Arcanum

      Она отчетливо ощущала своей разгоряченной промежностью его эрекцию и потерлась о член сильнее. За высокомерное высказывание аль-Хайтама Геката прошлась лезвием меча по его груди, неглубоко раня парня, от чего он сильно нахмурился, шипя и вдыхая воздух сквозь плотно сжатые зубы. Теперь на коже виднелся порез, который был не сильно глубоким, но все же больно саднил. На месте раны великого мудреца выступила кровь, однако Ксенакис не волновалась — в любом случае, она может его вылечить (если сама того захочет). Ведьма отстраняется и разрезает ткань топа до конца, оголяя торс бывшего секретаря, и тут же принимается жарко целовать его везде. У Ксенакис никогда не было особого влечения к мужской груди, но когда она видела его… Ей хотелось вжаться в грудь лицом, сжать и помассировать пальцами соски, крепко оттягивая их, чем она и занялась, вызывая тяжелые вздохи мудреца, после чего принялась посасывать эти бледно-розовые бугорки.       Геката отложила меч в сторону и снова наклонилась к груди аль-Хайтама, охотно слизывая скопившуюся вишневого цвета кровь с его кожи. Во рту появился яркий металлический привкус, которым девушка тут же поделилась с мудрецом, сливаясь с ним в жарком поцелуе. Он был не против. Принимал ее инициативу, будто давал ребенку на время почувствовать себя взрослым, прежде чем снова взять дело в свои руки. Седовласый чувствует, как она рукой тянется к поясу штанов и поспешно расстегивает ширинку, вынимая наружу налившийся от возбуждения член. Она касается его твердого напряженного живота, как бы подразнивая, и сползает рукой вниз по напряженным мышцам. Крепко схватившись за член, она начинает мять и массировать его обеими руками, надменно глядя на мудреца, чьи брови сошлись на переносице от нахлынувшего удовольствия. Он приподнялся на локтях, чтобы лучше видеть ее действия, и его щеки порозовели от возбуждения, однако в глазах все еще таилось высокомерие с насмешкой и желанием жестоко отодрать своевольную девку.       — Как же они набухли, — немного удивленно выдыхает Геката, сжав яйца в своей руке, продолжая другой рукой надрачивать ствол. Она старалась не размазывать его предэякулят, потому что медленно вытекающая из головки смазка сильно будоражила ее сознание, и брюнетка начала похотливо тереться промежностью, устроившись удобнее на бедрах аль-Хайтама. Она иногда поглядывала на него, и когда их взгляды встречались, оба чувствовали сильный трепет вперемешку с выступившим адреналином.       Аль-Хайтам низко мычит, поджав губы, когда Ксенакис делает плотные прокручивающие движения по его стволу. С его первым стоном она тут же останавливается, понимая, что не может больше терпеть: ей было недостаточно, она хотела большего, мышцы ее дырочки сильно сокращались, и она думала, что вот-вот и на брюках парня появится влажное пятно от ее смазки. Великий мудрец голодно облизнул пересохшие губы, когда студентка полезла пальцами под юбку, отодвигая трусики, что позволило ей начать медленно насаживаться на напряженный член.       Геката приоткрыла рот в немом вздохе, когда пенис был уже наполовину внутри, и она могла чувствовать его пульсирующие вены в своей влажной щели. Аль-Хайтам тяжело выдохнул с едва заметным хриплым стоном, внимательно наблюдая за ее похотливым выражением лица. Наконец, она села до самого конца, и член приятно растянул и наполнил ее.       — М-мм, — довольно мычит парень, подняв взгляд на девушку. — Давай, шлюха, попрыгай для своего папочки.       Он усмехнулся, когда получил возмущенную пощечину от нее. Красный след на щеке горел, но заводил его еще больше.       — Заткнись, пока я не плюнула в твою наглую рожу, — шипит она, схватившись за его шею. Аль-Хайтам не воспринимает ее действия всерьез, но когда Ксенакис сильно сжимает его горло в руках, начиная активно двигаться и подмахивать ягодицами, его дыхание учащается и тяжелеет. Кажется, усилившаяся злоба уступает сильному удовольствию и возбуждению, и Геката прикрывает глаза, начиная сипло постанывать. Он хватается обеими руками за ее задницу, немного раздвигая ягодицы, сжимая в пальцах мясо и впиваясь в кожу ногтями, и девушка, открыв глаза, одаривает его недовольным, но полным вожделения взглядом. — Такие как ты… М-мм…Втайне мечтают… чтобы женщина взяла над ними контроль.       Геката говорит тяжело, сбивчиво выдыхая и мыча слова, на которые аль-Хайтам скептично выгибает бровь. Она прыгает сильнее и быстрее, пытаясь подтвердить свое мнение, насаживаясь на набухший хер активнее.       — Да неужели? — он в ответ хватает ее за горло, и девушка рычит, когда руки парня крепко сцепляются вокруг ее хрупкой шеи, начиная душить. Глаза закатываются от нехватки кислорода, когда великий мудрец, толкаясь бедрами вверх, берет инициативу на себя, жестоко вдалбливаясь хуем в ее хлюпающую влажную дырочку. Ее хватка на шее седовласого слабеет, а из приоткрытого ротика начинает вытекать слюна. В конце концов, он был намного сильнее, однако Геката все же не убирала пальцы с его горла, до конца веря в свое превосходство. Прямо сейчас, когда аль-Хайтам лежал под ней и со всей силы трахал резкими глубокими толчками, она задыхалась в своих стонах и не могла нормально дышать. Это ласкало слух великого мудреца, как и звуки шлепков его бедер о ее массивные ягодицы и ебливое хлюпанье смазки. Он сжимал ее горло так сильно, что вены на руках вздулись и мышцы рук на ощупь были будто каменными. — Может… Ах… Ты хочешь сказать… что-то еще?       Великий мудрец сам тяжело дышал и с трудом мог говорить, однако он не хотел прерывать диалог. Казалось, что трахаясь, аль-Хайтам разговаривал гораздо больше, чем в обычной жизни. Наконец, он поймал идеальный момент, когда Геката была практически без сознания, была слишком слабой и не могла сопротивляться. Идеальный момент, чтобы выбить признание из ее грязного рта. Аль-Хайтам хватается за ее волосы и притягивает к себе вниз, когда взгляд девушки мутнеет, и она постепенно закрывает глаза. Нет, он не даст ей отрубиться. Пусть сначала скажет, что должна.       — Скажи, что любишь меня, — сбивчиво шепчет он ей на ухо. Ее рот был открыт в немых стонах, и она практически не дышала. Вытекающая слюна из ее рта начала капать ему на шею, и он понял, что она сейчас потеряет сознание, поэтому усилил толчки, врезаясь в нее жестче и грубее, будто бы возвращая обратно в разум. — Говори.       — Я… — хрипит она, стараясь сделать вдох после жестокого удушения.       — Говори! — аль-Хайтам трахает быстрее, как животное толкаясь внутрь со всей дури.       — Нена… вижу…       Он с громким протяжным стоном изливается внутрь горячим семенем, до дна наполняя ее, в последнем толчке вжимаясь в нее по самые яйца, когда чувствует, как она сжимает своей дырочкой его член. Тварь.       — Блять… — шепчет он, вытаскивая из нее пенис, который все еще не хотел падать. Он принимает сидячее положение, осторожно держа в руках Гекату, после чего убирает с ее лица волосы. Взгляд более менее прояснился, и она хмуро взглянула на аль-Хайтама, вытирая ладонью слюну с подбородка и ощущая, как щель все еще подрагивает от оргазма, и как из нее вытекает белесая густая жидкость. — Пришла в себя?       Она кивает, недовольно насупившись его холодному тону, и великий мудрец хочет ее просто разорвать, взбешенный ее непокорностью. Она должна признаться. Просто обязана.       Геката осторожно встает на трясущихся ногах и направляется к корзине с лотосами, видимо решив, что это был конец их разборок. Ледяной голос за спиной заставляет ее резко вытянуться в спине.       — Мы не закончили, — она не рискует оборачиваться. Страх заполняет все тело, заставляя девушку инстинктивно сжаться. Почувствовав горячее дыхание на своей шее, Геката вздрагивает. — Снимай футболку и лифчик. Вставай на колени.       Она послушно выполняет приказ, откидывая ненужные вещи в сторону и опускаясь коленями на свежую траву в страхе разозлить седовласого парня. Прикрывает руками твердые соски и налитые груди. Аль-Хайтам становится перед ней — все еще эрегированный весь в сперме член был на уровне лица, угрожающе истекая новой порцией предэякулята. Брюнетка поднимает взгляд на великого мудреца, тут же узнав в его глазах ледяной холодный гнев, один вид которого заставлял спину покрываться мурашками.       — Открывай рот, маленькая дрянь, — говорит он, подавшись бедрами вперед и утыкаясь головкой в ее щеку. Парень начинает тереться, размазывая еще свежую сперму по всему ее лицу, и Геката морщится, что бесит его только сильнее. Мудрец дает ей пощечину, не слишком сильно, но достаточно, чтобы вправить мозги, и девушка наконец-то приоткрывает рот, приглашая раскрытыми губками к действию. Она чувствует, будто тело ее предательски подводит, а грубые действия седовласого заставляют набухшую от жесткой ебли пизденку вновь разгореться. Аль-Хайтам не мешкается, мгновенно проталкивает пенис почти во всю глубину, отчего Геката на секунду выпучивает глаза, с трудом выдерживая неожиданной переполненности во рту и хватается за мощные твердые бедра мудреца. Парень начинает медленно поебывать ее ротик, размеренно толкаясь членом внутрь, с наслаждением выдыхая: — Очень хорошо… Умница.       Она прикрывает глаза, как псина возбуждаясь похвале, но старается не подавать виду и сладко причмокивает, насасывая член. Хайтам довольно хмыкает.       — Смотри на меня. Да-а, вот так… — Король Мечей наматывает темные локоны на кулаки и ускоряет долбежку, проникая очень по-собственнически, будто ее рот был обычной дыркой для ебли. Смазка со слюной скапливаются во рту, вытекая и капая на грудь девушки, и она хмурится от напора мудреца. Аль-Хайтам наконец вытаскивает пенис, начиная его надрачивать, и приподнимает ствол, приблизив увесистые яйца к ее рту. — Обсасывай их. Бери в рот теперь. Да… — мудрец, видя как она морщится, с трудом вбирая в рот набухшие шары, прижимает ее за волосы к себе сильнее, продолжая усердно наяривать, тяжело дыша. — Не вынимай изо рта. Держи внутри, блять. Вот так, тварь…       — Мх-х… — жалобно мычит она, чему Хайтам едва скалится.       — Вокруг ни души. Не волнуйся, ведьма, нас никто не увидит, — он наконец отстраняется, позволив ей вобрать в рот свежего воздуха, после чего наклоняется к ней, приблизившись к лицу и схватив за нижнюю челюсть. — Ты готова сказать то, что должна?       Геката сводит брови у переносицы, со злобой смотря парню в глаза, и плюет ему в лицо. Он, поджав губы и сдерживая гнев, молча собирает пальцами со своей щеки слюну вперемешку с собственной смазкой и вставляет их в рот Ксенакис, заставляя обсасывать. Девушка кусает его, не боясь последствий, и тогда аль-Хайтам шипит от неожиданной боли.       — Да что такое… — негодует он ее непослушанию и, вытащив пальцы из ее рта дает пощечину, размазывая соки по ее ебливому лицу. Схватив девушку за волосы, парень поднимает ее на ноги и ставит раком так, чтобы она опустила ладони на крупный камень. Геката мычит, пытаясь вырваться, но аль-Хайтам звонко шлепает ее по ягодице и говорит: — Если ты и дальше будешь отпираться, мне придется отодрать тебя в жопу. Или ты только этого и ждешь?       — Я жду, когда твой член наконец-то упадет, — огрызается девушка, зашипев, когда снова чувствует горячий шлепок по заднице.       — Зря ты на это надеешься, милая, — говорит он, массируя ее ягодицы, все так же держа за волосы. Затем обе руки хватаются за ее трусики и одним движением разрывают их, после чего оглаживают и сминают упругие полушария, раздвигая в стороны. — Ты опять мокрая. Самой не стыдно?       Пальцы скользнули к ее набухшей розовой щелке, начав массировать всю вульву, и девушка поджала губы. Она мычит от стыда и чувства безысходности, завиляв задницей, надеясь что сможет так сбросить ненавистные лапы со своей кожи, но ее движения только возбуждают его. Одна рука крепко вжалась в ягодицу, другая активно ласкает лепестки девушки, прикасаясь к клитору и подразнивая его, проникает двумя пальцами в мокренькую дырочку и размеренно трахает, мучая девушку монотонным темпом.       — Давай, скажи нужные слова, и я натяну твою ебливую щель на свой болт.       Она кривит лицо в отвращении от его мерзкого комментария и тяжело выдыхает, когда свободной рукой он снова шлепает ее. Пальцы в ее жаркой глубине с легкостью скользили от того, какой потекшей она была.       — Катись в бездну, ебливое животное, — процедила она сквозь зубы.       Однако слова были излишни, тело говорило за нее. Смазка громко захлюпала, когда аль-Хайтам ускорил движение пальцами, и он решил все же сделать ей поблажку. Пусть признается в чувствах как-нибудь потом, а сейчас будет послушной и податливой малышкой.       — Ну-ка… Давай, — он обхватывает ее тело обеими руками и, держась за ее горло, чтобы сильно не брыкалась, ложится с ней на прохладную траву, что охлаждала разгоряченные тела. Устроившись на боку вместе с ней, он прижался к ней сзади и поднял девичью ножку, раскрыв влажную набухшую щелку. Удерживать ее уже не нужно, но он все равно так крепко сжимает ее мясо, что на коже точно останутся синяки. Прижимая упругое бедро к своему телу мускулистой рукой, аль-Хайтам проник в ее дырочку, и его мясистый член погрузился между ее мокрых лепестков, приятно растягивая их. Он жарко задвигался, свободной рукой схватившись снова за шею. Геката застонала в голос от нового прилива удовольствия, и ее сочные груди колыхались от каждого резкого толчка внутрь. Внутри было тесно и сладко, девушка почти хныкала от удовольствия, пошло протягивая каждый ебливый звук из своего рта, и в какой-то момент, когда аль-Хайтам наклонился к ней, она подалась ему на встречу для влажного страстного поцелуя с языком. Он ритмично драл ее, и смазка уже стекала по ее бедру, когда он тихо прошептал:       — Нравится принимать мой член внутрь, ведьма?       — Мм-м… Да… — выдыхает она, и он начал сильнее вдалбливаться в ее тело, довольный ответом. — Боже!.. Ах.. Прошу, не останавливайся...       Великий мудрец наваливается на нее сверху, заставляя лечь на живот, и придавливает Гекату к земле, с силой ее трахая. Он схватился за ее горло и потянул назад, чтобы она вся вытянулась в позвоночнике как напряженная струна.       — Хорошая девочка. Будь умницей, и папочка тебя накормит, — шепчет он, горячо выдыхая в шею. — Блять, какая же ты ебливая шлюха…       Он хрипло застонал прямо ей в ухо, и Ксенакис задрожала от экстаза, сладко смакуя его бархатный голос и пошлые, на грани извращения слова, запечатывая их в памяти. Вся красная и возбужденная, она который раз удивляется его скрытой темной натуре: при первом взгляде на мудреца никто бы и подумать не мог, что он в порыве страсти(!) может творить и говорить такие грязные вещи. Мускулистый, сдержанный, почти холодный, безамбициозный из идеи своего величия и собственной значимости, он заставлял почти каждую девушку фантазировать о нем, и Геката не была исключением, хоть и сильно хотела им быть. Казалось, он был настолько силен, настолько реализован, что все блага Сумеру сыпались на него без особых трудов, одаривая всем, о чем бедные пустынники и мечтать не могли, а его равнодушие к своей состоятельности и богатству лишь подтверждали то, что в своей гордыне он возвысился над всем, будто возомнил себя богом в человеческом обличье. И это никакая не скромность и не простота. Но ее это почему-то только заводило, заставляло хотеть его сильнее, заставляло хотеть его придушить и поставить на место, доказать, что он обычный, ничем не примечательный мальчик. Однако это не все. Вместе с тем, Геката хотела ему служить, хотела раствориться в его воле и делать все, чего он пожелает, лишь бы он был доволен. Это осознание, посетившее ее сейчас, пока он трахал ее без остановки, заставило сильнее выгнуться в спине и начать подаваться бедрами навстречу. Она сильно хотела его. В каждую щель, в каждую ебливую дырочку, и днем, и утром, и в Доме даэны, и на улице, как сейчас, прямо на земле. И она не брезгует.       — Аль-Хайтам… — она протягивает его имя, переходя на стон, и мудрец сильнее впивается пальцами в хрупкую шею, прикрывая глаза и хмурясь сильнее, едва выдвигая нижнюю челюсть вперед, со всей агрессией и любовью желая ее разорвать изнутри и сделать своей.       — М? — вопросительно мычит он, очень нежно, что совсем не сходится с его грубыми действиями. Он прижался губами к ее щеке так ласково, но тут же взял в захват ее шею обеими руками, остро сгибая их в локтях. Она закатила глаза от жара, чуть ли не высовывая язык как самая настоящая шлюха, когда он с силой двигался в нежном влагалище жесткими рывками, вколачивая слабое безвольное тело в землю.       — Я… Люблю тебя, — сбивчиво шепчет она, с раскрытым ртом тяжело дыша. Аль-Хайтам сжимает ее сильнее, но чувствуя приближающийся оргазм, выходит из нее, оставив в небольшом разочаровании. С силой схватив ее за волосы, он встает и, словно безвольную куклу, ставит ее на колени, и она с трудом осознает, что происходит: сознание не успевает обрабатывать то, что с ней делают.       Глаза полуприкрыты. В дурмане Геката подняла взгляд на мудреца, когда он активно задрочил над ее похотливым жалким лицом. Она чувствует раскрасневшейся щелью, как появившаяся из-под земли тентакля резко проникает, начиная активно трахать, и брюнетка тяжело вздыхает, снова застонав. Еще одно щупальце обвилось вокруг бедра и затеребило набухший клитор, так что Гекате снова хотелось закатить глаза. Свободной рукой аль-Хайтам схватил ее за челюсть, заставляя открыть рот, и она даже не сопротивляется, когда он с силой вставляет в ее ротик, заставляя сочные губки усердно заглатывать член и обхватывать его у основания. Он начал драть ее рот, а она покорно принимала его хер. Хорошая девочка.       Рука перемещается на затылок, хватая за волосы и прижимая голову до самого конца, пока нос Гекаты не утыкается в мягкие пепельно-каштановые волосы на лобке мудреца. Она жмурится от давления, слюни обильно вытекают из ебливого рта, и щупальца снизу начинают долбить сильнее, отчего девушка чуть ли не теряет сознание. В тот момент, когда аль-Хайтам кончал, Ксенакис мычала, пока чувствовала, как горячая пизденка усиленно пульсирует, а ее дырочки вот-вот начнут содрогаться от оргазма. Парень хрипло застонал, прижимая девушку сильнее, пока сперма брызгала в ее глотку. Она старалась не подавиться.       Король Мечей вынимает член, шумно выдыхая, и тут же хватает ведьму за подбородок, больно сжимая щеки и не давая сперме вылиться из ротика. — Глотай, — ледяным голос велит он, пока Геката жалобно смотрит на него. Щупальце делает последний резкий толчок, вдалбливаясь в узенькую влажную щель и наполняя ее до самого конца, и девушка, с трудом сглотнув белесую теплую жидкость, содрогается от оргазма, тут же без сил уткнувшись лицом в бедро аль-Хайтама. Они оба восстанавливают дыхание. Геката мелко трясется, приходя в себя. На этот раз Король Мечей точно знает, что наказание прошло в полной мере, и воспитание своенравной ведьмы точно пошло ей на пользу. Успокоившись, великий мудрец погладил свою девочку по голове, зарываясь пальцами в темные локоны.