Ах, Юра, Юра, Юра

Уютная комната - гостиная в простом советском стиле, была скромной, но теплой и достаточно уютной. В ней было несколько мягких кресел и один небольшой диван, покрытые тканью с простым узором под цветочный орнамент. На полу был теплый коврик, а на стенах - незамысловатые картины с изображениями реки Волги и салютом. На окнах - легкие занавески из простой ткани в крапинку, которые пропускают свет и воздух. На столе стоял чайник с кипяченой водой, три чашки и ложки, печенье и кусочки сахара. В углу стоял телевизор, который собирал пыль. В целом, все бы было хорошо, если бы это не была квартира Волгограда, с какого-то… Почему-то встреча с Калининградом была назначена именно в этом месте. Поэтому, Юре, после вечерней прогулки по дороге где-то в Северо-Западной России и ночных посиделках со сказками Пскова и Великого Новгорода, пришлось потом лететь в Волгоград. У него таких приключений давно уже не было, последний раз была поездка в эту пидорскую Сибирь… — Чаю? Печенья? — Вильгельм вежливо пододвинул чашку ближе к Юре. — Да, да, спасибо, — ответил Татищев. Калининград вошел в комнату неожиданно и важно, таща при себе пару каких-то толстенных и старых книг. С громким ударом он опустил их на столик и сел так же невозмутимо рядом с Юрой, слишком близко… — Философия философии важна, потому что она позволяет нам осознать и понять сущность и значение философии как науки. Это помогает нам лучше понимать мир и нашу роль в нем, даёт возможность развивать и улучшать наши мыслительные способности и критическое мышление. Поэтому для начала мы начнем с этого. Берите чай, Юрий, нам предстоит долгий разговор, — продолжил Вильгельм. Юра поморгал глазами: — Чего? Я тут ради документов… — Документы можно оставить на потом. Нам некуда спешить, — ответил Твангсте. "В смысле некуда спешить?!" — хотел возмутиться Юра: "А завод как же?" — Я думаю, что философия должна быть ориентирована на решение практических проблем, — продолжил вежливо Вильгельм, после того, как разлил им чая. — печенья? — Да, — ответил Юра. Калининград оказался нормальным пацаном в конце-концов. Да, у них были терки в прошлом, но сейчас вроде как нормально общались. Даже бухать с ним было весело, такое вытворял в прошлый раз… — Так на чем мы остановились? — будто сам себе задал вопрос Вильгельм. — Ах, да, — он взял одну книжку со стола. — как говорил Джон Стюарт Милль: "Гомосексуальные отношения не являются выбором, а скорее биологическим фактом, который должен быть принят и уважен". Юра вздрогнул: — Это к чему вообще было?! — Просто, открыл первую страницу книги, а там было между прочим написано, — в такт ответил Вильгельм. — Странные у тебя книги… А че там с документами? — поинтересовался Юра, он вообще-то по делу приехал, а не чаи гонять. — Я попросил Григория сбегать в типографию и распечатать. Не молод я уже, Юрий. Забыл всё распечатать, — ответил Калининград. Хотя по лицу было видно, что явно пиздит гадина. Но Юра был не настолько проницательным человеком, поэтому принял всё и понял. — Ещё печенья? — Вильгельм подтолкнул к Юре тарелку с печеньем. — Лучшее времяпрепровождение - это за хорошей книгой, поэтому почитаю я вам. Татищев книги любил, особенно по механике и про танчики. Там было все четко и ясно. Что он точно не любил, так это абстрактную, непонятную, философскую хуетень, у которой никогда не было четкого ответа. Может да, может нет, а может ты чмо ебучее. Вот вам и все ответы. — И так, Юрий, что вы думаете об отношениях? — сказал Вильгельм. — Да заебись! — что тут было ещё думать? — А об нетрадиционных отношениях? — продолжал немец. — Фу, ебаная хуйня, — ответил Юра. — Думаю, что ваша проблема в том, что вы на подсознательном уровне разделяете эти понятия, — сказал Вильгельм. — Аристотель говорил, что любовь — это состояние души, которое может быть присуще как мужчинам, так и женщинам. Он не делал различий между гетеросексуальными и гомосексуальными отношениями, считая, что любовь не зависит от пола. Уже в античности люди осознавали, что такие разделения ни к чему. Юра не понимал, почему ему налили чай, а не хорошего абсента: — Ну потому что пидоры мне мешают дышать? — У вас в городе вместо заводов пидоры оказывается? — Вильгельм выгнул бровь в некой насмешке. — Нет, ну, то есть не так, на философском уровне мешают, — заявил Татищев. Ну что тут было непонятно?! — Платон же считал, что любовь — это стремление к красоте и духовной гармонии. Он говорил о том, что любовь может быть как физической, так и духовной, и что она может проявляться между людьми разных полов, — продолжил Вильгельм. — Вы же любите Константина и Анну? — Ну да, ну типа, это разная любовь, — ответил Юра. — Это же любовь, как вы ее разделяете? — обратился Вильгельм к Юре, в одной руке у него была чашка чая. Он выглядел слишком важно. — Можно я закурю? — сказал вместо Татищев. — Конечно, я не возражаю, сейчас принесу пепельницу, — ответил Твангсте. Челябинск был видимо очень рад, что наконец-то смог закурить. Он глубоко вдохнул дым и выдохнул его по привычке, выработанной за многие десятилетия. Дым медленными кудрями расплылся по воздуху. В его глазах было видно удовлетворение и расслабленность. Он наслаждался каждой секундой этого момента, понимая, что это было долгожданное удовольствие, после такой мозготрепки. — Фридрих Ницше утверждал, что любовь — это проявление воли к власти. Он говорил о том, что люди выбирают своих партнеров на основе своих потребностей и желаний, и что это нормально, еще печенья? — продолжил Вильгельм, предварительно выждав, что Юра закончит минутку перекура. — Угу, — мотнул головой Татищев. Но он не ожидал, что печенье ему засунут прямо в рот. — М! — хотел было грозно возмутиться Юра, но ему опять не дали. Хитрожопый немец был мастером заговаривать зубы. — Так в чем разница в любви? Вы же можете ответить на примере ваших друзей, Анны и Константина, — сказал Твангсте. Так в чем же? Юра просто не мог ответить, что хочет трахнуть Аню, а Костю нет, это было бы неправдой. Что Аню, что Костю он хотел обнимать и не отпускать, общаться с ними, проводить все свободное время вместе… Действительно, в чем же была разница? Вильгельм важно покачал головой: — Каждый философ имел свое виденье любви и сексуальности, но они все соглашались в том, что любовь — это универсальное понятие, которое не зависит от пола и может проявляться в разных формах. Мы должны помнить, что любовь — это то, что делает нашу жизнь более счастливой и значимой. В чем ваша философия? Она делает вас счастливым? — Да нет у меня никакой философии! — не выдержал Татищев. — Может в этом ваша проблема? Поэтому вы несчастливы, потому что не можете понять ваши чувства? — философски заметил Калининград. — И проблем у меня нет, — Челябинск достал еще одну сигарету. — Тогда почему вы так нервничаете? — Вильгельм сделал глоток чая. У Юры начал дергаться глаз, над ним издеваются! Вдруг дверь в гостиную резко открылась и в нее вошел запыхавшийся Волгоград: — Я сходил в самую далекую типографию, как ты и сказал. Вильгельм резко обернулся и пристально посмотрел на мужчину. — Точнее очередь за калачами была огромная, вот я и задержался, — поправился Гриша. — Заебись! Можно подписать документы! — Юра уже мечтал свалить отсюда. — Вы правы, Юрий, давайте закончим с документами, — сказал Калининград. — Гриша, проходи, садись, надо бы угостить нашего гостя калачами. Гриша будто ребенок засветился: — Согласен. Мужчина прошел и сел рядом с Юрой с другой стороны на этот маленький диванчик, что Татищев теперь был зажат между двумя мужчинами. Как бы это двусмысленно не звучало. — Документы Юрий, — Вильгельм положил стопку бумажек на столик. — И калачи, — Гриша поставил пакет с калачами на стол.