Сапфировые слёзы

— Ты о чем? — Намджун смотрел на краснеющего Юнги. — Сын, что с тобой? — Сон приснился. — Смущëнно пряча глаза пробормотал омега. — Что случилось? — Юнги, что с твоими щеками? Мне твоему сну стоит оторвать яйца? — Да все нормально, — затараторил Юнги. — Что там с папой? — Я не знаю, как ведут себя беременные драконы. Как-то не довелось прежде это видеть. Но Сокджини ведет себя крайне странно. Не хотел дергать, но уже не знаю, что делать. Волосы у меня отрастать не успевают. Видите ли, дракону нравлюсь я лысым. Юнги сидел на кровати и смеялся, уже в голос. Так как он только что заметил, что отрастающая шевелюра отца снова пропала. Его лысина блестела словно драгоценный камень, и когда он возмущенно размахивал руками, его уши странно дергались в такт, отчего омега не смог сдержать звонкого хохота. — Пойдем, посмотрим, что с ним, — всхлипывая, сказал Юнги, стирая слезы. Сокджин наворачивал круги вокруг своей оси и стонал. Потом ложился на пару минут и снова наворачивал круги. Юнги обеспокоено подбежал к Джину. Прижался к его морде, собираясь погрузиться в его сознание, но Джин снова застонал. — Намджун, это ты, блять, во всём виноват, — скулил от боли дракон, выдыхая столп пламени в Намджуна. — Родной, ты скажи, чем тебе помочь?— взгляд Джуна был потерянный, он прятался за Юнги в надежде, что пламя его там не достанет. Ну, не будет же Джин своего сына поджаривать. — Погоди, вот вернусь я в нормальное состояние, запихну яйцо в твою задницу и буду спрашивать, чем помочь. Намджун понял уже и без Юнги всё, что происходит. Рык обеспокоенного альфы, и второй дракон уже появился в бальных залах, в которых резко перестало хватать места кому-то ещë. А синий дракон как можно ближе прижимался к розовому, делясь своим теплом и силой. Юнги оказался между двумя драконами, нежно поглаживал морду Джина. — Ну ещё немного потерпи, ты же у нас сильный. Тебя весь двор боится, да что там двор, тебя сам повелитель боится. — Это он тебе во сне сказал? — хохотнул Намджун. Юнги спрятал свои покрасневшие щёки, прижимаясь к Джину. — Что я пропустил, пока портил свои любимые шторы? — Уложив свою голову на изгиб шеи Намджуна, Джин вопросительно посмотрел на Юнги. — Сон приснился. — Ага. Он проснулся весь пунцово-красный и при этом рычал, — сдал отец с потрохами. — Это был просто сон, — смущëнно бубнит Юнги. — Всего лишь сон. — Из-за сна так не краснеют. Я могу уже оторвать ему яйца? — хохотнул Джин и снова застонал от боли. — Да сдались вам его яйца. У вас своё скоро появится. — Можешь не напоминать, я это прекрасно чувствую,— стонал дракон. Ночь была долгой. Сокджин ненавидел весь мир и на чем свет проклинал мужа. Только вот поджарить его у него не получалось, мог пострадать Юнги, а этого Джин не мог допустить. Со стоном утыкаясь мордой в бок Намджуна, он просто считал минуты или часы, когда этот кошмар закончится. — С Юнги у нас таких проблем не было, — рычал Джин, впиваясь когтями в тело мужа. — Но ведь Юнги уже взрослый. — Лучше молчи. И не дыши. Не зли меня. Это ты во всем виноват. Со старшеньким было легко, но почему сейчас-то так тяжело?! — Но. — Молчи. Больше никаких детей. Юнги только улыбался, продолжая поглаживать Джина, даря ему хоть немного спокойствия. Он то прекрасно понимал, что папа очень сильно волнуется, он оглушал своими мыслями, в которых только паника была. И единственное, что он мог, это быть рядом. Тут Джин в очередной раз взвыл и пламя вырвалось из его пасти, опаляя всё вокруг. И мир замер, как и время. Она спускалась босыми ногами по лунной дорожке, что светила в окно. Теплая ладонь прижалась к морде дракона. — Прости, другого пути не было. Твой сын должен родиться, несмотря ни на что. — Луна? — тихий вздох Юнги. — Ему больно, я пришла помочь. Я заберу часть его боли. А когда придет твоё время, я приду и к тебе. Ваши дети очень нужны этому миру. — Но у меня — нет. — Конечно, нет. Ещë рано, пройдет не один год, и ты подаришь прекрасного сына своему альфе. А пока мне надо помочь твоему папе. Юнги смотрел, как серебристый свет окутывает тушу дракона, и он становился всё ярче, да так, что слепил глаза. Вдруг свет разделился и маленький комочек тёплого сияния, излучающий очень большую силу, переместился в ладони луны. — Ты не первый, но в тоже время первый дракон, что будет рожден с магией. Но, для принятия своей магии ты ещë слаб, будешь расти в яйце вместе с магией, а когда твои крылья окрепнут — сможешь увидеть родителей. Юный Альфа, дракон, повелевающий стихиями, ты появился на свет в самой любящей семье. — Луна? А папа? — С ним всё хорошо, не волнуйся. Они не оставят тебя, я не посмею забрать то, что подарила. Наслаждайся небом, дитя моё. И да, когда дракончик вылупится, имя ему должен дать тот, кого он первым увидит. — Почему? — Это будет значимое имя для всего драконьего рода. Яркий всплеск, и перед Юнги предстала самая потрясающая картина. Жемчужно-розовый дракон свернулся вокруг бирюзового яйца, согревая его своим теплом, а большая туша отца валялась без сознания. — Слабый он у нас, — тихо фыркнул Джин. — Всё, что касается семьи, просто выбивает нашего отца из сознания. — Ну не совсем всё, а только то, что касается тебя, — засмеялся Юнги, подходя к Сокджину. Несмотря на предупреждающий рык, он прикоснулся к яйцу. — Он прекрасен. Одобрительное ворчание Джина, и он хвостом подтянул Юнги ближе к себе. Он был счастлив. — Только когда же он вылупится? — взволновано спросил Джин глядя, на яйцо. — Ну если верить Луне, то не скоро. Его придется высиживать, так как в яйце не только он, но и его магия. — Намджун! — рык разъярённого Джина сотряс в очередной раз стены многострадальной залы. Джун, пришедший в себя, уже стоял возле мужа. Обеспокоенные глаза смотрели на любимого. И вот уже возле Юнги стояли его родители, при этом Джин, яростно жестикулируя руками, возмущался: — Что значит «высиживать», я курица что ли? Как я должен его высиживать? — Ну что ты так переживаешь, мы со всем справимся, я думаю, его просто надо согревать своим теплом. Мы для нашего малыша сделаем лучшее гнездо. — Точно? — Конечно. Сейчас мы унесем его в наши покои, он всегда будет под твоим и моим присмотром. Но стоило Намджуну подойти к яйцу, как оно завибрировало, и мощная волна магии прошлась по замку. — Ты сначала вылупись, а потом будешь доказывать, кто из нас сильнее. Ты посмотри на него, еще сопляк, а уже вызов кидает, — рычал Джун на яйцо. — Пока ты не вырастешь, ты подчиняешься мне. Я твой отец и Альфа этого гнезда. — Мощная подавляющая волна силы Намджуна окутала всех, Юнги и Джин инстинктивно оголили шею в знак подчинения. А по яйцу прошлась волна и оно стало словно сверкающий драгоценный камень, но с шипами. — Нет, ну вы посмотрите на него. Я не боюсь тебя, ты мой сын. — Мне кажется, или мы все сошли с ума? — Джин тихо спросил у Юнги. — Мне тоже это кажется, либо отец сейчас действительно доказывает яйцу, кто главный альфа в семье. — Как ты думаешь кто победит? У кого яйца круче? — Ну если мелкий — не трус и у него твой характер, то отцу хана, когда он вылупится, а пока в его интересах признать главенствующую роль родителя. — Его как-то надо назвать, не будем же мы его всё время яйцом звать, — засмеялся Сокджин, чем разрядил обстановку. Подошëл к мужу, в чьих руках, был еще не вылупившийся сын. — Я так вас люблю, вы мои самые сильные и красивые альфы. — Луна сказала, что имя ему должен дать тот, кого он первого увидит. Родители посмотрели на него удивлено, и Джин прикрыл глаза,из которых потекли слёзы. — Это она забрала боль? — Да. — Спасибо,— прошептал Сокджин, глядя в окно на небесное светило, что сверкало серебром ярче,чем обычно. — Спасибо за подарок, за семью, за сыновей. Теплый ветер пошатнул всех стоящих и тихий, тихий шепот: «Будь счастлив. Ты достоин этого дара».