Твоя улыбка

Как же замечательно, когда тебя кто-то любит. Не передать словами, как прекрасно видеть этот обожающий взгляд, чувствовать заботу и ощущать нежные прикосновения. Ровно до тех пор, пока нежные прикосновения не становятся цепкой хваткой, забота - сковывающими цепями, а обожание в глазах не превращается в одержимость. - “Доченька, у тебя все хорошо?” - вопрос отца почти застает врасплох. Как же хочется расплакаться, словно маленькая девочка, кинуться ему в объятия и рассказать все: рассказать, что все очень плохо, что ты не помнишь, когда чувствовала себя в безопасности, что тебе страшно, что тебе нужна помощь. Но отец не поможет. Не поможет просто потому, что он не в силах. - “Конечно. Не переживайте ни о чем, отец. Ни у одной девушки во всей Инадзуме дела не идут так хорошо, как у меня.” Остается надеяться, что ответ звучал достаточно правдоподобно, иначе он снова будет недоволен, а это нужно меньше всего. - “Не волнуйтесь, господин Дамасу. Со мной ваша дочь будет счастлива!” - произносит глава клана Камисато, беря тебя за руку. А тебе сейчас должно только вежливо улыбаться. Твои реплики на сегодня кончились. Пока мужчины решают важные вопросы, следует просто быть красивой. Хотя бы сейчас можно побыть одной. Но одиночество это чисто условное. Очевидно, что если Аято не наблюдает за тобой, это делают его подчиненные. В какой момент началась эта черная полоса? Наверное, в тот самый, когда вашу семью обвинили в расхищении средств комиссии Ясиро. Будучи лишь мелким чиновником, твой отец мало что мог противопоставить обвиняющим его. А такое карается в самом лучшем случае лишением всего имущества для родственников и плахой для самого виновника. По какому-то стечению обстоятельств все выглядело так, будто он действительно в наглую запускал руки в бюджет организации. Уже позже тебе стало ясно как день, чьих рук это дело. Но тогда… Тогда казалось каким-то чудом, что сам глава комиссии взялся за расследование. Это действительно не укладывалось в голове. В рядах Ясиро время от времени проводились чистки. Но этим господин Камисато сам почти никогда не занимался. Репутация вашей семьи была очищена в два счета, виновные наказаны и, чтобы принести извинения за клевету, он лично посетил ваш дом. Там вы впервые встретились. Точнее это ты впервые увидела его там. К тому моменту тебе и невдомек было, что этот господин уже знает все. Начиная кругом твоего общения и интересов, заканчивая именем служанки, убирающейся в твоей комнате каждый отдельный день. О, ему не составило труда очаровать тебя - заботливый, внимательный, властный, такой, архонты дери, привлекательный и готовый исполнить любой каприз, о котором едва ли успеешь подумать. Как юной девушке, едва дебютировавшей в светском обществе, устоять? Вскоре последовало предложение о помолвке, и, как только отец дал согласие, ловушка захлопнулась. Под предлогом того, что нужно учиться вести дела поместья (ведь госпожой Камисато не может быть абы кто), новоиспеченный жених предложил переехать в его резиденцию. Все жители этого места оказались такими милыми и добрыми. Это место казалось сказкой. Величественная усадьба на высокой горе: с одной стороны - вид на море, с другой - таинственный и прекрасный лес. Нет всей этой суеты, как в столице, и людей нет. Аято много времени проводил с тобой. А если он хотел побыть с тобой, но не мог уделить должного внимания, то твои занятия просто проходили в его рабочем кабинете. Такое желание быть рядом, честно говоря, льстило. В какой-то момент ему этого показалось мало. - “Сегодня мы должны принять ванну вместе,” - сказал он как-то между делом. От такой неожиданности у тебя дернулась рука и чернила с кисти уродливой кляксой капнули на пергамент, где ты так старательно выводила записи, тренируясь в каллиграфии. Заметив это, мужчина недовольно поморщился: - “Тебе следует быть более сдержанной. Слова не должны выбивать из равновесия будущую госпожу Камисато.” Смутившись и своей ошибки и того, как тебя назвали, ты немного растерянно произносишь: - “Прошу прощения, господин, но это действительно несколько смущающая просьба.” Отложив бумаги, он поднимается, чтобы подойти к тебе. - “Моя лилия,” - осторожно гладит по щеке, - “это не просьба.” Увидев твое алеющее лицо, расслаблено вздыхает: - “Твоя робость вполне очаровательна, но помни о моих словах…” - уверенно подносит твою кисть к своему лицу, едва касаясь губами, голос его звучит тихо, но ты вся обращаешься в слух, ловя каждое слово: “Ты все еще стесняешься меня. Нужно, чтобы ты привыкла к моему присутствию. Как-никак, ты почти моя.” “Как это лицезрение голого жениха должно побороть мое стеснение? Срамота какая!” - сконфуженно думала ты. Переборов смущение, смотришь ему в глаза и отвечаешь с мягкой улыбкой: - “Как скажете, мой милый Аято,” - видишь, как от этих слов он почти ликует. - “Чудесно. И помни, моя лилия, что ты не должна,” - большим пальцем очерчивает твою нижнюю губу, - “кому-то еще дарить эту очаровательную улыбку. Она только для меня.” В тот вечер глава комиссии действительно лично посетил твою ванную комнату. Служанки безропотно покинули вас, едва он вошел. “Прекрати смущаться” - повторяла сама себе, копошась с одеянием. Хозяин поместья уже ждал тебя, вальяжно восседая в горячей воде. Ты не думала, что можно чувствовать себя хуже, но когда мужчина начал откровенно разглядывать тебя, появилось желание провалиться под землю в эту же минуту. Послушно исполнив прихоть будущего мужа, ты садишься к нему спиной, спешно перекидывая волосы через плечо. Слышишь всплеск воды и спиной чувствуешь его. Руки ложатся на твою талию, а от шеи до плеча Аято прокладывает дорожку из поцелуев. “Слава Сёгуну, что я спиной сижу к нему!” - только и проносится в голове. Не то что бы вы совсем не целовались. Нет, это происходило довольно часто. Просто не в настолько интимных условиях. Такая обстановка смущала невероятно. Увидь он сейчас твое лицо, снова завел бы лекцию о “достоинстве” и “сдержанности”. К твоему счастью дальше пары провокационных поцелуев и прикосновений дело не зашло: то ли Аято и не планировал ничего большего, то ли заметил насколько сильно колотилось твое сердце. И дабы не остаться без будущей госпожи Камисато, сжалился, отпустив с миром. В любом случае на следующей день твоя жизнь начала превращаться в ад. *** Уединенное имение по приглашению посетили несколько торговцев, чтобы предложить товары благородным леди клана. Вы с Аякой с интересом рассматривали предложенные вещицы. Служанок в зале почти не было. В таком деле много народа и не требуется. Почти все товары это различные украшения, ткани и просто милые безделушки. Взгляд зацепился за небольшую фигурку кицунэ. Изящная лисица из опала нежно-розового цвета гордо восседала на камне, обхватив лапы хвостом. Потянувшись к ней, случайно касаешься руки молодого торговца, который хотел опередить госпожу и лично показать приглянувшийся товар. - “Прошу прощения за нерасторопность!” - тараторит юноша. - “Леди не только прекрасна, но и хорошо разбирается в искусстве!” Явно заготовленная и наспех выпаленная речь веселит тебя и сдержать улыбку не удается. - “Лучше покажите мне эту вещицу поближе.” Молодой человек подходит ближе, чтобы передать тебе приглянувшуюся безделицу. Звук распахивающегося веера привлек внимание к все это время скромно молчавшей Аяке. - “Гостю не следует забывать о правилах приличия.” - мягким голосом произносит она. Торговец и без того нервничающий из-за присутствия столь высокопоставленных клиентов от замечания госпожи Камисато и вовсе белеет. - “Полно вам, госпожа Аяка,” - пытаешься ты разрядить обстановку, - “вы так нашего гостя совсем перепугаете.” Немного помедлив, девушка слегка кивает с шумом складывая веер. - “Как вам угодно, сестрица.” Ты подбадривающе улыбаешься купцу. - “Так что с моей кицунэ?” - “Ах! В-вот!” - статуэтка наконец попадает тебе в руки, а парень пускается в рассказы о том, что лисы - защитники острова Наруками. Иметь изображение кицунэ дома - это верный способ приманить удачу. Пообщавшись с торговцем еще немного, ты решаешь купить фигурку - уж больно она искусно выполнена. Вечером нужно будет показать Аято, ему такая работа должна понравится. Идти в кабинет главы комиссии не пришлось. Он пришел сам. В коридоре была слышна брань. Что-то произошло. Но выглянуть ты не успела. Двери с шумом раздвинулись, и в комнату бесцеремонно вошел твой жених. - “Что-то случилось?” - обеспокоенно спросила ты. - “Как прошел сегодняшний день?” - игнорируя твой вопрос, подчеркнуто вежливо интересуется Камисато-старший. - “Что?” - вопрос вводит в еще больший ступор. - “Ничего такого. Посмотрели вещи, прикупила несколько украшений. О!” - ты вспоминаешь о статуэтке и отходишь к комоду, куда уже водрузила ее. - “Поглядите, какую прелесть приобрела,” - протягиваешь безделушку Аято, но он не разделяет твоего энтузиазма, - “Торговец сказал, что лисицы символ Наруками и ее защитники.” - “Лисица значит…” - произносит он безразлично, - “Знала ли ты, что они и символ плутовства? Стало быть, ты, как кицунэ из сказок, решила, что сможешь провести меня?!” - последние слова звучат на повышенном тоне. Такое резкое поведение пугает. От обиды, от того, что тебя отчитывают непонятно за что, ком подступает к горлу. - “Отвечать не будешь стало быть…” Но ты находишь храбрость перебить мужчину: - “Если бы мне еще знать за что Вы на меня сердитесь!” - “Ох,” - от его взгляда становится не по себе, - “эта твоя ложь ничуть не очаровательна.” - “Я правда не пон…” - “Прекращай!” - срывается он на крик. Фигурка из розового опала летит в стену. От неожиданного грохота ты дергаешься, прикрывая голову. Воспользовавшись этим, мужчина хватает тебя за руку и тащит за собой. Хватка настолько сильная, что ты вскрикиваешь: - “Мне больно! Больно! Что ты делаешь?!” Упираешься руками и ногами, пока он тащит тебя к выходу из комнаты. Вопишь, что есть мочи, пока мощная пощечина не заставляет замолчать. Голова от удара повернулась так сильно, что даже дыхание на мгновение сперло. Времени опомниться нет. Разгневанный мужчина вновь грубо тянет за собой, но теперь почти не встречает сопротивления. Сейчас "будущая госпожа Камисато” лишь плачет и время от времени цепляется свободной рукой за дверные проемы, в попытках отсрочить неизбежное, но после второй пощечины перестает делать и это. Слуги, работники поместья, все эти милые и приветливые люди абсолютно глухи к мольбам о помощи: кто-то не обращает внимания, кто-то отводит взгляд - но ни один из них так и не вступается за молодую госпожу, о которой с такой теплотой отзывались меж собой. Глаза опухли от слез, ты не понимала, куда вы идете, пока в нос не ударил запах сырой земли и чего-то металлического. “Темница” - осознание места, в которое тебя ведут, вызвало новую волну негодования и еще одну безуспешную попытку освободиться. Вдали слышатся торопливые шаги и скрежет отворяемой решетки. Через минуту мужчина грубо заталкивает тебя в темницу, заходя следом. Не удержав равновесия, падаешь на колени. Слезы с новой силой подступают к глазам. Да что такое? Что вообще происходит? Словно прочитав мысли, Аято наконец начинает говорить. - “О, моя милая маленькая лилия, ты думала, что сможешь держать меня в дураках, и я ни о чем не догадаюсь?” - подходит ближе и садиться на корточки пред тобой. Рука его с силой сжимает твой подбородок и резко поворачивает голову в сторону, - “Узнаешь?” Только сейчас становится ясно, что сумрак темницы скрывает еще кого-то. - “Т-торговец с лисой?” - удивленно произносишь ты, всхлипывая. Хотя если бы не одежда, ты вряд ли бы узнала в до безобразия избитом человеке сегодняшнего неловкого купца. Ужас сковывает все тело. Боги, что произошло? Кто это сделал с ним? На нем же живого места нет. - “Я разочарован, мой драгоценный цветок. Неужто какой-то жалкий замарашка без роду и племени пришелся по нраву тебе гораздо больше? Или так сильно привлекают всякие безделушки?” Что он несет? - “Ну же. Неужто ты не рада видеть своего любовничка?” - произнеся это, он дарит мягкий поцелуй в щеку. - “Господин, вы с ума сошли? Как вы могли подумать! Как… Да как это…” - слезы начинают литься еще сильнее, голос начинает пропадать от обиды и возмущения. - “О, это потому что ты дала мне такой повод.” - от шока ты даже двинуться не можешь. - “Эти ваши милые беседы, эти…” - он делает паузу, пытаясь перебороть новый приступ гнева, что выходит прескверно, - “...касания невзначай.” Ты не веришь своим ушам. Он сумасшедший! Избить двух людей из-за случайного неловкого касания. - “Эт-то в-вышло случайно,” - произносишь заикаясь, - “этот человек п-просто пытался быть услужливым. “ - “Хм, даже если так,” - он отпускает тебя и ты снова падаешь вниз, ощущая вкус пыли на языке. - “Что я говорил про твою очаровательную улыбку?” Воспоминания о вчерашнем вечере и так требовательно сказанной фразе яркой вспышкой возникают в сознании. Боги, нет. Он же несерьезно? Не серьезно ведь, да? Но человек, возвышающийся над тобой, был абсолютно уверен в своей правоте. - “Г-господин, вы же д-должны уметь различать искренность и п-простую вежливость!” - “Действительно. И я умею. Я понимаю, что ты будешь вежлива с отцом, подружками, гостями на нашей свадьбе. Но с чего бы благородной леди быть вежливой с оборванцем? Только если она не желает чего-то большего!” - “Да что вы такое…говорите…” - отчаяние накатывало сильнее с каждой секундой. “Я же…Я же правда люблю вас, я бы не…”. Но мужчина не дает закончить фразу, с особой нежностью касаясь твоих губ, заставляя замолчать. - “Мне бы очень хотелось поверить в это, моя лилия. Но…” - в его руках, словно по волшебству возникает толстая джутовая веревка, - “разве теперь я могу тебе верить?”. И ты понимаешь - он не будет слушать.