Уродливая Императрица

Сюэ Цзюньлян посмотрел на человека, лежащего на земле, и зло улыбнулся: — О? Гу слишком самоуверен? Тебе ли говорить о самоуверенности в данной ситуации? Тэн Юнь снова засмеялся и закрыл глаза, чтобы не смотреть на Сюэ Цзюньляна. Выражение его лица казалось презрительным, как будто Сюэ Цзюньлян даже не стоил его внимания. Сюэ Цзюньлян спросил: — О? Ты чем-то недоволен? Все еще не открывая глаз, Тэн Юнь слабо ответил: — Умереть от рук такого самоуверенного Императора, как вы… естественно, я недоволен. — Отлично! — Сюэ Цзюньлян усмехнулся, — Значит, я самоуверенный? Кто еще в этом мире может быть таким, как я? Быть всего в одном шаге от то, чтобы контролировать мир? — Но этот ваш шаг... — Тэн Юнь засмеялся и кашлянул кровью, — К сожалению, сделав этот ваш шаг, вы можете потерять свою репутацию! Сюэ Цзюньлян, спросите себя, что будет, если Тэн Нань Хоу возглавит восстание из тюрьмы… Вместо того, чтобы захватить мир, вы будете окружены врагами слева и справа. В то время сможете ли вы защитить свои земли? Сможете ли вы защитить солдат и людей, которые уважают вас и готовы рисковать своей жизнью ради вас? Еле договорив последние слова, Тэн Юнь схватился за грудь. Кровь хлынула из его рта, почти как из банки, и забрызгала шерстяной ковер павильона Нуан. Сюэ Цзюньлян был ошеломлен на мгновение. Он не ожидал, что кто-то вроде него может говорить подобные вещи. Но он быстро преодолел свое изумление и презрительно произнес: — Кто угодно может это сказать. Хотя мне кажется, что ты просто хочешь, чтобы я отозвал свою армию. Раз ты все еще смеешь так оскорблять Гу, видимо, наказания было не достаточно! Тэн Юнь почувствовал, как к его горлу подступило еще больше крови, и он мог только изо всех сил её сдерживать. Его зрение начало тускнеть, когда он сказал: — Вы не Тэн Чжэнсюань… Вы даже не были рождены в его эпоху. Вы можете только склонить перед ним голову… Дыхание Тэн Юня с каждым словом слабело. Сюэ Цзюньлян мог слышать лишь тихий шепот: — Я никогда не боялся вас… После этого Сюэ Цзюньлян уже не мог разобрать слов. Лишь смутно донеслось про какую-то стрелу, но Сюэ Цзюньляну некогда было над этим думать. Во-первых он вспомнил, как покойная Императрица рассказывала ему истории о Тэн Чжэнсюане. А во-вторых, он был озарен этой фразой. Эта фраза заставила его внезапно понять, что он может сделать, чтобы победить надвигающиеся угрозы. Сюэ Цзюньлян посмотрел вниз и увидел, что заключенный потерял сознание. Он повернулся к Цзян Юю и спокойно сказал: — Позовите императорского врача. Если этот заключенный умрет, за его жизнь придется заплатить всему императорскому госпиталю. Тон Сюэ Цзюньляна заставил Цзян Юя подпрыгнуть от страха. С тех пор, как внимание Сюэ Вана поглотила Императрица, он никогда не говорил таким тоном. На самом деле Сюэ Ван даже стал каким-то более теплым и человечным, что ли. Но теперь казалось, что Сюэ Ван вернулся к тому, кем он был раньше — к жестокому, подозрительному и своенравному Императору. Эти характеристики слишком часто встречались у правителей, и Сюэ Ван, к сожалению, не стал исключением. Цзян Юй без промедления бросился в императорский госпиталь, а пребывавший в оцепенении Сюэ Хоуян наконец-то пришел в себя и позвал нескольких слуг, чтобы те унесли человека, потерявшего сознание. Тэн Юнь был заключенным, приговоренным к смертной казни, поэтому он не мог оставаться во дворце. Несмотря на то, что Сюэ Ван настаивал на том, чтобы его подлечил императорский врач, он так же безжалостно приказал бросить его обратно в тюрьму. У Цзян Юя не было другой опции, кроме как привести императорского врача в тюрьму, чтобы тот осмотрел заключенного. Было ясно, что травмы Тэн Юня были довольно серьезными. Если бы это были лишь синяки и ушибы, то все было бы в порядке, и он скоро бы пошел на поправку. Но помимо синяков и ссадин, у Тэн Юня было внутреннее кровоизлияние. Надзиратели не знали о внутренних повреждениях, они видели кровь только на теле. А императорский врач решил, что раз сказали не дать заключенному умереть, то помочь ему просто дышать будет достаточно. Поэтому императорский врач лечил только внешние раны, не беспокоясь о внутренних. *** Тэн Юня знобило. Он знал, что у него, должно быть, лихорадка. После стольких лет, проведенных на поле боя, он, конечно, знал, что бывает, когда у человека много необработанных повреждений. Но так как он теперь заключенный, Тэн Юнь мог только молча терпеть это. Тэн Юнь закрыл глаза и, прислонившись к сырой стене, бессознательно уснул. Ему снилось, что он вернулся на несколько лет назад и все еще сражался с Сюэ Хоуяном. Смутно он понимал, что это всего лишь сон, но не мог из него выбраться. Его окружали трупы, развалины и сломанные алебарды… Тэн Юнь с трудом дышал. Все еще пребывая в дреме, он чувствовал боль в пояснице. Его тело извивалось, как угорь, пытаясь убежать от того, что причиняло ему боль. И стоило Тэн Юню очнулся от сна, как он почувствовал, что его пнули ногой. Видимо, пинавший его тюремщик и был причиной его боли. — Хватит притворяться мертвым! Вставай! Тэн Юнь с трудом открыл глаза и облегченно вздохнул, понимая, что он выбрался из дурного сна. Все его тело болело и казалось измученным. Тэн Юнь сел и уперся в угол тюрьмы, чтобы вновь не свалиться на землю. Он был уверен, что если бы не стены, поддерживающие его, не сидеть ему вертикально. Тюремщик хотел еще раз пнуть Тэн Юня, но чей-то голос остановил его. Голос был настолько знакомым, что Тэн Юнь не мог удержаться, чтобы не повернуть голову. В нескольких шагах от него стоял мужчина. Это был Вань Нян Хоу Сюэ Хоуян. Увидев кровь на земле, Сюэ Хоуян недовольно нахмурился. Но также он полагал, что заключенный сам себе принес это. Лицо Сюэ Хоуяна потемнело и, повернувшись в сторону заключенного, он спросил у охранника: — Он может говорить? Тюремщик кивнул и сразу же поклонился: — Конечно, конечно. Императорский врач только что приходил осмотреть его. Он жив и здоров. Единственное только, что он только открыл глаза. Возможно, он еще не полностью проснулся. Тэн Юнь внутренне усмехнулся. Насколько бодрствующим он должен быть, чтобы люди посчитали, что он полностью проснулся? Сюэ Хоуян посмотрел на него, недоумевая, откуда у заключенного вдруг хватило смелости так разговаривать с Императором Сюэ. Да и Сюэ Цзюньлян не убил его, и даже послал за императорским врачом, чтоб подлечить его раны. Тэн Юнь открыл рот и еле слышно проговорил: — Пришел сам Вань Нань Хоу. Это потому что вас послал этот самонадеянный Император? Поскольку Тэн Юнь был очень слаб, его голос был слишком тихим. Сюэ Хоуян не мог ясно разобрать его слов, поэтому он попросил тюремного надзирателя повторить то, что сказал заключенный. Надзиратель стоял ближе к Тэн Юню и, конечно, услышал, что тот сказал, но притворился, что не расслышал, опасаясь, за повторение слов заключенного ему просто отрубят голову. Эта сцена рассмешила Тэн Юня. Увидев, как Тэн Юнь смеется, Сюэ Хоуян решил, что не так уж ему и плохо, а, значит, какое-то время он не умрет, поэтому сказал надзирателю: — Пусть императорский врач придет и еще раз взглянет на него. Если посмеешь им пренебречь, тебе же будет хуже. Тюремный надзиратель пообещал, что он выполнит приказ. Все еще кланяясь и кивая, он выпроводил Вань Няна Хоу. Через некоторое время он вернулся в камеру к Тэнь Юню и презрительно сплюнул на пол. — Что за дерьмо! Какая разница, умрешь ты сейчас или умрешь позже? Кто, по-твоему, ты такой, чтобы я беспокоился о тебе? Пусть твои отец и твой дед прислуживают тебе! Тэн Юнь снова закрыл глаза. С ним так обращались не в первый раз, он к этому привык. Когда его армия была разбита и взята в плен, с Тэн Юнем обращались точно так же. Единственная разница заключалась в том, что в то время он был ранен стрелой. Если сейчас добавить стрелу... Живя в тюрьме, трудно было отличить день от ночи. Тэн Юнь не знал, сколько времени или сколько дней прошло, когда надзиратель внезапно пришел напоить его, сказав, что Сюэ Ван собирается его допросить. У Тэн Юня совсем не было сил идти, поэтому охранники внесли его в зал и бросили на землю. В нескольких шагах спиной к нему стоял Сюэ Цзюньлян. Он знал, что Тэн Юня привели, но не обернулся, чтобы посмотреть на него, а вместо этого спросил: — Как тебе жизнь в тюрьме? Тэн Юнь улыбнулся: — Я испытал и более горькую жизнь... Так что, ничего сложного. Сюэ Цзюньлян сказал: — А у тебя есть стержень, раз ты все еще осмелишься дерзить Гу. — Это потому что я знаю, что нужен вам живым. — Вот как! — Сюэ Цзюньлян повернулся к Тэн Юню, — Говоришь, что нужен мне живым? Думаешь, Гу не хочет содрать с тебя кожу заживо? Не хочет отделить плоть от костей? Гу сдерживается, чтоб не разрезать тебя на куски, но, возможно, такая смерть будет для тебя слишком легкой. Тэн Юнь парировал без всякого страха: — Вы не убиваете меня не потому ли, что хотите, чтоб я рассказал, как защититься вам от врага? — С чего ты взял? Сюэ Цзюньлян уставился на заключенного. Хотя этот человек был худ и слаб, его взгляд оставался твердым, и он совсем не боялся Сюэ Цзюньляна. — Думаешь, Гу станет слушать дурака, который был настолько глуп, чтобы поджечь дворец Юньфэн? Тэн Юнь рассмеялся, зная, что спорить с ним бесполезно. — Император Сюэ хочет захватить весь мир, но, по правде говоря, учитывая текущую ситуацию, это слишком амбициозный порыв. В данный момент Фэн Ван наблюдает за малейшими разногласиями между жителями Сюэ и воспользуется любым колебанием, чтобы начать атаку. И если такое произойдет, я уверен, что вы проиграете эту войну. Сюэ Цзюньлян усмехнулся: — Хочешь сказать, что знаешь как сделать так, чтобы Гу победил? Если знаешь, то Гу не только освободит тебя от смертной казни, но и подарит дворянский титул. Тэн Юнь рассмеялся над предложением Сюэ Цзюньлян, и тот спросил: — Ты мне не веришь? Тэн Юнь сказал: — Я смеюсь не потому, что не верю вам, я смеюсь над вашей бессердечностью. До меня доходили слухи, что Сюэ Ван глубоко оплакивал смерть Императрицы, а, оказывается, жизнь Императрицы не настолько важна, как захват всего мира. Услышав это, Сюэ Цзюньлян зло взглянул на него и хлопнул по документам на столе так, что те послетали на пол. Маленькая курильница, стоявшая рядом, тоже полетела на землю. Её крышка отскочила при ударе о пол и ударила Тэн Юня в грудь. Кулак Сюэ Цзюньляна дрожал, но его тон был ровным, когда он говорил, хотя его горло и сводило от эмоций. — Ты такой умный. Все вы такие умные. Все вы знаете, что я хладнокровный и равнодушный. Я только похоронил Императрицу, но в моем гареме еще более трех тысяч красавиц... Впервые после встречи с ним Тэн Юнь не мог смотреть на Сюэ Цзюньляна. Тэн Юнь отвел взгляд, когда его сердце наполнилось странным чувством. Он не мог понять и не осмеливался исследовать, что это за неловкое чувство. Ревность? Злость? Одна только мысль об этом вызывала у него дискомфорт. Тэн Юнь попытался сменить тему: — Меня не волнуют богатство и благородные титулы. Если я помогу Сюэ Вану дать отпор врагу, то Сюэ Ван позволит мне покинуть дворец. Сюэ Цзюньлян выпрямился, вернувшись к своему обычному поведению. — А если у тебя ничего не получиться? — Если я потерплю неудачу, то Сюэ Ван сможет отплатить мне за все старые и новые обиды вместе. Сюэ Цзюньлян рассмеялся, как будто фраза «старые и новые обиды» пришлась ему по душе, но его смех звучал довольно жутко. — Хорошо, Гу воспользуется твоим желанием и увидит, какой несчастной будет твоя смерть. Тэн Юнь сказал: — Позвольте мне возглавить императорские войска. Возможно, в скором времени начнется внезапная атака, поэтому также прошу Сюэ Вана назначить кого-то мне в помощь. — Ты просишь человека в помощь? Нет никого лучше Вань Няна Хоу. Хочешь, Гу пошлет с тобой его? Тэн Юнь улыбнулся: — Этот злодей не посмеет просить послать с ним Вань Няна Хоу. Но я слышал, что Ваше Величество держит при себе бывших подчиненных Чэн Тяня. Я прошу этих трех человек плюс тысячу пехотинцев. — О... всего тысячу пехотинцев? — Вместе это тысяча три человека. Сюэ Цзюньлян посмотрел на него и сказал: — Гу не знает, откуда у такого человека, как ты, все эти способности и уверенность? Тэн Юнь ответил: — Этот злодей попросил тысячу и три человека, но я не говорил, что собираюсь победить армию вашего врага. Даже если бы я был таким высокомерным, я не осмелился бы повести тысячу солдат на битву с Фэн Ваном… Я планирую использовать этих тысячу и трех человек, чтобы подчинить армию страны Тэн. Только объединив силы и сердца, мы сможем победить врага. — Гу может одолжить тебе тысячу солдат, но трое братьев Хэ верны только... — голос Сюэ Цзюньляна на мгновение сбился, прежде чем он добавил, — Эти три брата были верны только Императрице и до сих пор оплакивают её смерть. Если вы встретитесь, не жди от них милости или пощады. — У меня есть способ подчинить их. Сюэ Цзюньлян немедленно попросил вызвать трех братьев. Братья Хэ все еще соблюдали траур, о чем свидетельствовала их траурная одежда и угрюмые лица. Увидев перед собой человека, который стал причиной смерти их Императрицы, они вытащили мечи и собирались убить Тэн Юня. К счастью охранники поспешили их удержать. Сюэ Цзюньлян сел на большой стул и сказал: — Вы трое, кого выбрала и кому доверяла Императрица. Гу все еще помнит как высоко она отзывалась о вас... В день, когда ему принесли известие о смерти Императрицы, Сюэ Цзюньлян не выказал ничего, кроме гнева и злости, но сейчас, лишь от упоминания о ней, его глаза покраснели. Услышав, что сказал Сюэ Ван, трое братьев не могли не заплакать. Воспоминания об их госпоже заставляли их сердца кровоточить. На некоторое время в зале воцарилась тишина, все присутствующие молчали. После небольшой паузы Сюэ Цзюньлян продолжил: — Гу знает, что все вы остаетесь верны Императрице, и Гу не собирался вас беспокоить. Однако Тэн Ин похвалился, что всего с тысячью солдат может сделать так, чтобы армия Тэн нам подчинилась. Если вы убьете его сейчас, то, возможно, ваша ненависть и утихнет, но это неизбежно вызовет недовольство людей. К тому же, так он слишком легко отделается. Хэ Чжун был зол: — Это он то слишком легко отделается? Сюэ Цзюньлян сказал: — Гу позвал вас сюда, потому что хочет, чтоб вы поехали с Тэн Ином и увидели на что он способен. Если он не выполнит то, что обещал, я передам его в ваши руки. Трое братьев проглотили свой гнев, как только услышали последнюю фразу. Если им потом передадут этого заключенного, они могут и пойти Сюэ Вану на уступки, не так ли? Такой расклад лучше, чем сидеть и ждать, пока его накажет кто-то другой. Тэн Юнь посмотрел на действия Сюэ Цзюньляна и внутренне усмехнулся. Как ему к нему относиться? В один момент тот мог казаться грустным, а в другой вел себя холодно. До этого Тэн Юню казалось, что он хорошо изучил Сюэ Цзюньляна, но сейчас, наблюдая за его хладнокровностью, Тэн Юню казалось, что он далеко от правды. Сюэ Цзюньлян сказал еще несколько слов, в основном о прошлом и об Императрице. Братья Хэ были с простым умом и, возможно, не расслышали скрытого мотива за речью Сюэ Цзюньляна, но Тэн Юнь смог услышать его очень ясно. Его слова должны были произвести впечатление на братьев Хэ, так что они бы с радостью согласились сопровождать Тэн Юня. Они также следили бы за ним, пресекая все возможности для побега. После все озвученных слов трое братьев все еще вытирали слезы. Конечно, в этом, как раз, и была видна разница между монархом и подчиненными. Не только статус Сюэ Цзюньляна был выше, чем у других, но и глубина его разума была больше. Сюэ Цзюньлян подождал, пока все разойдутся, прежде чем облегченно вздохнуть. Цзян Юй, все это время стоявший в стороне, спросил: — Ваше Величество... Не пора ли подавать на стол? Сюэ Цзюньлян ответил не сразу. После длительного размышления, он сказал: — У меня нет аппетита. Давай, вернемся к этому вопросу позже. Цзян Юй, помолчав некоторое время, произнес: — Не смотря на то, что Ваше Величество ничего не говорит, этот старый раб следует за вами столько лет... и старый раб может видеть... Если Вашему Величеству грустно, вы можете поговорить с этим старым рабом... Сюэ Цзюньлян поднял брови и улыбнулся: — Тебе лишь кажется, что Гу грустит. Гу говорил в такой манере, чтобы затронуть сердца троих братьев. — Ваше Величество… — Цзян Юй опустил голову, — Может, другие и не понимают вас, но этот старый раб был с вами десятилетиями. Если бы этот старый раб не мог различать ваши чувства, как бы он смог стоять сейчас здесь... Сюэ Цзюньлян потерял дар речи. Его глаза не знали куда смотреть. Поборов неловкость, он снова улыбнулся: — Я потерял Императрицу, потерял талантливого компаньона. А я ведь только понял, как это, когда тебе действительно кто-то нравится. Однако я не могу тронуть Сюэ Юя, не могу казнить Тэн Наня Хоу. Я Император, взобравшийся на вершину мира, но все еще ничто по сравнению с Тэн Чжэнсюанем. — Ваше Величество, не говорите так, — сказал Цзян Юй, — Тэн Чжэнсюань безусловно был героем, но даже он не проявлял такой терпимости. Если бы ему сейчас пришлось справляться с подобной ситуацией, вряд ли у него получилось бы это лучше, чем у вас. Ваше Величество... даже этот старый слуга знает, как легко расширять территории, но как сложно их защищать, — замолчав на мгновение, Цзян Юй добавил, — Ваше Величество, ваши чувства к Императрице... даже этот старый слуга их может видеть... *** Тэн Юня не бросили обратно в тюрьму, вместо этого его быстро освободили и выделили тысячу и три человека. Тэн Юнь был уверен, что Сюэ Цзюньлян никогда его не отпустит. Все это лишь для реализации плана. Даже, если ему удастся оттеснить врага, на нем все еще висит преступление. Сюэ Цзюньлян с нетерпением ждет дня, когда сможет привести его смертную казнь в исполнение. Тем не менее, Тэн Юнь не мог позволить себе отступиться. Если он ничего не сделает, к тому времени, как Фэн Мин начнет наступление, и страна Фэн, и страна Сюэ сильно пострадают. Тэн Юнь не единожды вел солдат. Он знал, что после боя земля будет устелена телами. Именно поэтому он не собирался сидеть на месте и позволять людям двух стран погибать. Кроме того, теперь не было Тэн Вана. Тэн Ван стал Тэн Нанем Хоу. Тэн Юнь помнил те времена, когда он был предан только собственному отцу, но это давно изменилось. Теперь он делал все возможное, чтобы спасти Сюэ Цзюньляна… Солдаты, если бы не приказ, никогда не последовали бы за Тэн Юнем. Но Тэн Юнь не думал о статусе своего теперешнего тела и хотели ли солдаты ему подчиняться. Тэн Юнь прекрасно понимал, что за человек был Тэн Ин, и что был он подхалимом без реального таланта. Если Тэн Юнь собирается чего-то добиться, то тяжелая работа — его единственный вариант. Кроме того, Тэн Юнь не собирался вести солдат на поле боя, поэтому хотят они подчиняться или нет, Тэн Юню не важно. Он просто собрал их всех и поспешил в страну Тэн, чтобы отстроить храм. Узнав о своей цели, солдаты хотели отказаться. Они были одними из способнейших гвардейцев императорской армии, как бы они опустились до ремонтников какого-то там храма? Эта задача была просто ниже их достоинства. Такое отношение казалось им унизительным. Но Император издал указ, и у солдат не было другого выбора, кроме как выполнять распоряжения Тэн Юня. *** В тот день, когда Сюэ Цзюньлян услышал, как Тэн Ин сказал: «Вы не Тэн Чжэнсюань… Вы даже не родились в его эпоху. Вы можете только пред ним преклоняться…», Сюэ Цзюньлян почувствовал просветление. И хотя слова заключенного ощущались больше как пощечина, Сюэ Цзюньлян был удивлен ходом мыслей этого человека. Всего одно это предложение, и Сюэ Цзюньлян тут же придумал план, как ему победить противника. Услышав, что Тэн Ин хотел, чтобы его тысяча солдат отстроила храм, Сюэ Цзюньлян еще больше уверился, что этот человек не идиот. Тэн Ин был прав, Сюэ Цзюньлян не Тэн Чжэнсюань, и если бы он хотел, чтобы жители страны Тэн приняли его сторону, он должен был преклониться перед Тэн Чжэнсюанем. Тэн Чжэнсюань был самым любимым Императором страны Тэн, и если бы Сюэ Цзюньлян послал людей на ремонт храма для Тэн Чжэнсюаня, сердца жителей страны Тэн обратились бы в его сторону. Тэн Ван был жестоким и безжалостным, и все в стране прекрасно об этом знали. За последние несколько лет было бесчисленное количество междоусобиц и восстаний, и народ Тэн исчерпал свое терпение. Это именно то, чем хотел воспользоваться Тэн Юнь. А добавить к этому тысячу человек для отстройки храма, и народ страны Тэн у Сюэ Цзюньляна в рукаве. Ведь пока солдаты Сюэ трудятся на благо народа, этот народ может захотеть прийти и выразить свою благодарность. Многие могут также захотеть принять участие в ремонте храма, а некоторые, возможно, даже присоединиться к столь благородной армии. Таким образом Сюэ Цзюньлян пополнит свои военные силы. Не удивительно, что Тэн Юнь был так уверен в своем успехе. Тэн Юнь не медлил ни дня, опасаясь, что Фэн Ван может начать атаку в любой момент. Несмотря на то, что тело Тэн Юня все еще было слабым и страдало от боли, он все равно выдвинулся с солдатами в Тэн. Если их план воплотиться в жизнь намного раньше, он сможет быстрее вернутся в столицу. Пережив то, что с ним было, Тэн Юнь чувствовал себя постоянно уставшим и больше не хотел играть в правых или виноватых. Сюэ Цзюньлян написал обращение, в котором говорилось, что местные власти должны помочь в отстройке храма. Естественно, это сделает это событие еще более масштабным и зрелищным. Таким образом, все жители Тэн в одночасье узнают, что Сюэ Цзюньлян отстраивает храм для Тэн Чжэнсюаня, что сделает его в их глазах сострадающим и благодетельным Императором. Закончив писать обращение и отдав его для срочной отправки, Сюэ Цзюньлян вздохнул. Он все еще не мог понять, что за человек этот Тэн Ин. Почему кто-то, кто мог подчинить других, не используя никакого оружия, по чужой прихоти поджог дворец Юньфэн? Сюэ Цзюньлян действительно не мог этого понять. Даже если этот человек и имел обиду на Императрицу, зачем ему слушать подстрекательства Тэн Цяньи? Зачем ему кого-то поджигать, если поджигателя все равно бы нашли, и Сюэ Хоуян точно схватил его?