Жаждущий

Для вампира Рафаэль — нечто недосягаемое и прекрасное, нечто, что нужно оберегать и лелеять. Мальчишку невозможно будет починить или заменить, однажды сломав, и Дракула это понимал, как никто другой. За всю свою протяженную жизнь, граф не встречал таких созданий. Он встречал красивых смертных, похожих на сказочных эльфов, богов, но никогда не встречал настоящих ангелов. Прелестное недоразумение, до одури красивый и чувственный мальчишка, заставляющий мертвое сердце пылать. Судьба Рафаэля решилась ровно в тот миг, когда зеленые глаза любопытно изучали седовласого старика. Юноша пришелся ему по вкусу с самого начала, но, оказалось, что компания мальчишки согревала не меньше его сладкой крови. Дракула задумчиво сидел напротив постели смертного в мягком кресле и сторожил его сон. В мыслях он ухахатывался от смеха, ведь это от него юношу и надо защищать. Но увы, судьба юного Рафаэля не пощадила. Вампир чувствовал себя послушным псом у кровати спящей красавицы. Рафаэлю было некуда пойти. Да и кто бы ему это позволил. Он остался один в незнакомой стране. Юноша оказался один на один в клетке с тигром. Белокурый ангел остался сиротой, брошенной даже Богом. Он сладко спал, будто ничего и не произошло. Его сон был спокоен и чист от сноведений. Еще бы, с таким-то сторожем... Дракула не мог представить себе жизни мальчика вне стен замка. У него не укладывалось в голове, как же может настоящий ангел ходить по одной улице с другими англичанами, как он может вот так запросто смотреть на Биг Бен, промокнуть под дождем. Рафаэль был не похож на смертного. Слишком прекрасный и недосягаемый. Но именно этому божественному созданию не повезло влюбить в себя такое ужасное чудовище. Рафаэль представлялся ему задумчивым ангелом. Наверняка он любил гулять по Райскому саду, беседовал с такими же как он, невинными Божьими детьми — белокурыми девицами и юношами. Читал священные книги и от скуки подглядывал за смертными. — Вы прямо как Орфей, чахните над кроватью Эвридики.... — голос с легкой хрипотцой раздался из под одеяла. Дракула расплылся в улыбке. — Рад, что Вы находите силы шутить, моя милая Эвридика, — парировал бархатный голос. Густой и низкий, как тягучий мед... Юноша вытянулся в кровати и приподнялся, чтобы видеть вампира. Он сложил тонкие кисти поверх пухового одеяла в деловитом жесте. Лицо Рафаэля все еще было измотанным и заспанным, но на нем больше не отражалась вселенская скорбь и боль. — Я долго спал? — Пару часов, — ответил граф с книгой в руке. Эти пару часов пролетели для него в минуту, он настолько погрузился в свои мысли и разглядывание Рафаэля, что не прочитал ни одной буквы. Рафаэль слабо улыбнулся, разглядывая незнакомую комнату. — Спасибо, — легко бросил юноша, откидывая голову на подушку. Граф только слабо усмехнулся. — За что? — Дракула наматывал на руку бант с шеи юноши, потом снова расплетал и так снова и снова. — За то что сидите со мной. Вы не бросили меня... — слабо отозвался Рафаэль. — Как бы я мог, — Дракула хмыкнул в полуулыбке. Рафаэль с печалью смотрит на свои бледные руки, вытянув их, кажется, он даже исхудал в последние дни. Через тонкую кожу просвечивают белесые кости и вены. — Вы светитесь, — мечтательно замечает граф. — Какое счастье, что я не испаряюсь в пепел при виде Вас. — Дракула завороженно разглядывает дрожащие, такие изящные кисти мальчика. Руки настоящего виртуоза — длинные пальцы и подвижные суставы. Рафаэль слабо улыбается, но печальные глаза не дают ему выглядеть счастливым. — Не переживайте, — тихо добавляет граф. — когда Вы немного окрепнете, снова сможете играть. — Вы дадите мне окрепнуть? — Леле бросает огорченный взгляд на графа. Дракула не отвечает, только задумчиво преклоняет голову. Они молчат. Рафаэль устало смотрит в окно, все равно не в силах ничего разглядеть. Холодный воздух щекочет легкие. — Когда Вы отбываете в Англию? — Леле резко прерывает завесу тишины. Это был все тот же вопрос, терзавший его, но в этот раз Рафаэль спрашивает умнее. Граф сверлит его опустошенным взглядом. — Через... несколько дней, — голос графа холоден. Пусть вампир не хочет отвечать, но Рафаэль удовлетворенно кивает и вновь устало прикрывает веки, расслабляясь в постели. Они вновь молчат. Только слабое сердце в юношеской груди прерывает тишину. Дракула задумчиво дремлет, прикрыв глаза и наслаждаясь молчаливым присутствием человека. Через какое-то время юноша сползает вперед к краю кровати. Слава богу, Дракула не стал раздевать его. Худенький силуэт неуверенно уселся на краешек постели, и теперь его фигура красиво обрамлялась Луной. Граф сжал в руках нашейный платок господина Баше. Юноша завороженно смотрел на Луну, широко распахнув глаза. Его шея так сладко обнажилась, а кисти страстно впились в простыни... Дракула тяжело вздохнул и на мгновение закрыл глаза, будто проверяя, не причудилось ли ему. — Родись Вы на пару веков раньше, — граф облизнул пересохшие губы. — Вы бы обязательно стали святым... Леле мог бы стать идолом. Он мог бы стать кем-то вроде самого Христа. Дракула считает, что его лик бы красиво переливался на иконах, и в его честь называли бы таких же чистых и благородных Божьих детей... Но вместо этого Леле сидит перед ним. С самыми потерянными и усталыми глазами, с самым красивым и нежным лицом. Юноша искоса глянул на вампира во мраке и слабо усмехнулся. — Не правда. — Коротко откликается молодой человек, обиженно поджимая губы. — Не спорьте со мной. — Наставительно посоветовал граф. — Я точно знаю о чем говорю. Рафаэль смиренно замолк, разглядывая звезды. — Как Вы считаете, существует Душа? — вдруг спросил звонкий голос. — Где она находится... — А Господь существует? — вторит ему граф, усмехаясь. Мальчик оборачивается на него и поджимает губы. — Мы не видим его... Но его присутствие очевидно для нас. — Вы его любимчик, Рафаэль, — тихо откликается Дракула, на немой вопрос он продолжает: — Вы живы прямо сейчас. Как там у Вас говорится? Бытие — это радость? Он сохранил Вас и Вашу жизнь... — Это Вы сохранили меня, — резко перебил белокурый джентльмен. — Это Вы выдернули меня из петли и сторожите мой сон... А также не стали допивать меня до конца, и далее по списку... — Рафаэль горько усмехнулся и отвернулся от графа. Глаза Дракулы сверкнули. Он наклонил голову, любопытным взглядом рассматривая изящный силуэт. — У Господа нет любимчиков. Отец любит абсолютно всех своих детей... Я уверен, даже Вас он любит не меньше, чем меня. — Негромкий голос юноши эфемерно разносился по комнате. Дракула звонко рассмеялся. — Быть может, он не смог полюбить меня и создал для этого Вас? — граф хитро прищуривается, а Рафаэль смиряет его тяжелым взглядом и молчит. — Мой Ангел... — Не зовите меня так, — невесело отвечает мальчишка, склоняя белокурую голову на бок. — Какой я Вам Ангел... После того что я натворил... — Самый настоящий. Они снова молчат. Рафаэль нетерпеливо сжимает зубы, а вампир хитро наблюдает за молодым человеком. Время течет неосязаемо для вампира, он совсем ничего не замечает. Мир растворился на фоне белокурого ангела... — Может сейчас самое время? — Белокурая голова вновь оборачивается на вампира. Зеленые глаза вновь смотрят на него, но в этот раз совершенно иначе. Не осталось в них вчерашнего отчаяния, истерика иссякла. Взгляд господина Баше был слегка опечален, при этом тверд, как кремень, и спокоен. Рафаэль легко поднимается, точно призрак. И неосязаемо плывет к графу, легкой летящей походкой. Как настоящий Ангел. — Вы все равно закончите со мной... — по буквам говорит юноша. — А днем раньше, днем позже, какая разница? Дракула ничего не отвечает, только задумчиво смотрит на светящегося человека, возвышенного перед ним. — Неужели Вы не хотите проявить хоть каплю жалости ко мне? — белокурый мальчишка поджимает губы и со жгучей горечью смотрит прямо в глаза графа, как обиженный ребенок. Дракула снова не удостаивает его ответом, только прищуривается, будто проверяя серьезность намерений. — Вы обижены. — Вдруг говорит граф, устало прикрывая глаза. — Но не на меня. Мальчишка делает шаг вперед и вдруг падает на колени. Не держат ноги или юный Рафаэль настолько отчаялся? — Пожалуйста, граф. — Проникновенно тихим голосом умоляет Рафаэль. Дракула нетерпеливо выдыхает и приподнимает бровь. Это определенно не тот Рафаэль, которого он знал раньше — задумчивый дворянин не перед кем бы не пал на колени, разве что во время молитвы. Рафаэль опечаленно прикрыл глаза, склоняя голову на колени вампира. — Какое бесподобное самоунижение... — тихо шепчет граф. — И перед кем?.. — он негромко усмехается, по привычке тянется к белокурой голове и мягко гладит по волосам. — Перед любовью. — Едва слышно вторит Рафаэль, горько поджимая губы. Он сидит в ногах графа, как покорный раб, но совсем не смущается. Ему было уже все равно. Граф смотрит на него из под полуопущенных век, задумчиво лаская кудрявистый затылок подушечками пальцев. Он словно замер в пространстве, убаюкивая мальчишку. Рафаэль непосредственно поднял свой взгляд на лицо мучителя, преданно развалившись у его ног. Мальчишка смотрел на него болезненным взглядом, умоляя впиться в сладкую вену. — Пожалуйста... — одними лишь губами просит Рафаэль. — Хорошо. — Четко, но едва слышно произносит граф, не в силах противостоять такой преданности и очарованию. — Я укушу Вас... Но у меня будет одно условие. Рафаэль внимательно прищуривается. — И какое? — граф одним движением того под подбородок, так чтобы видеть прекрасное лицо Ангела. — Я хочу овладеть Вами в этот момент. — Черные глаза сверкнули адским огнем, а губы расплылись в Дьявольской усмешке. По всему телу юноши прошел энергетический разряд, и мальчишку передернуло. Леле испуганно отпрянул. Граф в мгновение зашелся в оглушающем хохоте. Изумленное лицо Рафаэля застыло перед глазами Дракулы. Бледные щеки юноши зарделись, как по щелчку, и он будто спустился с небес на Землю. Это была провокация чистой воды. Граф знал, что Рафаэль никогда на это не согласится, все-таки юный джентльмен некогда был дворянином, а не провинциальной девкой. У господина Баше еще должна оставаться какая-то честь.... Мальчишка испуганно отпрянул от колен Дракулы и смущенно опустил глаза в пол. — Итак? — игриво спросил граф. Рафаэль поднял глаза, но не смел открыть рта. Дракула продолжал истерично посмеиваться и даже вытер глаза от выступивших слез. Юноша не спеша поднялся и сделал пару шагов к окну, убегая от графа. Рафаэль нервно поправил манжеты рубашки и обиженно шмыгнул носом. Казалось, граф задел молодого человека за живое. Граф пристально смотрел на хрупкую спину. Мальчишка замер у окна, его неокрепшее тело слегка подрагивало, то-ли от холода, то-ли от слабости, то-ли от возбуждения... Дракула понял, что обидел молодого человека, когда тот сложил бледные кисти за спиной, они судорожно вились и впивались в друг друга. — Рафаэль. — Негромко позвал Дракула. Тот не обернулся. Граф подался ближе к юноше, оторвавшись от спинки кресла. — Я... — едва дыша начал мальчик. — Я согласен на Ваше условие. — Голос юноши был абсолютно чужим, не было в нем той мягкости, кокетства или смешливости, которая раньше всегда сопровождала его речь. Не было даже той горечи и боли, которую приобрел глас мальчишки после смерти дяди. Как будто хрустальное зеркало разбилось вдребезги... Дракула был потрясён словами из уст мальчишки, вот только на его лице не дрогнул не один мускул. Тёмные очи графа распахнулись в удивлении. Глаза мальчика были мертвыми. Его лицо ничего не выражало. Он замер, и лишь ветер слабо колыхал белесые кудри. Дракула загробно вздохнул и поднялся на ноги, закатывая рукава. — Неужели Вы готовы на все, чтобы оказаться на том свете?.. — низкий голос звучал отчужденно, даже несколько потерянно. Граф говорил трепетно, покровительственно. Рафаэль угрюмо отвернулся. — Неужели Вы готовы потерять свою честь и достоинство... И в обмен на что? На смерть? — Желание обрести покой для меня важнее жизни... Дракула неторопливо обошел белокурого по кругу, как змея обвивая жертву... Он пристально рассматривал хрупкую статуэтку, кружил вокруг мальчишки, едва стоящего на ногах. Граф пытался разгадать эмоции Рафаэля, но тот даже не поднял глаз. — Хорошо. — Негромко произнес Дракула, каким-то страшным, стальным тоном. — Пусть будет так. Рафаэль измученно молчал, едва не валясь с ног. Он с трудом поднял глаза на графа, но увидел того вновь сидящем в кресле, словно он никогда не оказывался рядом. Леле беспомощно моргнул и бессильно выдохнул. Дракула смотрел на него свысока, хоть теперь был в два раза ниже. — Разденьтесь, пожалуйста. — Очередная провокация. Настолько ли этот Ангел отчаялся? Было трудно это признавать, но Дракула совсем не хотел, чтобы юноша это делал. Граф мысленно понадеялся, что Рафаэль не смеет снять с себя мятую рубашку. Хоть алебастровое, хрупкое тело наверняка было прекрасно в ночи... Юноша не взглянул на мучителя. Только трясущиеся руки потянулись к вороту. Капитуляция. Юный Ангел сдался в объятья Смерти. Дракула на миг горько прикрыл глаза, но вновь открыл, задумчиво рассматривая, как бледные кисти несмело расправляются с пуговицами. Через несколько мгновений — юноша аккуратно складывает блузу и кладет на прикроватную тумбу. Хрупкий торс открывается взгляду графа. Алебастровая кожа, чуть розоватые соски, аккуратные ребра... Фарфоровая статуэтка, внезапно начавшая шевелиться. Неземное создание, щедро одарённое самим Аполлоном. Поглощающий взгляд темных глаз ласкает тело. А ведь где-то, чуть ниже яремной ямки у юноши находится сердце... Когда-то пылающее, но сейчас разбитое и потерянное. Оно медленно тлеет, почти превратившись в золу. Совсем скоро сердце превратится в пепел... Когда догорит последняя искорка. Граф нетерпеливо выдохнул, хотя больше походило на рычание. — Повернитесь. — Нетерпеливый приказ сорвался с холодных губ. Юноша аккуратно разворачивается спиной к наблюдателю, утомленно закидывает голову назад, прикрывая опечаленные глаза. Вся спина Рафаэля была исполосована тонкими шрамами. Истеричный узор из белесых отметин складывался в паутину. От самых лопаток шрамы струились по нежной коже и скрывались где-то под тканью брюк. Дядя Оскар никогда не жалел розог для любимого племянничка. — Ну вот, — подавленно усмехается Дракула. — а еще смеете говорить, что Вы не Ангел... На месте белесых шрамов могли бы расти крылья, когда-то давно, но их безжалостно оторвали... Юноша смущенно обхватывает кистями собственные плечи. Наверняка прямо сейчас он сжимает зубы от стыда и пытается не заплакать. Дракула его знает. Загадка Рафаэля Баше была полностью разгадана, едва холодных губ графа коснулась горячая кровь. И что-то на месте давно отжившего сердца мучительно режет. Граф резко поднимается, намереваясь немедленно прекратить такое печальное зрелище, и обхватывает его сзади. Крепкие руки аккуратно подхватывают чуть выше локтей и несильно сдавливают. — Мой Рафаэль... — тихо шепчет Дракула на нежное ушко. Юноша испуганно ахает. Холодные руки бережно гладят бархатную кожу, вампир утешает его?.. Теплое тело обвили холодные руки, сдавливая как можно крепче. Рафаэль шмыгает носом. — Может, самое время отказаться? — чересчур быстро шепчет кровопийца, мальчик рвано дышит и отрицательно мотает головой. — Уверены? Если откажетесь прямо сейчас, я не трону Вас... Но дороги назад не было. Дрожащие руки Рафаэля нервно пытались избавиться от ремня брюк. Дракула с легкой грустью смотрел за тем, как отнимаются бледные пальчики, как истерично бегают зеленые глаза. И как Рафаэль оказывается загнанным в угол... Дракуле было безмерно жаль, что он не смог сохранить юного Рафаэля в первозданном виде. Белокурый джентльмен изменился, он сломался, не выдержав одиночества, не выдержав любви к графу, не выдержав потери опекуна. Он замерз, словно птичка в морозную вьюгу. И граф никак не смог бы его отогреть, как бы он того не желал. Руки Дьявола черствы и холодны. А душа слишком жадна и тщеславна, чтобы дать спастись юному Рафаэлю. Граф аккуратно скользит по спине юноши, лаская холодными пальцами бархатистую кожу. Он едва давит ладонями на спину, склоняя мальчика обратно в постель. Повалив юношу в кровать, граф оказывается перед его глазами. Дракула стоит в свете Луны и вновь задумчиво смотрит, как тлеет молодой возлюбленный. Юноша не считает графа своим палачом. Хоть темный силуэт пугает в свете ночи, на душе спокойно. Дракуле было даже слегка жаль юношу. Он не хотел, чтобы все вышло вот так. Его терзала мучительная мания увековечить навсегда образ юного джентльмена. Таким, каким он был в первый день их встречи. Хоть внешне Рафаэль мало отличался от прошлого себя, но внутри него поселилась абсолютно звериная тоска и животная печаль, сжигавшая изнутри. Они просачивались сквозь тонкую кожу и неосязаемо щипали холодное тело графа. На Леле было безумно горько смотреть. Рафаэль растянулся на простынях, выжидающе глядя на силуэт перед ним. Вампир опускается на колени и оказывается между ног юноши, церемонно раздвигая колени. Граф собственнически оглаживает бедра с внешней стороны, холодные кисти рук скользят к талии и необыкновенно трепетно вынимают ремень из брюк. Рафаэль бессильно морщится и закрывает лицо руками. — Ave Maria, — вновь лепечет юноша сквозь зубы, когда с него сдернули брюки, бережно развязали шнурки и, словно с куклы, сняли туфли. У Леле не было никакого стеснения. И графа он не боялся. Он просто привык, что кроме графа у него просто никого нет. Дракуле юноша мог доверить все что угодно. Даже самого себя, хотя больше у Рафаэля ничего и не было. Но вампиру этого было вполне достаточно. Он благосклонно улыбается и замирает в восхищении, внимательно изучая нагого юношу и пересчитывая пальцами хрупкие ребра. Дракула перехватывает руки Рафаэля, не давая закрыться, и сжимает в своих. Граф нависает над дрожащим телом. Они оказываются лицом к лицу друг к другу. — Граф... — легкий стон слетает с бледных губ. — Скажите, Рафаэль, — весело отвечает граф. — Что бы Вы сделали, если бы я отпустил Вас прямо сейчас? — Отпустил?... — непонятливо переспрашивает юноша и морщится. — На волю. Я отпустил бы Вас из замка. Прямо сейчас. — Рафаэль обреченно вздыхает. — Какой жестокий вопрос, граф. — Леле закрывает глаза, уходя в себя. Но проворные пальцы не дали ему уйти от ответа, несильно ущипнув за бок. — Я бы... — Рафаэль задумался всего на миг. — Я бы ушел в монастырь. Громкий хохот разносится по холодному помещению. — Приняли бы обет безбрачия, никогда бы не заводили семьи и стали бы монахом... — сладко протянул граф, и глядя прямо в глаза юноши, шутливо прикусил того за коленку. Белокурый испуганно ахнул. — Отказались бы от всего мирского и никогда не испытали бремя страстей человеческих... — Но Вы ведь все равно не отпустите меня. — Мертвый взгляд зелёных глаз. — Конечно, Рафаэль. — Граф оказывается верхом на юноше. Перед глазами Рафаэля оказывается необычайно бесстыдная, клыкастая улыбка. Дракула безжалостно вдавливает грудь в матрас, от чего господин Баше почти задыхается. Вампир чувствует под собой напряжение мальчишки и нагло елозит бёдрами. Холодные губы втягивают горячего человека в жадный поцелуй. Рафаэль сдавленно стонет от неожиданности. Тяжёлое тело вжимает его в мягкую постель и производит какой-то ошеломляющий эффект на мальчишку. — Теперь точно нет. И Рафаэль не слишком умело и инициативно отвечает. Впервые он так явно ощутил себя во власти кого-то. Жестким жестом с хрупкой шеи сорвали серебряный крестик и отшвырнули куда-то в сторону. Рафаэль осязал графа каждой частичкой своего тела. И белокурый юноша, к своему стыду, потерял голову. По всему телу разлился ноющий жар. Дракула улегся между ног юноши, и джентльмен чуть не задохнулся. И едва граф оторвался, Рафаэль тут же впился в него взглядом, полным животного, неизведанного ранее чувства. Дрожащая рука коснулась безжалостного лица и любопытно проскользнула вдоль. Дракула легко поцеловал тонкие пальцы, заглядывая прямо в испуганные зеленые глаза. Он обворожительно улыбнулся, хищно обнажая клыки, и соблазнительно провел по ним языком. Глаза Рафаэля свернули, и он прильнул к губам графа. Честно говоря, Дракула не помнил, когда в последний раз так отчаянно и страстно целовал кого-либо. Скорее всего, это было в прошлом веке, а может быть и в позапрошлом, а может и вовсе такого не было... Юноша извивался, точно мартовская кошка, от настойчивых и требовательных ласк, покрывающих все его тело. Он прерывисто дышал и впервые чувствовал себя таким живым. Ногами он обвил массивную спину, облаченную в шелковую рубашку, и прижимал к себе графа, позабыв обо всем на свете. Комната наполнялась громкими стонами и прерывистыми вздохами. Глаза графа темнели только от одной мысли, что юноша, впервые выглядит так. Впервые белокурый ангел стонет от чьих-то прикосновений, а на его щеках появляется бесстыдный румянец. И все это только для графа Дракулы. Как же это льстило. Юноша млел и терял рассудок, граф же упивался им, как самым сладким плодом на свете. Сладкие стоны, метания и невнятный шёпот звенели в ушах, распаляя сущность хищника. Горячий мальчишка будоражил его естество и горел, как спичка. А Дракула был не сдержан. Если сначала он пытался сохранять хоть каплю человечности, то теперь самоконтроль был позабыт. На груди юноши цвели ссадины и синяки, бесстыдно багровели засосы... Теперь Рафаэля точно нельзя было назвать мраморным. Но юноше было все равно, боль меркла на фоне безумных ощущений и разрывающих его грудь чувств. Он не чувствовал, как темнеют синяки и порезы на всем его теле, не чувствовал, как сильно вжимается в него тело мертвеца, которое не казалось теперь таким уж холодным. Господин Баше чуть не задыхался от объятий. Тело простого смертного колошматило, словно при горячке. Дракула отстраняется всего на миг, чтобы швырнуть мальчишку чуть выше, так чтобы рукой дотянуться до тумбочки с флаконом масла. Юноша потерянно озирается по сторонам, словно выходя из транса. Вампир бесцеремонно дёргает его руку и выливает из флакона сладкопахнущую жидкость на мальчишеские пальцы. — Растяни себя, — наставительно шепчет Дракула, глядя на беспомощного мальчишку перед ним. Рафаэль удивлённо ахает, когда вампир направляет его руку вниз. Это был милейший жест от Дракулы, ведь аккуратные ноготки юноши для плотских утех подходили куда больше, чем страшные когти графа. Чуть морщась от неоднозначных ощущений, Рафаэль не сводил глаз с очей графа, устремленных куда-то сквозь него. Вампир сидел между его ног и азартно смотрел прямо в глаза мальчишки, клыкасто улыбаясь. Рафаэль тяжело дышал, но встретив на себе взгляд графа чуть не рассмеялся и истерично улыбнулся, не сводя глаз с тёмных очей. Юноша только сейчас заметил, что глаза Дракулы отливают рубиновым. Он чуть морщился от непривычных ощущений и только шумно ахал, срываясь на истерический смех. Руки Дракулы блуждали по бёдрам юноши, подбадривая и лаская. Крепкое мужское тело вновь нависло над юношей, не давая и шелохнуться под тяжестью. Рафаэль истерично хохотал, когда граф вошёл в него наполовину. Он упрямо впивался руками в волосы и плечи графа. Нервы юноши совсем измотались, и теперь он был не в состоянии отличить пронзающую боль от удовольствия. Теснота и жар на пару секунд затмили разум вампира. Упырям обычно не нужны были плотские ласки, однако, когда граф был моложе, не гнушался побаловаться с прелестными девицами, да и обворожительные юноши редко оставались без его внимания. Дракула словно вернулся на несколько сотен лет назад. Граф успел позабыть ощущения людского тепла. Перед глазами хищника рассыпались искры, а в ушах звенел смех юноши. Рафаэль только раззадоривал голод и внутреннего зверя Дракулы, и граф впервые так сильно раздражался. Юноше было больно, хоть тот сам того не понимал. Вампир выждал несколько мгновений, одурманенно любуясь просвечивающими венами под тонкой кожей. Запах распаленного юноши ярко бил в нос, и Дракула снова оказывался заложником своих желаний. Впервые почувствовав движения внутри себя — юноша до дрожи сжимает графа в объятьях. Будь на месте вампира смертный мужчина, тот обязательно бы заорал от боли. Но граф не чувствует ничего, кроме жара и дурманящей тесноты. Рафаэль срывается на звонкие и высокие стоны. Дракула сразу отмечает поставленный голос и только учащает ритм. Пальцы Дракулы жадно пригвоздили голову мальчишки на бок, Рафаэль шумно дышал, а перед его глазами застилалась пелена. Он ничего не видел перед собой. Только кровь била в ушах, а юноша кричал. Его сводило с ума странное ощущение наполненности и болезненное удовольствие. Постоянные толчки лишь раззадоривали нарастающее безумие. Граф, словно пёс, принюхивался и утыкался носом к пульсирующей вене, проворно вылизывая шею, покрытую ссадинами и синяками. — Рафаэль!.. — сдавленно зарычал граф, юноша возбужденно вытянулся, изо всех сил впиваясь в сильные плечи. Дракула непрерываясь вбивался в него, пока юноша бессвязно лепетал обрывки молитв. Рафаэль только стиснул его в своих ногах, прижимая к себе. В одно мгновение Дракула вонзил в него клыки и мгновенно сделал пару быстрых глотков. В глазах мальчика все потемнело, и на секунду он забылся в экстазе и рваных вздохах. Юноша кончил и обмяк в тот же миг, как только клыки графа оторвались от его шейки. — Граф! — шумно воскликнул юноша, будто вырванный из сна. Граф впился в сладкие губы, и Рафаэля перекосило от вкуса собственной крови во рту. Рафаэль оторвался и попытался отпихнуть графа. Тот только усмехнулся и приподнялся, давая обессилевшему юноше выбраться из под себя. — Мой сладкий Рафаэль, — пропел граф, томно разваливаясь на кровати и влюблённо рассматривая обнаженного и дрожащего юношу. Юноша пытался отдышаться, ерзая на мятых перинах. Было чертовски жарко и душно, хоть граф и обжигал своим холодом. Хотелось вновь коснуться его, дабы дать телу остыть. — Граф, — учащенные толчки все так же откликались по всему телу, Баше сдувает непослушный локон волос с глаз. — Отчего я не мёртв? В зелёных глазах все рябило и расплывалось, Леле не мог видеть, как его мучитель сыто улыбается и расстегивает пуговицы смятой рубашки, обнажая суровую грудь. — Вам нужно было слушать меня внимательней. — Граф задумчиво поправил завиток влажных белокурых волос и облизал губы, смакуя остатки сладкой крови. — Разве я говорил что-то о вашей смерти? Я обещал укусить Вас... — Дракула приторно рассмеялся, игриво поблескивая глазами. Рафаэль тяжело выдохнул и устало прикрыл глаза. — Не расстраивайтесь так, Леле. — Бархатный голос звучал необыкновенно ласково, он разносился по всей комнате, подобно мелодичному звучанию органа. — Разве Вам было плохо сейчас? Вы только начали расцветать... В вашей смертной жизни будет ещё так много соблазнов, страстей, удовольствий... Я так хочу чтобы Вы познали это. Дракула задумчиво смотрел на бледное тело, доверчиво развалившееся рядом с ним. Вожделенный запах разносился по всей комнате, снова пробуждая животную жажду. Граф не привык довольствоваться малым. От своих жертв он получал все без остатка. Прелестное тело, которое теперь можно оценить в полной мере — худощавый и изящный юноша. Он был сложен для виртуозных танцев, неспешных прогулок и любовных проделок. Кокетливые коленки, стройные ноги, белесые завитки волос внизу живота и член, только что смущённо прикрытый бедром. Вампир усмехнулся, пытаясь считать мысли Рафаэля, расплывшегося на перинах. Возбужденный юноша дурманил получше всякого вина. Дракула чувствовал, как бешено разливается кровь по венам. — Вы не оставите меня... — холодный голос мальчишки сделался хриплым. — Только представьте себе: мы отправимся в Лондон... — граф мечтательно обвил бедро юноши, большим пальцем дотрагиваясь до нежной кожи паха. — Тёплые прикосновения женских рук, покалывание неба от вина. Знакомства, балы, танцы, красавицы, мой возлюбленный... Вы ещё столько всего не испытали и не увидели. Граф говорил быстро. Он соблазнял юношу речами, вот только тот оставался все также неподвижен. Леле вообще лежал на постели и притворялся мёртвым, затаившись. Властной рукой он оглаживал влажный и горячий член юноши, вновь искушая, Рафаэль беззвучно захныкал. — А если не хотите в Лондон, я согласен отправиться с Вами на любой конец света. Где бы Вы хотели побывать, м? — граф игриво ущипнул его за внутреннюю часть бедра. Леле шумно выдохнул, не открывая глаз. Хоть Рафаэля и невозможно было соблазнить речами, тело не было так категорично. — О чем Вы? — юноша бессильно выдохнул, на миг открывая очи. Юноша смотрит самым потерянным взглядом и выдавливает из себя слова. — Граф, о чем Вы говорите?.. Дракула полуулыбнулся и вновь склонился над белокурым ангелом. Ловкие руки вампира вновь заскользили по его телу, и проворный язык нежно коснулся розоватого соска. — Не бойтесь. Вам понравится быть моим, мой милый Рафаэль, — нетерпеливо выдохнул вампир. Брови мальчишки изогнулись, и он поморщился от навязчивых ласк. Язык вампира блуждал по нежному телу, оставляя мокрые следы. Рафаэль был бессилен во власти графа. С плотоядной жаждой вампир смакует тело юноши, такое же сладкое, как и его кровь. Разрумянившийся мальчишка, весь дрожащий, холодный красавец, растаявший в объятьях восточного аристократа... Леле потребовалось несколько секунд, чтобы раствориться в прикосновениях графа. Тело Рафаэля охотно откликалось на него, и он вновь позволил вампиру войти в себя. В этот раз Дракула закидывает одну ногу возлюбленного на плечо, игриво прикусывая коленку. В этот раз юноша не смеялся, напротив, глаза смотрели необыкновенно проницательно. Зелёные очи, густо обрамленные белесыми ресницами, буквально пронзали графа насквозь, отчего тому было не по себе. Граф нетерпеливо рыкнул в нежное ушко. Он снова вбивался в податливое тельце под собой, а Рафаэль снова неистово извивался под ним. Юное тело требовало ласки, и граф охотно давал ему это. Дракула не переставал целовать своего белокурого мальчика, шептал обещания на пунцовое ушко, вновь и вновь признавался в любви. Для Рафаэля все было, точно в тумане. Он весь дрожал от слабости и болезненного напряжения. Стеклянные глаза юноши не отрываясь смотрели на Дракулу с немым укором. — Мой мальчик, — выдохнул Дракула. Он вновь не в силах сдерживать себя и необычайно аккуратно приподнимает тело юноши, усаживая на себя. Дракула все ещё находился внутри юноши, и белокурого на миг перекосило, когда твёрдый член графа упёрся в него до конца. Он громко застонал, сжимая пальцы на шее графа. Тем не менее теперь Рафаэль даже чуть возвышался над любовником. Он вновь чувствует себя безвольной, тряпичной куклой, и старается не смотреть на Дракулу, не в силах противостоять своим желаниям. Граф позволяет себе сделать лишний глоток напоследок. Он трепетно целует свежие отметины, а его волосы щекочет прерывистое дыхание. Рафаэль заторможенно смотрит на одурманенного графа и облизывает пересохшие губы. В мгновение юноша рывком отрывает плечо, стоит графу только вонзить клыки в мягкую плоть. Дракула застыл в оцепенении, а Рафаэль стиснул зубы до треска, чтобы не заорать от боли. Алебастровое плечо было разорвано. Чудовищные клыки графа рассекли тонкие вены и мышцы. Кровь хлынула ручьем. Она заструилась по груди юноши и ручьем стекала ниже. Дракула не успел ничего понять, но уже сам сидел весь в красной жидкости. Он был дико зол. И Рафаэль это понял только по затылку. Граф медленно поднял голову. — Несносный мальчишка!.. — в ярости прошипел он, злостно сжимая юношу в своих руках. Острая боль почти сразу отступила, дав место шоку. Юноша расплылся в нетрезвой улыбке. Его глаза сверкали в свете Луны, он поднял лицо графа на себя. Рубиновые глаза полыхали животной яростью. Рафаэль поежился. — Граф... — вновь тихо простонал он. Рафаэль ожидал от вампира чего угодно. Он ожидал быть задушенным в тот же миг, может ему бы свернули голову или опустошили на миг... Но Дракула всегда умел удивлять. Дракула смотрит на обильно вытекающую кровь из юноши и едва сдерживаться от того, чтобы жадно прильнуть и вылакать все тело, густо покрытое кровью, а потом опустошить вены юноши... Но граф поднимает глаза. Его подбородок властно сжимают тонкие пальчики. — Я люблю Вас, — одними губами щебечет Рафаэль. Вампир криво ухмыляется, с Божьей помощью контролируя себя. Запах свежей крови злостно бил в нос. — Простите меня, граф... Я люблю Вас больше жизни!.. Но Христа я люблю больше... — самозабвенно шептал Рафаэль, словно нетрезвый. Дракула поджимает губы, его взгляд тяжелеет с каждой секундой. — Мы поступим вот как, мой несносный мальчишка, — вампир акцентирует внимание на обращении к Рафаэлю, отчего тот устрашенно икает. — Я опустошу ваши вены, коль Вы того так рьяно желаете... И попробую обратить Вас в вурдалака, подобного мне. Юноша глупо захлопал ресницами, мурашки побежали по спине от стального тона. — Что? — удивлённо переспросил он. — Не бойтесь. — Вампир хищно улыбнулся. — Мы дадим выбор этому вашему Христу. Коль он того желает — он заберёт Вас в Рай. А если он оставит Вас мне... То Вы станете моим до конца времен, Рафаэль. Тут уж Вы никуда не денетесь от меня. Рафаэль в этот миг пытался осмыслить сказанное вампиром. — Вы видите рядом со мной много вампиров? — вампир хитро прищурился, чуть сдавливая нежную шейку. — Одну видел. — Холодно ответил юноша. Дракула азартно ухмыльнулся и повалил Рафаэля на простыни, жадно приникая к уже подостывшей крови на гладкой груди. Вампир жадно пил, стараясь не спешить. На самом деле он с легкостью мог обескровить человека в считанные секунды, однако в случае Рафаэля спешить было кощунственно. — Я не хочу быть вурдалаком. — Серьёзно говорит юноша, поджимая губы. — Тогда умоляйте Господа пощадить Вас. — Легко отвечает вампир. — От меня такой милости не ждите... Дракула не сомневался, что больше никогда не в встретится с Рафаэлем. Отец никогда не оставит такого светлого Ангела без опеки. Господь вернёт дитя на небо, где ему и место. Мальчишка будет счастлив вернуться домой, хоть прямо сейчас он винит себя и думает, что обязательно попадёт в Ад. — Спаси и сохрани... — горько выдыхает юноша. У графа ещё не разу не получилось обратить кого-то в полноценного вампира. Когда-то он был одержим этой идеей, но сейчас совсем отчаялся. Даже если Леле обернётся в нечесть... Дракула оставит его себе и будет жалеть и лелеять, пусть юноша и потеряет рассудок и только и будет умолять о людской крови... Но Леле не обернётся. А Дракула снова останется один. От юного Баше останутся только воспоминания, дюжина рубашек, бантиков и ленточек, элегантные туфли и пиджаки. И, конечно, холодное тело. Вампир уже представляет, как он снова останется один в замке и будет долго вспоминать своего белокурого Рафаэля. Он не уверен, что сможет отправиться в Англию, по крайней мере в ближайшее время. Будет трудно проститься с замком, где каждый коридор помнит, как расцвел и завял от тоски юноша. Дракула понимал, почему смертный поступил так. Но это было чертовски досадно. Как жаль, что светлый Ангел не может полюбить Дьявола. А даже если может... Ангел зачахнет в его жестоких руках, в этом граф убедился ещё один раз. Когда грудь юноши была полностью вылизана, Дракула задумчиво поднялся над ним. Юноша боязливо прильнул к нему и поцеловал в холодные уста, стараясь не замечать металлический привкус собственной крови. Дракула послушно закрывает глаза, чувствуя, как юноша дрожащими руками снимает его рубашку. Рана Рафаэля все также быстро истекает кровью. Она не затянется, ведь кровь мальчишки очень плохо свертывается, граф это точно знает. У юноши нет ни одного шанса остаться живых. Перед зелёными глазами все плывёт, неслушающейся рукой он тянется к груди графа и любопытно проводит вдоль, чувствуя прохладное тело под рубашкой. Рафаэль чуть сдавливает сосок и не без удовольствия запускает пальцы в вьющиеся завитки волос. Юношу больше всего на свете восхищает само естество графа даже перед самой смертью. — Граф, — тихо вздыхает Рафаэль. Он чувствует, как силы покидают его тело. Юноша из последних сил подтягивается к лицу и утягивает его в очередной поцелуй. Вампир охотно отвечает, боится, что Леле исчезнет. — Простите, граф... — Что же Вы натворили... — едва слышно произносит Дракула, схватывая Леле в охапку. Юноша всхлипывает, когда вампир приникает к шее с другой стороны. На шее Рафаэля не осталось ни одного живого местечка. Дракула делает глубокие, но мучительно медленные глотки. Он отнимает последние жизненные силы у своего возлюбленного. Леле прерывисто дышит, а сердце отчаянно бьётся. Оно не хочет сдаваться в лапы смерти, в отличии от больного разума. Когда остаётся всего ничего до того момента, как оно затихнет, граф поднимается и стягивает с себя рубашку, на которой расцветали алые пятна крови. Его лицо ничего не выражает, но Рафаэль чувствует боль в его жестах. Юноша тянется к нему, пытаясь утешить. Расставание болью пронзало его сердце. — Я люблю Вас, граф. — Леле придурковато улыбается. Граф уязвленно хмыкает. — Будет последнее желание? — холодно спрашивает граф, но Рафаэль чувствует обиду в его голосе. — Похороните дядю Оскара в христианской традиции. — Мягко отвечает юноша. — А Вас? — юноша пытается рассмеяться, но острая боль отдаётся по всему телу. — Как Вам будет угодно. — отвечает Рафаэль. Сил шевелиться уже совсем не остаётся, по всему телу разносится приятное покалывание. Он лишь рано вздыхает, когда граф валится рядом с ним и сковывает в своих объятиях, Леле оказывается на графе. Он поудобнее устраивает белокурую голову на сильной груди. — Прости, прощай... — слабым голосом лепечет Рафаэль, чувствуя, как сознание покидает его. Дракула по-свойски гладит слабую спину, прижимая к себе ослабевшее тельце. Юноша льнет к нему, как слепой котенок. Сердце внутри юноши ещё стучит, невероятно медленно затихая. Зелёные глаза помутнели, но все ещё любопытно исследовали лицо графа. Дракула тяжело вздыхает и прокусывает собственную губу до крови, невидимо для Баше. Он впивается в уста юноши, властно удерживая кудрявый затылок. Дракула не поскупился, кровь хлещет ключом из верхней губы. Сначала Рафаэль пытается отпрянуть в отвращении, но стоит красной жидкости коснуться языка, он требовательно цепляется за уста графа. Дракула благосклонно усмехается и устало прикрывает глаза, неспешно целуя юношу в своих руках. Сильные руки обвивают тело Рафаэля. А вампир с замиранием сердца считает глухие удары в груди мальчишки. Ночь сегодня — совсем безоблачная. Рафаэль замертво валится на подушку, сил удерживаться нет. — Тридцать семь, — с ноткой грусти говорит граф, все ещё прижимая к себе ещё тёплое, но уже остывающее тело. Где-то вдали завыли волки. И вновь вампир остался один. И только Луна свидетельствует страшному греху, который совершился в этом замке.