Тёплым апрельским вечером мы встретились

— Где ты шлялся столько времени? — женщина явно недовольна. Первый вопрос, который получает Скарамучча, переступив порог дома. Вот же. Он не думал, что его мать будет караулить под дверью. А если бы он вообще решил домой не приходить? Она бы стояла здесь всю ночь? — Я... — теряется Скар. — Я просто гулял. Я же говорил тебе, что буду поздно. — Мы так не договаривались! — кричит она. В квартире жутко пахнет перегаром. Опять набухалась. — Мы с тобой вообще не договаривались, — возмущённо выпаливает Скар. — Хватит делать вид, что ты дохуя беспокоишься обо мне. — Нет, ну вы посмотрите на него! — она начинает плакать. — Почему ты не можешь быть хоть немного благодарным? Мало того, что по мальчикам ходишь, как шлюха последняя, так ещё и хамишь! — кажется, весь дом слышит её крики и рыдания. — Обо мне не думаешь, так подумай хотя бы об отце! Ты своими выходками его в могилу свёл, и меня скоро в неё сведешь! Скарамучча цепенеет. Всё это — неправда. Его мать просто пьяна, она не понимает, что говорит. Он ни в чём не виноват. Сердце у кого угодно остановиться может, по разным причинам. Он в этом не виноват. Так ведь?

***

Первым уроком — химия. Итэр предпринимает всевозможные попытки не уснуть. Пока что удачно. Его сосед по парте, Альбедо, кажется, тоже уже устал от всех этих уроков, от этой школы, которая даже к экзаменам толком не готовит. Итэр уже настолько забил на школу, что даже не может вспомнить, когда последний раз приходил туда за чем-то полезным. Учитель даёт очередную задачу, которую Итэр спишет у Альбедо, потому что сам в химии не разбирается от слова совсем. Он вообще не понимает, почему, учась в физмате, он столько времени должен тратить на непрофильные предметы. Хотя, если быть честным, он и на профильные предметы время тратить не хочет. От: Скарамучча, 8:45 привет ну что, когда встретимся? на перемене или после уроков? Уведомление приходит неожиданно. Итэр не сразу его замечает, а когда замечает, не отвечает сразу: боится, что учитель спалит и объявит выговор. Кому: Скарамучча, 9:00 Привет Давай после уроков У тебя сколько сегодня? От: Скарамучча, 9:01 у меня шесть у тебя семь вроде, я в расписании глянул Кому: Скарамучча, 9:01 Блять Ну, значит, сегодня не получится Сорян Итэр задаётся вопросом: и как только этот Скарамучча всё успевает? Прошло уже больше полугода, а Итэр всё никак не может запомнить своё расписание. Зато Скар успел уже вычислить, в каком классе он учится и сколько у него уроков. Поразительно. Ему заняться больше нечем? Каким, интересно, образом Итэр столько лет учился с ним в одной школе и ни разу его не замечал? В то время как его, максимально скучного и неприметного, заметили и, похоже, не раз? Может, Скарамучча пришёл только в этом учебном году? Тогда становится ясно, почему Итэр не обратил на него внимания. Но почему тогда это сделал Скар?

***

— Сегодня физичка просила всех сдающих остаться после седьмого, ты помнишь? — спрашивает на перемене Альбедо. — Пиздец, — шумно выдыхает Итэр. Ну конечно же, он не помнит. — Сегодня я, походу, на физику не пойду, — его уже порядком достала эта физика с этой школой. — Вообще не пойдешь? — удивляется Альбедо. — Ага, вообще не пойду. У меня оценки, в принципе, неплохие, так что, думаю, от одного прогула ничего не будет. Если что, скажу просто, что плохо стало. — Как знаешь, — пожал плечами Альбедо. Хорошо, что ему абсолютно всё равно. Итэр был благодарен своему соседу по парте за то, что он никогда не задавал лишних вопросов и никогда не сдавал Итэра с потрахами. Итэр был согласен отсидеть физику седьмым уроком. Но раз к этому добавляется ещё и восьмой, то, пожалуй, он избавит себя от этого удовольствия. Что ж, значит, появилось время для других не менее важных дел. Итэр достаёт телефон и пишет Скару: «Физику сегодня отменили. Буду ждать тебя после шестого.» И получает короткое, но информативное сообщение: «оки» Вот и всё. Теперь осталось как-то перетерпеть оставшиеся пять уроков, а потом свалить с чистой (насколько это возможно) душой и совестью. Время тянется безумно долго. Итэр думает о чём угодно, но не об учёбе. Думает, куда они со Скаром пойдут, думает, что они будут делать, думает, как долго они будут гулять. Если вообще будут. Альбедо, кажется, замечает резкую перемену в настроении своего друга — обычно Итэр говорит с ним без умолку, а сегодня почему-то ведёт себя непривычно тихо. Всё потому, что его голова забита совершенно другим. Совершенно. О чём Альбедо никогда не узнает. Наконец-то звенит звонок с последнего для Итэра пятого урока. Он в один миг собирает свои вещи, прощается Альбедо, попросив перед этим скинуть конспект и домашку по физике, и вылетает из кабинета. Идёт к выходу из школы. Итэр ждёт где-то около пяти минут во дворе школы, а потом замечает знакомую синюю макушку в толпе пятиклассников. Кажется, Скарамучча не наполнен особым энтузиазмом, смотрит себе под ноги и никого вокруг себя не замечает. Итэр даже успевает подумать, что тому вообще не хотелось видеться с ним после уроков. Но ведь он сам предложил. — Привет ещё раз, — здоровается Скарамучча. Да, всё-таки выглядит он, ну, не очень, мягко говоря. — Привет, — отвечает Итэр и на этом их разговор заходит в тупик. Он не знает, как поддержать диалог. Он не знает Скарамуччу достаточно хорошо, чтобы поддержать диалог. — Долго ждёшь? Меня задержали немного, так бы пораньше подошёл. Сегодняшний и вчерашний Скарамучча сильно отличаются. — Нет, я сам только пришёл. Куда пойдём? — Очевидно, что домой, — усмехается Скар. Или он всё такая же язва. — Ну, пошли тогда, — закатывает глаза Итэр и направляется к выходу с территории школы. Скарамучча идёт следом. Дорога занимает около десяти минут, и за это время они не говорят друг другу ни слова. Итэру неловко. Скарамучча вроде пытается что-то из себя выдавить, пару раз даже открывает рот, чтобы сказать что-то, но тут же закрывая. Может, он, как и Итэр, начинает думать, что вот такая прогулка — не самая хорошая идея. Может, им сначала всё-таки нужно было узнать друг друга получше. — Давай сейчас ко мне зайдём, я рюкзак закину, а потом к тебе? Итэр соглашается. Без слов. Просто кивает в ответ. Такой расклад ему по душе. Правда, до него не сразу доходит смысл слов «потом к тебе». Он сначала думает, что они будут сидеть у него, а не о том, что ему тоже так-то нужно закинуть домой рюкзак. Они поднимаются по лестнице на третий этаж. Скарамучча открывает дверь и в нос ударяет резкий запах перегара. Итэр чувствует, как Скар внутри себя скручивается и перекручивается, но пытается делать вид, что всё нормально. Итэр тоже молчит. — В дом не приглашаю по понятным причинам, так что жди здесь, — бросает Скарамучча. Через пару минут он выходит — вместо школьной формы (рубашки и черных джинс) на нём теперь чёрная толстовка. И переодеться успел. Он всегда такой скоростной? — Ну всё, пошли, — бросает Скар и бегом спускается по ступенькам. Теперь очередь Итэра бежать за ним. Они заходят к Итэру, он кидает рюкзак на пороге и даже не переодевается. Бросает короткое «буду вечером» ничего не понимающей Люмин и они наконец-то выходят на улицу. Синоптики обещали небольшое похолодание — температура с семнадцати градусов падает до пятнадцати с половиной. Итэр прячет руки в карманах своей серой безразмерной кофты, не понимая, почему не может спрятаться в них сам. Они идут по давно протоптанной тропинке, ведущей к не совсем заброшенному стадиону. Иногда там косят траву военные и иногда играют дети. — Так, ты знаешь, что я учусь в физмате, — начинает Итэр. — А о том, какой у тебя профиль я не знаю. — Соцгум, — отвечает Скарамучча. — Я сдаю историю и общество, поступать, скорее всего, буду на юридический или экономический. Куда возьмут, в общем. Думаю, в любом случае куда-нибудь переехать, а то от этой дыры уже тошнит. Скарамучча выдаёт всё на одном дыхании, отчего Итэру не по себе становится. Он кажется таким загадочным, а на деле — читается, как открытая книга. — Понятно. Я не знаю, думаю в политех какой-нибудь пойти. Туда, где баллов меньше. — О, тоже на экзы не расчитываешь? — усмехается Скар. — Я в любом случае в столицу поеду, даже если не поступлю. Буду работать, снимать квартиру и всё такое. — Я не думал об этом, если честно. Но я думаю, поступить получится. У меня высокие баллы по пробникам, так что главное, чтоб вариант норм попался. Победа. Плюс одна общая тема. Пока они говорили о насущном, не заметили, как дошли до стадиона, который представляет собой поле где-то примерно в пятьсот метров шириной, кучу турников и разбитый асфальт. Солнце светило во всей своей красе, изредка лишь поддувал прохладный ветер. Скарамучча сразу же упал на огромную шину рядом с турниками, которая была наполовину закопана в земле, и устремил взгляд на Итэра. Вероятно, ожидая, что он сядет на шину напротив. Итэр так и делает. — Ну, может, расскажешь что о себе? — попытался нарушить неловкую тишину Итэр. Со Скарамуччей что-то не то. Итэр чувствует это: лёгкие наполняются тяжестью. Кажется, это называется повышенная эмпатия, Итэр не уверен. — Ну, меня зовут Скарамучча, мне восемнадцать лет, я учусь в тридцать пятой школе в соцгуме. — Ты щас, блять, серьёзно? — закатывает глаза Итэр. Итэр непонятно отчего начинает смеяться. Звонко так. Чисто. Скар смотрит на него, как на полоумного, а затем сам заметно улыбается. — Ты, блять, адекватный? — по-дружески язвит Скарамучча. — Кто бы говорил, успокаивается Итэр. — На подобные вопросы люди обычно отвечают, рассказывая о своих хобби, увлечениях, интересах в конце концов. Я вот, к примеру, люблю слушать рок, особых хобби нет, обычно я просто тусуюсь с кем-то на улице, когда есть свободное время. Ну или смотрю документалки про маньяков. Теперь твоя очередь. — Мы серьёзно собрались здесь для этого? Скар изгибает одну бровь, Итэру хочется ему вмазать. Чтобы физиономию подобную не строил больше. Бесит до невозможности. Либо он всё выдаёт за минуту, либо из него щипцами всё вытягивать надо. Бесит. Выражение лица Итэра говорит всё за него, поэтому Скарамучча начинает: — Ну, я обычно шатаюсь где-то, когда свободное время есть, иногда на скейте катаюсь, хотя, если честно я зачастую устоять на нём нормально не могу. Волосы крашу в синий. Раньше они были русыми, но мне этот цвет порядком надоел. Ну, ещё пластинки виниловые коллекционирую, — он на секунду прерывается, — коллекционировал. Мне их дарила двоюродная сестра, но я уже давно потерял с ней связь. — О, — выдаёт пораженный Итэр, — знаешь, я раньше тоже с одной девчонкой тусовался, но она… как бы сказать… ну, с ней, в общем тоже связь потеряли. А жаль. Крутая была. Тащилась от нирваны, май кемикал романс и ещё от кого-то, не помню точно. — Не хочешь выпить? — предлагает Скар после минутного молчания. Они начали понимать друг друга почти с полуслова. Не в том плане, что оба хотят выпить. А в том, что понимают: если сказать нечего, лучше промолчать. Да и Скар, вероятнее всего, понял, что с той девушкой они не просто связь потеряли. В такой ситуации даже Итэр не знает, что говорить. Поэтому молчит. И Скар делает то же самое. — А потом проснуться с тяжелой башкой? — Нет ну, во-первых, сегодня пятница, — важно говорит Скарамучча. — А во-вторых, если мы выпьем по, допустим, бутылке гаража, то ни о какой головной боли и речи быть не может, уяснил? — Так ты, конечно, соблазнительно говоришь. Что ж, ладно, жизнь одна, как говорится. Но я предупреждаю сразу: если меня унесёт с одной бутылки, то виноват будешь ты. И ты будешь тащить меня на себе обратно домой и придумывать оправдание перед моими родителями. — А ещё что тебе сделать? Если ты будешь не в состоянии идти, то я брошу тебя здесь. И никто тебя не найдет. — Тогда ты ляжешь со мной, и мы сгниём здесь вместе. — Забились. Они плетутся до местной «пятёрочки», минут пятнадцать тратят, на то чтобы выбрать себе выпивку — Скарамучча берёт себе гараж с вишней, Итэр берёт себе гараж с лимоном. Они идут на кассу, по дороге хватая пачку чипсов с крабом и тихонько посмеиваются. Итэр опять рассказал анекдот про то, как поймать тигра в клетку. На кассе Скар показывает свой паспорт и оплачивает покупку. Итэр молча скидывает ему деньги на карту. Он бы и сам оплатил, если бы брал только на себя. У него на карте было только сто пятьдесят рублей. Попросту не хватило бы. Зато Скарамучча решил сегодня немного побыть благотворительным фондом. Итэр и не против. Жаль только, что деньги всё равно пришлось вернуть. Они чуть ли не бегом возвращаются на стадион — место, где их никто не спалит и не пригрозит административной ответственностью за распитие спиртных напитков в общественных местах. Скар демонстрирует все свои навыки открытия бутылок без открывашки — на деле просто зацепляет крышечку за перила турника и долбит по ней со всей силы. Итэр заворожённо наблюдает, будто сам такого никогда в жизни не проделывал. Потом благодарно принимает в руки открытую бутылку и делает глоток. Открывает пачку чипсов и, взяв целую горсть, разом пихает её себе в рот, довольно жуя. Давно у него такого не было. Они всё так же сидят на шинах друг против друга. Активно обсуждают всё, что в голову придёт: школу, экзамены, общих знакомых. Наконец-то они разговаривают не для того, чтобы поговорить, а потому, что есть о чём поговорить. Наконец-то они перескочили стадию неловкого знакомства. Или все дело в алкоголе? — Знаешь, — начинает Скарамучча, — вот я недавно спорил с девкой из класса. Такая она, блять, тупая, конечно. Вывела меня конкретно. Я ей, сука, полчаса пытался доказать, что Малевич внёс огромный вклад в развитие искусства. А она мне в ответ: «это всё мазня». Так и хотелось треснуть. А человек, между прочим, на искусствоведа собирается. Пиздец, короче. — А по-моему, она права, — рассмеялся Итэр. — Мне вообще его чёрный квадрат напоминает чёрную дыру. — Такой же необъяснимый и загадочный? — Такой же странный и непонятный, — расхохотался Итэр. Скарамучча выглядел так, будто сейчас лопнет от злости. Итэра, как он и предполагал, унесло после нескольких глотков. Скара, похоже, тоже. Что ж, зато теперь их вечер официально можно назвать «культурным». — Чтобы двумя словами оскорбить искусство и науку, нужно постараться, — изумленно ответил Скар. — Но тебе для этого не пришлось прикладывать и усилий, — он закатил глаза. — Да ладно ты, не обижайся, — улыбнулся Итэр. — Я мало что в искусстве понимаю. — Не оправдание. — Ну и чёрт с тобой. Несколько секунд, не моргая, они пялились друг другу в глаза, а затем рассмеялись. Итэр согнулся пополам, Скарамучча вообще с шины свалился. Благо пиво не разлил. От этой картины Итэр начал буквально задыхаться. И тоже свалился с шины. Неизвестно сколько они ещё так пролежали, не в силах успокоиться от настигнувшего смеха. Опомнились они только тогда, когда поняли, что уже начало смеркаться. — Домой, наверное, пора, — вздыхает Скарамучча. По его лицу видно, что никуда он идти не хочет. Итэр тоже не горит желанием. Но надо. (кому?) Они нехотя поднимаются с земли, отряхиваются, на удивление весьма удачно удерживая равновесие. Они решают пойти не по тропинке, ведущей во дворы, а по обочине дороги — в любом случае, до дома дойдут. А так хоть время протянут. Итэр не понимает, почему в компании Скара ему так комфортно-спокойно. Они знают друг друга примерно сутки. За такой короткий промежуток стать настолько неблизко-близкими невозможно. Наверное. — Кста-а-ати, — решает прервать тишину Итэр. — А ты чё такой молчаливый в начале был? — он вроде понимает, что спрашивать подобное, как минимум, бестактно, но не может ничего с собой поделать. Интересно ведь. Да и голова не особо соображает. Это же может служить ему оправданием? — А, — теряется Скар, — мать хуйни всякой наговорила, забей. — Сложные отношения? — Типа того. Ну, среднестатистическая семейка. Мать — алкашка, отца — нет. — Понятно. Всю остальную дорогу они идут молча. Итэру становится стыдно: не нужно было всё-таки докапываться до Скарамуччи. Вряд ли он хотел об этом рассказывать. Семья — личное дело каждого. Как говорится, нельзя выносить сор из избы. А Итэр сделал это за Скара, даже разрешения не спросив. — Прости, — выдаёт всё ещё не соображающий Итэр. — За что? — удивляется Скарамучча. — За лишние вопросы. — А, забей. Ну вот. Скар вроде не в обиде. Или же совсем наоборот. — Ну, мы дошли, в принципе, — останавливается Скарамучча, смотря на Итэра мутноватым взглядом. — Ага, — кивает такой же мутный Итэр. — До завтра? Или до понедельника? — Как получится, — пожимает плечами Скар. — Ну всё, покеда, — он поднимает руку в качестве прощания. — Пока, — прощается Итэр, заходя домой. Он ощущает себя максимально странно: ему ужасно приятно проводить время со Скарамуччей. И прощаться ему не хотелось. И уходить. Он вообще хотел остаться на том стадионе навечно, сгнить там вместе со Скаром, как они друг другу и обещали. Раньше он такого не испытывал. Даже когда тусовался с самой классной и крутой девчонкой в городе. Он воспринимал её исключительно как сестру: может, потому, что она была на два года старше, может, потому, что она просто его не интересовала в любовном плане. Что странно — поклонников у неё было много, но Итэр в их число не входил. Он понимает, что в компании Скара ощущает нечто иное, чего раньше он никогда не испытывал. А может, это просто опьянение?

***

Дома, как всегда, пахнет выпивкой. Скарамучча, слегка пошатываясь, проходит на кухню и лицезреет картину, которая никогда не меняется. Его мать лежит в полу-мёртво-сонном состоянии на столе. Её плечи слегка подрагивают — она либо плачет, либо ей холодно. Но разбираться Скар не собирается. Его, если честно, уже порядком заебало подобное состояние его матери, которая с каждым днём всё больше и больше похожа на труп. Он хочет, чтобы она сдохла и больше не отравляла ему жизнь. Он хочет, чтобы всё было, как в детстве, когда его холили и лелеяли. Он хочет, чтобы мать полюбила его снова. — Мам, — тихо зовёт Скарамучча, подойдя к женщине. Он легонько трясёт её за плечо — наверное, чтобы наладить связь с реальностью. Ответа он не получает. Зато получает звонкую пощёчину, от которой на пол падает. Выпил, казалось, немного, а на ногах стоять не может. Клоун без маски. Мать выглядит ошарашенно, а взгляд дико бегает по кухне, пытаясь понять, что происходит. — Я не просила меня будить. Он готов поклясться, в этот момент она выглядела так, будто уже подписала контракт со смертью и Скара вот-вот заберут. — Мам, давай ты ляжешь в комнату, — он поднимается с пола, придерживаясь за кухонную тумбочку. Повезло ещё, что головой не стукнулся. Женщина тяжело поднимается со стула, Скар перекидывает одну руку через плечо и буквально тащит мать на себе в комнату. — Знаешь, от тебя, оказывается, иногда бывает польза, — выплёвывает она. — Иди на хуй, — огрызается он. Скарамучча помогает матери улечься на кровати, накрывает её одеялом и выходит из комнаты, бросив противно-равнодушное «спокойной ночи». Он заваливается к себе в комнату и падает лицом в подушку. Начиная с этого момента, он точно проспит целую вечность или даже две. Как бы он сейчас хотел, чтобы Итэр был рядом. Но в такой гадюшник его пускать нельзя. Испугается и сбежит. Скар бы и сам сбежал — только вот бежать некуда. Мальчик с волосами цвета ржи оказывает поразительное действие на Скарамуччу: зализывает (метафорически) все его душевные раны, позволяет забыться во времени и ни о чём не думать. Скарамучча ужасно рад, что они всё-таки познакомились. Не зря он его вообще школе с начала одиннадцатого класса выслеживал. Кому: Итэр, 23:58 пс можно я у тебя как-нибудь переночую? От: Итэр, 23:59 Можно Если домашние на дачу уедут То есть в выходные Скар сам не понимает, зачем и почему он написал Итэру. Похоже, его всё ещё не отпустила та несчастная бутылка гаража, раз он стал смелым настолько, чтобы почти вслух рассказывать о своих странно-страшных желаниях.