Daddy's

Как говорит мой предок, в любви и в бизнесе самое главное — упорство и натиск. Марат Ахметов «Загадка театральной премьеры»

***

      Был погожий летний день. Перед большим особняком в классическом стиле на залитой солнцем лужайке с идеально стриженным газоном расположилась на пикник семья. Рядом с расстеленным пледом стояла прогулочная коляска, в которой дремал очаровательный мальчик с тёмными кудрями. На вид ему было немногим больше года. На пледе уже стояло несколько тарелок с закусками: сырная и мясная нарезки, фрукты, небольшие бутерброды-канапе с икрой. Также здесь можно было заметить бутылку белого вина и графин с соком.       С обратной от коляски стороны раздался детский голос.       — Где же папа, мамочка? — спрашивала девочка лет пяти.       — Он задерживается, милая. Ты же знаешь, что у нашего папы всегда много дел, — ответила Катя дочери.       — Как обычно! — воскликнула малышка и надула губы.       Катя ничего не ответила. Она ещё раз поправила лёгкое покрывало в коляске и поцеловала сына в лоб. Затем ещё раз перепроверила, всё ли готово к пикнику. Не хотелось бы метаться перед мужем.       Неожиданно девочка бросилась куда-то в сторону особняка. Катя боковым взглядом видела, как её подхватил на руки мужчина.       — Папочка! Ты решил все свои дела?       — Да, солнышко, — ответил ей он. А Катя тем временем к своему ужасу начала понимать, что муж в её голове существует просто как «муж». Она даже не могла назвать его имени, как и имён дочери и сына. И на анализ ситуации у неё уже не было времени.       — Я думал, мы расположимся на патио, — вдруг обратился к ней обладатель голоса.       — Но тогда это будет не пикник, а обычный обед, — ответила Катя и, собравшись с мыслями, повернулась к мужу. Но увидев его лицо, девушка (или уже женщина?) испуганно отшатнулась и… проснулась.       Часы на прикроватной тумбочке показывали половину третьего ночи. Катя вздохнула и повернулась на другой бок. «Приснится же такое» — пронеслось у неё в голове, прежде чем девушка снова провалилась в сон. Больше в эту ночь ей ничего не снилось.

***

      Прозвеневший ровно в восемь утра будильник не стал неожиданностью. Но Катя встала не сразу, позволив себе ещё немного поваляться в постели. Ровно в восемь десять девушка уже распахнула шторы и осмотрела типичный московский двор, на который выходили окна её спальни. Весна уже потихоньку вступала в свои права, всё-таки на календаре был конец марта. Несмотря на то, что небо затянуло серыми облаками, моросил мелкий дождь, дороги ещё были покрыты хоть и небольшой, но всё же коркой льда, на обочинах ещё лежал снег вперемешку с солью и песком, в воздухе уже пахло весной и вовсю пели птицы.       В восемь сорок пять Катя уже привела себя в порядок, позавтракала омлетом и пила свой любимый кофе с молоком и корицей. К десяти тридцати её уже ждали в театре. Даже с учётом того, что дорога занимала обычно не более получаса (девушка сейчас жила в подаренной родителями после окончания института квартире), всё равно нужно было поспешить.       Ровно в десять часов Катя, едва не забыв зонтик, покинула квартиру и отправилась в сторону остановки. Впереди её ждал не один час репетиций. Но она любила свою работу. Ей нравилось играть в спектаклях, позади было даже несколько эпизодических ролей в кино и съёмки в рекламе на телевидении. Ну и в качестве постоянного места работы у девушки был камерный частный театр.       Ещё во время учёбы в театральном институте Кате то и дело напоминали, что её бабушка и дедушка были не последними людьми в искусстве. К тому же, начинающей актрисе покровительствовала сама Инга Турундаевская, разглядевшая большой талант в подруге дочери. Далёкая от всего этого вплоть до окончания школы Катя сразу же после поступления нырнула в мир театрального искусства с головой. При этом среди пожилых преподавателей было много знакомых или даже друзей её стариков, а среди преподавательского состава среднего возраста — учеников или просто почитателей. Некоторые делали небольшие поблажки на экзаменах или зачётах, некоторые наоборот почему-то ожидали от неё больше, чем от других студентов. И то, и другое Катю неимоверно раздражало. Поэтому после окончания института она, отклонив все предложения о работе от известных московских театров, в том числе и от Центрального российского театра современного концептуального авангарда, присоединилась к труппе одного из частных театров. Режиссер, а вместе с ним и директор, были в восторге. Театр открылся недавно, труппа была небольшой, поэтому Катя, чей актёрский талант был однозначно признан режиссером, была задействована почти во всех постановках.       Сегодня, к счастью, не было спектакля, поэтому вечером молодая актриса была предоставлена самой себе. А точнее, её ждала встреча с подругами. Провести вместе пятничный вечер предложила Таня. Олег, который сейчас был руководителем отдела маркетинга в родительской компании, на выходные отправился в деловую командировку, а Таня ещё до беременности патологически не переносила одиночества.       Беляевы поженились после окончания института и сразу стали обустраиваться в подаренной родителями на свадьбу квартире. А через два года Таня забеременела.       Откровенно говоря, Катя даже немного завидовала подруге. Безо всякого зла, конечно. Сама девушка, несмотря на свою популярность среди противоположного пола, сейчас даже ни с кем не встречалась, а последние свои «серьёзные» отношения закончила почти год назад. И с Артёмом Мартыновым у них как-то не заладилось. В одиннадцатом классе, когда парень всё-таки вырос до ста восьмидесяти пяти сантиметров и стал очень даже хорош собой, они даже какое-то время встречались, но быстро поняли, что привычный формат отношений им подходит гораздо больше, и остались друзьями.       Впрочем, у Маши Школьниковой, которая сегодня вместе с Катей согласилась составить компанию беременной подруге, была похожая ситуация. Правда, со своим бойфрендом — бизнесменом Валериком, с которым встречалась почти четыре года, Маша рассталась сразу после дня Святого Валентина, но уже совершенно не переживала по этому поводу, на все вопросы отвечая, что они просто не сошлись характерами.       Вообще-то они с Катей не были близкими подругами. В последнее время Маша много работала, занимаясь своим собственным бизнесом в сфере красоты, открытом, кстати, не без помощи Валерика.       Другое дело Таня. С самого детства у Кати не было подруги ближе, чем она. Они сидели на соседних горшках в яслях, играли в куклы в детском саду, вместе пошли в первый класс. Даже сейчас, спустя почти двадцать лет, Катя ощущала это единение душ, которое было между ними. Что тут говорить, она почувствовала, что Таня беременна, задолго до того, как подруга сообщила ей эту радостную новость. У неё даже было лёгкое недомогание по утрам, которое в итоге почти идеально совпало с Таниным токсикозом.       Катя усмехнулась, вспомнив, как разводил руками врач, получивший результаты анализов, ведь с рациональной точки зрения это было, мягко говоря, необъяснимо. Но сейчас, когда неприятные ощущения, вызванные ложным токсикозом, подзабылись, этот эпизод остался даже в какой-то степени приятным воспоминанием. Можно было бы вспомнить ещё какой-нибудь согревающий душу случай из их с Таней дружбы, но Катя уже подошла к служебному входу в театр. Поздоровавшись с пожилым вахтёром, актриса сразу поспешила в репетиционную. Впереди у неё были две репетиции до обеда и одна после.       В зале было шумно и довольно многолюдно. Сама репетиция ещё не началась, и художественного руководителя Вениамина Петровича, высокого худого мужчины за сорок в очках с жидкими усиками, ещё нигде не было видно, поэтому актёры могли позволить себе обсудить последние новости и сплетни. Катя подошла к расположившейся у окна компании молодых актёров, состоявшей из двух девушек и двоих парней. Это была часть так называемой «молодой крови» театра, то есть начинающие актёры, недавно окончившие театральные училища или институты. К ним, конечно, относилась и Катя. Правда, их никак нельзя было назвать дружной компанией. Ролей в спектаклях всегда меньше, чем актёров в труппе. Конкуренция всегда была. С кем-то здоровая и даже почти дружеская, замены, в конце концов, никто не отменял. А вот кто-то завидовал Катиному (и не только) успеху чёрной завистью и даже, как иногда казалось девушке, был готов проклясть.       — Расписание на апрель-май уже на стенде. Видела? — после всех обменов любезностями поинтересовалась у Кати Марина — рыжеволосая невысокая девушка. Она недавно приехала в Москву из Тулы, где закончила театральный факультет местного института культуры. Вообще среди молодых актёров москвичами были только Катя и Илья — он закончил тот же институт, что и Катя, только на два года позже. Это был его второй сезон в театре.       В ответ Катя молча покачала головой. Она действительно ещё не успела подойти к стенду, на котором обычно вывешивали расписание спектаклей и актёрский состав на месяц-два вперёд.       — Посмотри, там для тебя много интересного, — ответила на это Света, высокая блондинка, тоже актриса.       — До начала ещё полторы минуты, успеешь сбегать посмотреть, — подал голос взглянувший на часы Илья.       — Не думаю, — покачал головой Антон, — Веня уже идёт.       Веней они между собой называли художественного руководителя, который и правда уже заходил в репетиционный зал. Репетиция началась.

***

      На перерыве Катя всё же выбралась к расписанию. И не зря — там действительно было, на что посмотреть. Большую премьеру, к которой весь театр готовился уже несколько месяцев, назначили на 29 апреля. Это была «Анна Каренина». Работа сложная и масштабная, тем более для такого маленького театра, задумка режиссёра была по-настоящему грандиозной, и все упорно работали над спектаклем. Катю назначили на роль Карениной. Это была первая её настолько серьёзная роль. Девушка очень волновалась даже сейчас, хотя до премьеры было четыре недели. Она знала, что время пролетит быстро. Помимо Карениной, в расписании были и старые, уже привычные спектакли. Катю ждали Вера из «Гранатового браслета», Нина в «Маскараде» и ещё несколько интересных ролей. Катю это порадовало. Она обожала сцену и уже не могла представить свою жизнь без неё.       — Любуешься? — раздалось сзади. К стенду подошла Вера — коллега Кати, хотя они обе предпочли бы не называть так друг друга.       — Ага. Ты даже не представляешь, как приятно видеть твою фамилию столь малое количество раз.       Катя терпеть не могла Веру. У неё совсем не было актёрского таланта, но это досадное недоразумение с лихвой компенсировалось тем фактом, что Вера периодически (довольно часто) делила постель с директором театра — мужчиной невысокого роста с редкими волосами, в которых уже пробивалась седина. Кате этот человек был противен во всех отношениях, но они редко пересекались, так как директор занимался в основном делами по хозяйственной части. Но в любом случае, чести это Вере не добавляло. Правда, Вениамин Петрович был человеком принципиальным и на интимные связи сотрудников театра не обращал никакого внимания. Веру в основном ставили на эпизодические роли или замены (и Кати в том числе). Даже на замене Карениной значилась её фамилия. Катя была готова скрипеть зубами от злости. Ни заболеть, ни задуреть теперь, иначе это будет полный провал.       — Не выделывайся, — ответила Кате Вера. — А то в следующем расписании твоей фамилии вообще не будет.       — Ничего себе… Угрозы? А ты не боишься? — Катя подошла вплотную. — Каренину тебе в жизни не сыграть. Хоть с самим Львом Толстым переспи. Таланта это не добавит.       — А ну-ка, погляди ещё раз на стенд… От роли меня отделяет твоя сломанная рука. Или ты предпочтёшь ногу?       — У тебя кишка тонка. Ты никогда в жизни на такое не решишься.       — Посмотрим, — прошипела Вера и ушла в сторону репетиционной.       — Приятное общение с утра никому не повредит, — усмехнулась Катя.       — Ты опять сцепилась с Верой? — послышалось откуда-то сбоку. Катя повернулась и увидела Карину — помощника режиссера и, по совместительству, свою близкую подругу.       — Не могу даже смотреть на неё. Мне противно.       — Вене очень не нравится, когда в труппе цапаются.       — Зато, смотрю, Вене понравилось поставить её на Каренину. Это непрозрачный намёк? Типо «работай, Катюша, без выходных и проходных»?       — Ну а кого? Подумай сама. Все по своим ролям задействованы. Еле нашли замену, — принялась отстаивать своего непосредственного начальника Карина. — И то Веня очень не хотел. Он на тебя рассчитывает, ты же знаешь.       — Да понятно всё, — махнула рукой Катя.       — Идём. Репетиция вот-вот начнётся.

***

      «Каренину» сегодня отрепетировали как следует. Режиссёр два с половиной часа гонял актёров по репетиционному залу, и, если бы не вечерний спектакль, на этом бы не остановился. Но Катя наконец-то была свободна. Ещё оставалось время заскочить домой и переодеться, тем более что по меркам Москвы Беляевы жили совсем близко.       Ровно в семь Катя уже помогала Тане накрывать на стол. Маша немного задерживалась, и у подруг было время поболтать наедине.       — Ну что ты? Есть кто на горизонте? — Таня уже уселась на диване с бокалом виноградного сока. В свою очередь, у Кати в бокале плескалось красное вино.       — Да какое там. Всё глухо… Ну а с другой стороны, куда мне? Вечно на работе, сейчас со спектаклями этими завал, Каренина ещё эта.       — Теперь всё ясно. Ты её и её любовь так отыгрываешь, что на свою сил уже не хватает.       — Ну вроде того. Ай, да и не хочется ничего особо, если честно. Мужики всё равно все одинаковые.       — Ой, — поморщилась Таня, — я ненавижу эту фразу. Сразу тогда Олежку вспоминаю. У него так часто командировки эти… Вроде и у свёкров всё уточнишь, и он никакого повода не даёт, а всё равно.       — Так, — резко сказала Катя. — успокойся. Ты просто себя накручиваешь. У тебя сейчас период такой.       Таня бросила взгляд на уже слегка выпирающий животик.       — Да, ты права. Но мне всё равно как-то тревожно.       — Не нервничай. Олег любит тебя и вашего малыша, ты же знаешь.       В прихожей раздались трели звонка.       — Это Маша. Я открою! — вскочила с дивана и бросилась в коридор Таня.       Уже через секунду в прихожей стало очень шумно.       — Ну вот и что ты скачешь как сайгак по кукурузе?! — послышался голос Маши Школьниковой. — Тебе сейчас покой нужен. На крайняк, свежие сплетни. И те какие-нибудь не слишком шокирующие.       Таня что-то ответила, но Катя не расслышала. Подруги направлялись на кухню. В руках у Маши был пакет с апельсинами. Из сумки девушка достала ещё одну бутылку вина.       — Я смотрю, вы тут уже начали без меня.       — Да ты ничего не пропустила, я сама только пришла, — ответила ей Катя.       — Ну тогда ладно, — мирно произнесла Школьникова.       Маша принялась за нарезку апельсинов.       — А я, кстати, такое узнала… — поспешила сообщить она, при этом не отвлекаясь от дела. — Лучше присядьте. Особенно ты, Танька.       Карусель сплетен завертелась с невиданной скоростью. Возможно, это было не очень этично по отношению к обсуждаемым персонам, но сплетни на протяжении многих тысячелетий остаются неотъемлемой частью общества. Поэтому подруги не отказывали себе в удовольствии перемыть косточки общим знакомым. А со временем переключились и на не совсем общих. Катя рассказала про сегодняшнюю перепалку с Верой у стенда и про замену.       — Ну что тут скажешь… Каждый крутится как может — пожала плечами Маша. — Ставят же её в спектакли. Значит своего добивается.       — Не расстраивайся, — подала голос Таня. — Когда откроешь свою студию, вырастишь не один десяток честных, трудолюбивых и талантливых актёров.       — Точно! — театрально хлопнула себя по лбу ладонью Маша. — Я чуть не забыла вам рассказать. Это, Катька, по поводу твоей студии. Считай, ты уже её открыла.       — С какой радости? — нахмурилась Катя. Открыть свою собственную театральную студию для детей было её заветной мечтой уже почти год. Насмотревшись на бездарей вроде Веры или некоторых своих одногруппников в университете, которые пробивались на сцену разными, зачастую отнюдь не честных способами, Катя поняла, что шансы должны быть и у простых ребят, особенно у тех, кто наделён и талантом, и совестью. Заодно она наверняка знала, что скоро изменится и сама система поступления в театральные институты. Пока что туда без связей было не попасть. В столичные так точно.       Только вот на открытие студии не было ни времени, ни тем более денег. Сцена много требовала, а лишние деньги — это вообще оксюморон, хоть у Кати и была собственная квартира, да и её родители жили совсем не бедно. Пока что девушке оставалось только в рамках хобби продумывать и прописывать программу обучения и разрабатывать проект. Именно поэтому она не хотела тешить себя пустыми надеждами и с подозрением отнеслась к Машиным словам.       — Маратик по секрету мне сказал, что его отец решил заделаться меценатом…       — Так, стоп! — сразу перебила её Катя. — С каких пор вы с Маратом секретничаете? — сощурилась она.       — Раза два-три в неделю по вечерам секретничаем у него на квартире, — отмахнулась от такого глупого, по её мнению, вопроса Маша.       Катя и Таня многозначительно переглянулись.       — Маш, ты серьёзно?       — Да ладно вам. Это же для здоровья       — Для здоровья лучше как раз от таких, как Марат, держаться подальше, — сказала Таня так тихо, что Маша ничего не услышала.       — Слушайте, девчонки, я не вижу никаких проблем. Парня у меня нет, я взрослая свободная девушка.       — Ну и ладно, — примиряющим тоном ответила ей Беляева. — Мы с Катькой просто удивились. Ты нам про это не рассказывала, да и в школе вы не особо ладили.       — Да что там школу эту вспоминать, — махнула рукой Маша и, понизив голос, продолжила: — Вы знаете вообще, какой у него агрегат?       — Знаешь, как-то не довелось узнать, — хихикнула в ответ Катя.       — И зря, между прочим. Я сама, конечно, даже немного в шоке, но он своё дело знает.       — Ну а почему в шоке? — возразила Таня. — Мне кажется, у него было достаточно девушек чтобы научиться.       Катя хмыкнула.       — А что? — вопросительно посмотрела на неё Беляева. — Всё при нём, между прочим.       — Дааа, Танька, — хохотнула Школьникова, — как-то ты поспешила с замужеством. На Маратика как следует не взглянула.       Таня вспыхнула.       — Мы, кажется, обсуждали Катину студию, а не интимную близость с Маратом Ахметовым.       — Да, точно, — кивнула Катя, которая уже не на шутку заинтересовалась перспективой скорого исполнения собственной мечты. —Так что там с отцом Марата. Он вообще жив ещё?       — Катя! — широко распахнулись глаза у Тани.       — Конечно, жив, что ему сделается, — махнула рукой Маша. — Пришлось покрутиться, конечно, так сказать, в начале нового тысячелетия, но куда без этого. Как там ты сказала, Танька? Всё при нём?       Таня в ответ молча кивнула. Впрочем, Школьниковой и самой было не на что жаловаться. Аптека её матери у Красных Ворот тоже процветала уже второе десятилетие, появилось даже несколько филиалов в разных районах быстро расширяющейся столицы.       — Слушай, мне не очень интересно, что там при нём, а что нет. Причем здесь потенциальная детская студия?       — Не торопись, подруга, лучше послушай, — размеренно ответила ей Маша. — Сейчас у серьёзных дядей появилась новая фишка. Я в детали не вникала, но суть примерно передать смогу.       Маша объяснила, что не так давно власти развернули новую социальную программу, связанную с дополнительным образованием детей и молодежи. Отдельных бизнесменов или даже целые компании привлекали к спонсированию детских учреждений, центров культуры, школ искусств и прочих заведений такого плана, обещая взамен снижение налогов и ещё какие-то бонусы, в суть которых Маша особо не вникала, когда слушала Марата. Зато она четко услышала про намерения Ахметова-старшего и на этом моменте не могла не вспомнить бредившую открытием театральной студии подругу.       — Ну у вас с Маратом и секретики, — покачала головой Таня, не сдерживая улыбки. — Если не секрет, вы такое обсуждаете до или после основного действа?       — На провокационные вопросы отвечать отказываюсь, — весело ответила ей Маша и повернулась к Кате: — Ну так что, тебе интересно?       Но та сидела как в ступоре, пропустив мимо ушей небольшую перепалку между подругами. Неожиданная близость исполнения собственной мечты ошарашила и даже немного испугала её. Словно между ними всегда лежало расстояние в несколько тысяч километров, которые Катя преодолела за считанные секунды и теперь чувствовала, как её укачало в этом пути.       А ещё в голове всплыла картинка из сна. Хамитяй Хамзяевич Ахметов с ребёнком, их совместной дочерью, на руках уточняет у неё место проведения их семейного пикника. Катя непроизвольно ахнула. Она всегда считала сны бессвязной чепухой, но этот был таким реалистичным. А теперь ещё и эти новости. Разве это могло быть простым совпадением? Она ничего не слышала об отце Марата уже пару лет, да и самого Марата не видела почти год.       В голове всё перемешалось, и девушка почувствовала, что близка к истерике, но в это время подруги вернули её в реальность.       — Эй, — махала рукой у неё перед лицом Маша, — ты как вообще, нормально?       Катя молча кивнула.       — Мне передать, что тебе нужен спонсор как раз для открытия детской студии?       Катя снова кивнула.       — У меня проекты есть, программа. Может что-нибудь из этого надо? — хриплым голосом спросила она. Таня молча придвинула к ней стакан с водой.       — Мне ничего не надо, — махнула рукой Школьникова. — Будешь Ахметову лично всё показывать. Или кто там у него за это ответственный будет.       — А вдруг он сам… — предположила Таня и, словно что-то осознав, негромко охнула: — Ой, Катька, а может не надо?       Состояние первичного шока у Кати уже прошло, да и стакан воды вкупе со знакомой обстановкой быстро отрезвили её, перспектива достижения своей главной цели стала сладким привкусом на языке, поэтому она поспешила возразить подруге.       — И почему же? Не вижу никакой проблемы.       — Ну к не Ахметову хотя бы…       — А к кому? — усмехнулась Катя. — Можно подумать, у меня тут очередь выстроилась из спонсоров. Не факт, что он ещё согласится. Да и они все одинаковые. Этот хотя бы знакомый. Ну не убьёт же он меня в конце концов.       — А вдруг… — расширились глаза у Тани.       — Так, успокойся. Тебе сейчас вообще волноваться нельзя, а ты тут вокруг меня носишься и переживаешь. В конце концов, подумай об Алексее Олеговиче.       — У нас девочка будет, наверное… — смутило Таню такое яростное сопротивление, и она попыталась перевести тему на более нейтральную. — Я чувствую.       — Ну ты, Танька, даёшь, — усмехнулась Маша. — Ты, вообще-то, в двадцать первом веке живёшь. Все авторитетные, кого не шлёпнули, уже давно переквалифицировались в порядочных бизнесменов.       — Или в политику ушли, — добавила Катя.       — Или в политику ушли, — кивнула Школьникова. — Мерещатся тебе всякие ужасы. А твой ребёныш, между прочим, будет расти в вполне себе приличном обществе. Не то что мы.       — Да, девочки, вы правы… — согласилась Таня. — Я опять себя накрутила. У меня иногда бывает такое. Кстати, Олег принёс на этой неделе новые диски. Сказал, фильмы интересные. Можем потом посмотреть что-нибудь.       — Отличная идея, — согласилась Маша. — Ну так что, Кать? Со студией порешили?       — Порешили, — откликнулась Катя.       — Да не переживай ты так, — несильно хлопнула её по плечу Маша. — За спрос не бьют в нос.

***

      Следующую неделю Катя жила своей обычной жизнью. В понедельник она по просьбе Маши отправила копию своего проекта курьером (между прочим, за счёт получателя). А через пару дней часов в шесть вечера, когда девушка уже настраивалась на вечерний спектакль, раздался звонок мобильного телефона. На дисплее высветился незнакомый номер. Катя сняла трубку. На другом конце провода женский голос бодро вещал:       — Добрый вечер, Катерина Михайловна. Вас беспокоит секретарь Хамитяя Хамзяевича Ахметова.       Катя хоть и всегда соображала очень быстро, сейчас успела подумать только о том, как её собеседнице удаётся так быстро и без запинок произносить «Хамитяй Хамзяевич». Сама она спотыкалась даже когда делала это про себя. Тем временем голос в трубке продолжал:       — Хамитяй Хамзяевич заинтересован вашим проектом театральной студии для детей. Скажите, вам будет удобно встретиться для обсуждения деталей завтра после обеда?       Катя застыла как громом поражённая. Такого быстрого отклика она не ожидала, да и вообще сомневалась в успехе этой всей затеи. Но уже завтра ей придётся обсуждать свой проект с потенциальным спонсором. Это всё было очень волнительно. Но молодая актриса всё же взяла себя в руки, вспомнила, что завтрашний вечер у неё свободен, и почти без дрожи в голосе дала утвердительный ответ.       — Очень хорошо. Тогда в пятнадцать ноль ноль за вами пришлют машину. Доброго вечера!       — И вам, — еле успела отозваться Катя прежде чем собеседник положил трубку.       Девушка сделала глубокий вдох и выдохнула. Она только сейчас поняла, что у неё даже не спросили адрес. Может это вообще был телефонный розыгрыш? Или простому русскому бизнесмену не нужно уточнять такие вещи, и вообще на неё уже собрана толстая папочка с данными вплоть до её любимого цвета и размера ноги? Хотя, впрочем, какая разница? Катя никогда ничего не скрывала, даже если кому-то интересно — всегда пожалуйста. Сейчас следовало бы обеспокоиться другими вещами. Завтра у неё только одна репетиция с утра, а значит она успеет как следует подготовиться и будет во всеоружии. Но это всё завтра. А сейчас она уже настроилась на образ княгини Веры Шеиной и через час получит в подарок на свои именины гранатовый браслет.