Мой рассвет

Наконец Белла решилась пошевелиться и сама не осознала, как уже сидела. Только сейчас пришло осознание, что она провела все это время на деревянной тахте, в цвет потолка. Теперь девушке удалось рассмотреть комнату, но в ней, на самом деле не было ничего особенного. Честно говоря, в ней вообще ничего не было, кроме вышеуказанной тахты, из чего можно сделать вывод, что, возможно, либо заботливые неудавшиеся родственники все вынесли, либо специально выбрали такую комнату. Наверное, чтоб не разнесла все в комнате. Как мило, однако – озаботились мебелью, но не самой девушкой. Вот вам и обратная сторона вегетарианцев и таких любящих семей – как только их сыночек отрекся, почти дочь стала абсолютно чужой. Новорожденная вампирша обвела всех взглядом. Эмметт и Джаспер стоят буквально в метре от нее, наверняка чтоб защитить от нее, непредсказуемой и опасной теперь. Элис, еще одна почти подруга, стоит за плечом грозного белокурого возлюбленного, шрамы, теперь видимые при новоприобретенном зрении, придают этому самому возлюбленному ужасный и пугающий вид, от которого Белла невольно зарычала, сжавшись в комок мускулов. «Охранники» напряглись еще сильнее, но действий не предприняли, видимо полностью уверенные в себе, но с другой стороны это позволило рассмотреть ей всех остальных. Розали, Эсме и Карлайл стояли возле двери, и последние двое пытались придать ласковое выражение теперь еще более прекрасным лицам, но после того, что девушка услышала, сгорая, стало более уместным холодное и безучастное лицо невероятной белокурой вампирши. Оно хотя бы не отдавало лицемерием. И, наконец, взгляд девушки наткнулся на того, которого меньше всего хотела видеть. Лицо бывшего возлюбленного было очень виноватым и печальным, но это даже на каплю не тронуло мертвое теперь сердце. Пусть печалится сколько хочет. Живая версия Беллы бросилась бы тут же ему в объятия, чтоб утешить. Нынешняя же… Нынешняя отлично поняла, что теперь, с преимуществом в силе, он не сможет ее затащить в машину, незамеченным залезть в окно, следить когда не просят. Теперь она может понять, что чувствует на самом деле. А именно ничего. Белла попыталась привычно прочистить горло, но ощутила невыносимое жжение. А, Эдвард говорил. Это жажда. Ну что ж, значит ее надо утолить. Не произнеся ни слова, девушка встала и направилась к двери, не обращая внимания ни на кого, пока ей в руки не вцепились мертвой хваткой. Инстинктивно она попыталась отшвырнуть руку и очень удивилась, когда удалось. Тогда раздался ласковый, мягкий голос отца семейства: - Белла, дорогая, ты куда? Ну, у него хоть ума хватило заговорить, а не распускать руки. В благодарность за адекватность, вампирша ответила: - На охоту. Я пить хочу. Нежный перезвон золотистых колокольчиков, доносящийся теперь из ее губ, не сочитался с жестокими словами, если вдуматься в то, что имелось в виду под «охотой». Холодные слова вызвали легкое замешательство на невозмутимых лицах, никто не ожидал такой резкой перемены. Однако Карлайл мягко продолжил: - Я понимаю. Тогда мы тебя сопроводим. - Это уж как хотите, - последовал невозмутимый ответ, - но хотела бы сразу сказать – мне не очень интересна ваша диета. Надеюсь, вас это не шокирует. - Хорошо. Это твой выбор. Но должен предупредить – в нашей семье человеческая кровь не принята. Темные брови взлетели вверх, когда Белла ответила: - Вот как? А я думала, что потеряла шанс стать ее частью в день укуса. Уголки безупречных губ опустились, когда мужчина ответил: - Как много ты услышала? - Больше, чем хотела бы. Поэтому позвольте сейчас поохотиться без нравоучений. Краем глаза она увидела, как Элис и Эдвард обменялись мимолетными взглядами, в которых буквально огромными буквами было написано слово «РАЗОЧАРОВАНИЕ». Что ж, мои дорогие, вам повезло избавиться до того, как расстроила еще больше. Простите уж, но не жаль. Совсем. Живите теперь с этим. С этой мыслью Белла и прошла сквозь расступившееся перед ней семейство, которое, однако, сразу за ней сомкнулось и пошло немой, неумолимой стеной, которая остановит ее в случае чего. Точнее надеется остановить. Но, как бы то ни было, вампирша не собирается специально бежать в город за едой. Если попадется животное – выпьет его, если человек- тем лучше. Жизнь так проста, когда терять уже нечего, когда ничего не имеешь. С этими мыслями она спустилась на первый этаж, и тут же в нос ударил металлический, густой запах крови. Человеческой крови. Много человеческой крови. От неожиданности Белла застыла. - Мы решили, что тебе лучше здесь не охотиться и купили много еды в банке крови. Надеюсь, эта группа придется тебе по вкусу, - ласково прощебетала Эсме. «Мы решили». У них это что, семейное, за других решать как им лучше? Впрочем, голод был настолько силен, что отвергал любые споры, и она тут же направилась к холодильнику. Открыв его резким рывком, она тут же схватила пакет с кровью и разорвала зубами. Холодная, уже отстоявшаяся кровь, в которой клетки осели на дно пакета, оставив сверху полупрозрачную плазму, показалась божественным напитком. Ее металлический, солоноватый вкус показался самым желанным за всю жизнь. Пройдет немало времени до тех пор, как Белла поймет прелесть свежей крови, но сейчас же она была слишком неискушенной и неопытной для таких тонкостей. Когда жжение в горле прекратилось, в холодильнике осталось всего несколько пакетов. Новорожденная грациозным жестом вытерла губы и, наконец обратила внимание на присутствующих. Лицо, словно высеченное из мрамора, подернулось тенью удивления. - Вы хотите что-то сказать? Карлайл снова выступил вперед: - Если ты напилась, тогда поговорим о твоем будущем. Не будем ждать, особенно если учесть, что ты не хочешь с нами оставаться. Все расселись по диванам и стульям и застыли, словно статуи. Белла присела на подоконник, который находился прямо перед Калленами. Семь пар глаз смотрели кто куда, рассматривая с повышенным интересом стены, потолок, но не ее. Забавно. - Где мы? – первое, что решила она спросить. - В Аризоне. Мы сняли быстро дом за Фениксом, чтоб переждать твое превращение. Тебя нельзя везти было в таком состоянии. Повисло недолгое молчание, которое прервал сам же отец семейства, продолжив: - Но причина не только в этом. Белла, я хочу быть с тобой откровенным. Тебе нельзя возвращаться в Форкс. Брови девушки взметнулись: - Нельзя? И отчего же, позвольте спросить? У меня там отец, если вы забыли. Голос мужчины слегка зазвенел сталью: - Ты никогда не сможешь увидеть отца, и ты это наверняка в глубине души понимаешь. Он человек, а если ты хочешь отречься от диеты, то он станет для тебя едой. Повисла тишина. Карлайл прикусил нижнюю губу, осознав свою грубость, но извинения не имели смысла. В душе девушки всколыхнулась печаль, скорбь и ненависть, которая была сильнее всего. Ненависть к Джеймсу. К себе. И к Калленам. К ним больше всего. Потому что не помогли, когда могли, просто перечеркнув ее жизнь навсегда. Неужели вампиры считают себя высшими созданиями, которые могут решать как и кому жить и, главное, как долго? Но теперь она и сама одна из них. И будет играть по их правилам и даже создаст свои. Наконец, подавив подступающий ком, она как можно спокойнее произнесла: - Но вы точно не из любви к моему отцу запрещаете. В чем истинная причина? Мужчина помялся, оглядел семью, и, словно найдя в них согласие, медленно заговорил, подбирая слова: - Ты знаешь, кто живет в Ла-Пуш? – Девушка кивнула головой, и он продолжил: - Ты знаешь, что там живут индейцы. Но знаешь ли ты, что они живут для защиты людей от нас? - Что ты имеешь в виду? Они ведь люди! - Нет! – воскликнул мужчина, слегка подавшись вперед: - Тут самое интересное начинается. Они – оборотни! Конечно, не все из них, но некоторая часть несет этот ген. Раздался звонкий смех, в котором не было и капли радости, только злобная насмешка: - Думаешь, я поверю такой чепухе? - А смысл мне лгать? - Ну не знаю… - девушка подперла подбородок ладонью, притворно задумавшись: - Может, чтоб я с вами не вернулась? И кстати чем эти… «оборотни», - пальцами изобразила она кавычки, - мешают мне? Мужчина покачал головой, склонив голову, и поднял взгляд снова: - Ты можешь верить мне или же нет. Решать тебе. Но мы заключили договор с ними, что больше никого не обратим и что наша семья не увеличится. И поэтому… я лично сделаю все, чтоб защитить свою семью. «Защитить свою семью». Переводим на человеческий язык: «Я убью тебя, если придешь в Форкс». Впрочем, какая разница? Ей не три года, чтоб капризничать и специально делать наперекор. К тому же, это совпадает с ее личными планами. Какая разница, она все равно бы после школы уехала учиться и рассталась бы с отцом. А так… Сердце сжалось, когда она представила его реакцию. Нет. Много им чести знать чувства. Поэтому она холодно ответила: - Я не дам причины. Я не вернусь.