Координаты не найдены

5 курс Хогвартса, середина учебного года Осень пролетела незаметно для всех учащихся и преподавателей в Школе чародейства и волшебства. Разноцветные листья, кружившиеся в медленном танце, сменились на медленно падающие снежинки. Снег тонким покрывалом окутывал землю, словно стараясь ее согреть во времена будущих морозов. Природа медленно засыпала. Деревья сменили свой наряд на белоснежные платья. В школе царила предпраздничная атмосфера. Хотелось сутками находиться на Астрономической башне, наблюдая за зимней идиллией. Всю эту чудную атмосферу портил только один человек — Долорес Амбридж. Женщина с детства невзлюбила зиму за ее холод и белый цвет. Ей приходилось искать новые наряды своего любимого цвета, коих для холодного времени года было немного. Профессор, а ныне Инспектор, с каждым днем издавала все больше приказов, изменяя устав школы. Это не нравилось никому. Студенты находили обходные пути для их нарушения, а оставшиеся преподаватели закрывали глаза и не докладывали Розовой жабе об их проступках. Всем хотелось лишь спокойствия и, наконец-то, праздника. Двое студентов шли прогулочным шагом в сторону Хогсмида. Они были абсолютно разными: красно-золотой и серебристо-зеленый шарфы, теплая изысканная мантия, явно сшитая на заказ, и обыкновенная черная куртка, купленная в маггловском торговом центре. Один из них шел без головного убора, тем самым позволяя прохладному ветру трепать его кудри, цвета угля. Его собеседником была девчонка, на голове которой виднелась вязаная шапка с помпоном — подарок Молли Уизли на прошлое Рождество. Они аккуратно толкали друг друга, пытаясь уронить кого-то из них на белоснежное одеяло. — Тео, перестань! — с заливистым смехом проговорила Гермиона, — я скоро уже умру от смеха. — О, госпожа, извините, что посягнул на вашу жизнь, — вскинув руки вверх, отозвался Нотт, а после, положив свою руку на плечо девушки, продолжил, — заглянем в Три метлы? Гриффиндорка лишь вновь рассмеялась на его слова и кивнула. Обнявшись, парочка побрела в сторону паба, не замечая никого вокруг. Старые друзья с момента возобновления общения чуть ли не каждый день проводили вместе. Они ходили и в библиотеку, и к Черному озеру, и в Хогсмид. Даже их некоторые друзья уже стали общими. Студенты все делали вместе. К тому же, на удивление, Грейнджер стала посещать вместе с Тео матчи по квиддичу, на которых девушка болела, увы, не за свой родной дом. Им было комфортно вместе, словно в этом мире есть только они и никого больше. Ну, и Амбридж, конечно, которая регулярно старалась как-то поддеть парочку. Для Инспектора факт того, что наследник чистокровного рода проводит все свое время с какой-то грязнокровкой, казался просто возмутителен. Жаба частенько оставляла Гермиону на отработки, на которых девушка своими же руками, в которых находилось то самое перо, которое они с Ноттом обсуждали еще в начале семестра, вырезала на себе фразу «Я этого недостойна». Увидев это клеймо первый раз, и Теодор, и Гарри, и Рон, и даже Блейз пришли в ярость, что уж говорить о Джинни. Девушка прекрасно понимала, что это означало, поэтому глаза бестии частенько сверкали молниями, стоив ей лишь взглянуть на Долорес Амбридж. Поттер даже иногда всерьез считал, что та способна навести Летучемышиный сглаз на профессора. Такая дружба между двумя студентами враждующих факультетов не могла быть не замечена. Один раз даже профессор МакГонагалл поинтересовалась у своей любимой студентки, все ли у нее в порядке. Для Гермионы такая реакция была странной и необъяснимой, ее это даже немного задевало. С каждым новым днем, проведенным вместе, девушка понимала, насколько ей нравится Тео. Ей нравилось в нем все: чувство юмора, любознательность, его отношение к ней. Ни разу за полгода она не услышала от него плохое слово в свою сторону. Большее, она не услышала таких слов и от его друзей. Многие замечали кудрявую макушку не только в компании Нотта, но и в компании Паркинсон и Забини. Друзья Теодора тепло приняли гриффиндорку, от чего та была в недоумении. Она всегда считала слизеринцев высокомерными и чем-то неприятным. Тем более, большинство детей дома Годрика Гриффиндора попросту называли их скользкими змеями, но все оказалось совсем не так. Блейз был остроумным парнем, который даже чем-то напомнил ей Джинни. Он мог разрядить любую неловкую ситуацию своим сарказмом. Панси же, напротив, оказалась серьезной девушкой, которая уже имела планы на будущее. Слизеринка хотела создать свой собственный бренд одежды или косметики, а не сидеть на шее у своих родителей. Говоря о гриффиндорцах, они сперва не приняли Теодора. Лишь Джинни, при виде Гермионы и слизеринца в Трех Метлах, улыбалась этому. Она была искренне счастлива за подругу. Гарри, конечно, тоже был рад тому, как светилась его лучшая подруга рядом с Тео, но он беспокоился за нее. Все-таки, Нотт был змеем, и этого нельзя было забывать. Поттер на полном серьезе считал, что с такими как он необходимо быть всегда начеку. Рон же оставался Роном. Его реакция была ожидаемой — очередная ссора и обвинения в адрес Грейнджер и Нота во всех смертных грехах.

***

В доме Годрика Гриффиндора все было уже украшено к ближайшим праздникам. Гостиная светилась разными огоньками, старшие курсы даже умудрились упросить Хагрида достать им елку. Младшие курсы смотрели на все это с открытым ртом и круглыми глазами. Они не верили, что такую атмосферу возможно было создать за такой короткий срок и в таком малом пространстве. Украшали дерево всем факультетом — каждый приложил к этому свою руку. Можно было разглядеть как маггловские елочные игрушки, которые студенты вешали без использования магии, так и волшебные игрушки, которое кружились и вертелись вокруг деревца, оставляя за собой блестящую пыльцу. Джинни и Гермиона, взмахивая волшебными палочками, занимались украшением своей комнаты. В этом году они жили вместе без надоедливых однокурсниц, которых волнует только новая линия косметики от известного волшебного бренда. Девушки шутили, тем самым поднимая друг другу настроение. Они доверяли друг другу полностью, поэтому рассказывали почти все, не боясь, что что-нибудь вскроется. — Ты серьезно? — ошеломленно проговорила Грейнджер, — он так тебе и сказал? — Да-а! Я сама была в шоке, — рыжеволосая гриффиндорка лишь взмахивала руками, словно она участвует в конкурсе на лучшую жестикуляцию, — Ромильда, конечно, милая, но Дин ее с ума сведет, — девушка стала загибать пальцы, — с мальчиками не общайся, с девочками не общайся, в Хогсмид без него не ходи и все в таком духе! — Дин ведет себя, словно твоя мама, уж прости, — развела руками кудрявая, — так теперь никаких преград для Гарри? — Ты же сама понимаешь, как к этому относится Рон, — младшая Уизли присела на кровать и расстроенным голосом продолжила, — он видит во мне малютку. Главное, на Дина ему было все равно, ну-у, — задумалась девушка, — у них был серьезный разговор, но не суть. С Гарри же все по-другому, как будто он самый худший человек в мире. — Он просто заботится о тебе. Может, если он сам вступит в какие-то отношения, то отстанет от тебя, — пожав плечами, проговорила Гермиона. — Ты про Лаванду сейчас? О, нет, упаси Мерлин. Только не она, — выставив в руки в защитной позиции, отметила Джинни, — а что у вас с Тео? — У нас все хорошо, — девушка засмущалась и залилась румянцем, — знаешь, он так иногда смотрит на меня, — рыжеволосая, услышав это, посмотрела на подругу со странной улыбкой, — у него толи чертики в глазах бегают, толи… — Толи ты ему нравишься, глупышка. Это даже змеям понятно, — усмехнулась студентка. — Надеюсь, что это так, — тихо прошептала Гермиона, смотря куда-то в ноги. Джинни лишь присела к ней на кровать и приобняла ее. Та уже давно догадалась, что ее подруга испытывает какие-то чувства к Нотту. Обнимая и поддерживая кудрявую, рыжеволосая проговорила: — Может, что-то произойдет, и вы все-таки станете нормальной парой. Я верю в это.

***

Переломный момент все же произошел в один, на удивление, теплый зимний день. Солнце яркими лучами озаряло снежное покрывало, заставляя его сверкать, словно оно состоит из драгоценных камней. Многие ученики Школы чародейства и волшебства вышли на улицу, дабы насладиться такой прекрасной погодой. Гермиона и Тео шли к их любимому месту — Черному Озеру. На его побережье открывался удивительный взору вид, особенно зимой. Деревья были припорошены снегом, а снежинки, подлетая к воде, сразу растворялись. Друзья собирались повторить кое-какие термины к завтрашней контрольной по Истории Магии, а библиотека уже надоела. Профессор Бинс хоть и был немного нудным, но его тесты были одними из самых сложных во всем Хогвартсе. Эта дисциплина была для Гермионы полем битвы со своей собственной совестью. Она считала Историю очень важным предметом, ведь так мы можем узнать что-то новое о наших предках и не повторить в будущем их ошибок. Но, все-таки, лекции по этому предмету были очень скучными и каждый раз заставляли девушку впасть в сонное царство. Подойдя к берегу, студенты разложили теплый плед и вооружились книгами и конспектами. Слизеринец был предусмотрителен: он заранее наложил на них двоих Согревающие чары и прихватил с собой волшебный термос с горячим шоколадом. — Великое Восстание Сасквотчей? — взглянув из-под книги и улыбнувшись, проговорил Теодор. — Ох, ну конечно же, — отозвалась Гермиона, а после посмотрела на небо, словно стараясь найти в нем ответ, — это мятеж сасквотчей против Магического конгресса Соединённых Шатов Америки, случившийся в 1892 году, — девушка пролистнула свои конспекты, а после спросила, — так, кого винят историки в этом восстании? — Решила пойти в конкретику, серьезно? — изогнув бровь, ответил Нотт вопросом на вопрос, — Ее звали Ирен Нидандер. — Да, все верно, — девушка закусила губу и продолжила, — а что насчет.? Ее вопрос прервала ладонь парня в смешных варежках, которые она ему и подарила. Его взгляд был серьезен и какой-то грустный, как будто только что случилось что-то непоправимое. Ладонь легла на ее плечо, прося тем самым отложить конспекты. Гермиона лишь покачала свои кудрями и недоуменно посмотрела на своего собеседника. — Я думаю, нам нужно прекратить общаться, — тихо проговорил Теодор. — Прости? Я сейчас не ослышалась? — ответила девушка, а после, наблюдая над тем, как парень встает и отряхивается от снега, — что-то не так? — Если это что-то, — усмехнувшись, отозвался Нотт и сделал жест руками, — можно называть чем-то не таким, то, тогда, да, что-то не так. — Буду честна, я ничего не поняла из твоих слов. Теодор лишь поправил свою кудрявую шевелюру и вздохнул. Пар вышел из его рта. Забини частенько подшучивал над ним и его чувствами к подруге. Парень прекрасно понимал, что это не взаимно, а общаться как друзья было безумно трудно. — Ты мне очень нравишься, Гермиона, — проговорил Тео и взглянул на девушку. Та залилась румянцем, и ее лицо озарила сияющая улыбка. — Видимо, мы оба переучились, раз не замечали этого, — гриффиндорка приподнялась со своего места и подошла к другу, — это взаимно, Нотт. — А-ху-еть, — тихо выругался парень, а после заключил кудрявую в свои теплые объятия. Он не ожидал такого поворота и всегда думал, что Гермиона не ровно дышит к тому же самому Уизли. Молодой человек часто замечал взгляд Рона и преполагал, что те лишь скрывают отношения. Высвободившись из объятий, парочка посмотрела друг другу в глаза, а после Тео перевел свой взгляд на губы. Ему было интересно, какие они. Он всегда представлял, что они явно мягкие и, возможно, медовые. Нотт запрокинул кудрявую голову девушки и, прижав к своему плечу, поцеловал — сначала нежно и аккуратно, словно пробуя какой-то деликатес в первый раз, потом молодой человек будто бы растворился и утонул в этом поцелуе. Девушка прижималась к слизеринцу, словно он ее единственное спасение во всем мире. Она не понимала, что сейчас произошло, но знала точно — огонь внутри ее сердца был точно неподдельным. Через несколько дней после поцелуя, Нотт, как настоящий джентельмен, предложил гриффиндорке быть вместе. Так начались их отношения. Многие девушки и даже парни завидовали Грейнджер. Косые взгляды в их сторону гораздо сократились, но количество сплетен увеличивалось в геометрической прогрессии.

***

Темнота охватывала его. Он чувствовал что-то скользкое, словно это был не он. Тело его было сильным и гибким. Он скользил по мрачным коридорам, отделанных холодным темным камнем. Он не могу различить ничего конкретного, кроме странно переливающихся голубоватым свечением шаров. Его взгляд притягивался к каждому из шаров, словно он пытался что-то найти. Гарри мог различить какие-то слова и числа, но что они означают он не знал. Резко стало холодно. Парню казалось, что от него ничего не осталось, кроме этой склизкой субстанции. В следующем коридоре он был уже не один, но пахло там просто отвратительно, словно что-то разложилось. Он увидел человека, который охранял какую-то дверь, украшенную витиеватым узором. Гарри точно знал, что ему необходимо туда попасть, но как же это сделать? Поттер не нашел никакого другого варианта, как сразиться с ним в дуэле. Только было одно «но», у него не было с собой палочки. Не обладая собой, парень извивался на полу и резко всадил свои клыки в тело человека, повторяя это раз за разом. Гриффиндорец слышал звук ломающихся костей и запах крови, но он не мог остановиться. Казалось, словно это его миссия. Человек кричал от боли, пытаясь отстреливаться защитными заклинаниями, но не одно из них не помогало. Через несколько секунд, мужчина умолк и упал на пол, покрывая его своей же кровью. Ручейками из его тела выбегало все больше крови. Гарри сдерживал свой рвотный рефлекс. Голова ужасно болела, словно его чем-то ударили. Он на секунду увидел у мужчины рыжие волосы и небольшой живот, а также знакомую одежду. Он ему точно кого-то напоминал. Поттер пытался разбудить мужчину, чтобы понять, кто он, но от его движения крови становилось только больше, а дыхание рыжего незнакомца замедлялось. — Гарри! Блять, Поттер, что с тобой, — молодой человек услышал сквозь сон чьи-то крики и тряску. Он мигом открыл глаза и тут же лег обратно. Ему было очень холодно, а рвота подступала. Спросонья он отметил чьи-то рыжие волосы, и в его голове встало все на свои места. — Позовите кого-нибудь, может его кто-то отравил, — прокричал Рональд и стал тихо говорить, — что с тобой произошло? Что-то болит? Гарри понимал, что ему срочно необходимо рассказать другу о своем сне. У него появилась полная уверенность, что этот мужчина — это никто иной, как Артур Уизли. Поттер приподнялся в кровати, а после заметил на себе импровизированные держатели на руках и ногах. Заметив вопросительный взгляд своего друга, Рон ответил: — Ты шипел и извивался во сне. Я боялся, что ты навредишь себе. — Рон, твой отец… — гриффиндорец вздохнул и сквозь боль продолжил, — иди к Дамблдору. Твой отец в опасности, я видел его. В эту же минуту в комнату резко постучали и зашли, не дождавшись ответа. Их взору представилась декан факультета — профессор МакГонагалл. Та была испугана и взволнована. Было видно, что она лишь недавно проснулась. — Мистер Уизли, мне так жаль, но вам необходимо пройти к директору. Ваши братья и сестра уже уведомлены, — ровным голосом сказала женщина, а после направила свой взгляд на Гарри, — вам, мистер Поттер, тоже. Мисс Грейнджер также будет там. Держитесь. Быстро сорвавшись со своих мест, парни побежали к директору. Голова Гарри была забита мыслями о том, как такое может быть возможным. Он сам травмировал отца любимой девушки в своем собственном сне. Казалось, что это нереально. Около лестницы в кабинет директора уже собрались рыжеволосое семейство и одна кудрявая гриффиндорка. Она обнимала Джинни, которая смотрела в одну точку и всхлипывала. Поттер лишь погладил ту по плечу и вместе со всеми направился вверх по лестнице. Кабинет директора, на первый взгляд, казался каким-то захламленным. На стенах в хаотичном порядке висели портреты, с которых за ними грозным взглядом наблюдали прошлые директора Хогвартса. За директорским столом было множество стеллажей с какими-то пергаментами и книгами, из-за которых в комнате стоял четкий аромат пыли. — Здравствуйте, дорогие друзья, — учтиво улыбнулся Дамблдор, появившись из неоткуда, — я прошу прощения за столь ранний подъем, но вас, Уизли, и вас, мисс Грейнджер, ждут в Святом Мунго. Камин уже открыт, — рыжеволосое семейство мигом скрылись в камине, а Гермиона лишь вопросительно посмотрела на своего лучшего друга. Тот лишь кивнул ей и улыбнулся. После такого ответа, Грейнджер направилась вслед за своими друзьями. — Директор, но почему я не могу пойти с ними? — дождавшись, пока его подруга скроется в камине, спросил Гарри. — Ты, наверное, уже понимаешь, что произошло, — не смотря на собеседника, ответил ему Альбус, — ваша связь с Волан-де-Мортом укрепляется. Ты разве не посещал занятия по Окклюменции в прошлом году? — Я не всегда могу это контролировать, простите, — развел руками Поттер. — Гм, я тебя понял. Тебе нужны будут дополнительные уроки. Ваша связь слишком сильна, чтобы оставлять это просто так, — продолжил директор, — я договорюсь с Северусом, а ты можешь отправляться к друзьям. Передавай Артуру мои сожаления. Весь их короткий диалог Гарри внимательно наблюдал за профессором. За этот учебный год их взаимодействия снизились до нуля. Директор игнорировал ученика, словно его никогда и не существовало. Все его послания передавал или профессор Снейп, или профессор МакГонагалл. Поттер не мог больше молчать, поэтому, похрустев шеей, он чуть ли не прокричал: — Посмотрите на меня, директор! Почему вы не смотрите на меня? — Гарри, ступай к своим друзьям, — изумленно проговорил Дамблдор, заметив некие изменения в мальчике, которого он знал с младенчества. Его зеленые глаза, которые так сильно напоминали ему покойную Лили, на секунду поменяли цвет на ярко-красный. Это выглядело так, словно кровь наливалась в глаза и меняла их цвет. Поттер же залился краской и направился в сторону камина. В больнице Святого Мунго стоял переполох. Целители в лимонных халатах, на которых были вышиты скрещённые волшебная палочка и кость, носились из палаты в палату, стараясь помочь всем пациентам. Лишь отделение ранений от живых существ, которое располагалось на втором этаже больницы, практически пустовало. Были заняты только несколько палат. Около одной из таких палат, на дверях которой виднелась табличка с надписью «Целитель-стажер Август Сепсис», образовалась толпа. Среди нее можно было различить и родственников пострадавшего — семейку Уизли, и друзей семейства, и коллег Артура. Все стояли около двери в ожидании целителя, который сможет разъяснить ситуацию и дать хоть какой-то внятный ответ. Внезапно, дверь отворилась, и молодой целитель жестом пригласил ожидающих пройти в палату. — Ох, Мерлин, Артур! Как ты себя чувствуешь? — произнесла Молли, подсев к мужу и взяв его за руку. Ее глаза были на мокром месте и стараться держаться себя в руках было тяжело. — Я уже лучше, не переживай. К Рождеству уже буду дома, — смотря на свою жену теплым взглядом, ответил глава семейства. Артура стали окружать его дети. Все были рады тому, что он в порядке. Главное, что мужчина был жив, а остальное совсем не важно. Заметив в столпотворении Гермиону и Гарри, мужчина лишь кивнул им и улыбнулся, как бы давая знак, что все хорошо и им незачем беспокоиться. Подростки поняли это и вышли из палаты. — Ты в порядке, Гарри? — обеспокоенным тоном спросила его подруга, — Рон вкратце рассказал мне, что случилось ночью. Тебе что-то нужно? — Дамблдор сказал, что мне необходимы снова занятия с Северусом, поэтому будем верить, что это как-то поможет, — с грустной улыбкой ответил Поттер. Прошлые его занятия с преподавателем Зельеварения закончили скандалом. Не сумевши в нужный момент защититься, Снейп узнал все, о чем думал мальчик. Это было как минимум стыдно. — Я думаю, Тео может тебе помочь, — тихо проговорила Гермиона, — я знаю, как ты к нему относишься, но он упражнялся в Окклюменции. — Еще предложи мне обратиться к Малфою, это меня точно добьет, — усмехнулся Поттер, а после тихо добавил, — я подумаю над этим, обещаю. А теперь, думаю, нам пора обратно в школу. Студенты, обняв друг друга, побрели в сторону камина, дабы возвратиться в Хогвартс. Каждый из них понимал, что их присутствие сейчас не нужно, сейчас Уизли необходимы только они сами. Гриффиндорцы верили, что Артур оправится от укусов змеи и все станет как прежде.