Жаждущий

Рафаэль вновь позволил себе провести в кровати лишний десяток минут, стараясь прийти в себя. Небо над замком было пасмурным, и ни одного лучика солнца не пробивалось сквозь густые хмурые тучи. Он неторопливо поднялся, вытянулся и привел себя в порядок. Постучавшись в комнату дяди, Рафаэль не услышал никого отклика. Юноша испуганно отпрянул, услышав хриплое сопение за дверью. Через щелку он боязливо разглядел раскинувшееся на простынях тело мужчины. — Рафаэль… — болезненно простонал светловолосый мужчина, заслышав стук каблуков. Юноша спешно распахнул дверь и быстрым шагом подбежал к постели больного. — Доброе утро, дядя, как вы себя чувствуете? — выдавил юноша, еле шевеля губами и с тревогой глядя на тяжело вздымающуюся грудь, густо покрытую белесыми кудрями и прикрытую тонкой сорочкой. Дядя Оскар с трудом разлепил глаза и посмотрел на присевшего рядом с ним юношу. Пару мгновений он невидящими глазами смотрел на племянника. На его лице застыл испуг, сперва даже и не узнав родного племянника... Юноша, в элегантном шерстяном костюме изумрудного цвета, встревоженно сидел у его ног, обхватив холодную крепкую кисть. Рафаэль трепетно сжал сильную лапищу дяди и с ужасом заметил холодность его пальцев. — Лучше не бывает. — Выдохнул дядя, снова закрывая глаза. Младший Баше только болезненно улыбнулся и мягко положил руку на лоб мужчины. — Дядя, Вы холодный... словно ледяной... — в глазах старшего Баше все двоилось. Перед ним стояли только зеленые глаза воспитанника, они маячили перед ним, словно два факела в холодной ночи, и затмевали все вокруг. Рафаэль аккуратно приблизился и оставил мягкий поцелуй на холодной щеке. — Я принесу вам завтрак... — тихо выдохнул юноша, стянул тяжелое покрывало с дяди и укрыл тело мужчины от подбородка до носков. Дядя болезненно прикрыл глаза, когда Баше осторожно затворил дверь. В очередной раз мальчик шустро спускается по витьеватой каменной лестнице, будто горный козлик. Он присаживается за стол и складывает руки в молящем жесте — губы сами заходятся в молитве. Сегодня юноша особенно пытливо обращается к творцу, благодарит за все испытания и молится о здоровье дяди. Привычные слова эхом разносятся по всей столовой. Прикрывая глаза белокурый почти уверен, что демоны на холстах злятся, когда молитва сходит с его уст. Рафаэль быстро завтракает, давая дяде еще немного времени, дабы набраться сил и как следует выспаться. Но вдруг с лестничного проема слышатся неспешные шаги — в помещение входит дядя Оскар. Одет он был ужасно просто: теплая рубашка и повседневные брюки. Юноша моргнул, пытаясь припомнить, когда в последний раз видел своего родственника, всегда одетого по последнему слову моды, в таком простом образе. — Зачем вы спустились, дядя? — с укором спросил Рафаэль, помогая Оскару сесть на стул. — Вам важно сохранять постельный режим… Оскар только отмахнулся от него и потянулся за чашкой чая. — Не стоит так переживать, племянник, — процедил мужчина, по обычаю кладя в чашку ровно полторы ложки сахара. Рафаэль только вздохнул и уселся за стол, не отводя внимательного взгляда от потускневшего взгляда мужчины. Баше не решался заговорить с больным дядей ни о чем, только услужливо что-то подавал и изредка поддакивал. — Дядя, чем вы планируете заняться сегодня? — негромко спросил Рафаэль, робко поднимая взгляд. Мужчина не поднял на него глаз. — Сегодня у меня много дел. — Коротко бросил дядя, потерянным взглядом взирая на блики в фарфоровой кружке чая. — Может быть мы… — юноша боязливо сглотнул, наклоняя голову. — Прогуляемся сегодня? — В лесу? — осведомился дядя, поднимая пронзительные глаза на юношу. — Ну да, — каким-то нелепо высоким голосом ответил юноша. — Вам будет полезно подышать свежим воздухом. Да и я… Устал сидеть в четырех стенах. Дядя на миг задумался и грузно кивнул, нахмурив густые белесые брови. — Хорошо. Ровно в два часа будь у выхода. Прогуляемся… Только не далеко. Юноша расплылся в улыбке и поблагодарил. После чего снова отправился восвояси. Снова бесцельно блуждая по замку, Рафаэль отметил про себя, что время в этом месте тянулось чертовски медленно. "Скука смертная!" — подумал он, в который раз наматывая круги. И как тут возможно жить? Ни одной живой души, не с кем поговорить, некому улыбнуться. Только граф спасал его от полного сумасшествия. Поэтому все думы сводились в одну-единственную точку, в которой все обрывалось. Рафаэля раздражало такое количество мыслей, каждая из которых приводила в тупик. Он снова сел на ступеньки и с потерянным видом смотрел то в окно, то на часы. Стрелка на циферблате едва двигалась, отчего становилось еще обидней. От одиночества и тишины юноша никуда не мог укрыться, он мяукал романсы себе под нос и нелепо лепетал что-то про себя. Когда наступили заветные два часа, Рафаэль с улыбкой до ушей стоял рядом с дверью. Соболиная шубка лощено блестела на нем, чистые и выглаженные брюки сидели как влитые. "Хоть сегодня на женитьбу" — так можно было описать его наряд. Дядя заявился ровно в назначенное время. Обычно в мехах дядя еще больше напоминал дикое и сильное животное, однако сегодня он походил на старого и посеревшего от хандры льва. Еще и задумчиво пускающего дым из трубки. Младший Баше кое-как открыл дверь и пропустил дядю вперед. Дядя неспешными шагами последовал вперед, невидящим взглядом окидывая все вокруг. После того как Рафаэля чуть не убила тяжелая чугунная дверь, он кинулся вслед за дядей. Щеки хлестко обдало морозным ветром, и юноша замер на пороге. Яркий свет ударил прямо в глаза. Свежий воздух, аромат леса и ядреный мороз вскружили в голову. Юноша замер, широко раскрыв глаза и раскинув руки. Легкие жадно пытались забрать в себя как можно больше воздуха, сердце колошматило, как бешеное. И лицо Рафаэля, уже покрасневшее от мороза, перекосило в улыбке. Жадной, тщеславной и страстной. Вот она воля — когда на тебя не давят серые стены. Нет запаха старины, нет удушающих стен вокруг. Нет давления и гнетущего чувства отчужденности от всего мира. Младший Баше еще раз вдохнул и выдохнул, словно боясь, что все вокруг окажется иллюзией. И разбежался, почти раскидывая ноги в grand jeté en tournant. Наглаженные брюки были в снегу, когда он остановился в пяти метрах от дяди. Рафаэль развернулся и горящим взглядом посмотрел на Оскара. Его глаза светились от счастья, да и сам он словно ожил. На лице дяди заиграла улыбка, синие глаза хитро прищурились. — Да… Видно давненько я тебя не выгуливал, — Баше только посмеивался над племянником, неспешно шагая к нему навстречу, он тоже заметно улучшился в лице и не выглядел таким больным. Когда джентльмены поравнялись, юноша скорее прицепился и повис, нежели взял под руку дядину стальную лапищу. — Спасибо. — Негромко сказал Рафаэль, мотая головой во все стороны и пытаясь разглядеть все вокруг. Дядя только загадочно попыхивал трубкой, размеренно вышагивая километровые шаги. Джентльмены шли в полной тишине. Звонко хрустел снег под ботинками, и отчего-то на душе становилось так радостно и хорошо... С непривычки у Рафаэля болели глаза от яркого света, он часто моргал, пытаясь угомонить слезящиеся очи. — Дядя, — негромко, с опаской вымолвил младший Баше. Оскар не повернулся. — А чем мы займемся, когда вернемся домой? Дядя не реагировал. Рафаэль цокнул про себя. "Ну неужели нашей английской королеве так сложно ответить?", — про себя подумал он. На свежем воздухе Оскару стало заметно лучше, как и Рафаэлю. Щеки у джентльменов разрумянились, глаза заблестели, и даже бледные губы дяди Оскара сложились в полуулыбке. — Ты же знаешь. — Негромко ответил дядя. Рафаэль озадаченно скосил два глаза на беловолосого мужчину. — Будешь помогать мне в компании поначалу. А я буду учить тебя уму-разуму. Когда ума поднаберешься, отдам свое дело в твои руки. Ты женишься и заведешь нескольких детей, я буду с ними нянчиться по выходным и баловать... Каждое утро будем пить кофе вместе. Будешь приходить ко мне в начале каждого дня и просить благословения... — Дядя дежурно расхохотался. Тело Рафаэля передернуло. Экая жизнь у него складывается. И дядин тон — обыденный, совершенно рядовой. Сказанное новостью не было — оба Баше уже не раз разговаривали об этом. Но именно сейчас это все представилось ему таким... Реальным. Солнце пробивалось сквозь ветви елей. Каждый думал о чем-то своем. Одухотворенное чувство свободы улетучилось после дядиных слов. Те чувства, которые вызвала сегодняшняя прогулка были иллюзией. Он никуда и не девался от своего дяди, у него не было выбора, у него не было свободы. Глупо было думать, что она появлялась у него хоть на миг. Он был обречен жить с нелюбимой женой, которую по собственной мягкосердечности бы жалел и старательно притворялся влюбленным. Он будет заперт в ненавистном Лондоне, будет ходить в католическую церковь и давиться ненавистным пудингом по утрам, дабы не расстроить любимого дядю. Все книги будут казаться невыносимо скучными, дети ненавистно рыжими... И как дальше жить? Но у Рафаэля не было иных стремлений. Он вовсе не мечтал сбежать с принцессой из замка, должно быть, просто не хватало духу. У него, как и у любого юноши его положения и сословия, судьба была решена еще до рождения. Плохо ли это? Младший Баше не мог ответить. Ему было горько. Возможно, слегка досадно. — Дядя, — еле слышно произнес Рафаэль, задумчиво опустив глаза вниз. — Что же есть «свобода»? Дядя Оскар задумчиво пыхнул трубкой. Признаться честно, он любил философствовать. В моменты раздумий его лицо принимало совершенно одухотворенный вид, будто он отрывался от всего бренного мира и уносился в Эдем.   — Как писал господин Аристотель, — задумчиво и монотонно произнес старший Баше, поправляя очки. — Свобода означает полное развитие самого человека и всех его качеств. Рафаэль только кивнул, чего еще он ожидал от своего дяди? Сколько лет они уже живут вместе? Кажется, лет шесть. Долгих, утомительных и невозможных шесть лет. Оскар был изучен, прост и понятен для Рафаэля. Он был инфантилен, но в то же время нервозен и педантичен, требовал от других невозможного, но и сам старался не отставать. Дядя был соткан из всего того, что Господь запрещал. Он был страшно горделив, часто выпивал, с презрением относился ко всем окружающим его людям. Дядя был невыносим. Но Рафаэль искренне любил его, беззаветно и чисто. Ведь больше у него не было никого. Юноша считал его своей семьей, хоть Оскар часто перегибал палку. Но Рафаэлю было не на что жаловаться. Его жизнь была хоть и неидеальна, но она была. И этого было достаточно. Юноша скосил зеленые глаза на дядю. Дядя Оскар тоже был не идеален, но сейчас... Сейчас, когда под глазами дяди расплылись темные болезненные круги, когда кожу его шеи покрыли странные рубцы неизвестного происхождения, у младшего Баше не хватало духа на него злиться. Честно сказать, Рафаэль не был уверен, что умеет злиться. В лесу джентльмены никого не встретили, и Рафаэль был этим страшно огорчен. Ведь намеревался встретить хотя бы белку! А может даже и мимо пробегающего зайца. Юноша удивился, ведь рядом не было ни одной живой души... Но даже птицы обходили окрестности замка стороной. Вернулись они уже почти к ужину. Дядя Оскар вновь заперся в своих покоях. Рафаэль упал на заправленную постель, легкомысленно скинув шубу прямо на пол. Все тело сладко ныло от приятной усталости, а румяное лицо юноши исказилось в придурковатой улыбке. Он чувствовал, как по венам быстро растекается кровь, как она пульсирует в нем. Стеклянные глаза смиренно смотрели на только-только начинающийся закат. Солнце медленно садилось, уступая место серебряной красавице-Луне. Когда по небосводу разлились багряно-алые краски, Рафаэля словно огрели кочергой по голове. Граф! Белокурый рывком поднялся в сидячее положение. Сегодня мысль о встрече с темноволосым господином не грела, не разливалась приятным теплом, а морозила все тело изнутри. Юношу будто прошибло молнией. Когда Рафаэль заглянул к дяде — застал того блаженно спящим в постели. Юноша тихо вошел в покои немолодого человека. Запах старого дерева и хвои ударил в нос. Зашторив окна, Рафаэль сделал несколько шагов — как по нотам, добрался до кровати блондина и присел. Он не смотрел на сопящее тело, лежащее мертвым грузом. Белокурый только шмыгнул носом. — Я лю-блю Вас, дя-дя, — еле слышно, заученно, по слогам произносит Рафаэль. Оскар не слышит, конечно. Баше укрывает блондина тяжелым полотном и удаляется. Юноше стыдно, чертовски стыдно перед дядей, создается ощущение, будто пытается оправдаться перед ним. Рафаэль выходит в коридор, ноги отнимаются. И он готов поклясться, что слышит несколько тысяч шепчущих голосов. И все, как один звали его в одно место. И он, конечно, знает куда. Шаг — под ногами будто проваливается земля. Второй — в глазах все меркнет. Рафаэль закусывает губу и впивается ногтями в ладони. Нет, он должен пойти сейчас к графу. Хоть мысль спрятаться под одеяло и претвориться спящим промелькнула, но Рафаэль сделал усилие над собой. Он прошел мимо своей спальни и дошел до лестницы. Нервно сглатывая, юноша судорожно двинулся вниз по лестнице. Он не скакал, как обычно. Баше преодалевал ступеньку за ступенькой так, словно каждая из них была огромной трагедией и доставляла терзающую боль. Путь показался ему вечным. Хоть он никогда не знал, что ожидать от Графа, но сегодня он боялся этой неизвестности. Кажется, Баше готов был завыть от отчаяния, когда каменные ступеньки и кончились и осталось пройти только один узкий коридор. Рафаэль был длинноногим, как и все в его семье, поэтому досчитав до девяти, он оказался уже у самой двери в столовую. Все тело дрожало, словно лист на ветру, кажется, он даже всхлипнул, перекрестился и несмело приоткрыл дверь. В темном помещении столовой вальяжно сидел темноволосый мужчина, облаченный в элегантные темные одежды. Глаза сразу приковал к себе его силуэт. — Добрый вечер, милый Рафаэль, — мурлычет граф. Юноша тихо выдыхает и проскальзывает внутрь столовой. Граф жадно смотрит на него, сложив сильные руки к лицу. Баше грациозно, но неуверенно идет к стулу напротив Дракулы и неловко присаживается, осматриваясь по сторонам, будто он здесь впервые. — Вы взволнованы. — Заключает его собеседник напротив. Баше вздыхает и не решается оторвать взгляда от собственных колен. — А где же ваш дядя? — Дракула наклоняет голову набок. — Он... Слегка занемог. — Потерянно откликается юноша. Граф слегка огорчается и кивает. — Поэтому Вы так встревожены? — Отчасти, — уклончиво бросает Рафаэль, силуэт графа двоится перед ним. Юноша нервно кусает губы. Дракула делает над собой усилие, чтобы не рассмеяться и окончательно не смутить белокурого. — Ешьте, Леле, — непринужденно бросает граф. Но через миг он встает и делает несколько шагов навстречу блондинистому созданию. Рафаэль в мгновение схватил нож и вилку, пока граф направлялся к нему. Уж учиться на ошибках он умеет. Дракула усмехнулся, и властно дотронулся до белокурых волос, оглаживая взлохмаченную макушку. — Вы выходили из замка? — монотонно спросил Дракула, покровительственно глядя на то, как юноша виртуозно орудует ножом и вилкой. — Нет... То есть да, — рассеянно отвечает Рафаэль. — Мы с дядей вышли на прогулку в лес. Там волшебно. — Он смущенно улыбается и рассказывает какую-то ерунду про елочки, иголочки, снежок. Граф тепло улыбается, слушая по-детски наивные рассказы, даже поддакивает и спрашивает о чем-то, умело руководя беседой. — А я ведь почти поверил что Вы сбежали от меня, — бросает граф. — Свежий воздух благотворно воздействует на Вас, Вы будто расцвели с нашей вчерашней встречи... — В последнее время я чувствую себя подавленно, — честно ответил Рафаэль, потупив взгляд. — Но сейчас мне лучше, — быстро добавляет он. Дракула кидает на Рафаэля многозначительный взгляд. Сердце колотится как бешеное, и наверняка он это отчетливо слышит. Граф не отходит от него далеко, будто стережет, будто боится, что Рафаэль убежит. — Граф, сядьте, пожалуйста. Невежливо стоять, пока гость сидит. — Дракула хмыкает и пододвигает стул вплотную к собеседнику. — В самом деле? Я и не подозревал, что Вам так печально в моем доме. Скажите, я могу что-то сделать для Вас? — Дракула озадаченно посмотрел прямо внутрь Рафаэля. Тот смущенно улыбнулся. — Нет-нет, с Вами мне совсем не печально, — тихо ответил юноша, усмехнувшись. Он завороженно пытался глядеть прямо в глаза хозяина замка. Дракула сыто улыбается и тянется за бутылкой в центре стола, ловко откупоривает. Не глядя на гостя, он наполняет утонченный бокал до краев. — Вы напряжены, милый Рафаэль. — Констатирует граф и ставит бокал прямо перед юношей. Глазами несчастного котенка Баше смотрит на графа. — Ну-ну, не глядите на меня так! Я просто хочу, чтобы ваше сердце не выскочило из груди. Обессилевшей рукой Рафаэль тянется к бокалу и поднимает его. Дракула улыбается во весь рот и смотрит на него сверху вниз. Он видел совершенно изумительную картину — два потерянных изумрудных глаза смотрели на него умоляюще, щеки окрасились в алый. — Я... — начал было Дракула, звон бокалов. Сердце в груди Рафаэля билось как бешеное. Напротив него темные глаза пылали огнем. Рафаэль метался. Человек напротив сводил его с ума одним только своим присутствием... Быть может он гипнотизер? Или колдун? Рафаэлю не верилось, что такие сильные чувства могли бурлить в нем. Он не верил, что вот так запросто такой разумный и послушный юноша, вроде него, может потерять голову. — Я влюблен. — Внезапно выпалил Рафаэль, будто эти слова жгли язык. На короткий миг ему показалось, что это отличная идея. Молодой человек замер, сам не осознав, что он сказал. Его глаза провалились в глазах графа. В их отражении он видел испуганного себя. Улыбка на лице графа становится еще шире. Глаза загораются, в них будто танцуют бесята. Но он молчит. Только подносит бокал к губам и делает глубокий глоток, после чего закрыв глаза смакует бордовую жидкость на языке. Рафаэль хоть и был смущен донельзя, но не мог отвести от него глаз. Пригубив совсем маленький глоток вина, он пытался подражать за графом. В момент жгучее чувство стыда растворилось... Рафаэль понял, что ничего хуже он уже не скажет. Просто не хватит фантазии. — Простите мне. — Тихо, но уверенно говорит Баше. — Я не должен... — Вы не должны извиняться, милый Рафаэль, — Дракула поставил бокал с бордовой жидкостью на стол и, прищурив глаза, хитро глядел на юношу. В один миг мальчишка почувствовал себя неуязвимым и ловким жестом подхватил это изящное произведение искусства, поднес к носу и стал принюхиваться. Дракула и не подумал остановить молодого человека, наоборот, с интересом смотрел на юношу. — Это не вино. — Заключил Баше. Дракула кивнул. — Так. Юноша завороженно смотрел вглубь бокала, словно пытаясь разглядеть, что же находится внутри. — Попробуйте. — Посоветовал мужчина напротив. Баше посмотрел с недоверием, но приблизил графский бокал ко рту. Стоило губам коснуться тягучей жидкости, лицо юноши перекосило от отвращения. Яркий металлический вкус, смешанный с солью и горечью обжег язык!.. — Это... — Начал было Рафаэль, но тут его перебили: — Кровь, — мягко ответил Дракула, откидываясь на спинку стула. Рафаэль боязливо вжался в стул. — Чья?.. — негромко, еле шевеля губами спрашивает Баше, протягивая бокал обратно его владельцу. Его лицо искажает совершенно перепуганная гримаса. — Это имеет значение? — легкомысленно проронил граф. Рука Рафаэля с бокалом тянулась к нему, но вместо того, чтобы забрать бокал, он придвинулся и мягко коснулся губами, отпивая. Граф преданно посмотрел на юношу и даже не подумал отвести взгляд. Рафаэль тихо ахнул. — Зачем... Зачем вы пьете кровь? — негромко спросил юноша, пристально глядя на графа, жадно слизывающего красные капли с губ. — А как Вы думаете?.. — маняще и чарующе мурлычит граф. — С нашего приезда вы помолодели лет на сорок, — негромко начал юноша, его глаза будто омертвели. — Благодарю, — польщенно отозвался Дракула, с довольным видом глядя на своего гостя. Рафаэль нервно усмехнулся. — Я, может быть, не слишком умен, но никогда еще не слышал о том, чтобы кто-то вот просто так молодел на полжизни, — Рафаэль говорил медленно, четко. Он смотрел на отражение огней камина в стакане. Юноша боялся пошевелится. Дракула понимающе смотрел на него, вздернув брови, и качал головой, мол "виноват". — Вы сказали что виделись лично с Людовиком Шестнадцатым, — слова сходили с его уст быстро и обличительно. Рафаэль был в отчаянии, он отчаянно желал узнать, кто же перед ним. Кто есть граф Дракула? Кто этот мужчина, захвативший все его мысли. — Но Людовика Шестнадцатого казнили почти сорок лет назад!.. — прошипел Баше, он бросил дикий взгляд на графа. Граф с ухмылкой на губах смотрел на юношу на грани истерики. В его глазах танцевали черти. Да, это стоило того. Рафаэль оправдывал каждый болезненный миг, когда Дракуле приходилось сдерживать в себе хищника. Его зеленые глаза стоили каждого мгновения, когда Дракула нещадно душил в себе жажду крови. — Его казнили? — негромко и почти безразлично поинтересовался мужчина. — Да, — обессиленно выдохнул юноша, откидываясь на спинку стула. — Французы первые в мире устроили революцию. Марию Антуанетту казнили вместе с мужем, как и их детей. Граф огорченно покачал головой. Наступило молчание. Дракула буквально пожирал взглядом собеседника, попутно размеренно отпивая из бокала. Рафаэль смотрел только на бушующий огонь. — Но вам это известно, так ведь? — негромко проговорил юноша, не поднимая глаз. — Да, — одобрительно промурлыкал граф, аккуратным жестом он поправил выбившийся из общего беспорядка белокурых волос локон. Дракула молчал, одобрительно поглаживая нежную руку на колене юноши. Рафаэль не мог сказать точно, но лицо графа преисполнялось наслаждением. — Мой дядя не мог называть меня "Леле" в первый же ужин. У него язык не поворачивается так меня называть без повода. И Вы говорите на французском, точно мой дядя. — Отрешенно говорил Рафаэль, каждое прикосновение холодной руки к горячей кисти будто пронзало током. — Вы холодный, как мертвец. Граф расплылся в улыбке, проворными пальцами он забирается под манжет шелковой рубашки и расстегивает пуговицу. Глаза юноши выдают ужас и тревогу, но он не смеет посмотреть в сторону Дьявола, сидящего рядом. — Вы очаровательно сообразительны. — Отвесил комплимент, а юношу только передернуло. Дракула задирает ткань рукава по локоть и ласкает подушечками пальцев нежную кожу рук, он явно чувствует учащенный пульс. По венам мальчика разгоняется кровь, и для графа нет ничего соблазнительней. — Я не знаю кто Вы. — Легкие спирало от нехватки кислорода, а голос вдруг стал хриплым. — Я не знаю, что происходит. Я не знаю, почему Вы пьете кровь и живете в замке, где нет ни души, — Рафаэль посмотрел на мужчину из под полуопущенных ресниц. Он нехотя потянулся за вином второй рукой и сделал большой глоток, горло ужасно пересохло от волнения. — Я не могу просить Вас приоткрыть завесу тайны, но я устал жить в неизвестности. Граф только лукаво улыбнулся и придвинулся почти вплотную к Баше, его пальцы замерли, чувствуя резвый пульс под тончайшим слоем кожи. От прикосновений у юноши перехватывало дыхание. Он изо всех сил сдерживал себя от того, чтобы не застонать, или того хуже, посмотреть в сторону кровопийцы. — Отчего же не можете? — Граф усмехается и чуть сдавливает хрупкое запястье. — Я не хочу знать то, что мне знать не нужно. — Резко ответил блондинистый юноша и быстро обернулся, оказавшись лицом к лицу к одновременно самому желанному и самому ужасному существу в его жизни. — Ах вот как, — Дракула задорно рассмеялся, и провел пальцем по щеке юноши, очерчивая губы, — Дивное качество, верно дядя научил... Я думаю, я смогу ответить на ваши вопросы, милый Рафаэль, — Граф встал со стула, обошел юношу и обвил хрупкие плечи и напряженные мышцы худой спины. Парень сморщился от неприятных ощущений и негромко зашипел. — Вам больно? — спросил граф почти обеспокоенно. Юноша дрожал. Не от страха, от напряжения и странного, болезненного возбуждения нарастающего внизу живота. Осознав это, его лицо сразила гримаса страдания. — Пожалуйста, — тихо выдохнул Рафаэль. — Не касайтесь моей спины... Рафаэль только боязливо коснулся холодных рук на плечах и стиснул их в своих пальцах. Дракула послушно отнимает руки, вздергивает брови в удивлении. Юноша с трудом дышит, граф отдаляется от него к окну, не смотрит на Рафаэля. На миг воцарилась молчание. — Так кто Вы?.. — с надеждой в голосе умоляет Баше, встает изо стола. Граф не оборачивается, приоткрывает завесу шторы и задумчиво смотрит за окно. И тут, как по приказу, раздаются завывания волков где-то вдали... — Вампир, — легко бросает мужчина в темных одеждах, неспешно поворачивается к юноше. — Бессмертная сущность. Я хищный зверь, питающийся кровью людей. Рафаэль снова сел на стул. Сейчас он был готов поверить во что угодно. Он несколько минут пытался усвоить полученную информацию. Граф на него не смотрит, слишком уж увлечен пейзажем за окном и волчьим хором. — А мой д-дядя... — Мои кормильцы обычно быстро умирают. — Граф произнес это почти сочувствующе, но тон холодный. Рафаэль в ужасе смаргивает слезы. Не сейчас. И не перед графом. — Вы пили кровь моего дяди, — Констатирует Баше. Дракула кинул на него испытующий взгляд и только кивнул, отрицать очевидное не было смысла. — Какой кошмар... — выдыхает Рафаэль. — Вы не выглядите очень уж расстроенно... — вампир наклонил голову и почти обеспокоенно заглянул в поникшую мордашку. — Вы убили меня этим заявлением. — Дракула усмехнулся. — Но почему Вы решили убить его, а не меня?.. — Вампир фыркнул. — Мой дядя хоть здоровее, но курит он будь-здоров... У него вместо крови, должно быть, табак... Да и побаловаться опиумом он не дурак. Граф не спешил отвечать, только задумчиво смотрел на собеседника, водя пальцами по губам, и тот решил продолжить, не решившись поднять глаз на графа. — Вы черпаете из него не только пропитание, но и знания и опыт... — Рафаэль ведет разговоры сам с собой, теперь он совершенно уверен, что сходит с ума. — И какой он... Какой мой дядя на вкус?.. Рафаэлю самому не верилось, что он говорит что-то подобное кровожадному чудовищу, которое медленно убивает его дядю. Граф слегка удивился такому вопросу, но только мысленно отдал должное юноше. — Ваш дядя... — Граф задумчиво поднес пальцы к губам, вкус крови Оскара ярко представился во рту. — Ваш дядя не простой, он сложная пища. Деликатес. Вкус очень горький, но с едва различимой сладкой толикой... Индивидуальный вкус, неповторимый. Не помню, когда чувствовал что-то подобное в последний раз. — Да Вы гурман, — горько усмехается Рафаэль. Он отпивает еще один большой глоток вина и не смотрит на вампира. Мальчонка не знает куда себя деть. Дракула испытующе смотрит на своего человечка, наклонив голову. В нем борются два противоречия: попытаться утешить юношу или стоит напугать его так, чтобы тот и вздохнуть боялся? Несомненно второй вариант манит его больше, наверняка страх и ужас на его личике смотрятся просто великолепно. Вампир только мысленно усмехается и смотрит на побелевшее от ужаса и разочарования лицо мальчишки. Он тяжело вздыхает и смиряет себя. — Я утомил вас своими разговорами, — Он подходит к Рафаэлю и мягко кладет руку тому на голову. Гладит, как послушного котенка. — Спасибо за прелестный вечер. — Вдруг нагибается и нежно прислоняется холодными губами к губам юноши. Придерживая белокурую голову, он оставляет на устах Рафаэля поцелуй. Легкомысленный, мгновенный и внезапный. — Вы возмутительно хороши. Последнюю фразу мужчина говорит выпрямившись, оставив гостя в замешательстве. Рафаэль только жалобно всхлипывает и провожает взглядом графа. Когда темный силуэт скрывается в коридорах замка, Баше закрывает лицо холодными кистями и позволяет себе обмякнуть. Но слезы не льются.