Забытая личность

      То, что происходило с Никитой в следующие несколько дней, парень очень хотел бы забыть, но не мог. Влечение к инвестору стало невыносимым. Мужчина был ему нужен.       Он продолжал помогать ещё не до конца выздоровевшему Владимиру. Если гипс с руки сняли, то нога заживала медленнее. Так что еще неделю студент продолжал помогать мужчине практически во всём. По вечерам приходила Авдотья и колдовала над мышцами и позвоночником Марченко. После её варварского лечения — а делала она массаж, как заправский коновал — даже иногда плакал. Зато утром ему становилось лучше, по минимуму сам мог себя обслужить. Никитос помогал мужчине только справить нужду и умыться. Вечера они проводили неизменно вдвоём. Чувство, что кто-то тебя ждёт, воодушевляло Никиту и предавало сил.       — Никит! — ещё неуверенным голосом позвал его Владимир.       — Чего вам? — отозвался студент со своей раскладушки.       — Мне что-то не по себе в последнее время. Твои друзья меня явно ненавидят.       — У них на это куча причин.       — Я не могу уехать отсюда.       — Да, не можете. Давайте спать. Я так устал сегодня.       — А как там с ремонтом?       — Кошмарно! Такое впечатление, что это никогда не закончится.       — Я чувствую себя бесполезным. И… — инвестор замялся, не зная как сказать, что парень вызывает у него приятные реакции в теле. Вместо этого он решил сказать Никите, что ему жаль, но и тут его потоптанное эго заткнуло ему рот.       — Что-то ещё?       — Никит, мне… очень плохо уже несколько дней, кошмары и… не хватает простого человеческого тепла. Ты… ты не мог бы просто лечь со мной на диван. Поспи со мной.       — Владимир, вы просите слишком много. Одно дело, когда вы были не в себе, а сейчас это как-то совсем не правильно. Мы оба мужчины и в одной постели…       — Это всё условности, относитесь к этому… мм …как к лечению. Терапии, типа.       — Ну хорошо, только не на всю ночь. Когда вы уснете, я уйду на свою раскладушку.       Никитос встал со своего не самого удобного спального места, скрипнув несколько раз пружинами в темноте. Взяв с собой подушку и простое марселевое одеяло, он подошёл к дивану и прилёг на самый его край. От чего-то напряглось внизу живота. Член, странно себя ведший в последнее время, и вовсе решил встать. Если бы Никита не погасил свет, то Владимир сильно бы удивился, увидев, как на домашних лёгких шортах парня оттопырилась ткань.       — Никит, ну что ты как каменный. Ложись ближе. Мы ж не чужие, особенно после всего.       — Угу. Всего… — со вздохом последовал ответ.       — Я хочу… я и правда очень хочу извиниться перед тобой. Знаю, что поступал как мудак.       — Это мягко сказано. Вы сломали нам жизнь. Я не знаю, как мне вернуть то хорошее, что было между мной и моими друзьями. Я подвёл их. Доверился вам, а теперь мы в этой дерьмовой дыре, и нам предстоит здесь прожить ещё неизвестно сколько. Ладно. Пора спать. У меня завтра работа в школе, сдавать объект губернатору надо. Ещё и Маслов все мне Катьку свою подложить хочет. А я её больше не хочу.       — Почему так?       — Мне не нужна рядом такая, она ещё хуже моей предыдущей. Та хоть образованная была, и с манерами всё ок. Катя, она… даже не знаю, как это сказать.       — Не твоё?       — Угу. Владимир, эм… я другое хочу. Чтоб душа родственная, а с ней этого нет. У нас разные взгляды.       Знал бы Марченко, как в этот момент молодой программист хочет не девичьих прелестей, а совсем другого. В голове Никиты прочно засело костлявое тело инвестора. Он плотнее завернулся в своё одеяло, как гусеница в кокон. Сама мысль выдать своё состояние вызывала страх. Он не гей! Это какой-то бред. Спать с мужчиной было странно, но почему-то не противно. Никита представлял как входит в задницу Владимира, как его член исчезает там и как сжимает его. От всех этих мыслей и от навязанной ему близости перед глазами шли цветные круги. В итоге он решил списать всё на недотрах и, сославшись на дневную усталость, лёг на бок и демонстративно засопел. Уснул и Марченко.       Следующий день принёс Никите ворох мелких и не очень забот. Ремонт школы подходил к концу, и ему как ответственному за организацию встречи с губернатором поручили устроить небольшой концерт самодеятельности. Пришлось искать по всей деревне «таланты». В результате под вечер он смог наскрести музыкальный номер, два танца и стихотворение Пушкина. Не густо, но большими талантами Жуки не располагали. Дневная суматоха не давала ему думать об инвесторе, хотя пару раз он все-таки подумал о нём. Его также шокировали слухи о том, что Артемий состоял в интимных отношениях не только с женой Анатолия, но и с ним самим. Баба Глаша видела их на речке в камышах. Толян лежал рядом с Артемием и якобы гладил того по спине. Верить или нет подобным слухам, Никита не знал, но решил спросить у друга, что же у него с этими двумя происходит. К вечеру он зашёл к нему на почту. Тот уже собирался закрываться и идти к дому своей странной семейки.       — Привет, ты как? Уже несколько дней не заходишь.       — Привет, — Артемий немного нахохлился весь. Ему было неловко от того, что он и правда совсем забил на обоих друзей. Дэн, собственно, с головой ушёл в отношения и серьёзно хотел жениться. Родители его девушки не были против.       — Артемий, а скажи мне, ты решил уже навсегда переехать к Толяну и своей этой.       — Не этой, у неё имя есть, — насупился Артемий.       — Ой, да ладно, её всё село имело до тебя, прям герой-любовник.       — У нас с Ирой любовь, настоящая, я хочу строить с ней семью.       — Ещё скажи истинная пара, как в твоих фанфиках. И не отрицай, я знаю кто такой ДеметраСмайл.       — Не знаю о чем, вернее, о ком ты вообще! Чего хотел?! Поиздеваться? Иди над своим ущербным стебись.       — Я не стебусь. Ты хоть матери сказал о своей любви?       — Не твоё дело. Ты чего хотел-то?       — Я просто волнуюсь о тебе. Прости, если был груб, ты у нас всегда был более чем чувствительным.       — Понимаешь. Эм… Ира, она… короче, у нас будет ребёнок.       Никита офигело моргнул пару раз. Это было слишком даже для него.       — Ты серьёзно?! И почему не сказал?       — Я только вчера узнал, что у неё задержка, а так как с Толей они так толком и не… ну ты понял.       — Да понял я, понял. И как теперь?       — Пока не знаю, но я её не брошу и Толя, он… — Артемий смущённо отвёл глаза.       — Что? Ну говори! — терпение Никиты просто достигло предела.       — Понимаешь, Толик… гм… у нас тоже отношения.       — Ты головой повредился? Ты по правде с ними обоими? — Никита просто впал в ступор. Его друг оказался би, да ещё и стал третьим в чужих отношениях.       — Ага, — только и смог выдавить парень, в подтверждение кивнув головой с жидкими волосами.       Никита был слишком обескуражен, да, именно так, наверное, это всё называется. Он, не контролируя себя от кипящего праведного гнева, развернулся и зашагал подальше от здания почты, подальше от Артемия. Ещё гаже становилось от чувства, что и у самого рыльце в пуху. В голове вертелись непристойные сцены с участием Толяна и его разнузданной бабы. От этих мыслей сильно налилось в паху. Хотелось срочно подрочить в спокойной обстановке, но где там! Чёртов инвестор врезался на своём кресле в крыльцо и беспомощно таращился на бесполезный пульт. Никита оставил это недоразумение господне самого во дворе, и он умудрился сломать колесо и деревянную ступеньку.       — И чего вам не ездилось? Вот что за необходимость была резко въехать в крыльцо?! Мне теперь чинить и кресло, и порог! — с психом выпалил Никита, — завтра сидите в четырёх стенах, раз не можете нормально себя вести.       Ошалевший от такого бешеного напора парня Владимир и пикнуть боялся. Сильные руки сгребли его в охапку и без лишних слов внесли в дом. Сердить человека, от которого во многом зависишь, тот не решился. Более того, даже возражать не стал, когда Никита просто вышел из дома, даже не накормив его, как обычно, обедом. Он кинул ему старые костыли и буркнул что-то типа: «справляйтесь сами».       Тем временем Никитос шёл к берегу реки. Скинув с себя всю одежду, включая трусы, студент погнал плавать. Он греб, рассекая воду до тех пор, пока не выбился из сил. Прохладная августовская вода бодрила. Сейчас, как никогда, ему хотелось нажраться вусмерть с Масловым и не помнить ни чëртова Марченко с его тощим задом, ни о том, как его лучший друг и компаньон лёг под немолодого мужика-зека и хочет создать с его женой семью. Всё это звучало как какой-то психоделический бред наркомана. Верить в происходящее Никита не хотел, а реальность жестоко заставила открыть глаза и ткнула мордой в жуткую правду. Как жить дальше с этими знаниями? Как спать рядом с объектом своей ненормальной страсти, Никита даже не догадывался. Ему было страшно и гадко. Он плавал, пока не начал по-настоящему мёрзнуть. Доплыв до берега, Никита уже стучал зубами. Наспех обтеревшись собственной рубашкой, натянул на голое тело мастерку с джинсами, всунул влажные босые ноги в кросовки, подобрал носки с трусами и, затолкав их в карман, пошёл к дому.       В окне, где стоял диван Владимира, горел свет. Почему-то стало уютно и захотелось поскорее зайти внутрь, что он немедленно и сделал. В доме пахло свежей выпечкой. Заходила соседка, баба Нюра, занесла пирог с капустой — такой пекла здесь только она. Пирог был очень свежим и пах на всю комнату. Добрая одинокая женщина очень хотела о ком-то заботиться.       Марченко сидел за столом и, отрезав небольшой кусок от румяной выпечки, жевал, блаженно прикрыв глаза. В этот момент его можно было назвать красивым. Никита потряс головой и, проигнорировав инвестора с пирогом, всё равно от нервов пропал аппетит, молча поднялся в маленькую комнату на чердаке. Ранее в ней жил Артемий, но сейчас там было пусто. Он обратил внимание, что исчез чемодан друга, значит, тот заходил за вещами после их неприятной ссоры. Рухнув ничком на скрипучую лежанку и зарывшись лицом в подушку, студент устало вздохнул. Всё разваливалось на части. Как помириться теперь? Им ещё проектом заниматься. Сейчас всё работает, но из-за вынужденного простоя они сильно отстали от конкурентов. Никита хотел вернуться в большой мир победителем, жить красиво, не хуже этого Марченко. Ему претила мысль жить в этом богом забытом месте. Он — столичный мальчик, и хочет большего.       Забывшись на мгновение, Никита не сразу понял, как внизу что-то упало. Затем он услышал голос инвестора.       — Никита!!! Помоги мне!       — Бляха, да чтоб тебя! Ну куда он опять вляпался? — гневно вырвалось у Никиты. Резко подскочив с лежанки, он побежал вниз. Сейчас ему хотелось придушить Марченко, чтоб не мучился. Задолбал!       Злому Никите перед глазами предстала жалкая картина. Владимир упал между столом и диваном, уронив костыли. Нормально подняться он не мог по причине забинтованной ноги. Беспомощно барахтаясь на полу, инвестор пытался перевернуться. Собственное далеко не молодое тело предало его, мышцы были ещё слишком слабые от долгого бездействия и слушались через раз.       — Что разлеглись? — он подошёл к Владимиру и в пару резких движений поднял мужчину, и сгрузил на диван, как мешок картошки.       — Спасибо, — смущённо выдавил из себя Марченко, — прости, ноги совсем не слушаются меня.       — Если б делали тот минимум упражнений, что говорил вам доктор, то быстрее вернулись бы в норму. Так нет же, лучше меня дергать по любому поводу!       Владимир только вздохнул, не зная, что ответить. Потом что-то пробормотал, но Никита так психанул, что даже слушать не захотел этот лепет.       — Отдыхайте, если захотите в туалет вот, — он поставил у дивана железное ржавое ведро, — утром вынесу. Я спать!       — Прости меня. Не уходи. Мне совсем плохо тут.       — Вы невыносимы. Мне надоело гнуться на этом подобии кровати. Ночью и без меня обойдетесь! Кстати, вы храпите, а мне завтра ехать в город.       Марченко проводил грустным взглядом широкую спину Никиты. Сердце больно сжалось. Его все ненавидят. Нет, не так. Его ненавидит Никита, а хотелось совсем другого. Горе инвестор натянул на себя одеяло, выключил свет и, не раздеваясь, забылся тяжёлым сном. Он, конечно же, не расскажет Никите о том, что с ним связались американские партнёры. Они просят его саботировать работу приложения. Что как раз сегодня он пытался сломать их аппаратуру в серверной сараюхе. И, конечно же, не признает то, что влюбился в этого дерзкого, правильного до мозга костей и невероятно красивого парнишку.