Дневник с твоей мелодией

***

Новый день начался. Жаль, что это не выходной, которого так жаждал Феликс. Отдохнуть просто не выходит, особенно, когда практически каждый день ты либо в студии звукозаписи, либо спортивном, либо в танцевальном зале или вовсе на съемках очередного клипа. Все это вытягивало силы, которых и так не было. Мероприятия, концерты и фан встречи — они казались бессконечными. Хотелось просто плюнуть на все и встать в позу, но парень уже взрослый и больше так нельзя сделать, но слишком сильно хочется. Как говорится, правила созданы, чтобы их нарушать. Философия Феликса определенно неоспоримая, но всегда есть те, кто хочет испортить всю малину. Сейчас эти люди — Минхо, Бан Чан и Чанбин. Они точно не дадут блондину расслабиться на работе. Точнее они только и делают, что заставляют ленивца группы выполнять свои обязанности. Это уже превратилось в некую рутину. — Ну что я-то снова? — возмущался Феликс. — Даже не начинай, я видел как ты спал на матах, — утверждал Бан Чан с явным наездом на парня. — Вот это уже искажение правды, — отрицал очевидное Ли. — Я просто прилег отдохнуть, скажи же, Минхо, — светловолосый смотрел в глаза коллеги с надеждой на поддержку, но все тщетно. — Прилег и заснул. Договаривай предложение, Феликс, — говорил уставший Минхо, на что тот лишь фыркнул и скрестил руки у груди. — Никто тебе здесь не верит, — похлопал его по плечу Чанбин, — придется тебе все-таки пробежать десять кругов, — Феликс хотел продолжить настаивать на своем, но его прервал Бан Чан: — Кто-нибудь знает где Джисон? — Он у директора с бумажками возится, — сразу ответил Минхо и дверь в зал открылась, — вот и он. — О, Джисон, мы как раз вспомнили о тебе. Все успешно? — спросил Бан Чан. — Более чем, — улыбался парень. Тренировка смогла продолжиться в полном составе и в наступивший перерыв, все куда-то разошлись. Феликс сел на мат и вспомнил о том, что директор собирался зайти к группе, но его все не было. Сложно было ответить, почему Ли ждал его и вообще обращал на это внимание, однако этот вопрос не покидал его голову ни на секунду. — Джисон, а зачем тебя позвал Хван? — вдруг поинтересовался Феликс. — Мы решали вопрос по моей медецинской страховке. Он не мог ее найти, представляешь, — удивленно говорил тот. — Вы нашли ее? — Да, — коротко ответил парень, затем задумался ненадолго и продолжил, — Знаешь, он показался мне странным сегодня. — Что ты имеешь в виду? Он всегда странный, — улыбнулся Ли, вспоминая юродивость директора. — Это-то да, но в этот раз он был страннее обычного, — сделал небольшую паузу и продолжил на тон тише, — Я зашел к нему в кабинет и он начал задавать странные вопросы, мол, по какому поводу я пришел и как меня зовут, кто я, — сказал он, — директор просто напрочь забыл обо мне. — А ты что? — заинтересованно спроил Ли. — Я удивился, конечно, — сказл тот с привычной громкостью, — он сам меня позвал и теперь задает такого рода вопросы. Но, когда я сказал, что он сам пригласил меня, он стал искать что-то в тумбчках, перебирать бумаги. После, достав свой рабочий блокнот, он нашел мое имя и вспомнил наконец. Затем мы начали заниматься страховкой. Но, честно, изначально он долго включался в работу. — Да уж, Хван не жалеет себя, вечно что-нибудь, да забудет, — невзначай сказал светловолосый. — Правда? А ты откуда знаешь? — удивался Джисон. — Я… ну, я не уверен, просто он и при мне тоже много о чем забывал, вот я и предположил, — отсек блондин, чтобы от Джисона лишний раз не пошли новые слухи. Поведение Хёнджина действительно нельзя объяснить. Как Феликс говорил ранее, он всегда странный, но это его состоянее отличалость от той Хенджиновской странности, она будто проявлялась в его усталости, но при этом сложно было это так назвать. Эти мысли наталкивали на разные выводы, но все они были слишком бредовые, скорее напоминающие необычный в своем роде триллер-роман. Усталось никого не щадит. Она сказывается даже на таком сказочном герое, как Хенджин, который на первый взгляд больше витает в облаках, чем работает. Или считает буквы в тексте, например, вместо того чтобы читать их. Но один ли Феликс думает так? Он никогда не задумывался какой его директор в глазах своих коллег. Они определённо считали его своеобразным и витиеватым, но насколько? Ли понял, что знает лишь небольшую часть чудачества парня, когда провел с ним какое-то время вне работы. С каждым разом, с каждой встречей, с каждым разговором ты путаешься все сильнее, от чего хочется понять его все больше и больше. Блондину просто интересно, думает ли кто-нибудь о подобном из его группы. Неужели он один застрял в этой загадке без решения. — Феликс, — крикнул Бан Чан, — ты слышал? — сказал тот, на что светловолосый лишь отрицательно помахал головой, лидер был зол, но слегка смягчился при виде глупо хлопающих глаз. — Что с тобой сегодня. — Прости, Кристофер, я задумался, — честно признался тот. — Я вижу и мне не нравится это. Относись к работе серьезнее. Есть очень много людей, которые хотели бы оказаться на твоем месте. — Да, я знаю, я соберусь с мыслями и продолжу. — Давай, — сказал Чан и подошел ближе, — я знаю, что ты устал, как и все мы, но уже скоро отпуск, — сказал он и продолжил тише с самой теплой улыбкой, — и ты сможешь спать и летать в облаках, сколько захочешь, — посмеялся Крис, на что блондин в улыбнулся в ответ. Их лидер умеет волшебством ичерпывать конфликты без ссор — это одна из причин, почему Феликс уважал Бан Чана.

***

Темный вечер уже наступил. Конец рабочего дня подходил к концу, как и терпение блондина. Он пообещал Чану концентрацию, но мысли съели оставшиеся клетки мозга. Усталость перемешалась с жуткой ленью. Парень был вымотан и остался без сил. Даже на загадочного директора сил не оставалось. Ну, если только самую малость… Телефон уже в руках парня, но тело колеблется сделать это. Это не его дело и они даже не друзья. Но интерес выше любых рамок приличия, а нос длинее, чем хотелось бы. — Хенждин, — начал говорить в трубку Феликс после долгих гудков и нескольких попыток дозвониться, — почему ты не отвечал? — эмоционально спросил тот, что не естественно для парня. — Где ты? — спокойнее продолжил он. — Привет, что-то случилось? — чувствуется волнение на другой стороне. Теперь, когда разум вернулся, как объяснить свои резкие действия. Получилось лишь помолчать недолго, чтобы придумать что-нибудь правдоподобное. — Ликс, ты все ещё здесь? — спросил Хван мягкой интонацией. Снова ступор. — Ли Феликс, ты слышишь меня? — снова спросил он грубее, что вернуло уставшего парня к сознанию. — Я… тут, слышу тебя, — выдохнул, продолжил: — Где ты сейчас? — М, думаю, это неожиданно, — томил Хван. — Я сейчас на крыше нашего здания. Сейчас волнение накрыло блондина, ведь он не сразу понял смысл сказанного Хваном. Младший по-настоящему испугался за чужую жизнь. — Где ты? — переспросил он повторно, потому что не верил своим ушам. — Я на крыше. У серой колонны, — сказал Хван как ни в чем не бывало. — Повернешь левее и увидишь меня. — Хенджин, подожди меня, слышишь? Не двигайся! — быстро сказал светловолосый и завершил разговор, на что Хван удивился. Накинув куртку и быстро собрав вещи, блондин отправился на крышу, на поиски предполагаемого самоубийцы. Конечно, такого не могло случиться, но Феликс был уверен, что что-то не так. Он бежал со всех ног, стараясь успеть спасти парня. Ему не хотелось уставшим устраивать себе марафон по лестницам, но что еще поделаешь, если человек может сглупить, а ты не опоздать. Распахнув дверь на крышу, ему в лицо резко ударил холодный воздух, который легкие просто не могли воспринимать после такой нагрузки. Но даже в «полу-мертвом» виде блондин отправился искать чертову серую колонну. По площади крыша была просто огромной. Казалось, что даже если бежать по прямой, то можно запутаться. Особенно, когда кругом туман, мешающий смотреть вдаль. Завернув левее, Феликс шел по прямой и наконец заметил большую серую колонну, она была такая единственная там, и парень, который тоже был единственным, находящимся в этом холодном месте. Он сидел на крыше спокойно свесив ноги, пока Феликс во всю испереживался. Даже расслабленный вид его не успокоил. — Хенджин! — крикнул Феликс и побежал в сторону парня, пока тот спокойно повернул голову. Кинув сумку на холодный пол по пути, он обхватил Хвана и потянул за собой назад, пытаясь спасти от самоубийства, но он не учел, что это Хенджин и что он странный во всем, даже в месте, где находится. Из-за того, что блондин потянул парня за собой они оба упали на грязный асфальт. Возмущению Хенджина не было придела. — Феликс, ты что творишь? — завопил Хван в теплых объятиях светловолосого, что немного успокоили его. — Я тебя спасал. Ты же прыгать собрался, — виновато стал отвечать младший. — Да с чего бы мне прыгать-то? Совсем с ума сошел? — хмурился парень. — Вот и я так подумал, но знаешь, а вдруг с тобой бы что-то случилось. Ты еще и на самый край сел. Любой бы подумал, что ты либо самоубийца, либо сумашедший, — говорил блондин, боявшись отпустить директора. — Тогда я, видимо, второе, — выдохнул. — Ну, все, можешь отпускать меня. — Как я могу быть уверен, что ты не выпрыгнешь сейчас, — с серьезной миной говорил тот. — Я сам тебя сейчас выкину, холодно же лежать тут! — согласившись, они все-таки отцепились друг от друга, один с неохотой, и начали отряхиваться от пыли с крыши. — Ну так что ты тут делаешь? — спросил Феликс, а Хенджин снова сел на край, чем повторно напугал светловолосого. — Присаживайся, спящая красавица, — парень проигнорировал вопрос Феликса, хотя тот и сам уже забыл о нем. — Чего застыл? Отмерев, он медленно подошёл к этому страшному обрыву, на котором сидел Хенджин свесив ноги, как ни в чем не бывало. Он явно безумец, оттого и особенный. Странно особенный, но это не его недостаток, это его изюминка. Только слепой может не заметить этого. Ну и Феликс иногда… Порой думаешь, зачем он сделал это или сказал, а потом, после нескольких бессонных ночей, понимаешь, что он сам не знает ответа на вопрос. Кажется, что он знает ответ только на вопросы про что-то внеземное и загадочное, на что люди не нашли ответ, а для него очевидно. Хван странный до любопытства, аж рука чешется.

«I just can't wait for love to destroy us I just can't wait for love» «Я просто не могу ждать, когда любовь разрушит нас, Я просто не могу ждать любви…» The Neighbourhood

— Ищешь созвездия? — спросил Феликс задумчегого парня, переборов себя и сев на самый край крыши. — Нет, их не видно из-за фонарей. Я здесь, чтобы увидеть сам город, — сказал тот, пока прохладный ветер задувал в волосы. — Смотри, он активный даже сейчас, хотя уже поздний вечер, — улыбнулся Хван. — Еще рано, чтобы город перешел в неактивный режим, да и такого в целом не бывает, — сказал Ли и вдохнул свежий воздух, наполняя им полные легкие. — Ты прав, но я все равно люблю иногда посидеть здесь в это время. Есть возможность все обдумать. Здесь я могу почувствовать, словно мое время остановилось, в то время как чужая жизнь продолжается, — говорил Хенджин, смотря куда-то вдаль, где слышно лишь завывание ветра и рёв машин. Парни сидели в умиротворенной тишине, с точки зрения Хвана, и в гробовой, с точки зрения светловолосого. Он бегал глазами от Хенджина к мигающему городу, чтобы понять, что прекрасного этот чудак увидел на этот раз, но по его лицу не скажешь и слова. Он просто сидел улыбался глядя в некую пустоту, подсвеченную огоньками. Но что-то все равно заставляло его улыбаться, вот бы можно было узнать, что именно. — Город так красив. Отсюда видно все его огни, — прервал тишину Хван, делая паузу. — Время то летит быстро, оставляя в памяти лишь отрывки из жизни, то бессконечно долго. Сейчас я чувствую как оно долго тянется на фоне чужой быстрой жизни.

«Ignorant bliss, And a few sips might be the potion» «Неведомое блажетство, Несколькими глотками которого можно отравиться» The Neighbourhood

— Хенджин, как перестать спешить? — спонтанно спросил Феликс, продолжая сверлить взглядом красноволосого, хотя тот даже не повернулся. Спонтанность — это не про блондина, но рядом с Хваном ему постоянно хочется сказать что-нибудь глупое, резкое, мучающее разум. — Лучше спроси, как начать верить в чудо, — хихикнул парень и посмотрел в карие глаза соседа. — Поверив в невозможное, мир останавливается, а с приходом воображения — начинают открываться многие ответы. Это весь секрет, — светился парень, пока его красные волосы поблескивали от теплого света огней. — Некоторые, пытаясь успеть все узнать и все попробовать, не замечают обычных вещей, поэтому кажется, что время течет быстрее, — выдох. — Но я тоже частенько грешу подобным. Хочется иногда заглядывать в свою голову, как в прокат фильмов, где в воспоминаниях я смогу увидеть, как много всего сделал без угрызения совести, — младший продолжал слушать с интересом, не перебивая директора. — Но что мне-то делать? — не выдержал он. — Думаю, ты торопишься туда, где сможешь сесть и остановить жизнь, когда нужно просто остановиться и сесть, — сказал Хван и засмеялся, увидев непонимание в глазах напротив. — Надеюсь, ты понял о чем я.

«They say I got a lot of water in my brain I got no common sense I got nobody left to believe» «Говорят, у меня в голове слишком много воды, У меня нет здравого смысла, мне не во что верить» Queen (Freddie Mercury)

Холодный ветерок продолжал целовать лица сидящих парней. Кажется, сейчас Феликс понял смысл сидения на самом крае крыши. Таким образом Хван играет в игру со смертью, если это можно так назвать. Он чувствует власть над ней, управляет ей, контролирует и совсем не думает о последствиях. И, видимо, это не в первый раз и не в последний. «Ветер выдул последние мозги. Мои тоже» — Когда я смотрю на тебя, у меня возникает ощущение, что у тебя нет проблем или каких-то нерешенных вопросов в голове, — сказал блондин давно волнующюю его мысль, — ты другой, — в ответ на это Хван ухмыльнулся, слегка опустив голову вниз. Он думал, что ответить прямолинейному парню, который только начинает свой путь веры в чудо на земле. — Все мои мысли заполнены вопросами. Но я знаю, что никогда не смогу ответить на них, — Хван улыбался даже когда говорил на серьёзные темы, — Многие мне просто не под силу. — Может быть, я смогу помочь тебе, — подождя, спросил блондин. — Даже ты не сможешь, Феликс, их слишком много, — отрезал красноволосый и резко поменялся в лице. Он пытается скрыть свою злость за грубость, но это слишком заметно. Хван светится практически все время как ночная лампа, даже на работе, но, порой, его спонтанная злость пугает. Она возникает так неожиданно, что может вызывать напряжение у любого по близости. Раздражение часто читается в его глазах, когда он занят делами, но никогда прежде Феликс не замечал такой грубости в разговорах с ним. Иногда апатия посещала Хвана, но почему-то блондин не замечал её, но сейчас ощутил сполна. С каждой минутой все больше появлялось покалывающее чувство в теле, воздух перестал обогощать легкие: он стал сдавливать их, с каждым вздохом становилось все труднее. В это время Хенджин дышал пламенем. Горячий пар, исходящий из его рта, обжигал на расстоянии, не касаясь нежной кожи светловолосого парня. Но на улице так холодно…

«That's what a year-long headache does to you. I'm not okey, I feel so scattered. Don't say I'm all that matters» «Вот что головная боль длиною в год делает с тобой. Я не в порядке, я чувствую себя рассыпавшейся. Не говори, что я — единственное, что тебе нужно» Billie Eilish

Нагнетающую обстановку решил прервать Хван: — Моя мечта побывать на цветочном поле. — Правда? — удивился Ли. — Одна из, — снова улыбнулся Хван, — я считаю, что их должно быть несколько. Но именно эта — одна из главных. На втором месте, если быть точным, — наступило недолгое молчание. — Ты бы сходил со мной? — взгляд глаза в глаза и вот уже звонкий смех вытеснил гнетущую атмосферу, словно её и не было вовсе. — Говорят, каждый цветок на орхидеевом поле излучает свой запах и когда они перемешиваются, получается необычайно прекрасный аромат, который человек не способен воссоздать исскуственно, — мечтательно описывал старший. Что же в этом парне так притягивает? Все уже знают, что его странность — это его особенность. Но кто знает, почему атмосфера, витающая вокруг, ударяет в голову. Она не даёт покоя обоим, хоть сейчас это и не главное. Хенджин не может перестать удивлять и при этом не раздражать. Что блондину так не нравится в нем, что аж с крыши пинком выпихнуть хочется. Хван может помечтать, не обращая внимание на время, что у Феликса никак не получается. Мысли в голове губят, когда останавливаешься и при этом мучают все больше когда делаешь шаги шире. Блондин не умеет также. Он чувствует каждую секунду, потраченную впустую. Он хотел бы также не ощущать скорость минут и просто позволить себе плыть по реке, но что-то определённо мешает. Часы буквально тикают у него в голове, издавая неприятный звук во время попыток расслабиться. Человечек бежит, а кукушка чирикает. Ну или не кукушка. Какая разница, по какой причине сходить с ума. Итог у всех один: мозги набекрень и начало карьеры писательства любовых стихотворений с разбитым сердцем в подарок. Парень постоянно бежит, торопится, чтобы успеть… хм, кажется, он сам не знает что. А ведь если бы не Хенджин, он бы даже не заметил ни птицы в голове, ни часов, ни вывалевшегося мозга. Все было бы как у всех — обычным и ни капельки не воображаемым. — Почему я? — спросил светловолосый, смотря в глубину шумных улиц. — Смотря на город, а затем в твои глаза, я заметил одну вещь, — сказал Хван, поставил одну руку возле себя и, оперевшись на нее, наклонился ближе к соседу, — город такой светящийся, но даже все его огни не могут сиять также ярко, как твои глаза, — хихикнул и вернулся прежнее положенее. Наверное для него эти слова ничего не значат, но Феликс точно еще долго не забудет об этом и обдумает каждую сказанную букву.

«You're the closest to heaven that I'll ever be» «Ты ближе к небесам, чем я когда-либо буду» The Goo Goo Dolls

Вдург послышался шум открывающейся железной двери и светящегося фонарика, оттуда последовал мужской голос: — Кто здесь? — грозно крикнул тот. — Тут нельзя находиться? — перепуганно спросил Ли, будто не знал этого. — Забыл предупредить, — повернулся нервозный Хван, говоря с сарказмом, — конечно, нет. Бежим! — Ты просто безумец, — сказал Феликс, разворачивая ноги к земле и только успел забрать сумку, когда Хван схватил его за руку и поволок за собой. — Я знаю, Ликс, — смеялся он, потащив блондина в неизвестную ему сторону. После они решили прогуляться по улицам Сеула, что так ярко светили с крыши здания. Оставив сумку в машине Хенджина, они отправились в путь. Все было яркое и насыщенное. Город никогда не засыпает — это правда. Куда бы парни не пошли, большинство магазинов были открыты, фонтаны журчали и светились всеми цветами радуги из-за подстветки. Сейчас было самое лучшее время для прогулок, ведь внутри города не было ветра, все красиво сияло и заманивало зайти куда-нибудь. Даже ненужные косметические магазины работали ночью, что, конечно, удивило Феликса. Но Хенджин даже не подумал об этом, ведь, по его мнению, ночью наступает лучшее время делать маски для лица и вспомнить о себе. Он расстраивается, когда каких-то уходовых средств нет. — Спать ночью надо, — возмущался блондин. — Не могу я заснуть, у меня бессонницы постоянно, — также возражал Хван. — Ну так ты попытайся, — настаивал на своём Феликс. — Я тупой, что ли? Пытался, не выходит, — теперь надулся Хван, ведь Феликс не воспринимал его проблему всерьёз. — Зато когда приму ванну — сплю как младенец. — Ты лежишь в ванной ночью? — все больше удивлялся Ли, от чего остановился на месте. — Да, почему нет, это лучшее время для этого, — не понимал тот удивление младшего. — Ты такой странный, — кинул Феликс и продолжил идти, на что Хенджин посмеялся и последовал за парнем. Прогуливаясь по очищенным дорогам в хорошую погоду, поднималось настроение. Оно ходило где-то рядом с парнями и пересаживалось на цветную бабочку, улетая в неизвестное направление и возвращаясь местами с ветром. Дуновение наполняет волшебным чувством и просачивается сквозь кожу, оставляя маленькие яйца в днк, из которых вылупится счастье. Так видел этот процесс парень с красным оттенком волос.

«혼미해지는 매력에 빠지는 상상,

사랑에 빠져버린 내가,

콩깍지를 떼고 설명하기가 좀 그래»

«Представляю, как падаю под твое головокружительное очарование,

Я просто влюбился,

Сложно это оъяснить: как ослеплен любовью»

Stray kids (Hyunjin solo)

В это время они шли сквозь толпу, замечая знакомые лица в конце улицы. Они были радостные, так и хотелось присоединиться. — Смотри, это же Минхо, — показал пальцем улыбчивый Феликс. — Да, ещё Джисон с Кристофером, — добавил Хван и они направились к парням, просачиваясь сквозь толпу. — Феликс? — удивился Джисон, раскрывая глаза во всю ширину. — Ох, директор Хван, здравствуйте, — слегка поклонился он, удивляясь больше. — Что вы здесь делаете? — спросил Ли. — Решили погулять после рабочего дня, — сказал Минхо, указывая на ребят позади. — Вы пойдете пить? — поинтересовался блондин. — Нет и если бы пошли, то тебя бы точно не взяли, — сказал темноволосый после чего Хван расмеялся, а за ним и все остальные. Одному Фелексу было не весело. — Да ладно тебе, — успокаивал надувшегося парня Кристофер, — зато после тебя историй еще на год вперед хватает. Вот, например, помнишь, как ты поцеловал директора Хвана… — начал Бан Чан, но его вовремя преврал собеседник. — Да, Крис, я согласен, я слегка спецефичный человек и мне нельзя пить. Только замолчи, пожалуйста, — нервно заулыбался Ли, на что все снова засмеялись, ведь все понимали, что сказанное Чаном было правдой: после выпивки историй не наберёшься. Только сидеть и вспоминать. Теперь эта история будет гулять местным бестселлером в их кругах еще не один месяц. Поэтому есть негласное правило: если в коллективе нечего обсуждать, то просто надо позвать Феликса выпить. Парни проболтали еще какое-то время и каждый разошелся восвояси, ведь ни у кого в этот поздний вечер не было желания собираться большой компанией: все устали. Феликс и Хенджин же решили продолжить гулять по улицам Сеула и не завершать такой приятный вечер. Они обсуждали разные темы, что волновали их. Вот кто бы знал, что Австралия — это единственный материк, который еще является полноценной страной. На самом деле Феликс узнал от Хенджина много нового. Как, например, растет ребенок кенгуру в сумке. Как оказалось, после рождения, малыш кингуру сам залезает в неё и формируется там чуть больше полугода. Затем начинает высовывать голову или вовсе вылезать. И все это самостоятельно. Это довольно интересно, но по какой-то причине светловолосый не знал этого, за что ему было немного стыдно. Но Хван никогда не унижал его за незнание, наоборот, он начинал спрашивать, что интересно блондину и что еще он может рассказать ему. Это довольно необычный и интересный подход к людям, который понравился Феликсу, хоть он и недолюбливает «всезнаек». У Хвана буквально талант рассказывать сложные вещи простым языком и вызывать инетерс к этому. Как оказалось, Ли многого не знает, но его это не смущало, ведь собеседник всегда был готов рассказать ему упущенное. -… правда? Но почему? — удивился Феликс интересному занятию Хенджина. Как оказалось, он любит рисовать пожилых пар, что очень необычно с точки зрения Ли. — Не знаю, — наивно улыбался Хван, — думаю, я люблю рисовать в особенности пожилые пары, потому что они испытали настоящую и долгую любовь, — говорил он, пока его ноги заплетались сами по себе: из-за воздуха. — Но как же конфетно-букетный период, когда вы думаете, что… — начал блондин, но сразу же умолк, потому что вместо него закончил помрачневший Хван. — Когда вы думаете, что будете вместе всегда, идеализируете друг друга, но в итоге расстаетесь, — ухмыльнулся тот. — Но ведь так не у всех, — возмущался светловолосый. — У многих, — безэмоционально ответил Хван, чем создал долгую паузу в разговоре. Они закончили на неприятной ноте, которая будто осталась где-то внутри мелким осколком. Его невозможно убрать, но при этом он царапает тебя изнутри. Пару слов смогли испортить весь вечер. Хенджин не ожидал этого и понял, что виноват. Теперь он стал думать, что может сделать, чтобы изменить это, загадочно улыбаясь. — Ты чего улыбаешься? — угрюмо спросил блондин. — Феликс, жди меня здесь, никуда не уходи, — ответил тот и убежал за угол, оставляя парня в недоумении. Ли не знает об этом, но старший часто гуляет по этим улицам, поэтому знает главные настроение-поднимательные магазины. Сейчас Хван вспомнил о своем любимом киоске с мороженым, который находился буквально в нескольких метрах от парней. Не думая, он побежал туда за порцией любимого пломбира с шоколадной крошкой. Никто бы не смог описать чувства, которые вызывает у Хенджина мороженое из того киоска. Он был уверен, что перепробывал все в Сеуле и еще нигде не встречал настолько вкусного. Только при воспоминании об этом магазинчике у него загарались глаза детской искоркой, а ноги бежали за новой порцией. Феликсу только и оставалось ждать мечтательного парня в пальто, который уже бежал со всех ног, чтобы успеть отдать рожок, пока тот не растаял. Это выглядело странно и жутко забавно: пока он бежал, его чуть не сбил велосипедист, он чуть не упал, запнувшись об камень, и в конце успел испугаться собаки, которая облаяла его. Но что бы с ним не случилось — он все равно улыбался. Он улыбался, когда ему было страшно, когда он чуть не упал, когда смотрел на Феликса — он улыбался, словно солнце. — Это тебе, — запыхался тот, протягивая рожок с пломбиром и шоколаной крошкой. — Это мороженое? Ты так быстро бежал за ним, — рассмеялся блондин от всей абсурдности ситуации. — Да, — во все зубы улыбался Хван, подтверждая сказанное. — Ты такой милый, — улыбался светловолосый, смотря на крошку, — но зачем? — Мне показалось, что ты был грустным, — сказал красноволосый и парни продолжили путь. — Кто тут еще грустный, — ворчал Ли, облизывая лакомство. — Знаешь, ты прав. Оно и вправду очень вкусное. — А то, — улыбался Хван. — Выглядим как голубки, — продолжал облизывать морожение Ли, сказав между делом. — Говори за себя, я просто приятно провожу время, — отвечал невзначай тот и специльно толкнул собеседника боком. Ли испачкал нос и возмутился, но цветочный парень всего лишь посмеялся над этим. Блондин тоже толкнул его боком, но сильнее. Хван засмеялся еще больше, практически падая в траву, а затем его словно за верёвку потянуло в другую сторону и он облакотился всем телом на парня. — Эй, думаешь, ты пушинка? — вопил Феликс, подхватывая парня и скидывая на скамейку, пока тот заливался смехом. Парень сел рядом, устав гулять. Хенджин в это время разглядывал его лицо, не отрывая взгляд. — Чего смотришь? — У тебя мороженное на лице, — сказал он, показывая пальцем. — Где? — спросил Ли, облизывая губы. — Убрал? — Нет, на носу осталось, — сказал Хван и светловолосый стал растирать нос, стирая остатки. — Да и на губе, хм, левее, еще левее, ниже, — пытался объяснить нахождение мороженого парню. — Позволь мне, — сказал Хенджин и потнулся к губам младшего. Он легко прикоснулся к уголкам пальцем, чтобы убрать излишки сладкого. Проводя дальше, он ненадолго задержался на них, застыв в одном положении, но, очнувшись, быстро отпрянул, попутно отводя взгляд.

«Happiness is a butterfly, Try to catch it like every night, It escapes from my hands into moonlight» «Счастье — как бабочка, Я пытаюсь поймать её каждую ночь, Но она ускользает из моих рук навстречу лунном свету» Lana Del Rey

— Всё? — спросил светловолосый. — Да, теперь ничего нет, — сказал Хван и встал с лавочки. — Я думаю, что нам пора заканчивать прогулку. — Да, ты прав, — сказал уставший парень, вставая со скамейки. — Тебе куда сейчас? Подвезти? — спросил Хенджин, когда они уже подходили к машине. — Да, если тебе не сложно. Я до дома. — Прыгай, — сказал Хван, открывая машину и садясь в нее.

***

Продолжая болтать, парни ехали по темным улицам. Тусклые огоньки освещали улицу, помогая водителям. Они падали полоской света на блестящие волосы, веснушчатое лицо, скорее напоминающее осыпь из теплых летних снежинок; трещину на губе: из-за очередной тревоги парня; худое тело блондина: из-за изнурительных тренировок, и переходил к его рукам, которые лежали на коленях, не зная, куда деться. Затем луч переходил и к бардачку машины, освещая его сквозь лобовое стекло. Из-за прозрачной поверхности, полоска света раздваивалась, чем создавала интересный эффект, за которым наблюдал светловолосый. Каждый раз движение повторялось по кругу и слежка глазами из интереса перешла к гипнозу, который убаюкивающе влиял на Феликса. Со стороны он выглядел как кот, котрый пытается поймать точку, не понимая, что никогда не сможет сделать это. Ситуация выглядит очень забавно, поэтому останавливать его просто не хотелось. Наблюдая за ним, мысли сами уходили, не позволяя думать о чем-либо другом. Продолжив ехать в спокойной тишине, Феликс заскучал, поэтому его голова легла на дверь, которая имела довольно жесткую поверхность. Наблюдая то ли за зайчиками, то ли за светом с фонарей, он стал постепенно проваливаться в сон и, не заметив, как стал уже во всю сопеть, вызвав тихий смешок у Хенджина. Теперь его глаза бегали под закрытыми веками, высматривая какой-нибудь прекрасный сон, в котором он может расслабиться. Это то, к чему стремится каждый. Что ещё нужно человеку кроме долгого здорового сна. Большего Хван никогда и не просил. Ну, может быть, еще небольшой комочек счастья под боком. Не зря же Хенджин носит в карманах особую кошачью мяту, которой он весь пропах. Она излучает свой запах, котрый может почувствовать только зависимый. Только тот, кто нуждается в ней. Но для обычных людей это просто запах, напоминающий легкий оттенок лимона и терпкой герани. — Интересно, что тебе снится, Ликси, — риторически спросил Хван, не ожидая слов в ответ.

«I don't wanna be your friend I wanna kiss your lips I wanna kiss you until I lose my breath» «Я не хочу быть твоим другом, я хочу целовать твои губы. Я хочу целовать тебя, пока не закончится воздух» Girl In Red

Подъезжая к нужному дому, Хенджин стал будить парня, называя его имя. Но сколько бы раз он не звал его, парень все равно не отзывался, продолжая в наглую дрыхнуть в теплой машине директора. Начав принимать тяжелые меры рассталкивания, Хенджин продолжал звать парня по имени, но все было тщетно. Тот в ответ лишь шипел и мычал, убирая чужие руки от своего плеча. Сейчас он заснул намертво — настолько вымотался после тяжелого дня и прогулки поздним вечером. Поняв, что младший сейчас не проснется, Хван решил отнести его до дома. Больше будить не придется и настроение не испортит парню. Подойдя к машине с другой стороны и открыв дверь, светлая голова мгновенно упала в чужие руки. Взяв спортивную сумку и слегка присев спиной к Феликсу, Хенджин поднял его за руки и отправился к подъезду, закрыв машину перед уходом. Затем найдя ключи в карманах брюк светловолосого, который уже удобно обхватил парня, как ленивец дерево, Хван открыл дверь в подъезд и стал подниматься по лестнице. Как назло начал звонить телефон. Еле как нащупав его, старший разозлился еще больше, ведь понял, что звук исходит от чужого. — Феликс, я тебя убью завтра, — сказал он и стал щупать карманы блондина, найдя наконец нужную вибрирующую вещь. — Ало, Феликс сейчас занят, перезвоните ему позже, — говорил запыхвшиемся голосом красноволосый. — Мистер Хван, это вы? Вы все еще с Феликсом? — удивленно спрсил голос. — Ох, Кристофер, да, это я. — Феликс сейчас сильно занят? — Ну, думаю, да, — ответил директор, слегка подпрыгивая, чтобы Феликс окончательно не сполз со спины, — он в отключке. — Как это? Что с ним? — разволновался парень. — Он уснул, я не смог его растолкать, поэтому сейчас несу его до квартиры. — Феликс как обычно, заснет где-нибудь и стой его потом расталкивай, — сказал Бан Чан раздраженным голосом. — Вы бы его там и оставили, чтоб жизнь малиной не казалась, — сказал он по ту сторону, на что Хван усмехнулся. — В следущий раз так и сделаю, — улыбался Хенджин своим словам, ведь понимал, что его альтруистический настрой не позволит себе так поступить с ним. Хван продолжал идти по лестницам до третьего этажа, где располагалась уютная квартира светловолосого. Несмотря на то, что блондин не такой уж тяжелый, Хенджин все равно вымотался. Давно он не устраивал себе подобных тренеровок. Что-то новенькое в его жизни. Голова снова трещала по швам, не давая мыслям выйти наружу. Хотелось скорее оставить сонное тело и уехать домой. Там парня ждала горячая ванна, может быть, крепкий виски и, конечно, теплая кровать. От мыслей об этом Хенджину становилось немного легче, все-таки он помогает во благо, да и они с Феликсом вроде как… друзья. Ну, блондин парня точно больше не воспринимал как директора. Открыв дверь ключем, Хван зашел со спящим маленьким кенгуру на спине внутрь. Он оставил в коридоре Феликсову сумку и кроссовки, направляясь в комнату, где они раньше занимались математикой. Приоткрыв дверь и доковыляя до кровати, он сел, выдыхая полной грудью. — Ну все, Феликс, слезай, ты дома, — сказал Хван с полузакрытыми глазами, еле шевеля губами из-за усталости. Но парень вцепился в него, не желая отпускать. Он уже практически пускал слюни на мягкую кофту Хенджина. Старший только одного не понимал: как можно столько спать, еще и делать это в непредназначенном месте, когда он даже в уютной кровати мучается бессоницей. Небольшие руки держались за шею, посапывая в ухо и щекоча своим дыханием. Это не смущало Хенджина, пока он отчетливо не заметил это в полной тишине. Вдруг светлая голова медленно приподнялась, рисуя линию подбородком от шейных позвонков до плеча, останавливаясь и ставя жирную точку в безмолвном предложении. Его подбородок лег прямо на левое плечо Хвана, а руки спустились ниже, обнимая чужой живот со всей теплотой в действиях. Теперь шум от маленького ленивца был более различим, показывая, что все более чем реально. Хенджин так часто витает в облаках глазами и мыслями, что может воспринять это и как часть своего воображения. Слегка повернув голову, красноволосый увидел розоватое лицо, которое находилось в паре сантиметров от его собственного. Его глаза были плотно сомкнуты, а это означает, что он явно не собирался просыпаться. Значит и будить нет смысла. Хван устроил парню небольшую встряску, покрутив плечами в разные стороны, от чего блондин приподнял голову, слегка проснувшись. Старший его, в свою очередь, скинул с себя, освобождая тело от лишних грузов. Феликс безразлично упал на мягкую поверхность, снова начиная постепенно засыпать. — Я так устал, — разминал спину директор, — главное самому у тебя не заснуть. Нужно встать, но сил совсем нет. — Ну так тоже ложись и спи, — вдруг сказал сонный голос. — Ты во сне разговариваешь? — удивленно спросил Хван. — Я живу в квартире Ли Феликса, ты тоже можешь здесь жить, — говорил несвязанные бредни светловолосый. — Ты тащил меня, а потом украл мой телефон, — сказал он, на что Хван весело рассмеялся. — Не смейся, я все знаю, ты все мои карманы облапал, пока искал телефон. Из тебя вор никакой. — Ты даже во сне ворчишь, — смеялся Хенджин. Красноволосый не мог засиживаться, ведь иначе он и вправду заснет прямо здесь. Убрав с себя оставшиеся конечности Ли, которые он усилинно пытался оставить на прежнем месте, Хван отправился к машине. Открыв дверцу, он стал рыться в бардачке, в попытках найти то, в чем он прямо сейчас нуждается: сигареты Black and Gold. Они изысканы и надежны как старинные часы. Возможно, лучшие в своем роде из тех, что встречал парень. Золотая окантовка сигарет позволяет почувствовать себя аристократом и расслабиться в сплошном дыме, а их фильтры содержат прослойку из древесного угля, что позволяет лучше прочувствовать табачный аромат и немного сохранить здоровье. Правда Хвану плевать на последний пункт, его волнует лишь процесс наслаждения будто бы бессконечным временем, не думая о будущем, настоящем или прошлом. Наверное, даже наркотики не привлекают его так, как сигары с оттенком тридцатых годов и The Beatles в наушниках. Порой, эта атмосфера навеевает на него воспоминания о покойном прадедушке, что любил курить сигары, пить исключительно дорогой коньяк и сидеть с внуком. Хорошие были времена. Хенджин со своими сигаретами уже несколько лет, но до сих пор не поменял их ни на что другое, если не считать любимые кубинские классические сигары его деда. Есть в них все-таки что-то вне его понимания, что заставляло возвращаться к ним снова и снова. И, конечно, Хенджин не был бы собой, если бы иногда не выбирал разноцветные английские Sobranie Cocktail с разными вкусами. Хоть он и считал это скорее извращением, чем настоящими сигаретами, порой, очень редко, ему хотелось стать извращенцем и выкурить парочку шоколадных в яркий солнечный день, представляя, что он курит сладковатые облака, рассматривая форму листьев на дереве. Достав позалоченную сигарету, парень облакотился о машину, поджигая табак такой же необычной зажигалкой, что воспроизводит огонь по её открытию. Холодная улица смешалась в одну краску с теплом зажигалки и души, сладко спящей у себя дома. Зубы держали бумажную сигару, ожидая, когда огонь подожет кончик и можно будет втянуть дым. Тело, голова и руки слишком холодные, и согреть их некому, только глаза грелись, наблюдая за домом напротив, в окошке которого можно было увидеть слабое освещение от ночника, который Хван заботливо включил. Глупая улыбка сама всплывала на лице, расплываясь до ушей. Это нормальное, то есть обычное состояние Хвана, но не сейчас. Сейчас улыбка была самой настоящей и искреней. Давно он не чувствовал подобного за последние несколько лет, точнее с момента, как он начал курить, а курит он давно: со смерти дедушки. Говорят, что с дымом уходят как ваши проблемы, так и деньги. Возможно, стоит на этот счёт бесспокоиться, но Хенджин стрался придерживаться правила, что нельзя ни о чем жалеть: ни о поступках, ни о желаниях, ни о мыслях, ни о воспоминаниях, ни о том, что тех самых воспоминаний слишком мало. Все уходящее и приходящее. Поэтому он просто делал. Не думая. До сих пор так поступает. Вероятно по этой причине у него часто не налаживается общение людьми: его странность и отдаленность от мира сего. Он — что-то высшее, необузданное, невообразимое, непредставляемое, что-то, о чем невозможно сказать в двух словах. Поэтому в его голове навсегда закрепилась фраза покойного деда, что тот повторял каждый раз:

— Общался я однажды со своим французским другом, а он мне такую фразу сказал: «самые красивые отношения только у сигреты и курящего: она для него медленно горит, а он для неё медленно умирает». — Что это значит, дедушка? — спросил молодной Хван. — Понимаешь, Джинни, они оба умирают, но никто не хочет прекращать. Они наслаждаются, пока в какой-то момент один из них не умрет. Медленно и мучительно. — И что? — смотрел глупыми глазами Джин. — Нет между ними никакой особой химии, Хенджин, — с серьезным лицом отвечал дед, — только гнилые легкие и пепел. Им плевать друг на друга. Между ними царит лишь дешевое, кратковременное спокойствие и чистая зависимость! — также в своей жесткой манере продолжил пожилой мужчина, но затем, выждав пару минут, продолжил разговор более мягко, сменив тему.

Ничего не отложилось в памяти старшего так сильно, как их разговор. Только сейчас, когда он стал курильщиком со стажем и повзрослел — стал понимать смысл сказанного. Хотя Хван и понимает, что ему еще далеко до истины, что имел в виду его дед. Наверное он и начал курить, чтобы хоть немного приблизиться к ней.

«Take me to the rooftop, I wanna see the world when I stop breathing, Turnin' blue. Tell me love is endless, Don't be so pretentious. Leave me like you do» «Отведи меня на крышу, Я хочу увидеть мир, пока, синея, Не пестала дышать. Говоришь мне, что любовь вечна, Не будь таким пафосным. Оставь меня, как ты всегда это делаешь» Billie Eilish