Призрачная нить

Mr. Sandman, bring me a dream Make him the cutest that I've ever seen Give him two lips like roses and clover And tell him that his lonely nights are over Sandman, I'm so alone Don't have nobody to call my own Please turn on your magic beam Mr. Sandman, bring me a dream

Веки не хотели размыкаться так легко, будто налитые свинцом. Если бы не ноющая шея, может, Айзен поддался бы соблазну и продолжил дремать, но это было совсем не в его характере. Это скорее было привычкой капитана — засыпать на рабочем месте, и сам Соуске не раз украдкой разглядывал его в такие моменты. Что ж, видимо, дурной пример заразителен. Приподняв голову, он отодрал от щеки бумагу и с тихим вздохом порадовался, что на листке не было чернил. Часы показывали почти шесть вечера — Шинджи на своем месте предсказуемо не было. Иногда Айзен задумывался: если его капитан хоть раз задержится в этом кабинете дольше положенного, стоит ожидать каких-то проблем. Не обязательно для него самого, просто проблем. На Общество Душ нападут. Или в самой ткани пространства и времени появится брешь. К всеобщему счастью и персональному несчастью лейтенанта, Хирако к рабочим часам относился наплевательски. Соуске повел затекшими от неудобной позы плечами и поднялся со стула. На пол с тихим шуршанием соскользнуло белое капитанское хаори. Бросив на него взгляд, Айзен тихо усмехнулся себе под нос и наклонился, чтобы подобрать. Пальцы прошлись по грубой ткани, очертили иероглиф, обозначавший номер их отряда. Странно, что он никогда не интересовался, как Шинджи стал капитаном. Нет, в его способностях Соуске не сомневался, просто чувствовал, что может раскопать нечто любопытное, если заглянет в архивные документы с подписанным назначением. Он сложил хаори, а затем потер заспанные глаза рукой и осмотрел стол, но очков так и не обнаружил. Такой обмен, значит? За дверями кипела жизнь — рядовые и офицеры возвращались к себе или куда-то шли, чтобы провести свободные от работы и тренировок часы с друзьями, и Айзен чувствовал на себе удивленные взгляды. Он знал, что страшненькая роговая оправа и толстые стекла отбирали у его лица некоторую утонченность, но, честное слово, изменения были не такими уж разительными, зачем так глазеть. Он услышал за спиной восхищенные шепотки двух молодых шинигами. Рядовые. Только из Академии. Раздражающие своей поверхностностью. Ему повезло родиться с лицом, дальше которого мало кто хотел заглядывать. Привлекательная оболочка сама по себе умела вводить людей в заблуждение. Пожалуй, он знал только одного человека, который с самой первой встречи смотрел намного глубже. Может, потому что и сам был невероятно красив. Хотя «красив» — совсем не то слово. Айзен считал эту категорию довольно глупой, как и людей, которые ей пользовались. От "красивый" сквозило субъективизмом, но при этом люди делали вид, что дают объективную оценку. Если уж и применять какое-то слово к капитану пятого отряда, то Айзен выбрал бы... Он потянул за седзи. Комната была наполнена светом, тихой музыкой с очередной пластинки и едва уловимым запахом, источаемым гибким телом, которое еще этим утром было в его руках. Жажда обладания, кажется, разрасталась в нем все сильнее с каждым днем. «Мой». Шинджи сидел за низким столиком в одной юкате, чуть сползающей с плеча и оголявшей выступающие ключицы. Длинные волосы были забраны в высокий хвост, а на носу покоились пропавшие очки, спущенные на самый кончик, чтобы не мешали читать. — О, смотрите-ка, кто проснулся, — Хирако поднял голову от книги и улыбнулся, поправив очки на переносице. Когда-то Айзен пытался понять границы применения своего занпакто и экспериментировал с иллюзиями на самом себе. Он знал, что Хирако перед ним абсолютно реален, а Киока Суйгецу плотно сидит в ножнах. Но все равно он замер, ошеломленный, и постарался отпечатать эту картину у себя в голове. — Не стоит оставлять хаори, где попало, капитан, — стряхнув с себя оцепенение, он снял сандалии и прошел внутрь. — Плечи моего лейтенанта – это где попало? — Шинджи издевательски посмотрел на Айзена поверх оправы. Тот присел рядом, сложив хаори на пол, и забрал свои очки, однако надевать их не стал, а положил на столик рядом с открытой книгой. Хирако чуть наморщил нос от фантомного ощущения веса оправы, при этом не сводил глаз с лейтенанта. Соуске все так же молча потянул за ленту в светлых волосах — его маленькая прихоть, которой капитан охотно потворствовал. Локоны водопадом рассыпались по плечам и спине, и Шинджи растянул губы в понимающей улыбке, подавшись ближе. — Будто сон наяву, — Соуске, неожиданно для себя, прозвучал почти нежно, глядя в светло-карие глаза, которые в этом освещении казались жидким золотом. Шинджи коснулся пальцами его губ, задел его кончик носа своим и опустил ресницы. — Осторожнее, Соуске. В любой момент я могу стать твоим ночным кошмаром.