Пандорийский цикл

— ДА КАК ВАМ ВООБЩЕ ТАКОЕ В ГОЛОВУ ПРИШЛО?! — Кири за пряди втащила брата и своего парня в дом. Джейк, оставленный приглядывать за едой на плите, пока Бэт спустилась по делам на нижний уровень, обернулся и выгнул бровь. — Что случилось? Пусти брата, Кири, он вряд ли это заслужил. — Ещё как заслужил! Я их буквально из-под дула автомата вытащила! Два брата-акробата, Биба и Боба, Эйва вас побери! — И как они под этим самым дулом оказались? — мужчина устало выдохнул. Ну конечно. Ло’ак и Паук вляпались, как же иначе! На лице появилась лёгкая улыбка. Как в старые добрые! Салли успел соскучиться по тем временами, когда отругать сыновей было самым тяжёлым его занятием в жизни. Вот не ценил такого простого счастья, как мирно шалящие дети, пока по морде жизнью не получил! — А вот пусть сами и расскажут! — Мы просто на разведку ходили! Проследили за полковником… — ЧТО?! — Джейк подошёл к сыну и слегка тряхнул того за плечи. — Ты в своём уме вообще?! Вас же могли убить! Не ранен?! Паук, ты в порядке?! — Я в норме, мистер Салли. Всё в порядке. — Хорош порядок! Да в них едва-едва не выстрелили! Чёрт тебя возьми, Паук, теперь RDA знают, куда ты пропал! Спасибо, что раскрылся, молодец. — девочка таки отпустила парней. — А если начнут искать?! Ты, как никак, диверсант! — Кири, не сердись на меня, милая, я ж как лучше хотел, пытался планы врага узнать… — юноша надулся и посмотрел снизу вверх на любимую щенячьим взглядом, отчего та глубоко вздохнула и приобняла его хвостом. — Skxawng… — девушка погладила мальчишку по волосам. — Я за тебя испугалась! Чуть ни поседела! — А за меня?.. — Ло’ак притворно надул губы. — А за тебя пусть Цирея боится. — Хороша старшая сестрица! — подросток обиженно сложил руки на груди, но на самом деле совсем не сердился. Он понимал, что та шутит. К тому же, непутёвого братца скоро притянули в общие объятия. — Ло’ак, наказан. Посуду моешь неделю. Заодно и таблетки для посудомойки сэкономим. — сурово произнёс Джейк, глядя на эту картину. — Ну блин! А Паук?.. — Я ему не родитель. Тут уж пусть Куоритчи разбираются. Сейчас чего не того сделаю — и Бэтти мне глаза выцарапает. — Она может. — Майлз вздрогнул. — Главное, чтобы мне не выцарапала. — Судя по тому, что миссис Куоритч оставила меня кашеварить, она на нижнем ярусе застряла надолго. Как раз успеешь придумать, чем задобрить. Давайте надеяться, что полковник не узнает.       Что ему жопа, а потом его жопе — жопа, Сокорро понял сразу, как только услышал, что отец зашёл в дом. Тот мало того, что вернулся намного раньше, чем обычно, так ещё и был невероятно молчалив. Полковник всегда здоровался с семьёй и обозначал свой приход. Мальчик, сидевший на полу, затих. Находившиеся рядом друзья прям ощутили, что атмосфера начала стремительно накаляться. Услышав, как ремень покидает шлёвки, Майлз-младший застыл, после чего в настоящем ужасе сиганул под диван, где замер и мысленно принялся молиться. Нет, вот просто нет! Не с ним! — Майлз, немедленно вылезай. — мужчина зашёл в комнату со сложенным вдвое поясом в руке. — Нет! — юноша зажался и сгруппировался так, чтобы не удалось вытащить за конечности. — НЕТ! — Отодвину диван — получишь больше. Даю шанс вылезти самому. Считаю до трёх. Раз… Два… — Может не будем горя… — Салли-старший попытался вмешаться, но был остановлен одним взглядом. По лицу Куоритча было ясно, что отговорить не выйдет. Торук Макто может разве что ещё больше его выбесить, сделав хуже. А верёвка, которой Джейк был привязан, не позволила бы мужчине подойти достаточно близко, чтобы физически вступиться за ребёнка. Бывший человек прекрасно понял, что тут будет. — Дай мне отозвать детей. — Живее. — Ло’ак, Кири, не мешайте. Отойдите. Не влезайте. Идите ко мне. — Но Паук… — Кири не понимала, что именно происходит. Но осознавала, что что-то очень страшное. Ло’ак взял сестру за руки и подвёл к отцу. Тот завёл отпрысков за спину. Да, помочь Майлзу он был не в силах. Но защитить своих — обязан. — Что ж… Три. — полковник сдвинул диван и за локоть поднял сына с пола, после чего потащил упирающегося и сопротивляющегося подростка в сторону его комнаты. — Kehe! Sempu! Kehe! Ke kin! Tsal txopu si oer! — бедняга в панике сам не заметил, как перешёл на на’вийский. Но родитель вообще не отреагировал на мольбы, просто продолжив путь. Даже не обернулся. Под перепуганный взгляд младших Салли и осуждающий — старшего, реком увёл отпрыска в комнату, где швырнул животом на постель. Без лишних слов мужчина прижал уже начавшего плакать парня к кровати рукой. Затем занёс ремень и ударил по заднице. Хорошо ударил, не жалея. Дверь морпех закрыть забыл. Так что на весь дом раздался громкий хлопок, за которым последовал истошный вопль Сокорро. Ло’ак хотел рвануть на защиту друга, но отец не пустил. Кири же припустила на нижний уровень. — Sraw! Sempu! Sraw! — юноша крутился и бил по кровати руками и ногами. — Я знаю, что больно. Не ори. Рано. — Куоритч заносил руку ещё и ещё. Ремень врезался в ягодицы без капли жалости. — Ты, тупой ребёнок, хоть понимаешь, что натворил?! Я еле-еле успел удалить записи с камер и убедить не доносить об этом! Знал бы ты, чего стоило прикрыть твой зад и убедить тех двух придурков, что они видели не человека, а двух на’ви! Тебе пиздец как повезло, что ребята оказались сговорчивыми и достаточно внушаемыми! И что вас не успели как следует разглядеть! Ты понимаешь, что мог погибнуть?! УМЕРЕТЬ, СКОТИНА ТЫ БЕЗМОЗГЛАЯ! — А-А-А-А-А! — парень рвался и бился, но освободиться или увернуться от ремня не удавалось. — Папа! Nga pänamutìng! — мальчишка разревелся, как младенец. Слёзы лились по щекам, кулаки колотили по матрасу от боли и невероятной обиды. — Nga pänamutìng! — Скажи спасибо, что не… — следующий удар цели не достиг. А вскоре сам полковник оказался на полу. Сверху сидела Бэтти, что рычала и шипела, как дикая львица. Она, недолго думая, вырвала из рук мужа пояс. Старший Майлз оскалился. — ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ, ЖЕНЩИНА?! — ЭТО ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ, МУДАК?! — аватар занесла ремень и несколько раз опустила его на впавшего в полный ступор от боли и шока мужа, который только успел закрыть руками лицо. Куоритч вскрикивал, но не вырывался. Его будто всего сковало от неожиданности и ужаса происходящего. — НРАВИТСЯ?! НРАВИТСЯ, ПАРАЗИТ?! — Ты что сделала?.. — мужчина в недоумении посмотрел на свои предплечья и запястья. Те буквально горели огнём. — Ровно то же, что ты сделал с моим мальчиком! ЕЩЁ?! — Пошла вон! — морпех толкнул Бэт, сбрасывая ту с себя. Он тяжело дышал, пытаясь до конца осознать, что только что произошло. — Чёрт тебя возьми, бешеная баба! Больно! — БОЛЬНО?! ДА Я ТЕБЯ СЕЙЧАС ВООБЩЕ УБЬЮ!!! — миссис Куоритч бросила ремень на пол и снова ринулась на супруга с намерением разорвать, но тот увернулся, сделав перекат. Затем поднялся и сам напрыгнул на женщину, прижав к стене. — Успокойся! Успокойся, я сказал! Бэт, блять, утихни! Цыц! — Да пошёл ты! Пошёл ты!!! — Лиз ногой от души заехала мужу по колену. — Я тебя убью, падла, УБЬЮ! НА КУСОЧКИ РАЗОРВУ! ЗАДУШУ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ!!! — Ну-ка хватит. — Джейк, которого дети отвязали, когда поняли, что ситуация стала опасной, втиснулся между супругами и развёл их. — Прекратите! Вы что тут устроили?! — Не лезь в это, Салли! — старший Майлз зашипел. — Мы сами разберёмся! — Элизабет смотрела на мужа невероятно злым взглядом. Паук за время драки отполз к изголовью постели и теперь ревел в подушку, одной рукой потирая побитую попу. Зашедшая за отцом Кири скорее бросилась к любимому и села рядом, крепко того обняв. — Ты как?.. — вопрос был тупым, но больше ничего в голову не пришло. Сокорро громко всхлипнул, после чего оторвался от подушки и кинулся на грудь девушки. — Что это было?.. — Ло’ак в полном смятении и ужасе стоял в дверях. Он просто не знал, что делать. Зайти было просто страшно. — Бро?.. — но тот не ответил, продолжив горько плакать. — Пусти меня, Джейк! Я ему сейчас!!! — Бэт всё ещё активно и яро рвалась в бой. Она была решительно настроена навалять обидчику её дитя. И Салли становилось всё сложнее эту самку танатора в теле на’ви удерживать. Рвалась Лиз сильно, гневно махала хвостом, жутко рычала. Полковник же хватился за избитые руки. Те будто пульсировали от боли. — Успокойтесь, миссис Элизабет. Прошу. Я понимаю, вы сейчас очень злы. И хотите порвать его на куски. Заслуженно. — Эй! — Заткнись. — Джейк рыкнул на аватара. — Но это не выход. Давайте все просто успокоимся и разберёмся в ситуации. Вот… Дышим, мэм, дышим. Считайте до трёх. Давайте со мной, раз… Два… — Он обещал! Обещал так не делать! — Майлз-младший безутешно рыдал в объятиях любимой девушки. Задница нереально болела, а сердце рвало от разочарования и обиды. — Он нарушил слово! — Тебе пиздец, Куоритч… Кишки выпущу… — Бэтти зашипела. Неосознанно подросток своими словами подлил масла в огонь. Бывшему вождю уже едва-едва удавалось её сдерживать. — Sa’nu! — Паук отпрянул от Кири и потянул к Бэтс руки, как маленький. Лицо его было жалобным и несчастным, а глаза покраснели и опухли. — Sa'nu… — Как ты меня назвал?.. — Элизабет резко обернулась к детям. — 'Itan… — недолго думая, женщина рванулась к мальчику, что ей сделать позволили, после чего села на постель и обняла того крепко-крепко. — Я тут, дитя. Я тут. Мама с тобой. Мама рядом. Всё хорошо. — она нежно поглаживала беднягу по голове и спине, слегка покачиваясь. Сокорро, наконец-то, начал потихоньку затихать. Некоторое время никто не двигался, просто давая пострадавшему чуть успокоиться. Затем полковник тишину нарушил. — Майлз… — он хотел что-то сказать, но сын оторвался от матери и зашипел на родителя с такой яростью, какой тот не видел даже когда в первый раз поймал детвору. Юноша был ранен в самое сердце. Снова. И весьма сильно. Но вместо боли ощущал только ненависть и слепую злость. Всё нутро переполняло желание подойти и укусить папашку за руку, да так, чтобы отгрызть пальцы. — Уходи. — Бэтти уничтожающе посмотрела на мужа. — Уходи. Я не хочу тебя тут видеть сегодня ночью. — Но… Я могу хотя бы попытаться… Извиниться? Был не прав. Вспылил… — руки и плечи у рекома очень сильно болели. Он только сейчас понял, что на самом деле делает с сыном. О порке ремнём у аватара были только смутные воспоминания, да и те не свои. Он не переживал ничего подобного сам. Никогда. А сейчас, получив, осознал, что творил и какую сильную боль причинял ребёнку. — Мне не нужны твои извинения. Засунь их себе туда, в чём Эйва не живёт! Хотя, в тебе она не живёт вообще! — Паук в гневе сжал кулак. — Ты нарушил своё слово. Ты обещал мне никогда больше так не делать! Не бить ремнём! Ты обещал, понимаешь?! — Я за тебя испугался. — Это не оправдание! Ты мог ударить рукой, прутом, ложкой, хвостом, да чем угодно! Но взял ремень… Пошёл против своего слова, хотя говорил, что никогда так не делаешь! Уходи! Я… Я не хочу тебя видеть тоже! Я не вижу тебя, полковник! НЕ ВИЖУ! Oel ngati ke kameie!       Повисла тишина. Сказать такое кому-то среди на’ви считалось крайней формой отвержения. Даже в пылу ссоры так не делали. То, насколько глубоко и сильно был задет ребёнок, сомнений не вызывало. — Паук, пожалуйста, скажи, что ты сгоряча… — Кири положила любимому руку не плечо, но тот её аккуратно убрал. — Нет. Не сгоряча. Я не вижу тебя, полковник. Oel ngati ke kameie. — парень повернулся к Лиз и уткнулся носом ей в руку, прося, нет, требуя ласки и внимания. Ему сейчас это было очень, ОЧЕНЬ нужно.       Полковник молча ушёл куда-то и не появлялся в доме до самого вечера. Когда он зашёл, Джейк на полу вместе с младшими играл в какую-то местную игру. Никто не обратил на Куоритча вообще никакого внимания. Будто он просто не существует. Зайдя на кухню, реком застал там собирающуюся готовить ужин Бэтти. — Хей… — Тебе что сказали, тварь? Чтобы до завтра не видели. Пошёл вон, пока я добрая и не воткнула тебе нож в глаз. — А ты можешь быть весьма жестокой, женщина. — Заслужил. Теперь вали. — И что, оставишь мужа голодным? Я и так без обеда. — Сам себе в лесу чего найдёшь. — С твоей кухни никто без еды не уходил, сама так всегда говоришь. Хоть кто-то из нас должен держать слово. — Пф… Хочешь жрать? Вот. — жена вручила Майлзу-старшему продукты и фартук. — Готовь. На всех. И даже сможешь остаться на ночь в доме. Но спать будешь у теплицы. — Как пацан? — А ты сам-то как думаешь? Плакал больше часа. У него будут синяки на попе, спасибо тебе. — Спасибо тебе, у меня будут на руках. Ладно, понял, сделал хрень. Он… Сильно зол? — Невероятно. Я его таким никогда не видела. Котёнок о тебе даже слышать не желает. Ты его сильно обидел. Прям по-настоящему. — Да понял я уже, понял… Но нам нужно помириться. — Это без меня. А ты давай, паши. Не отвлекайся. Все голодные. — А ничего сама не хочешь сказать, м? — Ты целиком и полностью заслужил то, что получил. Даже легко отделался. Я ребёнка от побоев защищала. Скажи спасибо, что вообще живой. — Ты же сама его полотенцем постоянно прикладываешь! — Ну ты сравнил, конечно! Где мои лёгкие и аккуратные хлопки, а где откровенный абьюз, что ты устроил! От того, что я делаю, у него даже кожа не краснеет. — Пф…       После ужина Паук, как обычно, вышел к костру. Сегодня парень был один. Кири и Ло’ак остались помогать Бэт с посудой и подготовкой ко сну. Сесть у очага мальчик, конечно, не смог, так что просто встал, смотря на огонь. Он бы и не вышел, но очень уж хотелось как-то успокоиться. Что спать мальчишка сегодня ляжет с мамой было уже понятно. Сам точно не уснёт. Даже с ней рядом будет беспокоиться. Но, всё равно, очень вертеться и её постоянно будить не хотелось бы.       Когда в поле зрения показался папаша, юноша резко повернул в сторону дома. И он правда хотел уйти, но знакомый звук доставаемой пачки маршмэллоу остановил подростка на полпути. — Не пытайся подкупить. — презрительно фыркнул парень. — И не собирался. Просто хотел передать то, что стащил сегодня. Насколько помню, тебе нравились эти штуки. Я и шоколад с крекерами прихватил. Не надо так на меня смотреть. Взял всё до того, как узнал, что ты натворил. — Не надейся подлизаться. Лучше просто скройся до утра. Меня от одного твоего вида трясёт. — подросток нахмурился, но слюнки потекли. Он и правда скучал по сладкому лакомству. — Оставь и уходи. — Как скажешь. Майлз… — Паук. — Ладно, Паук. Слушай, прости меня. Я… Я и правда поступил отвратительно. И не должен был такого себе позволять. Просто… Правда очень испугался. Генерал не шутила, когда говорила, что расстреляет. На тебя уже выписан приговор. И, если бы ты сегодня по своей же тупости погиб — я бы себе этого не простил никогда. — Разговаривать не учили? — Я, мне помнится, тебе сказал. По-человечески попросил. Объяснил всё. Сколько раз велел не соваться на Плацдарм? Даже на выстрел не подходить! Но ты меня ослушался. И чуть не поплатился жизнью. И своей, и брата. Если бы не Кири… — Да знаю я, знаю, что налажал! Не тупой. Не надо меня избивать, чтобы донести, что я дурак! Это было… — голос парня дрогнул, но тот взял себя в руки. — Мне было очень-очень больно, полковник. И страшно. И… Ты предал меня. Соврал. Как я могу теперь доверять? — А я тебе? Ты мне тоже обещал не ходить на Плацдарм. Слово сегодня не только я нарушил, Паук. Мне на тебя трекер вновь повесить? — Да не сунусь я больше, не сунусь! Мне одного раза хватило. — юноша сложил руки на груди, после чего очень тяжело вздохнул. — Ну мы с тобой и пиздаболы… — Ну вот что за слова? — морпех покачал головой. — Что мне сделать, чтобы ты хотя бы завтра меня домой пустил? Про сегодня даже не заикаюсь. — Я видел спальный мешок у теплиц. Мама разрешила войти, да? — Да. Но велела лечь от всех подальше. — Пф… Ладно. Я тебя вижу. Oel ngati kameie. Но больше никогда так не делай. Хотя, ты мне уже разок обещал так не делать… — Я вообще тебя больше бить не буду. Забудь о порке. Нет её в твоей жизни. — Ага, до первого косяка. А потом окажется, что рукой не считается. Или ты опять просто наплюёшь на своё слово. — Я серьёзно. — Так я — тоже. Ну не верю я тебе. Не верю. Не смогу поверить, даже если бы хотел. — Ма… Паук, хочешь, Эйвой поклянусь? — вдруг выдал Куоритч с самым серьёзным выражением лица. У юноши аж руки опустились от шока. Он неверяще захлопал глазами. — ЧТО?! Ты серьёзно?! Это же не шутки, полковник! Данную Эйве клятву НИКАК нельзя нарушить! То есть, вообще никак, понимаешь?! — Не тупой. — И ты… Это сделаешь?.. — Мне обязательно повторять по два раза? Итак, слушай: клянусь Эйвой, клянусь перед Эйвой, клянусь в Эйве, и как там ещё у вас принято, чтобы она услышала, что больше никогда не выпорю своего сына. Ни рукой, ни розгой, ни чем либо ещё. Чтоб мне пусто было. Попа его отныне свободна от ударов.       Паук некоторое время смотрел на отца, не веря в то, что происходит. Глаза снова наполнились слезами. Подросток опустил голову и подошёл к папе ближе. — Помни, что такую клятву нельзя нарушить! Вообще! Эйва покарает! — Я знаю, сын. Знаю. — мужчина не прикасался к парню. Он понимал, что тот этого не захочет. Если честно, сам морпех бы тоже не захотел. И не стал бы сегодня лежать в одном гамаке с ударившей его женой. Следы от ремня болели. Её полные ярости глаза отпечатались в мозгу. Обнажённые от злости клыки будто впились в сердце. Всё это было неправильно. Нездорово. И Куоритч принял решение: с этого дня его семья навсегда будет свободна от боли. Внутри он ощущал опасение в сторону Бэтти. И некую злость. Но это пройдёт. Со временем.