Львиный зев

Пётр никогда не видел Хаврису в слезах. Он даже несколько растерялся, когда супруга стала плакать: слишком был непривычен этот вид. Она всегда представала перед ним в самоуверенном, холодном, но при этом приторно сладком виде. Видеть, как краснеют её глаза и нос, как она горько всхлипывает, было чудно. Петру всегда казалось, что эта женщина не способна на слёзы. Только сейчас он задумался: как же так? Князь не знал способа утешить супругу. Просто постарался быть как можно более чувственным и нежным. Хоть её попытка снова его заколдовать была и неприятна, он решил потерпеть. Пока женщина плакала, у него было время подумать. Он так и не смог вспомнить ни одного раза, когда Хавриса плакала. С одной стороны, Пётр понимал, что они большую часть времени проводили порознь, а спали вместе, дайте боги, три раза в месяц, за редким исключением. Многого он просто не видел. С другой же — у Петра было предложение, что, потеряв силу над ним, Хавриса пытается манипулировать им с помощью слёз, и попытка заколдовать склоняла чашу его раздумий именно к этому решению. До поры до времени. Когда Хавриса успокоилась, Пётр попытался выйти на более мирный разговор, заговорив об платьях. Он уже был благодарен Людомиру, который передал одежду на первое время, просить его о большем он не смел. Но вскоре они продолжили разговор о будущем, в котором Пётр собирался быть серьёзен и откровенен. В этом разговоре он понял ещё кое-что. Их разговор с самого начала был так же непривычен, как и слёзы Хаврисы. Потому Пётр понял, что они толком никогда настолько серьёзно и не говорили. Он помнил, как когда умер Павел, а затем и его супруга, они проводили много времени вместе, говорили о том, о сём, но вряд ли их тогдашние разговоры можно отнести к серьёзным. Пётр уже тогда осознавал, что Хавриса была его опорой в тот нелёгкий период, но о будущем и чувствах они всё равно не беседовали. Услышать всхлипы Хаврисы снова было для Петра неожиданностью. Он старался говорить аккуратно, но в тоже время честно, из-за чего её изменение в настроении было ему непонятно, ведь он был уверен, что не сказал ничего, что могло бы её задеть. Пётр снова обнял её за плечи, стараясь успокоить. Она повернулась к нему и обняла, из-за чего князь опешил. Он надеялся, что это не была ещё одна попытка колдовства. Из-за своих опасений Пётр так и не смог расслабиться, из-за чего держался напряжённо и нервно, готовый в любой момент перехватить её руки и в этот раз уже быть не таким терпеливым и обходительным. Но всё обошлось. Наконец принесли воду. Хавриса отвернулась, чтобы её слез не видели, а Пётр пошёл открывать. За дверью стояла та же служанка, но теперь с водой. Пётр, выглядывая из-за приоткрытой двери, попросил воду передать ему. Женщина была удивлена и попыталась возразить: не княжеское дело воду таскать, но после повторной просьбы возникать не стала. Пётр взял из её рук чашу с водой и, прикрыв дверь плечом, понёс к столу. — Теперь ты можешь умыться, — предложил Пётр, ещё не успокоившийся женщине. Хавриса встала с кровати и, подойдя к нему, снова обняла. Пётру было это непривычно, но сопротивляться он не стал, а лишь легонько постучал по спине. Он услышал тихое: «Спасибо», — а затем женщина от него отстранилась и принялась умываться. Пётр посчитал, что благодарность была за воду. Дальше разговор о делах не клеился, но зато вскоре их позвали париться. Сменить платье Хавриса не захотела, объяснив, что пойдёт в дорожном, а после бани переоденется в чистое. Пётр не был против и тоже прихватил чистую рубаху и портки. Баню, как почётным гостям, растопили хозяйскую. Князя и княгиню проводили до предбанника, а после Пётр приказал показать где что находится, а затем не беспокоить. В предбаннике также накрыли небольшой стол с мёдом, водой, вареными яйцами и хлебом. Плотно есть в бане было не принято. Только прислуге стоило удалиться, Хавриса сразу схватила яйцо и стала жадно есть, заедая хлебом и запивая водой. Пётр, раздеваясь, хмыкнул: «Голодная с дороги?» — в ответ лишь быстрый кивок. Мужчина тоже перехватил краюшку хлеба и запил мёдом. Баню протопили хорошо. Заходя внутрь, мужчину с женщиной обдало тёплым паром. Дверь закрыли плотно, чтобы пар не уходил. Пётр прихватил с собой веник из берёзовых ветвей. Сразу после прихода князь добавил пару, а княгиня забралась на одну из лавок и легла. — Чувствую мовница из меня всю усталость заберёт, а после только до постели... — выдохнула Хавриса, устраиваясь и вдыхая пар. — Зато завтра с новой силой будешь, — подбодрил Пётр супругу, поливая камни водой. — Истина... — косясь на мужчину. — Когда у Людомира свадьба? — В день Дожинок. — Так скоро?.. Успеем купить платье и сапожки? — лукаво спросила Хавриса, поднимаясь с лавки. — Успеем, — улыбнулся Пётр, садясь рядом и вдыхая полной грудью. — Завтра сходим на торжище и подберём тебе что-нибудь. Вдруг Пётр вспомнил, что завтра он обещал прийти к Жираве и забрать оберег, а заодно разузнать о желаемой награде. Хавриса так и не спросила, как он избавился от её чар, так что он не был уверен, как она отнесётся к его желанию повторно сходить к другой ведьме. Пока мужчина раздумывал о завтрашнем дне, женщина подобралась совсем близко и, приподнявшись, обвила его шею руками, прижимая его голову к своей обнаженной груди. Пётр отпрянул, боясь быть заколдованным. — Да что ты всё шугаешься от меня?! — недовольно нахмурилась Хавриса. — Я пока не собираюсь тебя снова околдовывать. — Пока? — переспросил Пётр. — Если будешь себя неподобающе вести, то тогда и заколдую, — снова притянула к себе. — Но сегодня ты меня задобрил... Пётр усмехнулся. Насколько же чудно: меньше четырёх часов назад она бросалась в него всем, чем под руку попадется, меньше трёх горько плакала у него на плече, а сейчас уже пристаёт. Мужчина решил поддаться на соблазн и поцеловал её в лунку между грудей, а потом поднял голову и уточнил: — Клянёшься, что приколдовывать не будешь? — озорно улыбнулся. — Клянусь, — Хавриса наклонилась к нему и поцеловала в губы. Любовь после разлуки была страстной и жадной. Пётр старался отдаться делу, но в тоже время не дать себя приворожить. В какой-то момент в жаркой парной стало невыносимо и Пётр вынес Хаврису на руках. Та сразу же утянула мужчину за стол, с которого пришлось подвинуть все яства. В конце концов оба были усталые и потные. Хавриса раскинулась на столе, а Пётр осел на лавку. Он тянулся к канопке с водой, когда супруга тяжело выдохнула: — Ишь как ты сегодня постарался: сил никаких нет... — усмехнулась, сползая со стола. — Я словно оказалась в первом году нашей жизни. Пётр мог бы воспринять это за оскорбление, но он лишь усмехнулся, отпивая воды. — Ты на меня напраслину не возводи, — проглотив, сказал он и снова откинулся на лавку. — Я со вчерашнего дня, как только чары с меня твои спали, такой прилив сил чувствую, не описать... Словно помолодел лет на пять, а то и десять! Не смотри на меня так сурово, правду говорю, не стремясь озлить тебя! — заметив недовольный взгляд супруги, сказал он. — Сначала трудно было телу, словно пустое, а потом будто бы взлетел. Вечерком в баню сходил, отоспался, а на следующее утро готов был горы покорять и врагов сокрушать... Даже Людомир отметил, что я зарумянился и живее стал. — Хочешь сказать, что под гнётом моей магии ты плохо себя чувствовал? — без обвинений спросила Хавриса, подбираясь к мужу и садясь рядом на пол. — Я в этом не смыслю, — ответил Пётр, поднимаясь и за руки поднимая супругу к себе на колени. — Вот так!.. Негоже княгине на холодной земле сидеть... — женщина прильнула к его груди. — Я просто говорю как есть. Сила ко мне вернулась... Ты уж не серчай, но узнал я, что твоё влияние могло меня бездетным до конца дней сделать. — Ну снял же ты чары, змий хитрый, — с укором сказала женщина. — Дорвался до развратниц, а там и дело с концом! — Да не об этом я! — Пётр стал догадываться, что Хавриса может и не знать о том, как её собственные чары действовали на него. — Та ведьма, у которой я был... — ему не дали договорить. — Говоря о ней! — воскликнула Хавриса. — Я бы очень хотела с ней побалакать с глазу на глаз... — Да пусть, что тебе от неё надобно? — напрягся Пётр. — Побалакать, — пожала плечами Хавриса, заглядывая в глаза. — О бабьем, о ведьмином... — Не серчай на неё, я же сам к ней пришёл... — А что же ты так вдруг её прикрывать кинулся? — хитро спросила Хавриса. — Не боись, не собираюсь я в неё подсвечники кидать и волосы на голове рвать. — Завтра на торги пойдём, а там и до неё дойдем... — Пётр был рад, что ему не придётся идти к Жираве тайком. Всё складывалось как нельзя хорошо. — И о бездетности... Та ведьма поведала, что долгое действие магических чар может влиять на возможность зачать ребёнка. Уж не ведаю, как это действует, но после ощущения возвращения своих физических и духовных сил я готов в это поверить. — Да развежь может это так действовать? — смутилась Хавриса. — Одно дело я, ведьма, другое дело ты, Петей, человек, не обучавшиеся магическим премудростям... Ничего, завтра я поговорю с этой башковитой бабой... — княгиня снова потянулась за яйцом и хлебом, которые в порыве страсти сдвинули на угол стола. Пётр не решился возникать. Он и вправду мало знал о магических искусствах. Только недавно узнал, как снять чужие чары, так что возражать было бы неразумно. Всё, что он сам чувствовал собственным телом и душой, он рассказал. Оставшийся вечер пара провела в бани. Пётр отходил Хаврису веником, а она раз за разом говорила бить сильнее, вызывающе выгибаясь. Мужчина раз за разом говорил его не дразнить и дать закончить дело. К концу банных процедур Хавриса и вправду уже была на последнем издыхании и соблазнять супруга сил не было. Она немного побила Петра веником, но вскоре он сам забрал его у неё, ведь её удары были слишком слабые. Облившись напоследок водой, князь с княгиней переоделись в чистую одежду и вышли из бани, поклонившись на пороге баннику. Желания идти к общему гостевому столу не было, потому они вернулись в предоставленные покои. Никого из них голод не мучал, но Пётр распорядился принеси две кружки травяного отвара, как его попросила Хавриса. Князь всё ещё чувствовал смутные сомнения в отношении супруги, боясь на целую ночь оставаться с ней один на один. С другой стороны, у них только-только начали налаживаться отношения, да и другую комнату просить было не очень хорошо, ведь в тереме было много гостей... Словом, Пётр смирился с тем, что эту ночь проведёт с Хаврисой. Отвары принесли в двух канопках, которые были очень быстро осушены. Супруги потушили свечи и улеглись в постель. Внизу ещё слышался гогот и смех гостей, но вскоре и он стал затихать. Главное пиршество должно было быть послезавтра. Хавриса как обычно прижалась к Петру всем телом и, устав с дороги, вскоре тихо засопела. Мужчина же старался дождаться момента, когда будет точно уверен, что супруга заснула. Он понимал, что если она захочет, то всё равно наложит на него свои чары, но пока что оставалось только довериться. Приобняв супругу за плечи и прижав к себе, Пётр тоже провалился в сон.

***

Следующим утром Пётр чувствовал себя легко. Никакого упадка сил или сонного состояния. В теле всё так же билась волнами сила. Хавриса не вела себя подозрительно или слащаво, как это было раньше. Не почувствовав изменения в сознании и теле, Пётр облегчённо выдохнул, решив, что он чист от магии. Проснулись супруги рано. Оттрапезничав раньше всех остальных гостей, они засобирались на торжище. Созвав своих гридей, Пётр отобрал трёх лучших для сопровождения и одного из дружинников Людомира в знак почтения и защиты хозяином города. На торгах с самого утра было шумно и многолюдно. Многие купцы и торгаши, ищущие обогащения, приехали предложить свои товары в город, куда съехалось много гостей из знати. Сразу же по приходу Хавриса стала ходить по купцам, выбирая себе платье для торжества. Завидев состоятельную женщину, купцы стали предлагать ей разные товары. Некоторые Хавриса сразу отклоняла, другие рассматривала и трогала. Пётр же скорее был её сопровождением, у которого она могла поинтересоваться мнением. Где-то час спустя Хавриса всё таки выбрала себе красивое, украшенное мехом и вышивкой светло-зелёное платье. На взгляд Петра им предлагали и более вычурные и красивые платья, но Хавриса, хитро улыбнувшись, сказала, что не хочет привлекать к себе больше внимания, чем к новобрачной княгине. Пётр улыбнулся и не стал настаивать. К платью были подобраны подходящие сапожки, а затем и бусы с кокошником. Хавриса была довольна и весела, а Пётр был рад, что дело с одеждой было закрыто. Завтра они смогут предстать перед остальной знатью как обычные супруги, надеясь замять неожиданное появление Хаврисы, будто бы так всё и было задумано. Купленное одеяние было сложено и уложено. Пётр повёл Хаврису к дому Жиравы. Женщина пыталась расспросить супруга о их с ведьминой первой встрече, что незнакомка ему говорила и как всё прошло, но Пётр говорил неохотно. Он не знал как Жирава отнесётся к приходу Хаврисы. Да и в Хаврисе он был не до конца уверен. Наконец они дошли до дома ведьмы. Хавриса обхватила руку Петра сильнее, что не осталось без его внимания, но виду он не подал. Один из гридей постучал в дверь. С той стороны послышались шаги.