Скрытое за слепящим светом

      Крис не любил лезть в чужие дела так же, как не спешил погружать других в свои проблемы. Но все-таки он отчетливо понимал, что проблемы Феликса несколько глубже, чем какая-то неуверенность в себе или страх чего-то определенного. Временами тот был невероятно теплым и улыбчивым человеком, охотно шел на контакт и удивительно легко умудрялся разговорить кого угодно. А потом становился отстраненным, с пустым взглядом и сурово поджатыми губами.       В агентствах не любят тратить лишние деньги на обучение трейни. Считается достаточным просто тот факт, что есть помещения для тренировок и часовые занятия с педагогами. Прогресс — личное дело каждого… почти. В каждой группе трейни — и среди парней, и среди девчонок — старшие отвечают за подготовку всей группы целиком. Ответственных назначает агентство — это обычно стажеры с самым долгим сроком пребывания в агентстве. На памяти Криса двое парней пробыли такими вот «нянечками» для стажеров, чтобы в итоге покинуть агентство, так и не дебютировав, поэтому привилегий от этого назначения нет.       В какой-то момент настал час Криса отвечать за тренировки одной из подгрупп, что приучило его внимательно относиться к мелочам. Кто как двигается, кто сильнее устает, кто отчаянно не поспевает — отстающих задвигают назад, по возможности прячут от глаз жюри, потому что ошибки одного в общем номере снижают оценку всем.       Поэтому Крис видел различия между тем, как Феликс танцует обычно и как выглядит иногда. Он в целом был не особо эмоционален во время выступления — это частая проблема новичков, потому что слишком стараешься все сделать правильно, забывая про эффект присутствия на сцене. Лечится это только регулярными выступлениями и никак иначе, поэтому даже жюри редко ругает стажеров за скованность на сцене.       Но все же отстраненность Феликса временами начинала слишком сильно бросаться в глаза, поэтому в какой-то момент Крис понял, что он должен знать, что происходит. И попросту затащил Феликса в маленький зал, чтобы спросить напрямую:       — Рассказывай. Я не понимаю, что с тобой происходит, от чего это зависит и как это предотвращать, но это однозначно отражается на подготовке в целом.       — Исключишь меня? — чуть наклонил голову Феликс.       — Нет, — устало вздохнул Крис. — Я просто должен понимать, что происходит.       Феликс сделал пару шагов назад и упал на низенький и откровенно неудобный диван, который еще и ездил по полу из-за отсутствия нормальных ножек.       — Ну ладно, — сказал Феликс, — у меня депрессия. Не та, которую показывают в фильмах про самоубийц, а… более обыденная. Мне все стало скучно, неинтересно; я постоянно тревожился и чувствовал вину перед одним человеком… Теоретически, у большинства людей это проходит за пару месяцев приема антидепрессантов. Ну так вот, депрессия у меня вроде прошла, а некоторые симптомы не уходят. Один из них ты наверняка и заметил: иногда я становлюсь отстраненным и все делаю на автомате. Так как лечение мне не помогало, психотерапевт посоветовал найти мне новое увлечение — и вот я здесь.       Он сказал все это ровным тоном, с легкой издевкой в голосе, и Крису действительно стало стыдно — как минимум неэтично заставлять человека говорить о своих проблемах, когда он этого не желает, но… Осознание, что они, вообще-то, в одной лодке и проблемы Феликса отразятся на всех, подтолкнуло Криса попытаться разобраться в этой ситуации. Он опустился на диван рядом с Феликсом и устало уточнил:       — Судя по всему, новое увлечение не особо помогло.       — Почему же? Теперь у меня остались лишь некоторые симптомы, которые должны были давно уйти, но до сих пор доставляют мне кучу неудобств.       Решив, что хуже уже быть не может, Крис потянул вверх левый рукав худи Феликса… Почти незаметные шрамы были чуть выше и ниже локтевого сгиба. Тонкие, едва различимые, наверняка через пару месяцев нужно будет еще умудриться их рассмотреть. Крис заметил их еще месяц назад, но решил не спрашивать. Феликс повернулся к нему и меланхолично спросил:       — Теперь все рассмотрел?       Крис снова смутился:       — Прости, но… это влияет на всех. Если ты считаешь, что остальные не замечают, ты глубоко ошибаешься. Это… Ты пытался…       Он замолчал, не зная, как подобрать слова.       — Когда пытался — режут вдоль, а не поперек, — саркастично заметил Феликс. — А я просто хотел что-то почувствовать.       И нервно одернул рукав.       Крис откинулся на спинку дивана, отчего тот поехал по паркету вперед: спинка нормально не держалась на месте и послужила рычагом для начала движения. Феликс охнул и тоже откинулся назад от неожиданности, а после встал с ужасного дивана и еще раз нервно поправил рукав худи.       — Ты закончил с расспросами?       — Нет. Депрессия — это серьезно. Ты не собираешься говорить об этом руководству?       Феликс удивленно вздернул брови:       — Зачем? Тут у большинства трейни целый букет комплексов, которые агентство любезно в них вырастило своими придирками. У оставшейся половины либо тревожное расстройство, либо депрессивное — на выбор. Главное отличие в том, что я в курсе своих проблем и пытаюсь от них избавиться. Я не думаю, что агентство чем-то мне поможет или… вообще что-то изменит в отношении меня. Им нужно, чтобы я танцевал и пел, их не интересует мое ментальное состояние. Почти уверен, что здесь еще немало тех, кто найдет способ воспользоваться моим состоянием для лучшего контроля одной заводной обезьянки. Депрессия — это не сломанная нога. С этим нужно жить и лечить в процессе. Воздушно-капельным путем не передается, не переживай.       Крис тяжело вздохнул:       — Вообще-то, я переживаю о тебе.       Феликс покачал головой:       — Я не обвиняю тебя, но давай без красивой лжи, ладно? Ты хочешь дебютировать, агентство почему-то считаешь, что я тоже должен дебютировать, поэтому вручили меня тебе как груз, с которым ты должен доползти до дебюта. Говори честно: я переживаю, что из-за тебя все развалится. По-моему, я не давал повода сомневаться в моей нацеленности на успех. Не переживай, если я берусь что-то делать, то делаю хорошо. А то, насколько я эмоционален на сцене… может, я просто волнуюсь, это не твоя проблема, — Феликс нервно дернул плечом и поспешно добавил: — Пойду заниматься.       И он, резко развернувшись, вышел из комнаты, достаточно громко хлопнув дверью. Да уж… спросил. Крису было стыдно, неловко, но еще и немного обидно: Феликс сказал почти правду про совместный дебют, и все же… Крис действительно не понимал, как вообще с таким диагнозом можно было приехать сюда, это же… совсем не похоже на заботу о себе. А он слишком привязался к этому парню, который то выглядит как солнышко, то сарказмом принижает тебя до уровня плинтуса.