Жаждущий

Свет потух. В груди белокурого юноши поселилась незримая сущность. Он сам и не заметил этого. Но любой, кто знал юного Рафаэля Баше раньше, с лёгкостью мог сказать, что что-то в нём изменилось. Но вряд ли кто-то смог бы выделить что-то конкретное. Рафаэль чувствовал, как земля проваливалась под ногами после того злополучного вечера. Утром выяснилось, что граф Дракула отбыл по срочным делам. Сначала юноша даже обрадовался, но вскоре понял, что его положение в замке ухудшилось раз в десять. Он столкнулся с куда более страшным чудовищем, чем кровопийца, медленно убивающий его любимого дядю. Он остался совершенно один. Один на один с собой и своими мыслями. А мысли у юного Рафаэля сделались самыми безрадостными. Одиночество и холод — это ужасное испытание для молодого человека, не знающего такой кромешной и непроницаемой тишины никогда раньше. Рафаэль пришлось привыкнуть к отстранённости окружающих. Ему пришлось не ждать ничего, кроме холода от других. Рафаэль чувствовал себя в царстве мертвых, он случайно забрел в загробный мир, населенный тенями и призраками... И сколько душ было загублено в замке графа?.. Дяде стало совсем плохо. Он мог спать целыми сутками, а когда просыпался, вечно ворчал и заходился в болезненном кашле и стонах. Впервые в жизни юноша чувствовал себя так беспомощно. Все, о чем он смел думать, это о страданиях белокурого мужчины. С алых мальчишеских губ постоянно слетали молитвы и священные слова. Рафаэль стал забывать дышать, оставил попытки разговаривать с собой. И, кажется, медленно сходил с ума. Когда становилось совсем невыносимо, он играл, чтобы забыться и раствориться в вечности хоть на миг. Редкие разговоры и прогулки с дядей Оскаром лечили его душу. Юноша с особой выразительностью и патетичностью читал для него вслух, сидя у окна, легкий ветер забавно трепал белокурые кудри. Бывало, он диктовал дифирамбы и напевал романсы, пока дядя Оскар не скажет, что у него разболелась голова от Рафаэлевского козлячьего баритона. Изредка дядя расщедривался на разговоры. Рафаэль никогда не думал, что дядя может так долго ничего не говорить. Но иногда Оскар все же придавался обрывкам воспоминаний. В голове мечтательного юноши вновь и вновь представали картины балов, танцы, яркие парфюмерные запахи. Рафаэлю нравилось хлопотать о дяде. Суматоха и забота о больном хоть на миг одергивали его от мрачных мыслей. Долгие вечера в молчании и печальных думах... У Рафаэля дядя Оскар начал вызывать только жалость. Он совсем позабыл, какого было злиться и обижаться на дядю, который никогда не жалел розог дома, постоянно повышал голос и доводил до слез. Грузный и гордый ранее мужчина, ныне мертвецки бледный, осунувшийся и исхудавший старик. Дядя Оскар постарел лет на десять всего за пару дней. Он через раз узнавал собственного племянника, бормотал что-то невнятное... Дядя терял рассудок даже скорее племянника. Рафаэль не выходил на улицу, перестал раздвигать шторы на окнах. Зеленые глаза начали привыкать к слабому свету свечей. Он изредка пытался что-то читать, молиться и даже сочинять свои композиции... Но выходило очень с трудом. Рафаэль совсем потерял аппетит. Мальчика мучала дикая бессонница и тревога. В царстве мертвых было спокойно, и все было на своих местах. Вот только белокурому мальчишке совсем не находилось в нем места. * * * Рафаэль уже давно потерял надежду встретить хоть кого-нибудь в замке графа Дракулы, но именно в этот раз, идя по длинному коридору, он заметил вдали силуэт в белом. Как огонь свечки, он резко загорелся, и мальчишка оцепенел. «Опять галлюцинации, — спокойно подумал он. — Наверно, нужно постараться съесть хотя бы что-то». Рафаэль уже привык к тому, что он медленно, но верно сходил с ума. Поэтому он старался уже ничему не удивляться и воспринимать абсолютно все спокойно. Однако, когда человек в белом начал быстро приближаться к нему, юноша оторопел от испуга, вглядываясь в даль, но когда понял, что глаза его не подводят, было уже поздно. Что-то тяжелое и отвратительно холодное чуть не повалило его на пол, и он с трудом устоял на ногах. — Кто Вы? — испуганно спросил Рафаэль, когда странная женщина, скорее похожая на дикого зверя, мертвой хваткой вцепилась в его плечи. Ее можно было признать невестой вначале. Пышное, роскошное платье украшало ее отвратительное, серое тело, она смотрела на него бездушными, голодными глазами. — Милый, милый… — завыла она, не веря своему счастью. Девушка прижалась к юношеской груди и слушала трепыхания испуганного сердца. — Спаси меня… — жалобно попросила она, приблизившись почти вплотную. — Но как?.. — не менее жалобно отозвался Рафаэль, пытаясь оттолкнуть от себя обезображенное трупными пятнами тело. Женщина хрипло рассмеялась и еще сильнее вжалась в него. Рафаэль почувствовал затхлый запах мертвечины, и его перекосило от отвращения, когда почти обнаженное тело бесцеремонно терлось об него. Рафаэль чувствовал, что его обнюхивают, будто добычу. В нос ударил резкий запах гнили, и у мальчишки закружилась голова. — Ты живой… — пропела она. Девушка огладила его поясницу и забралась под плотную ткань брюк холодными пальцами. Горячая кожа приятно опалила мертвецки холодные руки. А Рафаэль явно почувствовал, что перед ним не человек. Он только и успел ойкнуть от испуга, когда губы девушки накрыли его собственные. Она целовалась жадно, чудовищно, будто пожирая его. Склизкие, холодные губы накрыли горячие уста юноши. Незнакомка больно укусила верхнюю губу юноши и прошлась языком, слизывая сладкую кровь. Незнакомка жадно царапала его поясницу, а попытки Рафаэля вырваться были тщетны, не получалось ни отпихнуть девушку, ни сомкнуть челюсть. Его бесцеремонно укусили в шею, а волосы по-собственнически оттянули назад. Юноша громко охнул и в ужасе застыл посреди мрачного коридора. Кровь била в ушах. Рафаэль чувствовал резкую боль, в глазах начинало двоиться, а колени подкашивались. — Что происходит?! — громогласный голос вдруг эхом разнесся по всему замку. И кто бы мог подумать — перед ними стоял разъяренный, как бык, увидевший красную тряпку, дядя Оскар. Он покачивался, но был в состоянии злиться самым праведным гневом. Рафаэль жалостно всхлипнул и увидел нахальную, клыкастую ухмылку. И незнакомка с гулким смехом пропала. Рафаэль пытался пролепетать хоть слово, но все попытки были тщетны. С точеных губ тоненькой струйкой полилась кровь. — Ты ничего не перепутал, молодой человек?! — самым разъяренным тоном пророкотал дядя, в какие-то секунды сократив дистанцию между собой и Рафаэлем. — Дядя, я-я, — от испуга юноша начал заикаться. — Он-на сам-м-м-а… — Ну конечно сама, а как же ещё! — иронично воскликнул мужчина, размахивая руками от ярости. Быстро закатив рукава на обоих руках, Баше впечатал юношу в каменную стену. Белокурый мальчишка зашипел от боли, когда ударился головой о стену. Рафаэль висел, прибитый к стене, словно безвольная кукла. Даже больной, дядя с легкостью мог приструнить юношу. Рафаэль — полсотни кило отроду и гротескный грузный мужчина, кровь с молоком, широкоплечий, словно атлант. Сравнивать было просто комично. Племянник морщился от боли и хрипло бормотал что-то нечленораздельное. Темно-синие глаза тяжело смотрели прямо в душу. Через пару мгновений Рафаэль забился в конвульсиях от нехватки воздуха. — Посмотри мне в глаза, — требовательным тоном рявкнул старший Баше. — В глаза мне смотри! Если я еще раз увижу тебя с какой-то профурсеткой, я самолично тебя заживо закопаю. Ты меня понял?! Юноша болтался безвольной куклой и гортанно хрипел от нехватки кислорода. Зеленые глаза бешено и умоляюще смотрели на дядю. Когда кровь с губ капнула на суровые руки, он только поморщился, слегка разжимая хватку. — Ну-ну, сама она, до крови долобзался, еще и обманывает, — возмущенно подытожил мужчина, осуждающе вглядываясь в глаза племянника. — Ох, недопорол, ох, чуяло мое сердце быть с тобой строже, ох недопорол... — причитал дядя, резко выпустив Рафаэля из рук. Он развернулся и побрел в столовую, прихрамывая и придерживаясь за стенку. Рафаэль скатился вниз по стене, громко кашляя. Безвольной лужицей он расплылся по холодному полу. Сердце снова бьется как бешеное, он белеет пуще прежнего. Неслушающимися руками юноша расстегнул первые пуговицы рубашки и раскинулся по холодном камне, пытаясь отдышаться. Он жадно хватал ртом воздух, как рыба, которой не посчастливилось оказаться на суше. Еще полчаса он лежал на холодном полу, пытаясь прийти в себя. Обидно не было, не было грустно, не было больно. Он давно привык, Рафаэль простил дядю в тот же миг. Привык быть собакой, привык к дрессировке. Помнится, в детстве, в дедовской усадьбе, также наказывали только мужиков, отпетых пьяниц или бездельников. Детство Рафаэля вообще было другим. В отчем доме с него сдували пылинки, наверно, поэтому дяде и приходится с ним так тяжело. Холод камня приятно освежал горячее тело юноши, будто остужая пыл. Но кто же эта девушка? Она явно не человек, Рафаэль это заключил по ее холодным рукам. «Она вампир, как граф, — подумал юноша, устало прикрывая веки. — Но почему я не видел ее раньше? И почему он не рассказал о ней?». Где-то час пролежав на полу и успев задремать, юноша встал на ноги, слегка покачиваясь. В глазах двоилось. Он выпрямился во весь рост, придерживаясь за стенку. Все тело страшно ломило, трещала голова, шея саднила. Грустно вздохнув, он снова застегнул все пуговицы рубашки, элегантно завязал бант и не так бодро как обычно, но поскакал в столовую. Будь, что будет. Робко приоткрыв дверь, он проскользнул внутрь. В роскошном зале сегодня горели свечи, было светлее, чем днем. Слева, насупившись, сидел дядя, до этого что-то размеренно говоривший, а справа... Справа с хитрым прищуром на него смотрел граф, облаченный в элегантные одежды. Словно он никуда не девался. Дракула сразу переменился в лице и широко улыбнулся, завидев белокурого юношу. — Добрый вечер, — негромко поздоровался Рафаэль. Граф неторопливо встал со своего места и подошел к гостю, протянув руку. Мальчишко смущенно, но более уверенно, чем в первый раз пожал ее. — Ах, милый Рафаэль, Вы сегодня припозднились к ужину, — промурлыкал граф, пристально осматривая белокурого. Юноша смущенно поежился. — а Вы обещали мне не опаздывать! — С укором напомнил граф. — Да, простите, — неуверенно ответил Рафаэль. — Я не знал, что Вы уже вернулись и немного потерялся во времени... Граф смотрел на него сверху вниз блестящими глазами. Рафаэль, хоть и привел себя в порядок, но чувствовал себя подвешено. Бант на шее, который мальчик затянул слишком уж туго, немного давил и напоминал руки дяди, которые сомкнулись на его шее. — В таком случае, может сыграете нам сегодня в качестве извинения? — Рафаэль вздернул брови и выдавил кокетливую улыбку. — Только если Вы настаиваете, — граф ехидно прищурился, когда мальчик развернулся и двинулся в сторону инструмента. Дядя искоса смотрел на племянника, поджав губы. Тот аккуратно подвинул изящную табуретку к инструменту и присел, изящным жестом он открыл черно-белое полотно и с видом знатока оглядел привычные клавиши. — Есть пожелания? — Баха, пожалуйста, — довольно произнес Дракула, с удовольствием откидываясь на спинку стула. Рафаэль слабо улыбнулся и положил пальцы на клавиши. Вдох-выдох. Шею ужасно саднит, и он очень хочет разорвать платок, как злостную удавку. Мелодичные ноты снова разлетаются по всему залу — благородная композиция звучит на высоте. Граф не отрывает взгляд от присмеревшего музыканта, виртуозно владеющего его инструментом. Мальчишке пришлось нелегко в последние дни — это было понятно по его опечаленным глазам, не сиявшим как раньше, по его осанке — чересчур сдержанной и строгой. От него пахло кровью, даже больше, чем всегда, яркий запах бил в нос и умолял испить бедного юношу. Граф одергивал себя — слишком рано. Рафаэлю было горько. Он безумно нервничал под сверлящим взглядом дяди. Оскар выглядел мало того что больным, но и злым донельзя. Казалось, ярость придавала ему жизненных сил. Мальчонка видел боковым зрением, как томно и жаждуще на него смотрит граф. И его взгляд плавит, словно огонь масло, разум юноши. Он дурманит и наполняет все вены диким экстазом. Рафаэль чувствовал себя самым ужасным человеком в мире. Его дяде плохо, а он... А что он? Он думает о взгляде прекрасных черных глаз? Он думает только о графе. Он думает о чудовище, которое погубило его дядю. И обязательно сгубит и его самого. Должно быть, сегодня мелодия белокурого юноши закончится? На миг Рафаэль представил: граф резко вскакивает со стула и одним движением хватает его за горло, точно дядя, валит на лакированную поверхность рояля и пронзает тонкую шею своими клыками. Мальчишка только и успевает жалостно простонать под тяжелым телом вампира. Он вздрогнул и поднял отчаянный взгляд прямо на графа, посмотрел прямо в его глаза напуганными зелеными очами. Граф изогнул брови, будто спрашивая, что произошло, но Рафаэль снова уткнулся в инструмент, не в силах поднять взгляд. Смотреть на дядю было стыдно. Младший Баше боялся, что по одному взгляду Оскар прочитает все сокровенные мысли юноши. "Да, это определенно один из лучших способов закончить жизнь," — страшные слова звучали в его глупой белокурой голове. И он был готов удавиться. Пальцы шустро бегали по дороге из черно-белых кнопок. Свеча на рояле трепыхается от сбивчивого дыхания. Рафаэль сегодня особенно старателен в музыке, он играет так, как в последний раз в своей жизни. Это ненормально. Он ужасный, он грешник. "Господи, помоги. Господи, пожалуйста, избавь меня от лукавого. Избавь меня от греховных мыслей. Избавь меня от лукавого, Боже. Господи, я не властен над собой, забери меня, раба своего. Я вверяю тебе себя, как собаку", — внутри себя Рафаэль рыдал, он умолял Бога, как не молил никогда. Он хотел спастись, он не хотел жить так. Жить одной слепой и такой наивной мечтой. Рафаэль и не заметил, как из его глаз снова хлынули слезы. Его лицо не выражало никаких эмоций, оно замерло, только из стеклянных глаз одна за другой полились соленые слезы. Юноша задрал подбородок вверх, надеясь остановить их. Проявлять слабость при дяде, который дома порол его за слезы, было опасно. Граф смотрел на него пронизывающе. Он словно пытался влезть в голову молодого человека. Его влекло к нему. Нет, не так. Дракулу всегда привлекала юность и красота Рафаэля. Желание сломать, искусить мальчишку постепенно перерастало в желание обладать человеком и хранить, как самую большую драгоценность. Ему вечно казалось, что на самом деле за его хрупкой спиной скрываются два крыла. А сам юноша просто ангел, заблудившийся и потерянный. Божественно красивый, тонкий, недосягаемо чистый, наделенный светлым умом. Дракула только мечтательно вздохнул, складывая руки рядом с лицом. Безумное желание слизать жемчужные слезы с лица невинного ангела не оставляло. Конечно, вампиру было жалко тратить такого человека только на еду, он старался как можно дольше оттягивать погибель Рафаэля, хоть этого и страшно хотелось. — Я, пожалуй, пойду, — вдруг говорит старший Баше. Дядя Оскар боялся не сдержаться при графе и закопать Рафаэля заживо или взять за грудки и выкинуть с окна. Глаз не видит — сердце не болит. — Мне проводить Вас, дядя? — тихо спрашивает Рафаэль, робко поднимая глаза. Хрупкие плечи мелко дрожат. — Нет, — холодно бросает Оскар и, откланявшись перед графом, покидает темное помещение. Они остались один на один. — Вы не человек, — обличительно произносит Дракула, не глядя на юношу. — Вы ангел, сошедший с небес. Надеюсь, Вы это знаете. Пальцы белокурого замерли и легли на на холодную поверхность. Он слабо улыбнулся. — Что будет дальше?.. — тихо говорит юноша. — Я... — молодой человек опустил глаза, не в силах выговорить ни единого слова. — Вы убьете меня? — с надеждой говорит Рафаэль, отчаянно глядя на своего мучителя. Светлый и чистый взгляд зеленый глаз подобен свету Луны. Граф озадаченно посмотрел на Рафаэля и глубоко вздохнул. Повисла тупая тишина, Рафаэль с увлечением рассматривал свои колени, будто на свете не существовало ничего более интересного. — У меня такое ощущение, будто Вы того желаете. Лицо Рафаэля исказила скорбь, он снова поднял зеленые глаза на мужчину, открыл рот, но не смог ничего вымолвить. Чистый и открытый взгляд пронзал Дракулу насквозь. Граф смотрел на юношу, приподняв одну бровь. — Присядьте ко мне, милый Рафаэль, — попечительным тоном велел Дракула, не отводя тяжелого взгляда от человека. Юноша подчинился, преодалев расстояние на ватных ногах, он упал на заботливо выдвинутый стул рядом с графом. Ему было уже все равно. После нескольких дней душевных терзаний он был истощен. Рафаэль почти не ел и не пил все эти дни. Он устало посмотрел на графа, бессильно развалившись на стуле. — Вы выглядите подавлено, — заметил Дракула. Он поднялся и придвинул аппетитное блюдо к гостю. — Извольте искушать-с. — Посмеиваясь, произнес граф. Рафаэль только отчужденно покачал головой. — Как же Вы можете быть не голодны, если ничего не ели? — холодно спросил Дракула, сверля Рафаэля пронзительным взглядом. Рафаэль кинул на него отрешенный взгляд и стыдливо потер укус на шее, морщась. — Простите, в последнее время у меня совсем нет аппетита... — Это все от нервов, — граф только покачал головой. — Вы слишком много переживаете. — А как тут не переживать, — горько усмехается юноша, покачивая головой. Он приобнимает себя за плечи, снова пытаясь утешить. Рафаэль боязненно поднял глаза на графа. Юноша смотрел прямо в глаза и боялся отвести взгляд. — Вы... Вы у.... Граф только непонимающе обернулся на него и положил руку на теплую и нежную кисть юноши. — Не думайте об этом, милый Рафаэль, — тоном не терпящим возражений ответил Дракула. Рафаэль обиженно поджал губы и нахмурился. — Убьете. — Констатировал Рафаэль и только кивнул своим мыслям. — Ешьте, — граф придвинул тарелку к юноше. — Я не хочу, чтобы Вы померли с голоду до следующего ужина. Мальчишке остается только повиноваться, он взял в руки вилку и приступил к трапезе. Дракула смотрел на него с нескрываемым интересом и прибывал в задумчивости. Граф выглядел слишком мечтательно, но Рафаэль не смотрел в ответ, лишь обиженно орудовал ножом с вилкой. — Сегодня я встретил женщину в коридоре, — негромко сказал юноша. Граф оторвался от любования человеком и непонимающе нахмурился. — Что? — Я в коридоре встретил странную женщину. — Повторил Рафаэль будничным тоном, аккуратно вытирая кончик рта салфеткой и старательно скрывая смущение. — Она накинулась на меня. Целовала, укусила меня в губы... Она ваша сестра? — Граф внимательно слушал юношу, приблизившись. Он принюхивался, Дракула приблизился и кончик его носа коснулся нежной нижней губы юноши. Тот мгновенно отпрянул. Рана на губе не затянулась, и капли крови падали на язычок. Граф издал нервный смешок, лицо вампира дрогнуло в хищной усмешке. — Она моя невеста, — сухо ответил граф, облокотившись на спинку стула. — Укусила Вас? Интересно... — Лицо Дракулы исказила дьявольская усмешка. Рафаэль посмотрел на вампира удивленным взглядом, новость почему-то выбила его из колеи. Завидев сбитый с толку взгляд юноши, Дракула рассмеялся. — Отчего же Вы так смотрите? У Вас ведь тоже есть невеста, — с совершенно невинным выражением лица граф положил руку на предплечье Рафаэля в утешающем жесте. — Неужели ревнуете? — А сколько ей лет? Вы давно вместе? — старательно делая равнодушный вид, поинтересовался Рафаэль. Дракула поморщился, пытаясь вспомнить. — Кажется, я держу ее у себя где-то... Полгода, — хмыкнул граф. — Честно признаться, я мечтаю обзавестись кем-то себе подобным. Граф задумчиво провел по губам. Эти слова из уст графа смутили его еще больше. — Разве ваша невеста не подобна вам? — осторожно спросил Рафаэль. Дракулу накрыл с головой приступ смеха, будто юноша сказал что-то очень глупое. — Нет-нет, она хоть и жаждет людской крови, но мы совершенно разные. Она желает насытиться, а я... Я желаю получить новые знания, получить интересную и трагичную историю жизни... — томно произнес граф, раскинувшись на стуле. — Вы хотите не хлеба, а зрелищ... — задумчиво заключил Рафаэль. — Хотя и от хлеба Вы не откажитесь. Глаза Дракулы довольно засветились. — Я соскучился по вашему обществу, — довольно ответил вампир. — Мне Вас так не хватало в далекой дороге... Юноша только смущенно хмыкнул, слышать дифирамбы от графа было непривычно. — Значит, Вы правда уезжали? У меня промелькнула мысль, что Вы просто дали мне время прийти в себя. — Я не стал бы Вас обманывать, Леле. — Граф беззвучно расмеялся и резко поднялся со стула. Рафаэль внимательно следил за быстро перемещающимся силуэтом. Дракула обошел стол и из ниоткуда появилось небольшое блюдо, закрытое серебряной крышкой. — Я привёз вам гостинец. Изящным жестом граф пододвинул его к юноше и распахнул крышку. На фарфоровом белоснежном блюдце, покрытом золотистыми узорами, красовались алые ягоды. — Клубнику любите? — Клубнику?.. — огорошено переспрашивает Рафаэль. — Но как... На улице метель... — Личико у Рафаэля сделалось невероятно удивленным. Дракула только усмехнулся. Спелые ягоды выглядели просто волшебно в мрачном безжизненном дворце. Белокурый юноша даже ущипнул себя за щеку, но нет. Спелые плоды, будто только что сорванные с кустика, лежали перед ним и источали прекрасный, еле уловимый сладкий аромат. — Зачем?.. Зачем Вы так печетесь обо мне? Граф снова устало вздохнул и присел обратно на свое место, закинул ногу на ногу. — Что за глупые вопросы, Леле? — Дракула нахмурился и потянулся к блюдцу, пальцами он аккуратно взял ягодку за хвостик и обмакнул кончик прямо в сахарницу. — Вы мне небезразличны. Мне показалось, и я Вам тоже... — Шепотом произнес он и потянулся ко рту белокурого создания. Юноша смотрел на него, словно глупый ягненок на волка: высоко вскинув брови и с широко распахнутыми глазами. Граф снова посмеивается над ним и с ухмылкой на лице велел укусить. Лицо Рафаэля приняло совершенно пунцовый вид, но он приоткрыл рот и скорее губами, нежели зубами нежно укусил кончик ягоды. Дракула завороженно наблюдает за юношей, будто за внезапно ожившей картиной эпохи Возрождения. Юноша прикрывает глаза и чуть ли не завывает от восторга, чувствуя на языке сладкий вкус. Вампир облизал пересохшие губы и вновь обмакнул спелый плод в сахару. Юноша неловко улыбнулся, одурманенный чарующим взглядом темных глаз. Рафаэль сделал глоток вина и нервно хихикнул. — Граф, а это не слишком? — тихо спросил он, но видя темный и увлеченный взгляд строгих глаз, понял, что его никто и не спрашивает. — Это в самый раз. Рафаэлю не остается ничего, кроме как послушно принимать губами сладкое лакомство. Темные глаза смотрели на него, как на самое красивое и желанное существо в мире. И этот взгляд сводил с ума и будоражил разум. Становилось чертовски страшно возразить или не принять спелый плод. Казалось, граф получал куда больше наслаждения от процесса кормления, нежели юноша от поедания. Когда последняя ягодка скрывается во рту юноши, аккуратная кисть вытирает кончик губ. Граф будто насытился и откинулся на спинку стула с довольным видом. — Очень вкусно, — негромко, но отчетливо отозвался Рафаэль. Граф усмехнулся и победно улыбнулся, лишь делая большой глоток из бокала. Они смотрели друг на друга. Юноша покраснел, хотя, казалось бы, он итак был краснее некуда. — Я люблю Вас. Голос у графа был низким. Он разливался по воздуху и заполнял легкие, обвивал и душил. Рафаэль испуганно встрепенулся и не нашел, что ответить. — Смеетесь надо мной? — грустно усмехнулся Рафаэль и вскинул бровки. — Нисколько. — граф мотал головой, смотрел так пристально. — Поверьте, я стараюсь делать все, чтобы не причинить вам лишней боли... Вы так прелестны, так хороши в своей наивной юности. И мне так жаль ломать Вас, Леле. Рафаэль резко встал, будто ошпаренный, готовый уйти, но взгляд графа остановил его. Властной рукой он провел по пояснице и властно посмотрел снизу вверх на юношу. Рафаэль тяжело вздохнул. — Мне лучше вернуться к дяде. — Рафаэль подчеркнул последнее слово. — Испугались? — хитро прищурившись, дразнил Дракула. — Да. — Честно ответил юноша и резко отвернул белокурую голову, морщился, не хотел видеть темные глаза, упрямо глядящие на него. Дракула нежно провел по талии. Каждое прикосновение откликалось болезненными ощущениями. Юношу пугало, что перед графом он как на ладони, пугало бессилие перед ним. Он стоял перед вампиром чуть-ли не обнаженный, будто вывернутый наизнанку. Вампир на инстинктивном уровне чувствовал малейшие телодвижения человека, его ритмы. Он отчетливо ощущал нежную жизнь и трепещущее перед ним влюбленное сердце. — Вы — змей, — горько прошептал Рафаэль, тая от прикосновений графа и обвивающих рук. Он изо всех сил старался не смотреть. — Искуситель. — Добавил Дракула, сыто скалясь. Вампир плотно прижал к себе хрупкое и дрожащее тельце. Мальчишка трясся, чувствуя, как властно сжимают его сильные руки через несколько слоев одежды. — Поцелуйте меня, — попросил граф. Юноша не смотрел на него, только сердце, запертое в грудной клетке бьется как бешеное. — пожалуйста. Рафаэль несмело обернулся и посмотрел прямо в темные, словно безлунная ночь глаза. Он только зажмурился и неуверенно покачал головой. — Это ужасно, граф, — тихо прошептал Рафаэль, пытаясь воззвать к совести кровожадного существа, преданно глядящего на него. — Это страшный грех... Я не должен, Вы не должны... — Разве любовь может быть греховной? Тем более ваша любовь, милый Леле, — ласково мурлыкал Дракула, оглаживая ребра милого юноши. — Вы закон Божий читали? — упрек с уст юноши показался Дракуле невозможно смешным, он наклонил голову, чтобы скрыть приступ немого смеха. Ужас и отчаяние в глазах невинного дитя сводили с ума хищного зверя. Тем интереснее был юноша, такой отрицающий, возмущенный... Граф мило улыбнулся и только коротко кивнул. — Читал. — Смешливо ответил Дракула. Вампир откровенно дразнил Рафаэля, видя как в нем множатся тысячи противоречий. — Занудная книжка. — Ехидно ответил он. Рафаэль нахмурился, сверля мужчину суровым взглядом. — Тогда отчего Вы такой... — едва слышно прошептал юноша, будто боясь, что кто-то услышит. Дракула смотрел и не верил. Ему просто не верилось, что такие люди существуют. Белокурый юноша положил теплую ладонь на грудь графа, где должно было в теории находиться сердце. — Время испортило? Граф смотрел на Рафаэля, словно завороженный. Чистый взгляд зелёных глаз обличал его, вытаскивал все пороки наружу. Казалось, мальчишка читал его, словно открытую книгу, хотя это было совсем не так. Граф приоткрыл рот в полуулыбке. Шелковая рубашка, сшитая по моде прошлого века — единственное, что разделяло их. Рафаэль чувствовал нежной рукой суровую и сильную мужскую грудь. Холод просачивался и леденил тоненькие пальчики. — Ваше сердце когда-нибудь билось? — чистый и искренний взгляд зелёных глаз — Дракула готов пасть на колени перед этим белокурым дитем. — Поцелуете — отвечу, — хитро сощурившись, ответил граф. Рафаэль нахмурился и попробовал вырваться, но попытка не увенчалась успехом. Граф только сильнее сжал его в своих руках и гулко рассмеялся. Вампир прильнул лицом к ремню на брюках, аккуратно провел кончиком языка по металлической застежке, глядя прямо в мокрые глаза, сочащиеся страхом и смятением. Рафаэль снова попробовал вырваться, но ничего не получилось — Дракула схватил тонкие ручонки своей когтистой лапой и несильно сдававил. — Куда Вы так бежите, Леле? Мне казалось, Вам приятно мое общество, — мурлыкал граф, очевидно заигрывая. — Вы ведь не любите меня, — тихо вздохнул Рафаэль. — Вы просто играете со мной и моими чувствами. — Мальчик печально смотрел на графа и помотал головой. Тот снова не сдержал смеха и уткнулся в впалый живот юноши. С невероятным наслаждением он зарывается в рубашонку, заставляя того сдавлено то-ли застонать, то-ли захихикать от щекотки. — С моей невестой Вы были смелее... — Ваша невеста меня и не спрашивала!.. — прошипел Рафаэль, пытаясь вырваться. — Вас так пугает то, что мы оба мужчины? — негромко спросил Дракула, оторвался от хрупкого тельца и смотрел прямо в глаза. Рафаэль весь красный и запыхавшийся. — Хотя бы это, да... — загробным голосом выдал Рафаэль и гордо отвернулся. — А еще у нас не было свадьбы, Вы старше меня на несколько столетий, я помолвлен, а Вы кровожадное чудовище и, в конце концов, меня дядя заживо закопает!.. — сбивчиво и недовольно пролепетал Рафаэль. Дракула слушает яростный монолог с хитрым прищуром. — Разве у искренней любви есть преграды? — нараспев ответил вампир и любовно огладил грудь белокурого юноши. Все тело Рафаэля возбужденно передернуло. — Вы Платона любите? — Платона?.. — обескураженно переспрашивает блондин. — Да, Платона я люблю... — А Сократа?.. — хитро спрашивает граф. — И Сократа люблю... — боязливо отвечает юноша. — А вы знаете, что и у Платона, и у Сократа было множество любовников, в том числе и намного-намного младше их самих... — вампир многозначительно растягивал слова. Леле возмущенно посмотрел на кровопийца. — Ваши предки, Древние римляне и греки, считали в порядке вещей любовную связь между одним полом... И в обществе этот союз только почитался... А в некоторых городах даже был обычай похищать мальчиков из отчего дома и охотиться с ними несколько месяцев... — А потом выпивать всю их кровь? — саркастично ответил мальчишка. Дракула ухмыльнулся. — Даже если и так... Сколько уже воды утекло... — Поверьте, время идет, а смертные не меняются, — фыркнул Дракула, отпуская руки молодого человека и аккуратно придерживая его за поясницу. — Ваша природа греховна. И ваша богобоязненность, господин Баше, не приведет ни к чему хорошему, уж поверьте... — Дракула устало прикрыл веки, и его рука соскользнула с тела юноши. Рафаэль сделал поспешные два шага назад и рвано дышал, закрыв лицо ладонями, дабы не видеть искусителя, элегантно посиживающего на резном стуле. Ему едва ли удается удерживать равновесие. Граф равнодушно отвел взгляд и смотрел на разгорающееся пламя камина. Противиться такому сладкому и навязчивому запаху крови становилось невыносимо. В глазах у юноши двоилось. — Ступайте, Рафаэль, — Дракула небрежно отмахнулся от него. Скулы напряжены, а глаза жестоки. Мальчишка боязливо сглотнул, а голова кружилась. Худощавое тело едва ли не падает, благо успевает зацепиться за стул. Бледные руки впиваются в старинное дерево. Он рвано всхлипнул. Граф перевел на него озадаченный взгляд. — С Вами все хорошо? — мальчика трясет. Рафаэль судорожно дернул за нашейный бант, шелковая лента заструилась ниц. Пальцы бегло расстегивали верхние пуговицы. Он и не заметил, как за спиной возвышаелся граф. Он пытается отдышатся и оборачивается к Дракуле лицом, опираясь на спинку стула. Рафаэль, как рыба на суше, хватает ртом воздух. Жаркое дыхание опаляет графа. Красные щеки. Под пристальным взглядом темных глаз задыхаться странно, что-то тянет внизу живота. И будто к пояснице приставлен нож. Глаза слезятся, но Рафаэль тут же сморгнул. Грудь судорожно вздымалась. Шёлковая рубаха едва держалась на плечах, оголяя бледную шею с ключицами. Два темных омута жадно прикованы к человеку. И Рафаэль видел только голод во взгляде вампира. Граф едва касался хрупкой кости ключицы. Облизнул пересохшие губы и скользнул к затылку, сдирая воротник рубашонки. Открылась прелестная картина — хрупкие дрожащие плечи, аккуратные выступающие ребра, розовые соски. Вампир окинул голодным взглядом лебяжью шею — вся она покрыта красно-синими отметинами и проколами клыков. Рафаэль не мог отвести взгляда от графа, но не в силах ничего прочитать. — Будто мраморный... — шепот низкого голоса распалял все тело. Рафаэль нервно хихикал. Граф по-собственнически задирал нежный подбородок, в упор смотрел на багряно-красные отметины и аккуратно подул. В этот миг юноша мысленно прощался с жизнью — благодарил Господа за каждое мгновение. Вампир с силой вжимает ладонь в тонкую шею, словно намереваясь придушить. Яркие огоньки пламени камена переливаются в несчастных зеленых глазах. — Моя невеста? — непроницаемым тоном спросил он. Его голос очень тихий, едва слышный и до одури манящий. — Нет, дядя, — одними губами пробормотал Рафаэль. Дракула не смотрел в его глаза, только кивнул своим мыслям. Граф аккуратно касается его. Не пальцем — краешком когтя, будто разрезая нежную кожу. Та была прозрачной, туго обтягивала хрупкие ребра и светилась изнутри. "Господи помилуй," — пронеслось в пьяном рассудке. — Страшно? — слегка касаясь нежного уха, прошептал граф. По телу проносится табун мурашек. Рафаэль отчаянно не понимал, знобит его или морозит, хорошо ему или плохо. — Очень, — нервно сглотнул Рафаэль и заерзал. Все тело затекло. Граф только усмехнулся и чмокнул губами. Невозможно было выдержать голодный взгляд темных глаз, юноша смиренно закрыл глаза и в отчаянии сжимал зубы. Белокурый пытался расслабиться — тут же получает холодный, пронзающий поцелуй в скулу. Именно в то место, куда пришелся дядин золотой перстень. Мгновенная боль — юноша морщился и сдавленно ахнул. — Что Вы делаете?.. — испуганно прошептал он. — Пытаюсь быть милым с Вами, — прошептал кровопийца, разглядывая Рафаэля, как прекрасную куклу. — Я не выходил из-за стен замка лет сорок, надеюсь, поцелуи ещё не вышли из моды? — Рафаэль бессильно вздохнул и только поднялся на цыпочки: его глаза по-прежнему не наравне с графом. Он закинул затекшие руки на сильные плечи, закрывающие от всего мира, словно каменная стена и прижимал, как самое дорогое, что имел. — Пейте, — нетерпеливый приказ соскальзывает с бледных губ. Дракула испытующе посмотрел на повисшего на нем человека. — Нет. — С бесстыдной ухмылкой на губах отвечает Дракула, мягко поддерживая хрупкий торс. Наслаждаясь горячими прикосновениями и чуть ли не постанывая от удовольствия, он зарылся носом в светлые волосы. Рафаэль только хмыкнул. Немой вопрос отразился в зеленых глазах. — Почему? — слегка огорошенно переспросил юноша. Светлые брови были вскинуты вверх. — Я же вижу, что Вы хотите... — Вас сегодня итак чуть не лишили жизни... — негромко, но наставительно процедил Дракула. Хотя сам был совсем не прочь приникнуть к тоненькой шейке... — Разве разумно искушать судьбу еще раз? — Я итак искушаю вас каждый день одним только своим присутствием, — уверенно, но не глядя в глаза, прощебетал Рафаэль. — Приятно, когда тебя понимают. — Вампир довольно хмыкнул и едва ли рассмеялся. А как сладко пах белокурый мальчишка... — Пожалуйста... — отчаянно прошептал Рафаэль, видя жадный взгляд, метающийся от шеи к глазам. — Идите спать, — категорично приказал Дракула. Пальцы графа спешно застегивали пуговки на мятой рубашонке, но останавливаются на верхних двух, бережно кладут руки на грудь, словно отгораживая и защищая от себя. Рафаэль огорченно вздохнул, но по взгляду понял, что самое время ретироваться. Юноша аккуратно вынырнул из под графа. Ноги сами по себе несут обратно в комнату. Тело хочет жить, но хочет ли душа?