Выбирай

Вернувшись в отель и завалившись в номер, Арсений первым делом отправился в душ. Потому что лечь в чистую постель, пусть и с бельем не самого лучшего пошива, не приняв душ, он бы не смог примерно никогда. За такую вот выходку успевший только сбросить кроссовки Антон и распластавшийся на кровати как медуза заслужил немого упрека во взгляде, хоть и успел отреагировать, пока Арсений рылся в своих вещах в поисках трусов: ― Ой ну могу я первым пойти, делов-то. Или мне у двери стоять и ждать, пока ты освободишься? ― Вот ты заметил: я ни слова тебе не сказал? А ты уже успел настроить кучу предположений, сделал выводы и быканул? Антон недовольно скрестил руки на груди и уставился в потолок. ― Я слишком хорошо знаю тебя и этот взгляд. В принципе с этим можно было не спорить. Конечно, первым душевным порывом было уточнить, что он вообще-то актер, а значит ему не составит никакого труда изобразить любую эмоцию, но Арсений для этого слишком вымотался. Вот примерно на таком уровне эмоционального «истощения», когда батарейка ощутимо «садится», наружу обычно выходит то настоящее и искреннее, чего он всегда почему-то опасался. Опасался стать вдруг не таким, каким казался до этого. ― Антош, ― усталым голосом позвал Арсений, ― не делай мне мозг, пожалуйста. Того, что было на концерте с лихвой хватило. ― С лихвой, блин, ― себе под нос фыркнул Антон и потянулся, широко зевнув. Помахал рукой в сторону ванной, но через мгновение спохватился: ― Не вздумай дрочить там, я все слышу. ― Я не такой громкий, как ты думаешь, блядь, ― успел ответить Арсений, прежде чем в захлопнувшуюся за ним дверь полетела подушка. ― Зато я громкий, ― донеслось следом. И ведь можно было просто отмахнуться, переключиться на что-то другое ― прежний Арсений так бы и поступил, положив огромный болт на каждое вспыхивавшее «переживание», ― но сейчас мозг тупо завис, обрабатывая информацию. «Громкий» Антон ― впору было давать название очередному шоу, под стать современным трендам. Боги, и на кой черт его мысли заняты этой ерундой? Благоразумно решив, что с него на сегодня достаточно, он быстро принял душ, облачился в трусы и халат и готов был к встрече с подушкой. ― Арс? ― Антон застал его все в той же позе, только выражение лица было совсем другим. Слишком уж напряженный взгляд и сурово сведенные к переносице брови. Арсений в который уже раз за последнее время ощутил эту нехорошую дрожь, но она быстро исчезла, уступив место мыслям более приземленным. К примеру, какого хера Антон недоволен на этот раз и почему объектом этого недовольства все чаще стал становиться он сам? ― Что? Он подошел к кровати, проверил уведомления в телефоне и только после снова посмотрел на Антона. ― А что на концерте не так было? ― В каком смысле? ― Ну ты сказал: хватило того, что было на концерте. Я не понял, если честно. Искреннее недоумение Антона не оставляли выбора, кроме как прийти к нему с повинной и сознаться, что, возможно, это сам Арсений себе что-то там навыдумывал, наскреб по сусекам своей фантазии и выдал потенциально_возможное за действительное. ― Ну раз ты настаиваешь… Я надеюсь, ты готов к тому, что услышанное тебе может не понравиться, ― заранее предупредил Арсений. ― Да заебал, говори уже. ― Я… Мне порой кажется, что на сцене случается… нечто, выходящее за рамки объяснимого даже для меня самого, ― немного витиевато начал он, развязывая халат. Стоило ли продолжать дальше, чтобы окончательно убедить Антона в своей чудаковатости? Однозначно да, это же весело. В разумных пределах. Боже, да они потрахаться решили, просто потому что в голову взбрело, о каких «пределах» речь и кто их тогда установил? Думать, конечно, хотелось несколько иначе: потому что Арсений так захотел, а Антон пошел на уступки и согласился. Выходит, еще и одолжение сделал. Вот если в конце своих измышлений он хотел добиться раздражения на Антона, он к этому и пришел. Иногда Арсений сам себя ненавидел за такой переподвыподверт сознания, поэтому, чтобы не накручивать себя и дальше, продолжил: ― Не пойми меня превратно, я прекрасно знаю, что все происходящее на сцене остается там же и с реальной жизнью имеет мало общего. И то, что дозволено там, в реальности будет выглядеть довольно странно, все-таки мы обычные люди, а не «манекен, спасающийся от пожара» или кто бы то ни был, но тебе не кажется, что сегодня, когда нужно было притормозить, мы решили «да похуй, так сойдет»? Я говорю «мы», потому что с себя тоже не снимаю ответственности. Антон даже сел, глядя на него со смесью знакомого раздражения и охуевания от происходящего. А ведь он предупреждал в самом начале: ну не понравится же. ― Ну пиздец, так я еще и виноват, получается, во всем? А ты типа мне сейчас одолжение сделал своим «мы»? Видит бог, Арсений не планировал сегодня ругаться. ― Да я, может, с тебя взял пример, Шастун! ― увидев широко округлившиеся глаза напротив, он уже тише добавил: ― Ты же мне сделал одолжение, когда согласился, так с чего бы мне этим же правом не воспользоваться? Да, я считаю, ты меня всего на сцене облапал сегодня, не веришь ― зайди в интернет и сам посмотри. Уж наверняка найдутся видосы с концерта. И про фамилию разгонять ты начал, я бы ту историю и не вспомнил даже. ― Я все еще могу отказаться, ― отрезал Антон таким тоном, что Арсений захлопнул рот и пару секунд ошеломленно хлопал ресницами, придумывая хлесткий ответ. Когда пауза затянулась, он устало вздохнул и отвел взгляд. ― Да, можешь. Не став дожидаться ответа, он направился к стойке, схватил бутылку с водой и принялся искать взглядом стакан. Когда тот с грохотом приземлился на столешницу, потому что Антон особо не церемонился, Арсений ощутимо вздрогнул. ― Нам же влом сразу из бутылки пить, ― небрежно бросил тот, прежде чем исчезнуть в ванной комнате с вещами подмышкой. Происходило что-то невообразимое, и этому тоже Арсений объяснения не находил. А, может, и пытаться не стоило.

***

В Москве дышать стало чуть проще и свободнее: он не видел Антона уже неделю, никаких договоренностей у них не было, всего-то хотелось определенности, хотелось покончить с дурацкой затеей и вновь начать общаться как раньше, без того, чтобы замирать каждый раз, когда речь заходит об этом «только один раз». Ну и когда, блядь, этот раз случится? Спонтанно после съемок? Или Антон заранее предупредит, что придет «седьмого числа в семь»? ― Ты свободен сейчас? Можешь говорить? Он даже на время забыл посмотреть, когда решил позвонить. За окнами уже сгущались сумерки, но легкий укол вины прошел вместе с довольно бодрым голосом Антона: ― У нас вроде как отпуск небольшой, конечно, свободен. Жалко, правда, что скоро мой режим сна снова пойдет в ебеня, но не в первый раз же. Он хмыкнул, чем-то зашуршал и громко шмыгнул носом. Арсений улегся на диване поудобнее, подмяв под себя подушки. ― Не буду тянуть кота за яйца: эта наша вроде как договоренность еще в силе? Потому что я… ― Да, ― прозвучало твердо и уверенно. А он не то что договорить, даже додумать свою мысль не успел. Интересно. Больше Антон ничего не говорил, зато очень громко засопел в ухо, как будто мешки с цементом тягал вот прямо сейчас. Беззвучно хмыкнув от воображаемой картины, Арсений прочистил горло и спросил: ― И как долго мы будем к этому двигаться? Ты только не подумай, я не хочу давить и настаивать, но бля, Шаст, чем больше я об этом думаю, тем меньше мне эта идея кажется привлекательной. Мне вроде как поддержка нужна, ментальная. Тебе разве нет? ― От меня? Я изначально говорил, что план — хуйня, помнишь? Арсений пялился в точку на стене пару секунд, прежде чем закатить глаза и покачать головой. ― Не думал, что однажды настанет момент, когда меня будет напрягать разговор с тобой. Молчание на другом конце провода действительно тяготило. Пока Антон не вздохнул тяжело, чтобы прервать тишину: ― Окей, эта наша договоренность… Она ведь не предполагает каких-то… ― он замялся, опять чем-то зашуршал и прогремел приглушенно браслетами. ― Ну вот этой вот хуйни с цветами, презентами и прочим? ― Я не зову тебя на свидание, Шаст, окстись. И любовь до гроба никому никто не обещал, хотелось всего лишь навсего определиться со временем и быть ну более-менее готовым к любому развитию событий. То, что у них «вряд ли получится», было очень даже вероятным, потому что с бухты-барахты член на своего друга не встанет, а, значит, все прелести мужеложства Арсению познать вряд ли удастся. Разумнее просто пригласить Марка на настоящее, нормальное свидание, захмелеть от какого-нибудь «Хеврон Хайтс» и поцеловать, как и полагается у нормальных людей. Неважно, что он уже так попробовал и не вышло ровным счетом ничего ― Арсений очень настойчивый и может переть даже против собственного «я». ― Если ты в городе, могу сегодня заехать. Масштабы грядущей «шалости» начинали обрисовываться отчетливее. Арсений флегматично перевел взгляд на сумеречное небо, верхушку огромного клена, растущего на территории дома, и мысленно сосчитал до пяти. ― В городе. Пива только захвати. В ответ он услышал фырчанье в знак согласия и отключился. Перелистнув список контактов дальше, он несколько мгновений пялился на строчку с буквой «М», тяжело вздохнул и отложил телефон в сторону. Может, стоило спросить совет у подписчиков? Что-то вроде «в какую ебалу́ меня занесло на сей раз и как из нее выбраться без последствий для психики каждого из участников?». Помогите, блядь, Арсению-путешественнику добраться до главного приза и не ёбнуться при этом окончательно. Некстати вспомнился пункт про «никаких поцелуев». Когда-то давно он видел некоторые обсуждения среди фанатов на тему: на сцене артоны сосутся с кем угодно, кроме друг друга, ― и знатно тогда посмеялся, показав еще и Сереже особо удачные комментарии. Забавной, наверное, была бы их реакция, если бы хоть кто-то из них просек, чем они собираются сегодня заняться. Все также без поцелуев. Видимо, этой стадии в их отношениях тупо не существовало. ― Я думал, ты сразу разденешься и соблазнять будешь, ― заявил Антон с порога, растянув губы в широкой ухмылке. Потряс пакетом с бутылками, как будто действительно пришел к заправским алкоголикам на тусовку, и принялся разуваться, пока Арсений пошел ставить пиво в холодильник. Ничего соблазнительного в нем сейчас не было, разве что новенькие тапочки с медвежьими ушками, подаренные одной из поклонниц. И капля врожденного очарования, конечно. ― Арс? ― Я на кухне, ― отозвался он, заранее включая фокусировку на телефоне. Не хватало еще неуместных звонков и сообщений в момент, когда… Он крупно вздрогнул, внезапно поняв, что Антон уже стоит сзади, еще и почти вплотную, заглядывая через плечо, и резко обернулся. ― Да ты че, блин! Специально что ли подкрался? ― Если честно, подумал, что ты там своему оператору опять пишешь, ― сгримасничал Антон. ― А как мы, ну, собираемся?.. ― Понятия не имею. Ты есть хочешь? ― Не, не особо. Обернувшись, Арсений поглядел на отошедшего к столу Антона, который пытался удобнее устроиться на стуле и немного нерешительно озирался по сторонам, как будто был здесь впервые, и вдруг понял, что не ему одному нужна пресловутая поддержка. Антон же вообще сбоку припека и явно не планировал быть участником арсеньевских приколдесов. Его это тронуло почему-то только сейчас, но как выразить свою признательность и благодарность без банальных «спасиб», он просто не знал. Редко с ним такое случалось. ― Это так тупо, как и с, прости господи, санным спортом, ― заключил он, усаживаясь напротив. ― Осталось только фанфики по мотивам написать, чтоб уж наверняка. ― Я читал, кстати. ― Да мы все читали в тот раз, ― улыбнулся Арсений, вспомнив, как уже, наверное, год назад Сережа устроил им совместный просмотр эдитов с их участием, после чего они плавно перешли на творчество фанатов несколько иного рода. На кой хер они этим занимались, еще и не будучи пьяными, непонятно. Но в офисе тогда было весело. Антон посмотрел на него еще более внимательно, практически не моргая. Кажется, он совсем не тот раз имел в виду. ― Да нет, я на днях вот читал. ― Он откинулся на спинку стула, сцепив руки за спиной, и продолжил: ― Ну, думал, может, проникнусь, а там хуета какая-то со школьниками, не зашло. Вряд ли сейчас тоже что-то получится. Я к тому, что не умею представлять кого-то типа Джоли, если процесс не приносит, ну, удовольствия. ― Еще и меня кто-то старым считает. Ну какая Джоли, Шаст, ― ухмыльнулся Арсений. У него, к слову, ситуация была аналогичная. ― Ну, блядь, Гранде, или Хадид, или кто там вообще есть! Мне похуй, если честно, ни ту, ни другую я не представляю, даже с Иркой не выходило. Он внезапно осекся и посмотрел на него в упор. Вместо того, чтобы задать кучу возникших вопросов или убедить его в том, что такое иногда случается и это нормально, Арсений воздержался от комментариев в принципе. ― Проехали, ― отмахнулся Антон и снова заозирался. ― Ты в холодильник пиво убрал? Дождавшись кивка, он поплелся за ним, пока Арсений соображал, стоит ли им вообще что-то начинать. Точь-в-точь, как в прошлый раз с Марком. Страха только не было, вернее, он был, но причина совсем другая: портить отношения с Антоном не хотелось, какими бы ни были собственные заверения, что ничего особо страшного не произойдет (кроме того, что они добровольно друг с другом переспят, а потом снова разойдутся по разным полюсам), ― на этот раз максимально противоположным. ― Ты че завис? Страшно? Арсений проморгался и уставился на вытирающего губы ладошкой Антона. ― Мне? Нисколько. Подумал, что не люблю вкус пива на языке, а потом вспомнил, что мы решили обойтись без поцелуев. Удачно как вышло, да? ― Ага, а стучишь ты ногой по полу чисто потому, что пыль стряхиваешь, да? Арс, ну если хочешь, можем поцеловаться, я же это не принципиально. Антон устало вздохнул и развел руками. Посмотрел на бутылку в руке и усмехнулся: ― А, ну да, теперь, видимо, принципиально. Внезапно Арсений вспыхнул, слишком уж недовольный такой покладистостью ― где-то тут должен быть подвох, иначе бывает очень уж редко: ― Шаст, ты прям подозрительно спокойный сейчас, что изменилось-то? Соглашаешься со всем… ― Честно? Хочу, чтоб мы поскорее с этим разобрались уже. Ты и сам недавно этого хотел, разве нет? Аргумент. Спорить дальше не было смысла, Арсений и так успел сам себя заебать, не хватало еще и Антона в это втянуть. Хлопнув по столу ладонью, он встал и двинулся в зал, жестом поманив того за собой. ― Согласен. Пойдем хотя бы из кухни переместимся. Фырканье за спиной давало надежду, что Антон не обиделся на этот внезапный и необязательный «перформанс». ― Предложение включить фильмы для взрослых ужасно прозвучит или в контексте всей ситуации это считается обыденным? ― Не, Арс, давай без этого, ― с тихим смешком протянул Антон, а потом засмеялся еще громче: ― Я в последний раз слышал, чтоб порно называли «фильмами для взрослых» где-то лет в шестнадцать от мамы. Неловкая была ситуация. ― Ух, твоя мама застала мелкого Шастуна за просмотром горячих красоток в окружении… ― Фу блядь, Арс, не развивай свои фантазии, ничего подобного не было! Антон плюхнулся на диван, включил плазму и перелистнул сразу на спортивный канал. Трансляция хоккейного матча никак не располагала хоть к какой-то близости, но Арсений не возмущался. Ему в принципе не очень понятно было: а что делать-то надо? Или тут все так же, как с девушками? А кто тогда «ведущий»? Сложновато. ― Если ты ждешь от меня каких-то действий, их, походу, не будет, ― честно признался он. ― Я не знаю, с чего начинать. По правде, он был готов к тому, что Антон в привычной манере станет стебаться над «всезнайкой» Арсением, который вдруг резко отупел, но не дождался ничего, кроме вопросительно приподнятых бровей и задумчивого покусывания губы. Возможно, он переоценил свои способности. ― Прикольный у нас квест: возбуди друга и доведи его до оргазма, ― насмешливо протянул Антон. ― Или последнее не предполагается? ― Ёбан-бобан, Шаст, мне сейчас не до шуток совсем! ― Ладно-ладно, прости, пожалуйста. Ты, может, поближе придвинешься хотя бы? Я не Чарльз Ксавье, чтоб дрочить телепатически. Кстати! А реально, он мог это делать? Хотя не, хуйня какая-то. ― Поговорил сам с собой? ― едко огрызнулся Арсений, но придвинулся почти вплотную. ― Вернемся к более насущной проблеме. В непосредственной близости от Антона он бывал не единожды, да и трогали они друг друга несчетное количество раз, но впервые он коснулся его так. И даже в груди застучало чуть чаще, сбившись на неровный ритм, хотя ничего особенного не произошло. Он просто положил руку на его живот. Куда уж интимнее, блядь. ― Пиздец, ― не выдержал Арсений и уткнулся лбом в его плечо, выравнивая дыхание. Он не думал, что будет просто, но и знать не знал, насколько это все… смущающе. Антон своим бездействием ― ну хорошо, минимальной вовлеченностью в процесс ― совершенно не помогал. Хотелось даже легонько стукнуть и воскликнуть: «Ну какого хера, Антош?». Все эти порывы мгновенно стихали под мрачными мыслями, что идея Арсения просто не выгорела, нужно заканчивать и сматывать удочки. Рыбка под названием «би» ускользнула и носа не казала на поверхности. ― Иди сюда, ― неожиданно тихо пробормотал Антон, слегка похлопал по бедру и потянул за запястье. Садись на меня. Буквально ― оседлай и не спорь. Арсений умел быть покорным, когда сам этого хотел, а потому спустя пару секунд, кряхтя, переполз на его колени, выждал еще несколько мгновений и придвинулся ближе, притираясь пахом к нему. Скрыть дрожь в пальцах не получилось, когда он снова осторожно накрыл ладонью его живот и провел ниже, задев пряжку ремня. В глаза лезла непослушная челка, которую он раз за разом смахивал, заебавшись, честно говоря, трясти головой, пока Антон не поднял руку и не отодвинул ее в сторону. И в этом жесте было куда больше интимного, чем во всем, что они делали до этого. ― Можем прекратить, если тебе неприятно, ― не поднимая глаз, пробормотал Арсений. Он чуть-чуть отодвинулся и все-таки посмотрел на Антона. Тот не выглядел удрученным или подавленным, но и энтузиазма особо не испытывал. Не то чтобы сам Арс так и рвался залезть к нему в штаны, но можно было бы и поучаствовать. ― Арс, я все еще могу говорить, если ты об этом. Если меня что-то не будет устраивать, я скажу, окей? ― Ой ли? И часто ты у нас не делаешь того, чего не хочешь? Напомнить про недавние съемки в клипе? ― саркастично поинтересовался Арсений, глядя, как меняется лицо Антона со скучающего на оскорбленное. Его даже чуть подбросило, когда тот привстал. ― А ты не охуел предъявлять мне претензии, сидя при этом на моем члене?! Сидит он, епта, выебывается, а у самого руки дрожат! ― Ну я хотя бы что-то делаю, а не сижу, как этот ебланский смайлик с каменным лицом! В ответ на это Антон только поджал губы и с остервенением принялся стягивать с него футболку, попутно разбираясь с пижамными штанами. ― Кто придумал эти ебучие подвязки на пижамах, блядь? ― Видимо, тот, кому знакомо понятие «деликатность», ― поддел Арсений, даже не пытаясь сопротивляться. Несмотря на всю браваду и напускную серьезность это все еще был Антон. Блядский боже, это именно Антон стягивает с него одежду, матерится себе под нос и не демонстрирует никаких признаков отвращения от происходящего. Меняй реальность, Стрэндж, пока эта не схлопнулась им на головы. Или не меняй. ― Так бы сразу и сказал, что любишь понежнее, ― резко ворвался в его мысли Антон, следом воскликнув: ― Тебя совсем не ебет, что такие подробности узнаю первым я, а не твой этот предполагаемый парень? Можешь не отвечать, я вижу, что у тебя уже стоит. К своему ужасу Арсений это тоже увидел. Он, блядь, это сделал быстрее, чем ощутил, больше занятый пыхтением и усилиями расстегнуть его проклятую рубашку. ― Не тебе претензии предъявлять по этому поводу, знаешь. Не без помощи самого Антона, который слегка приподнялся, чтобы стянуть джинсы хотя бы немного вниз, он расстегнул молнию до конца и забрался рукой внутрь, нащупав напряженный член. Не мудрствуя лукаво он просто решил действовать по наитию. А вот Антон даже бровью не повел на его движения, только беззвучно усмехнулся ― и от кого, любопытно, понабрался такой сучливости? Когда со штанами и футболкой было покончено, а он остался в одних трусах, жалея, что не удосужился включить кондиционер, Антон почему-то замер на пару мгновений. Уставился куда-то в грудь, нахмурился, а потом помог ему до конца расстегнуть рубашку. Снимать не стал, только развел полы в стороны и откинулся на спинку дивана. ― Антон, ― тихо позвал Арсений, склонив голову вбок. ― Мы ведь говорили только про поцелуи в губы? Тот сглотнул и согласно кивнул в ответ. И пока Арсений пялился на растрепанные кудри, искусанные до цвета спелой вишни те самые губы, пытаясь хоть немного прийти в себя, Антон позволил себе обхватить длинными пальцами член и вытащить наружу, так ведь гораздо удобнее. С губ сорвалось шипение. Ему не очень нравилась такая позиция, но едва он попытался перестроиться, Антон положил вторую руку на бедро, удерживая на месте. Доминант херов. Правда, все его возмущения сошли на нет, стоило Антону обхватить оба их члена и сжать. И вся суетливость, нервозность куда-то испарились тоже, оставляя место желанию кончить уже и разбежаться. ― Так неудобно, дай мне. Он обхватил его член, всеми силами убеждая себя не смотреть, но каждый раз проваливался. Антон был… щедро одарен, и, видит бог, Арсений не собирался об этом больше думать. Кто в здравом уме оценивает член своего друга? Ну уж явно не тот, кто сейчас держит его в руках, а у самого до боли стоит собственный. Антон шумно втянул носом воздух, а потом зашипел, стоило лишь дернуть рукой резче. Арс даже отпрянул немного и пробормотал короткое «извини». ― Ты не понял, ― хрипло выдохнул тот. ― Сделай так еще раз. В жизни Арсения мало какие моменты прямо врезались в память, оставаясь там навсегда, и вот этот хриплый, низкий голос Антона стал одним из таких. Он на хер вытеснил оттуда сразу всё и дверь захлопнул на все замки, выбросив ключ. Плавно проведя рукой вверх до головки, мазнул большим пальцем, собрал смазку, и вниз, чувствуя чужое возбуждение так ярко и отчетливо, как свое собственное. Антон скривился так, будто ему больно, но двинул бедрами вверх и потянул его на себя. Смотреть в этот момент друг другу в глаза им явно не стоило. Потому что это полностью вышибло воздух из легких, в паху стало еще тяжелее, а член в руке Арсения дернулся и, кажется, стал еще тверже. Антон отвел взгляд в сторону. ― Шаст, если тебе… ― Заканчивай уже, Арс, быстрее, ― сквозь зубы процедил тот. Теперь Антон пялился куда-то ему в живот, кусал губы и так старательно избегал смотреть ему в глаза, что стало просто обидно. Ну нет уже обратной дороги ― либо заканчивай, либо уходи. Или попробуй все-таки представить на моем месте кого-то другого. Вот на этом моменте его мысли обрывались, совпадая с учащенным ритмом сердца, и сворачивались в тугой, бессвязный комок ― неисчерпаемый источник болезненной обиды и ебучей ревности. Вяло соображая, что и зачем он делает, Арсений наклонился вперед и просто потерся носом о щетинистую щеку, вдыхая знакомый запах. Он помнил: никаких поцелуев. Вряд ли, конечно, Антон одобрил такой жест, поэтому он особо не надеялся на ответную реакцию, кроме той, где его аккуратно возвращают на место. Только его не оттолкнули. Напротив, вжали в себя еще сильнее и шумно выдохнули на ухо, потому что Антон кончил. Простонал негромко, горячо задышал в шею и так крепко сжал пальцами его бедра, что на коже наверняка следы еще останутся. ― А говорил «громкий», ― беззлобно поддел его Арсений и тихо усмехнулся. Затуманенный взгляд Антона, после того, как он отстранился и посмотрел на него, ну, наверное, это стоило многих усилий и выебонов его сознания. Теперь он счастливый обладатель сакральных знаний: как выглядит Антон Шастун до, во время и после оргазма, полученного от мужика. Не то чтобы Арсений был свидетелем других его оргазмов, но суть была в другом: его собственный первый недо-раз случился с Антоном. ― Как-то быстро, ― наконец-то, отозвался тот и плавно так начал поглаживать его член, заметив, что один из них еще не кончил. Арсений невольно стиснул зубы и задержал дыхание: смотреть на то, как Антон ему дрочит, облизывает пересохшие губы и при этом пялится на него самого, игнорируя сам процесс, было невыносимо. ― Ты близко? Этот блядский тихий голос. Как давно Арсений реагирует на него вот так? Судя по прилившему горячечному теплу к щекам, он, похоже, еще и раскраснелся, как девственница, а это уже грандиозный проеб. Так и не рискнув взглянуть на него в ответ, он просто кивнул и наклонился вперед, утыкаясь лбом в плечо. Антон завел вторую руку за спину и подтолкнул его совсем уж неприлично близко к себе. Впору было задуматься, какая из развернувшихся «мизансцен» откровеннее: его пальцы, плотно обхватывавшие член и перепачканные смазкой, или такая близость с горячим неровным дыханием в висок, от которого бросало в дрожь? ― Мой хороший, ― зачем-то тихо пробормотал Антон, не ускоряя движения, как должно было быть, а замедляясь и давая небольшую передышку. А еще время на осознание, наверное. Ну вырвалось, с кем не бывает, тем более это Антон, который к каждому найдет подход и каждого окружит теплом, Арсений не исключение. Он и сам не безгрешен. ― Блядь, похоже, у меня скоро снова встанет. Это откровенное признание застало его врасплох. Арсений даже выгнулся, оторвавшись, наконец, от его плеча, и толкнулся бедрами в его руку, негромко простонав. Почти неслышно. Антон смахнул челку, посмотрел на него и на его лице не было ни тени улыбки, только плохо сдерживаемое желание. Желание сделать что-то, к чему оба совсем не были готовы и вряд ли будут. ― Заканчивай уже, ― вернул ему в ответ Арсений и зажмурился, стоило лишь Антону круговыми движениями погладить головку, с каждым разом все быстрее и резче. Ну каков читер ебучий, откуда вот только узнал, что ему нравится именно так, а не тупо гонять член вверх-вниз, и почему сам Арс уже не стесняясь стонет в голос, кончая так сильно, буквально до белых пятен перед глазами. А еще Антон был прав насчет себя. Арсений почувствовал это даже сквозь дрожь, сотрясавшую тело. Мысль «я хочу больше» без всякий колебаний поселилась в его голове, как будто так все и должно быть, как будто не он несколько недель назад заебал сам себя сомнениями, а заодно подействовала отрезвляюще. Им действительно нужно было «заканчивать». Но для начала было бы неплохо отлипнуть друг от друга. ― Козел, ты мне рубашку спермой испачкал, ― откинувшись назад, лениво усмехнулся Антон и снова облизнулся. В который уже раз Арсений подумал, что это его "без поцелуев" действует ему на нервы. ― Надо было снимать заранее. Он потянулся за своей футболкой, чтобы вытереть их обоих, и тут же вздрогнул, когда Антон зашипел. Трогать еще чувствительный, полувставший член явно не следовало. На лице Антона было написано ровно то же самое. ― Извини. ― Проехали. Надеюсь, мы на этом закончили? Арсений немного нервно дернул губами в попытке улыбнуться и кивнул. ― Закончили, Антон. Спасибо.