Забытая личность

            Каждое утро для Никиты начиналось теперь примерно как у мамы грудного младенца, только с одной разницей, что его «малыш» имел параметры пятидесятилетнего мужчины, включая в себя и немалые потребности. Иногда парню казалось, что он попал в странную ролевую игру. Владимир едва открывал рот, чтобы проглотить хоть что-то! Накормить его становилось непосильной задачей. Одна из сердобольных соседок, баба Маня, научила Никиту варить манную кашку на молоке и отдала старые бутылочки с соской, что остались от внуков. Парни ржали с этого странного занятия лучшего друга и презрительно косились в сторону инвестора. Денис, правда, помог с креслом на управлении. Нога и рука Владимира были всё ещё в бинтах, носить его на руках Никита устал. Местный фельдшер осматривал мужчину пару раз в неделю, но изменений никаких не было. Украденная прога не давала парням покоя. Артём клял инвестора на все боки и ни разу даже не помог с беспомощным калекой. Все в один голос настаивали, чтобы друг сдал Владимира в хоспис и забыл обо всем, что с ним связано. Но, к их неудовольствию, Никитос оказался крепким орешком. Его внутренний стержень и умение находить выход из патовых, на первый взгляд, ситуаций просто поражали. Артём в последнее время больше пропадал у странной семейки шалавистой продавщицы и бывшего зэка. Денис тоже практически переехал к своей возлюбленной доярке. Так что по вечерам парень часто оставался с парализованным Владимиром в доме один. Иногда к нему присоединялась Катя, но вот что-то у него не лежала к ней душа. Да, она была проще Аньки и вроде как с ней не надо было расшаркиваться, но и чего-то явно не хватало. Привыкший к тусовкам и современному бомонду высшего общества парень смотрел на эту деревенскую мадаму ментовского разлива как на некое диковинное существо. Да, Катя была по-своему мила и даже привлекательна, но не дотягивала она до его уровня. А кто дотягивал? Никита, к своему ужасу, понял, что ему интересно и свободно было в обществе Владимира. Эта, на первый взгляд, чудовищная мысль терзала его уже не первый день. Он, как мог, говорил с полуживым растением, оставшимся от гениального руководителя, достигшего определённых высот. Никита понимал, что больше всего на свете этот мужчина любит две вещи: себя и деньги. Марченко обожал красивую жизнь и отказывать себе в ней не хотел. Именно из-за этого теперь он и попал в такую нелепую ситуацию. В один из однообразных дней Никита привёл Катю к себе. Владимира они вывезли во двор проветриться, ну, чтобы не мешал. Кто бы мог подумать, что парализованный беспомощный человек может просто исчезнуть! Они искали несчастного инвестора дотемна, а когда нашли, на него страшно было смотреть. Пульт управления, на котором трахались Никитос с Катюхой, пожил своей жизнью примерно полчаса, а за это время Владимир чуть не погиб. Импровизированное кресло с моторчиком уехало на край деревни и зависло практически над обрывом. К слову, над тем самым обрывом, откуда спрыгнул Марченко. Из-за невозможности передвигаться самостоятельно Владимир пробыл весь день на обжигающем солнце. Лицо, руки и части кожи, выглядывающие из-под рубашки, изрядно обгорели. Сердце Никиты сжалось, когда он увидел состояние мужчины. Инвестора трусил озноб от перегрева, дотронуться до него было тяжело. Любое прикосновение вызывало приглушённый болезненный стон. При попытке положить его на диван Владимир жалобно скулил, по его небритым щекам текли слезы. — Потерпи, ну потерпи же. Боже, за что мне всё это? — Никита не знал, как быть в такой ситуации. Никогда ещё ему не доводилось успокаивать взрослого мужчину. Да какой там он взрослый, скорее, несмышленыш, детсадовец. Думать о нём в таком ключе морально стало легче. Марченко, будто ища защиты от боли, уткнулся в плечо Никиты, и тот как можно ласковее погладил его по спине. Инвестор затих и засопел. Парень осторожно уложил Владимира на расстеленном одеяле, снял с него брюки и пошёл за чистым подгузником. Нужно было согреть воды и обмыть мужчину. Этот процесс добивал Никиту и в то же время вызывал какие-то странные фантазии. Они его немного пугали, но всё равно это лезло в голову. Ни Дена, ни Артемия в доме не было. Оба друга были очень заняты своими «любовями» и ночевать не пришли. Хорошо, что они не видели жуткого состояния Владимира, а иначе новых насмешек не избежать. Солнечные ожоги серьёзно мешали, но Никита как можно мягче справился с мытьём и одеванием подгузника, не забыв смазать более нежную кожу в паху мужчины детским маслом. Прошлым вечером он потратил время на бритьё гениталий Марченко, и кожа ещё не утратила гладкости. Волосы там итак были не густые и слишком светлые, больше пушок, чем обычные жёсткие паховые волосы. Скорее всего, инвестор много раз удалял их лазером. Вообще, мужчина, несмотря на все беды, что выпали на его долю, смотрелся, на удивление, вполне себе ухоженно. Уложив Владимира на диван, Никита хотел уже пойти к себе, но вид у его подопечного был настолько жалок, что парень побоялся его бросить. Он принёс раскладушку с подушкой и колючим шерстяным одеялом, постелил всё это добро и устроился рядом с мужчиной. И правильно сделал. Ночью у инвестора поднялась температура, он метался в бреду, плакал и мычал что-то неразборчиво. Под конец описался в памперс, затих и уснул, а Никита бодрствовал почти до самого утра. В результате он кое-как справился с домашними делами и, сходив в школу, отпросился до конца дня. Мужики в школе, особенно директор, отнеслись с пониманием, отпустив при этом пару-тройку пошлых шуточек про инвестора, но посочувствовали и вошли в его незавидное положение. Провели отсутствие парня на работе как уход за лежачим родственником. Весь день Владимир мало подавал признаков жизни, с большим трудом удалось его накормить из бутылочки манной кашей. Друзья в доме практически не появлялись. Артемий только забежал с почты забрать кое-какие свои вещи. Никита удивился, что не все. Друг скептически приподнял брови, увидев картину кормления. — Никита, это уже что-то нездоровое из какого-то мира порно. — Отстань, не бросать же его здесь одного. Плохо ему. — Ага, это ему плохо?! Это нам без тех денег, что мы честно заработали, плохо. Мне на этого урода плевать. Сдохнет — я с радостью цветочек на его могилке посажу, — парень развернулся и резко вышел. — Ну что ж ты такой токсичный? — пробурчал про себя студент, вытерев салфеткой рот Марченко, из которого немного выпало каши. Никита остался один на один со своей неподвижной проблемой. Временами ему казалось, что проблески сознания все-таки появляются в глазах мужчины. Значит, есть надежда. Понаблюдав за ним некоторое время, студент понял, что его подопечному очень больно. Поискав для инвестора какую-нибудь мягкую одежду, чтобы не раздражала обнаженную кожу, он остановился на мягкой фланелевой ночнушке покойной бабки. В розовой рубашке в цветочек Марченко выглядел нелепо, зато тут же заснул. Ден принёс молока с фермы и свежий хлеб от родителей невесты. Парень был более отзывчивым и помог Никите приготовить жидкую еду на завтра. Они поговорили и решили, что если их приложение не восстановится, то попробуют начать всё заново. Деньги всё равно им нужны. Через пару дней Владимиру стало лучше. Он активнее ел и слабо, но реагировал на окружающих. Пока только на Никиту, и это уже стало достижением. Травматолог осмотрел Марченко и сказал, что каким-то чудом мужчина идёт на поправку. С Катей Никитос совсем разругался. Они решили, что не подошли друг другу. Об их разрыве ещё не знал Маслов, но это уже было неважно. Никита чувствовал себя ответственным за Марченко и сдаваться не хотел. Одним прекрасным утром, произошло нечто очень хорошее: Владимир пришёл в себя. Вернее, вспомнил кто он. Говорить ещё не получалось, хоть челюсть и срослась, язык, казалось, совсем онемел. Он пытался позвать на помощь, но сказать ничего не смог. Никита услышал возню на диване и поспешил на помощь мужчине, думая, что тот опять обмочился или чего похуже сделал. Хоть парень и старался вовремя подставлять ведро и держать над ним Марченко, но изредка случались неожиданности. Брезгливости уже не было давно. С каждым днём парень все больше и больше увязал в этих странных занятиях. — Сейчас, сейчас, помогу. Ты там как, в туалет? Или кушать? — Никита так увлёкся, что и не сразу понял, как на него совершенно осмысленно смотрят карие глаза. — Ты меня понимаешь? Кивни, — Владимир кивнул. — Тебе больно? — отрицательная реакция. — Что-нибудь помнишь? — утвердительно кивнул, — хорошо. Двигаться сам можешь? Мужчина затих, прислушался к себе. Он очень старался, но получилось только немного подвигать пальцами рук и ног. Сами конечности лежали неподвижно. И от этого в глазах инвестора плескался страх. — Так, не отчаивайся, возможно, это временно. Прости, что фамильярничаю, но за это время я уже привык разговаривать с тобой на «ты», если против, то не буду, — Владимир только головой мотнул на манер «нет». Сейчас ему хотелось только одного — скорейшего окончания этого кошмара наяву. — Завтра позову бабку Архиповну, она умеет с паралитиками работать. Говорят, многим помогла здесь. Не бойтесь, Владимир, раз в себя пришли после падения, значит на поправку пойдете, — Никита неловко путался в словах. Одно дело, когда инвестор его не понимал и был как младенец, и совсем другое сейчас, когда он всё понимает, менять памперс и кормить с ложки странно и ужасно смущает. Владимира тоже это смущало, и ему очень хотелось опять стать ничего не понимающим болваном. Через неделю Марченко уже мог сам сидеть и кое-как говорить, но разобрать его речь было сложно. Как и предполагалось ранее, память возвращалась к мужчине постепенно, и, конечно же, он не помнил пароль от облака, где спрятал программу. Друзья Никиты презрительно относились к мужчине и опять поругались между собой. После скандала Артемий и вовсе исчез на несколько дней, он не общался ни с Деном, ни с Никитой. В то же время с Никитосом творилось что-то неладное. Во сне он переспал с инвестором, причём трахал его так, что тряслась кровать и даже стена домика. Владимир в его подсознании кончал под ним по несколько раз за ночь. Наутро парень просыпался с пятнами спермы на трусах или штанах. Конечно же он списывал всё на местный климат, здоровое питание и недотрах. Дни шли неумолимо вперёд, Владимир мог сам управлять импровизированным автокреслом и даже выезжал на прогулку по Жукам. Жители на него смотрели косо, с недоверием, но зла не держали. Никите многие сочувствовали и не понимали его трепетного отношения к странному человеку с кучей личностных пороков. На днях произошло чудо: Маслов спьяну подобрал пароль к серверу с приложением. Приятная новость сильно обрадовала ребят. Для Марченко возобновление работы программы означало бы только одно — плакали его миллионы долларов. Гнусный корыстный человек опять взялся за своё. Он даже не подумал о том, чтобы отблагодарить Никиту за заботу о нём. Всю жизнь Владимиром двигала лишь одна любовь — к себе. Артемий с Деном вообще перестали приходить к Никите, да и общаться перестали. Их бесил Владимир и упорство друга заботиться об этом мерзавце. У Никиты было много дел в школе, ремонт подходил к концу. Он всерьёз относился к своим обязанностям, и желание помочь этим людям было искренним.