Presque Toujours Pur

      Май 1998 года Гермиона Грейнджер станет его проклятием. Драко не сомневался в этом. Он должен был понять это еще семь лет назад, когда впервые встретил маленькую всезнайку в Хогвартс-экспрессе — опять же, в то время не шел дождь из Адского Пламени. — Черт возьми, Винс! О чем ты только думал?! Драко знал, о чем думал его друг, по крайней мере, немного. Сам вид Гермионы Грейнджер, даже с черными волосами и серыми глазами — в чем он все еще сомневался, поскольку шла битва — выпустил что-то в мозгу Винса и тот заорал: — Грязнокровка. Я должен убить ее! Смертельное Проклятие, посланное в ее сторону, не сработало — к большому облегчению всех, кроме, естественно, Крэбба — идиота выпустившего Пламя, которое заключило их в ловушку в Выручай-комнате, моментально превратившуюся в кровавую печь. Он вырвал палочку из рук Винса, так как ему явно больше нельзя было доверять. Палочка матери Драко осталась погребенной под кучей вещей на расстоянии добрых тридцати футов, а его родная палочка — находилась в руках Поттера. Светловолосый слизеринец успел сделать мысленную пометку вернуть ее как можно скорее — перед тем, как пылающая химера устремилась прямо на него. — Беги! — крикнул он Винсу, который побледнел, глядя на огненных зверей, которых он же и создал. Драко слышал, как Грейнджер выкрикивала имя Поттера из-за огня, и этот звук действовал ему на нервы до такой степени, что, если бы он не убегал от Адского Пламени, то обернулся бы и заставил ее замолчать. Когда они наткнулись на тупик в комнате, окруженной пламенем, он вздрогнул и огляделся в поисках выхода, волоча за собой Грега, который все еще выглядел ошеломленным. — Черт! Реннервейт! — крикнул он, наконец приведя в чувство своего друга. Глаза Грега открылись, и он закричал при виде разразившегося вокруг ада. — Заткнись! — взревел Драко, поднимая Грега на ноги. — Ищи выход! Где Поттер? — потребовал он ответа, глядя сквозь дым. — Забудь о Поттере! — закричал Винс и повернулся, чтобы броситься к тому, что выглядело как выход. Драко обернулся, чтобы обозвать его идиотом; он же не собирался спасать Мальчика-Который-Выжил. Однако к тому моменту было общеизвестно, что гриффиндорец имел склонность избегать смерти; если когда-нибудь и было время держаться поближе к Чудо-Мальчику и его приятелю Уизелу, то только сейчас. Но, когда он попытался рассказать об этом Винсу, он увидел, как гигантский огненный дракон обрушился на его друга, щелкая огненными челюстями вокруг и поглощая того целиком. Грег заплакал. — Черт, черт, черт… — Винс! — закричал Драко. — Малфой! — раздался голос над ними, когда пылающий дракон повернул голову в их сторону. Его серебристые глаза метнулись вверх, чтобы заметить Поттера, летящего над головой на одной метле, и Уизли и Грейнджер на другой; он почувствовал огромное облегчение при виде этого. Поттер наклонился, пытаясь схватить его за руку, что показалось Драко немного забавным, учитывая, что семь лет назад парень не побеспокоился об этом. — Я первый! — крикнул Грег и схватил Поттера за протянутую руку, оттолкнув Драко в сторону в стремлении выжить. Позже, если они переживут этот день, он, вероятно, скажет Грегу, что понимает; в конце концов, самосохранение — это слизеринский путь. Но прямо сейчас Грег был никем иным, как придурком, который только что украл поездку Драко, заставив того обратиться за помощью к Уизелу и Грейнджер. Драко поднял глаза, отчаянно нуждаясь в помощи, когда увидел протянутую к нему руку. Он поморщился при виде шрама на ее коже. Несмотря на все, через что он прошел — через что они прошли — его первоначальная реакция при виде слова на ее плоти заставила отшатнуться. — Ты хочешь остаться здесь? — закричал Уизли. Ему было пять лет, когда однажды вечером мама застукала его за попыткой убедить домовых эльфов принести ему пудинг перед ужином. Его отругали, а потом сказали: « — Не прикасайся к пудингу, пока не поужинаешь». Ему было девять лет, когда отец застукал его за жадным разглядыванием волшебной палочки, заключенной в трость со змеиным набалдашником. Когда он попытался дотянуться до нее, его наказали, а затем сказали: « — Ты не можешь прикасаться к палочке, пока не получишь свою собственную через два года». Когда он получил письмо из Хогвартса, очевидно, настало время для «разговора». Отец усадил его и объяснил — в мельчайших подробностях — проблему с грязнокровками, которых также называли маглорожденными, и какими они были магически неполноценными. « — Не дружи с ними, не общайся с ними и не прикасайся к ним», — твердо настаивал его отец, и Драко ждал обычного «пока», которое безукоризненно следовало за «не». Этого так и не произошло. Не дружи с грязнокровками, не общайся с ними и не прикасайся к ним. Смысл был предельно ясен. Поэтому, когда Драко в одиннадцать лет ступил на Хогвартс-экспресс и впервые встретил Гермиону Грейнджер, которая взволнованно попыталась рассказать ему всю историю Хогвартса, он предположил, что она была чистокровной и, следовательно, приемлемой компанией в глазах его родителей. Она все болтала и болтала о замке, его чарах, и Драко улыбнулся тому, как загорелись ее глаза, когда она рассказала ему о том, как впервые почувствовала магию, когда пришла к Олливандеру за своей волшебной палочкой. Он разделял ее волнение и трепет. Пока он ждал, когда Грег и Винс разыщут его, ведь отец сказал, что друзья детства должны оставаться с ним как можно чаще, потому что путешествовать в компании разумно, он наслаждался обществом девчонки, которая задала ему по меньшей мере пятьдесят вопросов о его жизни, семье и ожиданий перед школой. — Слизерин, — ответил Драко, когда она спросила, на какой факультет, по его мнению, его распределят. Девочка сделала задумчивое лицо, когда он ответил, а затем начала перечислять преимущества каждого факультета, делая заметку, что маглорожденные не попадали в Слизерин за всю историю школы. Драко рассмеялся. — Ну, нет, — сказал он. — Они не смогли бы, так ведь? Слизерин — факультет для настоящих волшебниц и волшебников, а не для грязных… — он остановился, увидев ужас на ее лице. — Что? — спросил он, смущенный выражением на лице его новой подруги, выглядевшей так, будто она вот-вот заплачет. И тут его осенило. Грейнджер наклонилась еще дальше, протягивая к нему руку. — Малфой! Возьми меня за руку! — взмолилась она, ее взгляд был полон отчаяния. Серый встретился с серебряным. Он взял ее за руку, игнорируя голос отца в своей голове, в конце концов, это происходило не впервые. Драко перекинул ногу через метлу, изо всех сил вцепившись в ее талию и зарывшись носом в ее волосы. Черт… Как так получилось, что даже сквозь дым от нее пахло корицей? Когда они прорвались сквозь стену дыма, приветствуя чистый воздух на другой стороне, метлы и все пятеро всадников рухнули на землю, звуки битвы эхом отдавались в близлежащих коридорах. Драко упал на бок, лицом вниз, кашляя, задыхаясь и корчась, в попытках избавиться от дыма в легких. — Анапнео, — прошептал знакомый голос рядом, и Драко почувствовал, как его дыхательные пути очистились, свежий кислород мгновенно наполнил его. Он повернулся, с затуманенным взором, и увидел, что Грейнджер смотрит на него сверху вниз с обеспокоенным выражением на лице. — Вы все ри… — начала она говорить. — К-Крэбб… — бормотал Грег, его тело тряслось, когда он смотрел на глухую стену, которая скрывала Выручай-комнату. — К-Крэбб… — Он мертв, — резко сказал Уизли. Драко повернулся и уставился на рыжего. — Рональд! — рявкнула Грейнджер. На короткое мгновение воцарилась тишина, а затем раздался громкий хлопок в другой части замка. Поттер быстро вскочил на ноги, а Грейнджер и Уизли последовали за ним. — Грейнджер! — сумел крикнуть Драко. — Не надо! Она оглянулась на него, качая головой, прежде чем повернулась и побежала за остальными. Гребаные гриффиндорцы.

***

Ее трясло, когда она помогала поддерживать Снейпа, смертельно бледного и едва выжившего. Противоядие, которое они держали под рукой после того, как Нагайна напала на мистера Уизли всего пару лет назад, оказалось весьма кстати, когда троица обнаружила своего бывшего мастера зелий в Визжащей Хижине с истекающей кровью шеей. Множество зелий и несколько манипуляций палочкой, которым Гермиона обучилась во время своего невыносимо скучного выздоровления на площади Гриммо под руководством Снейпа, временно подлатали недавно ушедшего в отставку директора Хогвартса. — Ты мог умереть! — закричала на него Гермиона. Снейп сердито посмотрел на нее. — Это не твоя забота, глупая ты девчонка! А теперь будь хоть раз полезна и возьми зелье из моего левого кармана. Она и мадам Помфри настаивали, чтобы он оставался лежать и отдыхать, но когда Волдеморт громко объявил о смерти Гарри Поттера, Снейп встал, чтобы увидеть это своими глазами. Она помогла мужчине пройти к входу в замок, чтобы встать рядом с другими членами Ордена, Армией Дамблдора и студентами, которые решили остаться и сражаться. Они прошли мимо Джорджа Уизли, который стоял на коленях рядом с Фредом, передавая ему Обезболивающее Зелье, чтобы помочь своему близнецу со сломанной ногой из-за обрушившейся на него стены. Сириус двигался вместе со всеми остальными, сопровождаемый Римусом и Тонкс, пока не заметил Гермиону и не бросился обнимать ее, благодаря богов за то, что она добралась. Он и Снейп обменялись коротким кивком, прежде чем их взгляды устремились вперед при звуке криков. Джинни бросилась к Пожирателям Смерти, но мистер Уизли удержал ее. Гермиона внутренне съежилась при виде страдающей подруги, жалея, что рыжую не посвятили в план. Но им необходимо неподдельное горе. Она представила, что — если все пойдет по плану — Джинни будет что сказать Гарри. Когда Гермиона увидела тело Гарри на руках Хагрида, она инстинктивно дернулась вперед, но ее удержал дядя. — Все будет хорошо, — тихо сказал Сириус. — Все будет хорошо, — повторил он, вероятно, чтобы напомнить и себе. Огромная процессия Пожирателей Смерти остановилась перед замком, сам Волдеморт возглавлял их. — Нет! Гарри! — закричала Джинни в объятиях своего отца. — Глупая девчонка! — зашипел Волдеморт. — Ты плачешь из-за этого? — спросил он, указывая на тело Гарри взмахом палочки. Старшая Палочка, отметила Гермиона. — Где был Гарри Поттер, когда вы оплакивали своих мертвых? Пока вы смывали кровь близких со своих рук и возносили молитвы своим богам… Пока вы храбро сражались во имя Гарри Поттера, он уже был мертв! Всего лишь мальчик, который полагался на самопожертвование других. А теперь… мертвый мальчик. — Он жив, — тихо прошептала Гермиона. — Он жив. Он жив, — повторяла она снова и снова, пока не почувствовала руку Снейпа, сжимающую ее плечо в знак поддержки. Она также почувствовала руку Рона в своей и вздохнула с облегчением. — Сейчас самое время заявить о себе! — прокричал Волдеморт. — С этого дня и впредь вы будете доверять мне! Отдайте мне свое послушание, или страдайте от последствий! Никто не пошевелился. Красные глаза Волдеморта осмотрели толпу. — Ты, — сказал он, указывая пальцем на Снейпа, — считался мертвым. Снейп усмехнулся Темному волшебнику. — Жаль разочаровывать вас, милорд. — Возможно, — начал Волдеморт, — я не буду предлагать милосердие… всем, — сказал он, все еще сосредоточившись на Снейпе. Беллатриса хихикала рядом с ним, пока ее взгляд не упал на Гермиону, и она зашипела. — Милорд, — она повернулась, ее маниакальный взгляд был умоляющим, и она распростерлась у ног Волдеморта. — Отдайте мне Грязнокровку Поттера, — умоляла она. Темный Лорд улыбнулся от удовольствия при виде ведьмы, стоящей перед ним на коленях; его самая верная последовательница и, безусловно, самая сумасшедшая. — Ты уверена, Белла? — спросил он. — Похоже, что у девчонки целая блокада храбрых волшебников, охраняющих ее, — сказал он, насмехаясь над видом Снейпа, Сириуса и Рона, стоящих перед Гермионой. — Очень хорошо. Предлагаю свою руку любому, кто примет ее, за исключением немногих. Кто ищет моей милости? — Драко! — прошипел Люциус Малфой, заметив сына, стоящего рядом с Грегом Гойлом среди кучки дрожащих слизеринцев, вырвавшихся из подземелий после того, как их заперли внутри из-за неудачной вспышки гнева Пэнси. Гермиона повернулась, чтобы посмотреть на Драко, и у нее перехватило дыхание, когда они встретились взглядами. Она покачала головой, молча умоляя его не двигаться. — Не надо… — прошептала она слова, которые он не мог расслышать, повторяя его собственную мольбу, которую тот произнес ей несколько часов назад за пределами Выручай-комнаты. — Драко, не будь дураком! — зарычал Люциус на своего сына. Гермиона сердито посмотрела на мужчину и его жену, женщину, которая, возможно, вышла бы замуж за Регулуса когда-то целую жизнь назад, когда они призывали своего единственного ребенка присоединиться к ним на их стороне; на неправильной стороне.

***

— Драко, — сказала Нарцисса, наконец, потянувшись к сыну. Драко поднял глаза на женщину, умоляющую его подойти к ней. Он все еще колебался, его глаза снова обратились к Грейнджер, которая дрожала между Сириусом Блэком и Снейпом, его крестным отцом, который явно был на противоположной стороне войны. Когда это случилось? И почему, черт возьми, он не вытащил меня из этого дерьма? — удивился Драко, глядя на Темную Метку на своем предплечье. Сломленный словами своей матери, Драко двинулся вперед на свинцовых ногах, пересекая барьер между сторонами. Он остановился, когда Темный Лорд потянулся к нему и вздрогнул в ответ. — Отличная работа, Драко. Драко кивнул и поспешил к своей матери, падая в ее объятия и крепко прижимаясь к ней, задаваясь вопросом, как они смогут убежать от всего этого. Как, черт возьми, он собирался спасти людей, которых любил? Он почувствовал руку отца на своем плече, и Драко с горечью стряхнул ее, прежде чем повернуться лицом к толпе напротив Пожирателей Смерти, его глаза сразу же встретились с глазами Грейнджер. Драко не пошевелился, даже когда мать вложила ему в руку палочку. Ему не нужно было смотреть, он знал, что это было. Палочка, которую она забрала у Поттера, когда парень, наконец, пал от руки Темного Лорда. — Теперь не стесняйтесь, — говорил Темный Лорд. — Кто следующий? Глаза Драко расширились, когда Лонгботтом выступил вперед. Возвращайся, придурок! — ему хотелось наброситься на идиота, который едва стоял на ногах. И если парень думал, что получит Темную Метку, он сильно ошибался, полагая, что сможет пережить это испытание в том состоянии, в котором тот сейчас прибывал. Сам Драко едва справился с этим процессом. Темный Лорд рассмеялся, высокий звук, эхом разнесся по территории. — Ну, должен сказать, я надеялся на лучшее, — сказал он, и Пожиратели Смерти вокруг него, за исключением Драко и его родителей, разделили смех. — Кто вы, молодой человек? — Невилл Лонгботтом. — Добро пожаловать, добро пожаловать, Невилл Лонгботтом. Я уверен, что мы сможем найти для тебя место. Беллатриса хихикнула. — Кто-то же должен стирать. Пожиратели Смерти покатились со смеху. — Сейчас, сейчас, Беллатриса. Давай не будем недооценивать нашего юного друга. Делая шаг вперед, он доживает до следующего дня и… — Я хотел бы кое-что сказать, — прервал Лонгботтом Темного Лорда. — Не важно, что Гарри умер. Эта война была не из-за Гарри. Речь шла о чем-то гораздо большем. Он не первый, кто умер, и, вероятно, не будет последним. Ты погибнешь, — сказал он, указывая на Темного Лорда дрожащей рукой, а в другой держал ничего, кроме старой потрепанной шляпы. — Это еще не конец, — сказал он, залезая в шляпу и вытаскивая массивный меч. Глаза Драко расширились одновременно с тем, как Темный Лорд поднял свою палочку, что-то похожее на надежду зародилось в его груди. Темный Лорд направил проклятие на Лонгботтома, который нырнул в сторону, высоко подняв клинок в руках, когда тот опустился на голову гигантской змеи. — Нет! — закричал Темный Лорд. Многое произошло одновременно. Лонгботтом вскинул руки над головой, когда Темный Лорд направил свою палочку на юношу. Уголком глаза Драко наблюдал, как безжизненное тело Гарри Поттера вырвалось из рук Хагрида, и он бросился к Лонгботтому. Драко поднял глаза и увидел Беллатрису, мчащуюся вперед; Грейнджер на противоположной стороне, перемещалась быстро, не подозревая о надвигающейся опасности. Драко вырвался из объятий матери и побежал туда. — Поттер! — крикнул он, и когда волшебник повернулся, Драко бросил ему палочку из боярышника, наблюдая, как тот поймал ее и создал щит вокруг Лонгботтома, отражая проклятие Темного Лорда. — Драко! — закричала Нарцисса вслед своему сыну и побежала, Люциус следовал за ней по пятам, пока они гнались за Драко к замку, где снова разразилась битва. — Грейнджер! Он поднял глаза и увидел, как Беллатриса обрушилась на девушку, осыпая ее проклятие за проклятием так же легко, как дышала. Грейнджер, несмотря на всю свою силу, боролась как сумасшедшая, просто чтобы не отставать. Драко поднял свою палочку — палочку, которую он забрал у Винсента в Выручай-комнате — и прицелился как только мог: — Авада Кедавра! Он промахнулся. Он промахнулся, и взгляд его тети Беллы остановился на нем. — Пришел снова спасать грязнокровку? — сказала она и захихикала. — Я знала, что ты лгал, когда говорил, что не знаешь, кто они такие! Тогда давай, стой там, где тебе место, Драко! Рядом с грязью! — она взмахнула палочкой, ее темно-серые глаза маниакально следили за ним. Нарцисса добралась до своей сестры и закричала: — Белла! — Нет! — прорычала Беллатриса. — Он выбрал свою сторону! Экспеллиармус! — громко закричала она, и обе палочки Драко и Гермионы метнулись в ее руку. Сумасшедшая ведьма безумно захихикала, как будто не ожидала, что это сработает. — Дерьмо, — прошептал Драко. Беллатриса направила свою палочку на пару и с блеском в глазах крикнула: — Круцио! Движением, о котором никто не подозревал и которое всех потрясло, Гермиона и Драко повернулись и вцепились друг в друга, когда проклятие ударило, каждый тщетно пытался спасти другого. Драко, физически более сильный, закричал, поворачиваясь всем телом, чтобы принять проклятие на себя. Его мышцы мгновенно сжались, стискивая волшебницу в руках, и они оба упали на землю. Боль пронзила его тело сильнее, чем жар от Адского Пламени. Он уже испытывал проклятие Круциатуса раньше, даже от рук своей тети; очевидно, Беллатриса сдерживалась в то время. Это было чертовски близко к боли, которую он почувствовал, когда получил Темную Метку, только она была повсюду, а не на определенным месте на его руке, которое горело снаружи. Горячие иглы пронзали каждую клеточку, вдоль каждого нерва в его теле, и он пытался сосредоточиться на чем угодно, лишь бы не потерять сознание. Голос Грейнджер, призывал его: — Драко! Драко, держись! Кто-то крикнул: — Ступефай! — и Круцио прекратилось. Однако Оглушающее заклинание, по-видимому, не достигло своей цели. К счастью, Белла обратила свое внимание на того, кто их спас. — Нарцисса, — голос Снейпа был низким и сердитым, — не могла бы ты отойти от своей сестры, чтобы тебя случайно не прокляли? Поскольку она только что пытала твоего сына, мне хочется думать, что ты достаточно умна, чтобы знать, чьей стороне действительно принадлежишь? Нарцисса действовала быстро, хотя, когда она шагнула к Драко и Гермионе, Беллатриса выстрелила в нее заклятием, обжегшим ее руку. Нарцисса посмотрела в глаза своей сумасшедшей сестре, которая ухмылялась, поддразнивая ее. — Непослушная, Цисси, — ухмыльнулась Беллатриса. — Если ты хочешь забрать маленького предателя крови, пожалуйста, — сказала она, отступая назад, чтобы позволить Нарциссе и Люциусу дотянуться до Драко. — Но ты оставишь грязнокровку. — Не произноси это слово, — сказал Снейп с бархатным рычанием. Беллатриса хихикнула. — Все еще переживаешь из-за маглорожденных? — спросила она. — Ты никогда не был одним из нас. Снейп усмехнулся ей. — К сожалению, так оно и было, — признался он. — Но эта девушка не только не маглорожденная, она моя крестница, и ты не тронешь ее. Все глаза расширились, включая глаза Гермионы. — Что? — Белла поморщилась. — Кто еще на этой земле, кроме моей идиотки сестры, был настолько глуп, сделав тебя крестным отцом ребенка? — рассмеялась она. Снейп ухмыльнулся. — Регулус Блэк. Глаза Беллы расширились, и она повернулась, чтобы пристально посмотреть на Гермиону, понимание встало на место в ее помутившемся от Дементоров мозгу. — Нет! — закричала она и снова подняла палочку, но какое бы проклятие ни предназначалось Гермионе, оно замерло у нее на губах, когда Снейп крикнул: — Сектумсемпра! — и вскрыл грудь Беллатрисы. — Малфой, с тобой все в порядке? — прошептала Гермиона, глядя на юношу, который время от времени дергался, все еще нависая над ней; словно живой щит. Его дыхание было тяжелым, а глаза широко раскрыты, когда он посмотрел на нее сверху вниз. — Блэк? — прошептал он, потрясенный заявлением его — нет, их? — крестного отца. Ни один из них не сказал больше ни слова, когда отец оттащил Драко от нее, оставив Гермиону лежать на земле. — Это правда? — спросила Нарцисса прерывающимся голосом, глядя на Гермиону со слезами на глазах. Она протянула руку, но Снейпом встал между ней и Гермионой, защищая крестницу. — Северус? — Люциус уставился на мужчину, его глаза сузились. При виде тела Беллы, истекающей кровью на земле, Родольфус Лестрейндж закричал от горя и гнева и яростно поднял палочку в направлении Снейпа. — Авада Кед… — Ступефай! — выкрикнул другой голос. — Ха! — сказал Сириус с улыбкой на лице, когда присоединился к своей семье — и Снейпу, — глядя на мастера зелий с самодовольным выражением. — Ты в долгу передо мной на всю жизнь! — Авада Кедавра! — крикнул Снейп, целясь палочкой поверх плеча Сириуса. Сириус повернулся и уставился, на застывшее тело Рабастана Лестрейнджа, все еще держащего палочку в руке, направленную на Сириуса. Секунда и он замертво упал на землю. — Черт, — сказал Сириус, разочарованный тем фактом, что Снейп спас и его жизнь. — Если мы закончили здесь, — сказал Снейп и повернулся, чтобы схватить Гермиону за руку и поднять ее. — Где Гарри? — тут же спросила она. — Это невозможно, — пробормотал Люциус себе под нос, не сводя глаз с волшебницы. Он сделал шаг вперед только для того, чтобы обнаружить, что палочка Сириуса уперлась в его челюсть, вся смехотворность исчезла с лица мужчины. — Только подойди к моей племяннице, Малфой, — пригрозил Сириус, — и я с радостью сделаю мою кузину вдовой. Люциус медленно поднял руки, насмешливо глядя на Сириуса, когда он и Снейп обняли Гермиону за плечи и повели прочь. — Это невозможно, — повторил он, не обращая внимания на потрясенные взгляды на лицах его жены и сына.

***

Троица промаршировала в Большой зал, где все еще шла битва. Гермиона обернулась, чтобы посмотреть на Малфоев только один раз, удивленная их потрясением и отчаянно желая положить конец этой войне, чтобы вернуться на площадь Гриммо и ознакомиться с дневниками своего отца, возможно, в них крылся ответ на то, почему родители Драко были так ошеломлены, увидев ее. Это не могло быть связано только с семейным родством, так ведь? — Молодец, Лунатик! — крикнул Сириус, и Гермиона повернулась, чтобы посмотреть, как ее бывший профессор защиты свернул шею Фенриру Грейбеку. Чувство облегчения и гордости охватило ее при виде мертвого тела у ног человека, которого он давным-давно заразил. Осознав свои мысли, Гермиона внутренне обвинила кровь Блэков, текущую в ее жилах, в том, что она испытала радость от смерти человека, даже если это был такой человек. — Гермиона! — закричал Рон и заключил волшебницу в объятия. Друзья вздохнули с облегчением, убедившись в безопасности друг друга. — Я видел, как Малфой принял на себя проклятие! — ошеломленно сказал он. — И Снейп убил Беллатрису? — Где Гарри? — одновременно спросили Сириус и Гермиона. Рон покачал головой. — Значит, все сводится к этому, да? — голос Гарри эхом разнесся по Большому залу, и все обернулись, чтобы увидеть Мальчика-Который-Выжил лицом к лицу с Волдемортом. — Знает ли палочка в твоей руке, что ее последний хозяин был обезоружен? Потому что, если это так… Я — истинный хозяин Бузинной Палочки. Гермиона и Рон вцепились друг в друга при виде своего лучшего друга, и она краем глаза заметила, как Сириус и Ремус одновременно двинулись вперед, как бы предлагая Гарри поддержку. Малфои вошли в Большой зал, Драко шел быстрее, чем родители, мышцы в его теле все еще непроизвольно подергивались каждые несколько минут, когда он встал прямо за Гермионой и Снейпом, с тревожной надеждой глядя на Гарри Поттера, сражающегося с Темным Лордом. Волдеморт зарычал, а Поттер вызывающе поднял палочку, и оба одновременно выкрикнули заклинания. — Авада Кедавра! — Экспеллиармус! Драко и Гермиона закрыли глаза. Пожалуйста, больше никакой войны.