Daddy's

***

      Катя благодарила небеса за то, что окна её квартиры выходили во двор. Девушка уже совсем не волновалась. Она быстро взяла себя в руки после вчерашнего разговора, да и у неё никогда не было привычки подолгу переживать и нервничать из-за чего-либо. Она быстро заводилась и также быстро отходила, не распуская сопли и не накручивая себя до истерики. Катя вообще старалась меньше волноваться. Так было намного проще жить. Пока та же Таня носилась вокруг своего Олега, представляя себе всё самое страшное, что он может сделать в командировке, а Карина, будучи помощником режиссёра, пропускала через себя каждый спектакль, воспринимая все неудачи и ошибки актеров как свои собственные, Катя не обращала на это никакого внимания. Она жила своей собственной жизнью. Всё-таки, посочувствовать подруге или коллеге это одно, а не спать ночами из-за чего-то или кого-то, пытающегося потрепать тебе (или даже не тебе!) нервы — это совсем другое.       Только вот когда к подъезду подкатил чёрный мерседес, вся уверенность куда-то испарилась. Катя отлично знала контингент своего двора — не было никаких сомнений, что это приехали за ней. Поэтому девушка сделала глубокий вдох, накинула пальто, и прижимая к груди папку с проектом, выскочила из квартиры.       Бабульки у подъезда почти синхронно покачали головами, когда водитель открыл перед Катей дверь автомобиля, но девушка не обратила на это никакого внимания. Ей было не привыкать ездить с водителем: пару раз они с Машей отправлялись так по магазинам, да и состоятельные поклонники у неё тоже были. Только вот дальше одного ужина дело никогда не заходило. Сидеть, хлопая глазами и глядя прямо в рот собеседнику, как глупая кукла, Кате никогда не нравилось. Она твёрдо знала, что она самостоятельная личность и что она в состоянии добиться всего, что ей нужно, сама. Тем более что она никогда не была наивной дурочкой, приехавшей в Москву на поиски красивого, доброго, умного и заботливого миллиардера. У неё была своя квартира, подаренная родителями, работа в театре, даже эпизодические роли в кино и пара реклам. А скоро, как Катя искренне надеялась, будет и театральная студия. Поэтому девушка с легкостью «отшивала» тех, кто видел в ней только красивую обложку и даже не собирался интересоваться содержанием.       Автомобиль подъехал к небольшому ресторану, располагавшемуся в историческом здании в районе Патриарших прудов. Катя про себя отметила, что здесь она ещё не была. Она ещё крепче прижала к себе папку и вышла из машины. Внутри её без лишних вопросов проводили к столику, где её уже ждал собственной персоной Хамитяй Хамзяевич Ахметов.       Катя не видела его уже лет пять точно и даже удивилась произошедшим с мужчиной изменениям. Последний раз они виделись, когда Марат приезжал на каникулы. Одна из тусовок тогда затянулась настолько, что домой уже вернулся Ахметов-старший. Но тогда он выглядел… обычно. Как и всегда, когда Катя его встречала. Типичный «новый русский» образца конца девяностых. Этот же образ девушка увидела и в своём недавнем сне, а точнее в той секунде сна, пока она ещё не проснулась от страха вперемешку с шоком. Но сейчас Катя видела, что в образе мужчины произошли значительные изменения.       С их последней встречи он похудел, да и в целом выглядел довольно подтянуто, насколько это вообще было возможно в его возрасте. «Спортом занимается» — заметила про себя Катя. Посещать тренажёрный зал, а то и иметь дома свой собственный совсем недавно вошло в привычку у людей его круга. Мужчина был гладко выбрит, волосы уложены, а в висках уже вовсю пробивалась седина. Тёмно-синий деловой костюм, по-видимому, был сшит на заказ и поэтому сидел на нём безупречно. Не зная его биографии, было сложно представить, что этот респектабельный мужчина когда-то трудился носильщиком на вокзале, жил в коммуналке, а потом выбился в люди весьма сомнительным образом. Хотя с другой стороны, у кого из нынешних «солидных бизнесменов» не было такого прошлого?       Во всём образе Хамитяя Хамзяевича читалось, что он чувствует себя здесь по-хозяйски. У Кати в какой-то момент даже промелькнула мысль, что это его ресторан. Увидев её, Ахметов встал и протянул руку, как сначала ей показалось, для рукопожатия.       — Катерина Михайловна, какая приятная встреча! Рад вас видеть.       Девушка бросила взгляд на ладонь. Обручального кольца не было, значит отец Марата так и не женился. А ещё она сразу заметила, что и от привычки носить по кольцу на каждом пальце Ахметов-старший тоже избавился. Только на среднем пальце виднелся массивный золотой перстень.       — Взаимно, — улыбнулась в ответ Катя. Она, откровенно говоря, очень боялась запнуться, произнося имя-отчество, и с порога всё испортить, поэтому ограничилась кратким ответом.       Девушка уже собиралась пожать руку, но тут мужчина взял её руку в свою и мягко коснулся губами тыльной стороны ладони. Катя тут же покраснела, как школьница, услышавшая от одноклассника, что у неё красивые глаза. Руку ей, как ни странно, ещё не целовали.       Ахметов предложил ей сесть. Как только девушка устроилась в мягком кресле из белой кожи, посыпались предложения.       — Чай, кофе, потанцуем?       Вторую часть фразы из известного анекдота Катя благоразумно решила не озвучивать.       — Может чего-нибудь посущественней? Здесь отменные морепродукты. Принесут в два счета, вы даже не успеете проголодаться… — продолжал Хамитяй Хамзяевич, но она в ответ только покачала головой.       — Нет, спасибо. Только кофе.       — Тогда может десерт?       Катя вообще никогда не была против как следует поесть, тем более за чужой счёт, но лежащая перед ней на столе папка словно расстраивала аппетит несмотря на то, что девушка сегодня не обедала.       — Что-нибудь на ваш вкус, если вас не затруднит, конечно.       — С удовольствием.       Хамитяй Хамзяевич подозвал официанта, и через полторы минут заказ уже был сделан. Катя тем временем рассматривала интерьер. Ресторан был небольшим, оформленным в средиземноморском стиле, правда, на стенах почему-то висели какие-то городские пейзажи, в основном было видно европейские города. Девушка узнала Рим, Венецию, которые она посещала минувшей осенью, устроив себе небольшой тур по Италии, а также Барселону. Но прямо напротив их столика висело полотно, изображающее одну из московских улиц наподобие Большой Спасской в лучшие её времена. И Катя так увлеклась рассматриванием картины, что даже не сразу услышала, как к ней обращаются.       — Нравится? — интересовался её спутник. Девушка предоположила, что речь идёт о картине.       — Да, пожалуй, — рассеянно отозвалась она.       — Я тоже люблю пейзажи. Там всё довольно просто и очень даже понятно. Даже парочку себе приобрёл в гостиную после ремонта. И один висит у меня в кабинете.       — У вас был ремонт? — спросила Катя не столько из интереса, сколько для того чтобы поддержать разговор.       — Не знаю, насколько правильно называть это ремонтом. Скорее первичная отделка: дом новый.       — Я думала, вы живёте у нас, на Сухаревке.       Он пожал плечами.       — Когда Марат стал жить отдельно, я решил перебраться за город. Захотелось спокойствия хотя бы после работы. Старею, — развел руками мужчина и сразу добавил: — Я живу в загородном доме.       — На Рублёвке? — поинтересовалась Катя. Это было бы как раз в стиле Хамитяя Хамзяевича Ахметова.       — Нет, на Новорижском шоссе. Там не хуже, — заверил он её.       — Не сомневаюсь, — кивнула в ответ актриса.       Принесли кофе. Девушка сразу сделала глоток ароматного, ещё дымящегося напитка и взглянула на заказанный для неё десерт. Кажется, это пирожное называлось мильфеем, но она сомневалась, а поэтому решила ничего не говорить и просто молча попробовать. К тому, Хамитяй Хамзяевич дал понять, что лёгкая беседа подошла к концу и нужно переходить к делу.       — Я ознакомился с вашим проектом и, признаюсь, он меня заинтересовал. Но некоторые детали для меня, человека далёкого от этой сферы, остались непонятными. Поэтому мне хотелось бы ещё раз услышать всё непосредственно от вас. Мне сообщили, что вы очень заинтересованы в открытии студии.       — Да, это так, — настолько мирно, насколько это было возможно, улыбнулась Катя. — Конечно, я с радостью вам всё продемонстрирую. Мне бы не хотелось, чтобы у вас остались какие-либо вопросы.       Она открыла папку и, собравшись с мыслями, начала свою презентацию. Правда, закончить её у Кати не получилось. Примерно на половине Хамитяй Хамзяевич жестом остановил её.       — Зачем вам это?       Такого прямого вопроса Катя не ожидала.       — Это моя мечта, — после небольшой паузы ответила она.       — Это очень необычная мечта для девушки вашего возраста.       — Я хочу приобщать к искусству больше людей. Я встречала такие кадры… Их определённо следует заменить талантливыми ребятами, у которых сейчас банально нет возможности заниматься актёрским мастерством. Я изучала рынок, сейчас в Москве почти нет хороших театральных студий для детей. И я очень хочу это исправить, — сверкнули глаза у Кати. Она уже не в первый раз рассказывала о перспективах открытия собственной студии. Поэтому сейчас всё шло как по маслу. Она знала, что действительно нашла себя в этом деле.       — Вы ведь сама действующая актриса. Верно?       — Да, — кивнула Катя. — Я работаю в театре.       Когда она упомянула название театра, её собеседник почему-то нахмурился.       — Да, слышал о таком, — сообщил он. — Но побывать как-то не доводилось.       — Правда?! — удивилась девушка и поспешила объяснить свою реакцию: — Обычно мне отвечают, что не знают такого. Наш театр открылся недавно, поэтому он ещё не слишком известен. Но у нас много хороших спектаклей, а труппа просто замечательная! Почти без исключений…       — С такой роднёй вы пошли работать в новый, никому не известный театр? Почему?       Катя сначала замялась, но ей уже приходилось отвечать на этот вопрос уже не один десяток раз, так что девушка быстро сориентировалась и поспешила ответить.       — Пока я училась в институте, мне то и дело напоминали, какие у меня талантливые бабушка с дедушкой, что я должна быть как минимум не хуже. На меня с первого курса возложили слишком много. Я не хотела бы, чтобы такое повторилось и на работе. Один из учеников моего деда настойчиво звал меня к себе, он режиссёр театра на Таганке. Но я решила, что моя карьера — это моя карьера, и я буду строить её сама.       — Что ж, ваше стремление добиться всего самостоятельно это очень похвально. Хотя я не слишком поощряю такое в молодых девушках.       Катя сделала вид, что пропустила его слова мимо ушей. Ещё не хватало сейчас поругаться из-за разных взглядов на жизнь. В конце концов, он годится ей в отцы, конечно, он будет гораздо более консервативен.       — Вы всё-таки загляните в наш театр. У нас столько спектаклей!       — Спасибо за приглашение — кивнул он. — Я хотел бы взглянуть на вас на сцене. Ведь никогда нельзя инвестировать в то, чего не понимаешь.       — Вы собираетесь инвестировать в меня? — игриво улыбнулась Катя. Она чувствовала, что может себе позволить немного пококетничать, чем и поспешила воспользоваться.       — Ну, кто знает… — задумчиво сказал он. — В любом случае, вы ведь собираетесь преподавать в своей студии?       — Да, конечно! У меня и программы уже есть.       — Спектакли отнимают у вас много времени и сил, к тому же, вас довольно часто приглашают в кино, не сомневаюсь, что и от телевидения совсем скоро стоит ждать приглашений. Уверены, что потянете?       — Я уже всё рассчитала. Времени будет хватать, — уверенно ответила Катя. Это было абсолютной правдой. Она сама часто об этом думала.       — Дело в том, что я не совсем понимаю ваши мотивы. Вы молодая девушка, без семьи, без детей, совсем недавно закончили институт, играете в театре. Зачем вам студия? Что вы сможете дать своим ученикам?       Катя почувствовала, что начинает нервничать. Она на автомате поправила прическу, чтобы волосы не лезли в глаза, выдохнула и приготовилась отстаивать собственное мнение:       — Я, кажется, уже упомянула, что я изучала рынок. На данный момент очень важно влиться в поток, потому что скоро эта ниша будет заполнена, стоит только вспомнить новую программу финансирования, поэтому новой частной студии будет не пробиться. К тому же, сейчас существует огромная проблема с подготовкой к поступлению в театральные вузы. Говорю это как человек, который занимался с репетитором по старым бабушкиным и дедушкиным связям, не говоря уже о том, что мой репетитор был в дружеских отношениях с половиной приёмной комиссии. Эта система просто не оставляет шанса ребятам без связей. А детская студия поможет распознавать таланты как можно раньше. А ситуация сейчас обстоит так, что у нас есть шанс стать первыми в этой сфере!       Она говорила это уверенно, четко поставленной «актерской» речью, делая акцент голосом на значимых моментах. Конечно, это были далеко не все аргументы. Но до этого момента Катя дальше не заходила, поэтому четко сформулированного текста у неё в голове не было. Пришлось остановиться и сделать глоток уже почти остывшего кофе. Но её собеседник, кажется, совсем не нуждался в продолжении. Он откинулся на спинку кресла и произнёс:       — Признаюсь, я впечатлён, Катерина Михайловна. Я немного недооценил вас, когда шёл сюда, но вы меня удивили. Знаете, как говорят? И в любви и бизнесе самое главное — упорство и натиск.       — Никогда не слышала, — покачала головой Катя.       — Что ж, это не так важно. Вы готовы сейчас обсудить детали нашего с вами дальнейшего сотрудничества?       Внутри девушки всё ликовало. От избытка чувств она чуть не бросилась Хамитяю Хамзяевичу на шею, но быстро одумалась. Это вряд ли ему понравится. Девушка выдохнула и поспешила уточнить, всё ли она поняла правильно:       — Так вы согласны?       — Я да, — усмехнулся он, увидев её реакцию. — А вы?       — И я да! — с широкой улыбкой ответила Катя.       Хамитяй Хамзяевич уже предложил выпить по бокалу шампанского за успешное начало, но вдруг раздался звонок телефона. Он достал из кармана пиджака Vertu последней модели.       — Прошу меня извинить. Дело срочное.       Ахметов вышел из-за стола, и Катя снова обратила всё своё внимание на московский пейзаж. Её собеседник вернулся, когда она уже успела допить свой кофе и рассмотреть каждое окно на изображенном на картине доме, благо, на зрение девушка никогда не жаловалась.       — Мне очень жаль, Катерина Михайловна, но дела требуют моего неотложного присутствия. Счёт я оплатил, шампанское для вас туда входит, водитель будет ждать вас на парковке. Не торопитесь, жизнь у нас одна.       — Нет, нет, я тоже уже пойду, — поднялась Катя. — В одиночестве не выпиваю. Да и картину уже всю рассмотрела.       — В таком случае, отметим в следующий раз. С вами свяжется мой секретарь.       Катя кивнула и зачем-то бросила прощальный взгляд на висевшую прямо напротив картину, что, конечно, не укрылось от его внимания.       — Ах да, чуть не забыл, — поспешил добавить Ахметов. — На следующей неделе состоится открытие выставки молодых художников. Представлены будут преимущественно пейзажи. Я определённо буду счастлив, если вы составите мне компанию на этом мероприятии.       — Я согласна, — кивнула Катя.       — Что ж, в таком случае, до скорого! Всего доброго, Катерина Михайловна.       — И вам, — отозвалась девушка.       Он помог ей надеть пальто и уже собирался уходить, когда она окликнула его.       — Хамитяй Хамзяевич!       Подумать только, на радостях у неё получилось сказать это без запинки. Он обернулся.       — Да?       — Спасибо! — улыбнулась во все тридцать два зуба Катя.       — Вам спасибо, Катерина Михайловна, — ответил с улыбкой он.

***

      — Значит он всё-таки согласился? — ещё раз уточнила у подруги Маша. Катя на другом конце провода дала утвердительный ответ.       — Представляешь, он так изменился. Я даже не ожидала…       — А ты что думала? Что он к тебе в малиновом пиджаке подвалит и с цепью золотой на шее? На дворе не девяностые, да и мы уже давно не школьницы.       — Маша, он мне руку при встрече поцеловал, я там чуть не упала на ровном месте. Вот уж точно, что ему пришлось покрутиться. Он играет так, что хоть сейчас на сцену выпускай.       Впечатление от этой встречи у Кати сложилось смешанное. С одной стороны, её мечта так легко получила шанс на исполнение, её собеседник был милым и обходительным, хоть и чувствовалось, что не во всём искренним, а кофе с пирожным так вообще были вне всяких похвал. Но с другой что-то здесь было нечисто… От Ахметова она ожидала почти чего угодно (хотя, честно говоря, она вообще не особо ожидала встретить в ресторане его лично), но точно не того, что он при встрече поцелует ей руку, а за звонок телефона извинится словами «прошу меня извинить». Это было даже как-то слишком. Да и с картиной как-то прямо неловко вышло.       — А, ещё, ты прикинь. Ресторан весь такой под Италию оформленный, а прямо напротив нашего столика на картине Москва нарисованная. Как будто мне её на улице мало. Так и ещё что, улица не сильно лучше нашей Спасской. Я сижу, её рассматриваю, вообще не понимаю, что она здесь делает, а Ахметов у меня спрашивает, нравится ли мне картина. Ну я ляпнула, что да. А в конце, когда уже убегал, так вообще на какую-то выставку молодых художников позвал. Сказал, что будет счастлив, если я схожу с ним.       — Во даёт старый, — послышался в трубке Машкин хохот. — А ты что?       — Ну я же не дура. Конечно, я согласилась.       — Правильно, — с одобрением в голосе сказала Маша. — Сходи, пообщайся в неформальной обстановке. Там улыбнёшься, здесь покиваешь, и вот у тебя уже не просто студия, а целая школа, ещё и твоим именем названная.       — Ой, ненавижу такое, — поморщилась Катя так, словно её собеседница могла её увидеть. — Ни улыбаться как дурочка, ни тем более кивать.       — Ничего, потерпишь, искусство требует жертв. Ладно, Катька, пойду я, дел ещё полно, а в восемь Маратик заедет.       — Давай, иди развлекайся.       — Ты там тоже не скучай!       Впрочем, Катя скучать точно не собиралась. Каренина требовала всё больше времени и сил. Девушка открыла томик Толстого на одной из собственноручно сделанных закладок. Так она выделяла моменты, помогающие ей лучше понять своего персонажа. Сегодня на репетиции актриса почувствовала, что в одной из сцен у неё всё ещё есть определённые трудности, от которых срочно необходимо избавляться.       В целом, работа актёра никогда не ограничивается одними только репетициями в театре, и Катя прекрасно это знала, поэтому много работала и дома, хоть и знала, что она талантливая актриса, да и от низкой самооценки никогда не страдала.       Работа помогла отвлечься от роящихся в голове мыслей о сегодняшней встрече. И на следующий день, и через день, и через день после следующего дня Кате было, чем заняться. Помимо Карениной, шли и запланированные спектакли, которые никто не отменял. А в свободное время девушка не без помощи Карины корректировала программы обучения. Это было нелегко — ориентироваться подруги могли разве что на свой собственный опыт обучения, но ведь в институте готовили уже профессиональных актёров, или в случае Карины — режиссёров. Интернет тоже ничего не давал. Конечно, имелись закреплённые нормы нагрузок, можно было даже что-то нарыть по старым, ещё советским программам обучения в театральных кружках. Но всё это было не то. Катя была так увлечена, что даже не обращала внимания на презрительные взгляды, которыми на репетициях щедро одаривала её Вера. В театре никто кроме Карины не знал про намерения Кати открыть студию, поэтому не пришлось никому ничего объяснять, но и попросить помощи, если что, тоже было не у кого. А в один день с Катей снова связалась секретарь Хамитяя Хамзяевича и сообщила, что открытие выставки состоится послезавтра и что за актрисой снова пришлют машину.       В указанное время девушка была готова. Уже знакомый водитель поприветствовал её и открыл дверь автомобиля. Катя улыбнулась и аккуратно, стараясь не запачкать длинное пальто, устроилась на кожаных сиденьях.       Это было не первое её светское мероприятие, так что она была спокойна и уверена в себе и даже отказалась от помощи в сборах, которую предлагала Маша. Катя особо не заморачивалась, самостоятельно сделала несложную причёску. Тёмные локоны струились по плечам, а лёгкий макияж, тоже сделанный самостоятельно, выгодно оттенял её серые глаза. И платье она надела относительно простое, без вычурностей, купленное всё в той же Италии. Попыталась вспомнить хотя бы приблизительный рост своего спутника, и, немного колеблясь, всё же надела обувь на шпильке. Ну и нацепила пару украшений из подаренного мамой когда-то комплекта, не без этого, всё-таки не в «Макдональдс» с одноклассником собирается.       Правда, «не Макдональдс с одноклассником» оказался гораздо масштабнее, чем она ожидала. Выйти из машины на этот раз ей помог Ахметов лично, они поприветствовали друг друга, причём произнести «Хамитяй Хамзяевич» в этот раз у Кати получилось немного уверенней.       Галерея «ARTStyle» располагалась в новом здании, недалеко от центра города. Здесь была и постоянная экспозиция, а под выставку был выделен отдельный зал. До торжественного открытия оставалось не так много времени, поэтому людей внутри было уже приличное количество. И среди нарядно одетых женщин и представительных мужчин не было ни одного, кто не подошёл бы к Хамитяю Хамзяевичу. А он, в свою очередь, представлял им Катю. Она непринуждённо улыбалась и кивала, тем самым соглашаясь с тем, что говорил про неё Ахметов. Ей тоже представляли всех присутствующих, но девушка запоминала не имена, а скорее комментарии Хамитяя Хамзяевича, которые следовали, когда гости отходили.       — Сегодня с женой… Удивительно, что не с очередной молодой красоткой, — было сказано про невысокого мужчину за пятьдесят с коротко стриженными волосами, державшего под руку элегантную женщину примерно его возраста в вечернем платье.       — Как вы? — усмехнулась Катя. Возможно, это было лишним, но строить из себя наивную простушку сегодня она не собиралась.       — Стоит отметить, что я не женат, — ответил ей Ахметов и, кажется, собирался добавить что-то ещё, но от дальнейшего развития темы их отвлекла ещё одна семейная пара, подошедшая к ним.       — Или вот, посмотри, — спустя какое-то время аккуратно указал мужчина на молодую женщину, не сильно старше Кати, в чёрном платье и перчатках и с огромным бриллиантовым колье на шее. — По мне, это уважительная причина не жениться. Не хотелось бы оставить после себя такую вот вдову.       Катя сначала хихикнула, но потом даже невольно вздрогнула, представив себя на месте этой женщины. Девушка не знала, как именно та потеряла мужа, но всё же ничего приятного в любом случае в этом не было. Чтобы отвлечься, она принялась рассматривать публику, но тщётно — никого знакомого не было видно. До поры, до времени.       — Катюша, какая встреча! — радостно прощебетала натурально подлетевшая к ним Зинаида Николаевна Школьникова. — Рада тебя видеть!       — Добрый вечер, Зинаида Николаевна! — с искренней улыбкой поздоровалась Катя. Они с мамой Маши совсем не были близки, но наконец-то увидеть здесь кого-то знакомого девушка была очень рада.       — Хама! — повернулась женщина к спутнику Кати. — Старый озорник! Приобщаешь молодёжь к искусству?       — Ещё кто кого приобщает, — усмехнулся Ахметов.       — Мы с Хамитяем Хамзяевичем сошлись на любви к пейзажам, — снова улыбнулась Катя. Зинаида Николаевна внимательно осмотрела мужчину.       — Что ж, любовь к пейзажам это очень серьёзно. Правда, Хама?       — Ну конечно, — улыбнулся в ответ он.       Школьникова заметила в другом конце зала какую-то свою знакомую и, судя по всему, не одну и, откланявшись, поспешила туда.       — Открытие начнётся через пять минут, — сообщил Кате Хамитяй Хамзяевич. — Мне нужно будет выступить с небольшой речью. Не теряйтесь.       Катя кивнула. Она уже поняла, что это была та самая картинная галерея, открытая Ахметовым, когда она ещё училась в школе. Вспомнила девушка и про скульптуру Льва Толстого, выполненную в духе новейшего авангарда, которая вроде как до сих пор стояла в актовом зале (ну или её выставляли туда специально на вечер встречи выпускников), конкурс красоты среди старшеклассниц, расследования, школьных друзей. Сейчас это всё было так далеко. Ей почти двадцать пять, у неё высшее образование, она уже несколько лет работает в театре, перед камерой чувствует себя увереннее, чем без неё, а в данный момент так вообще сопровождает организатора светского мероприятия. В том, что организовано это всё было при непосредственном содействии Хамитяя Хамзяевича, не было никаких сомнений.       Наконец, началась торжественная часть вернисажа. Сначала слово было предоставлено одному из молодых художников, чьи работы были представлены на выставке. Из его речи было понятно, как он благодарен организаторам за предоставленную возможность. В свою очередь, непосредственные организаторы выразили свою благодарность Хамитяю Хамзяевичу, безвозмездно предоставившему зал своей галереи для проведения выставки. Ахметов тоже сказал пару слов. Суть его речи сводилась к тому, поддержка молодых талантов должна стать приоритетом при работе в этом направлении. То тут, то там мерцали вспышки фотокамер. Кате речь понравилась. Она всё-таки, как никак, была молодым талантом.       После завершения всех речей начался обычный фуршет с шампанским. Хамитяй Хамзяевич вернулся к Кате.       — Отличная речь! — похвалила она своего спутника. — Не знала, что вам уже не привыкать быть меценатом.       — Я только учусь. Но на такое средств не жалко. Шампанского?       — Да, пожалуй.       Но отойти он не успел. К ним подошла светловолосая девушка примерно Катиного возраста, по всей видимости журналистка. Она озвучила название своего журнала и попросила Хамитяя Хамзяевича ответить на несколько вопросов. Тот согласился. Катя даже не слушала, о чём они говорили и уже собиралась подойти к одной из заинтересовавших её картин, из тех, что она ещё не успела рассмотреть, но тут журналистка задала новый вопрос.       — А кто же ваша спутница, если не секрет?       Катя бы с радостью ответила, но вопрос, к счастью или сожалению, был задан совсем не ей. Впрочем, по её мнению, Ахметов не ударил в грязь лицом.       — Не секрет, конечно, — улыбнулся он. — Катерина Карцева, чрезвычайно талантливая молодая актриса.       Катя дежурно улыбнулась и назвала театр, в котором работала. Журналистка этот факт сразу себе пометила.       — Мы с Катериной Михайловной сейчас работаем над новым проектом. Можете не сомневаться – это будет прорыв в этой сфере, — продолжил Ахметов.       — Ого, как интересно! А вы… — начало было журналистка, но Катя её перебила.       — Пока, к сожалению, без подробностей. Всему свое время.       В подтверждение Катиных слов её спутник кивнул. Журналистка поблагодарила их за ответы и отошла. Хамитяй Хамзяевич тоже куда-то делся, но быстро вернулся с двумя бокалами шампанского в руках.       — Теперь нам точно никто не помешает. Может уже и поздновато, но и всё же. За начало! — салютовал он.       — За прорыв, — усмехнулась Катя и сделала глоток пузырящегося напитка.       Дома актриса оказалась только в первом часу ночи, после того, как её на Роллс-Ройсе подвезли прямо до подъезда. Выставка оказалась очень даже ничего, правда, поддержание лёгкой беседы то с тем, то с этим заняло гораздо больше времени, чем разглядывание картин, а от постоянной улыбки уже сводило челюсть. Что ж, этот спектакль был особенно долгим, но ей было не привыкать. Уже в машине Хамитяй Хамзяевич сообщил ей, что работа над студией уже началась и вовсю идёт поиск подходящего помещения и работа с документацией. Но и Кате было, чем похвастаться. Программы обучения были практически готовы. Напоследок Ахметов дал ей свою личную визитную карточку, чтобы быть на связи без посредников. Катя тоже в долгу не осталась, про себя отметив, что это едва ли пятый раз, когда она даёт кому-то свою визитку. Но и пятый это всё же не первый.       Оказавшись дома, девушка сразу поспешила в душ, чтобы не задерживаться и лечь спать как можно раньше, ведь завтра у неё ещё был так называемый «утренник» в театре, ещё и одного из спектаклей с Верой в основном составе. Но её планам отчаянно пытался помешать звонок телефона, который девушка услышала, как только вышла из ванной. Когда Катя добралась до мобильника, тот уже автоматически сбросил звонок. На дисплее высветилось шесть пропущенных от Маши Школьниковой. Катя поспешила перезвонить.       — Чего ты трезвонишь в такое время? Что-то случилось?       — Встречный вопрос. Всё в порядке? Ничего не случилось? — обеспокоенно спрашивала Школьникова. На вечно спокойную Машу это было не похоже.       — У меня всё хорошо.       — Где ты находишься?       — Ну конечно дома. А где ты мне ещё предлагаешь быть в час ночи? — сложившаяся ситуация Катю даже немного рассмешила. Хотя, возможно, это было истерическое. На почве усталости.       — Ну я не знаю, — уклончиво ответила Маша. — Вариантов много.       — В чём дело? Может ты перестанешь задавать вопросы и ответишь хоть на один мой?       — А дело в том, что вся наша тусовка уже обсуждает твой роман с отцом Марата. Слухи, конечно, быстро разлетаются, но не настолько же. Ты ничего не хочешь мне рассказать?       — Не хочу, — честно призналась Катя. — Я устала и хочу спать. Завтра всё расскажу. Спокойной ночи.       Девушка положила трубку и на всякий случай поставила телефон на беззвучный режим. Этот день пора было заканчивать.