Солнечные дни

Еда

      Каждое утро Лино просыпается в мраке своей комнаты с Дуни под боком, долго тянется и гладит мягкую шерстку для начального побуждения. Он прыгает в тапочки, натягивает штаны и идет кормить котов. Тихо булькает вода, стукаясь о дно непрозрачного стакана, и за пару глотков улетает в пищевод. Лино ерошит волосы и еще долго пребывает в прострации, пока его тело и нос обжигают солнечные лучи, сдерживаемые все теми же длинными оранжевыми шторами — Чан точно слишком любит солнце. Коты в разнобой чавкают кормом, облизываются от сытости. Лино улыбается и идет в комнату Чана для окончательного пробуждения.       Когда на часах двадцать минут девятого, мужчина надевает безразмерную толстовку Чана, что чуть велика даже ему и, прощаясь с котиками, уходит за продуктами для завтрака. Тапочки стучат по ступенькам, проносятся перед глазами пролеты и квартиры, пищат парадные двери. В нос бьет запах поздней весны. Солнце уже давно высоко в небе: обогревает город теплыми лучами, отражается в окнах напротив и даже в очках незнакомого мужчины. Лино не особо любит весну и лишь тяжело вздыхает, прикидывая сколько там до лета. Расчеты получаются неутешительными, ведь ему ещё целый месяц ждать своего отпуска. А пока он должен составлять хореографию для многих известных групп и участвовать в многочисленных концертах, наслаждаясь редким полноценным одиночеством со своим таким же занятым продюсером.       Бродя меж полок изученного до дыр магазинчика, мужчина собирает свою продуктовую корзину, заранее размышляя, что может оставить Чану в этот день для обеда. Завтрак у них всегда до ужаса стандартный и клишированный — два яйца, жаренные помидоры и овсянка. Лино не любит плотно завтракать из-за утренних тренировок и занятий, а Чан всегда напивается сока перед едой и съедает всё за минуту. Но вот обеды у них разные — чаще всего оба могут быть заняты даже по выходным, и если Чан обычно работает из дома, изредка уезжая в свою студию, то Минхо возвращается под вечер, измотанный танцами и встречами. Вот и получается, что любимому мужчина делает обед заранее, а сам проводит этот прием пищи в хорошем кафе или в столовой.       Остановив свой выбор на простом, но любимом жаренном рисе Чана с курочкой, он расплачивается за товар и неспешно бредет обратно в квартиру. По дороге поливает растения на высоком подоконнике их дома и открывает дверь аккуратно, дабы Дори опять не выбежал на площадку. На часах тридцать пять минут девятого.       Пищит рисоварка, и белая масса перемещается на сковородку, с которой со скворчанием отлипают четыре готовых яйца и ломтики свежекупленных помидор. Шипит масло, валит пар, и мужчина мешает рис пластиковой лопаткой, то деля его на кусочки, то сгребая вместе. Отделяет образовавшуюся корочку от сковородки. Он так увлечен готовкой, что совсем не слышит, как к нему подкрадываются сзади и утыкаются носом в короткие волосы затылка. Чан сопит и размеренно покрывает чувствительную кожу поцелуями, несильно прикусывая позвонки.       — Чанни, — Лино разворачивается на пятках, аккуратно охватывая лицо любимого ладонями. Целует в нос, уголки губ и ерошит мягкие кудряшки, — давай садись завтракать. Парень что-то сонно мычит, улыбается и делает как велит Минхо. Они завтракают до девяти часов, и Ли Ноу уже собирается уходить, закидывая сумку на плечо, звенит ключами от машины. Но никто не отменял прощание с любимыми питомцами и просто любимым человеком. Он как обычно напоминает Чану про обед и обещает позвонить после второй половины дня. А Чан как обычно тепло обнимает его и дарит легкий поцелуй в губы так, чтобы Минхо не смущался. Еще долго машет из окна, и только после того как машина теряется в домах, идет переодеваться в домашнее. Садится за работу.

Вдали друг от друга

      За два с небольшой половинкой года отношений оба привыкли к долгой разлуке в несколько дней — Минхо нужно на концерт в другой город, Чану нужно на встречу с другом музыкантом для нового проекта. Их планы никогда не пересекались, и каждый раз кому-то приходилось дожидаться второго дома, наслаждаясь только обществом трех котиков. И чаще всего такая привилегия выпадала именно Чану.       Он с грустью смотрит как Лино собирает чемодан, как в последний раз готовит завтрак или ужин, и как он в последний раз шутит, что наконец-то отдохнет от любимого. Но обещает звонить и присылать красивые фотографии себя любимого. Вот закрывается дверь, и парень уверяет себя, что это всего на пару дней. Он уверяет себя пока пишет текст новой песни до трех часов дня. Уверяет и потом, когда приходит в комнату и плюхается на просторную кровать. От одеяла чувствуется еле слышный аромат цветов. Аккуратно лежит подушка и все так же плотно занавешено окно кофейной тканью портьер. На тумбочке рядом новая книжка и домашние очки. Чан переворачивается, долго глядит в потолок. Хочется прямо сейчас услышать недовольное бурчание Лино по поводу того, что он опять мнет его идеально заправленную кровать, хочется уткнуться ему в живот и просто лежать так вечность.       Когда наступает четыре часа, он по обязательности кормит пушистых любимцев любимого и уделяет им как минимум сорок минут для поглаживания, чесания пузиков и ушек. После сообщения от Лино еще в двенадцать часов, что он добрался, Чан больше не получает весточки и решает сесть обратно за ноутбук, продолжая работу по сведению песни. Вскоре к нему присоединяется Суни, активно сопя на коленках, руководя рабочим процессом.       Приближается время ужина, наконец-то звонит Минхо. Сердце у Чана большое, но очень чувствительное. Оно стучит глубоко и часто, стоит услышать родной голос и недовольное личико Ли Ноу. Мужчина решил прогуляться на улице после долгой тренировки, он жалуется на слишком скользкий пол и огромные зеркала в студии. Показывает красивую улочку и бездомного рыжего кота.       — Давай заберем его, Хён, — мужчина часто говорит это, но каждый раз сердце у Бан Чана пропускает удар, стоит представить как в их доме появился пятый кот. К счастью Минхо просто гладит его и идет дальше, рассказывая о том чем кормили в самолете и как его багаж чуть не потерялся. Проклинает невнимательный персонал. Чан слушает его со всей внимательность, умиляясь с чужой злости.       — Я люблю тебя и скучаю.       — А?       — Всё, вешаю трубку, не забудь покормить котов.       Стоит ли говорить, что раскладывал корм по мискам парень очень долго и глупо улыбался даже во время чистки зубов. Ведь Лино редко говорит такое. Он готовит завтрак, покупает на обед продукты, разбавляет гранатовый сок ананасовым, напоминает про отдых, забирает его со встреч в любое время суток и делает еще много чего. Он показывает свою любовь в таких мелочах жизни, показывает её поступками. Он очень смущается и показательно ворчит, когда Чан говорит, что любит его. За эти два года он все еще не привык к такой любви. Но он знает как Чан любит слышать эти простые три слова, и он изменяется, стараясь радовать любимого даже сквозь смущение. Минхо слишком прекрасен, думает Бан Чан и ждет следующего дня, дабы вновь услышать родной голос.

День Ли Минхо

      После прощания с котами и любимым, каждый день Минхо проходит по разному, но вот ощущает их мужчина почти одинаково. Он сбегает по лестнице, открывает парадную дверь и идет к своей малышке. Машина бодро рычит и уносит его в просторы города. Он едет по автомагистрали, слушает 2PM и мысленно настраивается на долгие часы репетиции и отработки новой хореографии. Холл компании встречает его шумом переговоров и ненавязчивой музыкальной композицией. Пищит турник, и мужчина бодрым шагом идет к лифту, нажимая кнопку вызова.       В студии пусто и чуть прохладно, для тренировки группы ещё рано и Минхо поворачивается к зеркалу спиной, чтобы прогнать всю программу и просто размяться. Когда наступает десять часов утра, мемберы отворяют двери и приветствуют тренера. Повторение первой части движений, её закрепление с ним, а потом отработка под его пристальным присмотром. Он исправляет трех парней, и они опять повторяют программу. Отдыхают двадцать минут. Лино пишет Чану, улыбается фотографиям с утренней прогулки.       На циферблате ровно одиннадцать часов утра, они вновь возвращаются к тренировке. Теперь движения всей группы более слаженны, они смеются, исправляют друг друга и полностью запоминают первую часть танца. В конце дня эти парни придут опять, а пока у них занятия по вокалу. Это группа, что должна будет дебютировать через три месяца, у них все впереди. Они усердно тренируются и выкладываются на все сто. Глядя на них, Ли Ноу вспоминает себя, улыбается. Час он тренирует их хореографию в одиночестве и только после этого начинает занятия с другой группой. Эти уже матерые. Они выступают на сцене около трех лет. Хоть по их отношениям в группе этого и не скажешь, но они очень дорожат друг другом. Чаще тренируются сами по себе, заглядывая к нему лишь для финальных прогонок. У них есть ведущий танцор и мужчина просто смотрит на отработку, иногда поправляя и раздавая советы. Беседует с танцором, указывает на слабые и сильные стороны. Так пролетают ещё два часа.       Наступает время обеда. Лино пишет Чану и идет в кафе через дорогу. Берет стандартное блюдо, кушает в одиночестве. Отдыхает перед встречей с ведущим шоу. Скучает по своей кроватке и Бан Чану на ней.       Встреча проходит в другом здании. Они встречаются в офисе с панорамными окнами и беседуют в удобных креслах, согласуют время и место съемок. Час улетает незаметно, и вот Минхо опять в своей студии, в последний раз на сегодня принимает утреннюю группу.       Самый последний час мужчина тратит на заминку уставших мышц и простому расслабляющему танцу под любимую песню. В пол шестого он закрывает все двери и спускается на лифте обратно в холл. На улице дует приятный ветерок. На сегодня он закончил, день был обыденно загруженный. Фырчит мотор, и руки ложатся на кожаный руль. Он мчит по автомагистрали, ворча на долгие светофоры. Он едет домой.       Когда солнце начинает садиться и на часах можно увидеть шесть часов вечера, домой возвращается уставший Ли Минхо. Он громко вздыхает и оповещает домочадцев:       — Я дома. Сначала к нему прибегает вся троица, трется о кроссовки и лезет на ручки. Мужчина целует каждого и с боем снимает надоевшую обувь. Бросает ключи на высокую тумбочку, проходит пару шагов, чтобы плюхнуться в большие долгожданные объятия.       — Я дома, — утыкается в яремную впадину и утопает в тепле.