Глупая отмазка.

— А я хочу узнать, — сказала Уэнсдей, — зачем вы меня привезли сюда. Вы сказали, что объясните мне. Или вы не отвечаете за свои слова? Уэнсдей выбрала лучший вариант. Нападение. Её любимый приём в случае какой-либо опасности, даже не значительной. Будучи один раз хищником, никогда не станешь овечкой. Но всегда ли это так? — Пожалуй, я объясню вам, — проговорила Лариса обсалютно спокойно, — Я не разделяю страсти Торнхилл к её растениям, поэтому, выслушав её точку зрения, хочу взглянуть на вашу в спокойной обстановке. Тем не менее. Моя щедрость имеет свойство кончаться. Так что советую вам всё-таки рассказать мне, что произошло. Провал. Не сработало. Впервые. Уэнсдей не успела и глазом моргнуть, как вопросы снова были только к ней. Похоже, Уимс не так уж и плоха, как посчитала Аддамс. Тогда остаётся одно. Выдать той правду. — Я поспорила, — просто сказала Уэнсдей, — Этого достаточно? Уимс от удивления подняла брови и с недоумением посмотрела девочке в глаза. — Поспорили? — переспросила директриса, — Боюсь, нет, этого не достаточно. Я жду объяснений. Уэнсдей посмотрела женщине в глаза. « Да она издевается! » — подумала девочка. Впервые её так нагло допрашивают, а на ум не приходит стоющих отговорок. Даже на допросе в участке, после инцидента, произошедшего в предыдущей школе, было легче. Но что происходит сейчас? Лариса, будто гипнотизируя, примитивными вопросами умудрялась вытянуть из девчонки правду. — Бьянка сказала, что если я не разобью любимое растение Торнхилл, то значит. — Уэнсдей остановилась, поражаясь своей разговорчивости. — Ну? — поторопила её Лариса, ожидая продолжения, — То значит, что? — То значит, что я влюблена в вас. Но она не права, поэтому я и разбила. — выдавила через силу Аддамс. Повисло молчание. Долгое, мучительно долгое молчание. Уэнсдей боялась пошевелиться, а смотреть в глаза Ларисы боялась ещё сильнее. Её конечности будто приковали к дивану, да так крепко, что их начало сводить. Уимс же тем временем неотрывно смотрела на девочку. Выражение лица Уэнсдей было по прежнему сдержанным, но вот напряжение её тела можно было почувствовать за километр. Лариса всё поняла, поэтому, поднеся ладонь к лицу девушки, осторожно провела кончиками пальцев по её скуле. Спустившись к подбородку, Лариса приподняла так голову Аддамс, чтобы снова её голубые глаза столкнулись с чёрными, словно темнота. Уэнсдей от таких действий окаменела, но отводить взгляд и не думала. — Выходит, — начала Лариса, видя ответную реакцию от девочки, — Бьянка всё-таки была права? « Чёрт! Какого ответа она ждёт?! » — с некой паникой внутри, думала Аддамс. Но теперь врать не хотелось. Хотелось говорить правду и только правду, открыться ей полностью, быть в её власти. На вопрос ответом был неуверенный кивок девочки. Лариса лишь улыбнулась и как бы Уэнсдей не ждала дальнейших действий, их не последовало. Уимс отпустила подбородк девочки и отвела взгляд. На лице Аддамс появилась растерянность. Она пыталась вести себя снисходительно и холодно, но сейчас ей было всё равно на это. То, что Лариса отдалилась её довольно сильно встревожило и озадачило. Уимс будто чувствуя вопросы в её сторону, поднесла к лицу руку и пальцами протёрла переносицу. — Уэнсдей, — начала женщина глубоко вздохнув, — Ты ведь понимаешь, что я ровесница твоей матери. У нас довольно большой промежуток в возрасте, и… — И что?! — вдруг сказала Аддамс, из-за чего Лариса тут же посмотрела на неё, — Меня это не смущает. Вдруг Уэнсдей встала с дивана. Лариса же наблюдала за девочкой с неким интересом, было любопытно, что она будет делать дальше. Уэнсдей же поняла что нужно быть настойчивой и действовать решительно. Она встала напротив Ларисы и, недолго думая, села к ней на колени так, чтобы ноги Уэнсдей были по обе стороны от бёдер Ларисы. Женщина ожидала от Уэнсдей обсалютно всего, но такого в последнюю очередь, поэтому посмотрела девочке в глаза с недоумением, однако на красных губах появилась усмешка. На немой вопрос директрисы Уэнсдей наконец проговорила, тяжело вздохнув: — Я хочу, чтобы вы, — она на мгновение остановилась, а затем продолжила, —меня поцеловали. Лариса отпинулась на спинку дивана. Она задумчиво смотрела девушке в глаза и во взгляде засверкали хитрые огоньки. Уимс видела, как Уэнсдей ждёт её действий или хотябы ответа, поэтому она отрицательно покачала головой. — Не так всё просто, мисс Аддамс, — сказала директриса снова взяв девочку за подбородок, — Попросите меня об этом. Заставьте меня это сделать. Уэнсдей от такого слегка приоткрыла рот. Попросить? «Она точно издевается! Ей это с рук не сойдёт.» — подумала Уэнсдей и в это же мгновение попыталась самостоятельно поцеловать Уимс, но сделать это не получилось. Ловкие длинные пальцы директрисы тут же остановили её попытку, держа за подбородок. — Не советую вам повторять попытку, мисс Аддамс, или мне прийдётся вас наказать. А наказываю я, уж поверьте на слова, не очень приятно, — с усмешкой проговорила Уимс. Девочка была в растерянности. Просить? Она привыкла, что получает то, что хочет, но видимо здесь другой случай. Уэнсдей посмотрела на губы директрисы, что в ожидании растянулись в усмешке. Просить о чём-то вообще не хотелось, но желание размазать эту красную помаду с губ той брало верх. Аддамс опустила глаза, обдумывая дальнейшие действия и вдруг неожиданно для себя и Ларисы сказала: — Прошу, мисс Уимс, поцелуйте меня. Рука Ларисы, что держала девушку за подбородок, скользнула по её скуле, отпуская его. — Хорошая девочка, — Лариса одобрительно улыбнулась. В ту же секунду директриса со всей страстью, что так долго скрывалась внутри, впилась в губы младшей, прикусывая и сминая их. Длинные пальцы забрались в чёрные, словно тьма, волосы, приятно массируя кожу головы девочки. Уэнсдей же полностью отдалась властному поцелую Уимс и, от удовольствия, закрыла глаза. Как долго она ждала этого. Ждала этого поцелуя, желала быть полностью в её власти, нуждалась в её ласках. Поцелуй директрисы был решительным, настойчивым, но в тоже время трепетным, что так сильно нравилось девочке. Уэнсдей старалась отвечать на поцелуи директрисы, но получалось это неумело, что ещё больше забавило Ларису. В этот момент руки Ларисы изучали тело девочки, гуляя по нему. Девочка же никак не сопротивлялась, она напротив получала удовольствие от её действий, тихо постанывая, не отрываясь от горячего поцелуя... Уэнсдей плыла от новых ощущений. От приятной тяжести губ на своих. Сладковатый привкус, что они разделяли между собой туманил разум, вытравляя все мысли из головы. Тяжёлые руки Ларисы мертвой хваткой вцепились в её тонкую талию, максимально притягивая к себе. От этого хотелось скулить щеночком, что именно она и делала в чужие губы, что за многовение стали родными. Воздуха катастрофически не хватало. Лёгкие отдали последние крупицы. Ларисе пришлось приложить огромное усилие чтобы оторваться от чужих губ. Между ними растянулась тонкая ниточка слюны. Дыхание было сбито в хлам. Обе втягивали воздух, заполняя утрату кислорода. Уэнсдей взглянула на губы директрисы и невольно усмехнулась, видя, что от помады не осталось и следа, лишь мазьня красного оттенка. — На сегодня хватит. — сказала Лариса погладив девушку по щеке. — Как это? Почему? — девочка опять была озадачена, — Для вас это ничего не значило? — Значило конечно и очень много, — ответила Лариса, улыбнувшись глядя на её выражение лица, — Просто я не отказываю своему принципу: "ничего кроме поцелуя, на первом свидании". Уэнсдей показательно крестила руки на груди и надула губы. — Глупый принцип. — заметила младшая. — Каким бы он не был, принцип, есть принцип. — просто ответила Лариса, поправляя той растрепавшуюся челку, — Скоро в школу вернутся ученики, поэтому лучше будет если ты вернёшься к себе в комнату, моя девочка. — Хорошо, но обещайте мне, что мы с вами ещё встретимся. Уэнсдей решила её так перехитрить. Если Лариса отвечает за свои слова, то избежать встречи никак не сможет. Уимс усмехнулась, приметив что это и вправду было умно, но встретиться она была не против. — В 10 часов вечера. У меня в кабинете. Завтра. Такой расклад тебя устраивает? — она неопределенно наклонила голову в бок с усмешкой на губах. — Вполне. — девочка кивнула.