Закрой глаза

      Настороженно бегая глазами по чернеющим деревьям, Шикамару старался не дышать, слушая тихий шепот леса и пытаясь выявить присутствие чужака. Команда силилась не останавливаться по пути в Деревню, поэтому уже сейчас они находились в родных окрестностях. Тем не менее, настырное чувство опасности будто следовало за Нара по пятам, обнимая за плечи, томно напоминая о своем присутствии. Шея покрылась еле заметными мурашками, то ли от порыва слабого ветра, то ли…       Рядом с правым плечом чунина молнией пролетел кунай, устремляясь куда-то вверх. Шикамару резким движением обернулся на Сакуру, продолжающую стоять рядом со светловолосым, и вопросительно вздернул бровь. Харуно лишь прижала указательный палец к губам и кивком указала в сторону брошенного острия. Нара повернулся обратно, выжидающе прислушиваясь к зимней тиши.       Тиши?..       Скулы юноши напряглись, а пальцы правой руки крепче обхватили ручку лезвия. Сомнения в том, что кто-то наблюдает за их троицей, тут же рассеялись. Тишь. Девушка запустила кунай точно в ствол дерева, так что удар должен был раздаться слабым эхом, тут же поглощенным темным лесом. Но ни один звук не вывел ребят из молчаливого транса.       Шикамару принялся медленно отступать к Сакуре, не отводя взгляда от насмехающихся верхушек. Снег неприятно шуршал под грузными шагами, хоть чунин и старался не глядя ступать на протоптанные места. Понимая, что истощенные подростки с бессознательным телом на плечах слишком уязвимы, отступление стало наиболее выгодным вариантом для шиноби. Надеясь на то, что противник (или противники?) находится слишком высоко, Нара осторожно прошептал Сакуре план действий, сформированный на ходу. Незаметно кивнув, девушка вышла чуть вперед, запуская руку в сумку и опасно сверкая глазами.       Вдох. Выдох.       Харуно метнула взрывной кунай в метре от своих ног, в то время как Нара ловкими движениями подхватил тушу блондина. Снежная россыпь, моментально взмывшая вверх, укрыла друзей от пытливых глаз, дав возможность незаметно убежать. Коноху от команды отделяли несколько километров, пересечь которые можно было лишь по снегу и скользким веткам, однако на размышления было не так много времени.       Сорвавшись с места, шиноби пустились в бег, вкладывая в хаотичный перебор ногами последние силы. Стараясь не забывать отрывисто дышать, Шикамару цеплялся за свисающие ноги Наруто, постепенно переставая чувствовать конечности. Единственная мысль затмевала сознание, крича, умоляя. «Несмотря ни на что — беги». И он бежал: проваливаясь в сугробы, щурясь от холода, не слыша ничего, кроме бешеного стука собственного сердца. Бежал, ведь главной целью было сохранить утекающую сквозь пальцы, такую хрупкую и тлеющую — жизнь юноши, спасшего тысячи других.       Рассекая ленивые ветряные порывы, он не позволял себе замедляться ни на секунду. Однако липкий страх не увидеть догоняющую куноичи за спиной молчаливо расползался по всему телу. Ему казалось, что он слышал рыхлое шуршание позади, но не мог утверждать, что это не жалкая уловка разума или собственные шаги, раздающиеся гулким эхом в ушах. Не выдержав разъедающих мыслей, чунин принялся неспеша сбавлять скорость, осторожно поглядывая за спину. Наконец остановившись, он развернулся и, тяжело дыша, окинул мутным взором стекленеющую чащу, из лап которой так силился вырваться.       Тишина. Звенящая. Сдавливающая. Обреченная. Шикамару старался дышать, не терять контроль хотя бы над собой, но как можно было сохранять хладнокровие при такой удручающей последовательности событий?       Во рту пересохло, стук сердца пульсировал в ушах. Он снова один. Ему снова нужно самостоятельно решать, как правильно поступить и что делать дальше, ведь он «гениальный шиноби». Только гениальным он отнюдь не был. Лишь маленький мальчик, обладающий сообразительностью и логическим мышлением. Всего лишь мальчик, любящий бездумно расхаживать по крышам, обмениваться с друзьями бессмысленными шутками, ужинать в компании матери и просто ни о чем не думать. Он отчаянно желал почувствовать свободу от грузных проблем, вечных обязательств и безосновательных «на тебя можно положиться». А что, если нельзя? Что, если все его выборы, все умозаключения на самом деле абсолютно пусты?       Что, если он не тот, за кого себя выдает?       Чувствуя и понимая, что ведет себя намного старше своих лет, он продолжал поддерживать образ всегда-знающего-что-делать Шикамару, в тайне ожидая, что кто-то придет на помощь и подскажет, куда идти дальше. Подаст ему руку, укажет верное направление… улыбнется и кивнет, заглядывая в слезящиеся карие глаза, невербально подтверждая, что все в порядке.       Понимая, что нет времени на пустые рассуждения, Нара судорожно выдохнул, скрыв за тяжелым дыханием слабый всхлип. Юноша тут же развернулся, но, сделав первый шаг, чуть не повалился на снег, ощущая неподъемную тяжесть в ногах. Пересилив себя, чунин сделал следующий обременительный шаг. Одинокая слеза предательски обожгла лицо, но он тут же утер ее плечом.       Внезапное движение, расстилающееся по лесу звонким хрустом снежного покрова, вырвало Шикамару из мук сознания, заставив оглядеться вокруг. Он не заметил ни единого движения, только безучастная чаща и непрерывное шуршание. Меж хлипких стволов тут же возникла одинокая тень, а за ней еще две. Они уверенно двигались вперед, увеличиваясь с каждым шагом, однако тени эти были вовсе не человеческие.       — Эй!       Нара, замерев на месте, резко дернул головой в сторону крика, щурясь от мороза. Все его тело пульсировало, а слабое дыхание Наруто возле уха лишь напоминало о том, что каждая секунда, проведенная в лесу, на вес золота.       — Ты нас загонял, малыш.       Задрав голову, Шикамару разглядел высокую женскую фигуру на верхних ветвях дерева. Она тут же присела на корточки и ловко спрыгнула в снежный сугроб, практически не издав шума. Все тело юноши потряхивало от холода (или от напряжения, которое ему приходится испытывать снова и снова?); грубый голос показался смутно знакомым, отдаваясь в сознании глухим эхом.       — Шикамару! — голос Сакуры чунин узнал бы из тысячи, особенно такой отчаянно высокий и хриплый. Однако головы он не повернул, безмолвно следя за женской фигурой, становящейся все больше и больше. Сотни мыслей метались в гудящей голове, держа тело в хоть каком-то тонусе.       Как же он чертовски устал.       Наконец, загадочный силуэт вышел из-под тени и прояснился. Глаза Нара мгновенно округлились. Прямо к нему трусцой бежала старшая сестра Кибы, Хана. Брови девушки напряженно свелись к переносице, глаза казались почти черными, словно сырой дуб, алые полосы на щеках почти сливались с морозным румянцем. Облегчение тут же охватило Шикамару, и, выдохнув огромный клуб пара, он резко зажмурился, в попытке взбодриться. Опасности нет. Все нормально. Почти.       — Что произошло? Почему Узумаки без сознания? — обеспокоенно рявкнула Хана, окинув юношей пристальным взором темных глаз и потянув Наруто за бледное ухо.       Добравшись до шиноби, Харуно, поправляя перчатки, затараторила:       — Нет времени объяснять. Нужно срочно отнести его Цунаде-сама, мы теря… — не успев завершить фразу, над ухом Шикамару раздался протяжный вопль, переходящий в отчаянный рев.       Моментально отклонившись в противоположную сторону, Нара чуть не упал в сугроб вместе с Наруто, издающим эти ужасающие звуки. Сакура вздрогнула и бросилась к Шикамару, Хана моментально обнажила кунай. Три огромные гончие с заснеженной шерстью воинственно бросились вперед и загородили хозяйку, протяжно рыча.       — Сакура, стой! Не подходи! — крик Шикамару утонул в истошном реве Узумаки. Он грубо вцепился в плечи Нара, будто обнаружил себя в настоящем кошмаре, из которого непременно желал найти выход. Чакра медленно обволакивала его тело почти незаметной пеленой, лишь слегка подсвечивая золотые вихры и придавая обмерзшей коже желтовато-оранжевый цвет. Чунин со слабым стоном стиснул зубы и сильнее сжал ноги Наруто в своих руках, ощутив острые когти, пронзившие плечи насквозь.       Попытавшись подобраться к друзьям, Харуно привлекла к себе внимание алых глаз, наполненных дикой злобой и какой-то бесчеловечностью. Оскал джинчуурики стал шире, и, выдернув когти из плеч с мерзким звуком, он мгновенно бросился в сторону девушки, упав на четвереньки и сверкнув горящим взглядом звериных глаз. В неравный бой тут же вступила Хана, присвистнув гончим. Чуть сливаясь со снежным покровом, гончие повалили Наруто на бок, окружая и разъяренно скалясь. Чакра вокруг генина мгновенно окрасилась в рубиновый, словно пламя, развеваясь в разные стороны. Обнажив изогнутые, зазубренные клыки, он окинул собак кровожадным взглядом. Секунда. Одну из гончих отбросило на несколько метров с жалостливым скулежом. По ее шее тек алый ручеек, оставляющий след на блестящем снегу.       Две другие с лаем набросились на Наруто, пытаясь разорвать ему глотку, без разбора размахивая острыми когтями. Повалив парня, пес вцепился клыками в руку, с хрустом прокусив тонкое запястье. Брызги ярко-красной крови криво заливали лицо Наруто, неприятно стекая на снег под ним. Второй пес попытался наброситься на Узумаки с другой стороны, но Шикамару рефлекторно сбил его с ног, все еще пытаясь осознать, что происходит с его другом.       — Успокой своих псов! Они его убьют! — рявкнул он, борясь с огромной шерстяной тушей, брыкающей и рвущейся в сторону Наруто.       Спусковой крючок снят. Ярость джинчуурики заполонила все в радиусе пятидесяти метров. С диким воплем он взял пасть пса свободной рукой и с силой оторвал его от себя, воя от боли. Рука мгновенно срослась на глазах Сакуры, стоящей прямо перед существом, сейчас лишь отдаленно напоминавшем ее друга. Медленно поднявшись на ноги, он неестественно странно наклонил голову и вперил в девушку кровожадный взгляд. Казалось, он чего-то ждал, но чего именно? Хана возвышалась возле раненного пса, вытянув жесткую руку с кунаем вперед и приготовившись метнуть его в любой момент. Ее глаза, наполненные смешанными чувствами неприязни и непонимания, терпеливо наблюдали за действиями джинчуурики. Шикамару опасливо осматривал Наруто с головы до ног, кусая губу. Судорожно бегая глазами по телу друга, он пытался понять, что следует сделать, чтобы не убить его, но при этом не умереть самим.       Он снова ощущал себя загнанным в гребанную клетку, выбраться из которой попросту невозможно. Еще час назад он обещал себе не останавливаться, что бы ни случилось. «Пожалуйста, потерпи еще немного. Клянусь, я не дам тебе умереть», твердил он себе снова и снова. Но что? Конечно, это было бы слишком просто. Слишком просто для «гениального мальчика». И теперь на кону жизнь не одного, а троих людей. Приученный брать ответственность всегда и за всех, он просто не мог смириться с тем, что слишком многое находится вне его контроля. Он не может контролировать ужасное проклятье Наруто, не может контролировать мысли Сакуры… О чем речь, если он не может контролировать даже свои?       Придумать план по спасению двоих шиноби и троих овчарок, при этом не умерев от рук одного из сильнейший джинчуурики и не причинив ему вреда, ведь он и так, черт возьми, умирает? Каждая секунда на счету? Проще простого.       Но это не пригодилось.       Протянув к Сакуре обугленную руку, когти Наруто вернулись к прежней форме. А сделав маленький шаг, он беспомощно повалился на снег, будто рассыпаясь, и съежился. Харуно, набрав полную грудь ледяного воздуха, медленно направилась в сторону юноши, мелко дергавшегося на хрустящем снегу. Однако, не успев сделать и пары шагов, Сакура замерла. Тотчас Наруто неестественно выгнулся, будто намеренно желая сломать свой позвоночник; его чакра окрасилась в темно-бардовый, черный цвет, а новая волна воя походила на плач — истерический, болезненный плач.       Темнота…