Жаждущий

Темнота. Звенящая и кромешная. Так выглядит жизнь после смерти? Не так он представлял себе Ад. Он ничего не чувсвовал, было спокойно и хорошо. Тела, видимо не стало, осталась только душа. Безобразная, уродливая душа убийцы. Вот и прошла жизнь, словно и не жил. Сначала детство, счастливые и беззаботные клочки воспоминаний с отцом, вскоре его не стало. Потом жизнь с дедом в богатой усадьбе в деревне, толпа радушных крепостных, танцы, песни, веселые книжки, смех и вкус парного молока с клубничным вареньем. Хорошее время было. И деда он любил больше всего на свете, и теток, и мамок, и нянек, и мужиков всех до единого. Когда деда не стало, вся жизнь будто превратилась в пресное бесцветное нечто. Строгий дядя, пытающийся перевоспитать, постоянная боль, учеба, крики, слезы. Друзей как-то не появилось, все вокруг казались такими чужими, будто из другого мира. Рафаэль всегда чувствоыал себя белой вороной в Лондоне. Юноша утомленно вздыхает, и беспокойно вздрагивает. В Аду было удивительно прохладно и мирно. А может он просто попал в небытие? Его душа, оказывается, еще способна что-то чувствовать. Забавно. По его позвоночнику кто-то заботливо проводит рукой в утешающем жесте. Рафаэль вздрагивает, и к нему начинает возвращаться осязание. Он вдруг чувствует, что лежит на ком-то… Но все также ничего не видит. Он в страхе замирает. Это и есть Ад? — Тише-тише… — шепчет низкий голос где-то над ухом. Вторая рука ласково гладит по загривку и волосам. Прекрасно. Должно быть, это черт. Вот оно, наказание за любовь к мужчине, тем более к такому. Он прерывисто вздыхает и поворачивает голову. Черт под ним не дышит, и вообще не проявляет никаких признаков жизни, только утешающе гладит. Воображение нарисовало демона, с большими рогами и, должно быть, копытами. Юноша вдруг получает холодный поцелуй в лоб. Его всего передергивает. — Дьявол?.. — тихо окликивает Рафаэль, пытаясь нащупать что-то под собой: под грубой тканью выступали мужские ребра и сильная грудь. — Он самый, — низкий голос довольно усмехается и проводит по щеке острым когтем. К своему удивлению, Рафаэль узнал голос и резко приподнялся, но тут же ударился головой и тихо ойкнул. — Осторожней, Леле, — граф аккуратно обхватил юношу за затылок и настойчиво положил обратно на свою грудь. — Где мы? — тихо спрашивает Рафаэль, щурясь в темноте. — В гробу, — спокойно ответил Дракула, а Рафаэль нервно хихикнул. — А что мы тут делаем… — заплетающимся языком спросил Баше. — Спим. — добродушно пояснил вампир. Не без усилий, Рафаэль смог разлядеть очертания его лица. — Я положил Вас в свой гроб, чтобы Вы ничего не натворили с собой. Надеюсь, Вы не сильно испугались. Юноша не смог прочитать эмоций Дракулы, но отчего-то виновато поежился. — Я подумал, что умер, — граф глухо рассмеялся — А Вы всегда спите в гробу?.. — Последние четыреста лет. Солнце спалит меня до тла и я обессилю, если не буду этого делать. — Пояснил Дракула, ритмично оглаживая затылок и хрупкую шею. Рафаэль чуть морщился от боли всякий раз, когда граф задевал раны от грубой веревки. Рафаэль вздохнул и на удивление смело провел пальцами по широкой мужской груди. На миг ему показалось, что Дракула заурчал, как кошка, но тот только довольно ахнул. — Сейчас день или ночь? — Негромко спросил Леле. — Вы проспали сутки, вашему телу и рассудку нужно было время восстановиться. — Рука Дракулы скользнула под рубашку и опалила голую кожу холодным прикосновением. — Солнце заходит… Дракула отодвинул крышку каменного гроба, и Рафаэль поднялся, голова закружилась. Он нащупал стенку гроба. Парень оперся на крышку гроба и встал, покачиваясь на ровном месте. Граф вылез из гроба вслед за ним и тут же взял под руку. Человеческие глаза ничего не видели в темноте, поэтому приходилось доверяться поводырю. Было чертовски тихо, лишь вдали заплакала ночная зловещая птица. Дракула молчал. Не знал, что сказать мальчишке или просто утонул в своих мыслях? — Мы одни здесь? — едва слышно спросил юноша, дергая спутника за руку. — А как вы думаете? — усмехнулся вампир. — Мне кажется, тут есть кто-то еще… — почти пропел юноша. — Нечесть, — коротко бросил вампир, не поворачивая головы. — Те несчастные, кому не посчастливилось стать моими кормильцами. — Юноша испуганно ойкнул. — Вы запираете их в коробках? — в ужасе спросил Баше. — А что мне еще делать? Они обращаются в упырей и хотят поживиться сладкой человечиной. Разве будет лучше выпускать их на волю, давать бродить по свету и набрасываться на заблудших людей, м? — иронично переспросил вампир. Они шли по закрученным коридорам, и Рафаэлю казалось, что они блуждают вечно. А ведь когда они только познакомились, граф тоже не отпускал его руку, вел за собой влюбленного мальчишку. Тогда Рафаэль считал Дракулу своим другом… Граф вдруг остановился и обошел Рафаэля, подхватил под ослабевшие ноги, тот ахнул от неожиданности. — Иначе Вы обязательно упадете, — тихо пояснил Дракула, прижав к себе ослабевшее тело. Юноша обмяк во властных руках вампира. Теперь уже все равно. Дракула быстро передвигался на лестнице, Рафаэль обхватил шею вампира и прижался к нему, дабы не отцепиться от Дракулы. — Не боитесь, что укушу? — хитро спросил вампир, перебирая пальцы на коленях юноши. — Если бы Вы хотели меня укусить, давно бы уже это сделали… — почти уверенно произнес Рафаэль. Граф издал тихий смешок. Человек не ориентировался в темноте, только вертел головой, ничего не видя. Наконец они вышли к уже родной столовой, юноша узнал ее по окнам и запаху еды. Он расцепил руки, и граф поставил на ноги. Белокурый снова покачнулся на месте, словно на палубе корабля. Вампир усадил его на стул и деловито уселся рядом. — Итак, — юноша расслабился, откинувшись на стул. Тело плохо слушалось его, а в глазах все двоилось. — Почему Вы не дали мне умереть? Граф смерил его тяжелым взглядом и облизнул пересохшие губы. — Вы спасли меня… Отказались пить мою кровь… И все ради чего? — юноша осмелел, придвинувшись почти вплотную к вампиру. — Должно быть, чтобы Вы задавали глупые вопросы, — колко ответил граф. — Вы голодны. Поешьте и поговорим. — Рафаэля смешливо щелкнули по носу. — Я не хочу есть. — Непреклонно отвечает юноша, мотает головой и скрещивает руки. — Как я остался жив?.. Дракула только подивился твердости взгляда мальчишки и сложил губы в полуулыбке. — Вчерашним вечером я проснулся раньше обычного. Погода была уж очень капризная и морозная, ветра так громко задували свои арии… Тогда я почуял запах смерти. А вампиры очень чувствительны к запахам, как Вы знаете. Я на дух не переношу мертвечину, — Рафаэль боязливо икнул от низкого тона графа, а тот лишь поморщился, видимо припоминая дядино остывшее тело. Но отчего-то он решил умолчать о дяде и продолжил историю: — Я обнаружил Вас болтающимся в петле в вашей комнате. Вы уже почти не дышали, а сердце так трепетно билось… Я не устоял. — Граф вожделенно ахнул, вспоминая вчерашний вечер, он даже закатил глаза от удовольствия, представляя ощущения. — Вам повезло, что ваша лебяжья шейка не успела переломиться… Вы любимчик судьбы. Рафаэль закрыл красное лицо руками и перевел дыхание. Воцарилось молчание. — Честно сказать, я не ожидал этого от Вас. — Задумчиво произнес Дракула, обводя взглядом юношу в мятой рубашке. Первые пуговицы были сорваны еще вчера. Какой силы воли стоила графу эта ночь… Бледная шея Рафаэля была вся исполосована ранами и синяками. — Я сам от себя такого не ожидал… — глухо ответил он. — Вы оказались сильнее, чем я думал. — Дракула усмехается. Плечи юноши слабо задрожали. — Я открыл дверь… И увидел его. — Юноша не смотрел на темноволосого вампира, будто исповедовался. — Он был не в себе. Я впервые увидел как кто-то сходит с ума… Он умолял, чтобы я сделал это. — Глаза Рафаэля были красными, а губы были бледны. — Я был в отчаянии… — Он снова спрятал лицо в руках. Вампир почти сочувствующе осмотрел юношу и мягко положил руку на предплечье. — Вы очень благородны. — Коротко ответил Дракула, глядя на убивающееся дитя. Рафаэль нервно рассмеялся. — Хорошая шутка, граф, — юноша рукой зачесал волосы назад и посмотрел на графа глазами, полными боли. Он закусывает губу и почти плачет. — Я не шучу, Леле. Разве вашему дяде было бы лучше провести вечность в коробке? Вы спасли своего дядю, вы помогли ему отправиться на небеса! — Из стеклянных зеленых глаз полились слезы. Было видно, что молодому джентльмену только предстоит понять о чем говорит граф. А Дракула только вновь расплылся в улыбке. — Вы так прекрасны, Рафаэль… — Граф подался вперед и их лица находились всего в паре дюймов друг от друга. Потерянные глаза смотрели отчаянно. К удивлению, Баше не отпрянул, только глубоко вздохнул. — Граф, — с придыханием, боязливо прошептал Баше. Дракула изогнул темные брови. — спасибо, что спасли меня… — Юноша стыдливо отвел взгляд. — Хоть Вы и сгубите меня, но я рад что остался жив… Дракула наслаждался каждым миллиметром, каждым вздохом, каждой мыслью этого молодого человека. Он только улыбнулся в умилении и хотел было что-то сказать, но дрожащие горячие губы опередили его. Рафаэль поцеловал его. Робко, в смятении, но по-настоящему. Дракула чуть не завыл от восторга. Его животное естество воспылало, и он вскочил, подхватив дрожащее тело. Хищник больно обхватил талию молодого человека, вжимая в себя, и быстро перехватил инициативу. Рафаэль дрожал, но даже пытался отвечать. Слезы не переставали течь из глаз. Он плакал от кошмарного предательства самого себя, своей чести, своих идеалов. Аккуратные мальчишеские зубы больно натыкались на чудовищные клыки вампира, на которые и посмотреть было страшно, не то что почувствовать. На вкус Дракула был солоноватый, не такой холодный, как можно было себе представить, но на интуитивном уровне Рафаэль ощущал металлический привкус крови, сводящий скулы. Вампир целовался уж очень страстно, для того, кто долгое время не интересовался людьми, кроме как источниками крови. Его захватывало горячее, мокрое действо, и со стороны выглядело так, будто он хотел целиком сожрать человека в своих объятиях. Спустя несколько мгновений юноша начал хлестать Дракулу по плечу, надеясь отвадить героя-любовника от своего рта. Легкие начинали разрываться от нехватки воздуха. Руки толком не слушались, и ему пришлось вырываться из лап мужчины. Он мертвой хваткой впился в сильные плечи, и с трудом отстранился. Мальчишка откинул голову назад, жадно хватая ртом воздух. Граф недовольно посмотрел на него, сначала не поняв в чем дело. Человек громко закашлялся. — П-пустите… — хрипло попросил юноша. Вампир рассеянно ахнул и озабоченно оглядел висящего в его руках любовника, слегка ослабил хватку, но не отпустил тела из своих рук. — Совсем забыл, что Вы такой нежный… — озабоченно вздохнул граф, давая отдышаться. У юноши кружилась голова, перед ним мелькали синие звездочки в глазах. Если бы его отпустили, Рафаэль бы рухнул на пол. Бледная шейка открылась прямо на глазах графа, и он тяжело вздохнул, осматривая вздымающуюся под рубашонкой грудь. Белокурый восстанавливал дыхание несколько минут, с трудом нащупал почву под ногами и кое-как выпрямился, не отпуская крепких плеч из рук. Он опустил голову, все еще прерывисто дыша. — Вы ведь все равно погубите меня… — едва слышно говорит Рафаэль. — Вы смертный, Леле, — утешающе шепчет Дракула. — Вы обречены на смерть с самого рождения. — Только, пожалуйста, не очень больно… — по-детски шепчет юноша, не поднимая головы. Слез уже не остается. — Договорились, — глаза вампира светятся, руками он скользит от талии до хрупких плеч и вцепляется в них, разминая. Рафаэль не выдерживает и истерически смеется, поднимает глаза на вампира. В зелёных омутах искрятся огни камина, и вампир замечает, что что-то важное умерло в его глазах вместе с белокурым кормильцем. Мальчишка медленно опустил глаза и окинул взглядом грудь мужчины. Сегодня граф был очень просто одет: льняная рубашка и модные подтяжки. Первые три пуговицы были распахнуты, обнажая едва видные ключицы и темные завитки волос. Тонкие руки заскользили вниз по телу вампира. Наощупь Дракула был куда тверже и холоднее дяди Оскара. Юноша не без любопытства рассматривал мужское тело перед собой. Боязливо он обвел пальцами ореолы сосков, теплые ладони исследовательски провели вдоль груди, ребер, мышц живота и остановились на талии, ощупывая подтянутые бока. — Щекотно, — слегка посмеиваясь, протянул граф. Он не отводил взгляда от увлеченного процессом мальчишки. Тот надежней ухватился за талию и застыл в задумчивости. Граф был выше белокурого юноши на целую голову. Припухлые от поцелуя губы трогает улыбка. Юноша легким движением перехватывает расслабленную руку графа и кладет на свою. Облизывает пересохшие губы и делает шаг назад. С его губ слетает мелодия, хотя он скорее мычит ее. Дракула сразу оживляется и довольно улыбается. — Приглашаете меня на танец… — мужчина запоздало вливается, а Рафаэлю приходится на секунду замедлиться. Глаза юноши болезненно смотрят на лицо искусителя, будто расчленяя вампира взглядом. Рафаэль был создан только для танцев и ярких приемов, он искусно вел, задавая темп. Юноша двигался безупречно. В его жизни был не один вальс, но именно этот был особенным для Баше. От того что был последним? Или от партнера? — А что мне еще остается?.. — горько усмехается юноша. Пара двигалась по всей комнате сначала строго ритмично. Дракула полностью отдавался мальчишке. Он наслаждался каждым взмахом ресниц, каждым прикосновением и едва уловимым запахом человека. Его нисколько не смущала ведомая позиция. Вампиру впринципе нравилось все новое и неоднозначное, уж он то точно получал удовольствие от каждого мига, проведенным с молодым любовником. Рафаэль слегка ускорился, ведя мужчину по кругу в комнате. Он сделал шаг вперед и запрокинул назад Дракулу. Тот неестественно прогнулся в спине, а кавалер склонился над ним. Вампир не удержался и нежно коснулся губ джентльмена еще раз, мягко целуя. В этот раз Рафаэль не спешил отвечать, только сдавленно простонал, нарушая мелодию композиции. Дракула рассмеялся. — Это было волшебно, — усмехается он, нехотя разрывая телесный контакт. Рафаэль только хмыкает, снова беспокойно дыша. Дракула уселся на стул, жестом велев юноше сесть рядом. Рафаэль послушно упал на стул, почти вплотную пододвинутый к графу. С невероятно озабоченным видом хозяин замка взял столовый нож и начал искусно очищать кожуру со спелого красного яблока. — Что Вы делаете, граф?.. — тихо поинтересовался юноша, слегка дергая бровями. — Чищу Вам яблоко, Леле. Вы же должны хоть чем-то питаться? — Дракула хмыкнул, не поднимая головы. — Я не настолько жесток, чтобы обречь Вас на голодную смерть. — А зачем чистить яблоки? — удивленно спросил Рафаэль. Он протянул руку, темноволосый с прищуром осмотрел его и отдал красный плод. — Кажется, раньше европейские аристократы баловались таким. — Протянул Дракула, почесывая макушку. — А зачем извращаться? Яблоко хорошо, как оно есть, — заявил Рафаэль, с хрустом откусывая чуть ли не половину. Дракула расплылся в улыбке, наблюдая за уничтожением спелого плода. — Да, — задумчиво протянул граф, — Тут Вы правы, оно действительно хорошо таким, каким оно есть… Но и не только яблоко, люди прекрасны такими какими они есть… — Дракула задумчиво цыкнул языком. — Мне казалось, Вы не жалуете людей, — заметил юноша. — Вам показалось, — отрезал граф. — Я обожаю людей. Вы любите цветы? Наверняка в вашем доме огромный сад, и садовник каждое утро приносит вам огромный букет, а может Вы сами выходите в сад утром, едва распахнув глаза, и выбираете самые красивые… — Дракула монотонно рисует картинку, наблюдая за тем как аккуратные зубы расправляются с яблоком. — Я стараюсь не рвать цветы, — едко ответил юноша. — Пусть цветут себе на свежем воздухе, радуются солнцу… — Дракула только хмыкнул. — Мы различны, Рафаэль, — вздохнул Дракула, подпирая подбородок рукой. — Я не могу совладать со жгучим желанием обладать чем-то прекрасным, Вы же очаровательны в своей наивной доброте… — Я же говорил, что Вы меня не любите, — повторяет Рафаэль, глядя на носки своих туфель. — Я для Вас цветок… Дракула азартно усмехается. — Пусть так… Но Вы самый дивный цветок, который я встречал, — Дракула придвигается и пристально смотрит на мальчишку. — А кто я для вас? — низкий голос графа столь низок и сладок, что ласкает слух. Юноша поджимает губы, мертвые глаза с недоверием смотрят на собеседника. Дракула непренужденно улыбается и, словно ребенок на конфетку, смотрит на юношу. — Вы божество, — поникшим, хриплым голосом бросает Рафаэль и закрывает глаза. — Вы мой кумир… — Рычит Дракула, вновь приникая к нежному лицу, белокурый не сопротивляется, только сильнее сжимает глаза, когда сильные руки вновь поднимают его и настойчиво усаживают на стол. — Какой кошмар… — тихий шепот слетает с его губ, стоит графу только отстраниться. Вампир усмехается и вновь целует юношу, хотя скорее пожирает. — Ваше предложение еще в силе? — сладко мурлычит граф, поглаживая нежную шейку мальчишки. — А я могу сказать «нет»? — горько усмехается Баше и изучающе оглаживает ребра графа. Граф снова усмехается, когда тоненькие пальчики расстегивают верхние пуговицы рубашки и покорно ждет. Мальчишка на столе беспокойно дышит, а его грудь шустро вздымается, он снова залит аленьким румянцем. Дракула причмокивает губами в восхищении и облизывает пересохшие губы. Юноша только морщится, когда вампир приникает к нему и обнюхивает, как охотничья собака. — Вы напряжены, — едва слышно замечает граф со вздохом. Действительно, юноша трясется, точно осинка на ветру. Вампир касается нежной кожи лишь кончиком языка и богатое воображение уже представляет вкус сладкой крови милого юноши во рту. Рафаэль сдавленно застонал, чувствуя, как становится жарко всему телу. Дракула хмурится и отстраняется от юноши. — Нет-нет, — торопливо говорит он, мотая головой. — Это совершенно никуда не годится. Глаза юноши удивленно смотрят на графа. Дракула тяжело вздыхает и вновь поднимает блондина на руки. Рафаэлю становится не по себе от того, что с ним обращаются, как с куклой и носят по всей комнате... Граф был словно маленькой девочкой, получившей куклу, о которой так мечтала и теперь эта капризная девчонка не могла ее наиграться. Он открыл было рот, чтобы возразить, но его тут же усадили на колени. Граф сел спиной к роялю, так чтобы руки юноши могли бы дотянуться до клавиш. Баше удивленно посмотрел на графа, который теперь находился чуть ниже него. На его губах сияла бесстыжая, но необычайно довольная улыбка. — Вот, теперь самое то. Сыграйте мне! — попросил Дракула. Юноша тяжело вздохнул. — Опять Баха? — Что Вам угодно, — граф аккуратно поцеловал аккуратные ключицы. — Я доверюсь Вашему вкусу. Пальцы Рафаэля механически заиграли мелодию. Он старался не замечать темных глаз, не отрывающихся от его лица. Дракула только расплывается в сытой улыбке и приникает к бледной коже, утешающе целуя и лаская языком. Музыкант непроизвольно ахает и ерзает на коленях вампира. — Постарайтесь расслабиться, — наставительно говорит граф, оглаживая хрупкую грудь. Юноша смаргивает слезы, а перед глазами рассыпаются искры. Пальцы бегло играют тревожную композицию в каком-то бешеном темпе. Граф аккуратно проводит языком от обнаженного плечика и до оттопыренного ушка, Рафаэль чуть ли не стонет в его объятиях. На светлом лике отражаются страдание, и юноша замирает, когда едва чувствует на своей шее холодные клыки. Дракула не вонзает их. Еще раз поднимает глаза, и поворачивает голову милого на себя. — Вы совсем испереживались, — цедит Дракула, тяжело глядя на юного ангела. — Я кусаю вас как возлюбленного, а не как жертву. Вампир еще раз приникает с слащавым губам в попытках успокоить человека, а юноша хоть и хнычит, но музыка ни на миг не прекращается. Наконец Дракула спускается к шее, обвивает талию юноши, вжимая в себя. Клыки быстро вонзаются в человека, да так, что он и не успевает ничего понять. Он запоздало прерывается всего на миг, но тут же продолжает игру. Жалобный всхлип срывается с губ Рафаэля. Кровь быстро разгоняется по венам, а сердце стучит так быстро, что кажется, выпрыгнет из груди. Дракула неспешно, напряженно глотает. Губы сводит от удовольствия, и вампир только сильнее прижал к себе хрупкого юношу. Рафаэль еще раз всхлипывает и обмякает. Они оба будто сливаются в единое целое. Юношу настигает блаженное удовольствие, оно разливается по всему телу. Наконец-то это сбылось. Та навязчивая идея, что крутилась в его голове, теперь стала рельностью. — Вы знаете... — Рафаэль напряженно сглатывает. Но тут же громко ахает и сладко вытягивает конечности. — В жизни возможны только две трагедии: первая — не получить то, о чем мечтаешь, вторая — получить... — слова эхом разносятся по залу. Юноша беспокойно целует затылок вампира. Дракула не отрывается от сладкой крови, но, вероятно, хихикает. Голос юноши доносится словно из другого мира. Перед глазами все плывет и двоится. Руки Рафаэля неслушаются, они свисают, как плети, и сам он подобен тряпичной кукле. Он еле как находит в себе силы разгибать пальцы. Темп слегка замедляется. Юноша тяжело дышит и вьется от безумного удовольствия. Дракула был готов на все ради этого момента. Единение с его человеком стоило всей беспросветной жизни. Юноша стонет и утомленно прикрывает глаза, все еще не обрывая мелодию. Щекой он упирается в затылок вампира. И все тело поражает сладкая истома. — Граф, а я ведь считал Вас другом... — негромко, искренне посмеиваясь над самим собой бормочит юноша. Он непроизвольно вьется на коленях графа, как весенняя кошка. — Все сейчас кажется таким глупым... А вся жизнь такой никудышной, бесцельной... И чем я только занимался? Потратил все время на какую-то бесполезную ерунду... Рафаэль не понимает, слышит его вампир или нет, но ему и не важно. Он нервно дышит и сердце эхом бьётся в хрупкой груди. Через пару минут сознание начало покидать. В глазах осталась только темнота, а руки оторвались от клавиш и упали на спину графа, свисая как плети. Последнее, что ему удалось увидеть — глаза графа, красные и страшные, как у дикого зверя. Юноша тихо рассмеялся и расстворился во сне, как ребенок.