Спаси меня

Если вы спросите у любого поситетеля "Freehouse" о том, кто такая Лизи Стивенсон? То скорее всего получите ответ вроде «Официантка в баре», или что-то более омрачающее, как «Девушка на одну ночь», что будет грязной ложью, потому что Лизи девственница. И на все предложения о ночном перепихоне она отвечала мягким отказом. Этим, сукиным детям, ещё везло, что она не била их подносом по лицу, ради своей чёртовой работы.

В свои семнадцать лет девушка успела откинуть какое-либо проявление гордости. Когда ты работаешь с убухаными мудилами, готовыми тебя раздеть – гордость не нужна. Нужен только самоконтроль для того, чтобы не придушить этих придурков прямо сейчас.

Впрочем, с этим Стивенсон справлялась на отлично. Когда твой отец законченный алкаш, а мать ушла из семьи, едва ли тебе исполнилось семь, самоконтроль – это первое чему ты учишься.

Умение держать всё в себе приходит лишь со временем и Лизи с лёгкостью могла проглотить все свои чувства и обиды, лишь бы угодить другим, но в этом заключалась её работа. Заключалась её жизнь.

Очередная бессонная ночь, с кучей студентов, была для девушки размытым пятном, которое она могла разобрать по кусочкам, но сложить обратно уже не получалось. Глаза не желали разлипаться, но она нашла в себе силы наконец встать с постели. Вообще, в её случае было самым наилучшим решением проспать целый день. Сегодня было утро субботы, поэтому не было нужды вставать рано, но Лизи всё равно вытащила себя из постели.

Так. Она поспала всего два часа и её мозг абсолютно точно не переваривает ничего, кроме сна. Но разве это имеет значение? Конечно, нет.

Пока отец мирно сопел на своём излюбленном диване, девушка незаметно собралась и вышла из дома, прихватив с собой сегодняшнюю газету. Всё равно отец их не читает, а Лизи это особо неинтересно. Всё, что интересовало её в данный момент – это хорошая учёба и постоянный заработок, а что там в мире происходит – совсем не её дело.

Больничное здание встретило девушку привычным шумом и волнением. Чем чаще она приходила сюда, тем больше чувствовала себя своей. Лизи нравилась вся эта атмосфера. Нравилось подолгу стоять в коридорах, наблюдая за беготнёй врачей и переживаниями родственников. Нравилось потом видеть как они плачут от счастья и благодарят своего спасителя.

Лизи и сама хотела в будущем стать врачом. Она видела себя в роли хирурга или врача-терапевта. Стивенсон нравилась работа с людьми, но не та, на которой ей приходиться страдать сейчас, а та, на которой ты мог бы действительно приносить людям пользу, за что они могли сказать тебе "спасибо".

Но не смотря на свою давнюю детскую мечту, своим приоритетам она не изменяет. Переезд – вот, что волнует её больше всего. Уехать куда-то далеко-далеко от этого ненавистного города и этой ненавистной работы.

Беркли – считается городом образования и именно по этой причине, возможно, многие её ровесники посчитают её мечту глупой, но на деле же, самые настоящие глупцы – это они сами. Как можно всю свою жизнь провести в таком тусклом и унылом месте? Всё здесь было какое-то серое, не живое и мрачное. И всех это почему-то устраивало. Может они просто не чувствовали всё также остро, как и Лизи? Просто люди слепы, вот и всё.

-Привет, Нэнси! Сегодня без ночной смены?

-Приветик! Да, начальство наконец смилостивилось надо мной. А ты сегодня опять к миссис Голден?

-Да, всё как обычно.

Нэнси с грустью взглянула на девушку. Уже на протяжении трёх месяцев она навещала Глорию Голден, загремевшую в больницу с болью в животе. По-крайней мере так было сначала. Рак желудка, как выяснилось после, не лечится от простого желания.

-Лиз, мы с тобой подруги, безусловно, но.. Пора бы тебе принять одну простую истину..

Нэнси не стала договаривать предложение, но даже без этого Лизи её поняла. Девушка закусила губу, сдерживая слёзы. Денег на операцию не было, да даже, если бы и были, шанс на то, что операция пройдёт успешно невелик в силу возраста и сложности данной процедуры.

-Да, я знаю, и поэтому не питаю ложных надежд.

Неправда. В глубине души она надеялась на то, что в один прекрасный день она проснётся и всё это окажется дурным сном. Вся её жизнь окажется дурным сном.

Заходя в больничную палату, девушка старалась скрыть то, как сильно дрожат её руки. Скрыть то, как сильно она хочет просто разреветься здесь же.

Глория встретила её приветливой улыбкой, что была такой натянутой и фальшивой. Лизи тихо шмыгнула носом, зная что её никто не услышит. У Глории уже давно начались проблемы со слухом, она просто не могла её услышать.

-Привет, бабушка!

Достаточно громко поприветствовала она, чтобы Глория наверняка её услышала. Старушка скрипуче протянула гласную "А", расплываясь в улыбке ещё сильнее, от чего её и так морщинистое лицо приобретало более смешонный вид.

-Лизонька, подходи, подходи. Ты сегодня припозднилась.

Лизи присела на стул, возле койки пациента, сжимая, в трясущихся руках, газету. От кого она пыталась скрыть свою дрожь? Глория всё равно ничего не увидит и не поймёт. Прятаться от самой себя – неправильно. Девушка дала себе воображаемый пинок под зад, чтобы заставить нервы хоть чуть-чуть успокоиться.

-У меня сегодня была смена. Я пыталась немного отоспаться.

Пояснила она. Глория деловито покачала головой, словно осуждала девушку. Стивенсон не совсем понимала причину осуждения, но её это почему-то заставило улыбнуться.

-Не бережёшь ты своё здоровье, дитятко. Я не берегла, отец твой не берёг. Смотри, не испорть себе жизнь как твои сварливые предки.

Эх, если бы всё было так просто. Денег не было от слова совсем. Да и готовить Лизи не особо умела. Раньше с этим проблем не возникало, обо всём заботилась Глория. Поэтому дела их разделились. Миссис Голден ухаживала за домом и отцом, а также готовила им поесть, а Лизи тем временем работала сразу на нескольких работах и закупала продукты.

Позже с этим появились сложности. Девушке пришлось уволиться почти со всех работ и теперь она имела только ночную подработку во «Freehous». Из-за совмещения ночной работы и учёбы, Стивенсон перестала понимать, что такое сон. Учёба стала хуже ей даваться, а то что Глория оказалась в больнице с раком желудка стало последней каплей.

Теперь ей приходилось следить за домом, работать, учиться, ухаживать за отцом, так ещё и заботиться о бабушке. Учиться готовить времени не было, поэтому последние три месяца они с отцом питались только консервами или едой быстрого приготовления, а отец ещё и запивал всё это очередной бутылкой пива.

Иногда Лизи задавалась вопросом о том, где он вообще брал эти бутылки? Их ему никто не покупал, да и денег неоткуда было взять. Зато у его дружков собутыльников похоже было откуда взять.

Сколько девушка ни старалась, а прекратить все эти рейв-тусовки в стили пятерых пьяных мужиков, она никак не могла, потому что обычно они происходили у них дома во время её ночной смены.

От всего этого кошмара во плоти не спасала даже пачка выкуренных сигарет. Избавляет от нервозности, но от такого ежедневного марафона по выкурке сигарет она становилась всё более вялой и уставшей. Спустя два месяца такого гнилого образа жизни курение она всё-таки бросила.

Периодически Лизи даже жалела, что бросила и теперь в её карманах всегда было пусто, а ведь раньше пачечка, да, найдётся. Временами хотелось просто выйти и закурить, но вместо этого девушка просто отдавалась нервному тику. Ходить вечно дёрганой тоже было не в кайф, но и курение Лизи уже не воспринимала как, что-то хорошее.

-Не переживай, бабуль, всё будет хорошо.

Врёшь и не краснеешь. Сама же не веришь в то, что всё будет хорошо. И ведь не будет. Всё что их ждёт дальше – это прямая дорожка в ад, если она и дальше будет торчать в этом месте. Хочется просто уехать.

-Забудь про своего папашу-неудачника. Когда я умру, поезжай отсюда с миром.

Лизи это никак не комментирует, но ей дико хочется простонать от усталости. Сколько можно говорить на эту тему? Да не жалко ей его! И плевать, что родной отец. Он же о ней не заботился нисколько! Да, не бросил, хотя была возможность, да и причины тоже были.

Этот убухарь пьёт и даже не думает останавливаться! И плевать ей, что он переживает горе! Она тоже пережила горе, когда мать их бросила! Но..

Первое время с ней был отец, который хоть и плохо, но держался. Потом появились Глория и тётушка Эвалин. Они заботились о них и посвящали себя воспитанию Лизи, а затем.. Случилась ещё одна трагедия.

Эвалин сбила фура. Насмерть. Никто даже не успел опомниться. Лизи в то время было тринадцать. После смерти Эвалин он стал пить ещё чаще. Его единственная родственница, что не отвернулась от него, его старшая сестра мертва.

Глория рассказывала Лизи, что её отец рассорился со всей семьёй из-за того, что они не приняли его невесту. Никто из их родственников со стороны отца никогда не навещал их. И как для Джона (отца Лизи) выяснилось позже – родители были правы, когда не одобрили этот брак.

Не смотря на всё то дерьмо, которое ей сейчас приходиться переживать, она не могла винить в этом отца. Нет, он не мог ничего с этим поделать. Он потерял связь с роднёй из-за женщины, которая вскоре ушла от него, а после этого он потерял свою старшую сестру, что была единственной кто встал на его сторону. Для него всё это было настоящим ударом и он нашёл своё спасение в алкоголе.

Лизи была ещё слишком мала, чтобы действительно понимать почему так происходит, а Глорию Джон неслишком-то и волновал. Ничто не мешало ему уйти в себя, но спустя годы мужчина просто утерял путь обратно. Никогда. Никогда больше, он не сможет вернуться к своей дочери и никогда в жизни он не сможет стать для неё примерным отцом. Но они в этом не виноваты. Никто в этом не виноват.

-Бабуль, давай просто не будем говорить с тобой на эту тему.

Глория нахмурилась, но согласно кивнула. Медленно и осторожно, заставляя Лизи испустить судорожный вздох.

-Лучше посмотри, что я тебе принесла.

Девушка помахала газетой прямо перед глазами Голден. Та растянула губы в улыбке и потянулась к тумбочке, на которой лежали её очки.

****

Очередной день в школе не предвещал ничего хорошего. Типичные школьники из благополучных семей не очень-то жаловали её.

Над ней не издевались, нет, просто не принимали. У Лизи никогда не складывалось с ровесниками. Все они были для неё слишком злыми и слишком примитивными, но этот день решил странным образом удивить её.

Девушка как обычно сидела за учебником перед уроком биологии, повторяя уже изученный материал. Ей нужно было хорошо знать биологию для будущей профессии, да и нравился ей этот предмет. К ней неожиданно подошёл какой-то парень с сумкой, что было странным. Она всегда была одна. Везде.

-Привет.

Немного смущённо поздоровался он. Лизи слегка насторожилась, осматривая парня. Он был весьма симпатичным. Овальное лицо с острыми скулами и таким же подбородком. Широкий нос и пухлые малиновые губы. Его тёмно-шоколадные глаза смотрели куда угодно, но не на неё. Яркое солнце падало ему на лицо и волосы, от чего тёмно-русые кудри вмиг превратились в медовые.

Лизи слегка заторможенно кивнула на его приветствие. Почему она раньше не видела этого парня? Ах, да, она же вообще не запоминает людей, с которыми учится. Ей это не нужно.

-Ты, наверное, меня не помнишь. Меня зовут Филипп Лейн, мы с тобой вместе ходим на химию и биологию.

Лизи пытается его вспомнить, но всё тщетно. Возможно она и знает какого-то Филиппа, но в лицо она, очевидно, не всматривалась.

-Можно присесть?

Лизи осматривает кабинет и понимает, что помимо этого места есть ещё куча свободных и она, хоть убей, не понимает почему Филиппу вдруг приспичило именно сюда.

-В классе ещё есть места.

Спокойно информирует она. Филипп краснеет и отводит взгляд. Лизи всё ещё смотрит на него спокойно, а внутри просто не понимает сути происходящего.

-Ну, я просто.. Хотел..

Филипп мнётся, не решаясь продолжить и девушку это начинает раздражать, но она молчит. Школа – единственное место где она может мирно провести время, не хотелось бы ссориться и здесь с кем-то.

-Я просто хотел сесть с тобой.

Наконец выдаёт этот глупый рот и это.. Это странно. Почему-то от этих слов внутри Лизи, что-то перевернулось. Она издаёт недоумённое "оу", а затем думает о том, что её щёки внезапно нагреваются. Кажется, здесь стало слишком жарко. Кто-нибудь, откройте окно!

-Ну, если ты хочешь, то.. Я и не против.

На лице Филиппа расцветает дурацкая улыбка, которую Лизи теперь хочет видеть всегда.

На протяжении целой недели Филипп садился с ней на биологии и химии. Разговаривал с ней и делился чем-то из своей жизни. Так Лизи узнала о том, что Филипп переехал в Беркли два года назад из Окленда, потому что у них в семье начались некоторые проблемы с деньгами. Филипп никогда не уточнял, что именно произошло, но Лизи была уверена, что его родители связались не с теми людьми из-за чего им и пришлось переехать. Почему Беркли? Тот ещё вопрос, но девушка его об этом не спрашивала.

Оказалось, что в прошлом Филипп состоял в группе. Был гитаристом. Когда-то давно он мечтал заниматься музыкой профессионально, но его мечту оборвал отец, выбросив гитару сына и сказав, что это не принесёт ему никаких денег. По словам парня, его в будущем ждёт нефтяная компания, которой орудует его отец. Стивенсон также поняла, что это провальная идея, потому что из-за напряга с деньгами компания медленно разваливается и если Филиппу что-то и достанется, то это будет куча долгов, которые ему придётся выплачивать вместо отца.

После переезда в Беркли он начал заниматься американским футболом. Филиппу нравился этот вид спорта и Лизи видела, как горели его глаза всякий раз, когда он говорит об этом. Но становиться профессиональным спортсменом он не хотел. Говорил, что начал заниматься спортом слишком поздно, чтобы целиться в сборную Америки. Но это его ничуть не растраивало, он радовался и тому, что просто мог заниматься этим. Лизи видела, что он боится того, что его отец не одобрит это увлечение и она его понимала. У неё тоже были слегка напряжённые отношения с родителями.

Она тоже рассказывала ему о себе. О своей семье. О своей мечте стать врачом. О своей работе. О желании переехать.

Когда она впервые затронула тему переезда, то Филипп вполне себе уверенно заявил «Я уеду с тобой». В тот момент Лизи вдруг поняла кое-что важное. Впервые в жизни у неё появился человек, который готов выслушивать её. Впервые в жизни у неё появился человек, которого хотела услышать она. До Лизи вдруг начало доходить, что..

Она влюбилась.

С Филиппом они общались уже на протяжении двух месяцев. Они виделись с ним всё чаще и чаще. Как друзья.

Филипп помогал ей с домашкой и подтягивал её учёбу. Помогал с готовкой. Как оказалось он очень хорошо готовил, его когда-то научила этому мать. Лизи теперь тоже прокачивала свой уровень готовки. Ей нравилось проводить время с Филиппом. Он был её отдушиной.

Когда всё вокруг было чёрным и расплывчатым, появлялся Филипп и мир вдруг приобретал краски. Лизи наконец-то чувствовала себя счастливой. Филипп был идеальным. Он всегда был готов помочь ей с чем угодно. Когда выпадала возможность он приглядывал за её отцом и даже прогонял приходящих собутыльников. Лизи всегда переживала за то, что однажды один из пьянчуг вдруг совсем из ума выйдет и нападёт на Филиппа, но парень успокаивал её словами о том, что против еле державшегося на ногах мужчины он точно выстоит.

Всё было хорошо. Слишком хорошо. И как это бывает. Белую полосу сменяет чёрная.

Лизи возвращалась из магазина, напевая про себя весёлую песню. Сегодня был прекрасный день. Филипп сейчас присматривал за Джоном и Лизи чувствовала себя хорошо от того, что не смотря ни на что отец считал Филиппа неплохим парнем. Его часто терзали сомнения по поводу выбора дочери, но с каждым днём он всё больше убеждался в том, что Филипп – неплохой вариант.

Телефон девушки вдруг задребезжал. Она остановилась, чтобы принять вызов и узнать, что от неё хотят. Из трубки донёсся слегка напряжённый голос.

-Добрый день, Лизи Стивенсон, верно?

-Да это я.

Девушка напряглась. Что-то происходит и она это чувствует. Голос на том конце устало вздохнул, прежде чем продолжить.

-Это доктор Кэлхун. Спешу сообщить вам, что Глория Голден только что скончалась. Я приношу вам свои соболезнования.

Мир рухнул. Пакет, который Лизи несла домой, вывалился из рук. Нет. Как же так? Девушка замерла не в силах издать ни звука. Что ей делать? Что делать дальше?

-Мисс Стивенсон? С вами всё хорошо?

Раздался голос из трубки. Нет. Пускай замолчит. Пускай замолчит, а Лизи сядет и подумает. Обо всём, что произошло. Чёрт! Почему, почему это произошло именно сейчас?!

-Да, - начала она, но её голос заметно дрожал - всё хорошо.

-Мисс Стивенсон, я понимаю, что вам сейчас очень тяжело, но вы указаны здесь как её единственный родственник. Вы понимаете, что это значит?

Да, Лизи понимает. Ей придётся заниматься похоронами родной бабушки. Потому что та хотела, чтобы её похоронили. Она хотела быть рядом со своим мужем, поэтому забронировала себе место на кладбище почти сразу же как он умер.

-Да, я понимаю. Простите, но я..

Не хочу этим заниматься. Не хочу это переживать. Не хочу об этом говорить. Не хочу думать об этом. Не заставляйте меня!

-Можно мне немного времени, чтобы прийти в себя?

-Да, я всё понимаю, но, мисс Стивенсон, вы тоже поймите, что вам лучше разобраться с этим как можно раньше. Так будет лучше для всех.

-Да, я знаю. Спасибо вам, досвидания.

Звонок завершился. За что она поблагодарила его?

Блягодарят своего спасителя.

Был ли Кэлхун спасителем? Нет. Он не смог сделать ровным счётом – ничего. Он не может спасти даже Лизи от того, что она сейчас чувствует. А Лизи в данный момент просто разрушается.

Девушка не помнит как она дошла до дома, но первый кого она видит это Филипп. Парень, с которым она провела последние два месяца. Она променяла бабушку на этого парня. Променяла время с бабушкой на счастье. Какая же она эгоистка. А теперь Глория мертва. Когда Лизи навещала её в последний раз? Она уже и не помнит. Всё это время в её голове был только один человек. И этот человек сейчас стоит прямо напротив неё и улыбается ей.

Он виноват в этом.

Он виноват в том, что поселился в её голове и не хочет вылезать. Даже сейчас, когда она смотрит на него ей хочется подойти и прижаться к его тёплой груди, но.. Она не делает этого. Вместо этого девушка лишь просит.

-Уходи.

Филипп удивлённо смотрит на неё. Удивлённо, испуганно и с беспокойством. Но в этом-то и была проблема. Филипп был слишком хорошим. Настолько хорошим, что даже сейчас, когда она уже приняла решение, когда она уже знает чего она хочет.. Лизи хочет передумать. Сказать, что она пошутила, но она всё ещё молчит.

-Что случилось? Лиз, ты плакала?

Филипп звучит обеспокоенно и это выводит девушку из себя. Нельзя. Ей нельзя было влюбляться в него. Ей нельзя было быть счастливой с ним.

-Уходи из этого дома.

Филипп поджимает губы. Его лицо всё ещё красиво и он всё ещё беспокоится о ней. Как можно так переживать за эгоистку?

-Лизи, что случилось? Мы могли бы поговорить. Я хочу помочь тебе!

-Нет, - она качает головой - просто уходи.

Филипп смотрит на неё с непониманием. Он смотрит на неё с тоской. Лизи больше не может это терпеть. Ничего из этого.

-Уходи из этого дома. Уходи из моей жизни. И больше никогда не возвращайся!

Филипп вздрогнул от её внезапного крика. Его глаза округлились от осознания чужих слов. Пускай.. Пускай он уйдёт. Уйдёт и найдёт кого-то более достойного, а не такую чёртову эгоистку как она. Всегда ведь думала только о себе. Даже в собственных мечтах хотела, чтобы бабушка и Эвалин были в порядке только для своего благополучия. Только для себя. И ей было противно от этого.

-Лизи, я..

-Нет, замолчи. Я уже всё решила. Я не хочу тебя видеть. Ты не нужен мне!

Глаза Филиппа наполняются болью и Лизи видит как он плачет. Парень проходит к двери за её спиной. Она чувствует облегчение, но он вдруг останавливается.

-Я хочу, чтобы ты знала. Лизи, я люблю тебя. Я так долго хотел тебе это сказать, но у меня никак не получалось. Ты стала моим спасением. Уверен, ты и представить себе не можешь какого это, когда от тебя отрекается твоё спасение.

-Уверена ты найдёшь себе новое спасение.

Филипп хмыкает, а Лизи хмурится. Ей это не нравится. Его тон. Он звучит так, словно что-то для себя решил.

-Не думаю.

И он уходит. Покидает стены этого дома и Лизи знает, что он действительно больше не вернётся. Потому что Филипп слишком хороший, чтобы её огорчать. Он сделает так, как она хочет, даже если от этого они оба будут страдать. Но это пройдёт. По-крайней мере, она на это надеется.

Она идёт в гостиную и видит там отца. Джон не смотрит на неё. Он продолжает сверлить взглядом выключенный телевизор, из-за чего выглядит пугающе.

-Бабушка умерла.

Вдруг нарушает тишину она. Джон наконец смотрит на неё. На протяжении минуты он просто разглядывает её лицо, затем кивает и отворачивается обратно к чёрному экрану.

-Видно.

Лизи хочется кричать от такого безразличия. Но кем была Глория для Джона? Матерью его сбежавшей жены, которая отреклась от своей дочери после этого, точно также как и от него отреклись его родители, когда тот пошёл против них? Для Джона она такая же, как и его семья. Но она по-прежнему никто для него, что делает его отношение к ней ещё хуже. Им всегда было всё равно друг на друга.

-Филипп больше не придёт.

-Ладно.

Лизи странно смотрит на него. Сколько времени отец уже не пил? Филипп старался смотреть за этим, но теперь.. Она не хочет, чтобы всё возвращалось и было как раньше.

-Не пей больше, ладно? Тебе и без этого хорошо.

Джон всё ещё смотрит на пустующий телевизор, но Лизи видит как его брови хмурятся. Она закусывают губу, понимая, что только что сказала. Да и плевать. Ей теперь уже на всё плевать. Теперь.

-Лучше постарайся найти работу. Я буду заниматься похоронами бабушки. Наврядли я буду часто светиться дома. Позаботься о себе, пожалуйста.

Джон не отвечает ей. Он не смотрит на неё, словно девушки тут и нет вовсе. Лизи вздыхает, стараясь сдержать слёзы. Всё это просто убивает её.

Действительно убивает.

Решение официальных вопросов, подготовка к похоронам, сами похороны. Всё это – убивает её. Девушка почти не появляется дома. Она либо в школе, либо занимается похоронами. Либо на работе, либо занимается похоронами.

Когда всё это наконец-то заканчивается Лизи кажется, словно она очнулась от ужасного сна. Её дорогой человек умирает, а ей затирают про наследство, которое ей оставили. С одной стороны – это хорошо. Ей отдадут оставленные бабушкой деньги после восемнадцати лет и она сможет наконец переехать и жить на эти деньги где-то в другом месте. А с другой стороны.. Бабушка умерла и оставила эти деньги ей. Она просто не хочет пользоваться ими никогда в этой жизни.

Лизи чувствует себя разбито. Ещё и Филипп.. Он отсел от неё. Теперь он сидит с какой-то блондинкой по имени Кейт. Неприятно, но так правильно. Девушка часто смотрит в их сторону. Кейт, кажется, нравится новый сосед по парте, Филипп хоть и выглядит устало, но в разговоре с ней звучит оживлённо. Он не смотрит в сторону Лизи. Вообще. Словно её и не было. Неприятно вдвойне.

Синяки под глазами стали просто огромными и девушка радуются тому, что весь этот дурдом закончился. Она снова вернулась к метанию: школа – работа. Это нормально. Привычно для неё.

Всё идёт своим чередом и всё о чём думает Лизи – это окончание школы. Сейчас январь, а значит ей нужно всего-то прожить какие-то четыре месяца. Всё это скоро закончится и она наконец уедет. Всё дальше и дальше она уходила в мысли об этом, что и не заметила как ещё одно шокирующее событие застало её врасплох.

-Ученик выпускного класса, Филипп Лейн, покончил с собой 22 января в 20:34, вскрыв вены кухонным ножом.

Объявили по новостям. Лизи замерла. Нет. Этого не может быть. Она ослышалась. Это неправда.

-При нём была найдена записка, в которой было написано следующее, цитирую:«Наврядли кто-нибудь сможет понять меня и мою боль, которую я испытал, когда от меня отреклось моё спасение. Жизнь без неё убивает меня и я не могу больше с этим бороться, простите все кому я причиню этим поступком боль»

Лизи прижимает руку ко рту. Виновата. Это она виновата в произошедшем. Филипп мёртв. Но он не должен был умереть. Он должен был жить. Радоваться каждому дню вместе с Кейт, но.. Была ли в его жизни радость? Он даже не мог заниматься тем, что ему нравилось из-за своего урода отца! Зато с Лизи он всегда так улыбался.. Просто сиял.. А что теперь? Она убила его! Убила свою первую любовь.

Девушка упала на пол, прикрывая рот обеими руками и изрыгая из своих глаз жгучие слёзы. Больно. Так больно, что она ничего не видит и не слышит. В её голове проносится одна и та же фраза «Филипп мёртв». Осознание этого не давало ей покоя. Осознание того, что она причастна к его смерти давило ещё сильнее.

Май. Тёплый и свежий май, встречающий девушку яркими цветами. Окончание школы действительно радовало её. Это означало приближающийся переезд. Наследство, оставленное бабушкой, она получила ещё в апреле, сразу после того как ей исполнилось восемнадцать. Всё что она пережила за последний год в этом городе – было ошибкой.

Лизи уже знала куда собирается переезжать. Знала, что собирается делать дальше и куда поступать. Город Окленд. Медицинский университет. Направление психологии. И она окажется там уже в августе.

Девушка не думала ни о чём особо, пока механическими движениями собирала чемодан. Сегодня она покинет это место. Ей пришлось угрохать кучу времени и денег на то, чтобы поступить в этот триклятый университет и она не просрёт этот шанс только из-за жалости к отцу.

Джон больше не пил. Но что-то в нём изменилось после этого. Он больше не вставал с дивана. К ним никто не приходил. На ногах его можно было увидеть только тогда, когда ему нужно было в туалет. То есть, раза два за день. Он практически ничего ни ел и ни пил. Стал более бледным и худым. Лизи от этого оставалось только вздыхать. Сможет ли он прожить без неё?

-Папа, - тихо окликнула она его - я уезжаю.

Джон не смотрел в её сторону. Сколько времени он так провёл? Его лицо даже не меняется. На диване, на котором он постоянно сидит, уже сформировалась слегка заметная вмятина по форме его спины.

-Папа, - снова пробует она - тебе нужно заботиться о себе.

Но мужчина так и не обратил на неё внимание. Лизи закусила губу. Он больше ни на что не реагирует. Даже если дом начнёт гореть отец и не подумает шевелиться. Он просто продолжит смотреть в тёмный экран телевизора.

Девушка думает о том, что отцу будет наплевать на её уход. О том, что после того как она уйдёт он всё равно будет сидеть на этом диване до самой смерти. А с таким образом жизни – смерть за следующим углом.

-Прости, я не могу иначе. Этот город убивает меня. Я больше сюда не вернусь, устройся на работу, ты сможешь зарабатывать деньги сам.

Она улыбается ему кончиками губ, но отец этого не видит. Казалось, что он уже ничего не видит. Иногда девушка думает о том, а не превратиться ли она вот в это? В такой же ходячий труп, который не видит ничего кроме боли и страданий.

«-Забудь про своего папашу-неудачника. Когда я умру, поезжай отсюда с миром».

Была ли права бабушка? Может быть. Винила ли Лизи отца в чём-то? Определённо нет. Был ли Джон неудачником? Возможно. Хотела ли она изменить это? Ну, конечно! Вот только.. Она ничего не могла. Нельзя изменить прошлое. Всё что им остаётся – идти дальше, но уже друг без друга.

-Прощай.

Она произносит это так тихо, что не слышит саму себя. Глаза застилает пелена слёз. Как бы ни было больно сейчас, всё это – вынужденная мера.

Лизи в последний раз взглянула на отца. Всё такого же маленького и скрюченного. Почти не живого. Её сердце болезненно сжимается, когда она разворачивается, чтобы уйти. Чтобы навсегда покинуть родные края.

******

Окленд известен своим уровнем преступности, от чего он многих и отталкивает. Но Лизи не боялась, когда переезжала сюда.

Университет, в котором она учится, был не самым большим, он уж точно не сравнится с университетом Сэмюэля Меррита, но всё равно было неплохо.

Она жила в общежитии вместе с тремя другими девочками. Все они были иностранками, что довольно сильно удивляло девушку. Но подружились они довольно быстро.

Самой старшей из них была Ванда. Девушка прибыла из России и училась уже на четвёртом курсе. Её английский не сильно отличался от обычного и звучал с еле заметным акцентом. Она собиралась работать патологоанатом после учёбы. Лизи считала Ванду немного жуткой, но не смотря на это довольно милой.

Француженка Аврора училась уже на втором курсе. После выпуска она собиралась работать стоматологом, что не могло не удивить, учитывая то, насколько брезгливой была девушка. Она уверена, что хочет стать стоматологом?

И последней соседкой Стивенсон оказалась британка по имени Эленор. Девушка была такой же первокурсницей как и Лизи, и собиралась работать педиатром. Честно признаться, Эленор хотелось уважать за её самые разные качества. Человек она хороший.

Спустя неделю проживания в Окленде, Лизи решила снова устроиться на работу и, как ни странно, на примете у неё оказался паб, несущий название «Пивная революция».

Работа здесь не приносила ей никакой радости, но это всё равно был какой-никакой, но заработок. Эленор также устроилась подрабатывать здесь, чтобы было не так страшно.

Лизи и сама не поняла зачем она спросила у Эленор о опыте работы, но ей почему-то было интересно. Девушка нахмурилась, не желая, что-либо говорить, но всё же ответила, что раньше она нигде не подрабатывала.

Стивенсон чувствовала себя чуть ли не наставницей для соседки по комнате, когда рассказывала ей о своём опыте работы. Эленор, казалось, слушала только в полуха, не особо интересуясь чужими рассказами, но Лизи на это ничуть не обиделась.

Она начинала новую жизнь и ей казалось, что именно так всё и должно начаться. Первые недели совмещения работы и учёбы не показались тяжёлыми. Это было привычно и так напоминало о прошлом времени. Лизи жила в Окленде уже почти два месяца и такая жизнь ей нравилась. Ей нравился Окленд. Ей нравился университет. Ей нравились люди, которые её окружали.

А потом.. Началась история, ради которой все мы здесь собрались.

-Да уж, сегодня людей тут, конечно, повылизало.

Недовольно пробурчала Эленор. Лизи на это ухмыльнулась. Эта девушка всегда недовольна происходящим вокруг.

-Завтра выходной, Солсбери, конечно все повылизали, как тараканы.

Эленор на это показательно закатила глаза. Ей прям не угодишь. Мало народу – нечем заняться. Много народу – чё они все сюда припёрлись?

-Солсбери, Стивенсон, вы там долго ещё болтать будете? Клиенты сами себя не обслужат.

Да-да. Они уже бегут. Бенджамин грозно зыркнул на них, вызывая у девушек лишь хихиканье. Долго он из себя крутого строить будет?

Лизи направилась к одному из столиков с четыремя бутылками пива. За столом сидело пятеро мужчин разных возрастов. Самый молодой из них с интересом наблюдал за тем, как Лизи убирает бутылки с подноса и ставит их перед мужчинами.

Он находит глазами бейджик, а затем снова смотрит ей в лицо. Явно намеревается что-то сказать и Лизи думает о том, что она не хочет слышать, что он ей скажет, но парня её хмурое лицо не останавливает.

-Лизи, да? Вы выглядите слишком молодо для того, чтобы работать в таком месте.

Девушка еле удерживает себя от того, чтобы закатить глаза. Нашёлся здесь умник. Сам бы прожил её жизнь, а потом подумал бы, стоит ли вообще говорить ей о подобном.

-А вы выглядите слишком молодо, чтобы сидеть за этим столом прямо сейчас, но я же вас не прогоняю.

Любезно отвечает она и наблюдает за тем как лицо парня постепенно краснеет. Забавно. Её уголки губ приподнимаются, выдавая веселье.

Парни смеются и шутят, мол, тебя уделала официантка. Это продолжается до тех пор, пока один из парней не поднимает руку, призывая остальных к молчанию. Все затыкаются и внимательно наблюдают за дальнейшими действиями мужчины, который, очевидно, был здесь главным.

-Прошу прощение, а в вашем заведении всегда так хамят или это только нам так повезло с обслуживанием?

Тёмные глаза смотрят на девушку злобно, намериваясь пристыдить, но Лизи не чувствует под этим взглядом ничего. Ей не страшно.

-Думаю дело не в персонале, а в вашем отношении к нему. Я не спрашивала чужого мнения по поводу моего возраста.

Она заглянула в глаза мужчины, демонстрируя своё бесстрашие. Он усмехается и все за столом напрягаются. Лизи чувствует это напряжение, но упорно продолжает сверлить мужчину взглядом, не обращая внимание на то, как страх заползает ей под юбку.

- Вы хотите поссориться со мной?

Не дожидаясь её ответа, он встаёт со стула и Лизи чувствует себя совсем маленькой под взором такого здоровяка.

-Всё в порядке.

Слышится чужой голос. Все смотрят на зачинщика ссоры и Лизи думает о том, что с этого дня она будет обходить всех рыжих девятой дорогой.

Парень смотрит на сее зрелище совершенно спокойно. Словно каждый день видит то, как вполне себе взрослые дядьки избивают маленьких девочек. Не компания друзей, а какие-то гангстеры.

-Мне вовсе не обидно.

Спустя секунду мужчина кивает и усаживается обратно на своё место. Лизи выдыхает и спешит покинуть этих пятерых апостолов. Она ненавидит пивные заведения всей своей душой.

Когда рабочая смена наконец-то заканчивается, девушки вываливается на улицу, надеясь сегодня отоспаться. Было бы очень даже неплохо. Эленор отборно материться, чем вызывает у Лизи вопросительный взгляд.

-Я там студак забыла. Погоди, я щас.

Лизи устало вздыхает, ожидая возвращения подруги. А так хотелось лечь пораньше в кроватку. Девушка не замечает того, как к ней подкрадывается какой-то мужик со своей рабочей улыбочкой.

-Одна здесь?

Раздаётся со стороны и Лизи напрягается. Обычно такой вопрос задают только какие-то конченные отморозки, желающие увидеть тебя нагой. Да что ж за невезение-то, а?!

-Нет, не одна. И нет, не хочу вашей компании.

Немного грубо отвечает она. Брови мужика слегка приподнимаются, а затем он хмурится. Кажется, ему не очень понравился её ответ.

-А чё так? Парень, что-ли есть? Бенджамин мне сказал, что нет никого.

Чёрт бы тебя побрал, Бенджамин!

Мужчина хватает её за локоть, притягивая к себе и Лизи испытывает страх. Раньше она никогда не боялась похотливых мужчин. Не боялась того, что они могут сделать. Она слышала от тётушки Эвалин про то, как её однажды изнасиловал какой-то мужик. Или о том как её пытались раздеть в ночном клубе. Эвалин считала мужчин животными, поэтому и не строила ни с кем отношения, а Лизи, не смотря на все рассказы тёти, не боялась этого. Она не думала о том, что это может быть чем-то страшным. Да и никто не пытался перейти через границы дозволеного, но сейчас..

-А может ты отвалишь?

Лизи поворачивает голову, надеясь увидеть своего спасителя и.. Погодите, это тот рыжий?

Мужчина щурится, рассматривая высокого и щуплого пацана, явно перед этим напившегося храброй воды.

-Пацан, а может ты пойдёшь отсюда? Не видишь, что я тут с дамой болтаю?

-А хочет ли дама с тобой болтать?

Продолжает напирать этот бессмертный. И на что он вообще расчитывает со своим-то габаритами?

-Поговори мне тут ещё!

Мудила сжимает руку девушки сильнее и Лизи жмурится от нарастающей боли в руке. Рыжий, либо сделай уже что-нибудь, либо позови кого постарше, не стой там истуканом!

-Надоело.

Сухо комментирует этот недо-спаситель и приближается к пьянчужке. Его кулак врезается в чужое лицо и мужик падает, ослабляя хватку на чужой руке.

Лизи отскакивает от него, как ошпаренная и чувствует, что наконец-то может дышать. Она серьёзно задержала дыхание, пока стояла там? Пошла на рекорд.

-Порядок?

Интересуется рыжий. Лизи отвечает не сразу. Сначала она смотрит на него, немного злобно, затем вздыхает и наконец кивает головой.

-Да, всё хорошо.

Рыжий приветливо улыбается, поворачиваясь к ней, его рот раскрывается, чтобы сказать, что-то ещё, но в этот момент раздаётся голос Эленор.

-Отошёл от неё, мудила!

Лизи поворачивается к ней, чтобы сказать, что всё хорошо, но Солсбери отталкивает её рукой, злобно приближаясь к недавнему спасителю.

-Увижу тебя здесь ещё раз – мало не покажется.

Злобно цидит она. Рыжий раздражённо цокает и закатывает глаза, но Эленор настроена серьёзно.

-Откуда столько негатива, Солсбери?

Они знакомы?

-Кто бы говорил, Лейн.

Лейн?

Нет, это какая-то ошибка. Ей просто послышалось. Это же не может быть..

-Твоя фамилия Лейн?

Резко выдаёт она. Рыжий слегка наклоняет голову в бок, не понимая к чему вопрос. Эленор тоже вопросительно на неё глядит и Лизи чувствует себя слегка неловко. Зря только рот раскрыла.

-Да, а что?

-А Филипп Лейн тебе случайно не родственник?

Парень слегка неуверенно смотрит на неё, затем переводит взгляд на Эленор и снова на неё.

-Да, а что? Ты его знаешь?

Если бы не знала – не спрашивала бы. Зачем задавать такие глупые вопросы?

-Эм, ну, да.. Мы были.. Э.. Впрочем, неважно.

Рыжий пялиться на неё какое-то время, а затем его лицо мрачнеет и Лизи становится не по себе.

- Если он был тебе дорог, то я сочувствую тебе.

Лизи переминается с ноги на ногу. Какой смысл было спрашивать? Да, теперь она знает одного из родственников Филиппа, но разве это имеет какое-то значение, если сам Филипп уже полгода как мёртв? Нет, это не имеет никакого значения.

-Я вам тоже сочувствую.

Больше никто ничего не говорит и Лизи чувствует себя неловко в этой тишине. Слышится тяжёлый вздох. Эленор хватает девушку за руку и уводит в направлении общежития.

-Ещё увидимся, конфетка, но надеюсь это будет не скоро.

Бросает она напоследок рыжему. Лизи оглядывается, но парня уже и след простыл. Только одинокий мужик остался лежать на холодной земле. Интересно, как скоро он проснётся?

Когда они наконец подошли к общежитию, где им ничего не угрожало, Лизи остановилась, наблюдая за Эленор. Солсбери прошла ещё пару шагов, прежде чем поняла, что идёт в одиночестве. Она развернулась, выразительно вскидывая бровь.

-Что? Ты не хочешь лечь сегодня пораньше?

Лизи прищурилась, всматриваясь в подругу. Она пыталась найти в чужом лице, что-то, что подсказало бы ей истинный смысл всего происходящего.

-Тот парень.

Эленор горестно простонала, вскидывая голову к небу. Она помасировала переносицу двумя пальцами, после чего строго взглянула на Стивенсон.

-Что "тот парень"? Он идиот каких только поискать можно, не зацикливайся на нём.

-Но дело вовсе не в нём. Дело в тебе.

Солсбери непонимающе приподняла бровь. Лизи отвела взгляд в сторону, немного смущённая резкостью своих слов.

-Я имею в виду.. Ты ведь была с ним знакома. Откуда ты его знала? Мне показалось, что он был в не очень хорошей компании. Так, откуда?

Эленор слегка замялась, либо не зная, что на это сказать, либо просто не желая говорить хоть какую-то правду.

-А ещё, мне кажется, что ты не особо горишь желанием делиться чем-то своим. В смысле.. Ты никогда не говоришь о себе или делаешь это с неохотой.

Девушка с вызовом посмотрела в глаза напротив. В чужом взгляде промелькнул страх и Лизи вмиг подобрала нужные слова.

-Элен, скажи, тебе есть, что скрывать?

Солсбери сглотнула. Уличный фонарь освещал лицо её "подруги" и Лизи видела животный страх. Видела как расширились чужие зрачки. О, Эленор действительно, действительно было, что скрывать.

-Ты что? Подозреваешь меня в чём-то? Я тебе не врала!

Возмутилась она. Стивенсон с разочарованием наблюдала за этим. Как же так? Неужели она никогда не начнёт с начала? Без всех этих проблем и загвоздок. Неужели ей придётся терпеть чужую ложь, ради этого начала?

-И вообще, ты тоже не говорила мне ни о каком Филиппе, но я же тебе и слова не сказала! Мы же не можем рассказать о наших жизнях друг другу всё-всё. Что-то останется только со мной, что-то только с тобой.

Взгляд Эленор метался из стороны в сторону, но не падал на Лизи. Эленор не смотрела на неё.

-Я не виню тебя ни в чём. Я просто пытаюсь понять, что ты из себя представляешь, Эленор Солсбери.

Эленор нервно выдохнула. Она подняла затравленный взгляд на подругу и Лизи вдруг стало не по себе. Всё её нутро кричало об опасности, но Эленор просто набрала в грудь побольше воздуха. Выдохнула.

-Слушай, я знаю, что для тебя я могу быть странной и слишком закрытой, но.. На всё есть свои причины и о себе я пока не готова говорить, лады?

Лизи немного неуверенно кивнула. Им с Эленор предстояло ещё через многое пройти, поэтому лучше всего отнестись к чужим тайнам с пониманием, а не пытаться вытряхнуть всю душу из неё.

-А теперь пойдём спать. Я сегодня слишком сильно устала, ещё и этот Лейн маячит на горизонте. Чтоб его переехал камаз.

Утро Лизи началось со звонка. Самого отвратительного в мире звонка. Стивенсон нехотя поднялась с кровати, неожиданно для себя она поняла, что в комнате больше никого нет. Куда все подевались?

-Алло?

-Доброе утро, перчик, как спалось?

Раздался голос Ванды на том конце провода. И чего ей вдруг захотелось в такую рань?

-Что-то случилось?

-А, да так. Пустяки. Слушай, я сейчас на работе, можешь сгонять мне за кофе? Я просто не могу выйти пока смена не закончится, а отведать ароматный американо прямо сейчас я бы не отказалась.

Именно так Лизи и оказалась на пороге автомастерской, в которой работала Ванда. А ведь могла спать и путешествовать по миру сновидений.

-Вот спасибо. Во век не забуду твоей собачьей преданности.

Ванда отпила свой американо из пластмассавой кружки и с наслаждением прикрыла глаза.

-Ух, бодрит!

-Ты разбудила меня только ради этого? Почему именно меня?

Ванда задумчиво потёрла затылок, пожимая плечами.

-Все сейчас заняты. Ну, я надеюсь, что их дела сейчас важнее, чем мой американо. Эленор не ответила ни на один мой звонок, а Аврора сейчас со своим бойфрендом.

-Разве у неё есть парень?

Ванда усмехнулась, хватая со стола какой-то, неизвестный Лизи, инструмент. Она продолжила пыхтеть над очередной машиной, не забывая при этом отвечать на вопросы.

-Ну, официально они не встречаются. Ро говорит, что это у них дружеская встреча, мол, он подтягивает её латинский, но я-то знаю, что она пиздец по нему сохнет. Да и он симпатии особо не скрывает. Пройдёт время и они сойдутся. А пока остаётся только ждать.

Лизи сонно кивнула, почти не вникая в то, что ей говорят. Ей бы поспать ещё полчасика.

-Кстати, а что с Эл? Ты, случаем, не знаешь?

-А? Что?

Ванда закатила глаза, не отрываясь от капота машины.

-Что с нашей злючкой-сердючкой? Вы вроде с ней неплохо спелись. Вон, на работу вместе устроились, ходите чуть ли не целуетесь. Я думала, может она тебе сказала, что-нибудь о планах на день.

-Оу, ну, она не сильно разговорчивая, да и о себе уж точно ничего не скажет добросовестно.

Ванда гадко ухмыляется, отрываясь от серебристой красотки.

-А не добросовестно?

-Ты поняла, что я имею в виду.

-Конечно-конечно!

Ванда вскидывает руки, в примерительном жесте, но Лизи ей ни капельки не верит.

-Может ты лучше о себе что-нибудь расскажешь, а не будешь копаться в наших с Эленор отношениях?

-Ага, значит у вас с ней уже отношения?

Лизи злобно смотрит на девушку, а Ванда, как бы невзначай, ей подмигивает, что вызывает в ней лишь раздражение.

-Ладно, ладно. Шучу. Что тебя интересует?

Стивенсон думает о том, что ей выпал шанс узнать одну из своих соседок по комнате получше. Она знакома с ними два месяца, но так толком ничего и не узнала ни об одной из них. Знала чуть-чуть о Эленор, но этого чуть-чуть было крайне мало, чтобы она могла сказать, что-то о Солсбери, как о личности, формировавшейся годами.

-А какая у тебя фамилия?

Ванда со скепсисом смотрит на неё. В её взгляде читается только один вопрос «Из всего, что ты могла спросить, ты серьёзно высрала это дерьмо?».

-Парфенюк. Но, наверно, для вас, американцев, будет очень сложно запомнить мою фамилию, я же иностранка.

Почему-то от её слов Лизи чувствует себя неловко. Как будто она сделала что-то не так.

-А ты у нас Стивенсон, да? Очень приметивно. Когда слышу твою фамилию, мне кажется, что она взята из какого-то дешёвого американского сериала с идиотским сюжетом.

А вот это уже было обидно. Можно ли судить о человеке только по его фамилии?

-Но вот что интересно. У американцев вроде бы популярны вторые имена. А у тебя есть второе имя?

Вполне себе интересный вопрос. Лизи довольно редко использует своё второе имя, ей его дала мать.

-Айлин. Это моё второе имя.

-Лизи Айлин Стивенсон значит. - с интересом прожевала чужое имя Ванда - Как-то не звучит. Что за идиот это придумал?

Лизи чувствует себя неловко, когда говорит с Вандой, но в данный момент уровень дискомфорта просто зашкаливает.

-Правильнее будет Элизабет Айлин Старк.

Глаза Ванды округляются и она с двойным интересом рассматривает девушку. Ванда слегка приподнимает подбородок, призывая Лизи пояснить.

-Мой отец – Джонатон Старк, а моя мать – Авель Голден. От отца мне досталась фамилия Старк, а от матери имя Айлин. Имя Элизабет родители выбрали вместе.

-Но сейчас у тебя другая фамилия.

Подмечает Ванда. Лизи на это кивает. Она не думала рассказывать кому-то о подобном, но если она уже начала жить поновому, то почему бы не попробовать делиться с кем-то своими самыми сокровенными тайнами?

-В свои четырнадцать лет я поменяла фамилию на Стивенсон. Не хотела больше использовать фамилию отца.

Ванда задумчиво мычит, вытирая руки полотенцем. Лизи внимательно наблюдает за этим, просто потому что ей больше нечем заняться.

-Получается ты не Лизи, а Лиза. Интересно, Элизабет Стивенсон.

Это имя отчего-то режет уши. Лизи предпочла бы больше никогда не слышать полную формулировку своего имени, но повернуть время вспять, чтобы забрать эту историю назад – она не может.

-Зря, кстати, фамилию поменяла. Старк звучит намного лучше и интереснее, чем Стивенсон.

Лизи улыбается Ванде, вместо того, чтобы сидеть и возмущаться чужой невежливостью, она добродушно поясняет.

-Но Стивенсон – это моя фамилия и мне она нравится куда больше.

Ванда на это ничего не отвечает. Какое-то время они проводят в тишине. Лизи уже думала о том, чтобы вернуться в общежитие, но Ванда вдруг вышла из автомастерской с сияющими глазами, что заставило Лизи двинуться за ней, с нескрываемым любопытством.

Возле здания их встретила девчонка, лет шестнадцати. Она с безразличием осматривала здание мастерской, явно ожидая чего-то. Или кого-то. А если быть конкретнее, то Ванду, которая в предвкушении подошла к незнакомке.

-Принесла?

С нетерпением интересуется Ванда. Незнакомка надменно ухмыляется, явно чувствуя себя повелительницей ситуации.

-А как же!

Она подходит к Ванде вплотную и суёт руку во внутренний карман своей куртки. Лизи со своего места почти ничего не видит, но когда девушка передаёт Ванде, что-то в палетиленовом пакете, Стивенсон сразу понимает.

Она подрывается с места, чтобы оттолкнуть руку незнакомки. Две пары глаз с негодованием глядят на неё.

-Ты что с ума сошла? - грозно шипит она прямо в ухо Ванде - Мозгов совсем нет? Принимаешь на рабочем месте?

Ванда смотрит на Лизи пустыми глазами, в то время как мелкий наркодиллер незаметно сунула порошок обратно в карман куртки.

-Да ладно тебе. У нас тут даже камер нет. Никто не узнает. Только если к нам ментовка не загремит. А такого уж точно не случится.

Лизи шипит, словно чужие слова её ранили. И это почти так оно и есть. Как можно быть такой непроходимо тупой?

-Слушай, я просто не хочу, чтобы у тебя была какая-то зависимость. Зачем ты принимаешь?

-А тебе-то какое дело? Я всё равно приму дозу после рабочей смены, всё будет нормально.

Праведный гнев берёт вверх над девушкой и она поворачивается к дилеру, наблюдающему за этой сценой.

-Мы не будем ничего брать. Уходи.

Незнакомка лишь пожимает плечами, пока Ванда возмущается на заднем фоне. Лизи всё равно, что там кто скажет. Она видела во что может вылиться человеческая зависимость и не хочет, чтобы кто-то в её окружении был таким же как отец. Таким же безжизненным и ничего не желающим.

-Как знаете, но платить всё равно придётся.

Легко отзывается она. Лизи смотрит на Ванду, и на её требовательное лицо, и понимает, что платить ей придётся самой.

-За что это, Мон?

Восклицает Ванда. "Мон" смотрит на неё так, словно готова убить.

-Во-первых, моё имя – Моника, запомни это.

Во-вторых, платите вы за моё тупо потраченное время. Мне не было весело тащиться сюда, чтобы в итоге ты отказалась от товара, старая клуша.

Лицо Ванды краснеет от возмущения и Лизи хочет напомнить ей о том, что маленьких не бьют, но Ванда только возмущается.

-Это я, что ли старая клуша? Мне всего двадцать один! Я не старая!

Моника закатывает глаза и протягивает руку Лизи, чтобы получить то, зачем она приехала.

-Я так понимаю платить будешь ты? Тогда давай.

Лизи тяжело вздыхает, слушая бубнёж Ванды о том, что она ещё молода и в полном расцвете сил. Моника пересчитывает полученную прибыль, прежде чем распрощаться с концами.

-Аливедерчи.

Говорит она и сворачивает за угол, полностью исчезая из виду. Лизи становится интересно, что такого может произойти в жизни человека из-за чего он может решиться на подобную работу.

-Ну и зачем ты это сделала? Деньги на ветер.

Ванда продолжает возмущаться, но Лизи её не слушает. Ей почему-то интересно пересекуться ли они с Моникой когда-нибудь ещё или это была их первая и последняя встреча?

Смена Ванды наконец заканчивается и они направляются в сторону общежития. Эта странная ситуация всё ещё не даёт Лизи покоя, поэтому она не может удержаться от вопроса.

-Зачем ты принимаешь?

Ванда смотрит на неё безо всякого восторга и Лизи чувствует себя не очень хорошо от этого удушающего взгляда.

-Знаешь, вы, американцы, делитесь на два типа. - она выгибает один палец из сжатого кулака - Слишком толерантные и правильные. - затем к указательному присоединяется средний палец - И люди, в которых нет ни грамма этой правильности.

Затем Ванда смотрит на Лизи внимательными глазами и девушка понимает, что для этой слегка сумасшедшей девицы она является первым типом.

-У нас с этим всё было куда проще.

-У вас.. В смысле в России?

Ванда кивает и Лизи мгновенно оживает. Ей и раньше были интересны другие страны и культуры, как и многим другим людям, но всю себя она уже посвящала изучению медицины и стремлению переехать. Сейчас она учится в университете и изучает психологию, а с переездом не возникло никаких проблем, так почему бы не узнать как живут в других странах?

-И как было у вас?

Ванда мычит, потирая нос и Лизи ждёт. Ждёт того, что скажет девушка дальше.

-У нас всем всё равно на то, чем занимаются другие. Ну, мы там можем косточки друг другу перемыть, поосуждать человека за спиной, но как-то исправить чью-то жизнь? Нет. Хочешь жить погано? Живи погано. Тебе никто не запретит. Потому что ты не имеешь значения. Никто не имеет значения.

-О, звучит.. Эм..

-Слишком жестоко для твоего розового мира?

Ванда устало усмехается. Нет, она не права. Лизи не считала это чем-то жестоким или бесчеловечным, потому что это было нормальной точкой зрения, но..

-Незначительных нет. - Ванда удивлённо смотрит на неё - Я не считаю безразличие чем-то плохим, но твои слова о значимости – просто глупость. Каждый имеет значение.

Какое-то время они идут молча, но потом Лизи снова спрашивает.

-Так почему ты принимаешь?

Ванда неразборчиво мычит и чешет щёку. Лизи с интересом наблюдает за этим действием. У Ванды была до боли странная привычка трогать своё лицо перед ответом. Интересно откуда она взялась?

-Ну, в Америке часто бывает скучно. Развлекаю себя как могу. И да, - девушка выразительно смотрит на Стивенсон - у меня нет зависимости. Просто, чтоб ты знала.

Они больше ни о чём не говорят. Только подходя ближе к общежитию, Лизи решает спросить ещё кое-что.

-Почему ты переехала?

Какое-то время Ванда молчит и ничего на это не отвечает. Но потом она поворачивается и в её глазах есть что-то.. Что-то, что заставляет сердце Лизи сжаться.

-Я уехала из России, чтобы жить здесь вместе со своим парнем. Поступила здесь в университет, проучилась два года, а потом.. Его убили в одной из перепалок двух банд. - на глазах Ванды выступают слёзы, но она стирает их рукавом своей кофты и глупо улыбается - Но не смотря на это я осталась в Окленде. Это место стало моим домом и я знаю, что уже никогда не вернусь обратно и ни за что не перееду отсюда.

Лизи смотрит на Ванду теперь поновому. Эта девушка очень сильная раз смогла пережить такое горе. Она ведь до сих пор его любила, но даже так, сквозь боль и горечь потери продолжала улыбаться.

-Моя первая любовь вскрыла себе вены.

Теперь очередь Ванды смотреть на Лизи с премесью сочувствия и уважения. И Лизи не знает, что об этом думать.

-В январе этого года.

Лицо Ванды меняется. Сильно. А глаза Лизи застилают слёзы, когда она вспоминает о том, как услышала о смерти Филиппа. Она вспоминает ту боль. А Ванда..

Ванда обнимает её. Обнимает и Лизи цепляется за девушку как за свой спасательный круг. Тихий всхлип тонет в плотной ткани чужой кофты. Ванда шепчет слова утешения и Лизи чувствует, что ей становится легче, когда она рассказывает об этом кому-то. Когда с ней рядом кто-то, кому не всё равно.

Воскресенье проходит как обычно, за исключением только одного нюанса.

-Это тебе.

Лизи с любопытством осматривает протягиваемый пакет. Она слегка неуверенно принимает его, вопросительно приподнимая бровь.

-За какие такие заслуги?

Может там какая подлянка? Она заглядывает внутрь пакета. Пончики и кофе. Серьёзно? Яд! Точно яд подсыпал!

Рыжий мнётся, немного смущённо. Этот человек знает, что такое смущение? О, Лизи удивлена, очень.

-В прошлый раз ты говорила о моём кузене, Филиппе. Ну, он же.. Вообщем, чтобы как-то подбодрить тебя я купил перекусить.

Лизи подозрительно смотрит на него и достаёт один пончик, протягивая ему. Рыжий удивлённо смотрит на неё.

-У тебя умер кузен, съешь тоже.

Она улыбается ему и парень краснеет. Рыжий берёт предложенный пончик, начиная пережёвывать.

Значит без яда.

-Слушай, мне немного неудобно просить тебя о таком, но.. Мне до чёртиков интересно какой была его жизнь в Беркли. И.. Ты ведь его знала, может встретимся, когда у тебя будет время?

Лизи думает о реальных мотивах парня. Может он хочет её убить вместе с тем черноволосым здоровяком? Стоит ли ей соглашаться?

-Ну, я довольно занята эту неделю.

-Ничего страшного, можно тогда, когда тебе ничего не будет мешать. Или, ну, может у тебя будет окно и ты сможешь со мной пообщаться?

Настырный. Так сильно хочет её грохнуть? Ладно, допустим она согласится. Но время этой встречи может и не наступить вовсе, верно?

-Ну, хорошо. Я не против.

-Отлично! Тогда до встречи!

Лизи смотрит ему вслед и думает о том, как долго ей ещё осталось жить. Этот парень выглядит уж слишком радостным. Точно ведь убьёт.

-А, кстати.. - он разворачивается, чтобы сказать ещё что-то - Я знаю, что тебя зовут Лизи, но ты моё имя не знаешь.. Поэтому, я его тебе скажу. Меня зовут Ричер. Ричер Лейн!

Сердце Лизи замирает.

«Меня зовут Филипп Лейн, мы с тобой вместе ходим на химию и биологию».

Почему это так похоже? Почему это так похоже и не похоже одновременно? Что это за странное чувство?

-И как этот идиот собрался связаться с тобой?

-В пакете лежала бумажка с номером телефона.

-Это номер продовца, я уверенна.

-На записке имя Ричера.

Эленор на это больше ничего не отвечает. Лизи тихо смеётся над её раздражённым лицом. Её нелюбовь к Ричеру, пожалуй, лучшее, что можно лицезреть за день.

-А почему ты его так не любишь?

Эленор напрягается и Лизи уже жалеет, что спросила. Эта скрытность Солсбери начинает так, нехило, раздражать.

-Поняла, свои причины, о которых ты не собираешься ничего рассказывать.

Эленор закусывает губу и Лизи видит, что девушка на самом деле хочет поделиться. Она ждёт, что Эленор наконец всё расскажет, но девушка вместо этого только кивает. Эх, ну до чего же упрямая!

-Ты знаешь этого парня лучше, чем я. Как думаешь, мне стоит идти с ним на встречу?

Эленор пожимает плечами, заталкивая пончик себе в рот. И всё-таки не отравлены. Тогда зачем он их принёс?

-Я не знаю, что у этого олуха в бошке. Может ему и вправду интересно, что-то там про этого Филиппа. Может дело в другом. Сказать так сразу – сложно.

Лизи кивает на это замечание и про себя подмечает, что Эленор не приходят в голову мысли о чьём-то убийстве. Может всё не так плохо?

-Идти или не идти – решать тебе. Мне как-то всё равно, а Лейн в любом случае тебя поймёт.

Эти слова девушка запоминает. У неё есть выбор и что с ним делать решать только ей. Она воспользуется этим. Действительно встретиться с этим странным парнем.

Лизи шла по корпусу университета бок о бок с Авророй, продолжающей рассказывать ей разные истории о людях, которых она совершенно не знала.

-Тайлер решил проведать её позже.

Лизи зацепилась за это имя. Тайлер. Где-то она уже его слышала.

-Тайлер – это тот парень, с которым ты постоянно тусуешься?

Бледное лицо Авроры покрылось яркой краской. Лизи подумала о том, что Ванда права насчёт этих двоих. Когда-нибудь их время признаться друг другу наступит.

-Мы с ним друзья и не более.

Возразила Аврора, но блеск в её глазах выдавал настоящую правду. Лизи не удержалась от задорной ухмылки. Вот бы у этих двоих всё было хорошо.

-А что насчёт тебя? У тебя разве нет приятеля?

Лизи покачала головой. Да ей и не нужны отношения. Ей хватило несостоявшихся отношений с Филиппом. Спасибо, больше не надо.

-Как так? Ты же довольно симпатичная, чтобы на тебя засматривались разные мальчики.

Аврора ласково потрепала её по голове, словно младшую сестру и Лизи на это тихо хихикнула. Ей нравилась Аврора тем, что она общалась с ней как с ребёнком, а не как с соседкой по комнате. Иногда это могло сильно выводить из себя, но Лизи хотела бы, чтобы у неё действительно была старшая сестра, готовая всегда придти на помощь.

-Да мне и не нужны отношения. Мне хорошо и одной.

Аврора на мгновенье замерла, прежде чем продолжить идти в своём привычном темпе.

-То есть, ты у нас свободная птичка?

-Типа того.

Аврора хмыкнула, оценивающе разглядывая Лизи. Было в этом взгляде, что-то, что заставляло Лизи хотеть исчезнуть.

-Наверно, тебе хорошо.

Внезапно заговорила француженка. Лизи с любопытством взглянула на свою соседку по комнате. Аврора выглядела немного грустно, когда говорила это.

-А вот у меня всё наоборот. Я просто не могу быть одна. Мне нужен кто-то рядом. Честно, завидую тебе в том, что тебе никто не нужен. Но я сомневаюсь, что сама смогу вот так жить.

Аврора дарит Лизи улыбку, наполненую грустью и Лизи чувствует себя не комфортно. Оставшуюся дорогу Аврора тратит время на продолжение своих глуповатых историй, но Лизи в них уже не вникает.

Девушка с интересом рассматривала своё расписание. Сегодня у них должно было быть три пары, но между первой и последней парой стояло окно. Это заставило её наконец вспомнить о кое-чём. Ладно, сегодня она наконец совершит звонок.

Первое занятие тянулось невероятно долго. Лизи уже думала о том, что позвонить ей не удастся никогда. Но вот.. Они с Ричером стоят напротив друг друга и не могут сформулировать ничего толкового.

-Что ж.. Ты хотел узнать как Филипп жил в Беркли.

-Эм.. Да.. Всё верно...

Повисло неловкое молчание. Может и не стоило ей встречаться с ним? Могла бы сейчас отдыхать где-нибудь в одиночестве. И так ведь постоянно кто-то рядом. Может посвятила бы лучше это время себе, а не кому-то?

-Но у меня есть кое-какое условие.

Ричер нахмурился и Лизи почувствовала как неловкое молчание перерастает в напряжённое молчание.

-Для начала, ты расскажешь мне о жизни Филиппа в Окленде, а потом уже я расскажу о его жизни в Беркли.

Ричер склоняет голову набок, в явных раздумьях, а затем кивает.

-Договорились. Тогда давай присядем.

Они уместились на деревянной лавке, недалеко от кампуса. У Лизи были довольно странные ощущения от этого разговора. Складывалось впечатление, что она занимается чем-то неправильным и непристойным. Нужно ли ей было знать чем занимался Филипп раньше? Нет, но она всё равно желала получить хоть какие-то крупицы информации.

-Начну с того, что с Филиппом я познакомился девять лет назад. После одного инцидента, мне пришлось переехать в дом к его семье.

Инцидент? Что за инцидент? Не смотря на своё любопытство, девушка не стала спрашивать об этом. Если Ричер не упоминает об этом – значит к истории никак не относится.

-Филипп всегда был добр ко мне. Помогал во всём. Мне вообще было очень приятно, что хоть кому-то не всё равно на то, кто я и что я. Хотя его отец не одобрял то, что он так таскается со мной, Филипп продолжал. Знаешь, когда я ещё был ребёнком, то очень сильно боялся потерять эту нашу с ним связь. Я не хотел остаться один. Потому-то мне и было всё равно на то, какие неприятности я ему приносил.

Лизи понимала это. Она знала какого-то это, когда собственный эгоизм берёт над тобой вверх. Именно поэтому она не могла винить Ричера в чём-либо.

-В подростковом возрасте у нас появились разные интересы и мы отдалились друг от друга. Филипп много времени уделял музыке и Хейли, а я..

-Хейли? Кто это?

Лизи не знала, что в жизни Филиппа был кто-то с таким именем. Она поняла, что вообще очень мало знала о нём, возможно она, как и Ричер, просто пользовалась его добротой, чтобы помочь самой себе, и совсем наплевала на Филиппа. Но если и так? Разве это имеет какое-то значение?

-Хейли – его первая подружка. Он тусовался с ней просто потому что у всех его друзей были девушки, а эта оторва была единственной, кто вообще смотрел на него. Так они и сошлись. Но насколько я знаю, их отношения никогда не были счастливыми. Бунтарка и правильный мальчик – немного странная комбинация, не находишь?

-Может быть..

Лизи не была в этом уверенна до конца, но.. Они с Филиппом оба были такими. Правильными. Наверно, именно по этой причине им вместе было так легко. Интересно, какого это встречаться со своей полной противоположностью?

-Потом всё стало гораздо сложнее. Его отец прознал про его увлечение музыкой и выбросил гитару. Филиппа лишили возможности творить дальше.

Ну, об этом Лизи знала. Она даже хотела, чтобы Филипп вернулся к этой мечте, но парень уже давно от неё отказался, считая это желание полным бредом.

-Хейли пыталась посадить его на наркотики после такой вот трагедии.

Так, а это уже, что-то новенькое. Лизи не верила своим ушам. Как человек, который тебя любит может совершить такое? Глупость какая-то.

-Филипп даже хотел согласиться на это, в какой-то момент, но мне удалось отговорить его от этой идеи. Я боялся, что Хейли всё же удастся подсадить его на это дерьмо, но они в конечном счёте расстались и я считаю, что Филипп поступил правильно.

Даже если больно. Лучше расстаться с человеком, который готов причинить тебе боль, даже если это расставание будет отдаваться колючими чувствами в районе груди.

-Да, он сделал правильно. Хейли причинила бы ему ещё больше страданий.

Ричер согласно кивнул. Его кадык дёрнулся, прежде чем он продолжил рассказывать. Точнее, заканчивать свой рассказ.

-А потом.. Его отец связался с плохими людьми и бизнес полетел к чертям. Им пришлось переехать, потому что в Окленде больше было небезопасно. Я не захотел ехать с ними и остался здесь. Иногда я думаю о том, смог бы я уберечь Филиппа от смерти и ненависти к своей жизне, если бы был рядом в то время?

Ричер опустил голову вниз и Лизи была чертовски виновата перед ним. Она была причиной смерти Филиппа. Из-за неё страдают другие люди. И.. Она бы хотела это исправить.

-Прости, мне уже пора. Ты не против встретиться в другой раз, чтобы я рассказала тебе о Беркли?

Ричер поднял голову, его глаза блестели странным огоньком, из-за которого Лизи хотела взять свои слова назад.

-Да! Да, я не против повторной встречи. Это достаточно тяжело для нас обоих, но всё равно..

Лизи вскочила со своего места, спешно прощаясь с парнем. Она спешила в кампуса не для того, чтобы поскорее придти на пару. Нет, у неё ещё было много времени. Просто она не хотела, чтобы Ричер видел её глупые слёзы.

Вечером в комнате никого не было. Ванда работала в автомастерской, Аврора снова была с Тайлером, а Эленор опять исчезла куда-то, не отвечая на звонки.

Лизи была одна со своими глупыми чувствами и мыслями. Слёзы сдавили горло, из-за чего девушка даже вздохнуть могла с трудом. Она устало провела по лицу рукой. Чувство вины – самое ужасное чувство на свете.

Её телефон задребизжал и на экране высветился незнакомый номер. Лизи проглотила слёзы, беря в руки трубку. Она так надеялась на то, что сейчас её не будут задалбывать глупым и ненужным бредом.

-Алло?

Из трубки слышались громкие разговоры, смысл которых девушка не могла понять. Молчание на том конце медленно убивало.

-У тебя очень красивый голос.

Наконец раздался грубый, с небольшой хрипотцой, женский альт. Лизи его не узнала. Начало данного разговора было до глупости странным.

-Кто это?

Строго потребовала она. Из трубки послышалось глухое мычание. Лизи это уже начинало порядком раздражать.

-Ты меня не узнала? Айлин, это мама.