нᴇудᴀчи, ᴋᴏɸᴇ, динᴏɜᴀʙᴩ, ʍᴀяᴋ и ʍуɜыᴋᴀ

× × ×

      стены с переливом серого от тёмного к светлому. минимализм. приятная бариста. спокойствие утра, когда все уже разбежались на работу и учёбу.       тёмные тона придавали помещению более холодный и гармоничный вид, который не грузил цветами сонных муравьев-трудоголиков из Токио.       длинная стойка с видом на улицу через стеклянную витрину и столики напротив из темного дерева. сама касса, где работает бариста, ловко готовя новые живительные напитки.       всё небольшое помещение было освещено мягким светом свисающих с потолка груш. по-дизайнерской задумке источником света были необычно большие лампы примерно с кулак, если не больше.       это место находилось в тени кроны деревьев. на пути из небольшого спального района в университет.       об этом пути никто не знал, кроме окружения Кея и Ячи. не то, чтобы эта дорога была короче, просто тут было в разы спокойнее.       кофейня открылась относительно недавно, но по некоторым обстоятельствам друзья до сих пор не посещали её. может и правда большая нагрузка или нехватка времени из-за расписания.       как уже было сказано, людей тут было мало. популярность была, но из-за неудобного расположения кофейня была только местом для встреч небольших групп или вот таких утренних сонь, которые тащились ко второй паре.       благодать, конечно, никто не бурчит с другого конца кафешки. Ячи улыбается и кивает на рассказ о документалке, которую Кей смотрел на выходных.       ещё во время их встречи сегодняшним утром, девушка уговорила попробовать кофе её знакомого.       к сожалению Ячи, друга её там не было и пришлось довольствоваться трудами милой рыженькой девчушки со смешными хвостиками и заколкой с котом.       с самого утра всё было тихо. никаких происшествий, ничего из рук вон летящего. это сначала напрягало, но, когда даже машина, проезжавшая по луже рядом, не задела его брызгами, он понял, что день удастся.       кофе вышел прекрасным, он больше не сетовал на него из-за рубахи. просто закинул её в стирку вечером прошлого дня.       приятное тепло от пластикового стаканчика грело озябшую кожу.       — Цукки, — подала голос девушка, стоило им попрощаться с Акане — той самой бариста, — и выйти за пределы здания, — ты какой-то нервный. с понедельника хмурый как туча. давай же, выскажись! и я, так уж и быть, ни слова не скажу Куроо-сану об этом.       — это грязно и подло, — осёк подругу блондин, но, задумчиво помолчав, как бы приковывая внимание этим, всё же кротко буркнул, — это из-за моей родственной души.       — стоп, что? — опешила она, в ступоре уставившись на Кея, — ты нашёл его? — необычно громко воскликнула Хитока, отойдя от шока, аккуратно придерживая крышку стаканчика. её кофе опасно забулькал, плескаясь в картонном стаканчике, врезаясь в пластик и возвращаясь в привычное место пребывания.       — нет, не нашёл, — поправляя лямку сумки, Цукишима неловко отвёл взгляд. такое внимание со стороны бывшей одноклассницы и, в данный момент, одногруппницы, было, мягко говоря, неловким. даже стыдно почему-то стало. в мыслях пронеслось: «а, нахрена, собственно, я это сказал?» — но пересилив себя, получилось выдавить, — мне кажется, я чувствую, когда соулмейт трогает метку на своём теле.       — с чего ты вдруг так решил? — склоняя голову, хлопает ресницами девушка. ну, её можно понять. не каждый день слышишь такую ерунду. нет, она слышит её, конечно, периодично от Шоё, но не от Цукишимы же.       — потому что я это чувствую. как будто тебя кто-то трогает, но ты физически этого не ощущаешь. ну, тепло там или ещё что-то, что чувствуют, когда только что потрогали.       — ого, я даже не знала об этом. но разве он также не чувствует, что ты… — девушка неловко потупила взор, рассматривая ногти. нет, Ячи, с ним это так не работает. если ты не смотришь на человека, то ты не смягчишь того, что скажешь. даже сделав вид, что это всё в общем-то тебя не касается, — так скажем, лапаешь его в ответ.       вот так вот. переиграли и уничтожили самого Цукишиму и его предусмотрительность.       — получается, что так, — уже растеряв всю свою напускную язвительность и уверенность, промямлил блондин. очки неприятно скользнули ниже по носу, а гул играющих парней даже слышался приглушённее.       а ведь так и получается. его соулмейт может чувствовать его касания также чётко, как чувствует это Кей. это, что, получается, он и правда может связаться с соулмейтом? передать послание или предложить встретиться, так скажем, азбукой морза.       теперь утреннее тепло под ключицей кажется более чувственным. само воображение рисует, как человек ведёт по линиям, улыбаясь, мол, вот ведь придурок, не подозревает даже, что я его жду.       втыкая в кофе, что так и не был выпит даже на треть, он продолжает интуитивно идти за Хитокой, погрузившись в свои мысли. потому что, серьёзно, это невероятно! он чувствует касание там, где метка, а соулмейт ощущает фантом прикосновения к спине.       может всё это было бы более оправдано. то есть его поведение, ведь он не говорит с Ячи и игнорирует идущего на него парня, а заодно и Куроо, что маячил рядом с Кенмой, выпрашивая у асоциального прогуляться после университета.       когда парень уже хочет отойти в сторону, предотвратив столкновение, так не кстати периферийное зрение Кея решает продемонстрировать свои способности и замечает силуэт. шаг пыльных конверсов, шаг новых лоферов — вправо. оба они слишком резко подаются вперёд и в сторону, чтобы избежать столкновения и впечатываются друг в друга.       горячий, благо, что не кипяток, кофе тут же разбрызгивается из-за неловкого прижатия двух тел, что по инерции заодно и хорошенько сжимают между торсами стаканчик, который, увы, казуса не выдерживает и пачкает их верх. благо, что на брюки не попал.       Кей шипит и тут же вскидывает голову на юношу, что стоит в такой же мокрой футболке и кожанке, с которой каплями стекает тёмно-коричневый напиток, тупо пялясь на неё и явно обрабатывая информацию.       пронзительные тёмно-зелёные омуты с таким красивым чёрным контуром вокруг радужки. длинные ресницы, что отбрасывали тень на смуглые щёки, усыпанные веснушками, будто россыпью мириад звёзд в ночном небе.       взгляд наконец поднимается и на него смотрят с неподдельным интересом, виновато улыбаясь. в свете солнца поблёскивает металл пирсинга. в ушах многочисленные проколы обрамляют серьги. сейчас можно рассмотреть подведённый контур узких глаз и милые мимические морщинки.       — извини, я как-то не сразу среагировал, — успевает выдавить он, пытаясь наспех достать из сумки салфетки, — просто подожди секунду, я что-нибудь придумаю.       — я тоже летал в облаках, ничего серьёзного, — беря себя в руки, мямлит Кей, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. ему стыдно, он облил человека горячим кофе. это ужасно неловко. хуже, чем облиться самому или споткнуться на людях об собственную ногу.       их прерывает слишком громкий крик Ячи, которая успевает выдавить писклявое: «осторожно!» оба одновременно поворачивают голову. глухой, но ощутимо сильный удар. треск лопнувшего стекла и металлический вкус крови на губах.       — вот же, — перед глазами всё плывёт. и тёмно белые волосы, и жёлтая макушка, и чёрное гнездо Куроо. на землю звонко падают очки и мяч. последний, к слову, будто добивая бедный предмет, полностью выбивает линзы, от которых остаётся только крошка и осколки, — блядь. ты в порядке? — лицо буквально поворачивают к себе две мягкие ладони с жёсткими подушечками. пахнут кофе, отголосками табака, акварелью и жвачкой никоретте, — о нет, у тебя кровь.       — Цукки! тебе нужно в медпункт, у тебя царапина… — девушка застывает и только на инстинктах он опускает взгляд на коричневое пятно от кофе и алые капли, что стекают по губам и подбородку, впитываясь в рубашку.       — у него есть кофта? — передавая салфетки уже в руки Цукишиме, — интересуется парень.       — у меня нет кофты, — стонет блондин. всё так хорошо шло. и день начался прекрасно, и разговор с Ячи был менее стрессовым. но этот кофе. этот чёртов. проклятый Сатаной. горький. с мятным сиропом. грёбаный кофе.       — вот же, — шипит дизайнер. подоспевший Куроо уже перешёл в наступление, занимая роль «мамочки» и выясняя, какого, извините, хера, на его дитятко полезли с мячами, — ладно. у меня Укай через десять минут, — снова от безысходности бурчит он и вертится по сторонам, глубоко вздыхая и скидывая с себя сумку и кожанку, пихая в руки Цукишимы куртку, — потом вернёшь. извини, что врезался.       это застывает в одном мгновении, когда взгляд на мгновение фокусируется и он смотрит на гладкую кожу в руках и уже сбежавшего студента.

× × ×

      сказать, что день пошёл под откос после встречи с тем веснушчатым — ничего не сказать.       на самом деле он не будет никого винить, но вот тот парень мог бы в общем не останавливаться и извиняться.       Куроо вынес мозг всем, теперь даже Кенма успокаивает его, пропуская теорию какого-то курса программирования. сидит, опустив голову на плечо, поглаживая предплечье и играя в приставку.       «удивительное событие, — думает Цукишима, кутаясь в кожаную куртку, чтобы спрятать кофейно-кровавое месиво на груди, — токсичный и не тактильный Кенма сам идёт на контакт, чтобы успокоить эту ошибку пьяного парикмахера.»       сейчас они вчетвером пытаются найти выход из ситуации «слепой-крот-Цукишима» и «злобное-с-вороьним-гнездом-создание». пока что получается только успокоить Тецуро, да и то только Козуме это и делает.       — что будем делать? очкарик теперь не очкарик, — вздыхает брюнет, косясь на парня, что пытается разобрать свои же записи.       — я всё ещё тут, если что, — фыркает блондин и переводит взгляд на часы всё равно ни черта не видно. но всё равно обидно. его зрение никогда не бесило так сильно. давно надо было перейти на линзы. к чёрту стёкла. да здравствует экология. или почему многие отказываются от очков?       — я могу дать тебе потом конспекты, — предлагает Ячи.       — смысл мне в них? я ничего не разгляжу. хотя и это будет в разы лучше, — размышляет Цукишима. благо, что он может говорить в независимости от наличия очков.       — брату напиши, — мычит геймер, поднимая взгляд на дезориентированного друга, который смотрит куда-то сквозь него, — пусть купит и привезёт тебе.       — он не успеет за двадцать минут припереться сюда, — стонет Кей, — если устно я отвечу, то писать я не смогу. да и не отпустят его с работы. это до пятницы ждать. или до конца его смены ночной, а это к обеду только.       наступает дружное молчание, которое нарушает лишь нажатие клавиш на консоли и эхо крика Бокуто с его «хей-хей-хей!», сопровождаемое тихим: «тише, Бокуто-сан,» — от Акааши, храни ками этого гения, который сохранял ответы на тесты. озарение приходит тут же. он поворачивает голову на Кенму. тот то ли телепатически, то ли за имением зрения, на удивление, не посаженого, смотрит на друга, который пялится на его лоб, кивает, мол, я понял, о чём ты умаешь, но лучше молчи.       — так запиши на диктофон, — вздыхает Кенма и последний раз ерошит гнездо Тецуро, — а потом перепишешь, Ячи скинет тебе потом конспекты, то, что не законспектируешь, запишешь то, что забудешь. забей, как-нибудь само решится. я пойду к Акааши.       — однако Кенма прав. это хороший вариант.       — диктофон, так диктофон, — ухмыляется Кей, — спасибо, — ему не отвечают. Козуме юркает из аудитории, пока Некомата проходит за кафедру.

× × ×

      день был сумасшедшим. помимо прочего, завтра будет зачёт по сегодняшней теме. их не щадят. это обидно. в тот момент, когда Кей не мог чисто физически записать тему, этому старику надо было ляпнуть им работу на завтра. четверг не должен быть таким ужасным днём, но именно им он был.       единственное, что ему сегодня помогло, это кожаная куртка. тот, как оказалось, дизайнер потом сказал, чтобы куртку Кей вернул «как только посчитает нужным». ничего, что он ходил в майке, светя маленькими смешными татуировками, что покрывали его руки и часть груди. ту, что было видно.       будь у Цукишиму возможность, то он точно бы подметил тату, но покоя не давала та, что была под ключицей. он так и не смог её разглядеть, как бы ни старался. мутное пятно. но надежда была и теплилась в груди. если судьба, чтоб эту мразоту, повернулась к нему и толкнула на него его родственную душу, то он весьма ей благодарен. только вот она не учла момента с мячом.

аудиозапись 60.

«день вроде начался хорошо.

я с Ячи заглянул в кофейню по пути в университет. но меня больше поразило столкновение с тем дизайнером. соглашусь с тем, что он симпатичный, не смог детально его рассмотреть, но то, что я успел, вполне можно отнести к «горячий» и «красивый». даже имея соулмейта, я же могу так говорить? мы же с родственной ещё не виделись.

нет, я бы нормально всё воспринял, только вот было неловко, что он меня буквально спас.

но бесит профессор. почему именно завтра ему надумалось сделать работу?! это так раздражает. и именно в этот день Акитеру не может отпроситься с работы. ужасный день, невероятно ужасный день. я не смогу теперь посмотреть в глаза тому парню. он вроде был мил со мной. и Ячи его точно знает, потому что она потом гипнотизировала его в кафетерии. так сказал Куроо.

то, что мой соулмейт и я чувствуем касания друг друга — шок. это невероятно. это волнительно. немного возбуждает воображение. я хочу поговорить об этом с Кейджи. он психолог. он поможет мне разобраться в этом. надо встретиться в той кофейне и переговорить с ним обо всём. надеюсь, я не буду казаться навязчивым.»

× × ×

      солнце только закатывалось за дома. в старой, даже задрипанной квартирке с наставленными в шкафы книжки и томики манг, смешные статуэтки и одинокий росток авокадо в чашке, у которой странным образом, откололась часть дна, создавая дырку в дне смотрелись в какой-то мере уютно. тот самый хлам, от которого на душе сразу горел огонёк ностальгии, порождая пожар и разливаясь приятной истомой.       поглаживая метку под ключицей, парень с тоской переводит взгляд на телефон, смотря на фотографию парня в очках и пшеничными кудрями. он закусывает губу, провода по тату и ведёт вниз, по оголённой груди, задевая соски к узким джинсам.       с холста на него смотрит такой же человек. под ним была подпись и начиркан неаккуратный маяк, как фирменный знак художника. на теле самого парня были случайные мазки акрила. он задыхается, закатывая глаза и второй рукой сильнее сжимает кожу с родственной меткой. сомнений быть не должно. но также нельзя беспочвенно бросаться на незнакомого парня из-за какой-то глупой теории.       лучи аккуратно скользят по щекам, усыпанным веснушками.       — как неловко получилось, — криво улыбнулся он, потупив взгляд, — я думал, что будет менее стыдно встретиться, а теперь у тебя моя куртка.       к щекам прилила кровь, а голова приятно закружилась. в груди закололи, обжигая жаром непонятного сгустка эмоций и чувств. квартира поглотила стон, а сбоку послышались ленивое воркование попугая, что так удобно устроился на шкафу.