Солнце на снегу

            

Несколько недель спустя…

      Белые лепестки летели над мертвой серой долиной — на Ай вновь случилась цветочная пурга.       Раг опустился ниже, почти касаясь земли, открыл шлюз. Ирши выглянула, наблюдая, как лепестки оседают на бесконечные ряды табличек с эпитафиями.       Айское кладбище побелело, а затем Ирши заметила странное — одна из табличек была повреждена — раскололась на части.       «Неужели мародеры?» — нахмурилась Ирши.       Она спрыгнула с подножки, прямо по белым лепесткам подошла к расколотой табличке, присела рядом, по буквам, по слогам, прочитала поблескивающее золотом имя…       Тея Айденгер       Имя осталось на одном осколке, а фамилия, титул, эпитафия — на других. Края осколков были не острые, словно отполированные солнцем, ветром и временем.       Ирши погладила имя — Тея — и вздрогнула, ощутив прикосновение к ладони — легкую щекотку. Ирши подняла руку…       Прямо сквозь белые лепестки, сквозь имя, фамилию, титул и эпитафию проклюнулись зеленые ростки — яркие, живые, наглые, как наточенные боевые лезвия. Они замерли на мгновение, а затем пугающе синхронно рванулись вверх, раскинули длинные листья-веточки, подняли к свету тяжелые бутоны и распустились нежными пушистыми цветами — сайонскими подснежниками, астериями.       Земля вокруг захрустела — засохшая мертвая короста покрылась трещинами.       Ирши оглянулась — астерии потеснили белые лепестки и уже вовсю захватывали когда-то мертвую долину, с хрустом раскалывая таблички, одну за другой.       Раг протянул когтистую лапу и толкнул пустую башенку смотрителя. Она рухнула на древние склепы. Склепы обрушились, как хрупкий карточный домик, в воздух поднялся столб пыли, ветхие кости разлетелись по округе. Один из черепов прикатился прямо под ноги Ирши, как глупый мяч.       Ирши наклонилась к нему и… проснулась.       На белом потолке уже виднелись розово-лиловые полосы рассвета, а Ирши окружало теплое, почти горячее царство сонного спокойствия — Гас. Он уже не ограничивался своей половиной кровати, наоборот — постоянно прижимался к Ирши во сне — рукой, ногой, боком, а иногда и всем телом, как сегодня, со спины, «ложечками». И вот удивительно — спать в обнимку с воякой было удобно и приятно, а этим утром просто восхитительно. Ирши лениво улыбнулась — вчера они с Гасом так и не удосужились одеться, уснули голышом, и сейчас, после непривычно яркого сновидения, нагота ощущалась особенно остро.       «Я жива, — подумала Ирши. — Я очень, очень, очень жива».       По груди щекотно скользнул кулон на длинной цепочке — вчерашний подарок вояки. Ирши поймала теплый шарик и с интересом рассмотрела — он весь был сплавлен из тончайших белых и золотых резных ленточек, словно клубок. По ленточкам вился необычный узор, а внутри шарика искрился искусно ограненный алый камешек.       «Будто сердце», — вздохнула Ирши и повернулась к Гасу. Он что-то пробормотал в полусне, обнял, погладил Ирши по спине, запустил руку ей в волосы, взъерошил мягкие отросшие прядки-перышки на затылке.       — Э-эй, — мурлыкнула Ирши, сдувая упавшую на глаза челку. — Что ты делаешь, я и так лохматая.       — Тебе идет.       — Ничего не идет, ужас какой-то. Я как облезлая курица.       — Ты очень красивая, Ирш. Солнце.       Ирши со вкусом поцеловала вояку в теплые губы, выскользнула из его объятий и прошлепала в ванную.       Душ бодро загудел. Ирши улыбнулась — наконец-то им с Гасом удалось проснуться самостоятельно, а не по сигналу от каюты: «Внимание! Оранжевый уровень стресса!» — в первые недели после переезда айцев на Голову, этот сигнал звучал по несколько раз за день. По началу интеграция шла со скрипом — айцы пугались всего и вся: сильного ветра, рухнувших с крыши сосулек, приставучих лабораторных дронов, огромных боевых бортов и шумных транспортников, чересчур скрипучего снежного наста и непривычно длинного светового дня. Ирши без устали отвечала на многочисленные вопросы, успокаивала, утешала и подбадривала, периодически спрашивая у Гаса подробности работы местных служб. Из него и правда получился бы великолепный адъютант. У Ирши еще никогда в жизни не было такого толкового помощника, коллеги. Вояка схватывал любую идею с полуслова, знал, казалось, каждый закуток Белой Головы и виртуозно управлял местной техникой — от крошечных домашних дронов-стрекоз до настройки гигантских полуавтоматических систем отопления и вентиляции.       Ирши завернулась в огромный халат, очень удачно позаимствованный в гардеробе Гаса, и прошествовала в кабинет. Теперь она все чаще работала именно отсюда — у черного стола в кабинете было гораздо больше возможностей, чем у белого в Конференц-зале. В высоком окне кабинета буйствовал розово-лиловый сайонский рассвет.       Ирши привычно угнездилась на кресле и провела рукой по столу, активируя систему.       — Доброе утро, госпожа Айденгер, — мягко, бесполо, поприветствовал кабинет.       — Входящая корреспонденция, — попросила Ирши.       — Шесть сообщений, — ответил кабинет. — Первые четыре — ваши соотечественники желают поделиться с вами последними новостями.       — То есть сплетнями. Это подождет, дальше.       — Одно обращение с карантинной станции. Юноша-раат требует выпустить его, так как срок карантина давно истек.       — Отказ, — нахмурилась Ирши. — Напиши, что его корабль еще не прошел цикл полной очистки. Мальчишку пока рано выпускать, его папаша явно что-то задумал — черный дрон-шпион уже неделю вьется у Ясми.       — Принято. Последнее сообщение поступило от доктора Юни.       — О, включай скорее!       Напротив развернулся экран с записью видео-сообщения — Юни отложила в сторону бумаги и озадаченно забормотала, постукивая стилусом по столу:       — Привет, дорогая. У меня возникли проблемы с одним из твоих подопечных по имени… кхм, надеюсь, я правильно произнесу… эм-м, Бальмас’эйда. По прибытии на Голову он прошел несколько обследований и заселился к своим кураторам, пожилой паре. Все было отлично, а потом, после повторного обследования, он вдруг захандрил и слег. Все анализы в норме, он здоров. Кроме того, у господина Бальмас’эйды не выявлено каких-либо проблем с психикой, он один из немногих счастливчиков, кто не потерял близких во время эпидемии, да и уровень экстраверсии у него чрезвычайно высокий. Я не понимаю, с чем связана его апатия и подавленность — последние сутки он просто лежит и смотрит в потолок. Его кураторы в полнейшем расстройстве, не знают, что делать. Подскажи, может, у айцев есть какие-то особенности поведения на новом месте, о которых я не знаю? Ритуалы? Традиции? Или это такая отложенная реакция на стресс? Жду ответа.       Экран погас. Ирши зафыркала и прорычала сквозь зубы:       — Ба-а-альм! Опять ломает комедию, заср-р-ранец!       Она нетерпеливо побарабанила пальцами по столу и по записала ответное сообщение:       — Привет, Юни! Боюсь, я тебя разочарую — мой народ реагирует на стресс как все обычные люди, ничего особенного. Однако Бальмасэйду — Бальма — к обычным людям причислять не следует. Видишь ли, он у нас великий актер, лауреат множества театральных премий, тонкая, возвышенная личность, но временами Бальм превращается в ужасно докучливую, похотливую скотину. Я так понимаю, что первые осмотры Бальма производили дроны, а тот недавний, повторный — уже ты, лично, поэтому Бальм, конечно, тут же «захворал», чтобы привлечь твое внимание. Это все игра, Юни, не поддавайся! Он пытается тебя охмурить. Пропиши ему каких-нибудь клизм, пожестче! Уверена, ему полегчает после первой же процедуры.       Ирши отправила Юни сообщение, свернула экран и сердито засопела. Сонный Гас зашел в кабинет, присел на стол, поставил перед Ирши кружку с чаем и поинтересовался:       — Что случилось? Кому ты там клизмы прописала?       — Нашему великому артисту, Бальму, — проворчала Ирши. — Похоже, он нацелился на Юни.       — М-м, — промычал Гас прихлебывая из своей кружки. — И что? Почему ты так разволновалась?       — В смысле? — вытаращилась Ирши. — Бальм — ходок, перетрахал половину галактики, а теперь еще и к Юни полез!       — Тогда подробнее, — прищурился Гас. — Это опасно? С кем-то из женщин Бальм обошелся подло или жестоко?       — Не-е-ет. Бальм всегда дружил со своими бывшими, периодически захаживая то к одной, то к другой на чай, дарил подарки, целовал ручки и все такое.       — Тогда беспокоиться не о чем, — Гас пожал плечами. — Юни сама примет решение — принять ухаживания или… хех, пролечить вашего повесу клизмами. Пойдем завтракать?       Ирши кивнула, привстала, но экран замерцал синим — пришло еще одно сообщение. Гас увидел заголовок и махнул рукой:       — Это ежегодный отчет о численности населения, статистика. Ничего срочного, можно потом посмотреть.       — Статистика? — встрепенулась Ирши, уселась обратно, открыла файл и с любопытством прищурилась. — Какой подробный обзор, о-о-о, такой огромный… хм-м, Баз знает толк в аналитике. А можно мне еще чаю?       Гас с улыбкой покачал головой — Ирши была неисправима, забрал пустую кружку и ушел на кухню.       Ирши открыла на столе сразу несколько страниц, просматривая их по диагонали.       Сайоны оказались самым малочисленным народом в галактике, всего-то около десяти тысяч человек. С таким количеством людей естественное размножение могло довольно быстро привести к вырождению, поэтому инкубирование с тщательным отбором генотипов и впрямь казалось лучшим вариантом сохранения постоянной численности населения. Баз уже спрогнозировал предполагаемую убыль населения и посчитал, сколько должно родиться детей в этом году, чтобы численность оставалась оптимальной. Айцы внесли свой вклад, но список на инкубирование оказался довольно обширным — несколько страниц.       На каждой странице стоял номер сектора с инкубаторами, которые Баз планировал использовать. Ирши коснулась одного из номеров, вгляделась в открывшуюся страницу с подробным рисунком-планом и удивленно приподняла брови.       Все инкубаторы Белой Головы были собраны в огромном круглом здании с одним надземным этажом и основанием-цоколем, уходящим вглубь планеты. Инкубаторы располагались в отдельных секторах-кольцах, по кругу, от края — сто двенадцатого сектора, к центру, самому первому сектору — Сердцу.       Ирши приблизила изображение просторного, в несколько гектаров, центрального сектора — в нем виднелся всего один инкубатор — широкая стеклянная труба от пола до потолка, а остальное пространство занимали непонятные конструкции, напоминающие летные симуляторы, конвейеры и макеты кораблей.       «Что это? — жадно вгляделась Ирши. — Почему в Сердце только один инкубатор? Может, это для выхаживания совсем слабеньких детей? Недоношенных?»       Ирши ввела вопрос в систему — «Недоношенные дети» — стол моргнул, подсветив сектора с шестого по тринадцатый. Именно они предназначались для выхаживания слабых младенцев. Вместо широких труб-инкубаторов в этих отсеках стояли прозрачные кюветы-колыбели, напичканные каким-то невероятно сложным оборудованием.       «Не угадала. Мимо».       Ирши снова коснулась центрального сектора, приблизила изображение и задумчиво потерла переносицу. Сердце почему-то показалось очень странным помещением, будто неестественным. Ирши открыла общий план на большом экране, повернула его в одну сторону, в другую… инкубатор-труба в центре, а вокруг — куча машин, и…       В Сердце не было ни одного входного шлюза. Ни одной двери в соседний сектор.       «Как же так?» — Ирши нахмурилась, кусая губы.       Дверей и правда не было, зато Сердце уходило внутрь — большинство подземных этажей принадлежало ему. А мощный верхний купол над Сердцем мог раскрыться, словно цветок, но зачем, Ирши совершенно не понимала — как же родители могли забрать ребенка из Сердца? По воздуху? С помощью транспортника? Но зачем такие сложности? И зачем Сердцу все эти многочисленные подземные ярусы? Помещения под землей казались скорее служебными, чем жилыми — экраны, приборы, макеты кораблей и механизмов, ангары, блоки питания, симуляционные капсулы.       Ирши пожала плечами, записала свои вопросы в блокнот и вновь открыла другой раздел отчета о численности населения.       В списке «Естественные роды» значились две айки, которые прибыли на Голову уже беременными и несколько сайонок. В списке «Малый срок беременности. Вероятно естественные роды» Ирши увидела запись «Милли Сэн — Дин Юни Эффлар» и улыбнулась — видимо, темпераментная айско-сайонская парочка не теряла времени даром.       Ирши вновь вернулась к списку «Инкубирование». Список инкубации в основном состоял из буквенных и цифровых кодов — наименований генотипов, которые Баз собирался применить, хотя были и имена — несколько семейных пар подали заявку на инкубацию. Ирши с интересом рассмотрела заявки — все пары состояли из профессионалов высшей категории, они хотели обзавестись потомством, но не желали тратить время и силы на беременность.       «А что, удобно, — усмехнулась Ирши. — Ребенок на заказ. Работай себе, а пополнение семейства прибудет строго по графику. Идеальная схема».       В кабинете запахло вкусным завтраком. Ирши подумала, поразмышляла, скопировала отчет База на свое стекло, сунула его подмышку и пошла на запах — в столовую с панорамным окном.       Гас уже дегустировал пирог с необычной разноцветной начинкой.       — Что это? — заинтересовалась Ирши.       — М-м… — прожевал Гас. — По моему, сухофрукты.       — А это? — Ирши показала стекло с Сердцем. — Что это такое? Почему центр такой огромный, дверей нет, а инкубатор только один?       Гас покосился на стекло, протяжно вздохнул и ответил:       — Это сектор для будущего командующего, управленца. И мой инкубатор… бывший мой.       — Правда? — Ирши снова рассмотрела Сердце. — Ты был там?.. Ничего себе. Этот отсек такой огромный. Почему нет дверей? Внутри какие-то машины, приборы… что это?       — Машины это… — Гас снова бросил на стекло косой взгляд. — Это будущий новый Раг — борт для следующего командующего Белой Головой.       — Новый борт для нового командующего? Он уже появился? — насупилась Ирши. — Неужели Баз… система тобой недовольна?       — Нет, — улыбнулся Гас. — Просто система всегда думает наперед — она уже планирует обучать нового командующего, это ведь требует времени. Кстати, система может назначить нас кураторами новичка. Прости, что не сказал тебе об этом раньше, не предупредил и…       — Подожди, — Ирши прищурилась. — Ты не ответил на мой вопрос. Почему в Сердце нет дверей? Как твои кураторы забрали тебя после рождения?       Гас отщипнул еще один кусочек пирога, вновь протяжно вздохнул, посмотрел Ирши в глаза и сказал:       — После рождения меня никто не забирал, Ирш. Все командующие начинают обучение сразу же, с пеленок. Даже больше — мы начинаем учиться взаимодействовать с машинами, чувствовать их, еще в инкубаторе. Это особая, длительная, очень сложная процедура. Обычные люди учатся жить с людьми, начиная с утробы матери, а мы учимся жить с машинами, а затем уже доучиваемся жить с человеками. Да, в Сердце нет дверей наружу, но есть верхний шлюз и несколько тайных боковых тропок, включая пару вентиляционных шахт. Я нашел их, когда мне было шесть, и частенько выбирался погулять, шастал по окрестностям. Это была веселая игра — тогда я думал, что обхитрил систему, шалил, а на самом деле, это была лишь часть обучения. Раг тогда еще… кхм… не родился. Он состоял из нескольких разрозненных блоков внутри Сердца, каждый из которых я нашел, исследовал вдоль и поперек, а некоторые части Рага я собрал сам, как огромный конструктор. Это тоже была очень веселая игра, и я сейчас говорю серьезно, безо всякой иронии. Когда Раг родился мы с ним некоторое время привыкали друг к другу. Затем я учился его пилотировать и управлять дронами-стрижами, в специальных симуляторах. В какой-то момент мне захотелось уйти из Сердца вместе с Рагом, показать ему снег, небо, океан, но верхний шлюз не открылся по моей команде, он оказался невероятно сложным, наполовину механическим, но очень умным. Меня это раззадорило. Пришлось повозиться, система пневмозамков оказалась очень непростой, но настал день, когда я понял, как открыть шлюз. Это был день моего выпускного экзамена. И я его прошел. Мы с Рагом отправились к океану, а потом к Юни, она была моим куратором… почему ты плачешь?       Ирши сглотнула тяжелый комок в горле, вытерла со щеки слезу и прохрипела:       — Это очень страшно. То, что ты рассказываешь.       — Почему?       — Потому что… ребенок должен расти в семье, со своими близкими, это правильно и…       — Почему правильно? Для кого? Для ребенка или для близких?       — Для всех. Потому что… неужели ты не тосковал по… у тебя не было мыслей, что где-то у тебя есть родители? Мама?       — Нет, я родился внутри машины и видел людей только в процессе обучения, на экране. Наверно, если бы я заранее знал, что моим куратором станет Юни и я буду играть с Дином, то я бы затосковал по ним, но я не знал всего этого. В Сердце вообще не ощущается ход времени, там есть только вечное «сейчас», и оно потрясающе, захватывающе интересное, как тонкая, гениально выстроенная игра. Игра-обучение.       Ирши неровно вздохнула, сцепила пальцы за спиной и прошлась вдоль окна — туда-сюда, туда-сюда.       — Ну хватит, Ирш, — попросил Гас. — Садись, тебе нужно позавтракать.       — Не хочу, — буркнула Ирши. — У меня пропал аппетит.       — Надо поесть, хоть немного.       Ирши продолжила ходить туда-сюда, как маленький маятник, время от времени бросая острые взгляды.       — Ирш, надо поесть, ты…       — Как Баз определил, что ты станешь командующим, что ты вообще будешь способен на это?       — Не знаю, возможно, по какому-то сложному алгоритму, сделав предварительный прогноз.       — Почему Баз выбрал для инкубирования генотипы именно Линн, Уотэ и Сая? И почему сразу троих?       — Э-э-э, видимо, его заинтересовал этот любовный треугольник.       — Как Баз понял, что ты сможешь быть управленцем? Что ты справляешься с обучением?       — В процессе обучения в Сердце ребенок постоянно проходит тесты на соответствие предполагаемой должности.       — А если ученик не пройдет тест и Баз признает его негодным?       — Кхм… что ты себе напридумывала, Ирш? Ритуальное сожжение неугодных младенцев?       — Отвечай на вопрос. Что произойдет, если…       — Да ничего не произойдет! Верхний шлюз откроется, ребенка отдадут куратору, а в Сердце появится другой ученик, возможно более способный.       Ирши подошла к столу и еще раз рассмотрела схему Сердца. Оно пока оставалось пустым, а вот сектора-кольца вокруг него уже начали заполняться зелеными ячейками — Баз закладывал будущее поколение сайонов, занимая инкубаторы один за другим.       — И-и-ирш, — мягко, негромко позвал Гас. — Нужно поесть, присаживайся. Давай, я помогу тебе… вот так. Держи кружку и пирог. Ты как всегда переживаешь заранее. Зачем? Нас с тобой это не касается…       — Что?! — рявкнула Ирши, снова вскочив с места. — В каком смысле, не касается?!       — В прямом, — все также невозмутимо ответил Гас. — У нас с тобой не может быть детей, ты ведь сама говорила и…       — Мне показалось, или ты рад этому?!       — Ох-х-х. Да, признаюсь, меня такой расклад полностью устраивает… подожди, не сердись, я сейчас все объясню. Благополучие жителей Белой Головы напрямую зависит от работы машин и командующего, поэтому система находится в постоянном поиске подходящего генного материала. Она давным давно сообщила мне, что будущим командующим может стать мой прямой потомок. Я в то время был совсем молод, посмеялся и заявил системе, что разрешаю ей распоряжаться моим генотипом только в том случае, если, во-первых, у меня появится постоянная спутница — любимая женщина. Во-вторых, если будущий командующий будет и ее прямым потомком — сыном или дочерью. И в-третьих, если моя женщина будет не против инкубирования. Система зафиксировала мои слова и создала соответствующий протокол.       — Потряс-сающ-ще! — зло прошипела Ирши. — Да ты просто гений, мой дорогой! Обезопасил себя на все сто — мало того, что выбрал в качестве любимки меня — полудохлую пустышку, так еще и рассказал мне все это. Теперь то я точно на такое не подпишусь, правда?.. Идеально! Или нет?! Нет! А о моих людях ты подумал?! Что, если Баз в качестве оплаты за проживание возьмет генный материал кого-то из моих людей, инкубирует их ребенка и замаринует его внутри Сердца лет на… во сколько ты оттуда выбрался?       — В двенадцать, но…       — Двенадцать лет?! Рехнуться можно!       — Ирш, подожди, это немного не так работает.       — А как это работает?!       — Для инкубирования командующего система берет генотипы давно умерших людей, либо тех людей, что согласились на инкубирование и сами подали заявку.       — Люди подали заявку просто на рождение ребенка, а не на… вот это вот все!       — Да, но если система исследует генотипы из заявки и придет к выводу, что они полностью подходят для будущего командующего, то, скорее всего… но это бывает очень редко, очень!       Ирши плюхнулась обратно на стул и закрыла лицо руками. Ее затрясло, под ложечкой заныло.       Столовая озадаченно предупредила:       — Оранжевый уровень стресса!       Гас тут же забренчал графином с водой, засуетился:       — Ирш, я не выбирал тебя специально, так получилось… я… я вообще не знал, что ты не можешь иметь детей, а когда узнал, то… да, я обрадовался. Я ведь понимал, что все это может быть чрезвычайно болезненным для тебя — ждать ребенка из Сердца. У вас на Ай все иначе — другой мир, другая жизнь и правила тоже другие, а у нас вот так. Ирш, я ведь жил внутри Сердца и, поверь, ничего страшного там со мной не происходило, наоборот. Да, родителям ребенка, наверно, очень сложно годами ждать открытия верхнего шлюза, но Белой Голове нужен командующий, это жизненно необходимо. Понимаешь?       Да, умом Ирши все понимала — по сути она и сама все свое детство провела в непрерывном обучении, родителей видела редко, урывками, но одна мысль, что чей-то ребенок останется в Сердце на много лет, даже если это ребенок уже умерших родителей…       Пушистые астерии, табличка с эпитафией и поблескивающее золотом имя: Тея Айденгер.       Ирши в ужасе подпрыгнула, схватила Гаса за руку и захрипела:       — Мои родители, сестры, Тея… они уже умерли! Баз может использовать их генотипы, чтобы тайно…       — Нет, не может, — отрезал Гас и отчеканил. — Использование генного материала умершего возможно лишь с разрешения его ныне живущих родственников или с позволения должностного лица, на попечении которого состоял умерший, то есть с твоего разрешения — управление народом Ай перешло к тебе после смерти твоего отца.       Ирши отпустила Гаса, села и медленно выдохнула.       Столовая прошелестела:       — Желтый уровень стресса.       Гас поставил перед Ирши тарелку с пирогом и велел:       — Ешь!       Ирши взяла вилку, глянув на вояку с кроткой покорностью, кое-как запихнула в себя кусок пирога и вновь активировала стекло, наблюдая, как ячейки-инкубаторы становились зелеными.       Гас закатил глаза, проворчал, что нельзя столько работать, а затем придирчиво осмотрел стол:       — Пожалуй, нужно добавить в твой рацион что-то общеукрепляющее. На кухне есть пакет с нашими северными ягодами, сейчас принесу. Ты пока доедай пирог.       Ирши послушно покивала, проводила Гаса взглядом и продолжила наблюдение за ячейками. Они постепенно заполнялись, но Сердце пока оставалось пустым. В отдельном файле на стекле формировался список используемых генотипов — цифры, буквенные обозначения и редкие записи с именами:       Сектор 3, ячейка 11: Ссеi3498аа — FGfv4567fj       Сектор 3, ячейка 12: Bnjk6771gy — GFbn2244ll       Сектор 3, ячейка 13: Ирма Джи Фэй — Рос Олли Пит…       Ирши потихоньку успокоилась, доела пирог и с любопытством обнюхала забавное розовое желе в мисочке. Желе пахло клубникой.       В панорамное окно заглянуло солнце. Сосны стояли не шелохнувшись, спокойные и сонные. Снег же напротив — сиял и переливался так ярко и бодро, совсем по-утреннему.       Стекло свернуло схему с инкубаторами, показывая новое входящее сообщение от Юни:       «Привет! Спасибо за дельный совет. Я пригрозила Бальму клизмой. Он сразу оживился, забегал и заявил, что от меня готов принять все, что угодно, любые испытания. Для меня это очень кстати — я нашла у Бальма в крови очень специфичный антиген, хочу забрать вашего героя-любовника к себе в Центр и хорошенько изучить. Ты не против?»       Ирши прыснула, похихикала, ответила, что не против, и вернулась к странице с инкубаторами.       Ячейка Сердце уже мерцала ровным нежно зеленым цветом. Она была не пуста.       Ирши тут же открыла список используемых генотипов и начала терпеливо его пролистывать, абзац за абзацем, абзац за абзацем: «Сердце, Сердце, где же оно тут…»       И вновь абзац за абзацем, абзац за абзацем…       Рядом прошелестели шаги.       — А вот и ягоды, — Гас поставил перед Ирши вазочку с черными кругляшами. — Налетай, Ирш.       …абзац за абзацем… до самого конца.       И самая последняя строка самого последнего абзаца гласила:       Сектор Сердце: Ирши Айденгер — Гас Линн Уотэ Сай.       Ирши захотела и не смогла вдохнуть. Весь воздух вдруг куда-то делся.       — Ирш?.. Что с тобой? В чем дело?       Слова и мысли тоже пропали, все, разом.       Каюта вспыхнула багровыми огнями и взвыла:       — Внимание! Черный уровень стресса!       — Ирш!..       Все звуки, запахи, свет слились в один монотонный тягучий кисель, муторный и тяжелый.       Ирши снова очутилась в своем сне, среди разрушенных древних склепов. Один из черепов прикатился ей под ноги, как глупый мяч. Ирши наклонилась к нему, протянула руку и вновь почувствовала щекотку — прямо из пустой глазницы вытянулись острые зеленые стебли с нежными цветами — пушистые сайонские астерии захватили Ай.       Ирши со странным безразличием осмотрела окрестности и улеглась на бело-зеленый цветочный ковер. Впервые в жизни ей не хотелось абсолютно ничего. Только лежать и смотреть в небо.       Но вместо неба зачем-то появился Баз, сверкнул яркими глазами и с улыбкой сказал:       — Когда-нибудь я создам и твоего потомка, Ирши Айденгер.