Пол часа на одном месте [книга-игра с необходимостью делать выборы]

     Но если откинуть эмоции, и посмотреть на её вопрос как следует, то я буду вынуждена признать, что её предложение, в данном случае, практично: она заинтересована в этом, да и я сама уже много лет только и жду подходящей возможноcти. И я действительно думала о том, чтобы предложить подобное ей. Думала об этом неоднократно. Но это не то, о чём можно просто так в открытую попросить у окружающих. Первой я бы никогда не предложила, но сейчас...      — Это не тот вопрос, который можно задать кому угодно... - начала я осторожно, но она меня перебила. Деликатно.   — Я знаю. Ты была честна со мной. Я хочу услышать твой ответ.      Что тут можно сказать? Я скрестила руки на груди. Опираться на ограду одной лишь спиной — на самом деле поясницей — уже нельзя было, так что теперь вес моего тела удерживала задница в джинсовых шортах.      — Я всегда считала, что будь рядом со мной человек с похожей жизненной ситуаций, мы бы сразу со всем разобрались.      Ведь решиться, на самом деле, не трудно. Трудно именно что довести дело до конца, когда ты не достаточно готова к этому. А ты никогда не будешь готова, пока в твоей голове вертится мысль «я хочу жить, но я не могу справиться с проблемами. Потому я хочу умереть!».   Катюшка ничего не ответила, но взглянула на меня слегка наклонив голову на бок, словно оценивала.   Интересно, у неё это первая попытка? Хотя к чему гадать, когда я могу просто спросить?      — Ты пробовала...   — Ты думала...      Мы заговорили разом, и разом замолчали услышав голос друг друга. Настала пауза.   Долгая пауза.   Мы смотрели друг другу в глаза не отводя взгляда. Она заговорила первой.      — Ты думала о том, чтобы обратиться с подобной просьбой к кому-нибудь из знакомых?      Её голос с лёгким дефектом стал как будто теплее. Или мне так кажется?      — Да, один человек был на примете...      Я медленно показала на неё пальцем. На её лице тут же возникло недоверие, так что я поспешила продолжить.      — Катюш, ты — единственная среди моих знакомых, у кого мог быть намёк на мотив для суицида. Лишь намёк.      Чёрт. Как же трудно выразить свою мысль, а ведь в голове она такая простая.      — Потому что я в школе ни с кем не общаюсь?      Она выжимает из меня ответы, которые хочет услышать?      — Ну, если честно, да.      Я улыбнулась, и внезапно почувствовала невероятный прилив... чего? Вдохновения? Свободы и лёгкости? Без понятия, но последующие слова дались мне так легко, будто это было моё собственное имя.      — Катюш. Я смотрю на тебя все эти годы, что мы учимся вместе. И на уроках, и на перемени, и в раздевалке, когда ты поправляешь шарф. Хочешь верь, хочешь нет, но ты, чёрт возьми, мне нравишься! Да, да, я говорю серьезно, Кать! Оглянись вокруг...      Она послушно глянула в сторону, а я мысленно ударила себя ладонью по лбу — это же был просто оборот речи!      — Да я не об этом... Люди вокруг нас. Общество. Посмотри на девчонок: добрая половина уже и забыла, что они — женщины. ЖЕН-ЩИ-НЫ. Прекрасные, хрупкие создания, которые должны быть аккуратными, эмоциональными, в меру скромными и стеснительными!      Она отступила на шаг назад, словно её кто-то толкнул, и начала ковырять ноготь, держа руки чуть повыше живота. Да, она вновь зажалась — именно такой она предстаёт перед нами в школе.      — Даже если девушка или женщина работает на мужской работе, даже если занимается «не женским» делом (я сделала акцент на слове «не женским» кривой гримасой. Катюшка поняла посыл) она всё равно должна оставаться женщиной! Она всегда должна притягивать к себе внимание: своей внешностью или талантами, или просто внутренним миром — не важно.      Я сделала небольшую паузу, чтобы набрать воздуха. Она же ждала, когда я продолжу.      — Да, забор, на котором крупными буквами написано х..й, - она слегка дёрнулась, - тоже привлекает внимание! Но это не то внимание, о котором я говорю.      Последние слова я произнесла тихо и с улыбкой.   Катюшка внезапно прервала меня.      — Я замечала как ты смотришь на мои руки... Теперь я понимаю — почему.   — Именно. - я улыбнулась и шагнула к ней на встречу, и остановилась лишь оказавшись уже в её личной зоне. Взяла её за руки, попутно оторвав их одну от другой, чтобы девушка перестала наконец теребить их почём зря. - Ведь были же прекрасные времена, когда нежные участки кожи на женском теле были действительно чем-то особенным. Это был своего рода ритуал: продемонстрировать хрупкие и ранимые, такие запретные и притягательные на женском теле. Точно так же, как и рыцари поднимали забрало вверх, чтобы показать глаза. Разве это не прекрасно?!      Ответа от неё я не ждала, да и её лицо говорило само за себя — она разделяла мою точку зрения.      — Люди же прыгают из крайности в крайность: либо полностью закутывают девушек в простыни, либо же раздевают до голова. Где красота?! Где эротика?! Где тот самый ритуал?!   — Я понимаю, о чём ты.      Катюшка деликатно перебила меня. Кажется я немного увлеклась. Чёрт, а ведь я никому об этом не говорила, держала всё в себе.   А Катюшка тем временем продолжила, воспользовавшись моей заминкой.      — Именно по этому я потихоньку и сдаюсь: быть изгоем в школе — это мелочи, на самом деле. Но вот мир вокруг... С этим куда сложнее. Он меняется без твоего участия, наплевав на любые ценности и красоту. А если что-то и сохраниться...      «То лишь благодаря случайности...»      — ...то лишь из-за случайности.      Пару секунд мы стояли молча. Потом она убрала свои руки из моих и отошла на пару шагов в сторону, уставившись на горизонт, туда, где исчезали железнодорожные пути.   Спустя несколько тихих минут я решилась нарушить тишину.      — Может нам стоит держаться вместе?      Уверенность в голосе внезапно куда-то исчезла, я словно стала стеснительной Катюшкой с брекетами. Она в который раз повернулась ко мне лицом, и ответила уверенно, с широкой улыбкой. Металлические вставки на зубах казались сейчас необычайно подходящими к её белоснежному летнему платью и развивающимся на ветру волосам.      — Ты хочешь вместе лечь на рельсы?   — Вообще-то, я имела ввиду...   — Да я шучу.      Она залилась смехом, согнувшись в животе. Я никогда не видела её такой веселой — ей очень шло это состояние.      — Давай, попробуем. - она улыбнулась, слегка приоткрыв рот и обнажив кусочек металла, который с математической точностью находится по центру белого зуба. - В конце концов, у нас есть запасной план.      Она кивнула в сторону рельс там, внизу, потом подмигнула мне и одним движением оказалась прямо рядом со мной, лицом к лицу. Вновь улыбнулась прекрасно осознавая, что сейчас я могу разглядеть металл в мельчайших подробностях.   А металл ли это вообще? Никогда не задумывалась... Хм, теперь у меня есть подруга, у которой я могу смело это спросить.      Но я не успела: Катюшка положила голову мне на плечо, обнимая меня. Я ответила тем же: кто знает, но может именно с таким человеком я и смогу пережить весь этот....                              Всё произошло в мгновение: Катюшка, молчаливая серая мышка Катюшка — кто бы мог подумать — с детства ходила на рукопашный бой! И сейчас она отработанным движением схватила ничего не подозревающую Светлану, подсекла ей ногу, одновременно с этим толкнув её в сторону дороги; навалилась всем своим небольшим тельцем, и коротким кувырком затащила их обеих прямо под колёса проезжавшего в этот миг самосвала. Это было легко: приём не требовал никакой силы, лишь знание техники, и умение грамотно использовать вес противника.         Трудно сказать, что произошло раньше: скрип шин или женский крик.   Мужской мат послышался позже, но было уже поздно.      Светлана умерла на месте: колёса размозжили голову и грудную клетку сразу же.   Катюшке повезло меньше: будучи связанной техникой рукопашного боя со своим «спарринг-партнёром» и желая избавить её от лишней боли, она оказалась позади Светланы, и потому дальше от колёс. Водитель, сделавший всё что мог, чтобы затормозить, в течении пятнадцати минут слушал женский крик, медленно переходящий в плач и всхлипы. Даже когда он сдал назад — что вызвало очередной оглушающий визг — ничего не мог сделать для того, чтобы помочь девушки, чьё тело теперь на половину было превращено в натуральную кашу.      Девушка потеряла сознание от боли еще до приезда скорой. В себя она так и не пришла.