Уродливая Императрица

Услышав отчет Цзян Юя, лицо Сюэ Цзюньляна на момент похолодело, а затем сразу же восстановило свой дружелюбный вид, и он продолжил слушать, как Императрица учит Наследного Принца. Только сердце Цзян Юя обливалось холодным потом. Сегодня Сюэ Ван был в таком хорошем настроении, потому что шпион сообщил, что Фэн Ван прибыл к реке Мин как раз в тот день, когда план Сюэ Вана затопить город должен был осуществиться. Но кто знал, что придет еще одно сообщение о том, что официальную печать Чжао Лу найдут где-то недалеко от города. Нетрудно было догадаться, что произошло. Это могло означать только то, что Чжао Лу приехал к реке Мин. Что Чжао Лу делал на реке Мин, Цзян Юй был уверен, что Сюэ Ван догадался. Сюэ Цзюньлян еще некоторое время посидел, прежде чем, наконец, вышел. Выйдя на улицу, он сказал: — Гу угадал правильно. А как хотелось, чтобы Гу ошибался. — Тогда… Как Ваше Величество планирует поступить с Чжао Лу? Сюэ Цзюньлян остановился и ответил: — Нет необходимости как-либо с ним поступать. Что хорошего в его наказании? Притворимся, что ничего не знаем. Чжао Лу только на мгновение проявил жалость, но он по-прежнему полностью предан стране Сюэ. В это время на северной границе происходило еще одно событие. Как и сказал Тэн Юнь, Чэн Тянь отправил свои войска в отдаленную местность, чтобы тихо подкопать реку. Они готовились отвести речную воду, чтобы затопить транспортируемые припасы и создать хаос среди солдат Сюэ Юя и Тэн Шана. Тэн Юнь предложил послать небольшой отряд, чтобы атаковать солдат Чэн Тяня. Чэн Тянь был слишком занят копанием реки и забыл о мерах предосторожности. Отряд страны Сюэ разделился на несколько групп для атаки и напал на солдат Чэн Тяня и их лошадей. Большинство его солдат были убиты тут же, а остальные были рассеяны. Войска страны Сюэ даже не стали преследовать убегающих солдат, а вместо этого вернулись в армейский лагерь. Это был уже не первый раз, из-за чего Чэн Тянь был крайне раздраженным. Он начал понимать, что его планы были предсказаны и продуманны Сюэ Цзюньляном. Продолжать копать реку было бесполезно, поэтому он приказал своим солдатам отступить. Тэн Юнь чувствовал, что ситуация Чэн Тяня подошла к весьма неблагоприятной точке. Если в это время страна Сюэ нанесет решающий удар по Чэн Тяню, Тэн Юнь рассчитывал, что Тэн Шан сможет вернуться в столицу раньше. Здесь, посреди императорского двора, по крайней мере, планы Сюэ Цзюньляна были очевидны. Но там, на северной границе, от темной лошадки Сюэ Юя было бы трудно защититься. Итак Тэн Юнь разработал для Сюэ Цзюньляна еще один план. Чэн Тянь дважды потерпел поражение от Сюэ Цзюня, и согласно характеру Чэн Тяня, он должен был выйти из себя и послать войска в атаку. Но Чэн Тянь был тем, кто проработал при дворе так много лет, и знал, что нельзя напрямую атаковать пограничный проход. Пограничный проход всегда был известен как место, которое легко защищать, но трудно атаковать. Прямое нападение на него только гарантировало бы его собственное поражение. Поэтому Чэн Тянь планировал скрытно атаковать военный лагерь страны Сюэ посреди ночи, рассчитывая застать врага врасплох. Тэн Юнь указал Сюэ Цзюньляну на небольшой уезд на северной границе. Небольшой уезд находился относительно близко к армейскому лагерю Чэн Тяня, плюс — он был изолирован, и его было трудно защищать. Чэн Тянь точно рассмотрел бы это место в первую очередь и заявил бы на это место права. Тэн Юнь предложил не мешкая отправить туда Тэн Шана, чтобы он очистил тот маленький округ в течении дня. Когда армия Чэн Тяня прибыла в маленький уезд, он уже был пустым и безлюдным местом. Чэн Тянь почувствовал, что что-то не так. Как раз в этот момент к нему бросился солдат, чтобы сообщить, что их армейский лагерь в огне! Чэн Тянь понял, что его обвели вокруг пальца и с проклятиями бросился назад. Однако, прежде чем он смог выбраться из уезда, Тэн Шан и его армия окружили маленький округ и закрыли трое из его четырех ворот. Последние же ворота открывались к реке сразу за маленьким уездом. Солдаты Чэн Тяня оказались в ловушке внутри маленького уезда. У них не было другого выбора, кроме как прорываться через незакрытые ворота, но силы врага оказались куда сильнее. В панике многие попрыгали в реку, пытаясь спасти свою жизнь. Большинство солдат утонули, а оставшиеся на берегу были слишком истощены, чтобы продолжать сражаться. Оставшиеся в живых вместе с Чэн Тянем отправились обратно в армейский лагерь. В лагере не было никакого огня, вместо этого на вершине сторожевой башни сидел Тэн Шан и спокойно попивал чай. Он с улыбкой сказал: — Великий генерал, с возвращением. Атака прошла успешно? Чэн Тянь понял, что его ходы снова были предвидены. Но в этот момент больше некуда было идти. Армия страны Сюэ все еще преследовала их, и у них не было другого выбора, кроме как сразиться с Тэн Шаном здесь. Утомленные бегством некогда сильные воины не могли больше сражаться. К тому же, их оружие и кони утонули в реке, их поражение было лишь вопросом времени. Но подчиненные Чэн Тяня отчаянно прорывали солдат Тэн Шана. Такую вещь, как столь отважные подчиненные на стороне Чэн Тяня, Тэн Шан с Тэн Юнем никак не могли предсказать. Трое подчиненных охраняли Чэн Тяня, защищая его сбоков и сзади. Они сопротивлялись изо всех сил, заставляя окружающих их солдат отступать. Тэн Шан чувствовал, что эти трое очень талантливы, но, судя по их аурам, они были верны только Чэн Тяню. Он не заставлял их сдаваться и не преследовал их. Тэн Шан сжег армейский лагерь Чэн Тяня и отвел своих солдат обратно на перевал. Сюэ Юй обвинил Тэн Шана в том, что у него два сердца. Иначе почему он не воспользовался победой, чтобы нагнать и схватить врага? Тэн Шан холодно усмехнулся. Причина, по которой они могли заставить Чэн Тяня оказаться в такой сложной ситуации, заключалась не в героической и могущественной армии страны Сюэ, а в том, что они могли воспользоваться хорошим шансом, чтобы застать Чэн Тяня врасплох, поэтому Чэн Тянь и потерпел поражение. Но если бы они преследовали Чэн Тяня, им пришлось бы сражаться и, в конце концов, понести больше потерь. Чэн Тянь вернулся в королевский дворец с поражением. Заместителем генерала Чэн Тяня был его собственный младший брат. Он увидел, что Чэн Тянь был истощен и измучен, и воспользовавшись случаем, отрубил ему голову, пока тот спал, а затем привел своих солдат во дворец. Придворные министры не осмеливались сопротивляться, и позволили ему захватить власть. Молодого Короля заставили отречься от престола. Он ушел в отставку, предварительно выбрав младшего брата Чэн Тяня новым Королем. При дворе снова начался хаос, а в стране вспыхивали гражданские войны. Им просто некогда было беспокоиться о других странах. Сюэ Цзюньлян, получив хорошую новость, с радостью пригласил Императрицу, подарившую им столь великое достижение, в главный павильон. Все чиновники в этот момент кланялись и кричали: «Да здравствует Императрица!». Никогда бы они не подумали, что эта великая победа оказалась делом рук Матери их империи, и какое-то время все еще не могли это принять. Сюэ Цзюньлян сказал с улыбкой: — Вклад солдат тоже нельзя забывать. Поскольку они добились большого успеха, Гу отзывает Чжэньцзяна Хоу и консультанта Тэна обратно в столицу. Мы должны отпраздновать их достижение. Услышав, что Сюэ Цзюньлян позволяет Тэн Шану вернуться, Тэн Юнь, наконец, смог развеять свои опасения. Через несколько дней после выхода указа Тэн Шан и часть армии вернулись в столицу. Эта небольшая часть поклялась в верности Тэн Шану. Во время битвы в маленьком уезде Тэн Шан не только сидел и потягивал чай, как видел Чэн Тянь, он также лично бил в барабаны, поднимая боевой дух солдат. Командующего армией, который сражался вместе со своими солдатами, а также ел вместе с ними и спал, как солдаты могли его не уважать? Наоборот, все больше и больше солдат желало следовать за Тэн Шаном. Зато в этот раз не вернулся Сюэ Юй, а с ним не вернулась и большая часть армии. Небольшие войска, вернувшиеся с Тэн Шаном, были результатом тяжелой работы самого Тэн Шана. Сюэ Цзюньлян предсказал, что Сюэ Юй не вернется. Ведь если бы он вернулся, Сюэ Юй был бы арестован и подвергнут ограничениям. На этот раз Сюэ Юю удалось вырваться из когтей Сюэ Цзюньляна, что доказало, что он действительно взращивал свою военную силу. Это было вполне ожидаемо, но Сюэ Цзюньляна это не волновало. Когда армия вернулась ко двору, Сюэ Цзюньлян привел Императрицу и всех министров, чтобы приветствовать их у ворот, и три дня подряд устраивал большой банкет, празднуя достижения Тэн Шана. Тэн Шан, как принесший великую победу, должен был встретиться и отдать дань уважения Императору и Императрице страны Сюэ. Сюэ Цзюньлян сказал: — Гу не ошибся, Мастер Тэн — действительно большой талант и способен внести немалый вклад в мою страну Сюэ… Прежде чем Тэн Шан открыл рот, Сюэ Цзюньлян добавил: — Но Гу также знает, что вы упрямый человек. Как Император, Гу не любит действовать, не посоветовавшись с чужим мнением, и заставлять людей что-то делать. Люди с радостью будут что-то делать, лишь когда их не принуждают к этому. Тэн Шан стоял с опущенной головой, а внутри его сердце охватило неизвестное чувство. Почему Сюэ Цзюньлян мог понять такой простой принцип, а Тэн Ван не мог? Тэн Шан чувствовал, что каждый раз его трогают слова и поступки Сюэ Вана. Еще чуть-чуть и он начнет поступаться своими принципами. Тэн Шан знал, что Сюэ Ван убеждает его сдаться, и сам Тэн Шан не мог сказать, что он полностью непоколебим. Тэн Шан боялся, что когда-нибудь он не сможет сопротивляться пониманию и благосклонности Сюэ Вана, и тогда он действительно сдастся. Закончив говорить то, что он собирался сказать, Сюэ Цзюньлян улыбнулся: — Эта победа стала возможной в основном благодаря планам и стратегии Императрицы. Императрица часто говорила Гу, что уважает Мастера Тэна. Теперь, когда у вас есть возможность, вы можете поговорить. Закончив говорить, он встал и увел Цзян Юя. Тэн Юнь был поражен и подумал, что, может быть, Сюэ Цзюньлян задумал что-то. Не важно, было это публичное или личное дело, Сюэ Цзюньлян не должен был оставлять свою Императрицу и мужчину из вражеской страны наедине. Даже, не смотря на то, что Цю Шюй и другие слуги все еще находились рядом. Тэн Шан не мог понять, что имел в виду Сюэ Цзюньлян. Он поручил своей жене убедить его сдаться? Тэн Юнь заметил, как напрягся Тэн Шан. Он не знал почему, но не мог сдержать горького смеха. Они всегда были близки. Мысль о том, что настанет день, когда они станут подозрительно относиться друг к другу… Увидев, что Императрица долгое время ничего не говорит, Тэн Шану ничего не оставалось, как сказать первым: — Согласно тому, что я услышал, мы смогли победить Чэн Тяня благодаря плану Императрицы. Этот Тэн выражает благодарность Её Величеству. Тэн Юнь не издал ни звука, а просто жестом попросил Сю Яо помочь Тэн Шану подняться с пола. Чтобы избежать подозрений, Тэн Юнь не осмеливался смотреть на Тэн Шана, даже на его одежду. Он просто смотрел на свои рукава, как будто пытался сосчитать, сколько там видов цветных нитей. Спустя долгое время Тэн Юнь наконец открыл рот. Голос его немного дрожал, он с трудом произнес: — Когда у вас нет солдат, сделайте что-нибудь, чего враг меньше всего ожидает, и застаньте его врасплох… Я никогда не посмею забыть учения Мастера Тэна. Затем Тэн Юнь быстро взял чашку и торопливо начал пить чай. Цю Шуй все сразу поняла и немедленно объявила, что Императрица устала и собирается отдохнуть. Тэн Шан, позабыв об этикете, внезапно поднял голову, чтобы посмотреть на Тэн Юня, но в это время лицо Тэн Юня было закрыто чашкой чая, а глаза были опущены. Тэн Шан не мог видеть выражение его лица. Тэн Шан был так потрясен, что не мог ничего поделать, чтобы снова прийти в себя. Цю Шуй пришлось трижды крикнуть, прежде чем он отошел от ступора. Словно зная, насколько был груб, он притворился смущенным и несколько раз низко поклонился. После чего он вышел. *** Сюэ Цзюньлян играл золотой чайной ложкой над огнем свечи, когда Цзян Юй ввел Цю Шуй. Не оборачиваясь, Сюэ Цзюньлян спросил: — Как все прошло? — Отвечая Вашему Величеству, Тэн Шан уже покинул дворец Её Величества. — О… и о чем они говорили? Цю Шуй сказала: — За все время Императрица произнесла только одно предложение: «Когда у вас нет солдат, сделайте что-нибудь, чего враг меньше всего ожидает, и застаньте его врасплох». Однако реакция Тэн Шана была несколько странной. Он почти забыл о манерах. Этой слуге пришлось трижды окликнуть его, прежде чем он пришел в себя и отвел свой взгляд. — Когда у вас нет солдат... Сюэ Цзюньлян рассмеялся и медленно повторил предложение слово за словом. Это не было чем-то трудным для понимания. Это был принцип, на который можно было положиться, чтобы уменьшить количество жертв, когда нет солдат. Этот принцип знали все, ничего такого шокирующего в этой фразе не было. Люди, услышавшие её, могли бы порадоваться просветлению, но они бы не были настолько потрясены, чтобы потерять самообладание. Сюэ Цзюньлян был умен, поэтому, конечно, он понимал, что Тэн Шана шокировала не фраза, а человек, который её произнес… *** Когда Тэн Шан покинул дворец, он все еще был в некотором оцепенении. Сюэ Хоуян не видел Тэн Шана несколько месяцев и, конечно же, очень соскучился по нему. Он приготовил экипаж и ждал у ворот дворца, чтобы забрать Тэн Шана и вернуться вместе. Сначала Сюэ Хоуян не нашел ничего плохого в выражении лица Тэн Шана, ведь он был совсем простой по натуре и мало разбирался в чувствах других людей. Но со временем он начал понимать, что что-то не так. — Мастер Тэн… Что-то не так? Её Величество во дворце сказала что-то, что вас сильно обеспокоило? Не стоит принимать это слишком близко к сердцу. Тэн Шан покачал головой. Слишком много эмоций было в его сердце в этот момент. — Когда у вас нет солдат, сделайте что-нибудь, чего враг меньше всего ожидает, и застаньте его врасплох. — Но как мы пойдем на войну, если у нас нет солдат? — Используйте сердца людей, задействуйте находчивость… В будущем вы должны помнить, когда поведете людей в бой, что война касается не только лидера страны, но и простых людей. Их жизни и смерти находятся в ваших руках, поэтому вы должны позаботиться о том, чтобы свести к минимуму возможные жертвы. В мире, где люди обманывают и предают, мы должны сохранять благодетель. — Не бойтесь, дядя, Тэн Юнь никогда не посмеет забыть об этом. Вспоминая прошлое, Тэн Шан не мог не вздохнуть. Он не ожидал услышать эти слова еще когда-либо, особенно после смерти этого человека... Увидев, что Тэн Шан ничего не говорит, Сюэ Хоуян подумал, что тот устал, но повернув голову, он увидел, что глаза у того красные, а на лице отражались эмоции, которые Сюэ Хоуяну было сложно понять. Он никогда не видел Тэн Шана таким уязвимым. Он всегда выглядел сильным и несламным, был элегантен и держал спину ровно. Даже, когда Тэн Шан думал, что скоро умрет, он вел себя уверенно, как если бы все у него было под контролем. Сюэ Хоуян почувствовал, будто его сердце скрутило, а внутренности неприятно свело. Не говоря ни слова, он осторожно протянул руку и, положив Тэн Шану на плечо, притянул его к себе, позволяя ему уткнуться лицом во впадинку на своей шее. Тэн Шан тоже не говорил ни слова, а просто тихонько опустил голову ему на плечо. Сюэ Хоуяну казалось, что он впервые настолько близко к Тэн Шану, он мог даже чувствовать дыхание того. Спустя долгое время Тэн Шан поднял голову, кашлянул и сказал: — Прошу прощения, что позволил Лорду Хоу увидеть себя таким, просто... По некоторым причинам, я вспомнил об одном старом друге. Сюэ Хоуян сражу же подумал о Тэн Юне. Он вспомнил, как, должно быть, близки были Тэн Шан с Тэн Юнем, и больше ничего не сказал. *** Выслушав отчет Цю Шуй, Сюэ Цзюньлян отправился во дворец Юньфэн. Во дворце Юньфэн Сю Яо не могла найти Цю Шуй и думала, что та отлынивает от своих обязанностей, поэтому неизбежно пожаловалась об этом Тэн Юню: — Ваше Величество, вы должны отругать Цю Шуй. Неужели она думает, что если Его Величество сказал ей несколько слов, теперь она императорская наложница? Каждый день она куда-то исчезает. Единственная, кто действительно о вас заботиться, это эта служанка. Я считаю, что вам нужно быть более осторожной с этой девчонкой. Кто знает, может, в один прекрасный день, она предаст вас также, как предала наложницу Тэн. Только Сю Яо закончила свою речь, вернулась Цю Шуй. Принеся с собой несколько блюд, она с улыбкой сказала: — Банкет длится уже несколько дней, и эта слуга подумала, что, возможно, Императрица устала от вычурных блюд и деликатесов, поэтому я пошла на кухню и попросила приготовить несколько простых блюд. Слова Цю Шуй были сладки и приятны. Даже Сю Яо, которая буквально только что отчитывала её, казалось, была впечатлена. Буквально через пару минут после возращения Цю Шуй, во дворец Юньфэн прибыл Сюэ Цзюньлян. Увидев на столе расставленные тарелки с едой, он сказал, что останется и пообедает здесь. Сюэ Цзюньлян сказал: — Совсем скоро начнется Трехлетний Отбор. Девушки, собирающиеся принять участие в Отборе, уже начали прибывать в столицу, и Гу подумал, что было бы не плохо также подобрать наложницу Вань Няну Хоу. Что Айфэй думает по этому поводу? Тэн Юнь задумался над заданным вопросом. Он считал, что выбор наложницы для Вань Няна Хоу был хорошей идей. Тогда Тэн Шану не нужно будет так часто видеться с Сюэ Хоуяном. Но Тэн Юнь не знал, сохранит ли принятие наложницы Сюэ Хоуяном лицо Тэн Шану. Как-никак, а фамилия Тэн Шана — Тэн. На роль наложницы для Сюэ Хоуяна подойдет лишь девушка из богатой и известной семьи. А с такой родословной и её связями, Тэн Юнь боялся, они начнут изводить Тэн Шана. Смотря на то, как сильно задумалась Императрица, Сюэ Цзюньлян слегка смущенно сказал: — Кроме того, Тэн Шан — мужчина, а мужчина не может зачать ребенка. Сюэ Хоуян же — верный и ценный подчиненный, и Гу не может позволить его роду прерваться, не так ли? Тэн Юнь попытался привести к компромиссу: — Поскольку Ваше Величество делает это для Вань Няна Хоу, думаю, следует спросить самого Вань Няна Хоу. Люди могут принять за него решение, но ему потом придется жить с этим решением. Сюэ Цзюньлян улыбнулся и кивнул, сказав: — Я не ожидал, что моя Императрица будет такой мудрой в этом вопросе. Он коснулся губ Тэн Юня, а тот, не ожидав подобного, подсознательно сжал их. Действие было двусмысленным и казалось, что он словно целует пальцы Сюэ Цзюньляна. В последние дни, в обмен на новости о делах Тэн Шана на северной границе, Сюэ Цзюньлян неоднократно обманом заставлял Тэн Юня целовать себя. Лицо Тэн Юня тут же раскраснелось, что вызвало у Сюэ Цзюньляна немалое удовлетворение. Ему нравилось видеть, как обычно спокойное и беззаботное выражение лица другого человека изменяется рядом с ним. Другой человек выглядел растерянным, смущенным и в то же время полным негодования. Сюэ Цзюньлян стал немного зависим от такого выражения этого лица. Поначалу, в подобные моменты Тэн Юнь пристально смотрел на Сюэ Цзюньляна, пытаясь скрыть обуревающие его эмоции, но потом постепенно свыкся с этим. Независимо от того, какой у него менталитет, привычка — ужасная вещь. Время лучше всего влияло на чьи-либо чувства. Со временем чувства могли поблекнуть, а могли и глубоко пустить корни. Чувства, постепенно пускавшие корни, укоренялись наиболее глубоко, что и было целью Сюэ Цзюньляна. Пока они разговаривали, пришел слуга и доложил, что кто-то прислал письмо, и хотя оно был не особо важным, дело было весьма срочным. Письмо было послано чиновниками из пригорода. У чиновников не было реальной власти предпринимать какие-либо действия, и все, что им оставалось — это послать письмо и побеспокоить Императора. Сюэ Цзюньлян рассмеялся, прочитав письмо. Бросив его на стол, он сказал: — Такое пустяковое дело, но все же они осмеливаются просить о помощи. Может быть, Гу просто стоит заменить чиновников. Услышав это, Цзян Юй сказал, что передаст сообщение, взял письмо и собирался уйти. Побеспокоить Императора делами государства было нормально, но не тогда, когда он занимался приятным времяпровождением. За такое не стоило ждать пощады. Однако прежде чем Цзян Юй забрал письмо, Тэн Юнь взглянул на него и непреднамеренно увидел несколько слов. Заметив интерес в глазах Тэн Юня, Сюэ Цзюньлян поднял руку, сигнализируя Цзян Юю, чтобы он вернул письмо и показал его Императрице. Тэн Юнь быстро читал отчет. Иногда он хмурился, а иногда приподнимал брови. Сюэ Цзюньлян почувствовал зуд в сердце и протянул руку, чтобы погладить Императрицу по талии. Когда Тэн Юнь был сосредоточен на чем-то, он не обращал внимание на то, что его окружало, особенно если это что-то было и в его интересах. В отчете были упомянуты имена трех человек, и эти имена были весьма экстравагантным. Это были Хэ Даба, Хэ Эрба и Хэ Саньба. Могло показаться, что это имена вождей некоторых деревень. Неудивительно, что Сюэ Цзюньляна не особо заботило это дело. В сообщении говорилось, что барышень, которые собирались участвовать в Трехлетнем Отборе, перехватывала банда грабителей прямо на окраине столицы. Этих бандитов возглавляли вышеперечисленные три вождя. Не зависимо от того, были девушки дочерьми простолюдинов или из известных семей, бандиты останавливали всех, словно игнорировали тот факт, что эти барышни должны присутствовать на Отборе Его Величества. Более того, разбойники никого не убивали, а только грабили свиту и отбирали колесницы и лошадей. После чего отпускали всех: и женщин, и детей, и мужчин. Барышни, не имевшие экипажа и пожитков, естественно, не могли въехать в столицу и участвовать в Отборе. Сюэ Цзюньлян не знал предыстории этих трех человек, но Тэн Юнь знал, что эти трое были свирепыми генералами, которые в тот день отчаянно вывели Чэн Тяня из окружения. Когда все они впервые встретились, Чэн Тянь разглядел в них талант и забрал к себе. Получив определенный дом и увидев хорошее к себе отношение, конечно же, они присягнули ему на верность, поклявшись служить Чэн Тяню до самой смерти. Когда Чэн Тянь умер, они решили не следовать за другим хозяином, а просто собрали вещи и ушли. Трое братьев, у которых когда-то были имена и репутация, превратились в бандитов. Эти трое ненавидели Сюэ Вана за то, что он послал войска и убил их хозяина, но, поскольку у них не было сил отомстить за смерть Чэн Тяня, они поселились в пригороде и преднамеренно создавали проблемы, делая местных чиновников совершенно беспомощным. Все трое еще недавно служили в армии, и строгая военная дисциплина глубоко въелась в их характеры. Они грабили людей, обирали деньги и экипажи, но не собирались убивать без разбора. Тэн Юнь был вне себя от радости, когда увидел имена троих мужчин. Если бы он мог завербовать их для себя, это было бы большим преимуществом. Но сейчас он находился в стране Сюэ, и если он поможет Сюэ Цзюньляну завербовать этих троих, Тэн Юнь боялся, что с Сюэ Цзюньляном будет еще труднее справиться. Но если он не завербует их прямо сейчас, эти трое могут доставить еще больших хлопот. И если они будут использовать свои великие таланты только для того, чтобы грабить людей, это будет простой тратой времени. Тэн Юнь долго думал, прежде чем вдруг осознал, что чья-то рука то поглаживает, то пощипывает его талию. Иногда грубо, иногда мягко — отчего его тело местами болело, а местами приятно млело. Тэн Юнь отшатнулся назад, пытаясь уйти от щипающей и поглаживающей руки. Цзян Юю, стоявшему в стороне, пришлось скрыть смех рукой. Сюэ Ван игриво поддразнивал Императрицу, и эти поддразнивания делали его каким-то более человечным. Тэн Юнь сказал: — Ваше Величество не знает, но эти трое — могущественные генералы. Даже одного из них трудно победить, что уж говорить о том, если они объединяться вместе. Все они бывшие подчиненные Чэн Тяня. — О? — Сюэ Цзюньлян проявил интерес, — У вас есть способ завербовать их? — Есть способ… — ответил Тэн Юнь, — Но у этой жены будет просьба. Серьезный тон Императрицы только позабавил Сюэ Цзюньляна. Он улыбнулся и поддразнил: — Тогда вам нужно поцеловать меня. Императрица настолько прекрасна, что как только она меня поцелует, Гу потеряет голову и на все согласится.