Дневник с твоей мелодией

***

Время летит слишком быстро. Люди не успевают думать, жить, любить. Это за гранью их возможностей. Они бегут, убегают и снова бегут. Куда же? Да кто его знает. Кто куда. Кто бежал за счастьем, стараются остановиться, но это не так легко, как оказалось. Каждый, кто пытается остановиться падает, а кто падает того давят насмерть.

«Faling too fast to prepare for this, Tripping in the world could be dangerous. Everybody circling is vulturous»

Я слишком быстро падаю, не успевая подготовиться к этому, Оступаться в этом мире может быть опасно. Все кружат надо мной, как стервятники» Imagine Dragons

Те, кто давят не хотят этого. Просто толпа, что находится в панике не замечает других. А те, кто считают, что до счастья можно добежать — находятся в панике. Но такие как Хенджин и не начинали бежать, таким как он легче. Хван сразу просек систему. Ему лень бежать за тем, что и так придет. Веселее идти легким шагом и пить горячее кофе, что обжигает язык и наблюдать за несуразными людьми. Кажется, они слишком много стараются. Самое время плыть по течению, наплевав на все. С пустой головой приходит разум. Разум поможет вам избавиться от проблем, когда придёт время. А если время не придёт — значит и проблем нет, можно плыть дальше, ощущая прохладную воду, что обвалакивает все тело придавая сил. Ухмылка не сползает с губ Хвана, когда он видит тех, кто бежит в никуда, даже не замечая этого. Но тех, кто пытается остановиться, он поощряет. Он видел, как Феликс усердно старался разглядеть те звезды, просто у него не получалось. Пришлось прийти на помощь. Хван позволяет ощутить людям свою атмосферу небытия, если они заслуживают этого. Но как ни старайся, если ты не веришь в магию и остальную чушь, ты не окажешься в этом загадочном месте, где происходит феерия, где постоянно развивается парень. Где бы он не был, облака, мятные конфеты и волшебство следуют за ним.

***

Сейчас Хенджин сидит в своем обычном мечтательном состоянии и что-то пишет. Он сказал решить Феликсу несколько задач без его помощи, но почему-то парню они не были интересны сейчас. Занимательнее наблюдать за юродивым парнем, который делает вид, что работает, но при этом наблюдает за светловолосым, чтобы тот не допустил ошибку в уровнениях. «Заботливый. Мечтательный. Магический.» «Это не он не похож на других, это они не похожи на него» Хван также продолжал писать без остановки, будто сплошным текстом. Он не думает, его разум чист от лишних, навзчивых мыслей. И вот он уже рисует что-то непонятное. Сильно напоминает цветы и музыкальные ноты. Вернее, парень с рисунка держит цветы в руках, вдыхая запах с закрытыми глазами, а над его головой летают ноты. Они насквозь пронизывают его голову, показывая легкую натуру. Чем-то напоминает старшего, но это явно не он. — Хенджин, — начал Феликс, прерывая тишину. Парень рядом лишь промычал, в знак того, что готов слушать, — почему ты всегда в наушниках? — вдруг задал вопрос светловолосый, который только что пришёл к нему в голову, но долгое время интересовал его. Хван продолжил писать, но останавился, дописав до точки. Этот вопрос обескуражил его и заставил задуматься. Никто раньше не замечал такую особенность у парня, ну или, по крайней мере, не говорили об этом. Наверное, даже сам он не замечал. Он мечтал, так что ему было не до этого. — А ты почему все время засыпаешь на работе, властелин подушек и чужих недоспанных часов? — наконец отмерз он. — Думаешь я не замечаю? Откуда такая резкость на простой вопрос. Простой в мыслях Феликса и сложный в ответе для Хенджина. Чтобы понять, надо почувствовать, словами не описать. «Снова старый, холодный Хван. Интересно, куда он девает противоположного зефирного? Как-нибудь спрошу» Феликс не мог решать номера данные учителем, ведь он летал в своих воспоминаниях. Из его головы не вылетал танец и образ Хенджина: оточенные до идеала движения, атмосфера, исключительная пластика, передача пережитых эмоций — все завораживало. Он будто был рожден, чтобы танцевать на сцене, но кто-то занял его заслуженное место. Когда он танцует, то все вокруг тоже уходит в пляс. Феликс сейчас думал о том, как так получилось, что они с парнем будто неудачно обменялись профессиями. Почему Хенджин танцует ночью в зале, когда никто не сможет увидеть его, вместо того, чтобы блистать на публике. Вопрос остается открытым. — Что с тобой не так? — спросил Ли в гробовой тишине, но только спустя время осознал, что сказал. Точнее, он думал, что это лишь пронеслось в его голове. — Я имею в виду… я не могу понять тебя, то ты весь будто застрявший в сказке, то вдруг становишься агрессивным и… реалистом что ли, — говорил светловолосый все, что было у него на уме. — Еще и постоянно в черном, с черными волосами, черным телефоном и… — Но мои волосы не черные. Они темно-каштановые, близкие к смоляному оттенку, — пропустил мимо ушей тот остальные слова, сказанные собеседником до данного утверждения. — А что с ними не так? — Они делают тебя угрюмым, серьезным. Как будто угрюмее и серьезнее, чем ты на самом деле, — в ответ на это Хенджин лишь ухмыльнулся. Печально и тяжело. — Ты будто залез ко мне в голову, — задумался Хван, — я тоже думал об этом, — вдруг улыбнулся он. Наверное, мало что заставляло Хенджина задумываться или осознавать, но сейчас он понял, что действительно был груб. Дело вовсе не в парне напротив, просто вопрос был несколько причудливый, поэтому нужен был и такой же ответ, но, если честно, Хван сам не знает, что точно должен был сказать. Даже выкрутиться не получится. Он продолжил после долгой паузы: — Музыка помогает мне избавиться от мыслей, тревоги, позволяет почувствовать то, что не можешь в обычной жизни. Феликс никогда бы не подумал, что Хенджин может морально плохо себя чувствствовать, если бы не его ответ. Оказывается, даже самые светящиеся люди могут быть морально подавлены иногда. Но иногда, само выражение «иногда» может превратиться в «постоянно», незаметив, как перешло тонкую грань. По закону жизни: самые жизнерадостные на вид — самые безжизненные. Стакан наполовину полон или пуст? Светловолосый всегда думал, что для Хвана он всегда полон. И это правда, но Хван считает, что он наполовину полон ядом. Но несмотря ни на что, он все равно всегда надеялся, что просто вода стухла, срок годности вышел, она не отравлена. Снова пытается починить, сохранить несохраняемое. Ему нужен кто-нибудь, кто выльет воду вместо него. Но ведь человек на восемьдесят процентов состоит из воды, тогда если вода — яд, то половина него это яд…? Хенджин ведь так старается быть лучше, веселее, добрее, каждый день, каждую минуту не особо любимой жизни.

«Я продал бы дьяволу душу, я бы продал дьяволу честь, Чтобы стать чуть-чуть лучше — чем я есть» Валентин Стрыкало

Музыка для Хвана это его аптечка, таблетка от всех болезней, девятая жизнь, баллончик с кислородом. Он может не замечать происходящее на улице, идя по тропинке с руками в карманах. Все сразу становится бессмысленым, только текст песни имеет смысл, который пролетает сквозь его голову, как ноты, сквозь того парня с рисунка. Порой темноволосый может перестать дышать, вслушиваясь в любимую песню. Легкие перехватывает, зато на душе становится легко. Легче чем прежде. Каждый раз он играет со смертью и знает, что однажды, не сможет вздохнуть из-за этого. Но это, кажется, и называют прекрасной смертью. Осталось, чтобы его посыпали какой-нибудь несъедобной мишурой сверху, тогда будет казаться, что это всего лишь праздник, а не похороны. Он не умер, просто не может вздохнуть. В его мире люди не дышат, не кислородом точно, наверное тем, что он называет музыкой. Он не зависим от мелодии, просто мелодия не может обойтись без Хенджина, его танцев, магии и легкой глупости по совместительству с умом. Хван часто думал о том, что возможно его предназначение умереть от остановки сердца, не по причине болезни, а из-за детского восторга, который каждый раз выходит из его глаз. Но все это не спроста, Хенджину постоянно снятся кошмары, которые мучают его до скрипа костей, поэтому мир грез для него закрыт, но всегда есть мир Айхи. Днем и ночью он находится в этом месте. Сочетание слов, мелодии, звучания, оттенка настроения мелодии управляют им. Он не любит думать об этом, но продать душу не кажется теперь уже такой уж и страшной идей. Парень практически сделал это, вот бы еще знать в чьи руки ушла его розово-голубая душа с лимонным привкусом. — А танцы? Как давно ты занимаешься ими? — удивленно спросил Феликс. — Я не знаю. Я просто танцую, когда головая наполнена информацией. Танцы успокаивают меня, возвращают на круги своя, — умиротворенно говорил Хван, а светловолосый в это время внимательно слушал. — Ладно, на сегодня я предлагаю закончить. Феликс понимал парня, ведь они действительно долго занимались, поэтому он уже собирался проводить его, но вовремя вспомнил: — Сколько стоят твои занятия? — спросил Феликс, стоя на выходе. — Бесплатно, — сразу ответил тот, обувая обувь, — считай, что я чищу карму. — Я так не могу, давай я тогда хоть сделаю что-нибудь для тебя. — Сдай экзамен на высокий балл, — посмеивался парень, но Феликс стоял с полным серьезности лицом, — или тогда корми меня, — увидев удивленный взляд, он продолжил: — Мне понравились твои булочки. Если ты хочешь как-нибудь отплатить мне, то готовь их для меня к каждому занятию, — с таким же серьезным лицом сказал он. Переведя тему, они обсуждали все всемирные вопросы, что только приходили в голову, пока Хван не оделся и не вышел из квартиры, попрощавшись напоследок.

***

На следущий день Феликс устроил себе выходной, точнее его вынудили. Парень долгое время не брал выходных, что означет, что у него в запасе ещё много их. К счастью, его друг знает об этом и так как они давно не виделись, то они обязаны были встретиться. Кто знает, когда бы Феликс вышел отдыхать, если бы не этот до светлого добрый паренёк. — Давно мы с тобой никуда не выбирались, — сказал Феликс, обхватывая обеимя руками горячую кружку кофе. — Да, потому что ты с головой в работу ушел, — тепло сказал Сынмин. — А вот и нет! Это ты потому что постоянно с Чонином и забыл про друга, — говорил тот с наездом, на что собеседник слегка засмущался, ведь отчасти, это было так. — Когда это ты видел, чтобы я много работал? Сидит придумывает тут чушь какую-то, — остыл он. — Если бы не университет, то ты бы совсем забыл, как я выгляжу. — Не беспокойся, не забыл бы, твое лицо в каждом журнале печатают, — со скрытым ехидством ответил Ким Сынмин. — Расскажи лучше как у тебя дела. — Все, в целом, как обычно, правда у нас новый дирктор, он же является нашим продюсером, он же мой репетитор по математике, — улыбнулся светловолосый. — Что ты сказал? Как так получилось? То есть у вас хорошие отношения, это хорошо, — оживился парень, завалив вопросами друга. — У нас странные отношения. Он пытается подружиться, но я практически игнорирую его. Даже неудобно теперь. — Ещё бы, он наверное добрый, не как ты злыдень, — закатил глаза Сынмин и откинулся на диван. — Ну, видимо, да. Когда я спросил его о стоимости занятий с ним, он сказал, чтобы я платил ему своей выпечкой, — вспоминая об этом, уголки губ сами поднимались. — Ну ты и правда вкусно готовишь, я понимаю его. — Мы два часа занимались. И так продолжим три раза в неделю. — Ладно, я не понимаю его, он сумашедший, — поменял мнение Сынмин и начал смотреть в сторону, закинув ногу на ногу. — Даже я бы не выдержал тебя столько времени. — Он самый настоящий псих, но добряк до глубины души. Феликс обсуждал со своим сокурсником всевозможные темы, которые остались нетронуты с момента из разлуки. На самом деле, они виделись не так давно, но все это время ощущали тоску, пока серые будни тянулись. Их посиделки были необходимы им обоим, как сходить покушать. В этом было что-то детское, то, что важно только для них, когда другие считают это пустым делом. Сынмин как никто другой понимал Феликса и точно также Ли понимал его, не сказав ни слова. Когда-то они нашлись в небе и теперь из них образовалось целое созвездие. Каждый раз Феликс восхищался их дружескими отношениями и ценил их, хоть и никогда не показывал этого. Сынмин просто знал, что он нужен парню и знал, что этот парень знает об этом. Этого было достаточно обоим.

***

Все полторы недели блондин упорно занимался с директором. Они также продолжили заниматься в квартире ученика, потому что в кафе шумно, а предлагать ехать к Хенджину было неудобно. И, занимаясь у Феликса дома, ему было легче осуществлять оплату. Абсолютно перед каждым приходом уставшего директора, он готовил ужин и выпечку по устной договоренности. Хван всего лишь пошутил тогда. Вроде бы шутил. Но Феликс понимал, как ему тяжело ехать заниматься с ним до ночи, поэтому не слушал глупые смущения парня и всегда кормил его ужином. Так уж его мама воспитала. И что бы тот ни говорил, он всегда съедал полную тарелку. Таким образом, они достигли больших результатов и уже были настроены на высокую оценку за экзамен. Конрольный экзамен был все ближе и ближе, и вот остался всего день до этого важного события. Парень переживал, ведь ему не верилось, что он так быстро наверстал упущенное. Хенджин помимо объяснений уровнений, старался объяснить парню, что он все напишет, и что они достаточно много занимались. Иногда эти проработки срабатывали, но чаше всего Ли снова начинал загонять себя. — Эй, мужик, не парься, ты же теперь разбираешься в этих всяких задачках, — говорил Джисон, стараясь расслабить коллегу. — Придешь завтра и всем покажешь какой умный. — У него уже завтра экзамен? — удивленно спросил Чан Бин. — Ты вообще слышал о чем мы говорили? Только и делаешь, что жуешь, — включился в разговор Бан Чан. Они говорили так, слово Феликса не было с ними в одной комнате. — Конечно, у Феликса завтра экзамен, — непринужденно продолжил Чан Бин. — Я тут вообще-то, — привлек внимание главный обсуждаемый. — А, да, Феликс, ты главное не переживай, что там писать-то, даже дурак справится, — мялся тот. — Ой, замолчи уже, Чан Бин, — сказал Минхо. — Феликс умный парень. И, судя по тому, как от него все это время пахло выпечкой, он часто занимался с Хенджином, — хихикал Минхо. — Ты на что намекаешь, кошатник? — разозлился Ли, ведь он думал, что об этой тайне знает только Джисон, но у него оказывается ничего не держится. Другого светловолосый и не ожидал.

***

— Директор, можно к вам? — просунул макушку Феликс. — Конечно можно, что случилось, — отложил бумаги и ручку Хван. — Да я, вот тут просто, ну знаешь, — мешкался на месте тот. — Завтрашний экзамен? — подхватил директор, не давая сформулировать мысль. — Да… — Господи, ну садись, — показал рукой на стул напротив стола Хенджин. — Что не так? — Я решал уровнение и сомневаюсь, что решил его правильно, проверь пожалуйста, — стесняясь, сказал парень. — Ты когда успел решить его? Работать кто будет. — Сейчас обед, Хенджин. — Обед? Сейчас? — удивился Хван и посмотрел на часы. — Ладно, давай свое уровнение, — сказал уставший парень. Феликс протянул ему листочек и странную теплую коробочку. — Что это? — Это обед для тебя, — улыбнулся блондин. — Я так и знал, что ты забудешь про перерыв и потом будешь голодный, а значит злой. — Может ты и прав. Давай сюда, — с радостью в глазах забрал коробку тот. Хенджин открыл вкуснопахнующую коробочку и начал кушать, проверяя задание в знак благодарности. Феликс в это время лишь внимательно наблюдал за парнем и ждал, пока тот найдет ошибки, но все было слишком идеально. Хенджин перестал жевать, поднял взгляд и сказал: — Значит так, — смял и выбросил листочек с уровнением, затем съел еще ложку пюре, — я старался докопаться, но тут просто не до чего. Все идеально, понял? Иди отсюда. — Прям идеально? Может… — Прям идеально, — перебил Хенджин светловолосого и встал с места. Хван смотрел на Феликса, насквозь пронизывая взглядом. Никто бы не смог прочитать намериния темноволосого сейчас и угадать, что этот парень выкенет на этот раз. Даже он сам не знал, что планирует и что твориться в его голове. Там буря, легкий ветер и немного звук моря у берега. Волны в его волосах. Синее не море, а его свитер. — Я знаю как сделать так, чтобы ты не волновался, — вдруг выкинул тот. — Но этот способ странный. «Как и его создатель» — Идем за мной. Коротко сказал темноволосый и вышел из кабинета. Феликс последовал за ним даже не спрашивая, куда они идут. Ему было интересно, но если Хван расскажет, то будет не то ощущение. Но чтобы там не было, сейчас Ли слишком много обитает в своих мыслях. Ему тяжело признать, что сейчас он хорош в математике и все, что может погубить его, это только его неуверенность. Хенджин знал это, поэтому изо всех сил старался помочь ему почувствовать то самое чувство «я все могу». Он даже не вникал в то, что написал блондин на том листочке, лишь пробежал глазами. Было понятно, что если Хван скажет, что нашел хоть мельчайшую ошибку — Феликс не успокоится и не заснет ночью, пока не прорешает весь сборник с задачками. Но ведь сон это тоже важно, как бы объяснить это сомневающемуся парню. Парни прошли в пустой тренировочный зал. Феликс стал идти медленней, в то время как Хенджин уверенно прошел в глубь, направлясь к большим музыкальным колонкам. Он стал настраивать их, крутя и нажимая на разные кнопки. Затем его руки достали телефон из брюк и стали подключать его, дорабатывая последнюю деталь. Музыка стала играть, охватывая звучанием весь зал. Хван стал снимать теплый свитер, оставаясь только в рубашке, которую он закатал, чтобы рукава не мешали. Отойдя от аппаратуры на расстояние, его тело встало напротив светловолосого парня, который не понимал, что происходит. В это время Хенджин начал разогреваться, покачиваясь из стороны в сторону. Это выглядело необычно, но так расслаблено, что хотелось почувствовать то же. Теперь его руки и ноги тоже стали уходить в атмосферу танца. Он улыбался самому себе и моменту, в который удалось попасть. Или момент попал в него. Главное, что он смог отдаться времени и забыть обо всем, пока Феликс продолжал стоять, как вкопанный. — Чего стоишь? Повторяй за мной, — сказал Хван и прокрутился на месте. Но Ли так и стоял с выпученными глазами, не понимая, что от него хочет этот дяденька. — Феликс, ты со мной сейчас? — Я не понимаю зачем мне это и что вообще надо делать. — Сейчас расскажу, — начал тот, продолжая пританцовывать, — тебе нужно перестать хлопать глазками и начать наконец танцевать. Это все. — Я не хочу, — возмутился Феликс, — мы и так постоянно то и делаем, что танцуем. — На работе тебя заставляют, а тут ты свободен, ты можешь двигаться как захочешь, где хочешь и с кем хочешь, — продолжал темноволосый. — Позволь движениям очистить голову и помочь тебе увидеть себя с другой стороны. Теперь появилось ощущение, что Хенджин повсюду, во всех углах и стенах. Его тело это отдельный экспонат, а разум отельный. Они не взаимодействуют в дуэте. Их разделила музыка, которая въелась в кору мозга. Его энергия пронизывала все тело, откуда она только у него. В обед все расслабляются, но Хенджин напротив: готов прыгать по всей комнате, находясь в своеобразной эйфории, совсем позабыв о делах. Наверное поэтому он самый отдохнувший, даже если делал перерыв меньше. — Clap along if you feel like a room without a roof. Because i'm happy… Clap along if you feel like happiness is the truth, — подпевал Хенджин под песню «Happy» Pharrell Williams, продожая воздействовать на чужой разум, на что другой не знал как реагировать.

«Хлопай в такт, если чувствуешь, что тебе снесло крышу, Ведь я счастлив! Хлопай в такт, если ощущаешь, что все дело в счастье» Pharrell Williams

— Ну же, почувствуй энергию в себе, я все равно не отстану от тебя, — танцевал тот, успевая при этом уговаривать Феликса. Ли все еще не шел на контакт, ведь не понимал, как ему станет легче, если он сейчас потратит всю свою энергию, но Хван имел в виду другую энергию. У парня она проявлялась в волнение, но если выплеснуть её сейчас, то сил на тревогу не останется. Да и зачем испытывать это чувство, если можно радоваться прямо здесь и прямо сейчас. На счастье не уходит много сил, но как объяснить это парню. Может быть, даже им обоим, ведь, когда ты постоянно притворяешься, то рано или поздно сможешь поверить в это. Человеку ничего не мешает, никто не запрещает, главная преграда это он сам. — La vie est belle, Феликс, — сказал Хенджин остановившись на месте. — «Жизнь прекрасна» с француского. Прими это и всегда будешь счастлив. — Всегда? — уточнил парень. — Всегда. Даже если будешь одинок или в уединении, называй это как хочешь. Если будешь в шумной компании, с любимым человеком — всегда, — настойчиво прговорил собеседник с лицом, показывающим полную серьезность сказанных слов. — Ты сам-то следуешь своим словам? — вдруг спросил блондин. — Я стараюсь изо всех сил и готов потратить на признание этого всю свою жизнь, — тяжелый вздох, — давай продолжим. По неизвестным причинам, сейчас Феликс стал проявлять больше интереса и начал пытаться проникнуться методом парня. Хван завораживал всем своим видом и делился, будто бы, бесконечной энергией. Рядом с ним легче откинуть стеснения. Точнее у него его вообще нет, значит и у тебя оно автоматически пропадает. Закон Хенджина, который не проходят ни на одном предмете в школе. То есть, вообще не проходят. Музыка играла все громче, а люди в зале уходили в небытие все глубже. Это помогает и можно сказать, что ты даже не тратишь энергию, а обмениваешься ей. Спокойствие все больше витало в зале и обволакивало каждого, а мелодия задерживалась в голове, заставляя думать только о ней. Как теперь относится к темноволосому, если парень действительно помогает. Феликс отталкивает его, но он все равно притягивается. Тянется и без магнита. Может у него липучка где-то и магниты ни причем? Или Феликс просто медом обмазан, вот и тяжело сдержаться, чтобы не прилипнуть.

***

До экзамена осталось два часа, поэтому в холле рабочего здания можно встретить парня с блондинистыми волосами, который уссердно учит математику, пытаясь найти изъян в себе, но Хенджин прав — он идеален. Во всех смыслах. — Что делаешь? — спросил Хван, чем напугал подпрыгнувшего Феликса. — Не бойся, есть вещи пострашнее точных наук. Он сел на мягкий подлокотник дивана рядом с умником, что не особо понравилось тому. — Что это ты тут делаешь, а как же работа? — спросил блондин. — У меня обед вообще-то, — облокотился рукми о диван, натягивая улыбку. — Когда на экзамен? — Начало через… — начал Феликс, как его волосы чуть ли не встали дыбом, когда он посмотрел на часы. Хван понял это по его выражению лица. — Я опаздываю! Начало уже через пол часа! — Так, не переживай, я отвезу тебя, никто не начнет без присутствия блондинов и остальной нечисти, — встал с края дивана тот и стал искать по карманам ключи от машины. — Жди меня у машины, — сказал парень и побежал в кабинет за ключами. В машине светловолосый продолжал нервничать. Только это и оставалось. — Да сдашь ты все, даже не думай об этом, — вдруг прервал тишину в салоне Хенджин. — С таким учителем как я — ты просто не можешь не сдать. И хотя ты мой первый ученик — ты не блин, так что комом не получишься, — его улыбка аж слепит. Теперь ясно из-за кого происходят все аварии. Парень выбежал из машины, хлопая дверью, за что получил ругань вслед от водителя, но он уже убежал слишком далеко, стараясь скорее добраться до университета. Залетев в кабинет, он сел за свободную парту сзади, чем превлек внимание преподавателя: — Ли Феликс, — раздался скрипучий мужской голос, — все-таки пришел на экзамен, — усмехнулся он. — Как видите да, — ответил еле дыша тот. — На первую парту! — злобно крикнул он. — Придется за тобой как в школе следить, чтобы не списал. — Да зачем, я же не такой, я готовился, — усмехнулся Феликс. — Ехидничаешь, значит и на первой парте напишешь, вперёд, — сказал он. Пришлось пересесть. Он знал уровень знаний парня, но не знал, как усердно он занимался, что этот предмет ему аж во снах снился. Феликс теперь действительно был умен, но также нервничал. Последняя парта нужна была ему на крайний случай, но он и так бы написал все. То, что он не тупой, он знает точно. Преподаватель раздал двойные листочки и черновики, заодно снова вернувшись к Феликсу, чтобы проверить нет ли у него шпаргалок. Все проходило плавно, парень решал уже знакомые задачки, которые Хенджин заботливо печатал для него по десять листов каждый день с утра. По началу невозможно было решать это и без матов произносить имя Хвана, но со временем стало даже интересно писать решение, которое структурно возникало в голове. Феликс понимал, почему к нему такое особое отношение, ведь математика была для него самым веселым предметом. Для него и его друга Сынмина, но он хоть разбирается в ней, чёрт. Парни учатся на одном экономическом факультете, но блондин искренне не мог понять, что Сынмин забыл там, когда его душа тянется к творчеству. Он постоянно рисует цветочки в тетради и фотографирует грязные улицы Сеула, объясняв это тем, что он увидел в этом что-то, якобы, красивое. Он поет, когда нет людей. Если поблизоти кто-то есть, он не может удержаться, поэтому часто напевает себе очередную милодию под нос. Феликс знает из рассказов друга, что его родители банкиры, поэтому они заставили пойти его на этот факультет, но по словам Сынмина, он не против. Парень объясняет свою позицию тем, что экономическое образование важно и пригодиться оно намного больше, чем любое другое творческое. Однако он любит заглядываться на чужой факультет, в мыслях, все-таки, оказываясь там. По этой причине, год назад, он обзавелся оттуда хорошим другом. Точнее сейчас они больше чем друзья и оба признали это, но это сделало их лишь счастливее, от чего Феликс тоже стал автоматически счастлив. Он рад за друга и всегда старается тепло относится к его, теперь уже парню, Чонину. Чонин хороший и очень добрый парень. Свет его души может осветить самую мрачную комнату, а сквозь его намерения можно разглядеть другую сторону лучше, чем через воду с хранилища. Феликс искрене не понимает, что Сынмин забыл на экономическом факультете и при этом также искрене рад, что эти двое нашли друг друга. В это время он вспоминает, как когда ему было скучно, он шутил над учителем, за что теперь постоянно получает по шишке. Приходится тяжело отдуваться за свои шалости перед преподавателем, в отличие от друга, поэтому он в курсе знаний Ли в области математических наук. Доделав задачи, что тот пропустил, он сдал листок с ответами и решениями к ним. Выйдя из кабинета, его уже ждал друг с каштановыми волосами и покрашенными прядями на челке. Они прогулялись и отправились по домам. Весь слудущий день Феликс был как на иголках из-за ожиданий результатов, и вот они пришли к нему на почту, но глаза не осмеливаются посмотреть: — Давай, смотри уже! — говорили Сынмин и Хенджин хором. — Если хочешь, я могу первый посмотреть, — спокойнее сказал Хван. — Нет, я сам, — отрезал блондин. Он разблокировал телефон и скорее открыл сообщение, которое загружалось, пока все тело уже почти дрожало от любопытства и страха. Наконец, результаты стали известны, но их пока что увидел только Феликс, у которого лицо и так было мрачное, но сейчас… оно стало еще темнее. Парни запереживали, потому что их друг стал бледнее и тускнее насколько это было возможно. Его руки стали слегка дрожать, а глаза заливаться жидкостью. Состояние критическое и остальные, заметив это, выхватили телефон и увидели причину. Четыре балла из ста — Феликс, иди сюда, — нежно сказал Сынмин и подошел к другу крепко обняв его, чтобы тот мог выплакаться в плечо. Хван минут пять стоял на месте, не проронив ни слова. Его вид пугал больше, чем состояние Феликса. Теперь даже ему стало интересно, что случилось Хенджином. Когда светловолосый слегка отпрянул от друга, его взгляд пал на обескураженного директора. Он наконец выпал из транса и посмотрел на Феликса глазами полными печали. Даже сам Ли удивился. Еще больше он удивился, когда Хван сделал несколько быстрых шагов и крепко-крепко обнял светловолосого. Ему казалось, что он сейчас сломает ему кости, так тот начал еще и реветь, как ребенок. Его хныч раздавался по всей улице. — А, эм… Хенджин, не растраивайся… все хорошо, — говорил успокоившейся Феликс. — Феликс-а, мне так жаль, — еле выговаривал слова тот и шмыгал соплями. — Да ладно, не последний университет же, со мной все будет хорошо, — говорил светловолосый, немного поглаживая спину Хвана. — Я знаю, но ведь все мои труды насмарку, я мог поспать в это время, — ревел темноволосый. — Хватит уже сопли на мне разводить, — отцепил от своего плеча Хвана. — Фу, Хенджин, у меня теперь вся кофта в твоих сопях и слезах. Даже я у Сынмина столько не оставил, — злился он, пока плакса собирал сопли с носа салфеткой, которую ему дал Ким. — Феликс, — аккуратно обратился он, на что светловолосый парень буркнул, — дай мне еще раз посмотреть на это письмо. — Зачем? Мы уже знаем результат. — Просто дай телефон. Блондин до конца не понимал, что хочет сделать этот безумец, но дал ему свой телефон, после чего плакса, что была минуту назад, собрала себя в руки. Он начал активно что-то разглядывать и куда-то тыкать, после чего сказал: — Это не твои результаты, — с холодным видом сказал тот. — Что? Это не возможно. — Сам посмотри на фамилию и имя, — протянул телефон Хван. — Пиши преподавателю и говори, что это не твои результаты. Феликс молниеносно стал набирать текст учителю, чтобы он перепроверил сообщение с результатами, что отправил парню. Он быстро ответил и сказал подождать пару минут. Они казались вечностью, но это стоило того. Он извинился и прислал новое письмо. Новые эмоции накрыли его тело. Сто баллов из ста — Сто баллов! — закричали парни хором, особенно Хенджин. Темноволосый парень подбежал к блондину и снова крепко обнял его приподняв в воздух, а затем опустил после громких визгов. — Феликс, ты смог! — засветился он. — Мы смогли! — улыбался во все зубы он. Они так и не отходили друг от друга, ведь их глаза сейчас вели самый прекрасный разговор, затянувший обоих. Ну или танец, по мнению Феликса. Никто не смел отойти, ведь эти минуты были слишком короткие, чтобы добровольно оборвать их. Короче чем казались. Глаза Хвана были четко установлены в соседние, даже Сынмин не препятствовал своим присутствием. Сейчас слишком отчетливо стало слышно громкое дыхание темноволосого, как грудь поднимается, вдыхая чужой сладковатый аромат. Все это вводило в странный ступор. Что перемкнуло в Феликсе, что он теперь не хочет отталкивать Хенджина, напротив, ему приятно ощущать его теплые, мягкие объятия. Они отличались от чужих, они шли глубоко от души, а не ради галочки, рассказывали о хрупких чувствах Хвана. Лучше любых слов. Да и слез он пролил не мало в этих самых обниманиях. Такие детские и не обязывающие что-то сделать в ответ. Можно даже стоять с недовольным лицом, главное просто не уходить. Так раньше и делал Ли. Хенджин сильный человек. Какая у него сила? Его сила заключалась в смелости и искренности действий и слов, он не боялся показать свою эмоциональность и порой плаксивость. Парень сильный, когда ему это надо, но с близкими он позволяет себе расслабиться и освободиться от лишних рамок. Кому они вообще нужны, позориться веселее. «Чертов charmer Hwang Hyunjin»

«Tear me to pieces Why is the time so slow?»

«Разорви меня на части Почему время идет так медленно?» Two Feet

Рабочий день продолжался, но не логическая связь в голове Ли Феликса. Все мысли путались друг с другом и встерчались в одной точке. Большой, сладкой, розовой, а по своей форме она скорее напоминала цветок и имя у нее было как у его директора. Все было такое нечеткое, размытое, как будто на жизнь парня наложили фильтр без спроса. Он однозначно мешает спокойно жить. Хван мешает. Всеми способами, даже своим присутствием. Как шоколадное пироженое в холодильнике, когда ты на диете. Так и тянет к себе. Но, кажется, так не только у блондина, у Хенджина тоже переодически кружится голова, а мысли не могут собраться. Нужно работать, но никаких сил на это просто не осталось. Так получилось, что их все он выплеснул на улице. Эмоциональность это тоже не всегда хорошо. Это энергозатратно и чувствуешь себя потом подавлено. Словно лимон выжали. Да, он все ещё кислый, но уже не так, как раньше и теперь без сока, что делал его живым, хотя бы на вид. Все его мысли заполнены одним человеком и такое уже не впервый раз. Хенджин уже даже привык к этому. Этот человек заполняет его голову и вытесняет мозг своим присутствием, поэтому он им особо не пользуется. К чему это, когда есть интуиция и сердце с дыркой. Ощущение, что дыры по всему телу. Наверное поэтому Хвану кажется, что его может сдуть легкий ветер на улице. Феликс ещё не понял, что происходит, просто какая-то шоколадная пироженка заполнила всю голову. И что ему теперь с этим делать. Мысли сводят его с ума и мешают жизнедеятельности. Никакой ученый и рядом не стоял. А может он просто становится чудаком. Прям как один его знакомый. Интересно, это заразно?

«Cause I see you trying, Subliminally trying, To see if i'm gon' be the one that's in your arms. I admit, it's exciting, Parts of me kinda like it, But before I lead you on baby, Tell me what's your motive?»

«Я же вижу, как ты пытаешься, Подсознательно пытаешься Выяснить, окажусь ли я в твоих объятияхю Признаю, это возбуждает, Мне отчасти даже нравится.» Ariana Grande

***

Звонкий мужской смех заполнил черно-белое кафе новыми крсками. Они окрашивали место во что-то не похожее на правду. Палитра имела цвета, что близко лежали к душе Феликса. Они точно описывали его состояние и чувства. Это похоже скорее на детское воображение, но говорят, что оно самое правдивое и самое красочное. Со временем взрослые теряют эту детскую искру, а кто чувствует ее — подавляет или скрывает. Но ведь это так прекрасно. Это дар, который есть в людях, чтобы использовать его. Быть серьезным незачем, ведь сейчас парень в хорошей компании где чувствует себя более чем спокойно. В окружении этих людей, он способен показать на картине именными красками свой внутренний мир. Они то, в чем он нуждается время от времени. — Эй, эй, а помнишь как ты упал, когда мы отошли в туалет? — смеялся Бан Чан, глядя на Сынмина. — У тебя еще нога застряла в том смешном ведре! — через улыбку и смех продолжал тот. — Даже не начинай, — закатил глаза Ким, при этом слегка улыбаясь воспоминаниям о той истории. — Чонин, как наывается твой коктель? — решил перевести больную для Сынмина тему Феликс. — Он очень вкусный. — Ох, это ванильный латте на каком-то особенном молоке, я не запомнил на каком, — стеснительно ответил парень. Он все еще не мог превыкнуть к друзьям Сынмина, хотя они знакомы между друг другом практически год. — Правда вкусный? Дай мне тоже попробывать, — уже потянул руки Крис, но их вовремя отбросил Сынмин. — Ну-ка отстали от Чонина, он и так стесняется вас — стервятников, — защищал изо всех сил тот парня. — Да ладно тебе, он нам уже как родной, чего стесняться-то, — с недоумением говорил Чан, но вдруг светловолосый сосед толкнул его в бок и негромко сказал: — Замолчи уже, — тихо шепнул Феликс. — Ты — нет, Феликс, ты мне не родной, я считаю, что мы исключительно коллеги, потому что мой друг не стал бы себя так вести, — начал гордо, выдвинув грудь вперед, говорить Бан Чан. — Что ты сказал?! — начал возмущаться блондин и в разговор активно начали включаться и Сынмин с Чонином. Точнее Сынмин и его группа поддержки, состоящая из одного человека. Они снова стали собираться старой компанией, как раньше. Это радовало глаз Феликса, ведь из-за загруженных графиков не было времени даже увидеться с семьей, не то что друзьями. Но сейчас, жизнь Феликса возращалась на круги своя. Было приятно услышать, как идут дела у близких друзей, что новго случилось в их жизни. Они являлись частью жизни блондина, поэтому ему всегда было интересно узнать, как они поживали в его отсуствие. Сам парень не мог ответить на подобные вопросы, они загружали его голову тяжелее любых документов, тренировок и туров. Он сам не понимал как идут его дела. Все на первый взгляд хорошо, но столько нового произошло за это время, что устаканить мысли вызывало трудности. Хорошо, что у него всегда есть друзья, которые обязательно помогут в любой ситации.

***

Феликс сидит в холле один, в ожидании опаздывающего директора, у которого находятся ключи от зала. Но, так как это его небольшой секретик, Феликсу пришлось приехать пораньше, чтобы никто не увидел у кого находились ключи. Было приятно находиться внутри теплого помещения и никуда не торопиться, пока на улице идет слабый дождь и у большинства нет зонтов. Неужели так сложно иногда смотреть погоду. Глаза так и слипаются из-за сочетания раннего утра и притных звуков воды снаружи, что бьется по асфальту, окнам и подоконнику. Так и хочется заснуть, всего на пять минуточек… но вдруг, знакомый человек привлек своим видом. Водитель открыл дверь черной машины и оттуда вышел Хенджин с заднего сиденья, заодно открывая черный зонт, находясь в темно-сером костюме. «Как на похороны, ей богу. Лучше бы уж в розовом пришел. Ему бы подошло» Блондин не видел его головы из-за зонта, но точно знал, кем явяется тот человек. Хвана легко можно было узнать по походке, стилю одежды и неспешке независимо от ситуации. Например, он сейчас опаздывает, но не бежит, ни в коем случае. Медленными шагами он приближается к главному входу и наконец опускает зонт, настолько удивляя Феликса, что тот аж проснулся без чужих расталкиваний. — Хенджин, а ты чего покраснел? — в полуспящем состоянии спросил Ли, разглядывая новую прическу приближающегося парня. — Нравится? — смущенно спросил Хван о своих волосах, которые он покрасил в ярко красный цвет. — Ну… необычно, молодежно, — растерялся светловолосый. — Но почему красный? — Потому что потом он смоется в розовый, — смеясь ответил Хенджин. Странный, как обычно, но теперь его невозможно представить без данной черты. — И я не хочу, чтобы ты считал меня угрюмым. Я не такой, — продолжил он после недолгой паузы. «Тогда какой ты?..» После небольшого разговора они отправились к танцевальному залу. Прокрутив ключ пару раз, он открылся. — Можешь идти заниматься, — сказал Хенджин. — Да, я пожалуй пойду, — ответил Феликс и хотел уйти, как вдруг его остановил голос по правое плечо: — Феликс, не хотел бы ты сходить со мной на выставку бабочек? — Выставку бабочек? — Да, ее устраивает мой друг. Там будет большая выставка внутри здания, где будут летать настоящие бабочки редких видов. Это что-то наподобии зоопарка насекомых, — говорил Хван. — Он дал мне два билета, поэтому я решил предложить тебе. — Я думал ты боишься насекомых, — усмехнулся Феликс. — Бабочки исключение. Они поистине прекрасны, — говорил тот, пронизывая взглядом, но вдруг очнулся, отведя глаза от чужих зениц. — Они напоминают мне одного человека, — коротко добавил тот. — Кто это? — оживился Феликс. — Мы недолго знакомы, но я считаю его близким для себя человеком, — говорил Хван, запуская руки в карманы брюк. Приподнимает уголки губ и продолжает: — Не уверен, что он думает так же. — С чего ты взял? Может быть ты просто не видишь этого, — задумчиво говорил блондин. — Думаешь? — Я не думаю и ты не должен, тебе нужно почувствовать это, — сказал тот, на что Хван посмеялся. Слово «думать» не подходит парню. — Так ты пойдешь со мной на выставку? — Когда она будет? — Сегодня. Вечером. Предложение действительно заинтересовало Феликса, но он слишком уставший, было бы хорошо, если бы он дожил до этого вечера, не говоря уже о том, чтобы пойти куда-то. Однако он не мог не повестись на уговоры парня. — Я пойду. Хенджин сказал Феликсу всю нужную информацию. Место было вдали от дома, можно даже сказать загородом, поэтому Феликс поедет на электричке. Он бы мог поехать с Хенджином, он предлагал ему, но на своем опыте Ли понял, что лучше не ездить с этим психом. На общественном транспорте надежнее. Уйдя с зала немного пораньше, он смог провести дома немного больше времени и подготовиться. Феликс уложил свои светлые волосы теплого отенка таким образом, что они лежали друг на друге лесенкой по бокам, а одна прядка свисала на лоб. С одеждой он не заморачивался. Бежевая рубашка, заправленная в темно бежевые штаны. Он приехал без опозданий, как и Хван. Удивительно. Красноволосый парень явно думал, что надеть, такой он человек. Его выбор пал на бордовый костюм, который отлично подчеркивал новые красные волосы и черную рубашку. Отлично выглядит, как всегда. Но свитера ему больше идут, сразу вспоминаешь какой он мягкий. Встретившись у главного входа, они отправились внутрь, где их ждали. — Хенджин, рад, что ты пришел, — начал говорить подошедший парень лет двадцати девяти с бокалом шампанского в руке. — Ты с другом? Приятно познакомиться, Ли Су Хо, — протянул руку он и Феликс сразу пожал ее, тоже представившись. — Для своих я просто Су Хо. Ты не из Кореи? Интересный акцент. — Да, я из Австралии, — улыбался блондин. — Ничего себе, люблю Австралию! Когда приезжаю всегда еду искать кингуру, они невероятные, а люди там добрейшие, — дружелюбно говорил парень. — Ну все заканчивай, — закатил глаза Хван, — ты был-то там всего два раза. — Целых два раза! — Да, да, да, лучше расскажи с чего начать осмотр. Друг Хенджина дал ему специальную карту, где было написано нахождение каждой точки с разными насекомыми, но бабочки были ключевыми на этом мероприятии, поэтому парни стали обсуждать путь до каждого местонахождения крылатых. Начать они решили с мадагаскарского вида. Мадагаскарские бабочки отличались своей ярко желтой окраской и четырмя красными кружками на крыльях и, конечно, своей редкостью. Пока они следовали карте, Феликс решил задать вопрос: — Ты уверен, что это все законно? — хлопая ресницами спросил тот. — Я больше чем уверен, что нет, — не отвлекаясь от карты говорил парень. — Это же Су Хо. Но мы уже пришли, поэтому глупо будет уходить. Он имел в виду выставку, но они и вправду добрались до нужной точки с бабочками. Это место выглядело очень нобычно и красиво. Через огромное стекло можно было разглядеть каждую бабочку. Феликсу этот вид напоминал большой аквариум, но без воды, а с бабочками внутри. Окно было высотой около восьми метров и тем самым восхищало своей крупностью. Подходя все ближе, детскому восторгу Ли не было предела. Он никогда не видел что-то подобное, это прекрасно. Его глаза горели как никогда раньше. Шаг за шагом он хотел быть ближе к ним. Ему казалось волшебным это место, будто где-то летают даже феи с крылышками. Словно химе́ра смогла сбыться. Парень даже не подозревал, что это обетованное место так восхитит его. Это было даже что-то большее, то, в чем он нуждался именно сейчас. Такое умиротворенное место, позволяющее забыть обо всем и смотреть лишь на ярких бабочек. Продолжая приближаться к стеклу, его лицо также становилось все ближе и ближе. Наконец, он приблизил его достаточно близко, чтобы коснуться носом, но заметил чужой пристальный вгляд на себе. Однако его не волновало это сейчас. В данный момент, он хочет продолжить пристальное разглядывания насекомых.

«And I need you to know that We're falin' so so fast, We're fallin' like the stars Fallin' in love»

«Мне нужно, чтобы ты знала, Мы падаем очень быстро, Мы падаем как звезды, Влюбляясь друг в друга» James Arthur

Хван в это время сидел на лавочке, что находилась напротив окна. Желающие могли сесть на нее и смотреть в огромное окно, внутри которого летают бабочки и чужие несбывшиеся мечты. Парень удобно сидел. Его взгляду открывались бабочки и блондин Ли Феликс. Он мог смотреть на обоих, без какого-либо смущения. Сегодня ему официально разрешено. Сегодня все мечты и желания должны сбыться. Атмосфера этого места сама наталкивает на подобные мысли. Хотелось только сесть в отдаленное место и помечтать. Поэтому Хенджин занялся важым делом. Птиц нет, так что он считает бабочек. Но что делать, если он постоянно сбивается из-за того, что смотрит на блондина в светлой одежде. Задача оказалась сложнее. — Хенджин, смотри какие красивые! — широко улыбаясь повернулся Феликс, обращяясь к зависшему в своих мыслях парню. — Хочешь зайти внутрь? — спросил он, чем удивил светловолосого. — А можно? — с широко открытыми глазам спросил он и Хенджин кивком указал на прозрачную дверь, внутрь которой можно пройти. По его виду можно было видеть, как он рад и как загорелся идеей скорее зайти. Радоваться простому это так просто и одновременно так недосягаемо для людей. До Хенджина Феликс думал, что счастлив, но после встречи с ним, у него появились сомнения по этому поводу. Стали появляться разные вопросы в голове, которые не поступали раньше: Все ли живут также, без интереса к жизни, как живет он? Парень с улицы, сидевший на холодной лавочке рядом, поменял его отношение к жизни в другое направление, которое скорее напоминает радужную дорогу, дойдя по которой до конца, ты сможешь найти золото. Идя по дороге, ты не должен думать как тебе тяжело, сколько еще осталось идти. Идя по ней, ты смотришь на дорогу и замечаешь какая она яркая и как тебе повезло просто пройтись по ней. Ничто другое не должно приходить на ум. Радужная дорога напоминает общение с Хваном. Правда ты не знаешь точно, что ждет тебя в конце. Но ты точно знаешь, что это будет самое легкое и приторное времяпрепровождение в твоей жизни. Почему бы и нет. После того, как Феликс зашел внутрь, Хенджин последовал за ним, закрывая дверь. Ты буквально: попал в сказку. Смотря в это простарнство через стекло, ты не замечаешь многих деталей, но оказавшись внутри, тебя как будто обсыпают блестками и выливают на голову цветочные духи. Повсюду были цветы и зелень. Очень много зелени. Её словно забрали из кабинета Хвана. Кто бы знал, что бабочки в сочетании с цветами и мягким запахом орхидей намного красивее. — Налюбовался? — спросил Хенджин. — Нам нужно успеть ещё много чего увидеть. Согласившись с парнем, они отправились дальше по карте. Следущим видом по плану был «морфо менелай». Насыщенно синие бабочки, обведенные черным цветом по краям. Завораживающе. Таким образом, они путешествовали по зданию около двух часов, удалось увидеть практически все виды, но случилась непредвиденная ситуация. Голова Хенджина снова заболела, поэтому парни решили сесть на лавочку и наблюдать с расстояния. Красиво было все, включая соседа. — Эй, ты держишься? — заботливо спросил Феликс. — Да, — говорил тот, держа бутылку воды в одной руке, а голову в другой, — извини, что снова порчу тебе вечер. Постоянно зову и все порчу. — Даже не говори об этом, ты не виноват, — сидел рядом Ли. — Не совсем, — посмеялся тот и взглянул на обесспокоеное лицо парня, — если бы я не забывал пить лекарства, то все было бы хорошо, — снова расстроился Хван. — Напоминалки в телефоне устанавливай тогда, — возмутился светловолосый. — Я забываю ставить их, — звонко рассмеялся Хван и, не выдержав, Феликс тоже начал смеяться, не обращая внимание на людей. — Вот дурак, давай телефон, — сказал он и красноволосый послушно отдал его, ожидая, пока Ли натыкает куда надо. — Устанавливай нужную дату и время в окошке, — Хенджин сильно обрадовался и забрал телефон, бесконечно благодаря помощника, на что Феликс удивился, ведь на его взгляд, он не сделал ничего особенного. Но он не учел, что для Хенджина особенно все, что делает Феликс. Какой процент найти своего человека в жизни? Того, кто будет понимать тебя, поддерживать, понимать странный юмор, что ты постоянно говоришь не в попад. Это такая редкость, что кажется магией. Почему магией? Потому что многим кажется это невозможным, как любовь, но когда это происходит с тобой, ты не можешь поверить, что ты тот самый, которому повезло. Такая закономерность. Никто не понял по какой причине, но сразу после Сынмина по комфортности для Феликса идёт Хван. От него веет теплом и чем-то душевным. Даже если ядерная война начнётся, вместе с ним будет не так уж и страшно. Сонные глаза парня хлопают, готовые сомкнуться прямо сейчас, поэтому его голова бахается на соседнее плечо, при этом стараясь не заснуть. Хван удивился, но не стал убирать чужую голову. — Хенджин, — обратился он, — я так устал. — Я знаю, Ликс, я знаю, — сказал красноволосый, наблюдая за направлением полета бабочек. — Мама также называет меня, и ещё Сынмин, — не справился с собой и закрыл глаза. — Я никому не разрешаю называть себя так, но тебе можно, — сказал Ли и Хван тепло улыбнулся. Пару минут парни молчали, не желая прерывать такой меланхоличный момент. Каждый думал о своем, как и сам Хенджин, он даже не заметил, как стал слышать странные звуки по соседству. Феликс заснул. Каждый день блондин устает и не спит желаемые десять часов. Но ведь он так любит поспать, сон это основный источник его сил на какую-либо жизнедеятельность. Поэтому даже на теплом Хване для него нет проблемы заснуть. Возможно, родись медведем, он бы уходил в спячку даже летом. В ночных грезах никто бы не достал его и ничего бы не спрашивал. Только Сынмин доставал бы его во снах. — Он и вправду заснул, спанье ходячее. Еще и посапывает, — еле слышно сказал Хенджин. Слишком мило посапывает. Местами даже прихрюкивает, если можно так описать звуки, что издает это создание. Интересно, он любит мед, как медведи?

«Now I can't wait to hold you in my arms I know I was made for you And in love with all your charm It's the way you walk, the way you talk, The way you make me feel inside It's in your smile It's in your eyes I don't want to wait for tonight»

«Не могу дождаться, когда смогу обнять тебя. Я знаю, что создана для тебя, И меня пленило твое обаяние. Это было в твоей походке, в манере говорить, В том, что ты вызвал во мне. Это было в твоей улыбке, Это было в твоих глазах. Я не хочу ждать наступления ночи» Ariana Grande

Спящее сопящее лицо выглядело завораживающе мило. Сейчас оно обладало своей красотой, которую не видно на вечно сердитом лице парня. На эту картину хотелось смотреть больше, чем на редчайщих бабочек, ведь застать такой момент сложнее, чем поймать любое тяжеловстречаемое насекомое. Светлые пряди свисали на лицо, чем щекотали его и мешали сноведениям. Рука бодрствовшего парня потянулась к чужому лицу, чтобы убрать мешающую прядь. Пальцы медленно подхватили ее и убрали за ухо, щекоча кожу нежностью движений. — Бабочки красивые, но никогда не сравняться с тобой, Ли Феликс, — негромко проговорил Хван. Хенджин не мог оторвать глаз от небесной красоты блондина. Аккуратные кукольные губы свернутые бантиком и всегда розовые, большие яркие карие глаза, вызывающие только воспоминания о добром времени, которое прошло по каким-то причинам. И веснушки, которые не позволяли серьезно воспринимать парня в сочетании со светлыми волосами. Такая инфантильная, в хорошем смысле, внешность и такой бурный характер с грубым голосом; ядренная смесь. Каждый раз смотря на него, хотелось вознестись до небес и спросить, не потеряли ли они человека, но все тщетно. Это всего лишь воображение Хенджина. Его воприятие мира, которое другие люди не могут понять. Никто кроме Феликса; он способен видеть облачного, карамельного Хвана и способен ценить его за это, а не осуждать, как все делали, замечая такую особенность. Фраза «витать в облаках» с Хенджином обрела новый смысл. — Почему рядом с тобой я чувствую себя лучше, а вдали не могу найти себе места, — сказал Хенджин. — Бабочки за стеклом такие неугомонные. Кто уймет бабочек, что находятся в моем животе? Что бы это не было за чувство или насекомое — оно щекочет Хвана изнутри, прожигая кожу и не нанося заживляющий крем. От него хочется раниться и страдать от боли, изо всех сил надеясь на хэппи энд. Но хэппи энд только в сказках, сказки для детей, а Хван возрослый с ребенком внутри. Главное не зачитаться сказок и не повторить случайно чужую историю, только похожую на сказку. Хенджин не Ромео, а Феликс не Джульета. Мир, кажется, бессконечной книгой, она закончится только со смертью. До этого все эмоции, мысли и воспоминания записываются в нее. По крайней мере, Хенджин считал так. Конец заслуживает быть, но парни не заслужили его, как и грустный конец не заслужил их.

«And all I can taste is this moment And all I can breathe is your life Cause sooner or later it's over I just don't want to miss you tonight»

«И все, чем я могу наслаждаться, — это этот момент… И все, чем я могу дышать, — это твоя жизнь… Все равно рано или поздно это закончится, Я просто не хочу потерять тебя этим вечером…» The Goo Goo Dolls