целовался, и у него была классная задница, — ты слышишь, как Райден фыркает, но, когда ты смотришь на него, он притворяется, что кашляет. — Что? — Ничего, — невинно отвечает он, когда ты подходишь к одной из полок и достаёшь оттуда длинный чёрный футляр. — Да, верно, — подходя к нему, ты бросаешь на него подозрительный взгляд, а он только проводит рукой по волосам. — В любом случае, у нас есть работа, которую нужно сделать, — твой тон беспечен, и ты можешь видеть замешательство в его взгляде, когда ты кладёшь предмет на стол перед ним. Затем ты берёшь свою винтовку и прикрепляешь к ней ремень, прежде чем повесить её на плечо. — Давай, пора привести эти мышцы в действие. Я не хочу, чтобы ты ленился. Его пальцы спешат открыть замки, и, когда он видит содержимое, хранящееся внутри, его глаза расширяются от удивления. — Высокочастотный клинок? — он держит рукоять, с интересом разглядывая своё новое приобретение. — Мне потребовалось некоторое время, чтобы убедить здешних людей купить тебе хороший, так что мне лучше посмотреть, как ты с ним тренируешься. Я пойду уберу это в свою комнату, а потом посмотрим, что у тебя есть, — Райден встаёт и несколько раз взмахивает клинком, проверяя ловкость и реакцию своих рук. Ты удивлена, увидев, как хорошо он владеет им, не ожидая, что он будет таким искусным после тех изменений, которые он претерпел. Нет никаких сомнений, что он прекрасно с этим справится. — Хм, ты не такой ржавый, как я думала. Увидимся в боевой комнате через 5 минут, а затем у тебя будет сеанс VR тренировки, понятно? Взмахнув своим оружием, Райден принимает более боевую стойку, держа меч правой рукой высоко и остриём вперёд, лезвие упирается в ладонь. Именно тогда ты видишь что-то в нём — тёмную тень в его глазах, — но это исчезает, как только ты замечаешь это, когда он поворачивается к тебе, опуская оружие. — Вас понял.

Неделю спустя…

Ты опускаешься на пол на одно колено, пытаясь отдышаться. Капли пота стекают по твоей шее и спине, но Райден не выглядит ни в малейшей степени измученным. Вместо этого у него самодовольное выражение лица, и ты должна нахмуриться, глядя на его чёртову стойкость. Конечно, ты знала, во что ввязываешься, но ты и представить себе не могла, что преимущество, которое он будет иметь в рукопашном бою, станет силой, с которой придётся считаться. Несмотря на то, что ты носишь экзоскелет, тебе трудно угнаться за ним. Твоё тело начинает болеть, и ты чувствуешь слабый привкус крови во рту. Тем не менее, грубая игра — это то, к чему ты привыкла и с чем можешь справиться. — Наелась досыта? — спрашивает он, предлагая руку, чтобы помочь тебе встать, и ты принимаешь её. — Я впечатлена. Ты действительно стал быстрее и сильнее, — смеёшься ты, вытирая губы тыльной стороной ладони. Оказавшись на ногах, ты направляешься прямо к полотенцу и бутылке воды, желая утолить жажду. Ты должна признать, что он, безусловно, отличный боец. — Но я всегда готова к хорошей тренировке. Мы должны делать это чаще. — Наслаждаешься, когда тебе надирают задницу? — он ухмыляется, и ты выгибаешь бровь в ответ на его забавный комментарий. Он действительно сегодня полон самоуверенности, не так ли? — Ну, честно говоря, видеть это тело в действии отвлекает, — ты вытираешь лицо и шею, прежде чем быстро выпить воды. Он заметно бледнеет от твоего комментария, и ты понимаешь, что, возможно, это было не самое лучшее, что можно было сказать, поэтому ты прочищаешь горло и бросаешь бутылку на свою сумку. — Кстати, не пора ли тебе сделать диализ? — Это запланировано через несколько дней, — бормочет Райден, немного смущённый, пока ты делаешь несколько растяжек. Поскольку его организм не может избавиться от загрязнений из-за отсутствия почек, единственный способ не страдать аутотоксемией — это проходить обычный гемодиализ. К счастью, теперь у тебя есть оборудование и персонал, доступные на базе. В противном случае было бы очень сложно доставлять Райдена к доктору Маднару каждый раз, когда ему нужно было очистить свою белую кровь и обновить её питательными веществами на основе глюкозы. Это большая работа по поддержанию его тела, поэтому всё должно быть спланировано заранее. — Кстати, какой стиль ты используешь? — Строго говоря, это не стиль. Я просто использую множество приёмов, которым научилась. — И где ты этому научилась? — в его голосе звучит искреннее любопытство, но ты внезапно чувствуешь себя неловко, избегая его взгляда. — Это было… очень давно. На самом деле это больше не имеет значения, — ты не решаешься сказать ему об этом, потому что воспоминание не совсем приятное. Ты не училась у обычного учителя, и это тоже не практиковалось для занятий спортом. Во всяком случае, сейчас не время говорить об этом. — Как насчёт матча-реванша? — Хорошо, — он сомневается в твоём ответе, но вскоре принимает боевую стойку, поднимая кулаки перед собой. — Ты никогда ничему не учишься, не так ли? Ты фыркаешь на это, идя в центр комнаты, где он ждёт тебя. — Я знаю, и именно поэтому я одолею тебя на этот раз. — Тогда давай посмотрим, что у тебя есть, — как только он это говорит, Райден начинает кружить вокруг тебя, и ты ждёшь его первого хода. Ты едва замечаешь его приближение, когда он наносит вращающийся удар, от которого ты уклоняешься в последнюю секунду. Но ты не настолько быстра, чтобы избежать следующего удара, и тебе приходится прикрываться от удара предплечьем. Когда Райден восстанавливает равновесие, ты пытаешься ударить его, но он знает, как уклоняться от твоих ударов, и как раз в тот момент, когда ты планируешь свой следующий ход, его нога снова замахивается на тебя. «Двое могут играть в одну и ту же игру», — размышляешь ты, нанося удар ногой в его сторону, но он делает боковое колесо и убирается с твоего пути. Ты быстро замечаешь сходство с капоэйрой в его движениях, и он не только быстр, но и чертовски ловок. Когда ты пытаешься целиться ему в челюсть, его нога ловит тебя на полпути, захватывая твою руку в ловушку, и тебе нужно уклониться от его ноги головой, прежде чем она попадёт тебе в лицо. Затем он делает сальто назад на одной руке, и ты болезненно приземляешься на спину, просунув руку между его бёдер и удерживая свою руку в его хватке. Ты пытаешься вырваться, но его хватка такая крепкая, что тебе больно, когда ты сопротивляешься, чтобы вырваться. Понятно, чего Райден от тебя хочет, но ты отказываешься сдаваться так быстро. Ударом ноги сбоку в голову он, наконец, отпускает тебя, и ты вскакиваешь, готовая отразить его атаку ударом 540. Тем не менее, ты не можешь установить с ним контакт и, когда ты меньше всего этого ожидаешь, ты обнаруживаешь его руку на своей груди, прежде чем тебя толкают обратно на пол. Ты падаешь с глухим стуком и стоном, и пока он лежит на тебе сверху, всё ещё ожидая, что ты сдашься, ты хватаешь его за плечи и бьёшь головой в нос, надеясь, что это заставит его отпустить тебя. С ворчанием он отшатывается и катается по полу, в то время как ты снова принимаешь стойку, стараясь не обращать внимания на боль в каждой мышце своего тела. — Это больно, чёрт возьми, — жалуется он, хватаясь за нос. Однако он не сломан, потому что ты не ударила его так сильно, как ударила бы в других обстоятельствах, если бы он был врагом. — Я думала, тебе нравится грубость, — с усмешкой дразнишь ты, хрустнув шеей. — Не похоже, что ты будешь снисходителен ко мне. — Я думал, ты хочешь вызова, — он качает головой, несколько раз моргнув. Боль написана на его лице, и ему требуется несколько секунд, чтобы оправиться от удара. — Мне это начинает нравиться. Он хихикает, вставая и глядя на тебя так, словно говорит тебе сделать первый шаг на этот раз. Ты так и делаешь, но потом он поворачивается к тебе спиной, и его локоть упирается тебе в живот. Пока ты слишком занята тем, что выбиваешь воздух из своих лёгких, ты не понимаешь, что снова лежишь на спине, когда в твоих глазах появляются звёзды, а твоё запястье в его хватке. «Нет времени беспокоиться о боли», — думаешь ты, перекатываясь на живот, упираясь свободной рукой в пол и приподнимаясь, выгибая тело назад и целясь ногой ему в лицо. Это срабатывает, потому что вскоре он отступает, схватившись за ноющую щёку, и ты пользуешься случаем, чтобы нанести ему удар в живот. На этот раз он тот, кого нужно сбить с ног. Однако он быстро восстанавливает темп и сразу же оказывается на ногах. — Эти каблуки выглядят весьма кстати, — поддразниваешь ты, наблюдая, как он стоит, слегка согнув ноги, держа тело наготове. Райден бросает на них быстрый взгляд, прежде чем ухмыльнуться и приподнять брови. — Конечно. Ты бы видела, что я могу сделать с ними и своим мечом. А, так он, похоже, много тренировался. Неудивительно, что он исчезал на целые вечера, оставляя тебя гадать, где он был. — Возможно, ты сможешь показать мне после того, как я сдеру с тебя штаны… Ах, точно, на тебе нет штанов. Он снова бледнеет, и это, кажется, нарушает его концентрацию, потому что он прищуривает глаза и стискивает зубы. — Ты только лаешь и не кусаешься. Он бросается на тебя, а ты уклоняешься от его ударов так быстро, как только можешь. Но на этот раз Райден не спешит блокировать твою ответную атаку, и ты наносишь удар кулаком ему в лицо, прежде чем ударить коленом в живот. Когда он сгибается пополам, ты перекидываешь ногу через его затылок и увлекаешь его за собой. Взяв одну из его рук в свои, ты пытаешься удержать его на полу — его голова под задней частью твоего бедра. Это трудно, потому что он действительно силён, и тебе приходится бороться, чтобы сравниться с его мощью. Однако в следующую секунду Райден вырывается и вскоре оказывается на тебе сверху, его кулак стремительно обрушивается на тебя, и тебе приходится отклоняться одним из твоих предплечий. На этот раз, обхватив его ногами за шею, ты заманиваешь его в ловушку и не даёшь ему сбежать. Ты хватаешь его за голову, чтобы удержать на месте, и сильно сжимаешь. Райден начинает задыхаться, но проходит некоторое время, прежде чем он хлопает тебя по бедру в знак того, что сдаётся. Ты отпускаешь его, и он немного кашляет, хватаясь за горло. Садясь, он в течение минуты или двух набирает полный рот воздуха, а ты лежишь на полу, делая то же самое, не в силах пошевелиться. Всё болит, и хочется только хорошего тёплого душа, поесть и лечь спать. Сейчас эта мысль звучит заманчиво. — Чёрт возьми, ты была права, — его голосовой аппарат говорит за него, и, когда ты смотришь на Райдена, ты с удивлением видишь, что он ухмыляется. — Ты меня подловила на секунду. Даже несмотря на то, что ты устала и тяжело дышишь, ты начинаешь смеяться, радуясь своему достижению. — Я же говорила, что побью тебя.