Выбирай

― Ой бля, явились, ― с такими словами Арсения и подвезшего его Сережу на следующий день встретил Антон, кружившийся вокруг стола, где аккуратно в ряд уже лежали наушники. ― Заметил, с какими грустными ёблами они всегда приходят? Дима мельком посмотрел в их сторону, прежде чем уткнуться обратно в телефон. ― Не, к Арсению-то какие претензии, Шаст, у него целый энергоблок в заднице. Вот Сере-ежа, это да, такому лицу можно только посочувствовать, ― в конце Дима захихикал, получив от того легкий подзатыльник. ― Себе посочувствуй, ― буркнул Сережа, усаживаясь на место. ― А где Леха? ― Опаздывает. Прикинь, кто-то придет позже, чем ты. Сказал, всю ночь потратил на продумывание стратегии в нашем шоу. ― Но, увы, она столкнется с незыблемой проблемой в виде Позова и его легендарного умения читать по губам, ― фыркнул Арсений. С самого утра настроения у него действительно не было, а если учесть тот факт, что ему прислали сценарий на дохуллиард страниц, которые нужно было не просто бегло просмотреть, перспектива оказаться заточенным дома несколько смущала. В ответ на его реплику фыркнул только Антон. Дима с невозмутимым выражением лица всех проигнорировал. ― Ну Димон, а где же незыблемое «я здесь лучший, а вы лохи?». ― Так и есть, я уже легенда этого шоу, а вы так, чисто на подпевках. Выебоны Димы Позова Арсений мог слушать вечно, если быть откровенным. Не всегда удавалось ответить с той же долей изящества, но и на мастера саркастических подъебок он не претендовал. Вопреки расхожему мнению. ― Димон, когда-нибудь я положу такой огромный болт на объяснения конкретно тебе, вот тогда мы и похихикаем с тобой вместе, да? ― он усмехнулся и потрепал того по макушке. ― Это будет грандиозный проеб в истории «Громкого вопроса». Если там, конечно, не будет задания типа «нарисуйте круг», ― хмыкнул Сережа, вклинившись в разговор. ― Хотя этот долбоеб даже тогда какой-нибудь квадрат нарисует и будет всем доказывать, почему мы ужасно объясняем. ― Не, Арс, мы с тобой вдвоем легенды, а вот эти два на подпевках. Особенно этот козел, ― Дима кивнул в сторону Сережи, успев увернуться от летящего фломастера. ― Все равно козел бесючий. Не вслушиваясь в обмен любезностями, Арсений покружился рядом со съемочной группой, перекинулся парой слов с Марком и вернулся обратно, не преминув тут же подколоть все это время молчавшего Антона: ― И кто это у нас с грустным еблом сидит, а, Шаст? Антон его порыв не оценил. Мало того, он не только недовольно скривился, так еще и огрызнулся: ― Ты бы еще подождал, пока камеры включат, чтоб точно всё зафиксировали. ― Ты сейчас о чем? ― О том, что ты с нихуя делаешь рандомные вбросы в мою сторону, а потом везде пишут: «ой как они любят», ― он таким мерзким, писклявым голосом протянул последнюю фразу, что Арсений даже поежился. ― То есть я вообще не должен к тебе как-то обращаться и взаимодействовать? Интересно, Шаст, кто на этот раз посоветовал? Помнится, в прошлый, когда тебе кто-то там нашептал, что на «Историях» слишком много стало «гейства», ты сторонился меня всеми доступными способами. Это случилось после выхода проекта еще в самом начале, когда все только-только зарождалось, устаканивалось и набирало ход. Арсений тогда знатно прихуел от такой претензии и последующих попыток Антона всячески этой темы избегать. Очень так демонстративно и показательно маскулинно. ― Я тебя люблю. ― Сережа тыкнул его под ребра карточкой. А потом обернулся к съемочной группе: ― Зафиксировали? ― Да ты мой хороший. Арсений приобнял его и принялся сюсюкаться, слушая в ответ красочный посыл нахуй и еще какой-то бубнеж. Антон молчал. Его больше интересовало происходящее на экране его телефона, и Арсений уже по опыту знал, что нихуя он больше не дождется, даже пытаться того расшевелить не стоило. Выхлоп нулевой. Однако ж зудело внутри что-то: ну сделай хоть что-нибудь, брякни очередную нелепость, выведи из себя, да хоть напиши, раз с телефона тот упрямо не сводит глаз. Арсений не всегда поддавался таким порывам, но сегодня был не тот случай. Возможно, в силу того, что им действительно нечего было делать, а навести марафет им успеют еще раз десять, прежде чем включат камеры. А, возможно, его смелость превосходно граничила с ебанутостью. «Ты с Иркой снова сошелся? Че такой кислый?» Умно ли это было: написать в мессенджере, когда Антон сидел в метре от него, Арсений, если честно, не задумывался. Он как ни в чем не бывало продолжал пролистывать новостную ленту, умилился кадрам с котами, пытающимися поймать солнечных «зайчиков», и даже чуть вздрогнул, когда получил сообщение в ответ: «Отъебись». Это даже не злило. Арсений устало, еле слышно вздохнул и отложил телефон на стол. Экраном вниз ― он все-таки предусмотрительный тип. Может быть, на его лице и было написано что-то вроде «как грубо, но я тебя услышал и отъебался», а, может, появление Стаховича как-то повлияло ― Арсений понятия не имел, но получил вполне милое: «Погорячился. Прости», ― наверное, стоило все же проигнорировать вибрацию от уведомления. «Да это не мое дело, я зря спросил, извини». Вот вроде и утрясли. Вроде бы. Как спокойствие перед грядущей бурей. Надо было взять билет на сапсан сильно заранее. Не то чтобы Арсений сбегал от проблем ― скорее, предпочитал решать их в полном здравии и с чистым разумом, а не в дурацком эмоциональном раздрае и хаосе в голове. Петербург бы его успокоил. Он вообще для него стал маяком, за который стоило держаться, когда лодку под названием Арсений Попов раскачивало во все стороны и едва ли не грозило опрокинуть верх дном, затягивая в пучину бесконечных переживаний и рефлексии. Боги, как же он это всё ненавидел. ― Все в порядке? ― одними губами спросил Антон, когда Арсений случайно на него посмотрел. Правда, случайно. Для проверки звука они все надели наушники, а Леха обвел каждого внимательным взглядом и принялся листать блокнот, который принес с собой. Арсений пожал плечами и скривился, мол, что ты говоришь, я не понимаю, и быстро отвлекся на качавшего головой в такт музыке Диму. ― Так. Теперь, значит, смотрите, какая у нас будет тактика, ― сняв, наконец, наушники, объявил Леха, закрыв блокнот. ― Ты там снова чьи-то цитаты притащил? ― фыркнул Антон, широко улыбнувшись. ― Нет, здесь мои вопросы на случай, если ваши, ― тот указал на разложенные на столе карточки, ― мне не понравятся. А то мало ли, вдруг вы заранее их подсмотрели, а я тут один как еблан буду сидеть. На монтаже потом все почикаете, ну чтоб красиво было. ― Не один, ― хмыкнул Сережа и мельком взглянул на Диму. Тот показал ему средний палец. ― В любом случае, вот моя тактика. Готовы?

***

Антон вполуха слушал наставления мамы, которая внезапно озаботилась дождливой погодой в Москве и резко возросшими шансами слечь дома с простудой ― конечно, говорить о том, что даже с насморком и кашлем он уже принимал участие в съемках, не следовало, ― и только когда прозвучало неловкое «Арсений», насторожился. Собственно, в разговорах с ней из всей четверки чаще всего упоминался Дима, так что Антон даже курить перестал, потушив сигарету. Закрыл окно, отгородившись от уличного шума, и вернулся в спальню. ― Я прослушал, ― честно признался он. ― О чем ты говорила? Если она сейчас скажет, что их с Арсом застали в какой-то компрометирующей ситуации, он совершенно не удивится. Если напомнит про «очередные видео с вами двумя», коих в интернете пруд пруди, Антон даже улыбнется, потому что он их видел, а однажды личным поставщиком кринж-контента стал Сережа, который устроил настоящую атаку в чате, скидывая какие-то нарезки с названием «артон». Арсений уже после двух вышел из чата и вернулся лишь через неделю, вытребовав у Сережи публичные извинения и шоколадку. Сережа принес аж три батончика. Вернее, вытащил из-за пазухи и только бог знает, где он их постоянно прятал и как долго хранил. Еще и чай с какими-то вкусными добавками заварил. Но речь пошла о другом. ― Ты ведь знаешь, что я в твою личную жизнь стараюсь не вмешиваться, Антон. И всегда желаю тебе самого лучшего. ― Мам, обычно после такого поднимают какую-то не очень приятную тему. Причем тут Арс? ― Я не собираюсь тебя осуждать, ― тут же отмахнулась она, и он почти явственно увидел ее выражение лица, когда кто-то говорил очевидную чушь. ― Антон, я всего лишь хочу, чтобы ты знал, что можешь со мной делиться многими вещами, если захочешь. Я имею в виду разные… трудности, переживания, и даже не смей заявить мне, что парни таким не занимаются. ― Я знаю, что могу, о чем ты, ― тихо фыркнул он, но, судя по многозначительному молчанию в ответ, сделал не совсем верные выводы. Впрочем, Антон сообразил быстро: ― Мам, если ты не хочешь спрашивать напрямую, то я все равно сразу скажу: Арс ― мой друг. Всё. Поменьше смотри вот эти вот все видосы, где нас с ним, ээ, ну про нас. ― Я их и не смотрю, ты же знаешь, ― она устало вздохнула и сразу перевела тему: ― На новый год не получится приехать?

***

― Ёбаный фансервис, ― вдруг разрезал монотонный гул офиса голос Антона. Хоть он и не выглядел раздраженным, тон у него был недовольным и угрюмым. Сережа, полулежавший рядом на небольшом диване, лениво перевел на него любопытный взгляд, но, видимо, посчитав, что выяснять суть проблемы ему не так уж и интересно, почти сразу же отвернулся. Арсений, наблюдающий за развернувшейся мизансценой, просто пожал плечами и тоже вернулся к своему занятию: он методично раскладывал карты таро, которые еще в обед принес Макс. Ничего он в этом не понимал, зато картинки были отменные. Прямо вернулся в детство, а если б кто еще и ромашек притащил бы, ух, погадали бы на славу. Он мысленно чертыхнулся: на славу. На какого, так и подмывало самого себя спросить. Всеобщее любопытство удовлетворил Шевелев, меланхолично задавший вопрос в потолок, куда залипал последние минут десять: ― Как бы мне ни хотелось избежать конфликта, чтобы не нарваться на твой гнев, Антон, но я рискну спросить: что случилось? Тот себе под нос только фыркнул, покачал головой, но все же ответил: ― Ну ты и завернул, блин. Да я вот про это всё. ― Он помахал телефоном в воздухе. Ожидаемо, никто не смог ничего понять с первых секунд. ― Некоторые актеры в своих промотурах чуть ли не сосутся, а потом вдруг выясняется, что они терпеть друг друга не могут и делали все ради продвижения фильма. Он мимолетно зыркнул в сторону заинтересовавшегося беседой Арсения. Шевелев просто пожал плечами: ― Бабки. ― Брызги, ― брякнул Сережа, и по нему нельзя было догадаться, он слушал вообще или просто услышал что-то знакомое. Арсений ставил на второе. Впрочем, его довольно быстро отвлек Антон, в праведном гневе отправивший телефон на журнальный столик: ― Это мерзко. ― Мерзко тем же самым заниматься, а потом нос задирать и делать вид, что не при делах, ― вырвалось невольное у Арсения. То, как резко округлились глаза Антона, а сам он принялся открывать и закрывать рот, как ебучая рыба, почти вызвало в нем чувство вины. Почти. Потому что если их двусмысленные шутки с подтекстом, улыбки и перемигивания, «общение» в соцсетях ― справедливости ради, Антон сам это начал, «в прикол» скинув ему собственный пост с вопросом «ответишь?» ― не то же самое, то Арсений готов надеть корсаж и юбку и публично в этом признаться. ― Заебись, наверное, заниматься фансервисом с мужиком в стране, где это, мягко сказать, не приветствуется, да, Арс? ― Ну так и фансервис используется не только для привлечения новых зрителей, но и для удержания внимания тех, что еще остались! Блядь, это дословно сервис для фанатов, мне одному это что ли очевидно? ― Арсений обвел каждого внимательным взглядом. ― Необязательно склоняться в тему шипперства, достаточно простой «химии». ― В этом и разница, Арс, лично я не склоняюсь ни в какую тему шипперства и прочей хероборы. Если кто-то там решил склепать рилс с моим улыбающимся ебалом, значит мне на самом деле было смешно и ни о каком нахуй фансервисе я в тот момент и не думал. ― В любом случае эффект один и тот же, ― скривился Арсений, собрав все карты в колоду и убрав обратно в шкатулку. ― Это выражение лица означает «нахуй пошел», ― громко объявил Антон, обернувшись в сторону замолчавшего Шевелева и даже отложившего телефон в сторону Сережи. ― Заебете со своим артоном, ― прервал он возникшее молчание. ― Клянусь, когда-нибудь мы с Позом устроим вам такую прожарку на эту тему, что вы оба капец как пожалеете потом. ― У тебя еще будет такая возможность, ― живо откликнулся Арсений, вспомнив о сценарии нового фильма, куда его утвердили буквально на днях. ― У вас всех. ― О, ты про тот фильм? ― быстро сообразил Сережа. Ему-то он уже успел всё рассказать. ― Ну и че там? Все в ажуре? ― Да волноваться-то надо будет после. Сейчас просто не хочется проебать такую возможность. ― Какую? Ты о чем вообще и почему Сережа в курсе? ― Антон нахмурил брови и непонимающим взглядом отсканировал его с головы до ног. Арсений даже немного смутился. Почесал кончик носа, поморщился и пожал плечами. Хули началось-то опять, ну божья матерь. ― Блин, Шаст, че за наезды, с хера ли ему не быть в курсе? ― Действительно, с хера ли мне не быть в курсе? ― Сережа деловито пожал плечами и чуть приосанился. ― У него съемки в Сербии. Если бы выражение «гордый папаша» обрело человеческие черты, оно бы подозрительно напоминало его в этот момент. ― Я, кстати, может, буду там проездом. Мы через Белград помчим, так что можем где-нибудь пересечься. Исходящее от Антона раздражение едва ли можно было назвать незаметным. Только руку протяни и тут же наткнешься на плотную, густую волну раздражения. Арсений никуда и ничего протягивать не собирался. Он вообще уже пытался вспомнить один классный хэштег, который пришел в голову вечером перед сном и который он клятвенно пообещал записать утром. Забыл. Действительно старость. ― Да я уже не удивляюсь, что все кругом в курсе всего, один я еблан. Лучше б дома сегодня остался. Где там Стаса носит?! Всех собрал и сам опаздывает. Арсений ничего не сказал, только вытащил наушники и отгородился нахуй от всего мира ― идея врубить Продиджи на полную мощность была ну очень заманчива. Пиликанье, сигнализировавшее о полной разрядке, вызвало тихое «да блядь» ― что ж, очевидно, не сегодня. ― Мои возьми, ― тихо предложил Антон, кивнув в сторону куртки. Арсений улыбнулся, но помотал головой. ― Когда уезжаешь? ― Хотел сразу после концерта. Я на вот эти ваши тусовки вряд ли останусь. Староват я стал, ― хихикнул Арсений, показушно схватившись за поясницу. ― Блин, лучше так точно не делать, иначе реально не сегодня-завтра проснусь с защемлением. ― Суеверный какой, ― улыбнулся Антон, но потом тут же посерьезнел. ― Я про Сербию эту твою говорил. ― А, на семнадцатое билет взял. Так что новый год встретить здесь не получится. Антон молча кивнул и принялся разглядывать собственные кроссовки, крутя в пальцах кольца. Честно говоря, когда некоторые фанаты писали, что порой его можно было читать как открытую книгу, Арсений относился к этому скептически. Все потому, что иногда он сам, бывало, думал: вот сейчас точно разозлился, сейчас рванет, а по итогу Антон мог коротко улыбнуться, выдать аляпистый каламбур или вообще даже внимания на что бы то ни было не обратить. Казалось бы, фанатам пусть и с их зорким оком, бдящим денно и нощно, однако ж находящимся где-то вот там, за четвертой стеной, будет трудно его разгадать. В голову приходила только одна, набившая оскомину фраза: вам показывают то, чем хотят и могут поделиться. Остальное ― увольте. Но конкретно сейчас Арсений был твердо убежден в одном: Антону эта новость почему-то не понравилась. Вот прям кожей можно было ощутить напряжение и неловкие попытки найти тему «поудобнее». Раньше он такого не замечал. ― Я, кстати, знаешь, что понял? ― дождавшись легкого кивка и вопросительного взгляда, Арсений выдал: ― Ты же у нас борщ очень любишь. Это не вопрос. Короче, я все думал, кого мне это напоминает, а потом понял: Виталий! Его же так звали? Ты, конечно, на тигра совсем не похож, скорее, очень большой кот. ― Тигр и есть «очень большой кот», Арс, ― фыркнул Антон. ― Надеюсь, через кольцо мне прыгать не надо? ― Не выдумывай. Я про то, что тигры ― хищники, а ты просто ласковый кот. С бородой так вообще. Антон с улыбкой закатил глаза и покачал головой. Ну что поделаешь с ассоциациями? Арсений вот ничего делать не хотел, потому позволял воображению и фантазии уводить его в неведомые дали собственного подсознания, откуда и рождалась небольшая «ебанца». Жалел ли он об этом? Ничуть. ― Хочешь, чтоб я отрастил бороду? Так и скажи. Арсений удивленно округлил глаза, но ничего не сказал. Его в этот момент подозвал Сережа, тыча пальцем в экран телефона. ― «О, счастливчик!», прикол, еще б в качестве. Он приземлился рядом на диванчик и подтолкнул Сережу локтем, чтоб подвинулся. Тот возмущенно шикнул, но послушно место уступил. Этот выпуск они еще не пересматривали, и если кто-то посмеет упрекнуть двух взрослых мужиков в просмотре такого архивного контента, ну, их право. Когда они еще жили вместе, а вечера Сережи не были заняты тусовками и стримами, они могли несколько часов потратить на просмотр разных телепередач нулевых. Однажды пересматривали «Криминальную Россию»: еще неделю после Арсений непроизвольно вздрагивал, едва слышал краем уха что-то про Битцевский лес. ― Оно же выходит еще до сих пор? ― А ты пойти туда хочешь, Сереж? ― раздался насмешливый голос Антона. ― Нам с тобой там делать нечего, это вон умачи сидят. Ну сейчас еще Поз подойдет. ― Ой, как виртуозно пиздишь, Шаст, ― ворчливо ответил Арсений. ― Кроме тебя самого в это уже давно никто не верит. О, кстати, вы знаете прикольный синоним слова «счастливчик»? Он растянул губы в лукавой ухмылке. Зачем он это когда-то запомнил, даже для него осталось загадкой. ― Прульник! ― поерзав на месте, все-таки объявил он с довольным выражением лица. ― Ну прикольно же, пацаны! Сережа только хмыкнул и, скорее всего, через пару секунд забыл. Антон тоже улыбался. И смотрел. Блядь. Арсений сам себя убедил, что на такие взгляды не реагирует, он вам что же, кисейная барышня что ли. Однако ж вот: Антон, который смотрел настолько обезоруживающе и увлеченно, что стало как будто немного неловко. Стоило ли говорить, что раньше такого с ним не случалось? Арсений проморгался и отвлекся на чинно вошедшего в кабинет Артема с небольшим плюшевым зайцем в руках. Пройдет после концерта, повторял он себе и мысленно делал пометки едва ли не каждый час до: не прошло; все еще не; вот вроде бы, а нет, зараза. Состояние гордо именовалось душевным подъемом, увлеченностью, вдохновением и чем угодно еще, только не страшным словом ― влечение. Хотя именно оно присутствовало совсем недавно, когда оба решили: подрочить друг другу второй раз в принципе не так уж скверно. Передрочка какая-то получается. Он едва не ляпнул это вслух где-то в середине концерта, но Стас быстро перешел к старой-доброй «вечеринке». В наушниках снова заиграла привычная музыка, лица зрителей в первых рядах привычно улыбались, наблюдая за выбором ролей, а Стас привычно руководил парадом. Москва хули. Арсений не сразу сообразил, что на сцене явно что-то пошло не так: он лишь видел, как Антон качал головой и перекрестил руки, явно с чем-то не согласный. «Все ок», ― показал жестом Дима и принялся позади Антона изображать его самого, пока тот снова шептался со Стасом, показывая на зал. ― У меня скоро кровь из ушей потечет, ― громко сообщил он этим двоим. Через пару секунд Антон, наконец, кивнул и отошел от Стаса, пошептался с парнями и явно удовлетворенный дал ему отмашку снять, наконец, наушники. ― Фух, я уж думал, это навсегда. ― Учитывая, кого они тебе будут показывать, ты недалек от истины, ― усмехнулся Стас. Так оно и случилось. Будь Арсений в зрительном зале, он бы ушел гораздо раньше, даже не пожалев денег за билет, и все благодаря Антону. Антону, которому пришло в голову загадать: ― Ну прикольно же, сам говорил! ― Прульник? Серьезно?! Ебасос, нахуй ты мне показываешь свой ебучий покер? ― еще секунда и его голос сорвался бы на гребаный ультразвук. Он не просто вскипел, Арсений был взбешен и гнев его был абсолютно оправдан: Антон успел показать все, кроме того, что помогло бы хоть на йоту приблизиться к ответу. Спасибо Сереже за его «звонок другу». ― Ну казино же! Ты если выиграл, значит, ты кто? ― Да кто угодно, блядь! ― Хуядь! ― в тон ему воскликнул Антон и быстро добавил: ― Я тебе Диброва показывал? Показывал. Хули ты думал?! ― Да ты… Стас, до этого молча маячивший сзади, встал между ними и развел руки в стороны: ― Всё, парни, брейк. Арсений подавил в себе желание огрызнуться и молча отошел. Установка «всегда держать лицо перед зрителями» как будто сегодня работала кое-как, вполсилы. Иначе как объяснить то, что он с нихуя вдруг посреди заключительной импровизации язвительно подъебнул Стаса, хотя тот безобидно и молча стоял рядом и никак не мешал; успел обвинить Диму в позерстве, пусть и через персонажа; а в конце своего спича обозначил Антона как «смешарика на выебонах». Смотреть в его сторону он не стал. Это всё роль. Игра. Несерьезно. Но когда в гримерке Антон послал его нахуй прямым текстом в ответ на просьбу передать бутылку воды, Арсений только тяжело вздохнул: серьезно. Антон, который редко обижался даже на откровенных долбоебов и их высказывания в его адрес, парней и вообще их шоу, совсем не оценил его выходку. Сережа настороженно поглядывал на обоих, но все же рискнул: ― Так мы едем сегодня ко мне? Посидим вместе, пока не разъехались. Девчонок своих тоже возьмите. На последних словах Антон громко фыркнул и злобно ухмыльнулся: ― А этот, ― он кивнул в сторону Арсения, ― с кем должен поехать? Наш оператор как-то не очень на девушку похож. ― Не понял, ― прозвучало недоуменное от Димы. Он даже перестал шуршать пакетами и обернулся. ― «Этот» в связи с последними событиями должен с тобой как раз ехать, но мы об этом тактично молчим, да? Если бы взглядом можно было прожигать, топить, расчленять и просто медленно высасывать жизненную энергию, то Антон, определенно, превзошел сам себя. От него Арсений никогда прежде такого не получал и ничего подобного не испытывал, а между ними за столько лет все-таки было многое. Между всеми ними, чего скрывать. ― Не понял, ― снова повторил Дима. Дверь позади него открылась, впуская Крапа с какой-то махиной в руках, а следом Зинченко с недовольным, помятым лицом. Арсений мысленно выругался. Думать, потом говорить! Антон резко встал и молча вышел, напоследок громко хлопнув дверью. ― Че это с ним? ― в пустоту задал вопрос Сережа, задумчиво почесал бороду и еще раз оглянулся: видимо, в надежде, что Антон вернется, как будто ничего не было. ― И с тобой. Арс? Арсений отмахнулся: потом, Серег, всё потом. Антон в любом случае далеко уйти не успел, вышагивая где-то в полутьме длиннющего коридора, на ходу доставая сигареты. В том, что это он сомневаться не приходилось: двухметровый, ссутулившийся, вихрастый мужик во всем черном и с херовой кучей колец на пальцах. Ну, последнее Арсений уже рассмотрел вблизи, когда осторожно к нему подошел. Тот прислонился к стене и зажег сигарету. ― Ты вроде бросать собирался. ― Нахуй пошел. Антон затянулся и выдохнул вниз дым, не удосужившись даже на него взглянуть. Можно было бы развернуться и уйти, выкрутив до предела обиду и раздражение; можно было извиниться, как нормальные, адекватные люди; ну а можно было поступить, как Арсений Попов, который по-прежнему сначала говорил, а потом уже под громкое мысленное «бля-ядь» думал. ― На чей? Твой? ― Осторожнее с желаниями, ― голос Антона прозвучал глухо и низко, а сам он все же потушил так и не выкуренную сигарету. ― Арс, ты такой ебанутый, слов нет. Че ты сегодня вспылил? Из-за ебучей «вечеринки»? ― Да я сам не понял. Просто понесло и всё. Я уже понял, что проебался, мир? Он протянул ему руку с оттопыренным мизинцем и слабо улыбнулся. Антон подхватил его инициативу не сразу, раздумывал пару секунд, но потом кивнул и сцепился пальцами. И как будто бы этого было мало, а чего хотелось еще, Арсений и сам до конца не определился. Но это уже было гораздо больше, чем он мог рассчитывать. В конце концов, Антон один из немногих, чьи чувства он задевать не хотел, так что свои детские нападки и обиды мог оставить и при себе. Правильно ли он поступал? Да он в душе не ебет, зато знает, что, когда Антон улыбается и в целом не выглядит, как обозлившаяся на весь свет белый вреднючка, ему самому спокойно и хорошо. ― Ты тоже извини. Не хотел. Честно. ― Ну, ― Арсений все-таки расцепил пальцы, для надежности засунув руки в карманы. ― После концерта всегда так: все на взводе, адреналин херачит и все такое. Порядок. Так че, поедем к Сереге? Долго ж потом не увидимся. Антон мягко улыбнулся и кивнул. ― Я буду присылать тебе самые всратые мемы, пока ты в Сербии будешь тусить, — пока они возвращались обратно, доверительно сообщил Антон. ― Если это будут очередные «цитаты» Стейтема, я тебя забаню через секунду. ― А еще кружки присылать. Главное, не перепутать только, а то я уже так проебывался. ― Я помню. Некоторые почему-то решили, что это мне. Забавно, получилось. Арсений тогда прочекал некоторые комментарии, охуел и больше в этот день в интернете не появлялся. Правильно говорила когда-то гардеробщица у них в университете: интернет ― зло. ― Ты забыл что ли: я ж без тебя жить не могу, ― со смешком пробормотал Антон и тут же рассмеялся. ― Арс, а ты когда-нибудь отправлял кому-то нюдсы? Я типа не с претензиями, если что. Просто интересно. Оба замедлили шаг и почти остановились, услышав раздававшиеся громкие голоса из-за приоткрытой двери. ― Ну, предположим, отправлял, ― расплывчато ответил он. ― Дилетантские и не совсем… Ну это не совсем нюдсы, знаешь. Да и давно это было. В те годы я не был таким смелым и раскованным. А сейчас уже возраст не тот. ― Ты ёбу дал? Ты себя в зеркале видел? ― Не ты ли первый разгоняешь про мой возраст и все такое? ― Арсений уже устал, а потому ругаться не сильно хотел. Да и Антон обиженным не выглядел. ― Ладно, забей. Пацаны уже наверняка собрались и нас только ждут. ― Нет, подожди. ― Антон крепко обхватил его запястье и развернул к себе. Ох уж эти его мощные лапищи, прозвенело в голове. Вот и хули он думает этими ебучими мемами? ― Помнишь, я тебе пост скидывал про железного человека? ― Да ты их дохуя скидываешь так-то. ― Ну я про тот, который про фанатов. Ну про фаната, точнее. Типа если у него один фанат, то это я; а если весь мир против него, то и я против всего мира. Ну как-то так вроде. Помнишь? Он даже чуть склонился, старательно выискивая в его лице понимание, о чем речь. Арсений вяло кивнул. Что-то такое припоминалось. Господи, и почему негласный титул мистера загадочности и короля каламбуров фанаты присвоили ему, а не Антону? До его многоходовочек не каждый сможет дотянуться, а уж в таких вопросах с чертогами разума Антона его хижина тупости совершенно несопоставима. ― Ну вот. ― Что «вот»? То, как Антон буквально превратился в одну сплошную улыбку, а заодно округлил глаза, намекая на что-то, довело Арсения только до участившегося пульса и прилившего к лицу жара. А еще к воспоминаниям о съемках «Тейбл Тайма». Черт. ― Я, правда, не понимаю, ― понизив голос почти до шепота, он покачал головой. ― Твои эти… Договорить он не успел. ― Я имел в виду, что я на самом деле считаю тебя красивым и мне несложно в этом признаться. Ну типа если все вокруг скажут, что ты ужасен, я так не сделаю. ― Против всех, получается? Антон хмыкнул, хоть и смутился, но взгляд не отвел. ― Кривая аналогия, да? ― Меня устраивает… Спасибо. И в это свое «устраивает» Арсений постарался вложить то невысказанное, чем он вряд ли смог бы поделиться. По крайней мере, не сегодня. То, от чего у него в последнее время блестели глаза, губы растягивались в непроизвольной довольной улыбке, а в груди бесновалось молчаливое «хочу». И что-то подсказывало: Антон его прекрасно понял.