Комедия

Проснулся Ксавьер всё так же на полу больничного крыла. Его никто не заметил, так как утро было ранним и солнце только начинало подниматься из-за горизонта, окрашивая окрестности в оранжевый. Торп встал и облокотился на подоконник. Состояние оставляло желать лучшего, до сих была мелкая дрожь. В кармане что-то противно зашелестело, он достал смятую бумажку, и сердце заболело с новой силой. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. Ксавьер смял её в в руке и засунул обратно в карман, зажмуривая глаза, а после снова открывая их. Опять взгляду предстал пустой балкон, окно которого наполовину было цветным. В комнате было всё так же темно, поэтому решив, что Энид у Аякса, парень тихо покинул больничное крыло. Офелия Холл встретил его довольно мрачно, ведь все ещё спали, набираясь сил после случившегося. Пустые коридоры были тёмными, и лишь кое где пробивался свет от восхода солнца. Через некоторое время Ксавьер остановился напротив той самой двери. Сердце забилось с новой силой, где-то в глубине души он надеялся, что девушка просто спит и не слышит, что он пришёл. Но Торп понимал, что это не так. Дверь открылась, предоставляя взору пустую комнату. Ксавьер прошёл внутрь и огляделся. Всё как будто застыло в мгновении. Казалось, что вот вот снова застучат клавиши печатной машинки и новый лист пополнит стопку других. Но было тихо. Кровать все так же небрежно была заправлена чёрным пледом, и Ксавьер лег прямо на него, утыкаясь носом в такую же чёрную подушку с белым арнаментом. Постель всё ещё сохранила запах девушки, и глаза невольно заслезились, но организм был слишком истощен. Ксавьер начал засыпать и на секунду почувствовал руку на своих волосах, как в том склепе, но стоило ему открыть глаза, мираж развеялся. –Уэнсдей... Имя растворилось в пустоте... В больнице, в отличии от Невермора, было довольно шумно. Врачи с самого утра бегали по светлым ярким коридорам, перенося капельницы и проверяя здоровье пациентов. Парня, заснувшего на лавочке возле палаты, в плечо толкнула медсестра и указала взглядом на дверь. Он понял намек, и собравшись с мыслями, зашёл в помещение. Тишину разрывал писк различных приборов, а на кровати лежала бледная девушка с воротником на шее. Синклер слабо моргала, почти не обращая внимания на посторонние звуки в палате. –Энид... Девушку позвал Аякс, и она лишь слабо дернулась, ведь повернуть голову не было возможности. Парень подошёл к Синклер и взял её руку, на которой всё так же были цветные ногти, которые она красила в ту ночью. –Врачи говорят, первое время будет сложно говорить, но потом ты пойдешь на поправку. Я буду с тобой. Аякс до вечера рассказывал Энид обо всём случившемся, пока не вспомнил о Ксавьере. Говорят его отпустили, но прочему он не выходит на связь. Петрополус предпринял несколько попыток дозвониться ему, но отвечал лишь автоответчик. Собравшись, парень покинул больницу, ведь нужно было взять вещи для Энид и за одно проведать Ксавьера. Состояние Торпа оставляло желать лучшего. Он укрылся чёрным пледом, пытаясь таким образом спастись от всего, что пришлось ему пережить. Внезапно взгляд упал на аккуратную стопку листов. Ксавьер взял их в руки и обратно сел на кровать, желание прочитать его появилось резко, но чем больше страниц он преодолевал, тем сложнее ему было справиться с эмоциями. Он откинул листы и покинул комнату, которая с наступлением вечера снова начала погружаться в угнетающий мрак. Склеп предстал парню всей своей пугающей атмосферой и он долго не решался зайти, но что-то тянуло его туда с неистовой силой. Дрожащая рука толкнула массивную дверь и парень, помедлив, вошёл, при этом готовясь к самому худшему. В нос ударил запах мёртвой плоти и душа Ксавьера упала в пятки. Он медленно повернул голову, не слыша ничего, кроме своего бешеного сердцебиения. На том самом каменном выступе лежало всё тоже тело и лишь чёрные косички оставались неизменными. Ксавьер резко закрыл глаза и упал к стене, ему хотелось выть и кричать от неизбежности. Дверь внезапно захлопнулась. Парень резко обернулся, ведь ветра на улице не наблюдалось. На душе стало тревожно и он поспешил к выходу уже в предобморочном состоянии, не решаясь подойти к телу, хоть и было понимание, что её нужно похоронить. Вдруг под ноги со звоном упал именной амулет семьи Аддамсов. Ксавьер развернулся и с животным ужасом заметил, что тела нет на месте. Он в спешке толкнул дверь, но та была заперта. Спиной он почувствовала чужой взгляд и еле удержался, чтоб не закричать и не затарабанить в дверь. Развернув голову, он сразу же вжался в стену и зажмурил глаза. Аддамс стояла в своей привычной манере и руки висели прямо по швам. Нож всё так же торчал из плоти, кровь капала на пол, отдаваясь мерзким звуком в ушах. –Открой глаза Холоднее, чем обычно, голос разорвал тишину, приводя парня в ужас, и тот лишь замотал головой, но после сдался. Его взгляд упал на её лицо. Вместо блестящих глаз была лишь чёрная пустота, щеки и губы посинели, и местами появилась желтизна. Рот был закрыт, но из него всё так же тонкой струйкой текла кровь, капая на грязную рубашку. Ксавьеру стало плохо. Он вжался в стену, и как в бреду начал просить о прощении, пока она громко не начала кричать его имя. Позже голос девушки начал походить на другой, и Торп разлилчил голос Петрополуса. Ксавьер резко открыл глаза и подскочил на кровати, обложенный листами с романом Аддамс. –Уэнсдей, Уэнсдей, Уэсндей.... Из глаз рекой потекли слёзы, и Ксавьер в руках сжал футболку друга, который обнял его за плечи. –Мне жаль, Ксавьер. –Нужно пойти в склеп, нужно идти туда, она жива –Давай я попрошу чего-то успокающего в больничном крыле? –Нет! Торп вскочил на ватных ногах с кровати, смотря в окно. Уже стемнело. –Я видел её, она жива...жива! –Ксавьер, я понимаю, что справиться с потерей–это тяжело, но не теряй разум. –Нам нужно туда! Парень начал поспешно обуваться, спотыкаясь на ходу. Торп дрожащими руками толкнул дверь и посмотрел на друга. –Аякс, помоги... Голос сорвался, и Петрополус тяжело вздохнул, в глубине души он боялся возвращаться в то место, но остановить Торпа не мог. Снова та же самая массивная дверь встретила двух парней своей мрачностью. Ксавьер, дрожа от ужаса, толкнул её, закусывая губу и боясь произнести хоть слово. Аякс шёл следом. На каменном выступе опять виднелся силуэт тела, но что-то в нем было не так. Чего-то не хватало. Поборов страх, Торп подошёл и увидел, что в животе не торчит нож, а валяется в метре от девушки. –Аякс, через сколько дней разлагаются люди? –Ну я думаю одной ночи хватит. Петрополус с широко раскрытыми глазами смотрел на розовые щеки Аддамс и свежую, светлую кожу. –Уэнсдей... Ксавьер упал на колени, забирая рубашку. Пореза нет. –Что за черт!? Торп, уходим, срочно уходим, это какая-то нечисть –Нет! Нужно понять в чем дело! –В чем дело!? А если она не человек, а какая-то нечистая тварь!? –Не говори херни! Уэнсдей, Уэсндей... Ксавьер взял в руки её лицо, и на шее блестнул тот самый медальон Аддамсов. Аккуратно он приложил голову к груди, в которой стучало любимое сердце. Слёзы потекли с новой силой, и он поднял девушку, крича что-то про больницу.