Выбирай

― Я не понял, а вы с Арсом не в ладах или че? ― Дима выдохнул дым в потолок курилки и заинтересованно выгнул бровь. Антон затянулся. Перерыв был короткий, поэтому они вдвоем сразу убежали дымить, а что делали Серега и Арс, он понятия не имел. Не ебало, так сказать. Или, наоборот, ебало во всех смыслах, а ему этого не то чтобы сильно хотелось. Антон чувствовал себя каким-то смешариком. В переносном смысле. ― С чего бы это? ― Просто заметил. ― Дима пожал плечами. ― Ты ж вдруг с ни хуя на меня пялиться начал больше обычного, вот и… ― Ты вообще-то рядом сидишь. ― Мм, до этого ведь меня рядом не было, ― с сарказмом протянул он. Антон только зыркнул в его сторону взглядом крайне задолбавшегося человека и отвернулся. Что-то в последнее время у него со всеми «не в ладах». Осталось еще вот с Димой разругаться для полноты картины. ― Мы сами с ним разберемся, ― наконец, сдавленно пробормотал он, затянувшись. С чем он там собрался разбираться, когда его единственным желанием было просто стереть на хер события последних дней из памяти, а еще лучше перестать теперь глазеть на Марка и Арсения так, словно он единственный знает «подтекст». Провидец блядь. Сегодняшний выпуск «Громкого вопроса» явно войдет в историю. Только не масштабом звездного гостя ― вряд ли Оля Картункова произведет фурор среди зрителей, не в обиду ей, конечно, ― и даже не каверзными вопросами, коих за все выпуски было уже дохуллиард, а тем, как Арсений Сергеевич Попов наглухо игнорирует существование Антона, жертвуя уже двумя вопросами, в которых сам Антон ни хуя не разобрался и помощи не получил. Принципиальный горделивый мудак. Дима сегодня единственный, кто купается в лучах его внимания, очевидно. Вернувшись обратно, Антон с грохотом отодвинул стул, не менее громко уселся, вытянув вперед длиннющие ноги, кого-то при этом задел, но сделал вид, что не заметил. Нельзя было не услышать возмущенное шипение сквозь зубы, но даже тогда Арсений смолчал. Антон быстро поднял взгляд поверх телефона: тот так и сидел, что-то быстро печатая в своем, и он сделал единственное, что сообразил его горе-мозг в ту секунду. Он ему написал в телеге. Не прислал охуенный, по его мнению, мем; не отправил ушлепский, но такой смешной стикер; не раздобыл ролик про котиков, чтобы отправить с дурацкой подписью «это ты, Арс». Он, блядь, написал словами, буквами, даже без скобочек в конце. Максимально серьезно. «Обрати на меня внимание». Арсений не пошевелился. У него даже ни один мускул на лице не дрогнул. Вот же актер, блядь. Антон раздосадованно покачал головой. «Арс, я же заебу сообщениями». О, ну наконец-то. Арсений поднял тяжелый взгляд на него и устало вздохнул. Антон несмело улыбнулся, снова начав заламывать пальцы. ― Выйдем на пару слов? ― Ээ, ребят, у нас уже через пару минут съемка, ― раздался нерешительный голос Стаса. Антон даже вздрогнул, обернувшись. Тот стоял чуть поодаль, как чертов надзиратель, и поочередно глазел то на Арсения, то на него. ― Напиши мне, ― одними губами произнес Арс и нацепил на лицо дружелюбную улыбку при виде Оли. Антон мысленно чертыхнулся: какой все-таки понятный у него рот. Который тот сейчас сложил уточкой, явно что-то там снова изображая. Красиво. Антон резко проморгался, когда Дима шлепнул его под столом карточкой. ― Очнись, снимаем уже.

***

Арсений был не настолько скрытным, каким видели его поклонники. Каким он сам хотел, чтобы его видели. Хотя, может, он себя знатно так обманывал и уже давно сросся с образом, выдаваемым на публику, где не существует обыденных проблем, бытовухи и иже с ними. Но жизнь это не только картинки в соцсетях, он это понимал прекрасно. А еще понимал, что у него осталось минут десять до того, как в квартире появится долгожданный гость. Которого он сам пригласил. Это было важно. В остальном он даже не заморачивался, все ж таки это был Марк, с которым они работали, пусть и не так плотно в последнее время, но такова особенность их работы. Вчера вечером они закончили снимать «Громкий вопрос», Антон ему так и не написал, Арсений просто пожал плечами и уехал, не задавая лишних вопросов, ― в мире импровизаторов все было, как никогда, стабильно. Как будто и не было предложения переспать. Передрочить, блядь. ― Ну, чисто символически, ― без предисловий и приветствий начал Марк, появившись на пороге в роскошной белоснежной рубашке, узких черных брюках и лакированных туфлях. Куда ж ты так вырядился, дорогой, мысленно усмехнулся Арсений. Потому что вслух получилось бы нечто нечленораздельное: вкупе с природной привлекательностью это всё производило неизгладимое впечатление, так что Арсений молча выдавил из себя улыбку и принял небольшой презент. ― Ты чего застыл? Арсений покачал головой, пряча улыбку, и, откашлявшись, произнес: ― Давно гостей не принимал, даже подзабыл это ощущение. Ты проходи, не тушуйся. Марк забавно сморщил нос, протиснулся мимо, невзначай коснувшись его локтя, а за ним вплыл шлейф довольно дорогих духов. Арсений еще пару секунд постоял в этом облачке и только потом двинулся обратно. С их образом жизни он бы не стал уверенно заявлять, что найти партнера или партнершу совсем нереально, тем более это не касалось одноразового секса, и то, что он ощущал такую легкость, воодушевление и небывалый прилив энергии в последнее время, отрицать было глупо. Напрямую это связано с Загорным или нет, ― а фамилию его он узнал совершенно случайно, увидев на одной из табличек ― уже неважно. ― Арс, а где у тебя можно… Арсений обернулся слишком резко, впечатавшись тому в грудь, и поежился. А потом аккуратно его оттолкнул от себя. ― Чего можно-то? ― Да руки помыть, могу здесь?.. ― Он указал на раковину и, дождавшись кивка, отошел окончательно. Хуйня какая-то, а не типа_свидание. Арсений ненавидел, когда влезали в его личное пространство, но, блядь, это в любом случае произойдет рано или поздно, так чего сейчас включать такую недотрогу?! Что это за дебильный тип привязанности, когда ты человека отталкиваешь? В какой-то момент логика дала деру, оставляя Арсения наедине со своими загонами. Великолепно. Встряхнув головой, он пару раз зажмурился и после обернулся, сияя улыбкой. Нет, не будет он лезть в это болото и топить себя в ебучей рефлексии и прочем дерьме. Достаточно с него. ― Прости, я немного завис. ― Ты сегодня какой-то неразговорчивый. ― Марк подошел к нему, заранее выставив ладони вверх, словно показывая, что никто не собирается посягать на его честь и достоинство. ― Арс, я понимаю, что это пиздец как сложно, да и я не хочу давить и не собираюсь тащить тебя в постель при первой же удобной возможности. О, вот оно. Они вновь затронули эту тему. ― Так, давай-ка сядем. Арсений устроился за столом, жестом приглашая Марка сделать то же самое. И пусть остальной мир идет на хер, они тут разговоры разговаривать собираются, не шутки шутить. ― Я тебе уже говорил, что хочу. Это не изменилось. Но есть небольшие нюансы, о которых тебе стоит знать. ― Ты говорил про отсутствие опыта. Это типа… не проблема. ― Для тебя, ― тут же уточнил Арсений. На лице Марка, наконец-то, промелькнуло понимание. ― Понимаешь, я не могу сказать, что мне страшно. Это не так. Но если мы говорим о каких-то будущих, предполагаемых отношениях, то я вот стою где-то в начале пути. Я имею в виду, это трудно, когда разворачиваешься на сто восемьдесят, не зная буквально ничего. ― Но ты говоришь про сексуальный опыт. Отношения ― это куда глубже и больше, чем тупо секс. И как же он был прав. Ну просто Иисус от мира импровизации. Арсений долго и молча пристально смотрел на него, прежде чем выдать: ― Отношения ― это когда любишь. Если бы я любил, без всяких сомнений, колебаний и прочей поебени, этот вопрос даже не поднимался бы. Влюбленность, симпатия, вожделение ― немного не про то, не находишь? Марк с глухим стоном опустил голову на сложенные руки и что-то промычал. Потрясающе, Арсений, вместо того, чтобы вынести мозг себе, ты вынес его другому. Получи свой заслуженный «Оскар» по мозгоёбству. ― Но ведь с этого все всегда начинается? ― уже устало переспросил Марк. ― Разве нет? Всё, что тебя тревожит, на самом деле можно свести к банальному «не готов». После очередного затяжного молчания и нервного постукивания пальцами по столешнице, Арсений был вынужден признать: он прав. Его романти́к снова не сложился, какая досада. Единственный романти́к, которые всегда работал безупречно и в обе стороны, случался исключительно на сцене. Он потер ладонями лицо, словно приводя себя в чувство, и тяжело вздохнул. ― Прости. Я ужасный тип, знаю. Не стоило это всё затевать. В надежде, что всё внутри смирится, переболеет, примет, как положено, а не взбунтуется на хер окончательно. Может, ему и смотреть в сторону мужиков просто не надо и дело с концом? Арсений уже запутался в чувствах, мыслях, взглядах на жизнь ― своих и чужих. ― Ну нет уж, там вкусняшки стынут, погнали хоть поедим, ― хлопнув по столу, Марк поднялся, по-хозяйски следуя в гостиную. Ну это можно, да. Это безопасно.

***

Лежа в постели, Арсений намеревался делать вот все, что угодно: от спать до подрочить, а не получать сообщения от внезапно вспомнившего про его существование Антона. Хоть он и отвечал даже не ему. С каких вообще пор он теперь дистанцирует себя от него? Может, с тех самых, когда вы оба наорали друг на друга из-за твоего сумасбродного предложения? услужливо подсказала память. Такая же сука, как сам Арсений. «Мое лицо, когда я вспоминаю про предстоящий тур» ― прислал сообщение Сережа, прикрепив фотографию подвыпившего Димы следом. «Ну хоть где-то у тебя будет красивое лицо» ― Дима не заставил себя долго ждать. Арсений вначале раздумывал включить беззвучный, выключить ночник и завалиться спать, но уже через минуту печатал: «Серег, у нас у всех будут такие лица к концу тура, не переживай». «Но оно у меня такое в начале». Грустный смайлик в конце завершил картину. Спасибо, что хоть чат этот был не публичным, иначе Серегу бы за такое четвертовали. Придумали бы сто тысяч объяснений, нашли кучу скрытых смыслов и потом четвертовали. ― А вам че, это, слабо кружок записать или че? ― поинтересовался Антон, затянулся сигаретой и выдохнул, прежде чем добавить: ― Ладно Арс, этот пиздун вечно скрывается где-то, а вы? Серега? Поз? Ммм? Кружок на этом благополучно закончился. А Арсений недовольно сопел в край подушки и придумывал самые разные способы «отомстить». Вариант: игнорируй и засунь отчего-то вдруг уязвленное самолюбие в задницу, не работал. Так ничего и не придумав, он поправил челку и включил запись: ― Этот пиздун только что вернулся со свидания, Шаст. Не порть настроение. Он подмигнул в камеру, натянув простынку до самых глаз, и улыбнулся. Вкинув гифку с мемом «Да ну на хуй», Сережа ясно обозначил свою позицию и вышел из сети. Дима прислал кружок пару минут спустя: ― А я не понял. А что это за предъявы, Шаст, мм? Тем более у меня в отличие от Арса круглосуточное ежедневное, плюс-минус, свидание с женой, так что доеб не обоснован. Вообще я спать пошел. Чтоб вот так не выглядеть. ― Он ткнул пальцем наверх и ухмыльнулся. ― Ну, как Сережа прислал. Ну вы поняли. Когда молчание затянулось, Арсений все-таки вышел из чата. Ответа, очевидно, можно было не ждать. О том, что он в своих предположениях проебался, известило новое уведомление. «Потрахался уже?» Он даже сел, хмуро вчитываясь в короткий текст, который Антон прислал ему в личку. Чего, блядь? Потрахался? Вот такими категориями, значит, мы стали мыслить и разговаривать или что это вообще за предъява? Именно предъява, потому что от сообщения за версту несло пассивной агрессией, и не ебет Арсения, если это не так, потому что дело сделано ― он разозлился. «Ой, а чего не кружок, Шаст?» Если он открыл портал в персональный ад, где сорвал замки со всех ящиков Пандоры, то в этом виноват не он один. Потому что Антон видео все же записал. Уже не на балконе, а лежа в кровати и голый по пояс. Не то чтобы для Арсения это было важно. ― Ну раз ты хочешь. Так, потрахался, мм? Хотя, знаешь, я подумал после нашего того разговора, мы же не уточнили, ну типа, кто в кого член засунул бы, или ты и к этому готов был? Пиздец. Арсений с протяжным стоном уткнулся в подушку и сжал кулак. Ощущение было такое, что они буквально прямо сейчас херили свою дружбу, в которой явно не должно было быть разговоров о сексе друг с другом и членах в таком контексте. Это было отвратительно. Арсений сглотнул такую явную горечь на языке и решился набрать его номер, чтобы прекратить этот фарс. ― Да, я тебя слушаю. ― Антон, я так понимаю, мы не сдвинемся с этого, да? Ты прям хочешь меня пристыдить или что? В динамиках раздался глубокий вздох. ― Я, кажется, задал четкий вопрос, Арс. Никаких «пристыдить», ― его же тоном повторил он, ― там не было. Если тебе самому неудобно говорить на эту тему, не хуй было ее поднимать. ― А ты ожидаешь, что я при любой удобной возможности тебе секс предлагать буду и за член хвататься или че, блядь? ― вспылил Арсений, взмахнув свободной рукой. Его яростный жест, конечно, никто в пустой спальне не оценил. И постель, тоже пустая. ― Шаст, я и так проебался, без тебя знаю, ты собираешься остаток жизни теперь мне об этом напоминать? ― Я ожидаю, что ты как нормальный взрослый человек будешь нести ответственность за ту хуйню, которую мне в уши заливал. А за мой член я и сам вполне способен схватиться, завали. Несмотря на расстояние в сотни километров можно было ощущать почти физически, что Антон злится, да он, собственно, этого и не скрывал. Но впервые Арсений так явственно почувствовал его гнев, направленный именно на него, а не на кого-то другого. Не было такого раньше. Неужели он действительно умудрился за один ебаный разговор разрушить все хорошее в их дружбе? ― Антон, прости, пожалуйста, ― наконец, выдохнул он. ― Я долбоеб, но я не хочу, чтобы мы с тобой разругались из-за всего этого. ― Из-за мужика, ты хотел сказать, ― резко ответил Антон. ― Короче, Арс, я не гарантирую, что не буду как-то это впредь упоминать, потому что, блядь, оно вот внутри зудит, невозможно игнорировать. Я это не к тому, что меня типа заинтересовало предложение, просто… Это было слишком неожиданно. ― Я понимаю. Идем спать? ― Идем, ― буркнул Антон в трубку. Арсений впервые за вечер слабо улыбнулся. Хотелось бы верить, что тур у них все-таки пройдет нормально, как в старые-добрые. Очень хотелось бы.