Дневник с твоей мелодией

***

Всю неделю парни наслаждались обществом друг друга и при этом работали. Феликс перестал так сильно ненавидеть их здание, ведь теперь возле него постоянно крутился Хенджин, который всегда был готов прийти и зацеловать все его проблемы. Теперь все стало более чем хорошо, и, наверное, никто бы не смог разрушить такую идиллию. — Доброе утро, дремик, — прошептал в ухо Хван. — Переедь уже ко мне, сколько можно, — продолжал Хенджин, целуя шею Феликса, пока тот с улыбкой отталкивал его. — Хен, я не готов пока что, — он отвечал под россыпь поцелуев. Сон Хвана стал постепенно налаживаться. Каждый раз, когда Ли оставался у него в квартире, которая отдаленно напоминала выставку произведений исскуства, или когда они оставались в мягкой, уютной квартире Феликса — он чувствовал только спокойствие. До сих пор неизвестно, с чем это связанно, но от Ликса определённо веяло спокойствием. Хоть он и не знает об этом. Благодаря ему бессонница уходила и приходил здоровый сон, которого Хвану так не хватало. — Давай еще поваляемся, — Хван удерживал Феликса в объятиях. — На работе посплю. — У тебя очень злой босс, который не позволит тебе! Но если ты опоздаешь по уважительной причине… — Какой еще такой причине, — он хихикал, пока Хенджин притягивал его на неприлично ничтожное расстояние. — Ну, например, долго стоял в пробке, — проводил пальцами Хенджин по шее Ликса. — Тогда он, возможно, не заметит. — Какой ты хитрый. — Очень. — А я голодный, — выбежал из постели Ли, оставив Хенджина в недоумении. Феликс быстро умылся и пошёл готовить кофе с вафлями, пока ждал Хвана, который так тяжело вставал после долгого сна. И, конечно, когда все было готово, он только пошёл чистить зубы. Ли заметил, как он изменился, и ему это нравится. Ему нравится видеть сонного, выспавшегося и счастливого Хенджина.

***

— Эй, покрывалкина о делах забывалкина, вставай, а то я позову Чан Бина и Минхо, — застал спящего Ли директор. — Сейчас придут важные люди, нельзя допустить, чтобы ты вот так в открытую спал. — Ну я же только прилёг. — Вставай, если не хочешь, чтобы мне влетело, — он говорил серьёзно. — Тогда я продолжу спать, с твоего разрешения, — младший закрыл глаза и улыбнулся. — Ты невыносим иногда, Феликс. Говорю как твой директор. Так проходили будние дни Хвана и Ли. Но они не только ссорились на работе. Помимо этого они постоянно виделись на обедах и сцепляли руки при первой попавшийся возможности. Если можно было сказать комплимент словами — они делали это. Фразы проскальзывали невзначай, но это создавло настроение на весь день, не оставляя после себя место грусти.

***

— Ты тяжелый, вообще-то! — ответил Ликс, когда Хван в очередной раз облакотился на него всем телом. — Я так устал, — говорил он, прикрывая глаза. — Я знаю, Джинни, я знаю. Каждый раз Феликсу было тяжело держать на руках скисшее тело Хвана, но он не мог себе позволить отпустить его. Он видел как старший сильно уставал и приходил домой с работы выжатый, как лимон. Поэтому Ли старался беречь своего хена, как мог. — Хенджин, с какой ты планеты? — Почему ты решил узнать у меня это именно сейчас? — Мне всегда было интересно. — Хм, тогда я не смогу дать тебе ответа, ведь сам не знаю. — Когда-нибудь я выясню и расскажу тебе. — Я буду ждать, Ликс.

***

Дни пролетали незаметно. Феликс не успевал считать, сколько времени прошло с их первой встречи. Очевидно, что много. Оно летело невероятно быстро, словно их посадили в поезд, который несся с неимоверной скоростью. «Лишь бы он не разбился вдребезги» — думал Феликс. Он был невероятно обеспокоен состоянием старшего. Он словно терял его. Был страх, что прежний Хван угасает, что больше его не спасти. Теперь Ли не видел той детской искорки в его глазах. Она сгорает слишком быстро. Неужели он потерял контроль над поездом? Хенджин теперь другой. Он отстранился слишком резко. Почему-то забота и тепло ушли на второй план и остался холод во всех его проявлениях. Так неожиданно, так больно. Почему же хороших моментов в жизни настолько мало. Значительно меньше, чем плохих. Прошла неделя, а Хенджина нет. Он пропал, растворился в воздухе, в атмосфере. Он не появлялся на работе, не появлялся дома, не появлялся в поле зрения Ли. Телефон отключен. Никто не знает, где его черти носят. Если его не убили и не украли, то Феликс обязательно займется этим по его возвращению. Ли без остановки звонит ему, но слышит только одиночные гудки. Теперь по ту сторону трубки с ним разговаривает только автоответчик. Зачем с ним так поступают? Разве он заслужил это? Что он сделал не так, раз Хван пропал с радаров? А, может, он и не виноват вовсе. — Я не знаю, что мне делать, Сынмин! Он пропал куда-то, я даже дозвониться не могу! — Ликс уже истерил. — Так, Феликс, спокойнее, — успокаивал того друг. — Возможно, он уехал куда-то срочно по работе. — Без телефона? — Потерял. — И не сказал мне? — Забыл из-за срочности. — Потерял телефон и забыл обо мне на целую неделю? Сынмин, это чушь! — вопил парень. — Я согласен с тобой, но Хенджин, честно говоря, сам по себе странный человек. От него можно ожидать всё, что угодно, — Ким успокаивал его, поглаживая за плечи. — Ты прав, но от этого я не могу перестать волноваться. Я в смятении, Минни, — Феликс упал в объятия брюнета. — Все будет хорошо, я рядом, — тот гладил его по голове.

«Любовь моя всегда выходила мне боком Занозой под ноготь Жить мешает, да больно вытащить И жду, когда загорится красный На пешеходном, и никогда не шагаю Жалко водителей» Элли на маковом поле

***

Вечер. Практически ночь, а Феликс все не может заснуть. Он лег пораньше, чтобы меньше думать о Хенджине, но его план не работает. Каждый раз он подрывается к телефону на любой поступивший звук. Но нет… это просто сообщение от банка. Вдруг, он смог заставить себя заснуть. Точнее он практически окунулся в мир Морфея, но громкий телефонный звонок разбудил. Хенджин. Кто бы знал, что он позвонит, так ещё и настолько поздно. — Хенджин, где ты? Ты в городе? Куда ты уезжал? Ты хоть знаешь, как я волновался? — тараторил парень, не давая вставить Хвану и слова. — Феликс, я возле твоего подъезда. Выйди, пожалуйста, — еле слышно сказал он. Не раздумывая ни секунды, он натянул первую попавшеюся футболку, штаны и выбежал на холодную улицу. Тяжелое дыхание порождает горячие выдохи, пока вокруг стоит ледяной воздух. Теперь розовые волосы для Феликса — красный флаг для быка. И он видит этот красный флаг в поле своего зрения. Ему казалось, что он будет безумно рад, но по итогу он до безумия зол. Ему хотелось до потери сознания избить Хенджина и при этом поцеловать, словно его губы — кислород. Кислород, в котором люди нуждаются, но, попади в организм больше жалкого 21% — человек умирает. Старший стоит в костюме, оперевшись бедрами о капот машины, смотря куда-то в небо, где постепенно появлялись яркие звезды. — Ах ты… — разозлися Феликс от его расслабленного вида. — Ты куда пропал?! Ты почему ничего не сказал мне?! — подбежал тот, пуская кулаки в ход. — Ты ни во что не ставишь меня! Ты хоть знаешь как мне было тяжело! Никто не знает, где ты! — вопил юноша. — Прости, Феликс, прости, — тихо говорил старший, ловя кулачки в свои руки и прижимая их к груди. — Я уезжал не по работе. Я просто хотел забыться где-нибудь, поэтому никому не сказал. — Сколько можно извиняться, — не сдерживал слезы Ли. — Оставь записку и иди забывайся! Зачем ты поступаешь так со мной… — Извини меня, Феликс, я совсем забыл о тебе и записке, я… — Ах, вот так, тогда забудь обо мне ещё раз, — он оттолкнул от себя Хенджина. — Забудь про мое существование и кто я вообще такой, зачем тебе эта информация, она лишь забивает твою голову! — сквозь слезы кричал блондин.

«There's no more stars to find» «Тут звезд здесь больше не найти» Billie Eilish

Хенджин был спокоен до этого момента, но что-то перемкнуло. Он впервые разозлился на Феликса. Тот всегда был для него яркой луной в темном небе, которая каждый раз освещала ему путь, но теперь они кричат друг на друга как дворовые собаки. Никто не обращал внимания на ночь на дворе, что кто-то может вызвать полицию из-за шума. Они были всецело отданы друг другу на растерзание.

«Looking into his eyes, I think he's already hurt» «Глядя в его глаза мне кажется, что ему тоже больно» Lana Del Rey

— Знаешь, я так и поступлю! — Валяй. Их взгляды сердито пронизывали друг друга, однако никто не мог отвести его. Глаза были словно приклеены к чужим на супер клей. Такие злые друг на друга, но ни один не посмотрел в сторону. — Феликс, я люблю тебя, — приблизился Хван, что между ними оставались жалкие сантиметры. — Сильнее, чем могу себе позволить. — Я тоже, — сказал Феликс и положил руки на его шею. Блондин притянул Хвана, доминируя над ним и обхватывая его так, что сбежать теперь было невозможно, хотя никто и не собирался. Они углубляли поцелуй, наслаждаясь моментом. Юноши были до того злы, что готовы были истерзать друг друга взглядом, но решили сделать это губами. Они оттягивали, кусали и нежно зализывали ранки. У парней получалось делать так, что боль проходила мимо. Даже кровь не ощущалась так, как должна была бы. А вместо железа — они четко могли почувствовать вишневый джем. Такой приторный и с экзотическим запахом. Теперь Хван перетянул на себя одеяло, проявляя явную инициативу. Поменявшись с Феликсом местами, он прижал его задом к капоту машины из-за чего услышал тихий стон от своих неожиданно резких действий. Никто не хотел разрывать поцелуй, который уже смешался в кисло-сладко-ягодный вкус. Руки блуждали по шее, ключицам и плечам младшего, не решаясь спуститься ниже. В это время блондин делал, что хотел. Что только приходило ему в голову. Начиная от щипков, чтобы увидеть, как Хенджин несдержанно вскрикивает, и заканчивая отрывистыми сжиманиями ягодиц, буквально на мгновение, чтобы увидеть новое удивление со стороны парня. Глаза горели огнем и безумием. Странное сумашедствие съедало обоих заживо. Они уже не могли трезво рассуждать, хотя не выпили ни капли спиртного. Просто юноши слишком сильно зависимы от духов, которые чувствуют каждый день, находясь рядом друг с другом. Поцелуй не разрывался даже, чтобы вздохнуть, чтобы посмотреть друг на друга. Передвинув Ли в сторону за талию, Хван открыл дверцу машины, ведущую на заднее сиденье, куда он и усадил блондина, ненадолго прерывая поцелуй. Затем он оперся одной рукой об крышу машины и наклонился к Феликсу, а вторую оставил у него на шее. Тот не поставил ноги в салон. Они стояли на земле, между ног Хвана, лишь его зад был на сидении. А губы без стеснений принимали чужие. — Давай закончим на сегодня, — быстро хватая воздух, говорил Хван. — Это мука, когда я знаю, что продолжения не будет. Однако кажется, что Феликс так не считал. Он обхватил тело Хенджина ногами и сложил руки ему на плечи, приближая парня. Затем он с силой потянул его на себя, из-за чего Хван убрал руку с машины и повалился на Ли, как он и планировал. Даже сил встать не было. Хван не был дома, он сразу поехал к Феликсу, готовый ко всему. Он был готов, даже если тот накричит на него, или ударит, или вообще бросит. Всё, что угодно, лишь бы он не молчал и не плакал. Только не из-за Хвана. Он ведь так хотел заставить его улыбаться, он не должен страдать. Только не с ним. Хенджин ведь даже каждый раз красит волосы в розовый, чтобы быть всегда цветочно-медовым в глазах Феликса, чтобы он никогда не заметил грусть в глаза Хвана. Даже если он узнает о Хенджине неприятные новости, чтобы он не расстраивался, не плакал из-за глупостей. Всё приходящее и уходящее. Так Хван и о себе думает.

«Suddenly, I'm not half the man, I used to be, There's a shadow hanging over me, Oh, yesterday came suddenly» «Неожиданно, Я больше не тот, кем был раньше, Уныние овладело мной, Ох, вчера наступило так внезапно» The Beatles

— Куда ты пропал? Где ты был? — Ли старался не разрывать поцелуй, показывая свою обиду в укусах, от которых Хван был выбуквально зависим. — Ты так бесишь меня, но… я не в состоянии злиться. Ты разбиваешь мое сердце каждый раз, когда я вижу тебя, при этом я не в силах отвести взгляд. — Ты мой личный наркотик, Ликси. Рядом с тобой я так расслаблен, но без тебя страдаю. Вдали — я расколот, и никто не может понять, что со мной, — сказал Хван, но затем отстранился, чтобы заглянуть в глаза блондина. — Феликс, я боюсь тебя и свою одержимость тобой. «Ты играешь на моих чувствах, как на гитаре, но, кажется, тебе нравится музыка, что ты создаешь. Думаешь, что это я владею твоим сердцем, но ты ошибаешься. Оно давно мне не принадлежит» — подумал блондин.

«Close your eyes and I'll kiss you, Tomorrow I'll miss you; Remember I'll always be true» «Закрой глаза, я тебя поцелую, Завтра я буду скучать без тебя; Запомни, я твой навсегда» The Beatles

Феликс не стал долго вглядываться в родные глаза, как делал это всегда. Он чувствовал, что ему было мало. Ему всегда было мало взгляда, комплиметов, касаний, молочной кожи, сухих губ. Ему всегда было мало Хенджина. Он чувствовал, что хотел получить что-то большее от глаз Хвана, которые всегда были наполнены безусловной любовью. Он хотел быть с ним, быть частью его жизни, быть частичкой его счастья и его проблем. Частью его самого. Звучит безумно, но он не хочет отправлять кораблик в плаванье. Он заслужил выцарапать на белоснежной лодке свое имя после многочисленного ремонта и украшений, которые Хван с удовольствием нацепил. Почему-то блондин был уверен в своих действиях, и что Хван чувствует то же. Он давно показал свою серьезность по отношению к Ли, и младший тоже. Он подозревал, что вряд ли Хенджин был дома, желая поскорее увидеть Феликса, а, значит, этим можно воспользоваться и не выускать из своих объятий. Только никто не убегал. Феликс всецело завладел его губами. Он целовал их, словно видел в последний раз. Хенджин всегда жил правилом: «делай, как в последний раз», и теперь Ликс понял, для чего. Чувства обостряются, а неловкость уходит на второй план. — Ты все ещё зол? — спросил Хван, оттяивая нижнюю губу Ли. А тот не был в силах отвечать, очарованный дерзостью вечера и свого парня. — Отвечай, Ликси, — настаивал он, добравшись до шеи, и оставляя на ней разноцветные пятна. Юноша ответил мычанием, но затем заговорил, придя в себя: — Я… я все ещё злюсь, — только и смог произнести тот. — Но твое тело говорит обратное, — подметил Хван, ощущая, как ногти впивались в его спину. — Ты не выпускаешь меня из своих объятий, снова и снова накрывая мои губы своими. — Замолчи уже, умник! — прорычал Ли, на что Хван посмеялся, не скрывая своей злорадной улыбки. Не то чтобы Хенджин не понимал, к чему ведет его Феликс, но изо всех сил старался выставить себя дураком. Очень плохо выходило, но он старался. Они лежали на заднем сидении машины, покрывая друг друга поцелуями, которые скорее походили на ожоги. Распахнутая дверца же никого не волновала. Хван стал меньше стесняться, когда младший начал откровенно показывать ему, что обычных поцелуев будет мало. И даже поглаживания по голове не спасут. Он целовал каждый миллиметр его лица, заставляя жмуриться и ощущать мурашки. Хван медленно стал спускаться ниже, когда Феликс всем видом выказывал ему свою злость из-за стеснения старшего. От острого подбородка он переходил к кадыку, спускался, ощущая выпирющие косточки в районе ключиц, а затем, рисуя языком мокрую дорожку, резко поднялся к уху, прикусывая мочку. — Но ведь я и вправду провинился, — шептал Хван, со сбитым дыханием. — Ты не можешь не злиться, я понимаю, — он коснулся языком края хряща на ухе Ли, на что тот еле слышно пискнул. — Я не хочу оправдывать себя, но и не хочу, чтобы ты злился. Я не хочу, чтобы ты расстраивался, не хочу видеть твои слезы, не хочу знать, как сильно твоя голова забита всякими глупостями. — Что тогда ты хочешь? — Я хочу видеть тебя счастливым, несмотря ни на что. Даже если меня не будет рядом. — Не говори такого. — Чего? Правду? — Я же просил тебя, чтобы ты помолчал или, хотя бы, перестал нести чушь, — сказал Феликс и притянул губы напротив после томного выдоха. — Давай всего на один вечер забудем об окружающих нас проблемах и правде, которая слишком горькая на вкус. Мне больше нравится твой привкус мяты и запах противного перегара. Феликс не позволил Хенджину сказать и слова, боясь, что он может отказаться, а он всего лишь хотел снова сказать о своей любви, о которой Ли и так знал без слов.

«Just wanna kiss and make up one last time, Touch me like you touch nobody, Put your hands all up on me, Tired of hearn' sorry, Kiss and make, kiss, kiss and make up» «Просто хочу поцеловаться и помериться в последний раз, Прикоснись ко мне как не прикосался ни к кому, Положи на меня свои руки, Я устала слышать извинения, Целуй и мирись, целуй, целуй и мирись» Dua Lipa & Blackpink

Казалось, словно Феликс уже весь покрыт горячими поцелуями, хотя Хван так не считал. Кожа блондина горела, а глаза светились. Честно, они были больше похожи на нарисованные. Их писала рука художника, что теперь каждый день разукрашивал его сердце. Ли потерял малейший дар речи и надежду, что он вернется в теплый дом один. — Хенджин… не хочешь зайти ко мне в гости сейчас? — субтоном спросил парень. — На чай? — Конечно. — Мне кажется, или ты что-то задумал? — говорил Хван в самую шею блондина, вдыхая носом аромат корицы и зарываясь пальцами в волосы. — Тебе кажется. — Уверен? — ухмыльнулся тот. — Я же вижу, что ты хочешь меня. До зуда, как от противного свитера. — Замолчи, Хенджин! Салон машины заполнил звонкий смех, который, казалось, слышали даже люди с соседних домов. Хван не мог сдерживать себя, когда Феликс настолько мило злился. Он буквально краснел от того, что зол на Хвана. Его ушки, покрытые веснушками, тоже заливались пурпурным оттенком, что сводило Хенджина с ума больше всего. У него была зависимость от покрасневших ушек Ли, и тот об этом прекрасно знал. От этого, наверное, забавно. Закрыв машину, парни поднялись к нужной квартире, придерживая друг друга, сцепив руки. Там так же пахло выпечкой и было так же было уютно, как и раньше. Юноши прошли внутрь, успешно сдерживая себя в руках. Усевшись на кухне, они решили сделать горячий чай, ведь на улице было действительно прохладно. Феликс нажал на кнопку на чайнике и сел напротив Хвана, уставившись пронизывающим взглядом. Они словно не хотели разговаривать, заменяя слова простым, с одной стороны, взглядом. Но он таил значительно больше, чем могло показаться. Он был глубже, чем кажется. Он завлекал сильнее, чем можно было бы себе вообразить. Чайник начинал нагреваться, как и искры витающие в воздухе вокруг. Жидкость постепенно стала кипеть, но и зрачки юношей не уступали, тонув в зеницах напротив все глубже. Вода в чайнике стала бурлить значительно сильнее; из носика вырывался пар, способный оставить серьезный ожог на коже. То же самое творилось с парнями, которые продолжали пялиться на лица друг друга без малейшего смущения. Их чувства в данный момент были похожи на чайник с водой, который с каждой минутой становился все горячее, а теперь и вовсе во всю кипит и обжигает, если до него дотронуться. — Ликси, может, нальешь нам чай? Вода вскипела, — нехотя, решил отвлечь Феликса от гляделок Хван, продолжая смотреть. Ему было забавно наблюдать за раскисшим телом блондина, за его неуклюжими движениями и тем, как он мило выходил их своеобразного транса. Блондин поднялся и медленно стал брать чайник и разливать воду по стаканам. Рука легко дрожала, но это не смущало парня, он привык испытывать подобное в редких волнительных ситуациях. Сейчас как раз она самая. Отдав кружку Хёнджину, юноша присел за стул напротив, обхватв стакан ладошками. Никто не хотел начинать разговор. Или не мог. Рот словно заклеили. — Может, останешься сегодня с ночевой? — спонтанно предложил Ли, рассматривая жидкость. — Положишь мне сахар? — с улыбкой спросил Хенджин, проигнорировав вопрос. — А на столе разве… ах, сейчас возьму с полки, — сказал Феликс и пошел за сахаром, который Хван обычно не использует, но сегодня, видимо, особый случай. — Одну ложку или две? — подойдя к парню спросил младший, пока тот снизу рассматривал его. Хван ничего не ответил. Он молча схватил блондина за футболку и вовлек в поцелуй, которого ему постоянно не хватало. Ликс обхватил его шею руками, садясь на колени. Руки Хвана спустились к тонкой талии, которая постоянно была скрыта за мешковатой одеждой. Сжав её, Хенджин почувствовал, как ему в губы промычали, а нос, который сплелся с его, громко выдохнул горячий воздух. Теперь руки сползли с соблазнительному заду, а затем и к бедрам. Поудобнее обхватив их, Хенджин встал со стула, в то время как ноги младшего сразу обхватили его талию. Не разрывая поцелуй, Хван направился к столешнице, на которую уже давно хотел посадить чужую задницу. Его желание исполнилось. — Прости, если из-за меня у тебя случайно встанет, — прошептал на ухо Хван. Штаны испачкались не до конца убранной мукой и остальной чушью, которую Хенджин не успел смахнуть. Он покрывал мокрыми следами всю шею, стараясь не упустить ни миллиметра. Он вкладывал все силы и чувства в простые, казалось бы, действия, и Феликс знал об этом. Он знал обо всем. — Что находится в этих чашечках? — томно спросил старший, обратив внимание на посуду с содержимым. — Мед — для больного горла, джем — для чая и бутербродов, лимонный крем — для будущего торта и рядом сливки в баллончике — для его украшения, — переводя дыхание ответил тот. Хоть розововолосый и не спрашивал подробности Феликс ответил ему, ведь и сам не особо понимал что несет. — Что я могу использовать в своих целях? — Бери, что хочешь, только не останавливайся. Улыбка проскользнула на сухих губах, ведь у него были готовые идеи для каждого ингредиента. Начал он с джема, взяв его в левую руку, вторую он подготовил для использования её вместо кисточки, всматриваясь в холст, то есть в парня, сидящего на столешнице напротив. — Ты бледноват в последнее время. Я добавлю цвета твоей коже, — утверждая, сказал он. В ответ на это парень лишь прикрыл глаза, готовый на все, даже если это «все» будет казаться безумием. На самом деле оно уже кажется таковым, и таковым является, но это мало кого волновало. Зачерпнув немного жидковатой консистенции, Хван стал мазать её на щеки блондину. Ли чувствовал прохладный слой вишневой сладости на лице, и это безумно заводило его, особенно, когда он думал о том, что Хван будет делать дальше. — Знаешь, до мне нравилось больше, — сказал Хенджин, рассматривая разукрашенные щеки. — Не дергайся, я уберу джем. Кто же знал, что «уберу» в его понятии обозначало слижу. Горячий язык облизал сладкую щеку, не оставляя даже липкости на месте. — Пожалуй, следущие использую сливки, — улыбнулся Хенджин удивленному лицу Ли. — Ни писка, пока я буду создавать узор на твоем лице, хорошо? — Феликс быстро закивал. Он не может говорить. Хенджин ваял, давая фантазии выйти на волю. Он выдавливал на лицо горошины разного размера и пальцем слегка смазывал их, создавая иллюзию, словно это мазки красок на холсте. Он спускался на шею, размазыявая сливки и снова распыляя. Это продолжалось бы вечно, но Феликс не сдержал слово. — Ты запищал, я слышал, — говорил розововолосый смотря из подлобья. — Это не честно! Ты спустился на шею и… — прервался Ли собственным криком, после того как ощутил, что чужой язык провел длинную мокрую дорожку от ключиц до подбородка. — А не нужно было? — посмеивался Хван, продолжая целовать сладкую шею. — Ты… ах, это было подло, — задрал голову тот, открывая место на белой от сливок шее для старшего. — Я не обещал играть честно, — слизывал сливки с шеи Ли он. — Да и ты не лучше. Позвал меня в гости выпить чаю, но даже не стал сопротивлялся, когда я посадил тебя на стол. — А надо было? — злил Феликс парня. — Надо было сразу сказать, что ты хочешь от меня, — укусил за подбородок. — Мы уже не подростки, вроде как, а ты все стесняешься. — Я очень стесняюсь. — Если быть честным. я стесняюсь еще больше. Молчание разоравал смех, который мог бы прозвучать и при любой другой встречи парней. — Теперь самое сладкое, — взял Хенджин мед в руки. — Я подлечу твои губки. Подержи мед вот так какое-то время, и даже не думай съесть лекарство. Рот, кстати, открывать я тоже не разрешаю. Не успел Ли сказать и слово, как на его губы нанесли пчелиную сладость. «Хитрости Хенджина нет предела» — думал Ли. И это правда. Сладким методом заставил ворчливого парня замолчать. Разве что вряд ли он долго так продержится. Это Хван и собирается проверить: стойкость Ли. Пока они оба сидели в одежде, Хван решил, что самое время что-то поменять. И раз юноше нельзя разговаривать, то самое время снять рубашку, чтобы вывести того на эмоции. Медленно расстегивая пуговицы, он прожигал взглядом на блондина. Он сидел смирно первые три пуговицы, а затем, на вид ему словно крышу сносило. Он не мог спокойно сидеть, ярко ощущая шило в одном интересном месте. Ему приходилось мычать, чтобы привлечь внимание Хвана и показать свою беспомощность, но тот был холоден, как лед. Он определенно знал, как сильно блондину нравится его талант к танцам, он сам говорил ему об этом не один раз, поэтому не стал придумывать велосипед. Парень создавал движения на ходу, и это выглядело прекрасно — Хван знал об этом, да и тяжелые вздохи Ли доказывали его правоту. Подойдя ближе к Ли, он видел яркое пламя в его глазах. Он видел, как молочное тело было покрыто мурашками, но останавливаться он не собирался. Нырнув руками под широкие домашние штанины, комната заполнилась громким мычанием. — Потерпи немного. Для лучшего эффекта я помучаю тебя еще какое-то время, — хитро улыбнулся тот. — М-м-м, — издал недовольные звуки Ли. Хенджин вынурнул из штанин и от самой голени провел руками, поднимаясь к крепким бедрам, сжимая их. Возможно, остануться синяки. Но Ли и Хвану не привыкать, они плохо умели управлять силой, однако вовремя останавливались, но не сейчас. Сейчас крышу снесло обоим. Не отрывая рук, Хван проскользнул руками под футболку, слегка задевая пах, от чего Ли снова дернулся, раскрывая глаза шире. Ему все еще не вериться, что это реальность. Нащупав очертания пресса, Хван убдился, что Феликс и вправду был уставший, когда отказывал ему во встрече после зала. Он не торопился убирать руки, ощущая мягкую кожу. Затем розововолосый приобнял тонкую талию, и сжал ее, не сдержавшись. Почему-то ему нравилось делать это, когда блондин разрешал. Но когда его рот заклеен, — он не может запретить. Не в силах больше держаться, он поцеловал медовые губы Ли, позволяя тому стонать и говорить все, что захочется. А ему хотелось всего. Поэтому сбившись с мысли, он лишь продолжал по зверски касаться чужих губ своими, испачкав партнера. Хенджин в это время слизывал остатки пчелиного продукта с кукольных губ, не в силах прерваться даже чтобы захватить дыхание. Парни хватали воздух отрывисто, если получалость. Если нет — жалобно мычали. До последнего не разрывая поцелуй, Хван снял с Феликса футболку, оголяя его бледные плечи, которые он был готов полностью пометить поцелуями. Как и самого парня. — Последний ингредиент, Ликси, — тяжело дыша, говорил Хенджин в самые губы Ли, не нарочно касаясь ими. Он чувствовал, что и сам на грани, но не мог прервать игру, которую сам же и начал. Он кляксами оставлял следы лимонного крема на животе и груди юноши. Феликс поленился сделать много крема, как обычно, но в этот раз он не винил себя за свою лень, ведь долго он бы в таком темпе не продержался бы. Он удивлялся и тому как Хван держится. До сих пор не пискнул ни разу. Однако складывается у Феликса такое предположение, что все свои страстные крики он оставил на ногах и талии Ли сине-фиолетовыми красками. Неспроста. Все тело ныло. Но он мог с уверенностью сказать, что боль приятная. Хван убирал лемонный крем языком, местами жмурясь от кислого вкуса. — Ты так и не ответил мне, Хван. — На что? — не отвлекаясь спросил тот. — Ты останешься с ночевой? — улыбнулся парень, когда старший спустился к самому низу живота, продолжая снова и снова находить новую порцию крема. — Я бы хоть каждый день оставался на такие ночевки, Феликс, — целовал его Хван. — И сегодняшняя ночь не исключение. — Так оставайся, кто тебе запрещает. — Я запомнил, Ликси. Хенджин продолжал зацеловывть тело Феликса под его низкие стоны. Они не были громкими, но каждый раз отдавались эхом в ушах. — К черту, — сказал Хван, опуская блондина на землю со столешницы. — Зачем мы оба делаем вид, что не хотим друг друга, когда все и так очевидно. — К чему ты это? — Прямо сейчас мы идем в спальню и прекращаем эти детские игры. А Феликс был и не против. Он был согласен со всем, что говорит и предлагает ему Хенджин, нужно только пальчиком позвать. В это время старший схватил ладошку парня и повел в комнату. Феликс давно думал об этом моменте, но не знал, что он действительно когда-нибудь настанет. Им управляли как куклой на веревочке, но он знал, что Хенджин чувствует то же. Феликс тоже может заманить его одним движением, просто сегодня он решил позволить Хвану доминировать над ним, хотя он особо и не пытается. Очнулся он от своих мыслей после того, как его завели в комнату, закрыли дверь и к ней же прижали. Он чувствовал, как Хван старался относиться к нему нежнее, но накопилось столько чувств, что это было невозможно. Феликс чувствовал то же. Поэтому он бы и сам не вытерпел чересчур трепетного отношения к себе. Оно было ни к чему. Ему нравилось, как Хенджин прижимал его к деревянной двери и наваливался на него всем телом, из-за чего их пахи терлись друг об друга. Ему нравилось, как он не отпускал его запастье, потому что боялся, что тот убежит. И ему нравилось, как он пытался всячески угодить ему, не позволяя себе многого. — Хенджин, — младший увёл голову слегка вбок, чтобы отвлечь партнера, который с губ перешел на шею, — я хочу, чтобы ты перестал бояться, что навредишь мне. Я в любом случае уже не сбегу отсюда, — в доказательство своих слов Ли запер дверь. — Хм-м, что бы мне тогда с тобой сделать? — бархатным голосом сам у себя спросил старший. — Я хочу сдеалать все, что ты запрещал мне. По списку. — Например? — промурчал тот. — Ты запрещал мне щекотать тебя, это я точно помню. — И все? А дальше? — А дальше я ничего не хотел. Укус в плечо Феликса был своеобразной точкой в предложении. Затем руки снова сами спустились к бедрам блондина и приподняли их, помогая Феликсу запрыгнуть на Хвана. Он донес Ли до кровати и уложил на спину. Ему нравилось рассматривать Феликса. Когда он спит, ест или смотрит в ответ. Ему нравилось в парне все. Даже его, иногда, скверный характер. — Какой же ты красивый, — сказал старший и ушки парня сразу залились краской вместе с лицом. Он не смог ответить чего-то толкового, поэтому просто снова поцеловал Хвана в щеку, вкладывая оставшуюся нежость за этот вечер. И пока юноша таил, светловолосый быстро перевернул его, начиная развязывать кожанный ремень. Разобравшись с ним, вещь сразу полетела куда-то в угол комнаты, сопровожденная звуком от бляшки. Затем, приподняв попу, Хван позволил Феликсу стащить с него штаны с трусами. Виду открылся стоявший член, налитый кровью с набухшими венами. — И теперь… твоя очередь. Ни писка, Джинни, — сказал Феликс, держа губы совсем близко с органом. — Хорошо? — Ты убиваешь меня. — Я и не начинал. Хотя мне нравятся такие игры. Придвинувшись к краю кровати, Хван сел поудобнее и поставил руки за спину, приготовившись молчать в тряпочку. Ли успел лишь облизать головку члена, как вдруг услышал громкое мычание и тяжелое дыхание. Он сделал это ещё раз, медленно, захватывая языком каждую чувствительную точку, которых у старшего было много, но не спускаясь ниже. Мысленно Феликс усмехнулся, понимая, что делает все правильно. — Хочу признаться, что не делал этого раньше, но надеюсь тебе понравиться. Хван не стал ничего отвечать, чтобы не открывать лишний раз рот из которого постоянно вырывались неприличные стоны. Теперь он понял, как жестоко повел себя с Феликсом, ведь не кричать было невозможно. То, как он облизал головку было лишь началом. С первых секунд он взял орган в рот наполовину, ни разу не задев его зубами, что для новичка было редкостью. Либо Ли наврал о том, что это его первый раз, либо он очень талантливый мальчик. Возможно все разу. Блондин взял член наполовину в рот, втягивая щеки, в то время как руками он провел по бедрам старшего, останавливаясь на напряженных боках, которые он с силой сжал, надавливая большими пальцами на впалый живот. Хван моментально увидел звездочки в глазах и с громким стоном откинул голову назад. — Проиграл, — отстранился Феликс и поднялся с колен, вытирая уголки губ тыльной стороной ладошки. — И минуты не прошло — Ах ты…это не честно! Кто так делает? Ты сказал, что впервые этим занимаешься! — Так то оно так, но теорию я хорошо знаю, так что все-таки решил попробовать свои силы и не промахнулся, — тот победным взглядом смотрел на Хвана. — И что теперь со мной будет? — Я выберу дату и буду щипать и кусать тебя весь день. Это твое наказание. — Какой ты жестокий, — восхищенно рассматривал его снизу вверх парень, не отводя взгляд от что-то говорящих губ. — Я только начал, — загадочно хихикнул Феликс. — Я хотел попросить тебя придержать мне волосы. Хенджин широко улыбнулся и, после того как парень вернулся в прежнее положение, он собрал его волосы в свои руки и закрепил их замком на затылке. Лишь большие пальцы поглаживали локоны, чтобы не мешать младшему. Сейчас, когда запрет на стоны был снят, он перестал действовать так же радикально как раньше. Сначала он брал головку в рот и, когда достаточно наигрался с ней, приступал к заглатыванию длины члена. С непривычки он не мог проглотить больше той самой половины, так как чувствовал, что тошнота могла в любой момент настигнуть его. Хенджин постоянно спрашивал все ли хорошо и не хочет ли он остановиться, что если парню плохо, то они могут прерваться, но Феликс не любил такое. Раз начал дело, то нужно его заканчивать. Это было не так приятно, как он представлял себе, но в целом не плохо. Все-таки он для любимого старается. Пару раз поводив глоткой верх вниз, он смог взять в рот практически всю длинну, за что Хван его очень хвалил. В основном своими стонами. Феликсу было приятно слышать, что он так старается не просто так. Поэтому, почувствовав, что конец приближается по налившейся крови внутри органа, и рукам, которые с силой сжимали светлые волосы, он стал быстрее двигать головой, пока семя не выплеснулось ему на тело и на пол. Стон Хенджина можно было сравнить как с криком, так и с рычанием, которое, словно услышали даже птицы за окном. — Феликс… ты… я… — так и не мог собрать мысли в кучу тот. — Не утруждай себя. Я все понял по твоим визгам, — хотел бы Хенджин возразить про визги, но сил просто не было. Ли не успел вытереть рот, как вдруг парень втянул его в поцелуй, поднимая с пола. Он так же не разрывал его, разве что, только чтобы вдохнуть больше воздуха. Он часто нуждался в нем, когда блондин был поблизости, но тут другой случай. Его душила его же любовь. Теперь он перевернул светловолосого, оказываясь сверху и подхватывая его бедра своими руками. Ли все еще был в штанах, и это бесило Хенджина, поэтому он решил избавиться от них. Добравшись поцелуями от груди до пупка, он снова сжал его талию, выжимая еще один стон из любимого. Спускаясь пальцами к копчику, старший обхватил руками таз и провел большими пальцами по бедренным выпирающим косточкам слегка надавливая. Затем проведя пальцем под резинкой трусов, Феликс сразу неосознанно отреагировал, приподняв таз вверх. — Тише-тише, малыш, я еще не закончил, — улыбался тот. В ответ на это Феликс лишь недовольно промычал. Хван продолжил щекотать его кожу легкими прикосновениями. Внизу живота приятно тянуло у обоих, но у Ли сильнее. Он не мог найти себе места, поэтому по всякому изворачивался в руках Хенджина. Ему нравилась такая реакция, но он уже достаточно помучил парня, чтобы продолжать пытку. Он не кровожаден по своей сущности. Совсем. Поэтому ему было не легко так долго смотреть как Феликс изворачивается и пытается унять сдавливающее чувство в штанах. Захватив верх брюк, розововолосый снял их, откидывая куда-то в сторону своего ремня. Блондин остался в одних только трусах, жалобно смотрящий в глаза Хвана. В это время, пока светлововолосый слегка приподнялся на локтях, парень положил ему руку на пах, от чего тот откинул голову, не желая смотреть в похотливые глаза Хвана. Теперь рядом со штанами лежали и трусы Ли. — Феликс, — опомнился тот, не убирая руки с зада парня, — моя смазка и презервативы лежат в машине. — Ах, что бы ты без меня делал, — сказал он. — Открой ящик в столе. Можешь взять на свой вкус, — добавил юноша указав пальцем на стол. — И когда ты только успел? — с удивлением пробормотал Хван, рассматривая количество смазок с разными вкусами и остальные безделушки. — Ты думал, что первый у меня? — хихикнул Ли. — У меня, вообще-то, девушка была. — Ах так, да? — изобразил обиженный тон парень. — Тогда я выберу смазку с перцем. — Она будет жечь. Я её использовал, когда не особо хотел секса, чтобы стимулировать свой… — Так, я понял, — перебил его Хенджин. — Тогда я возьму с клубникой. — Хороший выбор. Я любил её в свое время, — продолжал улыбаться Ли, наблюдая за смущающимся Хваном. — Феликс, помолчи уже. А то кляп в рот засуну. — Он в соседнем ящике, Джинни. — Что ещё нового я узнаю о тебе сегодня? — Тебе достаточно пока что. Неожиданно, Хван словно озверел. Кинув вещи на кровать, он с силой поцеловал пухлые губы, оттягивая их до стонов боли. От них он спустился к ключицам и остальной коже на которой хотел оставить следы. Замечая как Феликс расслабился ему сильно захотелось укусить его в плечо, да так, чтобы остался отпечаток прикуса, как у стоматолога. От боли Ли закричал на всю комнату, расцарапывая ногтями чужую спину. — Вот это был визг, а я стонал, — усмехнулся парень. В этот раз у Феликса не было сил возразить, поэтому они безмолвно засчитали счет один один. Снова ухватившись за полюбившиеся бедра блондина, розововолосый перевернул его на живот и поставил на колени. Он не хотел больше медлить, приступая к делу. Смазав один палец, Хенджин подождал пока смазка нагреется. Нащупав пульсирующую дырочку, он сообщил Феликсу, что готов приступать и медленно ввел его в анал. Ли промычал на это, виляя задом. — Не ерзай, я и так боюсь навредить тебе. Хван продолжил входить в парня на всю длинну пальца, давая ему привыкнуть, не торопясь. Затем, с разрешения Феликса, он добавил второй, растягивая дырочку. Когда парень дал ему понять, что хорошо себя чувствует, он стал двигать пальцами внутри по всей длине, получая удовольствие от того, как он сжимал их мягкими стенками внутри и обвалакивал теплом. По началу Феликсу не нравились ощущения. Даже от одного пальца было очень больно и непривычно. Но привыкнув к одному пальцу, он решил, что готов добавить второй, ведь Хван делал все аккуратно и бережно. Боль ощущалась жутко неприятно с двумя пальцами, хотелось даже все остановить, но перетерпев немножко, светловолосый почувствовал, что ему даже начало нравиться, поэтому он сам стал немного поддаваться задом навстречу, помогая парню. После того, как он стал медленно двигаться ими по всей длинне, Феликс смог почувствовать приятные чувства, поэтому окочательно расслабился и лег щекой на подушку, обхватывая ее руками и чувствуя мягкие поглаживания от лопаток до шеи, пока ягодицы так же были направлены к Хвану. Таким образом, когда младший лег в позу кошечки, они и продолжили. Было приятно ощущать плавно двигающиеся пальцы внутри, но хотелось большего. Пальцы быстро надоедали. Однако Хван убедил его, что сможет доказать обратное. Он продолжал свои действия, но вдруг чуть резче вошел глубоко пальцами во внутрь, заставляя Феликса упустить стон со своих губ. Позже он понял, что искал Хенджин в его прямой кишке, но было уже не до этого. Сделав еще пару таких толчков, он смог найти ту самую точку. Когда розововолосый в первый раз задел ее, Феликс чуть снова не закричал, точнее он сдеалал это, но в подушку. Это позабавило Хвана. И по реакции он понял, что нашел то самое притное место у блондина. Старший намеренно водил пальцами резче, заметив, что парень привыкнул и ему стало нравиться. Он задевал его простату, и тело парня будто током пробивало. Хенджин старался делать это легонько, чтобы оставить сладкое на потом, ведь он видел, что младший уже на приделе и совсем не достает подушку из рта. А ведь он предлагал ему кляп. Нужно было соглашаться. — Ты готов к продолжению? — наклонившись к уху спросил парень. — М-м-м, — невнятно промычал Ли. — Мне нужен ответ. — Да, Хенджин, — простонал тот, приподнимая лицо с подушки. — Да. Достав пальцы под громкий выдох Феликса, Хван принялся надевать презерватив на свой член и распределять по нему смазку. Приставив орган к дырочке, Хван снова бросил короткое: «Я вхожу» и ввел во внутрь головку ствола, подготавливая блондина. Входя чуть поглубже, парень остановился, стараясь не торопиться. Светловолосый тяжело дышал и мычал иногда, но не останавливал Хвана, потому что понимал, что он знает что делает. Ему хотелось снова ощутить те же приятые толчки, что Хван вытворял ранее, но он продолжал меденно подготавливать Феликса и запрещал самостоятельно насаживаться, так как боялся, что тот все испортит или ранит себя. — Не торопись. Иначе сделаешь себе больно, — приговаривал Хван и по немногу вводил член глубже, позволяя Феликсу посепенно привыкать. Блондин продолжал поступать по своему, мучая нетерпеливого по натуре Хенджина, и все равно делал то, что хотел и что запрещал ему Хван, виляя задом. Не то что бы Хенджину не нравилось, он и сам хотел побыстрее войти в Феликса полностью, но при этом он слишком сильно переживал за любимого, за его ощущения. Было понятно, что такими темпами он все испортит и потом не получит должного удовольствия. — Ну что ж такое, ведешь себя как маленький! — схватил за зад блондина розововолосый, удерживая его от лишних движений. — Джинни-и, войди полностью, я уже устал от твоего занудства, — с обидой в голосе сказал он. — Ты уверен, что готов? — уточнил парень. — Я абсолютно точно уверен и считаю, что ты просто мучаешь меня сейчас. — Хорошо, раз ты так уверен. Схватив крепче бедра блондина, парень стал медленно входить во всю длинну, чем вызвал протяжный, ленивый стон у младшего. Хван знал, что ему нравиться, просто светловолосому хотелось большего: ощутить те самые толчки, которые Хенджин вытворял. Блондин снова затеял фокусы задом, но Хван ему не позволял вцепившись мертвой хваткой. Фокусы это были, потому что он всегда поворачивался так, что это достовляло Хенджину неимоверное удовольствие. Он постоянно стонал из-за этого, особенно, когда пытался заставить Ли прекратить. Потом светловолосый и понял, как можно довести старшего до пика. Иногда до пика злости, ведь Феликс и вправду не слушался его и вытворял, что захочет. — Я так понял, тебе больше хочеться доминировать надо мной, чем просто позволять трахать? — спросил Хван, понимая, какой ответ услышит. — Мне нравиться как ты трахаешь меня, но я все равно хочу быть сверху, — промурлыкал тот. — Я же вижу как тебе нравиться то, что я делаю. — Что мне нужно сделать? Я полностью твой. — Ляг на спину и не двигайся, если сможешь, — хихикнул Ликс. Выйдя из блондина, Хенджин сделал все, что ему приказал парень. Светлововлосый в это время стал воплощать то, что задумал. Обхватив руками набухший член, он стал направлять его, чтобы попасть в нужное место. Введя снова только головку, Феликс отпустил орган и стал самостоятельно насаживаться. Его руки в это время легли на чужую грудь, создавая некую опору для себя. Хван удивился от того, как резко сел Ли на всю длинну его ствола. Ему казалось, что Феликс еще не привык, так что это было очень неожиданно, но безумно приятно. Он закрыл глаза от нахлынувших ощущений. Почему-то именно движения тазом у парня выходили лучше всего. Хенджин лежал с закрытыми глазами, но чувствовал как изворачивался и крутил задом блондин. Феликсу нравилось то, что он вытворял со старшим, но еще больше ему нравилось смотреть на его лицо, судя по которому, Хван уже был готов увидеть звёздочки. Резко замедлив тепм, он продолжал наблюдать за ним, за тем как веки распахнулись и стали быстро-быстро хлопать, не понимая, что происходит. — Ликси-и, двигайся быстрее, — поднялся на локтях розововолосый, но его прервал поцелуй. Доминирующий, сносящий голову обоим. При этом толчки не переставали продолжаться, держа очень медленный темп. — Хочешь быстрее? Может быть глубже? — стал двигаться Феликс только на пол длины. — Хорошо-хорошо, я понял, что ты накзываешь меня, и я признаю вину. Я ужасно повел себя, Ликси. Разрешаю щепать и кусать меня два дня, — улыбнувшись признал Хенджин, и Ли поощерил его, резко вберя в себя всю длину. — Ах, — вырвалось из уст Хвана. — Ты у меня такой умненький, — позлорадствовал парень, после громкого стона старшего. Пока блондин двигался на чужом органе, Хенджин решил не отставать от него и тоже взял в руку член светлововолосого, начиная водить по нему руками верх вниз. Теперь Феликс стал стонать и выкрикивать что попало. В основном это было имя его любимого, но иногда это просто была несвязанная речь, потому что мысли совсем не получалось сформулировать. — Если снова ляжешь в кошечку, то я найду для тебя твою заветную точку, — предлагал Хван уставшему Феликсу. Тот не стал ничего отвечать, лишь молча вышел из Хенджина, который был близок к концу и лег так, как его попросили. — Котенок, я люблю тебя, — не смог сдержать улыбку тот. — И я тебя, почему-то, — пробурчал Ли, способный найти сто одну причину почему. Не став тянуть резину, парень сразу вошел в него, стараясь нащупать, куда он поподал парню в прошлый раз. Так же сделав пару раз толчки, он услышал громкий стон в подушку, и стал бить в одну точку после того, как крикнул: «Нашел!». Он каждый раз задевал простату младшего, сводя его с ума. Но это был не конец. Взяв в руку его член, он стал водить по нему, как делал до этого, только в этот раз в унисон с толчками. Иногда Хван менял схему и пока он задевал простату — гладил головку ствола Ли, заставляя его утонуть в подушке и забыть про то, что поясница не может прогибаться до определенного момента. По правде, Хенджин и не думал, что живой человек способен так выворачиваться в разные стороны. Он до сих пор не мог поверить, что Феликс настоящий, и что он только его. Продолжив свои действия еще несколько минут, Феликс не выдержал и излился на чистые простыни Хвана. Парень в это время тоже был у цели, радостный, что сделал все как планировал, и что светловолосый тоже смог насладиться процессом вместе с ним. Перевернувшись на спину, Феликс стал тяжело дышать, ощущая легкое головокружение, в то время как Хенджин без сил лег рядом, избавшись от использованного презерватива. — В следущий раз я хочу быть сверху, — хватая воздух сказал Феликс. — Договорились, котенок.

***

Феликс проснулся в крепких обьятиях Хенджина, задушенный заботой и любовью. Старший все еще спал, подрагивая закрытыми веками. Ли лежал с ним и поглаживал его волосы, засматриваясь на то, каким красивым являлся Хван. Настолько, что взгляд было не отвести. Но ничего не могло привлекать так же сильно, как его яркая улыбка, которая светила ярче солнца днем и звезд ночью. Блондин собирался встать с кровати, позавтракать и поехать на запланированную встречу с Сынмином, но его остановила чужая рука: — Ты куда? Далеко? — сонно спросил Хван. — До кухни — это далеко? — улыбнулся Феликс, поглаживая чужую руку. — Далеко, — обиженно ответил тот. — Недалеко - это до двери и обратно. — Хен-и, мне нужно встретиться с Сынмином, — упрашивающе говорил парень. — Ничего не хочу слышать. Я хочу еще поваляться с тобой. Хочу, чтобы ты снова погладил мою голову. — Джинни, ты можешь еще поваляться. Я оставлю тебе ключи, а сам поеду, — снова стал гладить волосы Хвана он. — Нет, никуда ты один не поедешь. Тебя могут украсть по пути, — сказал Хенджин и поднялся на руках, потирая лицо. — Я схожу до ванной, выпью кофе и повезу тебя, куда скажешь. И это не обсуждается, — не успел Ли возразить, как Хван спрыгнул с кровати и забежал в душ первый. Феликс попросил довезти его до парка. Поцеловав молочную щеку, Хенджин отпустил его. Ли шел мимо лавочек и, наконец, увидел нужную, где сидел Сынмин и Чонин комплектом. Он привык к этому, да и любил стеснительного парнишу, поэтому никогда не возражал. — Ликси! — крикнул Ким, а Чонин в это время махал рукой и широко улыбался. — Привет, как у вас дела? — спросил он, садясь рядом. — Вот только с университета пришли. Ты как? — Все как обычно. Я все так же хожу на тренировки и в студию записи. Джисон и Минхо снова ссорятся, — он сделал небльшую паузу и продолжил. — Еще я помирился с Хенджином, — смущенно ответил блондин. — Да ну? Как ты нашел его? — расспрашивал друга Сынмин. Феликс рассказал всё, как есть. Как Хван объявился на ночь глядя и нес всякую чушь. И Ликс слишком скучал по нему, поэтому не смог долго злиться. — Ну ты даешь. Кто так быстро прощает-то? Надо было ему истерику закатить! — настаивал Ким, пока Чонин со всем соглашался. — Ты так страдал из-за него! — добавил Ян. — Сынмин рассказывал, как ты себе места найти не мог, потому что этот придурок пропал без вести. — Эй, я, вообще-то, люблю этого придурка! — обиженно надул губы Феликс. — Но ведь Чонин прав, Ликс. — Да знаю я, но ничего не могу с собой поделать. Понимаешь, когда он не отвчал на звонки, я ужасно переживал. Боялся, что с ним что-то случилось. Поэтому и не злился, когда он вернулся. Я просто был счастлив, что он жив и здоров. Парни не стали говорить что-то против, ведь, поставив себя на его место, понимали, что поступили бы точно так же. Просто бы прижали любимого к себе, крепко обнимая и не обращая внимание на обиды. Они сели по краям от Феликса и крепко обняли его, ведь видели как он переживает, и как ему не легко давалось вспоминать дни, когда он ждал возвращения Хенджина. — Так тебе понравилось как вы провели ночь? Он был хорош? Вы же переспали как я понял, — решил спросить Сынмин, пока с прикрытыми веками обнимал руку Ли. — Сынмин! Иди ты! — зло крикнул Феликс, но затем все в унисон засмеялись, как обычно бывает у друзей в какой-то момент.

***

Очередная ночевка должна была пройти в квартире старшего. Ли теперь практически живет в чужой квартире, но, несмотря на поступающие предложения о переезде — он не соглашался. Ему казалось, что он еще не готов и это все лишнее. Но сейчас парень так не считает. Сегодня юноша планирует сказать о своем решении. Теперь он готов к серьезным отношениям. Хван, как обычно, встретил его, распахивая дверь в фартуке и домашней одежде. Они давно уже привыкли друг к другу, поэтому не наряжаются дома. Старые шорты в пятнах стали нормой, хотя такое все равно редко можно было встретить на ком-то из них. — Я ужин готовлю. Ты голодный? — кричал Хенджин, словно Феликс не услышал бы его, находясь с ним в одной комнате. — Не особо, на самом деле. — Котенок, хотя бы попробуй! — стал дуть губы как и Феликс. Кажется, эта привычка перенимается. — Хорошо-хорошо, уговорил, — улыбался Ли, садясь за стол на кухне. Хван в это время снял смешной розовый фартук, заставлявший Феликса умиляться. — Феликс, принеси мне какую-нибудь чистую футболку. — Не хочу, я устал, — тот положил голову на спинку стула. — Ну Ликси, пожалуйста, — знает же, что эта интонация всегда срабатывает. — Хорошо, но когда я вернусь, мне нужно будет сказать тебе кое-что. — Что? — удивленно посмотрел Хенджин. — Кое-что важное. Блондин поиздавал мучительные звуки перед тем, как встать, но все равно пошел. Нужно же покачать права немного. Феликс называет это «набить себе цену», и Хван всегда позволяет ему сделать это. Почему-то ему нравится смотреть на капризы парня. Ликс вошел в спальню Хвана, которая была всецело наполнена его запахом: пионы, мята, бабл-гам и немного вишни. Видимо, он снова брызгался духами перед приходом Ли; жевал жвачку, ходил за цветами в ближайший ларек и, конечно, где-то достал ягоды. Он часто выискивает в городе что-то, от чего Феликс если не удивляется, то умиляется точно. Одна из ста одной причины, почему тот полюбил его. Юноша залез к нему в шкаф, где обычно ютились футболки пастельных оттенков. Это были полки, куда Хван складывал все вещи, которые не помнутся без вешалок. Там же лежала всякая чепуха на подобии отчетов для работы и тетрадок. Для них была отведена отдельная полка, потому что в ящик в столе все не помещалось. Однако в этот раз одна тетрадь, а вернее блокнот, не лежали на своем месте. Он валялся в секции со штанами, а это место совсем не подходит для хранения бумаги. Взяв в руки блакнот, Ли понял, что это не просто рабочая тетрадь Хенджина, — это его личный блокнот. Тот самый, в котором он постоянно что-то пишет и никода не говорит, что именно. Его корка была шершавая на ощупь и окрашенна в благородный бордовый оттенок. Феликс хотел положить его на место, но при этом было ярое желание посмотреть, что скрывалось внутри. Выглянув из комнаты, светловолосый увидел, что Хенджин все еще возиться на кухне, поэтому решил заглянуть одним глазком пока старший не видит. «Добро пожаловать во внутренний мир Хван Хенджина, или в мир парня, заполненного болячками с ног до головы (до кончиков волос)» 3.09.2019 — было написанно на первой странице. Буквы были крупными и выведены каллиграфическим почерком. Это абсолютно точно напрягло Феликса, поэтому ему было необходимо узнать, что имелось в виду парнем. Юноша пролеснул на несколько страниц вперед, не стараясь найти определенную. «Чувствую себя херово. Психиатр сказал мне какую-то чушь. Якобы у меня тяжелая депрессия. Но ведь это чушь. Хотя я готов поверить в то, что у меня суицидальные наклонности, или как там это назывется. Это тоже с его слов. Ну и с моих от части. Наверное, — это конец. Шутка. Точнее, моя жизнь в целом похожа на шутку.» 17.02.2020 Казалось, словно светлые волосы встали дыбом, ведь такого поворота он точно не ожидал. Хенджин — самый жизнерадостный парень, которого встречал Ли. Слова, которые были написаны этим почерком совсем не соответствовали реальности. Но можно сделать скидку на то, что это было давно. «Таблетки, которые я пью задолбалди меня. На вкус как просраная жизнь, да и ощущается так же. Чувствую себя овощной продукцией, которая даже не ориентируется в пространстве. При том продолжаю жить как грязная крыса в колесе.» 11.08.2020 «Насчет таблеток, которые я долго пихал в себя — с ними покончено. Я решил уйти в запой, так как посчитал этот способ убийства организма более гуманным.» 24.11.2020 «У меня все хорошо! Теперь я стал курить!» 16.01.2021 Феликс не стал продолжать углубляться в прошлое Хвана, ведь на то оно и прошлое. Открыв тетрадь чуть подальше, его глаза шокировались еще больше чем до этого. И что самое главное, — это теперь записи с настоящего. «Итак, ну что я могу сказать. Во-первых, я однозначно победитель в этой жизни. Что во-вторых — я еще не придумал. Да и не факт, что это важно, потому что у меня Альцгеймер. Теперь это точно конец. Снова шутка. У меня достаточно веселая жизнь? Каждый год она придумывает для меня новую шутейку. А я вот полностью серьезен.» 14.06.2023 Записям чуть больше полу года, значит вряд ли он выздоровел. Вряд ли это вранье, и вряд ли Хен решил пошутить над ним. Потому что Феликсу теперь тоже кажется все одной большой шуткой. Пролистнув на несколько страниц вперед, блондин обнаружил более свежие записи. И, честно, лучше бы он не видел их. «Я начал осознавать, что по-настощему болен. У меня тяжелая стадия Альцгеймера, и врачи честно сказали мне, что это дерьмо не лечится. Ну или по крайней мере шансы настолько малы, что на них даже надеяться нет смысла. Это не совсем смертельно, но лучше бы я умер. Еще несколько лет назад. Алкоголь, оказывается, убивает очень медленно. Я не хочу обременять Феликса. Я слишкм сильно люблю его, но что значит моя любовь, когда я могу забыть ее. Навсегда… Хочу спать. Надеюсь, утром меня разбудит недостаток воздуха из-за поцелуя, чем из-за того, что я забыл как дышать из-за своего больного мозга. Лучше бы у меня сердце отказало, чем память. В момент, когда я обрел счастье.» 21.10.2023 Записям чуть больше недели. В большинстве последних записей Хван записывал его встречи, разговоры и чувства, которые он испытывал, находясь рядом с Феликсом. Это грело и одновременно разбивало сердце младшего. Голова снова до краев заполнилась вопросами. Почему? Почему Хенджин не говорил об этом? Он не доверяет Феликсу? Он не рассказал, потому что сильно любит, или потому что хочет бросить? Лучше бы Ли не видел этого и жил бы себе как раньше. Он явно был не готов к такому повороту. — Феликс, ты чего не идешь? Я заждался уже. Ты мне еще что-то сказать собирался. Передумал что ли, — весело говорил Хван, заходя в комнату. Но выражение его лица резко поменялось, когда он увидел дрожащие руки любимого и пустой взгляд, который раньше горел искорками. — Феликс… «Так это была правда — все, что говорил Сынмин» — И долго ты планировал молчать? — тихо спросил он, затем взглянул на Хвана. Первая слеза скатилась, не давая надежду на спокойный разовор. — Почему ты каждый раз заставляешь меня плакать? Почему мне снова больно, Хван? Почему у меня снова одни вопросы без ответа? Почему? — Феликс… я… я хотел… — не мог сказать и слово Хенджин. Ком в горле мешал. — Что ты хотел, Хенджин? Любить глупого Феликса, пока он даже не подозревает о такой серьезной болезни своего парня? — Ликс, выслушай меня, — говорил Хван все тише к концу предложения. — Что нового ты мне расскажешь? Я уже видел достаточно. Хенджин пытался рассказать все Феликсу, но он не давал ему. Они постепенно переходили на крики, пытаясь докричаться друг до друга, когда нужно было всего лишь поговорить. — Ты не можешь судить меня за то, что я не рассказал тебе о болезни, — сквозь скорбь и злость кричал Хван. — Ты не знаешь меня! Ничего не знаешь о моей жизни и кто я такой! — Не знаю? — тихо спросил Феликс, который и так еле сдерживал слезы. — Тогда кто ты? Расскажи мне правду. Я только её и хочу услышать. Ведь, как оказалось, ты врал мне буквально обо всем. Кого я когда-то встретил, Хенджин? С кем я встречался все это время? — Феликс, ты понял меня не правильно… — Я думал, что то, что было между нами было серьезно, — слезы теперь скатывались без спроса, заставляя нос шмыгать. Феликс больше не мог сдерживать поток грусти и обиды, застекливший его глаза толстой пеленой. Он закрыл лицо ладонями и стал громко рыдать в них. Он не мог отличить реальность от кошмара. Что это было? Неужели все это реально? «Maybe I'm too emotional But your apathy's like a wound in salt» Olivia Rodrigo — Да, у меня Альцгеймер. Да, я не прав, что не сказал тебе. Но и ты не лучше. Ты сам виноват, что заглянул в блакнот, — равнодушно продолжил старший, скрестив руки на груди. Он видел как Феликс плачет и даже не шелохнулся. — Почему ты не рассказал? — споосил Ли, но в ответ было лишь молчание. — Я понял тебя, Хенджин. На разговор ты пока не способен, — собирался уйти тот, но его крепко схватил за руку розововолосый, не давая уйти. — Пусти! — Я не смог сказать… я не смог! — ослабил хватку он, после чего Феликс снова поторопился к выходу, но Хван не переставал говорить, следуя за парнем. — Смотря на твою улыбку, я откладывал эти проблемы на потом. Твое угрюмое, но такое родное лицо, смущение при каждом взгляде — всё это делало меня таким счастливым, что я напугался говорить, оттягивая момент. Но теперь ты сам все узнал и мне жаль, что так вышло. Но это та самая правда, которую ты хотел, — Феликс остановился, успев надеть только один кроссовок. Пожалуй, это было настолько искренне, что он не смог продолжить убегать. Однако это не значит, что он не сбежит после того, как они насмотрелся друг на друга.

«If 'I love you' was a promise, Would you break it if you're honest?» «Если бы слова 'я люблю тебя' были бы обещанием, Скажи честно, ты бы его нарушил?» Billie Eilish

Оказывается, фраза «мне плохо», — означает вовсе не физическое здоровье. Иногда тебе просто больно, ты разбит, ты готов упасть на колени, потому что сил идти дальше нет. Есть только стекло в сердце и драные кошки в душе, которые не уймутся скребсти её. В такие моменты хочется просто остановиться, чтобы понять, что происходит вокруг, что происходит с тобой. Феликс так и думал. Он не мог понять, как за один вечер он потерял какой-либо контроль над собой. Почему так больно? Он ничего не сломал, не упал, но ощущение, что сейчас на стену полезет от боли. И парень не знает, как остановить это, какие обезболивающие надо выпить. «Хенджин, что мне делать теперь? Ты начал эту игру, так скажи, что делать дальше?» — думал Феликс, смотря в шоколадные глаза, так же прикованые к нему.

«The gamed you played were never fun You'd say you'd stay but then you'd run» «Твои игры никогда не были забавными: Ты говорил, что будешь рядом, а потом убегал» Billie Eilish

«Ох, Ликси, если бы я только знал как поступить дальше. Я вижу как тебе больно, но никак не могу помочь. К сожалению, жизнь в основном состоит из боли. И это горькая правда, о которой ты хотел узнать» — думал Хван, надеясь, что блондин не уйдет, но он хлопнул дверью, не моргнул и глазом.

«I made you think that I would always stay, I said some things that I should never say, Yeah, I broke your heart like someone did to mine, And now you won't love me for a second time» «Я заставил тебя думать, что всегда буду рядом. Я сказал кое-что, чего не должен был говорить. Я разбил твое сердце, как кто-то однажды разбил мое. И теперь, ты не полюбишь меня во второй раз» The weeknd