Уродливая Императрица

Чжао Лу возглавил войска для сопровождения провизии и еды в низовья реки Мин. Когда он проходил мимо пруда с цветущим персиком, он попал в засаду. Однако войска другой стороны были явно не сильны, да еще и малочисленны. Они полагались на пересеченную местность, чтобы устроить засаду и удивить другую сторону, но Чжао Лу едва ли удивился. Чжао Лу приказал кому-то охранять провизию и еду и захватил нескольких человек живыми. После допроса он узнал, что это были остатки отряда Чжан Хона, которые бежали к Пруду Цветущего Персика и остались здесь из-за опасной местности. Территория вокруг пруда с персиковым цветком была покрыта черным тростником. Хотя сам по себе черный тростник не ядовитый, он становится ядовитым после воздействия солнца. Не было близлежащих деревень, поэтому эти остатки армии Чжан Хона не могли найти других людей, чтобы грабить, а не имея еды, они боялись, что их враги придут за ними и убьют их. Так вот, увидев перевозимое зерно, они просто вышли попробовать отбить его. Поскольку приоритетом Чжао Лу была защита еды и зерна, небольшое количество оставшейся группы бежало к реке Мин, и её не удалось поймать. К сожалению, оставшаяся группа, которая бежала к реке Мин, была схвачена армией Фэн, и, чтобы защитить свои жизни, они предоставили информацию о военных действиях страны Сюэ и рассказали Фэн Мину о том, что Чжао Лу привел войска к Пруду Цветущего Персика. Фэн Мин получил военное донесение, но не пощадил этих людей. Сам Чжан Хон был недобрым и неправедным человеком, как и члены его отряда. Если бы этих людей оставили в живых, они наверняка предали бы Фэн в будущем, если бы представилась такая возможность. Фэн Мин посмотрел на карту. Неподалеку от пруда с цветущим персиком был холм. Хотя он был невысоким, из-за низменной местности рядом с ним весь пейзаж внизу можно было увидеть с вершины этого холма. Если Чжао Лу двигал войска к Пруду Цветущего Персика, то это, несомненно, было сделано для того, чтобы занять эту землю. И если в будущем будет какое-то движение, он сможет ясно его увидеть. Фэн Мин прекрасно понимал, что Император Сюэ был подозрительным по натуре, и то, что между двумя странами существовал брачный союз, не означало, что мир будет легко восстановлен. Когда он тайно укрепил свою оборону, Сюэ Цзюньлян также послал войска. В самом деле, как и думал Сюэ Цзюньлян, если будет скрытая тайная атака, то Пруд Цветущего Персика должен был стать лучшим местом для прорыва. Фэн Мин закрыл глаза и усмехнулся. Сюэ Цзюньлян был умен, но не слишком. Он всегда просчитывал других, но не замечал свои ошибки. Думал ли Сюэ Цзюньлян, что если Чжао Лу отправят к Пруду Цветущего Персика, Фэн Мин, не сумевший отпустить свою старую любовь, не будет безжалостным? — Какая жалость… — пробормотал себе под нос Фэн Мин и вздохнул. Чжао Лу без сомнения был великим полководцем, но Сюэ Цзюньлян недооценил Фэн Мина. Фэн Мин и Чжао Лу были вместе почти десять лет, как он мог не знать особенности стратегий Чжао Лу? И то, как он группировал войска, и то как сражался на поле боя, было ему совершенно ясно. Если начнется война, это может оказаться благом в несчастье. Чжао Лу приказал людям разбить лагерь в горах и построить сторожевую башню. В течение месяца у реки Мин его лагерь нес дозор, так как через каждые двадцать миль были установлены сторожевые башни страны Фэн, и они явно следили за движениями Чжао Лу издалека. Поскольку шпионам было трудно добывать информацию через реку Мин, шпионам Чжао Лу потребовалось еще полмесяца, чтобы вернуться с новостями: — Генерала армии Фэн зовут Лу. Он литературный мастер, который хорошо держит только ручку. Чжао Лу был потрясен. Неожиданно это оказался Лу Шичэнь.

——      ——

Сюэ Цзюньлян сел в кресло Дракона с улыбкой на лице и спросил: — Что думают министры? Некоторые министры говорили, что Лу Шичэнь всего лишь ученый. Фэн Мин послал ученого, чтобы охранять покой на границе, и на первый взгляд казалось, что удача Фэн Мина иссякла. Сюэ Цзюньлян в это время холодно улыбнулся: — О… помниться, ранее этот Гу также отправлял Лан Цзина, литературного мастера, к реке Мин. Тогда, судя по вашим словам, удача этого Императора тоже иссякла? Как только его слова раздались, испуганные министры быстро опустились на колени и поклонились, сказав, что не осмеливаются так говорить. Тэн Юнь сказал: — Хотя Лу Шичэнь и ученый, немногие люди могут быть такими изобретательными, как он. Если недооценивать врага на поле боя, можно потерпеть катастрофическое поражение. Сюэ Цзюньлян кивнул: — Тэн Цин прав. Это именно то, что имел в виду Гу. Тэн Юнь взглянул на улыбку собеседника и не смог сдержать покраснения от смущения. Он быстро опустил голову. После той брачной ночи, проведенной во дворце Юньфэн, хотя Тэн Юнь все еще ходил в суд и участвовал в государственных делах как Тэн Нань Хоу, взгляды Сюэ Цзюньляна на него изменились. Иногда он был нежным, а иногда обеспокоенным, что заставляло Тэн Юня думать, что другая сторона, должно быть, считала, что он спал той ночью, когда он открывал свое сердце. Откуда Тэн Юню было знать, что на самом деле Сюэ Цзюньлян намеренно открыл ему свое сердце, а затем притворился, что ничего не было. Таким образом, Тэн Юнь не чувствовал бы, что на него давят, а также это приоткрыло бы оконную бумагу, чтобы Тэн Юнь не оставался в неведении относительно его намерений. Сюэ Цзюньлян снисходительно наблюдал за реакцией Тэн Юня. Он с удовольствием заметил, как его уши от волнения покраснели, и его шея, спрятанная в вырезе ворота, также была ярко-красной. Сюэ Цзюньлян не мог не чувствовать себя немного гордым. Но затем он отвел взгляд от Тэн Юня и перевел его на Лан Цзина. — Лан Цзин, а что думаешь ты? Лан Цзин сказал: — Как и сказали министры, Лу Шичэня не следует бояться. — О? Лан Цзин настолько уверен в победе? Лицо Лан Цзина не изменилось, когда он сказал: — Войны пока нет, но даже если страна Фэн попытается начать войну, то я уверен, что Лу Шичэня не стоит бояться. Сюэ Цзюньлян положил голову на руки и сказал с улыбкой: — Мы тебя внимательно слушаем. Лан Цзин продолжил: — Лу Шичэнь — литературный мастер, а у литературных мастеров, несомненно, есть свои слабости. Например, они не могут брать в руки оружие и сражаться, а также их доброжелательность к женщинам и детям. Если дело кончится дракой, он использует метод с наименьшими потерями, а на поле боя невозможно иметь лучшее из обоих миров. Сюэ Цзюньлян слегка кивнул: — Верно. Если вы хотите сидеть на вершине мира, как вы можете иметь доброе сердце? Иногда временная доброжелательность приводит к тому, что большое количество солдат теряют свои жизни. Лан Цзин сказал: — Пока ученый служит своей стране, то независимо от того, известен он или нет, Лу Шичэнь определенно будет чувствовать себя виноватым, и, естественно, будет чувствовать себя невыносимо, когда придет время. Да, поля сражений простираются порой на тысячи миль, но, не сделав всего возможного, он не сможет победить. Сюэ Цзюньлян рассмеялся: — Говорят, что Лу Шичэнь чрезвычайно умен, но он не настолько хорош, как ты. Лан Цзин сделал паузу на мгновение и произнес: — Спасибо Вашему Величеству за вашу доброту, но, к сожалению, я не так хорош, как другие, я просто знаю себя и своего врага. Более того, хотя Император Фэн смог заполучить Лу Шичэня, он не знает, как позволить ему развить свои амбиции, в то время как Ваше Величество заполучил Тэн Наня Хоу, но не придерживался обычаев и этикета. Ваше Величество действительно мудр. Любой мог бы сказать, что он льстит, но его слова тронули сердце Сюэ Цзюньляна. Они попали в самую точку, восхваляя Тэн Юня, а также говоря, что Император Сюэ хорошо разбирается в талантах. Сюэ Цзюньлян знал, что Лан Цзин льстит ему главным образом ради Сюэ Юя. Не смотря на то, что Сюэ Юй был освобожден, его свобода по-прежнему была ограничена, и он не мог посещать суд. Характер Сюэ Юя был относительно прямолинейным, и раньше он насмехался над Лан Цзином не из-за чего-то другого, а из-за того, что ему приходилось работать на Сюэ Цзюньляна. Но теперь Лан Цзин мог свободно входить и выходить из Военного Ведомства, в то время, как Сюэ Юй, хотя и имел титул Хоу, не мог свободно входить и выходить, куда вздумается. Лан Цзин знал о характере Сюэ Юя, но искренне следовал за ним, поэтому, безусловно, хотел бороться за реальную власть Сюэ Юя, и Сюэ Цзюньлян тоже об этом знал. Выслушав всеобщее мнение, Сюэ Цзюньлян распустил суд. Перед уходом он с улыбкой сказал Лан Цзину: — Я давно не видел Чжэньцзяна Хоу. Пусть ему передадут табличку с приглашением во дворец. Только тогда Лан Цзин показал намек на удивление, но тут же восстановил свое обычное самообладание и опустился на колени, чтобы поблагодарить его за доброту. *** Резиденция Тэн Юня изменилась с особняка Тэн Наня Хоу на дворец Юньфэн. Понятное дело, что после того, как суд был распущен, ему не нужно будет снова выходить из дворца, и он мог вернуться только во дворец Юньфэн. Не успел Тэн Юнь пройти даже половину пути, как его остановил Сюэ Цзюньлян и с улыбкой сказал: — Тэн Цин не должен сегодня идти в Военное Ведомство, так что следуй за мной. С того дня разум Тэн Юня был в беспорядке. Обиды между ним и Сюэ Цзюньляном длились уже несколько жизней и, несмотря на то, что Сюэ Цзюньлян пронзил его однажды стрелой, после того, как Сюэ Цзюньлян открыл ему свое сердце, Тэн Юнь больше не знал, что и думать. Но другая сторона всегда выглядела спокойной и невозмутимой, всегда улыбалась, глядя на него. Иногда они вместе ели, иногда обсуждали государственные вопросы, но кроме, вроде бы как, случайных нахальных поцелуев больше ничего не было. Тэн Юнь был задумчив, поэтому ему было все равно, куда ведет его Сюэ Цзюньлян, и только когда они добрались туда, он понял, что что-то не так. Сюэ Цзюньлян улыбнулся и толкнул дверь для Тэн Юня, сказав: — Я видел, что Тэн Цин в эти дни был не в духе, поэтому я специально попросил кого-то принести родниковую воду. Тэн Юнь посмотрел на дымящийся нефритовый бассейн с горячей водой перед ним. Он не знал, было ли это жаром от пара или из-за слов Сюэ Цзюньляна, но он почувствовал, что его лицо горит, словно у него лихорадка. Сюэ Цзюньлян знал, что Тэн Юнь был тонкокожим, поэтому он отмахнулся от стоящих сбоку служанок. Цзян Юй тоже понял это и тоже отступил, сказав перед уходом: — Если Вашему Величеству что-либо понадобится, этот старый слуга — снаружи. Цзян Юй, отступив, закрыл дверь, и яркость внутренней комнаты сразу же потускнела, сделав атмосферу еще более неоднозначной. Тэн Юнь не мог сдержать дрожи, когда услышал, как закрылась дверь. Он чувствовал, что его икры и живот напряглись, что было совершенно беспрецедентным, потому что он никогда не нервничал, даже когда ходил на поля сражений. Тэн Юнь глубоко вздохнул и почувствовал влажный лекарственный аромат. Предположительно, в горячую воду были добавлены какие-то питательные травы, что делало сцену еще более неоднозначной. Увидев, как он в изумлении смотрит на бассейн, Сюэ Цзюньлян прошел две ступеньки и улыбнулся: — Что такое, Тэн Цин тронут моей задумкой? Тэн Юнь вдруг почувствовал, как чужое дыхание коснулось его уха, и не мог не сжать шею. Сюэ Цзюньлян же уже наклонился и потянулся, чтобы развязать его одежду. Тэн Юнь не двигался. Сюэ Цзюньлян посмотрел на его серьезное лицо и сказал с улыбкой: — Не волнуйся, я видел, что ты весь день не в духе. Я подумал, что ты, скорее всего, плохо спал. Императорский врач прописал некоторые лекарственные травы для ванны. Спускайся в воду и отмокай, а я буду рядом. Тебе не о чем беспокоиться. Тэн Юнь услышал его тон и понял, что Сюэ Цзюньлян не собирался входить в горячую лечебную воду вместе с ним, и не мог не чувствовать себя немного запутанным. Сюэ Цзюньлян отправил всех слуг, которые должны были служить им. Теперь остались только он и Император Сюэ. Значит ли это, что Император Сюэ хотел лично служить ему? Сюэ Цзюньлян помог ему снять верхнюю одежду и повесил её на ширму. Он собирался помочь Тэн Юню снять его нижнюю одежду, когда Тэн Юнь сделал шаг назад и сказал: — Ваше Величество… этот скромный министр может сделать это сам. Его голос дрожал, когда он говорил. Сюэ Цзюньлян притворился, что не слышит дрожащего голоса Тэн Юня, и просто ответил: — Хорошо. Потом он отвернулся, словно что-то ища и делая вид, что не смотрит на него. Тэн Юнь вздохнул с облегчением, когда увидел, что Сюэ Цзюньлян отвернулся. Он торопливо снял одежду, а затем быстро вошел в бассейн с горячей водой. Услышав тихий шум воды, Сюэ Цзюньлян дважды щелкнул языком в своем сердце. Он действительно сожалел о том, что притворялся внимательным. Если бы он не отвернулся, то имел бы возможность насладиться сценой раздевания Тэн Юня. Только тогда он повернулся и сел на большой стул у бассейна, улыбаясь. — Вода еще теплая? Тэн Юнь прислонился к другой стороне бассейна и опускался вниз, пока вода не достигла его подбородка. Сюэ Цзюньлян посмотрел на это и хотел рассмеяться, но вместо этого произнес: — Тэн Цин, тебе не нужно так далеко прятаться. Вокруг водяной пар. Я не могу ничего ясно видеть, не говоря уже о… — он двусмысленно улыбнулся, — Более того, если я и захочу увидеть, зачем так беспокоиться? Тэн Юнь был еще больше смущен его тоном и только сделал шаг в его сторону. Сюэ Цзюньлян не мог сдержать смех: — Кажется, я уловил слабость Генерала Тэна. Тэн Юнь ничего не ответил и больше не смотрел на Сюэ Цзюньляна. Он неловко стоял в бассейне, так как, не смотря на то, что Сюэ Цзюньлян не двигался, он продолжал смотреть в его сторону. Хотя такие вещи были очень распространены в военном лагере, тем не менее, никто не осмеливался держать такие мысли в отношении Тэн Юня. Кроме того, Тэн Юнь притворялся спящим, когда услышал признание, так что это было еще более смущающе. Сначала Сюэ Цзюньлян просто хотел подразнить Тэн Юня. Ему просто нравилось смотреть, как Тэн Юнь серьезно о чем-то думает, но теперь он сожалел об этом. Пар был тяжелым, и в комнате было влажно. Сюэ Цзюньлян не успел переодеться в свою обычную придворную одежду. Тяжелая ткань заставляла его сильно потеть, а услышав тихий шум воды, Сюэ Цзюньлян вдруг почувствовал, что кто-то напрашивался на неприятности. Сюэ Цзюньлян, наконец, не мог усидеть на месте. Он встал и снял верхнюю одежду. Это действие напугало Тэн Юня. Он подсознательно выпрямил спину и следил за каждым его движением. Вода в бассейне была неглубокой, и если стоять прямо, уровень воды будет чуть ниже груди. Тэн Юнь, понятное дело, выпрямился, когда занервничал. Сюэ Цзюньлян посмотрела на грудь Тэн Юня, по которой стекала вода, и кашлянул. Сюэ Цзюньлян снял верхнюю одежду, корону и расстегнул воротник. Только тогда ему стало немного прохладнее, но вскоре жара и влажность заставили его снова вспотеть. Тэн Юнь посмотрел на Сюэ Цзюньляна, который, обмахиваясь веером, расстегивал воротник, и почувствовал, как в его сердце забурлили различные чувства. Сюэ Цзюньлян был правителем страны. Он был выше всех людей нации. Никто в стране Сюэ не осмелится соперничать с ним и, естественно, никто не мог пойти против его воли. Как деспотичный Император, он мог пойти против воли Тэн Юня, но все еще заботился о его чувствах, из-за чего Тэн Юнь не мог не предпринять шаг... Такой человек, как Тэн Юнь, когда другие относились к нему с добром и заботой, ценил каждую крупицу такой заботы и доброты. Тэн Юнь резко вздохнул и подумал, что, к счастью, именно Сюэ Цзюньлян пронзил тогда его сердце. Если бы это был какой-то другой человек, Тэн Юнь не мог бы быть таким снисходительным. Даже если бы тот был добр к нему, он бы точно не стал... Сюэ Цзюньляна «мучили» звуки воды и жара, но он решил, что пока Тэн Юнь не выкажет своего желания, он не будет его заставлять. В конце концов, он и раньше поступал с ним неправильно. Он не хотел больше причинять вред Тэн Юню. Сюэ Цзюньлян снова кашлянул и сказал: — Тэн Цин, откисай, не спеши. Когда вода остынет, скажи Цзян Юю. Я тут вдруг вспомнил, что у меня есть... Прежде чем он успел закончить, он услышал голос Тэн Юня, настолько тихий, что его почти невозможно было разобрать: — Ваше Величество… Вы не обязаны этого делать. Сюэ Цзюньлян внезапно прекратил тянуть дверь и повернулся, чтобы посмотреть на Тэн Юня. После того, как Тэн Юнь сказал это, он быстро плеснул немного воды на лицо, но вода была теплой, и у него еще больше закружилась голова. Сюэ Цзюньлян был вне себя от радости, когда услышал это. Естественно, он не стал бы притворяться мудрецом. Он сразу же снял одежду и вошел в лечебную воду. Тэн Юнь до смерти пожалел о своих словах. Бассейн был огромным и великолепным, но Сюэ Цзюньлян явно не стал бы оставаться на другом конце. Он подошел и нежно обнял Тэн Юня. Это был первый раз, когда они встретились искренне. Тэн Юнь снова и снова отступал, но Сюэ Цзюньлян не делал того, что хотел. Когда два тела соприкоснулись, Сюэ Цзюньлян явно почувствовала дрожь Тэн Юня. Хотя она было не очень сильной, он все еще не мог подавить её. Сюэ Цзюньлян просто обнял его, потерся подбородком о волосы, вздохнул и, улыбнувшись, сказал: — Когда ты поймешь? До каких пор мне ждать… Тэн Юнь запаниковал. Он знал, что Сюэ Цзюньлян имел в виду свое признание, но он еще не понимал, что было в его собственном сердце. Поэтому он мог только молчать и ничего не отвечать. Сюэ Цзюньлян не принуждал и не просил Тэн Юня немедленно ответить ему, но рука, удерживающая его спину, начала блуждать, допуская некоторые вольности. Тэн Юнь какое-то время отмачивался в горячей ванне, и его тело уже было мягким. Когда его спину начала тереть слегка мозолистая ладонь Сюэ Цзюньляна, он не мог сдержать учащенное дыхание. Тэн Юнь не был хорош в таких вещах, и никогда не интересовался, как все устроено между мужчинами. Пусть он и знал о Тэн Шане и Сюэ Хоуяне, но он никогда не думал об этом из-за своей тонкой кожи. И как раз сейчас он попал в руки Сюэ Цзюньляна. Сюэ Цзюньлян обнаружил, что реакция Тэн Юня была очень чувствительной, что доставило Сюэ Цзюньляну чувство удовлетворения... И когда Тэн Юнь столкнулся с подобными вещами, все навыки боевых искусств, которым он научился, были забыты. Единственное, что он мог сделать, это устроиться в объятиях Сюэ Цзюньляна, сжав его руку, как будто это была спасительная соломинка. Сюэ Цзюньлян заметил, что его спина очень напряжена, и утешил его с улыбкой: — Не волнуйся, я ничего не буду делать. Тебе очень неловко? Прежде чем Тэн Юнь успел ответить, Сюэ Цзюньлян схватил нижнюю часть его тела одной рукой и медленно задвигал вверх-вниз. Глаза Тэн Юня расширились, он прикусил губу, его хватка на руке Сюэ Цзюньляна усилилась, и он свернулся клубком. А поскольку он находился в объятиях Сюэ Цзюньляна, эта поза делала его чрезвычайно послушным. Хотя Тэн Юнь в целом не стал бы его ослушиваться, Сюэ Цзюньлян впервые видел такое его послушание. Внезапно в его сердце поднялось горячее чувство, как будто вода в бассейне стала обжигающе горячей. Видя, что другая сторона не сопротивляется, рука, держащая интимное место, ускорилась, и Сюэ Цзюньлян даже мог слышать гудение, вытекающее из уголков рта Тэн Юня. Тэн Юнь почувствовал, что его разум опустел, его тело перестало слушать его команды, и он был полностью во власти Сюэ Цзюньляна. Пульсирующее удовольствие, казалось, лишило его возможности сделать что-либо, кроме как держаться за Сюэ Цзюньляна. Сюэ Цзюньлян был спокоен, когда внезапно почувствовал острую боль в шее. Глаза Тэн Юня покраснели от удовольствия, и с затуманенным взглядом он укусил Сюэ Цзюньляна за шею, чтобы его стоны не раздавались эхом. Сюэ Цзюньлян не возражал против такой боли и был очень счастлив, что смог заставить Тэн Юня полностью потерять контроль. Но, вспомнив о месте, в которое он был укушен, он подумал, что даже воротник его императорской мантии, вероятно, не сможет скрыть след... После того, как Тэн Юнь испытал оргазм, Сюэ Цзюньлян помог ему вымыть тело. К счастью, Тэн Юнь был худым и не слишком тяжелым. Сюэ Цзюньлян вынес его из лечебного бассейна и насухо вытер. Когда все было сделано, Тэн Юнь пришел в себя и хотел заговорить, но из-за того, что только что произошло, его горлу было немного неудобно. Его голос звучал хрипло, когда он открыл рот. Сюэ Цзюньлян знал, что у Тэн Юня тонкая кожа, поэтому, если бы он дразнил его в такой момент, это было бы контрпродуктивно, поэтому он просто сказал: — Быстрее одевайся, иначе простудишься. Тэн Юнь увидел следы укусов на шее Сюэ Цзюньляна и не мог не покраснеть. Он быстро надел чистую одежду. Цзян Юй долго ждал снаружи, прежде чем увидел, что дверь открылась. Император Сюэ, казалось, был в хорошем настроении и сказал: — Гу только что вспомнил, просил передать Чжэньцзяну Хоу табличку с приглашением во дворец. Он прибыл? Цзян Юй вытер пот и ответил: — Он прибыл, он здесь… Лорд Хоу ждет уже больше, чем одну палочку благовоний.