Любить нельзя отпустить

Сильный порыв ветра раскрыл оконные ставни, и повеяло холодным, влажным ветром. Стопка неаккуратно сложенных документов и газет зашелестела и взметнулась в воздух. Тигрил нехотя оторвался от кожаного кресла и приблизился к окну. Желая закрыть его, на полпути он замер и потёр слипающиеся от недостатка сна глаза. Кострище рябой, поредевшей листвы разгоралось вокруг замка. С неба не сходил мрачный занавес. Октябрь наступил так же внезапно, как на улицах заговорили о пропаже двух рыцарей Света. Тигрил нахмурился и рывком затворил ставни. Хлопок эхом разнёсся по просторному кабинету и затих, наполнив помещение тягостным молчанием. Обойдя стол, мужчина подобрал с пола упавшие бумаги и задумчиво повертел в руках. Вид газет начинал мозолить глаза — независимо от выпуска и издательства везде было напечатано одно и то же. Тигрил небрежно отбросил бесполезные бумаги на маленький туалетный столик и плюхнулся в кресло. Тщетно. Может быть, они уже мертвы, и его поиски бессмысленны. Тигрил устало заморгал и сжал пальцы на переносице, устремляя тупой взгляд на столешницу. Нет, не может быть. Это за гранью возможного, чтобы лучшие бойцы империи погибли на миссии. А если и так… Руки командующего сползли на побледневшее от ужаса лицо. Это он нашёл и приберёг для Грейнджера то задание опасного уровня. Он хотел как лучше, но что, если из-за него… Тигрил вскочил. Поджав губы, он бесцельно заходил по комнате, изредка останавливался и пристально следил за стрелкой часов. Подданные должны были прийти с минуты на минуту. Тигрил безнадёжно мечтал, чтобы это был последний раз, когда он отправляет своих слуг на поиски, казалось бы, невозможного. Месяц. Прошёл ровно месяц с завершения миссии. Тигрил ненавидел вспоминать тот день. Повозка прибыла в город морозным, солнечным утром. Молчаливости и угрюмости извозчика Тигрил не придал значения, но каково было его удивление при виде пустой повозки. Отрицание, гнев, горечь, смирение. Он уже не понимал, к кому обращена его злость — к самому себе, к исчезнувшим рыцарям или же королю Азрии, посмевшему допустить пропажу важных людей. Была ли в этом вина Монии? Тигрил задумывался об этом и, не находя никаких зацепок, упрекал себя в неверности империи. Какой же из него командующий, если даже обычный рыцарь не смеет сомневаться в своей императрице? Бред! Даже если он действительно усомнится в Монии, он покажет самому себе, как дорожит ею. Он вернёт своих учеников и навсегда отречётся от этих назойливых мыслей. Но очень быстро самоуверенность Тигрила погасла. Новый день всё глубже затягивал его во всепоглощающее отчаяние. Когда послышался стук, и в дверном проёме выросли две худощавые фигуры, Тигрил не удостоил их взглядом. Молча махнул рукой, приказав доложить всё что известно. — Докладываю. По вашему приказу мы направились к Лазурному озеру, и начиная с него… — Ближе к делу! — выкрикнул Тигрил. От удручённого вида командующего подданные испуганно сжались. — Н-на границе с Лесами Азрии были замечены два охотника на демонов, — затараторил парнишка и переглянулся с напарником, — в-возможно, это те, к-кого мы ищем… Тигрил тяжело выдохнул и откинулся на широкую спинку кресла. Его выводило из себя, что ему рассказывают одни и те же новости. Будто играются и водят за нос, нарочно скрывая правду. Сжав подлокотники, он встал и опёрся ладонями о столешницу, сопровождая это громким хлопком. Слуги боязливо заморгали и чуть не попятились назад. Видеть Тигрила уставшим и взбешенным было непривычно для них. — Положите доклад на тот стол, — сквозь зубы проскрипел командующий и указал в сторону дверей, — идите. Всё. Дайте мне побыть одному… Подданные поспешно выполнили сказанное, поклонились и удалились из кабинета, оставив Тигрила в полном смятении. Он с трудом сдерживал гнев — сжимал дрожащие пальцы и сбито дышал, мысленно успокаивал себя, чтобы не натворить лишнего. От удара по столу пузатая баночка с чернилами сотряслась и едва удержалась на месте. Листы, лежавшие на верхушке стопки, лениво сползли вниз. — Возмутительно… Бесполезные болваны…. — злостно зашептал Тигрил себе под нос. Выйдя из-за стола, он собирался покинуть кабинет и выйти на балкон. На свежем воздухе станет легче и мысли придут в порядок. Но в дверь снова постучали и вошли. Один из ранее пришедших слуг передал письмо с зелёным штампом и неуклюже поклонился. — Король эльфов… — Тигрил сделал взмах рукой, и он замолчал, откланялся и шмыгнул в проём. Письмо от Эстеса не придавало привычного горячего возбуждения, как при виде нового и неизвестного. Тигрил лишь мрачно взглянул на него, предвкушая своё разочарование. Так и оказалось. Правитель Азрии не сообщил ничего полезного — двое охотников на демонов из Монии завершили миссию и покинули Леса Азрии. По сравнению с эльфийскими угодьями Мония казалась необъятной, сравнимой с обширными Землями Рассвета. Виски болезненно запульсировали и Тигрил схватился за голову. Если ещё и была надежда упросить Эстеса помочь и исследовать Азрию вдоль и поперёк, то сейчас эта идея выглядела как маленькая незначительная крупинка, от которой не будет толку. Командующий сел в кресло и крепко сжал письмо. На то, чтобы обследовать империю целиком, уйдут годы. Деньги, люди, время: Тигрил был готов отдать всё на исполнение этой цели. Но что, если Алукард и Грейнджер покинут пределы Монии? Куда они отправятся в таком случае? На Земли Агелты? В Северную Долину? К Бездне? А если с ними что-то случится? Что тогда? Тигрил замотал головой. Он не мог и не хотел верить, что его ученики не справятся с трудностями — попадут в плен уличных разбойников или погибнут от демонов. Нет. Они не слабаки. Их учили быть сильными, несмотря на обстоятельства. В двери тихонько постучали, и Тигрил недовольно цыкнул. Незваный гость отвлёк его от раздумий. Громко приказав войти, командующий всё ещё удерживал в голове последние мысли о рыцарях и планах на ближайшее будущее. Но увидев вошедшего, все задумки разом улетучились. — Фанни, что ты здесь делаешь? — Тигрил попытался улыбнуться и обессиленно наморщил лоб. Безрезультатные поиски и ежедневный стресс безжалостно высасывали все силы и эмоции. Фанни привыкла к холодным, безэмоциональным встречам, и всякий раз её глаза удручённо блестели. Состояние брата тревожило. Стерев подступающие слёзы, девушка подошла к столу и с мольбой взглянула на Тигрила. — Брат, ты работаешь днями напролёт… Я тебя совсем не узнаю. Позволь себе отдохнуть хоть немного! Тигрил встал, поправил разбросанные по столу бумаги. День близился к вечеру, помещение постепенно тонуло в матовых лучах заходящего солнца. Новый день снова начнётся с поисков. С долгих, нудных, безуспешных поисков. Надоело. Тигрил приблизился к большому зеркалу и нахмурился. Угрюмость не сходила с лица, словно стала с ним одним целым. Он и не заметил, как переменился за эти недели — от недосыпа глаза впали и потускнели, в тёмном, душном помещении кожа побледнела. Фанни права. Он перестал походить на самого себя. Командующий повернулся к девушке. Хмурое лицо окрасила слабая улыбка. Не важно что будет завтра, послезавтра. Что будет через неделю. Даже если что-то изменится. Если Алукард и Грейнджер найдутся. Сейчас он сильно вымотан, чтобы думать об этом. — Давай пройдёмся. Если бы ты знала, как я устал здесь сидеть. Глаза Фанни засияли радостным огоньком, как у ребёнка, которому наконец дали желанную сладость.

***

Октябрь был неспокоен. Демоны перестали наступать. По сведениям дозорных, существа останавливались вдали от границы и бороздили обугленную землю, будто чего-то выжидали. В любой момент Бездна могла нанести удар, оттолкнуть приграничные войска вглубь Монии и вернуть себе ранее захваченные территории. По приказу императрицы началась подготовка к войне, чтобы быть готовыми к нападению и дать отпор. Из-за этого приготовления шли в спешке. — Это затишье пугает меня, — невесело сказал Тигрил, облокотившись на каменные перила балкона. С этой стороны замка виднелась площадь. Пространство меж лавок полонилось глазеющими горожанами, войсками и запряжёнными повозками. Сырой вечерний воздух бурлил от гомона и конского ржания вперемешку с пыхтением. Сборы подходили к концу. Но поскольку орден Света был не в полном составе, отъезд оттягивали. Напряжение среди рыцарей росло. Фанни бросила короткий взор на брата и безучастно взглянула на людную площадь. Её губы дрогнули и вновь сомкнулись, не позволив словам выбраться наружу. Командующий сглотнул. — Сейчас… Я должен был быть там. Со своими солдатами, — Тигрил кивнул вперёд, — но я должен… Я должен найти Алукарда и Грейнджера. Они дороги мне так же, как и ты, сестра. Девушка повела плечом. Слова брата и его серьёзность были ей не по душе. — Послушай, Фанни, — командующий сдвинул брови к переносице и нервно сжал ладони, — я должен знать. Какие у тебя отношения… с Алукардом? Он ничего тебе не говорил? Скучающее выражение лица сменилось паникой. Фанни вздрогнула и мотнула головой, не решаясь посмотреть на брата. Сложив руки на груди, она отстранилась от поручней и робко съёжилась. Её волнение не скрылось от Тигрила. Оттолкнувшись от перил, командующий повернулся к сестре. — Ты что-то знаешь? Фанни, не молчи, умоляю тебя! Девушка цыкнула и прикрыла лицо руками. Выпустив неровный вздох, она злобно посмотрела на брата. Не осталось ничего, кроме отчаяния и обиды. — Да ты хоть знаешь, какой Алукард на самом деле?! Он.. Он.. — тонкий голосок дрогнул. Слова давались ей с трудом. Фанни взволнованно кусала губы, пока с выдохом не слетело последнее слово, — мерзавец… Взгляд Тигрила переменился. От услышанного он испытал не лёгкое удивление, а настоящий, тяжёлый по ощущениям шок. Взметнув брови, он ошеломлённо взглянул на сестру и быстро огляделся по сторонам. — Фанни! Как… Как ты можешь такое говорить?! Алукард тебе, как старший брат! Шагнув ближе, Тигрил хотел было положить ладонь на сестринское плечо, успокоить и разобраться в ситуации. Не подпуская к себе, Фанни попятилась. Глаза, широко раскрытые от потрясения, заслезились, и девушка поспешно смахнула слезинки запястьем. Её руки дрожали, пальцы сжимались и разжимались от злости. — Как брат? Как брат?! — Фанни укоризненно закачала головой, — ты совсем его не знаешь, раз так говоришь… Он мерзавец. Отвернувшись, она побежала прочь, пока её хрупкая фигура не скрылась за углом. Тигрил не останавливал и не просил объяснений. Он знал, что такова натура Фанни — нужно дать ей время, и она сама всё расскажет. И всё же её слова ввели командующего в замешательство. Что же Алукард натворил, раз Фанни так отозвалась о нём? Тигрил окинул площадь пустым взором. Сначала исчезновение рыцарей Света, теперь резкое заявление по отношению к Алукарду. На чью сторону он должен встать? Фанни, любимая младшая сестрёнка, или Алукард, верный и храбрый ученик? Тигрил раздосадовано сжал кулаки. Он не позволит, чтобы к его сестре относились плохо. Будь то обычный горожанин, или известный охотник на демонов. Слёзы родного человека для него хуже войны.

***

Площадь опустела, оставив лишь одиночные лавки. Основные силы уже выдвинулись к границе и дело оставалось за мелкими подкреплениями отдельных войск и задержавшимися в столице командующими. С момента разговора с Фанни прошла половина недели, и каждый её день не отличился успехом. О неудачности поисков вскоре узнала и Сильвана. И тогда последовал приказ, появление которого Тигрил желал меньше всего. “Приказ от императрицы Сильваны. Приказываю командующему Тигрилу Вайтинг присвоить пропавшим по окончании миссии в Лесах Азрии охотникам на демонов, по совместительству рыцарям ордена Света, Грейнджеру и Алукарду статус отступников и временно лишить статуса охотника на демонов до выяснения обстоятельств. Преждевременно прекратить их поиски на территории Монийской империи и следовать дальнейшим указаниям.„ Может быть, его поиски изначально были бессмысленны? Не стоили потраченных средств и сил? Были лишь попыткой обмануть самого себя? Тигрил сел в кресло и помассировал виски. Он не знал ответы на эти вопросы. Не знал, что будет дальше. Что станет с его учениками? Что станет с империей? Взяв стакан, наливает из графина воду. Прохладная жидкость приятно охладила горло и умерила разгорающийся пыл. Обстановка накалялась. Собственное бессилие томило. Оставалось набраться терпения ждать, чего ещё диковинного подкинет судьба. Постучали. В дверном проёме показалась каштановая макушка. Обезьяний гогот выдал нежданного гостя. Тигрил усмехнулся. — А, снова ты, Клауд. Проходи. Наспех наведя порядок на столе, вопросительно смотрит на пришедшего и впадает в ступор. Всё стало ясно без лишних слов. Но не успел Тигрил отчитаться, как Клауд заговорил первым. — Грейнджер… Так и не нашёлся? — Декстер, сидевший на его ноге, тревожно закричал, заслышав знакомое имя. — Ты серьёзно волнуешься за него? — грубо бросил Тигрил, сделав акцент на словах «за него». Поймав на себе озадаченный взгляд, он потупился. — Не пойми меня неправильно, Клауд, — он закашлял и встал из-за стола. Подойдя к окну, задумчиво всматривается, — не стоит волноваться за Грейнджера. Он ведёт себя.. Как-то не так. Неправильно. Заметив, что Клауд всё ещё не понимает его, Тигрил помрачнел. — У меня предчувствие, что он перестал быть верен империи. Это сложно объяснить… Проще говоря, Алукард выглядит более преданным.. Покорным, — командующий зашторил окно, и помещение погрузилось в темень. Тигрил повернулся к пареньку. Помимо усталости в его глазах отчётливо читалась надежда. Глухой стук ботинок заставил Клауда поёжиться. Декстер испуганно засопел. — Клауд.. Скажи честно. Грейнджер что-нибудь говорил тебе? Например, о своих планах, или что-нибудь ещё? Клауд замотал головой, и мужчина обессилено вздохнул. С каждым провалом его сильнее оплетали тернии беспомощности. Люди, хорошо знавшие Алукарда и Грейнджера, не сказали ничего, что могло помочь поискам. Всё напрасно. Помолчав, Клауд повёл плечами. — Не может быть, Тигрил. Я давно знаю Грейнджера. И он явно не тот человек, который предаст империю. Таких верных, как он, ещё надо поискать… И всё же, найди его. Прошу тебя. Командующий печально улыбнулся. Неожиданная череда ударов прорезала воздух, и дверь распахнулась. Оба в удивлении обернулись на одетого в белые доспехи рыцаря. — Генерал Тигрил, войска готовы. Ждём ваших указаний. Тигрил кивнул и махнул рукой. Дверь закрылась. Поравнявшись с Клаудом, он легонько похлопал его по плечу. — Я обязательно отыщу их. И верну в Монию, — его голос стал твёрдым и решительным, — а теперь пора. Бездна ждёт меня.