Hourglass

Раскидывая специалистов, как котят, Валтор разве что недовольно поджимал губы. Решили, что смогут его победить? Глупо! Стоило сразу же сдаться, так было бы проще. Сыграть последний акт в его маленькой пьесе, и на этом роль Валтора будет окончена. Что тут сложного? Но нет, им и здесь нужно упрямиться. Плохо одно: он никак не мог обойти участие Гелии в этом плане. Его он оставил напоследок. Маг кинул взгляд на лежащего на земле парня. Тот смотрел на него в ответ упрямо и озлобленно, как загнанный в угол волчонок. Ну разве не мило? Остальные уже в его логове… «Здесь мы только вдвоём». Валтор выдохнул, пытаясь прийти в себя. У него голова пошла кругом, стоило ему понять, что сейчас он остался наедине с тем, от кого решил держаться подальше. Зачем он принял участие в этой миссии? Ведь раньше он был отстранён, как они с Саладином и договаривались! Видимо, старик расслабился, решив, что его давний враг повержен. Зря. Пока демон находился в раздумьях, Гелия успел подняться и приблизиться. Но щит накрыл Валтора раньше, чем его нити добрались до мага. — Мило и даже приветствуется. Но глупо, — глухо ответил волшебник, поворачиваясь. Поджав губы, Гелия упёрто смотрел на него, а Валтор вспоминал, что раньше было ровно так же. Он не внимал предупреждениям и лез в бой снова и снова, хотя говорил, что ему это не нравилось. Ведь пачкать руки он не любил. Но любил кое-что другое. От смутных подозрений Валтор хотел отмахнуться, так и не дав им оформиться, но упёртый взгляд серебристо-серых глаз захватывал дух. Демон обожал, когда он начинал упрямиться, отстаивая свои принципы, это было безумно красиво и правильно. Маг еле осознавал себя, когда шагнул навстречу Гелии. Глаза его расширились в удивлении: он заметил, что демон предпочитал держаться от противников на расстоянии, не подпуская к себе. Ещё больше он удивился, когда они оказались лишь в паре сантиметров друг от друга. — Что… Валтор чуть наклонился и накрыл его губы своими. Тёплые, обманчиво мягкие на вид и в действительности немного жёсткие, властные. Гелия за мгновение испытал шок и крайнюю степень смущения, его щёки покрылись румянцем, и он упёрся в плечи волшебника ладонями, чтобы оттолкнуть, но не вышло. Его невозможно остановить, его нельзя контролировать — он делал, что хотел, и только сейчас специалист в полной мере осознал всю суть того, с кем они боролись. Его это не пугало. Ему это нравилось. Обняв его за талию и прижав крепче к себе, Валтор углубил поцелуй. И тот факт, что Гелия так и не оттолкнул его, не стал сопротивляться больше, вызывал у парня жгучий стыд. Он будто столкнулся с живой стихией, и вместо того, чтобы убраться с её пути, пошёл навстречу. Он тихо стонал в поцелуй, отвечая на него, кусал губы Валтора, пытаясь выразить клокочущую в нём страсть, дикий восторг, позволял рукам мага находиться там, где им ну совсем не положено было быть… Он потерял голову. Влюбился. Рухнул в бездну. Когда Валтор, тяжело дыша, отстранился, он потупил взгляд. Щёки горели огнём. — Плохой мальчик. Нельзя так дразниться, — хрипло хохотнул маг. — Я не дразнил! — вскинулся Гелия, но тут же замер. Прикрыв глаза, волшебник качнулся вперёд, будто хотел снова прильнуть к нему, но потом передумал в последний момент. — Оставим игры, — выдохнул Валтор. Мир покачнулся и погас, и в следующую секунду демон подхватил потерявшего сознание Гелию на руки. «Идиот, ты снова не сдержался!» Маг был крайне недоволен собой. Он нёс Гелию к тому дракону, на котором он прилетел, и стирал ему одновременно память о случившемся. Это просто не должно было произойти. Он проявил слабость и может поплатиться. Валтор на секунду открылся ему полностью, и его возлюбленный вновь упал в ту бездну, в которой в прошлый раз сгорели оба. Сейчас волшебник не собирался пускать туда Гелию. Уложив парня около животного и в последний раз погладив его по растрепавшимся волосам, демон с тоской выдохнул и выпрямился. Нет, Гелия будет помнить совершенно другое. И так будет лучше для них обоих.

***

— Ривен… — Гелия замялся, остановившись у порога комнаты друга. — Прогуляемся? Его настрой, излишне меланхоличный, и чуть нервные жесты напрягли Ривена. Что случилось и когда он это упустил? — Да, идём, — кивнул он, хватая куртку и накидывая её на плечи. Занятия на сегодня были окончены, в общем и целом наступило временное затишье: феи занимались восстановлением Алфеи. По идее, скоро они отправятся на Обсидиан… А между тем что-то уже случилось. Нельзя было, впрочем, рассчитывать, что, вмешавшись в какие-то определённые события, Ривен ничего не нарушит в других, не так ли? Эффект бабочки должен был сработать. Они вышли на небольшую полянку во дворе. Гелия сел под невысокий, молодой дуб и тяжело вздохнул, обнимая колени руками. Ривен упёрся лопатками в ствол дерева и отвёл взгляд. — Что произошло? — Я не знаю. Дело в том, что я… В последнее время меня часто мучают головные боли. И не только. Накатывает что-то, и мне становится так тошно, что хоть вой. — Может, ведьма какая сглазила? Или, не знаю, это зачатки депрессии? Проверься у психиатра на всякий, — предложил Ривен, кляня про себя своё неаккуратное вмешательство. Можно же было сделать это всё иначе? Только ему, как обычно, это не удаётся. Вот идиот. — Нет, это не ведьма. Но кто-то довольно сильный, — Гелия закусил губу. — Дело в том, что у меня есть врождённая защита от многих заклятий и влияний, но уже продолжительное время эта защита нарушена. А я даже не замечал… Боюсь, это был Валтор. Ривен похолодел. «Мне тоже есть, что исправить. Буквально одна мелочь». — Почему он? — Никто другой не смог бы. Ещё и столько времени… Это был он. И это не исчезло с его смертью, понимаешь? — Думаешь, он может быть жив? Ривен разрывался. С одной стороны, он не мог убеждать друга, что ему всё кажется. С другой, подпускать к Валтору его он не собирался. И он, блять, абсолютно не такой хитровыебанный манипулятор, как эта высокомерная сволочь! Он просто не знает, что делать! — Это очень вероятно, — кивнул Гелия задумчиво. — Но я никому об этом не хочу говорить. Мне всё равно не поверят. — Тогда зачем сказал мне? — Потому что ты мне веришь. Понимаешь? — Гелия поднял взгляд на друга. Ривен медленно кивнул. Ещё бы. — Ну а что не так-то? Что именно он с тобой сделал? — осторожно спросил он. — Если бы я знал… Но так может реагировать только ментальная защита. Внушение? Гипноз? Я понятия не имею. Я стараюсь за собой следить, но я же не веду себя странно? Ривен покачал головой. — Да нет вроде. Хотя я… не лучшая кандидатура, у кого можно такое спросить, — неохотно добавил он. — Но всё же я доверяю твоему мнению. Значит, всё, как обычно. Но толку делать что-то, не имеющее последствий? — нахмурился Гелия. — Стал бы Валтор это делать? — Не думаю. К тому же… Вы с ним вживую вообще один раз сталкивались, — осторожно заметил Ривен, откровенно боясь ступать по тонкому льду. — Ты не обращался за помощью другого мага? — Я не найду волшебника сильнее Валтора, — Гелия покачал головой. — Тут мне никто не помощник. Ривен внутренне выдохнул: значит, меньше шансов, что он залезет во всё это дерьмо. — И что ты будешь делать? — Пока ничего. Просто хочу, чтобы ты знал. Берегись, хорошо? — Гелия проникновенно посмотрел на друга с такой тоской во взгляде, что Ривену стало безумно совестно скрывать от него тот факт, что хер ему что может угрожать. И кивнул. — Главное, берегись ты. Уж не меня Валтор околдовывал, — неловко пошутил он. — Хм, и правда, — сник Гелия, но вместе с тем и успокоился. Как будто собственная жизнь его совсем не волновала. Ну что за человек?! Хоть бы совесть имел какую! Ривен волнуется, а ему наплевать. Кошмар.

***

Валтор знает, что у людей есть глупый вопрос вроде: «Что бы ты сейчас сделал, зная, что умрёшь через сутки?». Как существо, неподвластное смерти, он считал жалкими что чужие попытки плыть по течению, сознательно отказывая себе в удовольствиях и мимолётных спонтанных глупостях, что слепое стремление нагнать упущенное, что прожиг жизни в угаре гедонизма. Он считал, что нашёл баланс, и наслаждался им. Но однажды его мир рухнул, и ему пришлось пересмотреть свои приоритеты. А сейчас мир за окном медленно рушится уже второй раз на его памяти, а он, словно жалкий человек, хочет нагнать упущенное. Хочет прожить последние часы так, как хочет. Конечно, он не умрёт. Но умрёт всё остальное, высвободив тонны энергии и раскрыв окно в прошлое. Вселенная перезапустится с некоторого давно произошедшего мгновения, но сейчас... У Валтора есть немного времени, чтобы насладиться своими чувствами. Чтобы дать им волю. Чтобы забыться наконец, прекратив крутить в голове худший пережитый им миг и... Напротив него, на кровати, сидит Гелия. Он смотрит своими серыми глазами с недоумением и удивлением. — Валтор? — выдыхает он с долей страха, но внезапно расслабляется. Его взгляд становится чуть мягче. — Раньше ты пугал сильнее... Ты выжил? Но как? И что вообще происходит? Почему я здесь? Валтор смеётся. Тихо и коротко. Конечно, Гелия не чувствует страх. С чего бы? Страх ему внушили ложные воспоминания, но лично он никогда не боялся всесильного тёмного волшебника. Даже немного обидно. — Ты здесь, потому что я этого хочу. Гелия всё ещё ничего не понимает, и это даже забавно, но Валтор всё же касается пальцами его лба, стирая ложную память. Глаза парня широко раскрываются, он краснеет и прячет лицо в ладонях. — Что я... Что ты!.. Что это было?! — Лишним. Это было лишним, — мягко говорит Валтор, притягивая к себе юношу и обнимая его за талию. Гелия замирает, сердце его бешено стучит, а Валтор укладывает голову ему на плечо, сжимая парня в объятиях крепче. Наваливается разом всё: страстная любовь, необъятное горе от потери, парализующее облегчение, тоска одиночества и болезненная тяга к возлюбленному. С ресниц Валтора капают несколько слезинок, но быстро высыхают — сильнейшим волшебникам плакать не по чину. Но Валтора едва не прорывает вновь, когда он чувствует, что Гелия несмело обнимает его в ответ. — Я не знаю, почему ты нуждаешься во мне. Но я хочу тебе помочь, — тихо говорит он. — Не знаю почему, но я... Тебя... — Я знаю, — шепчет Валтор. Ему никогда не нужно было время, чтобы влюбиться в Валтора. Это была бессознательная реакция, стоило волшебнику открыться ему. И в ту секунду, когда Валтор его поцеловал в их первую встречу (в этот раз — первую), это и произошло. Маг это знал. А ещё знал, что ложные воспоминания юношу тяготили, вселяя в сердце сомнения. Но сейчас всё разрешилось. — Зачем ты это скрыл? Почему ты думаешь, что я побоялся бы? — тихо спрашивает Гелия. О да, Валтор прекрасно знал, что он бы пошёл за ним без капли страха. Бросил и семью, и друзей, и свою глупую фею... Вот только... — Однажды это плохо закончилось, — хрипло отвечает Валтор и целует возлюбленного в висок. Гелия явно хочет выспросить всё, но молчит, не желая бередить раны в душе волшебника. Он всегда деликатен, хоть и был любопытным, и особенно сейчас Валтор ценит это больше всего. — А сейчас... — робко подаёт голос парень. — Сейчас всё уже плохо закончилось, если так можно сказать, — выдыхает Валтор, отстраняясь и проводя пальцами по волосам Гелии, возвращая их к тому состоянию, что было тогда, когда они познакомились. — Тебе, кстати, эта причёска идёт больше. Гелия чуть хмурится, недовольный непрошенным изменением, но потом как-то обречённо выдыхает. Да, Валтор не бывает иным. Он делает так, как ему удобно, и ты можешь соглашаться, возмущаться или игнорировать это, но иначе не будет. — Что значит "уже"? — Это значит, что у нас есть немного времени... Совсем немного. А потом вновь начнётся ад, — серьёзно говорит Валтор. И каким-то чудом Гелия его понимает. Понимает, что для тёмного мага ад — одиночество, и он подаётся вперёд, целуя Валтора. Перед смертью не надышишься, но они попытаются.