Сорочка

Алик терпеть не мог марципан, да и не может тоже — пресно, сладко, прах абрикосовых костей и сахарный сироп. Рот после него горит от сладости и хочется только и делать, что воду пить литрами, лишь бы перебить, перепить, и з н и ч т о ж и т ь это ощущение. Ненавистный вкус. Алик толкается языком в рот Ксюши — абсолютно точно марципановый, невыносимо, одуряще, безнадёжно сладкий — и не понимает, почему любит то, что раньше ненавидел. Он может объяснить себе (и другим) почему Земля круглая, почему осенью тоскливо и почему в девяносто восьмом случился дефолт, но свою любовь к Ксюше (уж точно не к марципану!) объяснить не может. Этому нет никакого объяснения.