Лёд и соль

      Стекло треснуло, осыпавшись стеклянной крошкой. Где-то там, посреди осколков, валялось и ее разбитое сердце.       Опустившись на колени, Аджисай дотронулась до Кенмы дрожащими руками, пачкаясь в крови. Все случилось так быстро... Он был убит так быстро. За крошечное мгновение... Одно движение пальца унесло с собой чью-то жизнь длиной в двадцать пять лет.       — Аджисай...       Голос Риндо был наполнен сочувствием. Он не знал, как подступиться к ней, стоящей на коленях возле тела. Одзава касалась лица Кенмы так, словно пыталась разбудить. Риндо видел нечто подобное — когда люди, не в силах справиться с травмирующим событием, сходили с ума: матери разговаривали с умершими сыновьями, домашние животные ждали хозяев у дверей. И это было чуть ли не самым страшным, что он видел в своей жизни.       — Нам нужно уходить, — он вновь попытался обратить ее внимание на себя.       Аджисай повернулась, посмотрела на него огромными зелеными глазами, в которых плескалась пустота. Посмотрела так, словно не узнавала ничего вокруг.       — Мне кажется, я схожу с ума, — прошептала она. — Может, все вокруг ненастоящее? Может, я умерла в том подвале или впала в кому?       Риндо, и без того не славящийся терпением, вышел из себя. Схватив ее за руку, он грубо встряхнул кисть со словами:       — Все вокруг настоящее. В том числе и проблемы, которые будут нас ждать, если мы сейчас же не уберемся...       Он осекся, заметив всполохи огней и услышав звук шин подъезжающей машины. Через мгновение та появилась в зоне видимости, и Риндо сжал зубы, гневно пробормотав себе под нос:       — Конечно, как же без твоих занудных наставлений.       Из автомобиля, принадлежащего Моччи, вопреки ожиданиям, выбрался не сам Канджи, а невысокая темноволосая девушка. Под удивленным взглядом Риндо она бросилась к Аджисай, упала на колени рядом с ней и заключила Одзаву в объятия, принявшись раскачиваться с ней из стороны в сторону, словно мать, утешающая ребенка.       — Хайтани, — Моччи, не успев даже приблизиться к Риндо, заговорил с ним как с провинившимся работником. — Что ты себе позволяешь? Какого...       Его взгляд переместился с отсутствующей стеклянной стены на распростертое тело. Канджи осекся, моргнул, ошарашенно глядя на мертвого Кенму так, словно впервые видел труп. А затем и сам побелел, точно мертвец.       — Что ты наделал...       Он посмотрел на младшего Хайтани с жалостью. Тот невольно напрягся, ощущая, как предчувствие грядущей опасности сковало внутренности.       — Ты будущий труп, Риндо, — с ужасом произнес Моччи. — Его нельзя было убивать. Он еще ничего не подписал. Эта компания, которая так нужна Коко...       Риндо оцепенел.       — То есть? — тихо уточнил он, но в его голосе не было ни капли уверенности. — Коко ведь отпустил их. Сделка была завершена.       Моччи покачал головой.       — Нет. Ран просил Коко подождать с оформлением. Хотел оставить Кенму как работника... Вроде бы она, — он кивнул на Аджи, — настояла.       В их головы одновременно пришла одна и та же мысль. Если Кенма мертв, то Аджисай, как его законная жена... Стала наследницей, что автоматически делало ее ягненком, принесенном в жертву стае волков.       — Даже не думай, — предупредил Моччи, делая шаг вперед. — Она поедет со мной.       Риндо перегородил ему путь.       — Я не могу ее отдать.       Канджи устало достал пистолет, повертел его в руках, разглядывая сталь, затем поднял глаза на Риндо.       — Ты все никак не можешь ослушаться брата, так ведь? — с досадой протянул он. — Из кожи вон готов вылезть, только бы Ран остался доволен. А он, между тем, загоняет тебя в петлю. Чего тебе стоило просто оставить девчонку в покое и не лезть?       — Кенма обращался с ней, как с вещью, — Риндо дернул плечом, пытаясь отогнать раздражение. — Он обезумел. Я не мог не вмешаться.       — Говори что угодно, да мы оба знаем, — усмехнулся Канджи, — если бы не Ран... Ты бы и глазом не моргнул.       — Может быть, — скупо ответил Риндо. — Нет смысла гадать. Аджисай поедет со мной.       — Убьешь и меня тоже? — Канджи склонил голову набок. — Ты же знаешь, что я не дам вам уехать.       — Не тебя, — Риндо молниеносно вскинул руку с оружием, целясь в Йоко. — Ее.       В глазах Канджи мелькнул страх, смешанный с яростью. Он вскинул голову, оценивающе разглядывая противника — такой знакомый Риндо со времен «Рокухары» взгляд, вызвавший нотки ностальгии. Хайтани знал, что он означает — Моччи готов сражаться до конца.       — Да вы послушайте себя!..       Женский крик больно резанул по барабанным перепонкам. Поморщившись, Риндо уставился на Йоко — смело игнорируя наставленный на нее пистолет, она поднялась с колен.       — Говоришь, Кенма обращался с ней, словно она — вещь? А сам-то что сейчас делаешь? — выплюнула она. — Не видишь, что ей нужна помощь? Куда ты хочешь ее увезти — снова запереть, чтобы она лишилась рассудка?       Риндо невольно посмотрел на Аджи, пытаясь убедить себя в верности принятого решения, но потерпел неудачу: Одзава сидела, отрешенным взглядом обозревая окрестности, и раскачивалась из стороны в сторону, словно дрейфующая лодка на волнах.       Бессмысленное выражение ее лица напоминало выставленных на витрине неодушевленных куколок. Ни проблеска разума.       — Если ты правда хочешь позаботиться об Аджисай, то отпусти нас, — с вызовом сказала Йоко. — Мы не тронем ее и пальцем.       Мы? — Риндо перевел озадаченный взгляд на Канджи. Тот нехотя кивнул, подтверждая слова Йоко.       Пару секунд Хайтани обдумывал предложение. Опасения за рассудок Аджисай перебивал страх совершить ошибку: он не мог слепо доверить Мочизуки то, что брат считал бесценным.       Как только Риндо открыл рот, собираясь отказаться, со стороны лежащего Одзавы донесся хрип. Звук был настолько тихим, что вначале показался хрустом стекла, но уже через мгновение все присутствующие бросились к Кенме.       Моччи склонился, коснулся шеи, обвитой галстуком.       — Жив, — с изумлением произнес он. — Везучий сукин сын. Звони врачам.       Но Риндо не шевельнулся.        — Хайтани? — с раздражением позвал Моччи. — Ты оглох, что ли?       — Проще добить, — тихо ответил Риндо.        Йоко, услышав это, подняла голову и с ужасом уставилась на него.        — Но он же… Живой человек! Вы не можете…        Она посмотрела на Моччи в поисках поддержки и замолчала, увидев, что тот всерьез обдумывает предложение Риндо, словно речь шла о перекраске стен.        — Канджи, — лицо Йоко исказила жалостливая гримаса. — Кенме нужно помочь. Почему ты…        Она покрепче прижала к себе безвольную Аджисай и замерла в ожидании вердикта, не веря, что кто-то действительно может стоять, наблюдая за мучениями другого.        Йоко могла понять героя, бросившегося спасать тонущего мальчика, и труса, который предпочел остаться на берегу, но не могла понять этой задумчивой расчетливости. Казалось, они решали сложное математическое уравнение, а не человеческую судьбу.        — Нет, не проще, — наконец произнес Моччи.       Йоко тихо выдохнула. Риндо поморщился, но не стал препятствовать — Канджи отошел в сторонку, доставая телефон.        Хайтани присел на корточки и негромко позвал:        — Аджисай…        — Не трогай ее, — Йоко стиснула подругу в объятиях, как мама-наседка. — Что тебе надо?        — Меня попросили позаботиться о ней.        — И ты хорошо постарался, — ядовито подметила Йоко. — На славу. У нее шок, разве не видно?        Она сердито уставилась на Риндо.        — Я должен забрать ее.        Но когда он протянул руку, Аджисай испуганно дернулась и предприняла попытку отползти подальше.        — Не трогай, — тут же заверещала Йоко. — Ты делаешь хуже! Оставь ее!       — Хайтани, — рыкнул Канджи. — Отойди от них. Что с тобой, в самом деле? Она тебя как огня боится.        Риндо замер, потом медленно убрал руку в карман брюк.        Он бы не солгал, если бы сказал, что сложившаяся ситуация доставляла ему массу дискомфорта. Младший Хайтани мог быть кем угодно, но вид двух перепуганных девушек, одна из которых заняла особое место в сердце его брата, не приносил удовольствия. Риндо буквально ощущал себя каким-то чудовищем, которого послали выкрасть прекрасную принцессу, невзирая на слезы.        — Я отвезу ее в безопасное место. Йоко останется с ней, — настойчиво сказал Моччи. — Так будет лучше для Одзавы в первую очередь.        — Ты правда думаешь, что если повторишь это сто раз, то я быстрее соглашусь? Детская уловка.        Канджи пожал плечами.        — Попробовать стоило.        Риндо устало вздохнул. Он чувствовал себя чертовски измотанным — Ран не отвечал на звонки с тех пор, как уехал с Санзу, теперь эта история с Кенмой…        Йоко смотрела на него влажными от слез глазами, на дне которых плескались страх и отвращение. Аджисай выглядела не лучше.        — Ладно, — сдался Хайтани. — При условии, что я буду знать, где они.  Моччи кивнул.        Осторожно, стараясь не совершать резких движений, Йоко поднялась, увлекая подругу за собой. Ей пришлось взять Аджи за руку и вести, поддерживая как ребенка, до машины.        Одзава не сопротивлялась — просто бездумно шла, глядя вперед. Выхоленный заботливыми руками дизайнеров дом за ее спиной скалился остатками стекол, как бунтующий подросток, выкрасивший прядь волос в розовый в знак протеста.        — Вот так, — приговаривала Йоко, — аккуратнее…        Внутри она набросила на подругу плед, подала бутылку воды. Канджи, усевшись за руль, настороженно поглядывал в зеркало заднего вида на бледную Аджисай, пьющую воду мелкими глотками.        — Как она?        — Не знаю, — шепотом ответила Йоко. — Ей нужна помощь.        Канджи поморщился.        — Постарайся справиться сама. Огласка сейчас ни к чему.        — У нее руки ледяные, — жалобно сказала Йоко, беря ладони Аджи в свои.        Аджисай в целом напоминала замерзшую статую — молчание и отсутствие каких-либо эмоций делали ее похожей на снежную скульптуру.        — Я отвезу вас в место, о котором никто не знает, — Канджи свернул с оживленного проспекта в сторону тихого района. — Там вы будете в безопасности. Остаться не смогу. Не выходи на улицу без надобности…       Он продолжил диктовать указания, пока Йоко поочередно растирала ладошки Аджисай. Вскоре автомобиль затормозил перед неприметным многоквартирным домом, чьи близнецы занимали всю улицу.        — Ты никогда не рассказывал об этом месте, — заметила Йоко.        — У каждого из верхушки «Бонтен» есть тайное убежище на случай…        Моччи замялся и закончил фразу по-другому:        — … непредвиденных ситуаций.        — И никто из твоих коллег не осведомлен о нем?       — Никто.        Йоко с печалью кивнула. Насколько же они не доверяли друг другу, что заранее готовили пути отступления? Раньше ей казалось, что члены преступных группировок — братья, готовые прикрывать своих ценой собственной жизни. Но, очевидно, это просто идеализированный образ из кино и литературы. Или же… Дело в самом «Бонтен»?        Нет плохих солдат, есть плохой генерал, — мелькнуло в голове.        В квартире пахло пылью и затхлым воздухом. Йоко открыла окна, предварительно усадив подругу на диван, осмотрела каждый уголок. Жилье было небольшим, обставленным по-спартански: никаких особых удобств, самая необходимая мебель и отсутствие вещей.        — Я пойду в душ, — вдруг подала голос Аджи.        Йоко вздрогнула и обернулась. Она приготовилась к долгому молчанию или бурной истерике… Аджисай спокойно смотрела на нее зелеными глазами, сложив руки на коленях.        — Ты как? — осторожно спросила Йоко. — Сама справишься?       — Плохо, — лаконично ответила Аджи. — Справлюсь.        Йоко с беспокойством проводила подругу взглядом. Разве так должно быть? Она нервно покусывала губу, не зная, куда себя деть.        И что ей делать?.. Даже в годы студенчества Аджисай крайне неохотно делилась переживаниями, предпочитая проживать все наедине с собой. А то, что с ней приключилось… Йоко не знала подробностей, но воображение рисовало ужасающие картины. Она боялась даже спрашивать, что сделал Ран Хайтани.        Решение — глупое, но единственно возможное — пришло неожиданно. Еды в квартире не оказалось, но в шкафу она видела саке.        — Я не буду, — отказалась Аджисай.        Влажные волосы змейками сползали по спине, ткань неприятно липла к телу — ни полотенца, ни сменной одежды не нашлось.        — Будешь, — Йоко решительно открыла бутылку. — Здесь нет даже одеял. Тебе нужно согреться. Давай, Аджи…        Она протянула алкоголь, с виноватой улыбкой добавив:       — Посуды тоже нет… Станет легче, обещаю.        Первый глоток обжег горло. Закашлявшись, Аджисай вытерла рот и передала бутылку обратно.        — Помнишь, как я напилась в начале первого курса? — Йоко усмехнулась. — Еще песни пела…        — Мои соседи точно этого не забыли, — без улыбки ответила Аджи.        Они еще некоторое время молчали, по очереди отпивая из бутылки, пока Йоко не нарушила тишину:        — Если хочешь поговорить о том, что произошло…        — Не хочу, — отказалась Аджи. — Лучше ты, Йоко. Как вы познакомились с Канджи?       — Он ужинал в ресторане, где я работала. Я его сразу заметила, а он меня — нет, — Йоко развела руками. — Пока я не вышла на сцену. Он подарил цветы… Так и познакомились.        — Ты счастлива? — спросила Аджисай, слушая подругу вполуха.        Обстоятельства встречи, подробности ухаживаний… Все это казалось незначительным.        — Счастлива, — твердо ответила Йоко. — А ты… У тебя с…        Она побоялась произнести имя Хайтани вслух и замолчала, не зная, как правильно сформулировать вопрос.        Аджисай опустила голову вниз так, что волосы почти полностью закрыли лицо, и глухим голосом закончила:        — Ты хочешь знать, счастлива ли я? Нет, Йоко.        — А он…        — Ничего мне не сделал, — устало вздохнула Аджи. — То есть, сделал… Но это уже в прошлом.        Все это в прошлом, — подумала она. — Я, Ран… Все.        — И вы…        Йоко снова замолчала, злясь на себя за дурацкие паузы.        — И мы никто друг другу.        То, с какой болью и сожалением она это произнесла, заставило Йоко удивленно встрепенуться.        — Но его брат сказал, что ему велели присматривать за тобой. И Канджи рассказывал, что Ран буквально помешался на тебе.        — Вот именно, — Аджисай подняла голову. В ее глазах застыли слезы. — Помешался. Он буквально одержим.        Она шепотом, будто делясь сакральным знанием, продолжила:        — Я — центр его Вселенной.        Йоко, находящая подобное романтичным, восторженно уставилась на подругу. Восхищение быстро сменилось ужасом, когда Аджисай закончила свое откровение:        — Но там, где Ран Хайтани, всегда смерть. И пока он рядом, пока я его — центр, точка притяжения, пока фокус его внимания сосредоточен исключительно на мне, люди вокруг меня умирают. Так не может продолжаться.        Она уставилась на пустую бутылку. Алкоголь, разлившись по телу, принес с собой не только тепло, но и смелость. Несмотря на количество выпитого саке, мысли казались ясными, голова — светлой.        — Я знаю, что должна сделать, Йоко, но мне необходима твоя помощь.        — Конечно, — опьяневшая подруга подползла ближе и сжала ее руку в знак поддержки. — Я с тобой! Что нужно?       — Попроси Канджи устроить мне личную встречу с господином Хаджиме.