Дневник с твоей мелодией

***

Очередной рутинный день Феликса подходил к концу, и это несомненно радовало его. Все знают, как долго он идет в танцевальный зал, и как быстро сбегает оттуда. Поэтому никто не был удивлен, когда им отвечала тишина, после произнесённого имени «Феликс». Когда стукает нужный час, от него и следа не остается. Хотя он стал больше улыбаться, особенно когда заходит в местный офис. Озаряет кого-то своей улыбкой. Раньше озарял угрюмым лицом и грубостью. На обед его словно несут крылья, что определенно удивляет. Как и то, что он перестал есть со всеми. Пропадет где-нибудь и возвращается с улыбкой до ушей. Ладно, хоть вовремя. И на том спасибо. Сейчас он спешил не домой, а на встречу с Сынмином, пары которого закончились ещё несколько часов назад. Он уже ждет его в кафе вместе с Чонином. Ли не против того, что они будут сидеть втроем. Ему комфортно с Чонином, но парень все еще стесняется. Такая уж у него натура. — Сынмин, Чонин! — широко улыбнулся Ли, подходя к нужному столику. — Привет, Феликс, — стеснительно сказал Ян. — Как вы поживаете? — спросил тот, присаживаясь напротив и заказывая кофе. — Все хорошо. Правда нам принесли кофе с подписанными стаканчиками, и, представляешь, имя Чонина искаверкали, — сказал Сынмин, указывая в его сторону. — Разверни к Феликсу. — Да, сейчас, — замешкался Чонин и потянулся к стаканчику. Но стоило ему докоснуться до него, как тот упал и растекся лужей по всему столу. — Блин… — Чонин-а, ну что ж такое, — протянул Ким. — Прости, Сынмин, — опустил глаза. — Да ладно, с кем не бывает, — поддержал его Ли. — Феликс прав, не думай об этом. Я тебе новый куплю, тем более этот стакан изначально был испорчен, судьба у него такая, — улыбнулся Сынмин. — У меня какая-то черная полоса. Я все время все проливаю. Я же даже еще не попил, — огорченно сказал парень. — Ну и хрен с ним! Забудь об этом. Это все просто совпадение, Чонин, — Сынмин поддерживающе похлопал по плечу друга, который частенько что-то проливал по своей вине. Такая уж у него особенность. Парни сидели вместе, узнавая, как проходят дни друг у друга. Оказывается, у Чонина произошло много интересного на его факультете. К ним устроился новый преподаватель, который придумывает много игр, чтобы разбавить серые дни студентов. Вдруг бурное обсуждение прервалось, потому что Чонин что-то нашептал на ухо Сынмину и ушел в неизвестную сторону. — Эй, куда это он? — недоумевающе спросил Ли. — Он в туалет. Постестнялся сказать при тебе, — хихикнул Ким, а Феликс по доброму улыбнулся. — Итак, пока Чонина нет — рассказывай. — Что рассказывать? — Ликс сидел с розовыми щечками и крутил стакан в руках, понимая, о чем идет речь. — Как это "О чем?" Ты сам писал мне, что должен рассказать что-то важное о тебе с Хенджином! — уставился на того Ким. — Ах, да… мы с Хенджином теперь вместе, — он, наконец, поднял взгляд. — Что?! Как так? Когда? Вы уже целовались? У вас было свидание? — Мин начал заваливать его вопросами. — Он позвал меня к нему в гости с ночевой, — спокойным тоном говорил Ли, стараясь не прятать глаза. Но, встретившись со взглядом друга, физиономия обоих стала светиться от улыбок. Они бы хотели культурно промолчать, но вместо этого запещали как девчонки, отбивая руки друг друга. Наверное, если бы не другие люди, они бы стали еще прыгать, держась за руки. — Это очень круто! — Я знаю! — Ты согласился? — Ещё нет, — ответил Феликс, слегка съежившись. — Чего тогда ждешь? — Я… я еще не успел ответить… мне кажется, что Хенджин вообще уже забыл об том, — Ли погрустнел. — Ага, щас, не придумывай! Поверь мне, он сам сидит и ждет твоего ответа. Просто молчит. — Думаешь? — Я уверен. — Хм, тогда я пошел. — Куда? — Готовиться к ночевке! — Ли буквально подорвался из-за стола. — Феликс, стой, — остановил его Ким. — Если что-то случится, то знай, что я буду ждать подробности. — Ой, Сынмин, ничего у нас не будет. Это просто ночевка! — Конечно-конечно, — друг тихо посмеивался. — Думаю, после этой ночи, у тебя еще неделю хорошее настроение будет! Поверь, я знаю, о чем говорю. — Сынмин! — Все-все молчу. Иди уже, — Ли открыл было рот, чтобы продолжить, но Сынмин озвучил его мысль раньше. — Я Чонину передам, что ты ушел по делам. Феликс кивнул и, улыбнувшись другу, ушел. Когда он вышел на улицу, то сразу стал набирать нужный номер. — Я согласен! — сразу сказал он, обескуражив парня по другую сторону телефона. — И тебе привет, Феликс, — усмехнулся Хван. — А на что согласен, если не секрет? — На ночевку, ты же звал меня, — удивленно ответил Ли. — Ах, точно. Давай перенесем на завтра, малыш? — Конечно, ты занят сегодня? — в его голосе проскочили нотки волнения. — Да, мини-завал на работе. Но завтра я буду ждать тебя! — Хорошо. Тогда я приду к шести. — Я люблю тебя достаточно. — Я тоже буду вечно любить тебя, Джинни. — Спасибо. Я так редко говорю тебе это, — практически шепотом сказал Хван. — Ты говоришь мне друге вещи Просто поверь, что они намного важнее для меня, — так же тихо продолжил младший. — То, что ты говоришь обычно, никто раньше не говорил в мой адрес. — Достаточно, Феликс. — Достаточно. Разговор был закончен спустя несколько минут молчания. Никто не был готов завершить разговор, ведь он был ценнее времени. Когда-то Феликч считал, что не может быть ничего ценнее времени, но теперь его мнение изменилось. Его так мало и постоянно не хватает. Но, оказывается, разговор тоже может быть ограничен и его тоже может не хватать… Был уже вечер, так что парень отправлися домой, чтобы поужинать и хорошенько выспаться, ведь завтра у него долгожданный выходной, а потом подготовка к ночевке.

***

Утро. Феликс проснулся с новыми силами и, казалось, мог свернуть горы, но только во сне. В реальной жизни ему было слишком лень, да и зачем они ему нужны. Парень уже сел завтракать, исследуя соцсети в телефоне, но тут ему решил позвонить Сынмин. Обычно он не звонит так рано, поэтому было слегка неожиданно. — Привет, ты занят сегодня? — сходу спросил друг. — Привет, до вечера свободен. — Может, увидимся? Когда тебе удобно? — Могу хоть сейчас приехать. — Тогда давай встретимся через час в кафе, в которое ты постоянно ходишь? — Да, можно, — ответил блондин и продолжил после короткой паузы. — Сынмин, все хорошо? Ты как-то странно себя ведешь сегодня. — Все хорошо… кстати, ты уже виделся с Хенджином? — спросил Ким, без былой задоринки, что напрягло достаточно сильно. — Еще нет. Мы решили устроить ночевку сегодня. — Думаю, это даже к лучшему. Мне нужно кое-что рассказать тебе, — задумчиво говорил тот. — Сынмин, что случилось? — взволнованно спрашивал Ли. — Я…я скажу при встрече. Извини, мне нужно идти. Не успел Феликс сказать и слова, как Сынмин сбросил звонок, оставив парня в догадках, что же случилось. Что ему предстоит узнать? И как это связано с Хенджином? Собравшись и вызвав такси, Феликс поехал в кафе. Когда он добрался до места, Сынмина еще не было. Но он знал, что скоро друг придет и расскажет ему что-нибудь веселое и вся ситуация окажется обычной шуткой, которую они будут иногда вспоминать. — Ты уже заказал мне кофе? Спасибо, — Сынмин сел присел рядом и взял стакан в руки. — Да. Рассказывай, что хотел. Я сейчас лопну, — Ли говорил с выпученными глазами. — На самом деле, я не хотел подогревать твой интерес, потому что боялся, что ты сильно расстроишься. Извини, что так получилось… — Да говори уже! — Ты не воспринимай мои слова сильно близко к сердцу. Это, всё-таки, может оказаться неправдой. Сам понимаешь, слухи дело такое, — Ким седелал паузу, чтобы собрать мысли в кучу. — Дело в том, что после твоих историй о Хенджине, я тоже задался вопросом, что с ним не так. Я волновался за тебя, но не стал вмешиваться. Однкако новости сами стали приходить. На факультете Чонина учатся парни, которые раньше близко общались с Хенджином, но перестали. — Что? Почему? — Они сказали мне какую-то чушь на самом деле, она не стоит твоего внимания, так что… — Говори, — настойчиво сказал блондин, перебивая Сынмина. — Они… сказали, что Хенджин серьезно болен, — сказал Ким и глаза светловолосого стали постепенно походить на стеклянные. — Я плохо понял, чем именно он болен, но, вроде как, у него была черепно-мозговая травма, а из-за этого якобы проблемы с памятью. Феликс многе ожидал, но не подобное. Возможно лучше бы Сынмин и вправду молчал. Эта информация была слишком тяжела для сознания юноши. Давно он не чувствовал такой пустоты внутри. Она обвалакивала кадждый орган и создавала ком в горе. Тяжело говорить, когда все было так хорошо, но в миг разрушилось. Неужели блондин не заслуживает счастья?.. Неужели Хенджин не заслуживает его? Не может быть, что они не заслуживают быть вместе. Феликс не мог собрать буквы воедино и постоить предложение. Это было слишком сложно, когда в голове крутилась только одна мысль: «Это невозможно. Этого не может быть». Но все произошло так, как произошло и остается, наверное, только принять реальность. Или избегать ее в стиле Хенджина, пялясь на бабочек и птиц.

***

Сынмин не стал продолжать разговор, ведь видел, как сильно шокирован был Феликс. Он желал другу только самого лучшего, но при этом считал, что уж лучше он спросит у Хенджина напрямую сейчас, чем они оба будут тянуть кота за очевидное. Но кто сказал, что Феликс будет спрашивать об этом именно его...? Кто сказал, что он вообще поверил в это? Так, собственно, Ликс и ответил Сынмину: «Ты же понимаешь, что это чушь собачья и я не поверю в это?» Сынмин же сам сказал, что это могут быть бессмысленные слухи. Так зачем тогда волноваться. На самом деле следовало бы, но тогда появится риск, что Ли просто сойдет с ума. Никто бы не хотел такого поворота, поэтому лучше уж он с сильно натянутой улыбкой будет готовиться к долгожданной встрече с Хваном. Он вставит в губы спицы и будет долго-долго улыбаться. Столько, сколько потребуется. А когда увидет Хенджина - снимет их, ведь рядом с ним он способен улыбаться без лишних вмешательств. Хван каким-то образом способен вставить нивидимые проволки, которые образуют улыбку. Порой слезинки собирались в уголках глаз, но было слишком грустно, чтобы плакать. Кто бы мог подумать, что Феликс будет чувствовать подобное? Мысли снова не оставляли его голову. Они сжирали мозг без остатка и выплевывали, создавая мусорку внутри черепа. И все это сопровождалось неимоверной болью. Юноша придумал ее, но от этого легче нисколько не становилось. Парни не заслужили счастливый конец или он просто решил не связываться с ними? Но и печальный конец не заслуживал их сердца, их инфантильные души. Они должны были найти себя в любви, но судьба жестоко обошлась с ними. Не любовь. Любовь продолжала поддерживать их и не оставлять надежду. Лишь бы один из парней не забыл про любовь, что царила между ними; лишь бы один из них не забыл, как сильно любит другого; лишь бы он не забыл его.

***

Воспоминания Феликса с их пикника. Хенджин лег на грудь Феликса, после того как признал, что ему стало холодно без кофты, которую он отдал парню. Младший дружелюбно раскрыл её, впуская розовую голову в свои объятия и накрывая её сверху тканью. Аромат смешался в одно целое, образуя что-то невероятное. Мятные листья Хвана и мужские духи Ли. Так странно, но так по-родному. Вкусы, которые, казалось бы, должны вызывать рвоту — вызвали мурашки. Было приятно чувствовать тепло и запах чужой кожи сквозь футболку, но когда тебя окружает собственный — это усыпляет. И ты спишь, пока тебя не разбудят поцелуем. Прямо как в сказке. Кто знает, сколько они так пролежали. Парням не было дела до времени, они измеряли его в виноградинках, которых с каждой минутой становилось все меньше. — Феликс, я не могу выпустить песню, но, если бы сделал это, то она была бы о тебе, — устало промурчал Хван. — И почему ты не можешь? Я помогу тебе, — с прикрытыми глазами ответил блондин. — Я боюсь, что забуду её текст, когда буду петь, — начал тихо смеяться Хенджин в футболку Ли. И Феликс не выдержал. Кажется, он засмеялся слишком громко, а ведь Хван был серьёзен, когда смеялся абсурдности ситуации.

***

Феликс продолжал готовиться к долгожданной ночевке, которую больше было не перенести. Парень волновался, поэтому придумал сто одну причину не идти и сто два объяснения свой позиции для Хенджина. Одна лишняя является единственной правдивой, которую блондин не засчитывал. Холодная погода; незнакомое такси; подъезд, который Феликс наизусть выучил, пока был пьяный; мягкая дверь; мягкий Хван; запах фруктовой жвачки и сигарет, которые она не может перебить. Хотя сигареты тоже фруктовые - жвачка со вкусом перегара. — Заходи, любимый. Так нежно, но что-то все равно не так. И волосы больше не такие розовые как раньше и голос больше не такой бархатный. Заболел, что ли? — У тебя работает духовка? — сходу спросил Ли, кидая кеды в неизвестном направление и уворачиваясь от поцелуя в лоб. — Работает. — Ни одна ночевка с моим участием не проходит без брауни. — Правда? — Хван умилялся, все еще не веря, что это реальность. — А я ел его? — Точно нет. Я готовил для тебя только булочки с корицей и фирменной секретной приправой, — хитро улыбнулся Феликс. — И что это за приправа? Не расскажешь? — ухмыльнулся Хван. — Перетертое слабительное, — звонко засмеялся Ли. — Ах ты… я думал, что заболел чем-то, — разозлился Хенджин, но рассмеялся следом. — Прости, ты мне не нравился по началу. — Тебе я прощу всё Хван не сводил глаз, не замечая даже то, как Ликс щелкает перед его лицом, чтобы он очнулся от транса. Блондин по-хозяйски стал искать посудину. Но без помощи Хёнджина ввне обошлось. Он запрятал все самое необходимое в самые дальние ящики. Там было много бесполезной, но прикольной чепухи. Достав все ингредиенты по списку, Феликс приступил к готовке. Точнее после того, как Хенджин сказал ему надеть фартук, потому что блондин так милее выглядит. Однако глаза оставались злыми. По-доброму злыми. Феликс готовил аккуратно, нерассточительно, соблюдая все пропорции. Толькоэ чего-то не хватало. Хенджину показалось это слишком скучным. Ему не хотелось просто сидеть на стуле, поэтому он решил немного разбавить обстановку. — Что делаешь? — спросил Хван, ставя руки на стол и опирая на них голову. — Готовлю, как видишь, — говорил блондин, перемешивая продукты и добавляя чуть-чуть муки. Хенджин решил попробовать коричневую массу, окунув туда палец и облизав его. Несомненно это выбесило Ликса, ведь он не любил, когда ему мешают, а еще больше не любит когда пробуют сырое тесто. — М-м, вкусно, — посмеивался Хван, наслаждаясь злым лицом шеф-повара. — Ты что творишь? Я тебя сейчас из комнаты удалю, — тот махал лопаткой, раскидывая тесто в разные стороны. — Эй, ты чуть в меня не попал! — Так тебе и надо! Хенджин стал смотреть пронизывающим, серьезным взглядом, убирая руки со столешницы и выравниваясь с Феликсом в росте. Он встал, прожигая глаза напротив. Светловолосый сглотнул, а Хенджин облизнул сухие губы, бегая глазами по коричневым веснушкам. Затем он, улыбнулся уголками губ, провел указательным пальцем по носу. Но Феликс был настолько увлечен ресницами на чужом лице, что и не заметил как его испачкали в муке. — Ликси, ты весь в муке, — тихим бархатным голосом говорил Хван, продолжая пачкать чужое лицо. — Подожди, я уберу, — тот продолжал, но Феликс все понял и тоже измазал его щеку. — Ты наоборот испачкал меня! — сказал Феликс, но Хенджин в ответ лишь рассмеялся. — Думал, ты не догодаешься. Подожди, я не закончил рисовать, — воял Хван, находясь в сантиметрах от лица блондина. — Последний штрих, — дотронулся до участка шеи и смахнул остатки с рук. — А теперь… — прокашлялся тот. — Ох, Ликси, ты весь испачкан! Кто же тебя так? — с наигранным удивлением спрашивал парень. — Ты серьёзно? — хихикал блондин. — Это же твоих рук дело. — Ну не знаю, не знаю, — закатил глаза Хенджин. — Ты посмотри! Я нашёл еще одно пятнышко, — сказал Хван, намазал на щеку блондина остатки теста и снова облизал палец. — М-м, придется идти отмывать тебя. — Какой ты хитрый… но сегодня не пройдет, — полушепотом произнес Ли. — Ну, как знаешь. Мое дело предложить, — он развернулся и сел за стол. Видно, как скучно было Хвану, но он был готов потерпеть ради шоколадного десерта. Спустя какое-то время сидения на стуле он решил оставить блондина, после короткого: «Я сейчас вернусь». Феликс видел, как его ноги пошли на балкон, но он не придал этому значение. Понял он, зачем ходил Хван, только после того, как почувствовал едкий запах сигарет. — Эй, ты ходил курить? — Ли прикрыл нос руками. — Да. И ты знаешь, что я курю, так что без возражений. — Хенджин, ты же знаешь, как это плохо и мне не надо рассказывать тебе лекцию об этом, верно? — Я все знаю, мой заботливый Ликси, — сказал Хван. — И ты помнишь, что собирался бросить? — поднял бровь блондин. — Конечно, Ликси, — сказал Хван и стал надвигаться к Феликсу с целью обнять его, но тот уткнулся руками в его грудь, чтобы отгородиться от неприятного запаха. — Не подходи ко мне! От тебя воняет грязными носками! — парень изо всех сил старался держать Хвана на расстоянии от себя. — Так, стоишь воняешь здесь только ты со своими разговорами, а это приятный запах дорогих сигарет! — хвалился он. — Мы повторим сюжет фильма «в метре друг от друга», если ты прямо сейчас не переоденешься, — продолжал закрывать нос Ли. — От тебя за киллометр разит… и как я не замечал этого, боже. — Это все мои жвачки, духи и чистое обаяние, малыш. — Ой-ой, я прям чувствую эту вонь, когда ты говоришь слово «малыш». — Я могу придумать что-нибудь новенькое для тебя, любимый. — Люди уже придумали чистую одежду, и ты можешь воспользоваться этим изобретением. — Хорошо, Ликси, но позже я подумаю, что попросить у тебя взамен на твое желание, — хитро улыбнулся Хван и пропал из виду в одной из комнат, оставляя блондина в недоумении.

***

Феликс, наконец, закончил свое творение и поставил его в духовку запекаться, громко и тяжело выдыхая. Каждый раз он боится, что что-то пойдет не так, поэтому каждый бисквит для него - огромный стресс. Когда Ли убедился, что всё в порядке и засек нужное время на таймере, он поставил руки на столешницу и переместил весь вес тела на них, прикрывая веки. Он медленно вдыхал воздух, ощущая приближающийся аромат карамели. Запах уже за его спиной. Он разглядывает макушку Ли, его мягкие волосы, их теплый цвет, тонкую шею и слабоватую спину. Вдыхая запах блондина, можно заметить, что от него пахнет выпечкой, но если прислонить нос к самой коже на шее, можно почувствовать мускулиный аромат, который ну уж совсем не сочетался с его внешностью. — Ликси, ты, наверное, устал, — говорил Хван в самую шею. — Возиться на кухне так утомительно, — каждое выскользнувшее слово сопровождалось теплым дыханием. Горячим для светловолосого. Оно буквально обжигало. Он действительно устал, но не хотел признавать этого. Если честно, он и говорить не особо хотел. Имело ли это смысл? Пожалуй, нет. Но он и не мог говорить. Это было понятно по плотно сжатым губам и закрытым глазам. Чужие руки уже опустились на плечи, мягко поглаживая, а затем и массируя их, чувствуя поддатливое тело под собой. Это было то самое, в чем нуждался блондин. Его голова опустилась ниже, ведь у шеи не осталось сил держать её. Он продолжал молчать и изредка мычать в нос. — Сделать тебе массаж? — заманчиво спросил старший. Ликс молчал. — Я уйду, если ты попросишь. Только скажи что-нибудь. — Не уходи, — через силу ответил тот. — Я согласен. Руки стали медленно спускаться по спине, ощущая её только пальцами из-за стеснения и лёгкой неуклюжести. Одним движением Хенджин развязал бантик на фартуке, потянув за торчащую ленточку. Он помог снять его через голову и взял светловолосого за руку, потянув за собой. Феликс мог сравнить себя с куклой без мозгов, ведь мыслил он плохо, да и ноги ощущались ватными. Парень ощущал своеобразную эйфория вокруг, и это было неописуемо. Каждый раз, находясь рядом с Хваном, он чувствовал это. Хенджин отвел его к мягкой кровати, на которой обычно спит, если не гуляет ночью из-за бессонницы. Ли сел на её край, ожидая, как дальше поступит Хван, но он не особо спешил. Его шаги были плавными и еле касались земли. Наконец он коснулся щеки Ли ладонью, передавая свое тепло и выводя парня из транса. — Чего сел? Снимай футболку, — посмеялся розововолосый. — Зачем? — выпучил глаза Феликс. — Ты же согласился на массаж спины. Или ты имел в виду другую часть тела? — поднял бровь он, но увидев красные щеки Ли продолжил мысль: — Я имею в виду ноги, руки… — ударил себя по лицу парень. — Нет, нет, я имел в виду спину, да, — замешкался Феликс, снимая часть одежды. Хван не ожидал от себя такого, но все-таки стал рассматривать парня, не в силах контролировать глаза. Он отвел взляд только после усмешки светловолосого, который уже хотел начать злорадствовать, но не успел, потому что сильные руки токнули его, чтобы он полностью лег на спину. — Переворачивайся на живот. Парень послушно поступил, как ему сказали, положив голову на подушку, а руки под нее. Хван навис сверху, прикладывая значительно больше сил, чем до этого на кухне. Феликс был удивлен, но точно не мог сказать, что ему не нравится, наоборот, это расслабляло и он был удивлен каким образом не заснул случайно. Пальцы перемещались все ниже к слабо выпирающим ребрам. Хенджин посчитал каждое, проводя по ним подушечками. Затем он спустился к пояснице разглаживая ее в противоположный стороны от позвоночника. Когда вся спина была размята, старший поцеловал лаптки и увидев, как парень поежился повторил действия и на шее. Это забавляло его. — Прости, не удержался, — прошептал Хван. — Я закончил, ты свободен. Ты, кстати, еще не заснул? — спросил он, на что Феликс промычал невнятное «нет». — Странно, но это даже к лучшему. Вдруг Хенджин облизал открытую щеку Ли, вызывая муркшки у него и заставляя глаза открыться. — Эй, ты чего? — Я убрал остатки муки, — смеялся Хенджин. — Нужно было измазать тебя чем-то сладким. Блондин не стал ничего отвечать, он решил сразу воплотить мысль, которая пришла к нему в голову. Он перевернулся на спину и резко поднялся на руках, принимая сидячее положение. Облакотившись лопатками о кровать, он оставил ноги прямыми. Хенджин не успел опомниться, как оказался сидящим на блондине, удивленно смотря в его глубоко карие глаза. — Заранее прости, что не удержался, — повторил фразу розвоволосого Феликс и поцеловал Хвана. Хенджин сразу ответил ему взаимностью, так как и сам подумывал провернуть подобное, но его смущающийся цыпленок оказался быстрее. Он целовал Хвана, не обращая ни на что внимание. Теперь и его язык проник внутрь, заставляя розововолосого вдрогнуть от неожиданности, и повторно, когда чужие руки опустились на его спину. Язык Ли проходился по каждому зубу, высчитывая их, как Хван его ребра ранее. Снова ярко ощущалась мята, Хван никогда не изменял своим привычкам, поэтому регулярно что-нибудь жевал. Что-нибудь фруктовое или мятное, а иногда смешивал. Старший гладил грудь Феликса и массировал его шею, заставляя мычать парня в пухлые губы. Светловолосый не знает почему, но ему нравились дейтвия Хвана, они были неожиданными, но приятными. Их языки сплетались в мелодии, играя самое экстроординароное сочетание нот. Оба старались изучить каждый уголок, где они уже были и еще не были. — Целуй меня пока я не потеряю дар речи, пока воздух не закончится в моих легких, — бархатным голосом прошептал Хван. Они смотрели друг на друга, прожигая чувствами. Они могли позволить себе только это. Чувства были неотъемлемы от их спокойной жизни, и по другому быть не могло. Таков закон счастья, их собственного, который обозначал любовь в переводе и много-много боли, через которую обоим придется пройти. Но без боли было бы не так весело. Не так ощутимо все хорошее, что приходит в их ладошки. Хенджин крепко-крепко обнял Феликса, обмениваясь с ним теплом, вместо энергии. Энергия пусть остается в космосе. Он прижимался к нему, вытесняя кислород и негатив. А руки Ли в это время перебирали его слегка смывшиеся от краски волосы. Они пролежали бы так очень долго, если бы не таймер, время которого подошло к концу. Пора доставать готовый бисквит из духовки.

«Ещё одной тёмной ночью каждый твой вдох И каждый твой вдох кричит об одном Ещё одним холодным утром руки без слов Кричат об одном — это любовь» Скриптонит

***

Попробовав бисквит Феликса, Хван снова убедился как вкусно готовит его парень. Но ему пришла новая идея, которая может прийти только в розовую голову. — Феликс, пошли играть в баскетбол, — неожиданно выдал тот. — Ты с ума сошел? Ночь на дворе! — Вот именно! Самое время, — весело говорил он. — Пойдем, я дам тебе потом сменную одежду. — Чтоб тебя… хорошо, я в деле, — не в силах был отказать блондин такой счастивой улыбке. Парни быстро надели первые попавшиеся под руку вещи: шорты и фуболку. Не сказать, что их образ как-то координально отличался от домашнего, но кому они нужны ночью на спортивной площадке? Только друг другу. Достав мяч из самого дальнего угла в шкафу, Хенджин слегка подбросил его в воздух, всоминая детство. Дело в том, что с игрой в баскетбол у него связаны самые светлые воспоминания об отце, как они проводили время вместе. Возможно поэтому Хван и полюбил этот вид спорта. И, хоть доктор запретил ему играть, иногда он все же хулиганит и выходит на улицу с мячиком. На самом деле он часто нарушает запреты врача. Хван и сам не понимает зачем ходит на сеансы, если никогда и ничего не соблюдает должным образом.

***

— Смотри, если проиграешь — не жалуйся, что удача не на твоей стороне, — посмеивался Хван, крутя шар на указательном пальце, пока блондин подтягивал носки. — Мечтай! Я был лучшим в школе по игре в баскетбол! — тот смотрел таким же кровожадным взглядом. — Ну тогда проверим твои умения, — стал отстукивать мячем об асфальт парень. — Играем до десяти очков. Проигравший будет должен желание. Любое, — он хитро ухмыльнулся. — По рукам. Только не пожалей потом, — с издевкой в тоне сказал Ли, на что Хван тихо посмеялся. — Разводи мяч, — сказал Хенджин и кинул его в руки Феликсу. Они стали играть на половину поля, забивая в корзину, которая находилась позади Хвана. Феликс стал наступать по левый бок от него, чтобы сбить с толку, но был удачно зажат у решетки, которая создавала границы поля. — Не выходит обойти меня, Ликси? — почти шепотом сказал парень. Феликс встал к нему спиной, чтобы защитить мяч, но длинные руки Хвана были проворнее, так что теперь он обегал площадку, чтобы бросить мяч. Ли не успел сориентироваться, поэтому проиграл первое очко. Он был зол, но больше его злило самодовольное лицо Хенджина. — Ты специально не стараешься? Не стоит поддаваться мне, сладкий, я не врал, когда говорил, что хорош в этой игре, — ехидно улыбался старший. — Я разогревался, но сейчас начну играть в полную силу! — Моя очередь разводить. Хенджин любил играть агрессивно, атаковать так, чтобы соперник боялся подходить к нему. Но с Феликсом он не будет так действовать. Было сразу видно, что он не играет так же хорошо, как Хван, но изо всех сил доказывал обратное. Хенджина это действительно восхитило. Он рад, что Феликс не из тех, кто сдается, ещё не начав. В это время старший легким бегом направлялся к кольцу, не пытаясь даже закрыться от злого сопреника. Когда тот подбежал к нему с целью отобрать мяч, Хенджин ловко обежал парня, выводя мяч к цели, но не попадает в кольцо, из-за чего он летит прямо в руки соперника. С улыбкой до ушей он делает два шага и попадает в корзину, сравняв счет. — Я же говорил, — ухмыляется он. — Я только разогреевался. — Как скажешь, малыш, — не стал спорить парень, светя зубами. — Не назвай меня так сейчас, у нас серьезная игра! — злился тот. — Хорошо, Ликси, — продолжал хихикать Хенджин. — Ты чего улыбаешься, — поставил руки в бока блондин. - Не я здесь на верном пути к проигрышу. — Ты такой милый, когда злишься, — он прикрывал улыбку ладошкой. — И когда обижаешься. — А вот и нет. — А вот и да! — смеясь, Хван хотел упать в объятия, но Ли увернулся. — Я с противниками не обнимаюсь! — сказал Ликс и парень снова убедился в своих словах. Хенджин недооценил Ли, поэтому их счет сравнялся до восьми. Но он сильно хотел выиграть, поэтому решил начать играть менее щадяще, чем до этого, но и Феликс был не так прост. Он стал хитрым и проворным. Блондин снова разводил мяч и снова пошел по краю площадки, только теперь по правой стороне от Хенджина. Парень сразу среагировал и пошел в атаку. Светловолосый хотел было увильнуть, как делал это раньше, но теперь тактика Хенджина изменилась и он зажал Феликса по-настоящему. Бежать было некуда. Он думал, как бы выскользнуть, но вариант остался один: играть грязно. Ли видел боковым зрением, как близко с ним находился Хван, они буквально были прижаты друг к другу. Хенджин старался отобрать мяч, но у него не выходило, при этом и Ли не мог убежать: соперник был слишком близко. Но это оказалось ему даже на руку. Переместив баскетбольный мяч в правую руку, Ли замахнулся левой и, что были силы, ударил по бедру в черных шортах. Раздался громкий шлепок и стон из уст Хвана. — Я и не знал, что ты так умеешь, — хихикнул блондин. Пока Хенджин стоял краснел, Ликс в это время решил добить парня, сильно сжав чужую ногу. Хван замер, то ли от боли, то ли от удивления, но это пределенно обескуражило его и позволило Феликсу выбраться из плена безкислородных обниманий старшего. Обогнув его, он сделал два шага и забросил мяч в корзину. — Эй, это нечестно! — возмущаллся парень. — Извини, милый, я не обещал играть по правилам, — ухмылялся младший. — Я к тебе такого не применял! — Ага, конечно, не надо мне тут! Ты постоянно прижимал меня к решетке, что я даже двинуться не мог. — А по правилам так можно. — По правилам морали — нельзя. Ты хоть знаешь как сложно играть, когда на тебя так горячо дышат и всем телом прижимаются?! — Это игра, чего ты хотел, — продолжал Хван, а затем сощурил глаза. — Скажи ещё, что тебе не понравилось. — Единственное, что мне не понравилось - это то, что я мог проиграть из-за твоих фокусов, — улыбнулся Ли и парень ответил ему тем же, но затем его лицо резко скривилось от острой боли. — Хенджин! — крикнул Феликс и побежал к своему парню. Хван скорчился и сел на корточки, обхватывая голову со всех сторон, словно это может помочь. Он шипел и мычал, ведь терепеть подобное было невозможно. — Голова? Тебе нужны таблетки? Где они? — сообразил Ли. — В сумке… — сквозь боль прошипел тот. — Джинни, потерпи немного, — сказал Феликс и моментально побежал к ней, взяв оттуда пачку препаратов и будылку воды. — Держи, выпей! Хенджин сразу выпил две таблетки и запил их водой, все еще корчась. Взяв парня под локоть, блондин усадил его на лавочку, заключив в теплые объятия и поглаживая его по голове. Хван подогнул ноги и обнял их руками, выжидая, когда боль закончится. — Тебе лучше? — спустя время спросил Феликс. — Да, — тихо ответил Хенджин и продолжил, после небольшой паузы. — Я проиграл. — О чем ты? — Счет девять восемь в твою пользу. — Но не десять же, так что забудь. — Мы не сможем продолжить игру, а у тебя больше очков, значит ты выйграл. — Нет, Хенджин, мы оба выйграли. — Такого не может быть, кто-то должен проиграть. — Тогда я признаю поражение, — Ли зарылся носом в волосы на макушке. — Я уже давно проиграл твоей красоте. — Нет, нечестно. Я не признаю этого. — Какой же ты упрямый… тогда я официально аннулирую все результаты. — Нет, так тоже нельзя сделать. Мы же не просто так играли. — Тогда у нас ничья и это не обсуждается, мистер Хван, — выдохнул Ли и продолжил спокойным тоном. — Вякнешь что-нибудь против, и я тебя с лавочки скину. Тогда у меня будет уже десять очков, — с улыбкой сказал он. — Хорошо, молчу, Ликси. Ночной ветер легонько поддувал в спину и ерошил волосы обоих, смешивая их в одно целое. Луна освещала и позволяла заметить только самые прекрасные черты, неподдающихся объяснению. — Сейчас мы пойдем домой, но перед этим я хочу спросить у тебя кое-что, — начал младший. — Почему у тебя постоянно болит голова? И что это за таблетки? Я очень сильно волнуюсь за тебя, поэтому хотел бы знать. — Врачи говорят, что это из-за большого количества стресса и нагрузки у меня вылезла такая проблема. Но я лечусь, поэтому можешь не волноваться. — Ты не бережешь себя, — Ли продолжал гладить мягкие волосы. — Теперь у меня есть ты, который постоянно заботится обо мне, — Хван уже лежал с прикрытыми веками. — Ох, если бы я мог отгородить тебя от всего этого стресса. — Ты уже делаешь это. Поверь, теперь головная боль мучает меня гораздо реже. — Я счастлив слышать это.

***

Юноши вернулись в теплую квартиру после ночных посиделок под холодным взглядом луны. Теперь они ощущали теплый взгляд ламп и друг друга. — Я первый пойду в душ, — говорил Хван хватая полотенце и чистую одежду по пути. — Или, может, ты хочешь со мной? — ухмыльнулся он, оперевшись о косяк двери в ванную. — Точно не сегодня, любимый, — улыбнулся в ответ Ли. Хёнджин пожал плечами и скрылся за дверью. Феликс сидел на диване и размышлял над словами Сынмина и Хвана сегодня. Его голова упала на спинку от своей тяжести. И вся она была забита мыслями, поэтому не такая легкая, как раньше. Он размышлял над словами Сынмина, но не понимал, как головные боли вяжутся с проблемами с памятью. Выходит, это был всего лишь слух? Выходит так, но все равно на душе чувствовался груз. «Но ведь Хенджин не стал бы врать мне» Прошло не так много времени, но Хван так и не вышел из ванной. Почему-то Феликс чувствовал, что Хенджин нуждается в поддержке сейчас. Он не знал точно, но интуитивно понимал это. Встав с дивана, он медленно направился к нужной двери. Ли немного посмотрел на нее, а затем прислонился ухом, чтобы услышать что-нибудь, но помимо воды посторонних звуков не было. Парень положил руку на ручку двери и помедлил какое-то время, но затем вошел. Без стука, без спроса, без разрешения. Стекла запотели, как и полупрозрачная дверь за которой стоял Хван. Младший видел лишь его очертания. Он снял футболку и носки, затем подошел ближе к двери и открыл ее, заходя во внурь. Он дышал в шею парню, но тот не замечал из-за такой же горячей воды, под которой стоял. Руки Ли опустились к нему на плечи, вызывая миллион мурашек, разных размеров. — Не оборачивайся, — тихо сказал Ликс рядом с ухом удивленного Хвана. — Феликс, что ты тут дел… — Закрой глаза, — перебил того Ли. Он послушно подчинился словам парня. Холодные руки Ли опустились на его плечи, конрастируя с теплым телом. Они гладили мокрую, мягкую кожу, которую парень уже успел натереть цветочным гелем. — Так вот чем от тебя пахнет постоянно, — он прикоснулся носом к месту между шеей и плечом. — Ты был здесь слишком долго, поэтому я решил проверить тебя. Он мягко массировал плечи юноши большими пальцами, как Хван ранее. Феликс всеми своими действиями показывал свою любовь, какая она нежная и чувствительная. Он показывал, что никогда бы не обидел Хвана, как другие люди. Лишь подушечками пальцев он симетрично проводил линию спускаясь от плеча и до самых фаланг. Он практичски не касался кожи, но вызывал множество мурашек, которые выливались в глупую, но до безумия счастливую улыбку. Такой детской. Такой, которой не хватало им обоим. Она озаряла небо своей искенностью, рассекала облака. Все участки тела старшего были покрыты синяками, которые хотелось неприменно залечить. Разных окрасов: феолетовые, зеленые, желтые, синие. Своеобразная радуга боли. Хван рассказывал о них Феликсу, но он не знал, что их настолько много. Практически каждый сантиметр был разрисован дешевыми красками, у производителя которых не осталось бюджета на другие, более яркие оттенки. Феликс легонько дотрагивался до каждой ссадины, желая почувствовать боль старшего хоть на грамм, но он знал, что касаний недостаточно для полной картины. Цветов с его тела в принципе недостаточно для созания полноценной картины. Хенджин рассказывал, что из-за головных болей и других причин он часто падает и получает неприятные ссадины. — Расскажи мне правду, — Ликс прикасался губами к затылку, шепча слова. — Откуда у тебя эти синяки? — Я похож на детскую раскраску? — смеялся Хенджин, стараясь избежать ответа. — Я пойму, если ты ещё не готов говорить об этом, только ответь мне что-нибудь. — Прости меня, — снова извинялся Хван, считая, что парень нуждается в этом, но он нуждался в нем и только. Зачем нужны извенения, если они снова и снова повторяются? При таких условиях они бесполезны. Феликс понимал, что легко не будет. Любой ответ будет тяжелый для Хенджина, однако он выбирает молчание вместо лжи, и это радует, но тоже немного беспокоит. Он разглядывал каждый шрам и ссадиу на моложной коже. Каждое цветное пятно он рассматривал, а затем дотрагивался до него губами. Он обжигал газами и лечил поцелуями. Своего рода терапия. Он находил болячку на теле и каждую целовал, в надежде облегчить боль юноши, но не знал, что лишь выделял ее, доставляя еще больше боли любя. Ли дышал на кожу, смотрел на нее, кусал, облизывал и снова смотрел, таков был замкнутый круг. Ему не удавалось самостоятельно оторваться от парня, запавшего глубоко в душу своими чудаковатыми разговорами. — Все твое тело в синяках, — говорил Ли, давая себе и парню спереди передышку. Один убивал, а второй был и не прочь быть убитым добитым. — Позволь мне вылечить тебя. — Я всегда был в ссадинах и всегда буду в них. Такова моя учесть, — сказал Хван свесив голову назад, чтобы посмотреть в глаза Феликса. — Не надо жалеть меня. Это меньшее, что ты можешь сделать для меня. — Как пожелаешь. — Лучше поставь мне новые отметки, если найдешь пустой участок. Я буду твоим личным произведением исскуства. Феликс решил продолжить начатое. Не все синяки были помечены его поцелуями. Он покрывал своими губами каждый миллиметр тела старшего, считая, словно они ластиком сотрутся, но такого не произойдет. Хотя и морально ему легче. Хван и догадаться не мог, что кто-то примет его и его ссадины со встречными теплыми объятиями. Неужели он не неприятен людям? Такой чудной, но такой добряк. Ли видел только его светлые стороны, подсвечивал их своей счастливой улыбкой рядом и просто верил в облака и единорогов с крыльями. А есть ли в Хенджине вообще темные стороны? Скорее нет. Он сам состоит на девяносто процентов из мятной жвачки в перемешку с фруктовой, потому что так вкуснее; из прекрасных цветов; из сладкой малины; вечерами — из крепкого бергамота; днем — из мягкой ваты и немножко из самого вкусного мороженного в Сеуле, который продают в его любимом ларьке. Иногда кажется, что он и на вкус приторный, но это всего лишь фантазия играет в голове Феликса из-за сладкого запаха. Когда Ли услышал тяжелое дыхание парня, то решил остановиться и не выводить того из себя. Ему самому было тяжело вот так просто смотреть на него. В животе он чувствовал рой бабочек, что собирались выбраться наружу и приятную тяжесть, что медленно спускалась вниз. И снова чувства сопровождались щекоткой. Хотелось укутать его в мягкий плед и свернуть калачиком у себя в руках. Ликс вышел из ванной, ожидая своей очереди. Казалось, что он так и не сможет зайти внутрь, ведь даже когда Хван вышел в халате, освобождая комнату, то не мог отпустить, тиская его в объятиях, словно это их последняя встреча. Она не была их последняя, нет, точно не сегодня, но он знает то, чего не знает Феликс и это ранит. Это ранит души обоих парней. Один умирает от того, что знает слишком много, а второй от того, что знает о своем незнании.

***

День переходил к вечеру, а вечер к ночи, окуная город в темный омут и покрывая пеленой ярких звезд. — Ты будешь спать там, а я здесь, — говорил Хенджин, указывая на диван, когда говорил о себе. — Но тут неудобно. Ложись со мной. — Да нет, тут нормально. Спи на кровати один, — отнекивался Хван. — Тогда я буду спать на диване, — собирался лечь Феликс, уже державший в обеих руках подушку. — Нет, тут неудобно! — Попался! Я так и знал. Ты будешь спать со мной, идем. — Ты уверен? Мы же совсем недавно вместе, да и это наша первая ночевка… — Хватит ныть, мистер Хван и ложись уже. Я же не предлагаю тебе что-то неприличное. Просто поспим рядом и все, не переспим же, — смеялся Феликс, но замолчал, когда увидел бледное лицо Хенджна, который уже готов провалиться сквозь землю. Расстелив чистое постельное белье, они легли рядом, словно дыша общими легкими. Никто не хотел засыпать, смотря в родные глаза, которые поблескивали карим цветом. Они прожигали дырки в друг друге, не способные заснуть. Это явно самая тяжелая задача, поэтому Феликс отвернулся от Хенджина, чтобы хотя бы попытаться окунуться в сон. — Ах так, тогда я обмниму тебя, — наигранно обиженным тоном сказал Хван и прилип к спине Ли, вдыхая носом запах чистых волос. Запах шампуня Хенджина. Теперь он официально помечен. Они лежали какое-то время, но никто не мог заснуть, прокручивая разные мысли в голове. Их мучали разные идеи, схожие по своей глупости и изощренности. Феликс чувствовал прожигающий взгляд, поэтому развернулся к Хвану лицом. — Хенджин, почему ты не спишь? Я чувствую твой взгляд, — низким бархатным голосом шептал блондин. — Прости, что разбудил, Ликси, — хрипло ответил он. — Я не спал, — не отрываясь смотрел тот. — Засыпай, Хенни. Здоровый сон благотворно влияет на нервную систему. — Знаешь, — начал Хван, — я уверен, что после смерти люди становятся звёздами. — Что? Откуда ты это взял? — Только что придумал, и считаю, что это имеет смысл. — Почему это? Где тут смысл? — Когда люди болеют раком, то все их тело светится от болезни. Но ведь звезды тоже ярко светятся ночью. — Почему мне кажется, что ты прощаешься со мной? — Потому что ты перечитал грустные книги про любовь, — улыбнуля Хван, ослепляя его. Хенджин приблизился к шее Ли, обжигая ее горячим дыханием, которому парень и не планировал сопротивляться.Это не в его силах. Старший вдыхал мягкий аромат, а затем спустился вниз к плечу и больно укусил, а затем ещё раз, из-за чего блондин запищал ему в ухо. — Я убью тебя, если остануться следы от зубов! — Можешь начать, — посмеивался Хван наблюдая яркие следы. Он легко покусывал его плечо, но потом нежно зализывал следы преступления. Феликс злился, но переставал, когда чувствовал тепло чужого языка. И Хвану определенно нравилось играть с ним таким образом. — Ну Хватит! Давай ложиться спать! Отстань уже! — смеялся и вопил блондин. Они быстро заснули в общих объятиях. Возможно, это и было то, в чем они нуждались сейчас: друг в друге.