Солнце на снегу

      Ирши ни разу не была в пустыне и вдруг оказалась в окружении дюн на желтом песке под бездонным лазурным небом. Песок с тихим шуршанием подобрался ближе, осыпав ботинки золотистой пылью и мелкими камешками. До Горна осталось всего несколько шагов — его полуразрушенный хвост торчал неподалеку, но идти было лень — солнце припекало спину, горячо и почему-то приятно. Ирши улыбнулась, наклоняя голову, подставляя солнцу загривок, а потом и шею тоже.       Солнце прилежно обцеловало все подставленное, подобралось к уху и прошептало:       — Я люблю тебя.       Проснувшись, Ирши глянула через плечо — Гас как обычно держал ее в объятиях, жарко обнимая со спины. Ночью метель закончилась — утреннее солнце било прямо в окна спальни. Гас снова сиял золотистыми бровями, ресницами и щетиной.       — Ты… — прошептала Ирши. — Это ты должен называться Ирш — солнце. Весь сияешь.       — Не-е-ет, — лениво протянул Гас. — Я не сияю. Так, отсвечиваю.       Ирши рассмеялась, повернулась, потрогала серебристые капельки у него на груди, а потом насупилась:       — Мы же с тобой вчера поссорились?       — Угу, — подтвердил Гас. — Ты прилетела разъяренной кометой, заявила, что объявляешь войну кхертам, раатам — из-за Горна — и Базу — из-за Теи. Потом я сказал, что Баз предложил отличную идею, я не против нашей Теи, и ты объявила обструкцию уже персонально мне.       — Я немного…       — …перенервничала, да, я понял. Пришлось тебя поцеловать и… утешить.       — Мне понравилось утешение, дражайший супруг.       — Мне тоже, бесценная супруга. Кстати, у меня есть кое-что для тебя.       — Что? Завтрак?       — И это тоже, но… подожди, сейчас принесу.       Гас чмокнул ее в щеку, прошлепал в кабинет и вернулся с черным свертком.       — Что это? — Ирши взвесила сверток на ладони. — Тяжеленький.       — Разверни, — подмигнул Гас. — Пока ты летела со станции, я посмотрел последние сводки про кхертов. Они очень… кхм… своеобразный народ. По моему, самым здравомыслящим человеком на их планетарном Архипелаге является адьютант правителя — Ферзь или Фер. Это невероятно сложная должность, Ферзь все разруливает, не позволяя остальным скатиться в хаос и анархию. Насколько я понял, кхерты хорошо понимают лишь язык силы или богатства. Думаю, тебе пригодится мой подарок, когда будешь вести с ними переговоры.       Ирши потянула шнурок, развернула черную скрутку и ахнула — внутри переливалось и искрилось снежно-белое ажурное колье с тончайшими подвесками. На каждой подвеске — бриллиантовая капелька.       — Это… — Ирши никак не могла подобрать слов. — Это удивительно.       — Я рад, что понравилось, — Гас улыбнулся. — Конечно, не так роскошно, как ваши национальные радужные диадемы, но…       — Не так роскошно? — Ирши захихикала. — Гас, они же из стекла!       — В смысле?.. Серьезно?!       — Конечно! Специальный сорт стекла, очень твердого, и мастерство ювелира, особая огранка. Мы с важным видом называли эти камни Айоника, утверждая, что они уникальные, наши собственные, с Ай, но это просто необычно ограненное цветное стекло.       — Маленькие врунишки! Пр-р-ройдохи!       Ирши расхохоталась, увернулась от объятий и убежала вместе с подарком в гардеробную.       Подобрать к колье достойный наряд оказалось не так уж и просто, поэтому Ирши решила не усложнять — достала белую шелковую рубашку, черные брюки со стрелками и изящные остроносые туфли. Волосы пришлось подколоть невидимками, чтобы не топорщились. Ирши приложила колье к себе, поверх рубашки, но застегивать не стала — передумала. Она вышла из гардеробной, нашла Гаса в душевой, протянула ему колье и попросила:       — Помоги мне.       Мокрый растрепанный вояка и не подумал прикрыться — развернул Ирши к большому зеркалу, расстегнул верхнюю пуговицу ее рубашки, потом еще две, уложил колье в вырез, тонкой прохладой на голую кожу, цокнул застежкой и внимательно посмотрел на Ирши в зеркале.       — Ты очень красивая, — сказал он.       И впервые в жизни Ирши почувствовала себя такой. Красивой, желанной, единственной. Снежное колье, искрящееся обручальное кольцо и внимательный мужской взгляд в зеркале — все эти драгоценности очень подходили госпоже Гас Линн Уотэ Сай Айденгер, словно подпевали ей. Они были в унисон.       Ирши шагнула назад, плотно прижавшись к мужу спиной, и вновь попросила у него в зеркале:       — Помоги мне. С кхертами.       — Пять минут, — кивнул Гас. — И кхертский Ферзь будет у тебя на линии. Хотя нет, семь минут. Сначала я, пожалуй, оденусь.

***

      Ирши уселась за черный стол и в ожидании побарабанила по нему пальцами. Она была знакома с кхертским правителем Аро — высоким, холеным, но совершенно не царственного вида мужичком средних лет в желтом парике. Сам Аро предпочитал называть себя Златокудрый Император Вселенной, мирское воплощение Бога Солнца, ниспосылающего всеочищающий огонь. Ирши закатила глаза, вспоминая его ужимки. Адъютанта, Ферзя, — молчаливого и угрюмого — она тоже мельком видела на форумах, правда, познакомиться с ним не успела.       Экран моргнул и показал аскетичную серую комнату, серый стол, сплошь в стопках бумаг и стекол, и Ферзя за столом — до подбородка в жестком белом кителе, бледного, без единой кровинки на лице, с коротким ежиком седых волос.       Ферзь учтиво кивнул, не отводя взгляда. Все в точности по протоколу — Ирши должна была заговорить первой. Она начала беседу:       — Приветствую вас, Ферзь Архипелага.       — Приветствую, досточтимая госпожа Гас Линн Уотэ Сай Айденгер.       — У меня к вам очень деликатный, можно сказать, семейный вопрос. Убедитесь, пожалуйста, что мы наедине.       — Разумеется, госпожа Айденгер. Я здесь один. Запись не ведется. Прослушки нет. Боюсь, я знаю, какую тему вы желаете обсудить.       — Боитесь?       — Именно так. Я опасаюсь вашей реакции на тот факт, что сейчас Архипелаг не может отдать или продать вам борт номер АСК-687-51, он же боевой корабль-молот вашего деда.       Ирши снова побарабанила пальцами. Ее обручальное кольцо рассыпало по столу алые искры.       — Вы же понимаете, — прищурилась Ирши, — что я уже была соправителем Ай, когда мой отец продал борт. В таких случаях продажа возможна только с моего письменного согласия. Я этого согласия не давала, поэтому могу подать иск на признание сделки недействительной, ничтожной.       — Да, можете, — легко согласился Ферзь. — Однако, вы же понимаете, что такие судебные процессы могут тянуться годами. Когда ваш иск будет удовлетворен, мы подадим апелляцию в установленные законом сроки. И непременно будем подавать апелляции и далее, затягивая процесс, пока не дойдем до суда высшей инстанции. После, скорее всего, вы получите свой борт назад. Лет через десять.       — Или я получу его сегодня же, — оскалилась Ирши. — Если наплюю на межгалактический закон и прочие условности, подниму нашу западную боевую флотилию, вкупе с буксиром подходящего размера, и прогуляюсь до вашего солнечно-божественного Архипелага, где по глупому недоразумению удерживают мое имущество, то единственное ценное, что осталось мне в память о моих предках. Думаете, я блефую?       Ферзь вздохнул и покачал головой:       — Нет, госпожа Айденгер. Думаю, вы не блефуете. Я вижу, что этот борт критически важен для вас, и не хочу провоцировать и побуждать действовать жестко. Я знаю, что вы способны на все — ваш отец очень серьезно вас недооценивал. Я говорю с вами открыто — сейчас я не могу отдать вам борт. Мы готовимся к Празднику Четырех — событию, которое происходит лишь раз в декаду. Это поклонение богам — солнцу, ветру, дождю и войне. Как вы понимаете, я занимаюсь подготовкой этого мероприятия, и наш монумент Бог Войны, в составе с вашим бортом, участвует в праздновании.       — Я вас поняла, — кивнула Ирши. — Насколько я помню, подготовка к таким значимым событиям на Архипелаге тоже считается праздником. Каждый этап — это особая церемония, ритуал. Скажите, могу я посетить какой-либо из этапов в качестве… приглашенной гостьи?       Ферзь снова вздохнул и посмотрел куда-то за Ирши. Она обернулась. В окне виднелось шипастое белое рыло с синими глазками — Раг наблюдал за диалогом.       — Госпожа Айденгер, — негромко проговорил Ферзь. — Увы, я не могу быть уверен в сохранности нашего монумента Бог Войны, если к нему приблизитесь вы и сопровождающие вас белые машины. Я прекрасно понимаю, что патрульные и охранные корабли Архипелага не продержатся и получаса, если сайонский борт решит атаковать.       — Я прилечу на айском желтом ките, — предложила Ирши, но Ферзь с усталой улыбкой глянул на ее обручальное кольцо и заметил:       — Ваш супруг и его флотилия вряд ли останутся дома.       — Так, ладно, — Ирши насупилась. — Когда закончится ваш Праздник Четырех? После праздника я могу получить борт обратно? Выкупить?       — После… я думаю, это возможно. Праздник Четырех начнется через два месяца и будет идти еще восемь.       — Десять месяцев?! С ума сойти!       Это было долго. Очень долго. Непозволительно долго. Ирши вскочила и прошлась по кабинету. Ферзь нервно сцепил руки в замок. Раг моргнул глазками и пропал из вида.       В кабинет зашел Гас, уселся за черный стол и продолжил диалог:       — Прошу, без церемоний, уважаемый Ферзь, будем считать, что мы уже раскланялись. Вы можете прислать мне изображение этого монумента?       Ферзь кивнул, снял с ближайшей стопки белое стекло и провел по нему стилусом.       На экране появилась желтая пустыня, испещренная длинными дюнами. Прямо из песка возвышался пестрый монумент — на круглом основании стояло на носу множество разновеликих кораблей, сплавленных друг с другом. Их покалеченные облупленные хвосты тянулись к небу, как странный несимметричный цветок.       Ирши в волнении положила руку Гасу на плечо — с северной стороны монумента виднелся небольшой темный корабль-молот — полуразрушенный, ветхий. У него отсутствовала часть обшивки, словно острый хвост держался на одном лишь обглоданном хребте.       Гас накрыл руку Ирши своей теплой ладонью и обратился к Ферзю:       — Ваш монумент совсем не похож на бога войны. Скорее на покалеченного в первом же сражении бедолагу, который просит милостыню на перекрестке трех дорог.       — Удачное сравнение, — кивнул Ферзь — он совсем не обиделся. — Однако наш Император считает иначе.       — Тогда, — Гас приподнял бровь, — давайте покажем ему разницу.       Он провел рукой по столу. На экране появилось изображение с огромной белой шахтой. Внутри шахты стоял массивный белоснежный сайонский борт с отсеченным носом — печальная трапеция. Косой срез обнажал сложнейшую внутреннюю начинку корабля — тонкое ультрамариновое кружево. Отсеченный нос парил над бортом на тонких стропах.       Ирши глянула на Ферзя и поняла, что он не такой сухарь, каким кажется — у кхертского адъютанта загорелись глаза. Он жадно рассматривал бело-ультрамариновую картинку, словно хотел впитать это изображение, оставить его в памяти в малейших деталях.       — Предложите, — вкрадчиво сказал Гас, — вашему шефу обновить монумент. Вернее, полностью заменить. Я заберу вашего калеку и установлю на его месте… корпус нашего корабля с частью начинки. Будет красиво, обещаю. Основание монумента тоже заменю — нынешнее не выдержит массы нашего борта. Можете добавить в проект какие-нибудь финтифлюшки, вроде хрустальных стелл, цветов или подсветки. Придумайте что-нибудь, Ферзь, уговорите начальство. Скажите, что… хм… я узнал про Праздник Четырех, умилился, восхитился и решил сделать подарок.       Ферзь задумчиво постучал по столу стилусом, стрельнул глазами сначала в Ирши, потом в Гаса, и протянул:       — Иде-ея. Вы-ыход. Может получиться. Давайте попробуем. Я улучу подходящий момент, поговорю с повелителем, начну издалека… давайте попробуем. До связи.       Экран почернел.       Ирши восторженно взвизгнула, сбросила туфли, запрыгала по кабинету, распахнула окно и послала Рагу воздушный поцелуй. Дракон отсалютовал ей белым паром.       Гас с улыбкой смотрел на жену и одновременно набирал сообщение.       — Кому пишешь? — Ирши тут же стало любопытно.       — Дину, — ответил Гас. — Хочу, чтобы он взял на себя цветы, стеллы и финтифлюшки, которые наверняка захотят получить кхерты. А еще я отослал ему фото монумента — там есть по крайней мере пять необычных кораблей, которых пока нет у Дина в коллекции.       Ирши не выдержала, снова открыла на экране изображение монумента, увеличила его и с тоской уставилась на корабль-молот. Он стоял, уткнувшись носом в пыльное основание. В узких пустых глазницах скопился желтый песок.       — Потерпи немного, — прошептала ему Ирши и положила руку на теплый экран. — Я больше никому тебя не отдам. Я скоро.