Полет цапли и тэнгу

Это просто чудесный, неповторимый, повторяющийся сон, думала Аяка, наблюдая за проливным дождём на улице через окна в поместье Камисато. На самом деле прошёл день, за который особо тяжелые тучи спустили столько дождя, что вода текла с дорожек храма Наруками, размывала все тропинки, по которым медленно, неспешно, словно чиновник на следующий день после повышения спускается, стекала сильно размытая грязь с кусками листьев, тонких веток, неустоявших перед стихией. В такую погоду идти куда-то подобно решение упасть с лестницы и сломать себе все кости. Аяка подумывала использовать Крио стихию, чтобы замораживать воду под ногами, уж скользить по льду она мастер, только вот придет не она, но нечто в земле и пропитанное насквозь, а ещё ведь ненароком может кого-нибудь заморозить по пути, и хорошо если это будет заплутавший хилличурл, а сто если попадутся патрули, хотя навряд ли, у них в поместье даже стражу завели в служебные помещения. Интересно, размышляла Камисато, а что делает она? Говорят в комиссии солдаты Тёнре тренируются день и ночь во имя Сёгуна, может и не зря слухи ходят... Отвлек девушку негромкий, размеренный гомон слуг, по отдельным словам она поняла, что кто-то пришёл в поместье. В такую погоду? Удивилась девушка, заражаясь интересом обитателей поместья. —Рады встречать здесь посланника комиссии Тёнре, — склонил голову с вежливой улыбкой Аято — как хозяин в доме я обязан попросить вас уделить нам время и отогреться в доме, заодно и обсудим, что привело вас к нам в такой день, когда у Электро Архонта не заладилось настроение? —Боюсь, господин Камисато, что вынужден отказать, — покачал головой посланник, отнюдь не выглядящий расстроенным отсутствием перспективы погреться в доме — меня послала генерал, боюсь, она не примет задержку с ответом. —Что ж, не буду настаивать. — кивнул Аято, просветлев, когда подошла Аяка, чей брат всегда чувствовал себя неловко, когда принимал гостей дома, хоть и отлично скрывал это. Следует почаще выводить брата в общество, спокойно размышляла Аяка, с теплом глядя на единственного родного человека, а то совсем зарылся в документах, скоро только с ними спать будет. —Позволите ли тогда узнать о цели вашего прибытия? — мягким, журчащим словно речушка лесная заговорила девушка. —Госпожа Кудзе просила передать дату, когда они вы сможете с ней встретиться для обсуждения вопроса о переговорах с южными кланами насчёт поставок продукции, точнее с накладками, возникшими при её перевозке. Все остальные семьи из состава совещания отказались участвовать в этом вопросе, так что она хочет обсудить это с вами. —Хм, дождь обещает затянуться ещё на месяц-два точно, в конце-концов сезон начался, наверное через... —А давайте господа Кудзе придёт к нам в поместье? — с едва скрываемым восторогом предложила Аяка, перебив брата — Мы примем её как дорогую гостью и сможем всё обсудить в спокойной обстановке, и не придется переносить обсуждение вопроса! —Я передам леди Кудзе ваши слова, — невозмутимо поклонился посланник — на этом я ухожу. Не успел Аято возразить, как солдат резко развернулся и вышел прямо под проливной, практически единой завесой, проливной тяжёлый ливень. —И не побоялся прямо по грязи идти. — с толикой восторга пробормотала служанке, которой явно приглянулся симпатичный солдат. —Так он у Кудзе служат, а они свирепые как звери, вот и своих не щадят, что ему какой-то дождь? — фыркнула более старшая, попутно кланяясь вошедшему Томе как вышестоящему. —Тише ты, об аристократах говоришь! — зашипел стражник, который и привёл его внутрь, несмотря на быструю пробежку под дождем, с него ощутимо стекало, а разговоры тем временем всё нарастали. —А я слышал, что раз в год они устраивает походы небольших групп на гору Ёго, идут от Ватацуми борясь с разбойниками по пути, а к храму они карабкаются, потому что нельзя сворачивать! —Интересно, а камни они тоже по пути рубят? —Скорее всего... —Ой, а я слышал, что они почти не моются. —Да ты шутишь! —Правду говорит, а ещё они не стирают одежду... —Ну это ты загнул, почему у них тогда броня так блестит? —Ладно, её и оружие чистят, но сами-то ходят с таким слоем грязи, что от них хилличурлы разбегаются. —Вот отчего они так хорошо работают, просто на место явился а тут все враги в ужасе разбежались. Не знаю про остальных, ухмыльнулась про себя Аяка, но это точно не про Сару, от неё всегда лесом тянет, травой после дождя и чем-то соленым, может морем, оттого что долго воевала с Ватацуми? Эх, вдохнули бы вы этот запах, так зареклись говорить что-то о Кудзе... —Нв, моются не моются, а грязи с них всегда остаётся порядочно. — хмыкнул Тома, обозревая неопределенного цвета лужу на полу, что уже норовила растечься дальше. —Эх, это точно. — расстроилась одна из служанок под его началом...

***

В этот день Аяка прихорашивалась как никогда: волосок к волоску, идеальная причёска, чуть домашняя, в меру свободная, но неизменно элегантная. Для этого она еще на восходе солнца, ведь объект обожания прибудет в полдень, ей нужно постараться и выглядеть как можно лучше! Только всё ещё раздраженная Электро Архонт знает скольких трудов и нервов, страданий и терпения ей стоило устроить кокетливую, едва вьющуюся прядку так, чтобы она ровно лежала на плече. Макияж был легким, практически незаметным, он подчеркивал чуть припухшие губы, делая их изящными как два изящные мазка кисти, проведенных рукою истинного мастера каллиграфии, светлые, речного оттенка тени на основание век прямо у ресниц казались нежной утренний дымкой, а голубые, как два замерзших озера, тронутые первым зимним солнцем напоминали росу на лепестке цветка, окутанную ую легким туманом. Пару точных мазков кисточкой с румянами сделали её люцо совершенно юным, чистым и нетронутым, Аяка надеялась, что генерала не оттолкнёт подобная внешность, а может она предпочитает чтобы над ней командовали и любит типаж по старше?... Девушка глубоко вздохнула, успокаиваясь, нет, она прекрасно, и точно сможет впечатлить неприступную госпожу Кудзе! Наверняка она, едва завидев её, замрёт на месте от восторга. После прически и макияжа Аяка начала одеваться, наряд не предполагал дальнейшее нанесение румян, так как длинные рукава и тонкая, казалось лично Томе, пачкающаяся от неправильного вздоха ткань одеяний затрудняли не то что макияж, но и прическу. На тело легло легкое, шелковое кимоно в пол поверх пары теплых, из плотной шерсти, в конце-концов, несмотря на все старания Томы, в доме, точнее некоторых его уголках царил ужасный холод в период затяжных дождей. Потому ножки девушка спрятала в длинные, выше колен, тоже из мягкой, теплой шерсти. Эту идею она подсмотрела незадолго до указа Сакоку из тонких книг, называемых "журналами", от торговца из Фонтейна. Мужчина в возрасте чуть больше сорока, с длинными, чудным образом закрученными вверх пышными светлыми усиками, едва узнал о том, что Аяка является негласной законодательницей Иназумской моды, сразу дал ей несколько женских справочников с яркими иллюстрациями нарядов, как платьев так и костюмов, с множеством, показавшихся молодой наследнице Камисато весьма изящными, кружевными блузами, причудливыми шапочками, явно не предназначенными для защиты от солнца, и весьма смутившими благовоспитанную леди поначалу чулками до середины бёдер из тончайшего кружева. Решив, что такой вызывающий предмет одежды нужно вносить в моду постепенно, чтобы не заслужить всеобщего порицания, Аяка переделала их и подала как длинные носки, которые следует носить зимой. Девушки были рады тому, что можно будет не так сильно закутываться в кимоно зимой и холодной осенью, а мужчины просто молча, но весьма красноречиво, поддержали нововведение, в конце-концов, для их традиционного общества даже такая невинность кажется несколько вызывающей. Последним штрихом к светлому, лёгкого серебристого цвета домашнему кимоно стал неизменный веер. Аяка закончила подготовку ровно к приходу столь ожидаемой гостьи, в последний раз улыбнувшись себе в зеркале, она степенно вышла в главный холл. Генерал, что всё-таки приняла приглашение, несмотря на всё волнение Аяки, выглядела... Для слуг не лучшим образом, а вот юная Камисато замерла на мгновение, едва собравшись с силами чтобы продолжить идти, отчаянно надеясь, что она не покраснела, или в поместье достаточно тепло, чтобы она могла спихнуть явно заалевшие, горящие уши, что к невероятной радости девушки были скрыты под мягкими локонами прически, на жар в душном помещении. Потому что генерал выглядела так, будто собралась не переговоры вести, а соблазнять её! Преимущественно тканевое облачение лучшей лучницы Сёгуната из грубой, казалось, что вообще серой ткани полность промокло после нескольких часов пути сюда. Особенно потяжелела от воды накидка над крупной, аппетитной грудью, её полотно столь бесстыдно и плотно облегая её. Такая же ситуация была и с несколькими длинными отрезами ткани, что спускались до самих ног, путаясь, собираясь складками особенно сильно в районе бёдер. Аяка успешно прятала за гостеприимной улыбкой разглядывание генерала, она гуляла взором по ладному телу, по его соблазнительным изгибам, что так плотно облегала плотная, тяжелая черная ткань под всеми полотнами и элементами брони. С трудом переключившись от тела Камисато перевела взор на лицо, и оно того стоило... Ровный контур выделяли стекающие редкие капли, заболевшие губы были приоткрыты под шумными вздохами, придавая генералу совершенно невинный, хрупкий вид, в то время как намокшие волосы легли как ночь на поднебесный мир на плечи девушки. Но самым ценным, притягательным оказался взгляд, не холодный, надменный, а внезапно такой робкий, даже испуганный, глаза цвета ценнейшей пряности мелькали то туда то сюда, изредка обращаясь робко на владельцев поместья. О Сёгун, шептала про себя Аяка, словно страшась того, что её постыдные во всех смыслах мысли, явно далекие от светского приёма, услышит та, кто является их причиной, впервые вижу её смущенной, она такая очаровательная! Интересно, а если у меня получится уговорить её остаться здесь на ночь как почетную гостью, тогда можно будет дать ей новую одежду, чтобы мы высушили её обмундирование а она сама не спала в мокром, а то вдруг простудится, тогда можно будет как бы невзначай зайти к ней в комнату, спрашивая об удобстве и настроении гостьи и тогда удастся.... Аяка шумно вдохнула, как никогда искренне улыбаясь своей любви, что неловко оглядывала такое непривычное ей богатое убранство парадного входа, что могло на полном праве соперничать с залом для встреч дворца Сёгуна, твердо намереваясь воплотить свой план в жизнь!